Текст книги "Газета Троицкий Вариант 45 (19_01_2010)"

Историю про яблоко Ньютона выложили в Интернет

131131
  http://trv-science.ru/2010/01/19/istoriyu-pro-yabloko-nyutona-vylozhili-v-internet/#respond


[Закрыть]

132132
  http://trv-science.ru/2010/01/19/istoriyu-pro-yabloko-nyutona-vylozhili-v-internet/45n-13/


[Закрыть]

На сайте британского Королевского общества ( royalsociety.org 133133
  http://royalsociety.org


[Закрыть] ) выложен оригинал истории, которая известна всем, кто изучал физику с детства. Англичане выложили в Сеть скан манускрипта друга и биографа Исаака Ньютона – Уильяма Стакли.

«После обеда установилась теплая погода, мы вышли в сад и пили чай в тени яблонь. Он (Ньютон) сказал мне, что находится там же, где и прежде, и гравитация занимает его мысли. Он находился в созерцательном настроении, когда неожиданно с ветки упало яблоко. «Почему яблоки всегда падают перпендикулярно земле?» – подумал он». Так описывает Стакли тот самый эпизод, который привел Ньютона к формулировке Закона о всемирном тяготении.

Этот и многие другие документы оцифрованы и выложены в Сеть в связи с 350-летием Общества.

А.П.

Попадают ли нетленки в научные новости?

152152
  http://trv-science.ru/2010/01/19/popadayut-li-netlenki-v-nauchnye-novosti/#respond


[Закрыть]

153153
  http://trv-science.ru/2010/01/19/popadayut-li-netlenki-v-nauchnye-novosti/45n-14-2/


[Закрыть]

noao.edu

О чем нам рассказывают в лентах научных новостей: о ярких, легко популяризируемых результатах или о работах, действительно наиболее важных для науки, которые будут оставаться востребованными в течение ряда лет? Попала бы на новостные ленты одна из самых цитируемых работ в астрофизике? На эти вопросы Сергею Попову отвечают научные журналисты.

Ежедневно на страницах и в эфирах разных СМИ появляется множество новостей науки. Однако очевидно, что далеко не все научные работы, попавшие в новостные ленты, будут в течение долгого времени актуальными. И наоборот, часто очень востребованными оказываются работы, которые на момент своего появления не могли привлечь большого внимания вне узкой области. Ведь есть специфика изложения материалов в СМИ – проще рассказать о ярких результатах, где не нужно пояснять контекст.

В апреле 2008 г. в самом первом номере «Троицкий вариант – наука» мы рассказывали о статье Н.И. Шакуры и Р.А. Сюняева, в которой была представлена модель аккреционных дисков, которая по сию пору является стандартной в астрофизике. В течение долгого времени эта работа оставалась самой цитируемой астрофизической статьей и самой цитируемой работой отечественных ученых. Мы опросили ведущих научных журналистов, задав три вопроса:

1. Обратили бы Вы внимание на статью Шакуры и Сюняева, если бы она вышла сейчас?

2. Стала бы такая статья поводом именно для научной новости в СМИ?

3. Является ли вообще одной из задач научной журналистики выхватывание из потока статей работ, которые потом могут стать очень влиятельными в науке (цитируемыми), или это уже задача для дальнейшей работы популяризаторов?

Александр Костинский (научный журналист)

1. Возможно, но вероятность – процентов 20–30.

2. Нет, скорее работа стала бы поводом для научно-популярной статьи (черные дыры – хорошая долгоиграющая тема), особенно если бы были возможны еще и красивые картинки с «дисками». А вообще такую работу сложно объяснить в новостях, да и редакторы не пропустили бы или в лучшем случае – сильно ворчали.

3. Ответ распадается по крайней мере на два случая.

Первый: является, в случае, если результат ожидается как важный и в каком-то смысле рубежный (как, например, бозон Хиггса или положительный баланс энергии к затраченной в термояде).

Второй: не является, если результат является внутренним, важным (или даже прорывным) для развития области, но позволяет обойти внутренние противоречия, понятные специалистам; например, разобрались с важнейшей неустойчивостью (банановой) в том же термояде – понимание кухни растет, но объяснить это окружающим в малых формах невозможно. Тут нужна уже книжка.

Александр Сергеев (научный редактор журнала «Вокруг света»)

1. Вряд ли я заметил бы такую статью в потоке. В практике журналиста почти нет возможности следить за свежими публикациями по первоисточникам. Тем более что у обозревателей просто нет доступа к большинству научных журналов (это отдельная большая тема). Совершенно необходимы промежуточные экспертные инстанции – научные новостные агентства или журналы типа Nature, Science, New Scientist. Без них сколько-нибудь внимательно можно отслеживать только простые новости и только в какой-то относительно узкой области.

