Текст книги "Газета Завтра 10 (1059 2014)"

«Москва—Пекин» – новая стратегическая ось?

Юрий Тавровский

6 марта 2014 2

Политика

Китайская политика Путина – асимметричный ответ Западу

«Китай и Россия являются двумя независимыми стратегическими силами в мире, их близость непременно пошатнет стратегическое положение США. Большой „удар“ будет нанесен не только по США, но по всему западному миру. В настоящее время дух „холодной войны“ витает в воздухе, Украина уже накрыта им, Япония заморозила отношения с соседними государствами. В таких условиях стратегическое сближение Китая и России становится якорем мировой стабильности, оно препятствует самореализации предсказания о неизбежности „холодной войны“, представляет собой стратегическую гарантию против такого развития событий. Россия под руководством Владимира Путина уже заставила Запад понять, что в „холодной войне“ нет победы. Подъем Китая – это беспрецедентный вызов для западных стран».

Передовая статья в газете «Жэньминь жибао», 10 февраля 2014 года.

В историю отношений России и Китая В.В. Путин войдет как руководитель, добившийся небывалого улучшения двусторонних связей. Даже если засчитывать сделанное до сегодняшнего дня, можно говорить о настоящем прорыве. Если же принять во внимание все более четко формулируемую им стратегию «Разворота на Восток» и усиливающийся натиск на российское жизненное пространство на Западе, то можно ожидать новых шагов на пути сближения Москвы и Пекина.

Еще только придя в Кремль, президент Путин стал заниматься китайскими делами. На его столе лежал проект Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой. Не ограничиваясь бумажной работой, новый глава государства решил оценить необходимость повышения уровня отношений с соседней державой в ходе встречи с пекинскими коллегами. 17-19 июля 2000 года состоялся государственный визит В.В. Путина в КНР. Ровно год ушел на оценку статей, касающихся двусторонних отношений, и тех, которые могли вызвать неоднозначную реакцию на международной арене. Не только в мировых столицах, но и в самом Кремле, в МИДе и иных «коридорах власти» хватало противников сближения с Пекином. Однако, работая над подготовленным дипломатами масштабным документом, Путин стал эмоционально вовлекаться в китайскую тематику, предлагать собственные идеи, оценивать предложения партнеров.

Три путинских прорыва

Особое внимание он проявил к идее стратегического партнерства Москвы и Пекина. Ее наброски появились еще в подписанной в 1996 году Ельциным и Цзян Цзэминем "Совместной декларации", в которой провозглашалась решимость "развивать отношения равноправного доверительного партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие в ХХI веке". Но в Договоре, подписанном Путиным и Цзян Цзэминем 16 июля 2001 года, термин "стратегическое партнерство" приобрел более серьезное звучание. В статье 9 этого документа говорится: "В случае возникновения ситуации, которая, по мнению одной из договаривающихся сторон, может создать угрозу миру, нарушить мир или затронуть интересы безопасности, а также в случае возникновения угрозы агрессии против одной из договаривающихся сторон, договаривающиеся стороны незамедлительно вступают в контакт друг с другом и проводят консультации в целях устранения возникшей угрозы".

В том же 2001 году Путин сделал еще один широкий шаг на пути выстраивания с Китаем стратегических отношений. 14-15 июня в Шанхае были подписаны документы об образовании Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). В нее, кроме России и Китая, вошли Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Для КНР это была первая международная структура, учрежденная с ее участием. Идя на создание региональной организации с участием такой мощной державы как Китай, Путин осознавал глубину стратегического вакуума, создавшегося в этом регионе из-за действий окружавших Ельцина "либеральных" политиков, сначала вытолкнувших эти республики из Советского Союза под лозунгом "хватит кормить Среднюю Азию", а затем демонстрировавших презрение к новым государствам и тормозивших их попытки восстановить утраченные связи с Россией. Вряд ли он не понимал, что ШОС создаст дополнительные возможности для наращивания уже тогда значительного китайского присутствия в Средней Азии. Но Путин не мог не видеть и реальной ситуации, в которой еще более напористо действовали страны Запада, которые не только преследовали свои национальные интересы, но старались нанести урон интересам России. В то же время китайцы, продвигая свои интересы, преимущественно деловые, старательно избегали нанесения вреда более важным для них глобальным отношениям с Москвой. Думается, что с первых лет существования ШОС именно торможение проникновения Запада было в равной степени стремлением и Москвы, и Пекина. "Разделение труда", при котором Россия брала на себя поддержку стран-членов ШОС в области обороны и безопасности, а Китай – в финансах и экономике, позволило сдержать натиск Запада. Однако оно не смогло предотвратить скрытого соперничества как в самой ШОС, так и в двусторонних отношениях со странами Центральной Азии.

Третьим стратегическим прорывом Путина за годы его первого президентства стало окончательное оформление государственной границы с Китаем. Переговоры по этой проблеме велись с 1964 года, но только в 2004 году президент Путин и председатель Ху Цзиньтао подписали "Дополнительное соглашение о российско-китайской границе на ее Восточной части". Путин предложил решить расхождения, остававшиеся после подписания еще в 1991 году Горбачевым базового пограничного договора, по принципу равных уступок. Такой подход был признан китайской стороной сбалансированным и принят. В мае 2005 года. Соглашение было ратифицировано обеими палатами Федерального Собрания, тогда же произошла ратификация и китайским парламентом – ВСНП. Сейчас, впервые за историю двусторонних отношений, вся государственная граница между двумя соседними странами на всем ее протяжении юридически оформлена и установлена на местности.

Важность этого достижения была осознана в России не сразу. Соглашение воспринималось чуть ли не как "подарок Китаю". Однако сейчас становится понятной дальновидность Путина, закрывшего последние лазейки для возникновения территориальных споров. Незавершенность китайско-японских взаимных споров из-за островов Дяоюйдао (Сенкаку) в документах о нормализации двусторонних отношений в 1972 году в наше время привела к острейшему конфликту. Формулировка Дэн Сяопина, предложившего "оставить решение проблемы будущим поколениям" была неосмотрительно принята Токио, находившимся в те времена в выигрышной позиции. Прошло всего 40 лет, и "будущие поколения" решают проблему с использованием боевых самолетов и кораблей.

Стоит припомнить, что тот же Дэн Сяопин, никогда не отличавшийся симпатией к Москве, в неофициальной обстановке говорил о том, что "из всех империалистических хищников, терзавших Китай, Япония была самым свирепым, но Россия приобрела больше всех других".

Когда незнайки правят в Кремле

Политический класс Китая, как и всех других стран, уважает сильных партнеров, но замечает проявившуюся слабость и начинает ее использовать. Именно так случилось во время исполнения обязанностей президента России Д.А. Медведевым. В Пекине его неофициально стали называть "сяо Ме" (маленький Медведев), продолжая величать Премьера Путина "лао Пу" (почтенный Путин). Специалисты по России сразу отметили податливость кремлевского местоблюстителя западным партнерам, понижение приоритетности российско-китайских отношения в документах о внешнеполитической стратегии России и в реальной политике.

Недооценка отношений с Китаем, нежелание консультироваться со специалистами ярко проявились, например, в ходе подготовки к открытию российского павильона на Всемирной выставке ЭКСПО-2010 в Шанхае. В знак особого расположения к России этот павильон накануне открытия выставки посетил председатель КНР Ху Цзиньтао. К своему удивлению, в качестве символа России он увидел там Незнайку. Этот персонаж сказок Николая Носова глядел на гостей с мультимедийных экранов и рассказывал об экспонатах, поскольку был "назначен" представителем нашей страны. Присутствовавшие журналисты "Российской газеты" отметили, что озадаченный китайский лидер с недоумением спросил: "А правда, что Незнайка переводится как "маленький невежда"? В 50-60-е годы в китайских газетах и журналах были популярны детские комиксы с нашим Незнайкой, который отвечал на вопросы из области науки. Тогда имя героя сказок Носова перевели как "сяо учжи" – "маленький невежда". Таким Незнайка и запомнился китайцам. Правда, сопровождающие подсказали Ху Цзиньтао, что это имя лучше бы переводить "ищущий знаний". Ценой героических усилий и крупных дополнительных ассигнований Незнайку удалось задвинуть на задний план павильона.