2. Если бы кто-то из специалистов указал на эту статью и пояснил, почему она важна, то, вполне возможно, она породила бы новость в прессе. Именно роль такого указателя играют упомянутые журналы и агентства. К ним еще можно добавить научные блоги (или проект обзоров astro-ph), а также личные контакты с учеными. Без таких указателей роль научных журналистов могли бы играть только сами ученые, но они (оставаясь учеными) обычно отслеживают лишь область своих научных интересов. Прессе же надо обозревать гораздо более широкий круг тем. Большинству изданий не под силу держать круг из десятков пишущих ученых-популяризаторов, которых еще надо научить попадать в формат и в сроки и не вести holy war со своими оппонентами на страницах популярной прессы.

Поэтому единственный эффективный способ донесения информации от ученых до прессы – связка лаборатория – пресс-служба – информагентство – редакция. В России такой системы фактически не существует, а в США она сформирована и отлично работает. Важные научные публикации служат триггерами для университетских (или журнальных) пресс-служб, информагентство централизует выпущенные ими пресс-релизы, а научные журналисты выбирают из этого потока интересные им сообщения и при необходимости добывают первоисточник или берут комментарии для уточнения деталей. Сами по себе научные публикации, как правило, не служат поводом и порой даже непосредственным источником информации для научных новостей.

3. Нет. Определение статуса и значимости научных работ – задача самого научного сообщества. Если ученые еще не поняли важность некой работы, тем более этого не понять журналистам. Их задача не предвосхищать будущее науки, а знакомить общество с тем, что сами ученые считают важным, и содействовать тому, чтобы общество вообще интересовалось наукой, доверяло ей.

Александр Бердичевский , ( elementy.ru 154154
  http://elementy.ru/


[Закрыть])

1, 2. Я бы руководствовался обычными критериями отбора (важно; интересно; формулируемо в виде новости; объясняемо широкому читателю; понятно мне самому и т.п.). Если бы они не выполнялись, то вряд ли высокая цитируемость это бы перевесила. Разве что в виде новости типа «Статья российских ученых стала самой цитируемой в астрофизике». Что касается конкретно этой статьи, то мне как неспециалисту трудно с ходу разобраться, что из излагаемого в абстракте – новое, а что – бэкграунд, и, соответственно, трудно представить, как это можно было бы подать в виде новости. Поэтому я не готов ответить.

3. А разве это (в смысле, предсказание будущей цитируемости с большой точностью) вообще возможно? И разве есть популяризаторы или журналисты, которые этим активно занимаются? Но если даже это реально, то, боюсь, интересно достаточно узкому кругу людей, т.е. в СМИ общего профиля такой деятельностью вряд ли возможно заниматься. Вообще интересно было бы посмотреть, как соотносятся цитируемость в популярной прессе и в научной. Думаю, должны быть существенные расхождения. По моему опыту, СМИ широкого профиля порой приходится отказываться от тем, которые в более специализированных фигурируют как «сенсация!». Ну и наоборот, разумеется: «сенсацией» в обычных СМИ часто становится то, что лучше звучит, а не то, что действительно важно.

Анастасия Казанцева , (продюсер научно-популярной передачи «Прогресс», 5-й канал)

1. Лично я не обратила бы внимания на эту статью – по той простой причине, что она выходит за пределы моей компетентности и я не способна оценить ее значимость объективно. Само слово black holes я на всякий случай смотрела в мультитране, а после мультитрана смотрела бы в википедии, а после википедии отказалась бы от идеи об этом писать, потому что отчаянно не хватает бэкграунда, ни одна формула ничего мне не говорит, половина терминов мне не известна. После биофака я могу понять и более-менее оценить (вписать в контекст) статьи из разных областей биологии и медицины. Статьи о физике или астрономии я адекватно оценивать не могу. Для этого мне нужно прочитать и понять десяток школьных и вузовских учебников – задача не то чтобы невозможная, но это будет нерациональное расходование человеческого ресурса, про биологию пока тоже есть что писать.

2. Соответственно такая статья стала бы поводом для научной новости в СМИ, если бы в этом СМИ нашелся человек, разбирающийся в астрофизике, т.е. способный понять и объяснить читателю, почему эта статья важна для развития науки. И то, скорее, стоило бы писать обзорную научно-популярную статью по астрофизике, в которой в том числе упомянуть эту работу, – потому что большинству читателей тоже не хватает контекста.