Свое отношение к Медведеву китайские руководители нагляднее всего проявили во время посещения им в 2010 году бывшей русской и советской военно-морской базы Порт-Артур в Даляне, где сохранились наши воинские кладбища. К приезду российского лидера готовились несколько лет, на средства российского благотворителя привели в порядок надгробья и памятники. Однако в последний момент Медведеву передали "рекомендацию" отказаться от посещения кладбища погибших в Русско-японской войне 1904-1905 годов и ограничиться возложением венка к памятнику советским воинам, павшим при освобождении Северо-Восточного Китая в 1945 году и летчикам, принимавшим участие в Корейской войне 1950-1953 годов. Эксперты связали этот демарш с тем, что за несколько месяцев до поездки Медведева в Китай представители китайской армии, внесшей колоссальный вклад в разгром японских союзников гитлеровской Германии, не были приглашены наряду с воинами других стран-союзниц на московский парад по случаю 65-летия Победы.

Чувствительный удар по взаимодействию Москвы и Пекина на международной арене был нанесен в 2011 году во время "ливийского кризиса". Российская дипломатия, следуя указаниям Кремля, воздержалась от наложения вето на проект резолюции Совета Безопасности ООН. Китайские представители проголосовали солидарно с нашими. Такая позиция Москвы и Пекина открыла Западу двери для вмешательства в дела Ливии, которое привело к свержению законного президента Каддафи, кровавой гражданской войне и фактическому распаду страны на племенные районы. Россия и Китай понесли не только серьезные имиджевые, но также ощутимые материальные утраты в виде многомиллиардных капиталовложений и торговых контрактов.

Двусторонние отношения в годы президентства Медведева перешли на "холостой ход". Продолжался обмен визитами, рос объем торговли, без реальной отдачи прошли обменные годы русского и китайского языка, подписывались многочисленные документы. Самый серьезный из них, "Программа сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири России и Северо-Востока Китая (2009-2018 годы)" с самого начала выглядела как амбициозный, но не очень реалистичный документ.

Почти 13 лет, прошедших после подписания Договора 2001 года, были посвящены преимущественно наращиванию количественных параметров партнерства, было подписано свыше 200 различных документов по двустороннему сотрудничеству. Объем торговли вырос с 8 млрд. долл. в 2000 году до 88 млрд. в 2013 году. Китай стал главным внешнеторговым партнером России. В то же время становится очевидно, что количеству пора перейти в качество. Российско-китайским отношениям недостает масштабности, стратегической перспективы.

Разворот на Восток и «китайский ветер»

Осенью 2011 года, еще до возвращения в президентский кабинет в Кремле, Путин начал публиковать в газетах серию статей с изложением нового видения проблем и перспектив России. Уже в первой из них, 4 октября 2010 года, он заявил о необходимости интеграции евразийского пространства. В сенсационной идее не было "привязки" евразийского гиганта Китая к новому стратегическому процессу, который в прессе вскоре получил название "Разворот на Восток". Однако уже 27 февраля 2012 года в статье, посвященной определению места России в меняющемся мире, о Китае говорилось достаточно подробно.

Путин выдвинул три главных тезиса. "Рост китайской экономики – отнюдь не угроза, а вызов, несущий в себе колоссальный потенциал делового сотрудничества, шанс поймать "китайский ветер" в "паруса" нашей экономики. Мы должны активнее выстраивать новые кооперационные связи, сопрягая технологические и производственные возможности наших стран, задействуя – разумеется, с умом – китайский потенциал в целях хозяйственного подъема Сибири и Дальнего Востока".

Второй тезис: "Своим поведением на мировой арене Китай не дает повода говорить о претензиях на доминирование. Китайский голос действительно звучит в мире все увереннее, и мы приветствуем это, поскольку Пекин разделяет наше видение формирующегося равноправного миропорядка".

Третий тезис: "У нас закрыты все крупные политические вопросы в отношениях с Китаем, включая главный – пограничный. Выстроен прочный, оформленный юридически обязывающими документами механизм двусторонних связей. Между руководством двух стран достигнут беспрецедентно высокий уровень доверия. Созданная модель российско-китайских отношений – весьма перспективна".

Россия и Китай – два евразийских богатыря

Не ограничившись контурами "Разворота на Восток", В.В.Путин за минувшие годы разрабатывал конкретные чертежи и выдавал четкие задания по реализации как внутрироссийских, так и внешнеполитических составляющих этой стратегии, лично контролировал исполнение. Однако воплощение в жизнь долгосрочной общенациональной стратегией явно наталкивается на немалые объективные и субъективные трудности.