3. На практике существует две ступени популяризации («Прогресс» стремится использовать первую, но в сложных темах иногда довольствуется второй):

а) прочитать непосредственно статью ученого, пересказать ее проще – но без сильных искажений, а значит, оставив значительную часть терминологии и деталей; восприятие такой журналистской работы (примерно уровня ТрВ, элементов или прогресса на Ленте) – существенно проще для читателя, чем чтение статьи-первоисточника, но все равно для него нужна минимальная понятийная база и определенное интеллектуальное усилие;

б) прочитать научно-популярные статьи, понять их и пересказать их еще проще – для широкой публики.

Я уверена, что качественная работа с первоисточниками почти невозможна, если у популяризатора нет опыта учебы на соответствующем факультете университета; поскольку на всех факультетах он, к сожалению, поучиться не мог (и специального факультета для популяризаторов науки у нас тоже нет), то во всех остальных областях он не может не пользоваться уже написанными научно-популярными статьями.

Ирина Якутенко , (научный редактор Ленты.Ру)

1. Если бы наткнулась на нее в архиве, то вряд ли обратила бы внимание.

Астрономия не является моей основной специальностью, и, вероятно, статья показалось бы мне слишком специальной.

2. Теоретически, да, статья могла бы стать поводом для новости.

3. На мой взгляд, задача выискивать потенциально значимые статьи входит в компетенцию научной журналистики.

Но есть одно «но»: это может сделать только журналист, являющийся специалистом в данной области. Например, лично я смогу заметить интересную статью по биологии. С далекими от биологии дисциплинами все сложнее: мне трудно оценить, насколько значим тот или иной результат. Чем опытнее журналист, чем дольше он работает, тем компетентнее он становится в далеких от себя областях. Соответственно ему проще будет оценивать значимость повода.

Но, безусловно, научное сообщество как таковое компетентнее отдельного (даже чрезвычайно эрудированного) журналиста. Поэтому более важной задачей для научного журналиста, как мне кажется, является отслеживание трендов в научном мире (хотя бы путем отбора самых цитируемых статей). И уже такие, отобранные самими учеными работы стоит популярно излагать.

Ольга Орлова , (научный обозреватель радио «Свобода»)

1. В реальности я бы ее не нашла. Обычно у научного журналиста из общественных изданий нет ни возможности, ни привычки смотреть научные статьи и искать среди них цитируемые. Это уже кто-то делает в науч-поп агентствах.

2. Не знаю, возможно, если бы ее раскрутили на науч-поп ресурсах типа EurekAlert, NewScientist и т.д. Это зависит от того, кто бы ее как подал и продал.

3. Нет, точно не является. Нет просто физической возможности. Это делают специалисты-популяризаторы, которые читают научные журналы и смотрят, что из этого можно «продать» СМИ. Обычно сам журналист не может оценить значимость научного результата. Он может только полагаться на эксперта, который следит за процессом.

Послесловие.

Очевидно, что выделить статью, которая окажется значимой, очень непросто.

И, в самом деле, это не задача научного журналиста, занимающего новостями, – вылавливать нетленки. Формат задает жесткие рамки.

Значимые работы будут потом описаны в научно-популярных статьях и книгах, а в новостях будут на протяжении лет формировать контекст, в котором рассказывается о ярких, легко описываемых свежих результатах.

Не пить со знанием дела

163163
  http://trv-science.ru/2010/01/19/ne-pit-so-znaniem-dela/#respond


[Закрыть]

Глубокоуважаемая редакция!

В предыдущем номере ( ТрВ № 44 164164
  /2009/12/22/"


[Закрыть] ) была напечатана статья Льва Самуиловича Клейна «Пора бы и перестать» 165165
  /2009/12/22/pora-by-i-perestat/


[Закрыть] . Вряд ли эта статья оставила кого-либо равнодушным. Со многим в ней можно согласиться. В чем Л.С. Клейн безусловно прав, так это в том, что алкоголизм в России – проблема сверхсерьезная.

Прав автор и в том, что алкоголь – наркотик и отношение к нему должно быть такое же, как к любому наркотику. Меня всегда поражала непоследовательность государства в этом вопросе. Алкоголь относится к тяжелым наркотикам. Он вызывает сильную физиологическую зависимость и наносит непоправимый ущерб здоровью. Марихуана – легкий наркотик. Она тоже пользы не приносит, но вред от неё в десятки раз меньше, чем от алкоголя. При этом человек, торгующий марихуаной, – преступник, его сажают в тюрьму. Людей, предлагающих ввести рекомендованную ВОЗ заместительную метадоновую терапию для героиновых наркоманов, наши чиновники обвиняют в пропаганде наркотиков. А на налоги от продажи водки живут те же чиновники. Логики тут нет ни на грош. Дело лишь в культурной традиции, которая считает вполне допустимой водку и менее допустимой марихуану.

Тем не менее, в этой статье есть серьезные недостатки. Чего можно ожидать от статьи, написанной ученым в газете для ученых? Прежде всего строгого научного подхода к излагаемым фактам и взвешенных, основанных на этом научном подходе рекомендаций. Ни того, ни другого эта статья, не содержит.

В статье излагаются представления о биологической основе алкоголизма, противоречащие научным данным. Автор (хотя и с оговорками) излагает идею о том, что народы Южной Европы и евреи, издавна культивировавшие виноград, приобрели в результате естественного отбора устойчивость к алкоголю. Напротив, русские устойчивостью к алкоголизму не обладают, и распространение алкоголя грозит им вымиранием. В качестве факторов, обуславливающих склонность к алкоголизму, в статье упомянут обмен серотонина, дофамина и эндорфинов.

Эта картина далека от реальности. Конечно, генетическая предрасположенность к алкоголизму существует. Например, люди с одним из вариантов гена дофаминового рецептора DRD2 имеют меньше рецепторов дофамина. Видимо, им не хватает «радостей в жизни», и они несколько чаще пьют, курят и заболевают алкоголизмом.

Обычно считается, что к алкоголизму предрасположены носители «плохого» варианта этого гена А1 (а вариант А2 – «хороший»). Частота «плохого» варианта в разных популяциях человека различна. Во всех европейских популяциях она сходна и составляет около 0,10,25. К примеру, из «южных» народов у басков она составляет 0,23, у французов – 0,27. У «северных» эстонцев эта частота – 0,20, у русских – 0,18, у коми – 0,12. Среди двух небольших выборок евреев из Эфиопии и Йемена эта частота существенно ниже (0,07 и 0,08), у евреев-ашкенази – 0,11 (как у коми) [1]. Идея об отборе по этим генам в Европе, видимо, не проходит. Интересно отметить, что частота «плохого» варианта заметно выше (0,35–0,6) во многих популяциях Восточной Азии, где алкоголизм редок.

Более четко установлена связь с алкоголизмом других генов, чьи продукты (ферменты) отвечают за химические превращения спирта. Фермент алкоголь-дегидрогеназа (ADH) превращает спирт в ядовитый ацетальдегид а второй фермент – альдегид-дегидрогеназа (ALDH) – превращает ацетальдегид в безвредную уксусную кислоту.

Если первый фермент работает медленно, то «радость от водки» сохраняется дольше. Этот вариант свойственен большинству европейцев (а также таким народностям, как чукчи и эскимосы). «Быстрый» вариант ADH («радость от водки» быстро проходит) независимо возник в Юго-Восточной Азии и у арабов Ближнего Востока. У россиян частота этого варианта намного выше, чем у жителей Западной Европы.

Если медленно работает ALDH, то даже небольшая доза алкоголя вызывает крайне неприятные ощущения – «синдром вспыхивания» (прилив крови к лицу, тошноту, сердцебиение и т.д.). Такой ген «не дает стать алкоголиком». Этот вариант ALDH имеет высокую частоту в Юго-Восточной Азии (Япония, некоторые районы Китая), но, к сожалению, почти не встречается в других популяциях [2]

Нужно также заметить, что гены европеоидных (а отчасти – и монголоидных) этнических групп сильно перемешаны. Боюсь разочаровать Льва Самуиловича, но «биологически чистых евреев», к которым он относит себя, просто не бывает. Широко известен, например, тот факт, что в геноме Джеймса Уотсона был найден высокий процент «африканских» и «азиатских» генов, о чем он, судя по всему, не подозревал [3]. Кто знает, что скрывает наша ДНК...

Приходится признать, что большая генетическая предрасположенность к алкоголизму русских и малых народов Севера по сравнению с французами и итальянцами – это просто миф. Причем для борьбы с алкоголизмом он скорее вреден, чем полезен («разве я виноват, что я алкоголик? это мои русские гены виноваты!»).