Реализацию стратегии может ускорить усиливающийся "китайский ветер", о котором писал Путин в 2012 году. Дело в том, что в соседнем Китае тоже сменилось руководство и в резиденцию Чжуннаньхай, которая выполняет функции нашего Кремля, пришли стратегически мыслящие люди. Избранный в конце 2012 года генеральным секретарем ЦК КПК Си Циньпин, являющийся одновременно председателем КНР и главнокомандующим НОАК, выдвинул стратегию "Китайской мечты о великом возрождении китайской нации". Она рассчитана не только на 10 лет, которые обычно правят современные китайские лидеры, а до 2049 года. К тому времени Си Цзиньпин мечтает увидеть свою страну в числе ведущих мировых держав, вровень с Америкой, Европой, Россией.

Именно этого не хотят допустить американские политикоформирующие круги. Еще в конце 2011 года США провозгласили стратегию "Поворота к Азии", рассчитанную в первую очередь на сдерживание Китая. У китайских берегов будет собрано две трети ВМФ США. За счет модернизации системы военных договоров со странами бассейнов Тихого и Индийского океанов возникнет угроза блокирования морских путей, по которым осуществляется около 80% внешней торговли Китая. Будет форсировано создание системы АзияПРО, которая призвана девальвировать китайские ракетно-ядерные силы. Одновременно Вашингтон ускоряет создание зоны свободной торговли под названием Транстихоокеанское торговое партнерство (ТТП), в которой не предусматривается членство КНР, второй экономики мира. Удивительно ли, что китайские стратеги после возвращения Путина в Кремль начали пересматривать все более снисходительное отношение к "медведевской" России и заговорили о всестороннем укреплении отношений и даже о военном союзе с Москвой? Удивительно ли, что Председатель Си Цзиньпин нанес свой первый зарубежный визит именно в Москву, провел демонстративную поездку на Олимпийские игры в Сочи?

Все больше причин чаще смотреть в сторону Китая есть и у Путина. На его глазах усиливается "выдавливание" России из ее традиционных сфер влияния. Поглотив страны СЭВ и Варшавского договора, а также прибалтийские республики СССР, евроатлантические структуры затем не замахивались на районы, заселенные русскими и русскоговорящими людьми. Но после февральских событий в Киеве Рубикон перейден. Россия приблизилась к новой геополитической катастрофе, которой станет быстрое распространение экономических, политических, культурных и военных шаблонов западноевропейской цивилизации на жизненное пространство русской цивилизации, в которое веками входит Украина. Воцарение в Киеве прозападных националистов с неодобрением воспринято в Пекине. Там не только опасаются за судьбу своих капиталовложений (около 3 миллиардов долларов) и планов аренды плодородных земель, но и видят в действиях Запада проявление гонки за мировой гегемонией, с которой сам Китай столкнулся еще во времена Опиумных войн в середине 19 века. Вытеснение России с Украины сильно похоже на начатое пару лет назад выдавливание Китая из Мьянмы, интриги в сопредельной Монголии.

Параллельное сдерживание России и Китая Америкой и ее союзниками неизбежно подталкивает две соседние страны друг к другу. В.В. Путин ознаменовал свой приход в Кремль подписанием в 2001 году Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве с Китаем. Этот документ хорошо поработал целое десятилетие и обеспечил базу для налаживания полноценного стратегического партнерства. Но в новых условиях целесообразно не только наращивать объем взаимодействия, но и вывести его на новый качественный уровень – уровень военно-политического союза.

Оформленный в терминах международного права союз позволил бы не только укрепить позиции обеих стран на мировой арене, но и покончить с остатками взаимного недоверия, которые препятствуют переходу сотрудничества на более высокий уровень. В Пекине перестали бы опасаться повторения "медведевского торможения" при смене хозяина Кремля, подключения России к окружению Китая, к чему открыто призывают не только журналисты, но даже депутаты Госдумы. Новый договор поглотил бы "Соглашение об урегулировании спорных пограничных вопросов" 2004 года, навсегда исключил возможность выдвижения территориальных претензий. Став союзниками, мы, за счет китайских капиталов, опыта ускоренного развития отстающих регионов и трудовых ресурсов смогли бы быстро добиться реального обустройства Русского Востока, закрыв вопрос о возможности "интернационализации" Западом его природных богатств.

Разработка Договора о военно-политическом взаимодействии с Пекином стала бы не только логичным развитием долгосрочной "китайской" стратегии Путина, но и асимметричным ответом Москвы на ущемление Западом наших национальных интересов.