Л.С. Клейн утверждает, ссылаясь на неназванных медиков, что 8 л чистого алкоголя на человека в год – тот предел, «за которым начинается деградация и вымирание всего народа». Это расхожее утверждение тоже не выдерживает критики. Это лишь рекомендации ВОЗ по «безопасному» употреблению алкоголя. То есть в ВОЗ считают, что если пить менее 8 л в год (равномерно распределив это количество по году), то серьезных проблем со здоровьем скорее всего не будет. Подчеркнем – «равномерно распределив» и «скорее всего». Но ни о каком вымирании народа речи не идет. По данным той же ВОЗ, в 1961 г. потребление чистого алкоголя взрослыми (15+ лет) во Франции превышало 25 (двадцать пять) литров на человека в год. С тех пор оно неуклонно снижалось и в 2001 г. составило «всего» 13 л [4]. В Германии за весь этот период потребление алкоголя составляло от 10 до 16–17 л. Кажется, Франция и Германия не вымерли, а остались процветающими странами с успешной экономикой.

166166
  http://trv-science.ru/2010/01/19/ne-pit-so-znaniem-dela/45n-21/


[Закрыть]

Рис. В.Александрова

Проблема для России состоит не только в том, столько и чего пьют... Гораздо важнее – как пьют. По сравнению с Западной Европой в России во много раз чаще встречается опасное поведение, связанное с алкоголем (например, пьяные за рулем). Во много раз выше и «груз» заболеваний, связанных с алкоголем. Можно предположить, что в Европе даже пьяницы больше заботятся о своём здоровье, а медицинскую помощь им иногда оказывают лучше, чем в России. Так что причины проблем, связанных с алкоголем в России (прежде всего высокой смертности), – не генетические, а социальные. И с ними можно и нужно бороться.

Но самое удивительное в статье – предлагаемые Л.С. Клейном меры! Общая его идея, по-моему, состоит в том, что люди -это дети, малые и неразумные. Государство же – мудрый отец, который железной рукой должен вести их в светлое будущее и заставить жить долго и счастливо. Нам всем хорошо известно, что вырастает из такой установки.

Установить фактический сухой закон для большей части населения? Пробовали, и не раз. Не то что в США, но даже в Финляндии это вызвало рост самогоноварения, контрабанды и преступности. Сухой закон в Финляндии был отменен всеобщим голосованием.

Создать службы для борьбы с самогоноварением? С наркотиками такие службы борются уже не первый год, а рост потребления героина в России опережает рост потребления алкоголя. Зато подбросить пакетик с марихуаной – лучший способ, чтобы засадить «кого надо» в СИЗО... Проблема не в отсутствии службы, а в том, кто и как в ней работает. Легко представить себе, как будет бороться с самогоноварением «бухой милиционер – типичный представитель власти».

Отнимать за вождение в нетрезвом виде права пожизненно? Видимо, Лев Самуилович не читал статей в «Новой газете» о том, как нередко проводят у нас «медицинское освидетельствование» водителей и с какими целями.

Парадоксальным образом среди мер, предлагаемых автором, отсутствует пожелание усилить ответственность за продажу алкоголя детям (по данным ВЦИОМ, мера самая популярная среди россиян). Эта мера, безусловно, правильная. Но дело-то, опять-таки, не в отсутствии запрета, а в том, как перенести его с бумаги в реальную жизнь.

Ни одна из этих мер не сработает, если не будут перестроены сознание и политическая система общества. Если в нем все отдано на откуп чиновникам. Если ничего не значат ни общественное мнение, ни научные разработки. Благое пожелание «привлечь фармакологов, химиков, медиков.» и т.д., высказанное в конце статьи, к сожалению, радикально расходится с её стилем и содержанием, а главное, с реалиями.

Так что же делать? Не знаю. Думаю, что в первую очередь – изучить опыт тех стран, где потребление алкоголя удалось снизить за последние 20–30 лет. Интересно было бы прочитать статью, в которой специалисты анализируют этот опыт и оценивают его применимость в России.

С.М. Глаголев,

к.б.н.

(непьющий, алкогольное лобби не представляю)

1.  http://alfred.med.yale.edu/alfred/SiteTable1A_working. asp?siteuid=S1000144J 167167
  http://alfred.med.yale.edu/alfred/SiteTable1A_working. asp?siteuid=S1000144J


[Закрыть]

2.  http://bio.fizteh.ru/student/files/biology/biolections/presentation/mipt_20090408_alkogol.pdf 168168
  http://bio.fizteh.ru/student/files/biology/biolections/presentation/mipt_20090408_alkogol.pdf


[Закрыть]

3.  www.npar.ru/journal/2008/2/16-jupiterhtm 169169
  http://www.npar.ru/journal/2008/2/16-jupiterhtm


[Закрыть]

4.  www.who.int/substance_abuse/publications/en/france.pdf 170170
  http://www.who.int/substance_abuse/publications/en/france.pdf


[Закрыть]