Текст книги "Газета День Литературы # 95 (2004 7)"
Автор книги: Газета День Литературы
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
Д.Г. Конечно, «уткоречь» есть в любом языке. Сам этот термин – из книги Оруэлла «1984». Что касается перестроечной уткоречи, боюсь, ничего яркого не получится. Для существования и развития уткоречи нужен агитпроп. Чем мощнее агитпроп, тем мощнее идеологическое крякание. «Кря-кря» современного российского общества похоже на крякание госпожи Гурвич в фильме «А зори здесь тихие».
«ДЛ». Не переписываете ли вы своим творчеством русскую историю, создавая ещё один её вариант?
Д.Г. Мне кажется, русская история ХХ века ещё не написана. Вообще. «Табула раса». Назовите хотя бы одного историка. В ХIХ веке были Карамзин, Соловьёв, Ключевский. И то они писали не о своём, ХIХ, веке, а о веках предыдущих.
«ДЛ». Считаете ли вы себя интеллигентом, или это понятие чуждо и противно вам?
Д.Г. Это слово в русских условиях сильно политизировано. Если считать интеллигентом интеллектуала, то я типичный интеллигент. Это определённый тип людей, тип биологический. Есть дылда, есть задохлик, есть толстяк. И есть головастик. Я из головастиков. Как и у других человеческих пород, у нас есть свои достоинства и свои недостатки.
«ДЛ». Вам уже за сорок. Вы счастливы? Вы нашли себя в жизни? Какова ваша семья?
Д.Г. В жизни я многое пропустил. Жизнь – это случай, зигзаг. А мой путь прямой. Вот и живу в 44 года без семьи, без денег, в чужом доме на птичьих правах.
«ДЛ». Бывали ли вы на Западе, где, и каковы ваши впечатления о Западе и западной современной культуре?
Д.Г. Я всю жизнь прожил в Москве почти безвыездно. В этом году съездил в Минск и в Псков. Это для меня настоящие путешествия. Надеюсь ещё поездить. Если не считать Минск, за рубежом я ещё не был.
«ДЛ». Кто ваши литературные учителя, кроме Розанова? Кого вы цените в современной литературе из старшего поколения, из сверстников?
Д.Г. Розанов для меня не писатель, а философ. Писатель он никудышный, и у него в жизни не было естественного чувства реализма, столь характерного для русских писателей. Он, например, всю жизнь, как дурак, покупал у жуликов фальшивые монеты. Навряд ли так просто могли бы обмануть Толстого, Достоевского или Чехова. Из русских писателей классического периода на меня оказали влияние все. В общем, у меня стандартный набор пристрастий. Из 20 века Набоков очень сильно подействовал. Отчасти Платонов. Никаких экстравагантных пристрастий, как видите, у меня нет. Современную литературу я знаю плохо. Разве по кино. Хорошая экранизация «Пиры Валтасара» по Искандеру. В детстве очень увлекался фантастикой: Стругацкие, Ефремов, Снегов.
«ДЛ». Не кажется ли вам, что ваше поколение творчески не состоялось? Кого, кроме вас самих, вы могли бы предъявить миру и России из писателей, поэтов, философов, мыслителей?
Д.Г. Ещё раз повторяю, ТУДА БЕЗДАРНЫМ СВОЛОЧАМ И ДОРОГА.
«ДЛ». Должна ли литература служить государству, вообще кому-либо или чему-либо служить? Должна ли быть духовная цензура? И какая?
Д.Г. Интеллектуал существо сильное и опасное. Разумное государство должно его подкупать. Подкупать культурно, уважительно, давая некоторый простор для творчества – лакеи из писателей, художников, музыкантов, учёных получаются не ахти какие.
Общества без цензуры не бывает. В развитом обществе отсутствуют только грубые её виды, вроде предварительного штемпелевания текстов.
«ДЛ». Художник и политика. Что между ними общего? Вы интересуетесь политикой?
Д.Г. Политикой интересуюсь как историк и как член сословия интеллигентов-интеллектуалов.
«ДЛ». Верите ли вы хоть частично в патриотические высказывания Путина? Ваше отношение к нему и нынешнему режиму?
Д.Г. Впервые с 20-х годов во главе государства находится человек, имеющий нормальное среднее образование. К тому же, в отличие от Ленина, Путин не сумасшедший. Всё это не может не радовать. Другое дело, что он мало что решает.
«ДЛ». Что, по-вашему, можно противопоставить хаосу абсолютной свободы? Религию? Абсолютизм? Авторитаризм? Диктатуру?
Д.Г. А что значит, абсолютная свобода? Как зверь, хомо сапиенс умеренный демократ. В естественных условиях он живёт группами в несколько десятков особей со слабо выраженной иерархией.
«ДЛ». Что вы сейчас пишете, кроме святочных рассказов? Почему вы пришли к сказкам? Для детей? Для себя?
Д.Г. Кое-чего пишу, в основном по истории. Сейчас подготавливаю «Майн Кампф» из полного собрания сочинений Ленина. Туда входит 2231 отрывок из его работ и писем. Сказки? Я всегда был сказочником. Моей маленькой сестре было 4 годика, а мне 11. Я ей рассказывал на ночь сказки. Главным действующим лицом был чайный гриб Григорий. Он жил на кухне в большущей стеклянной банке.
«ДЛ». Каковы ваши критерии в жизни? Ваши правила игры?
Д.Г. На всё смотреть сквозь пальцы. Кроме главного, когда пошло НА ПРИНЦИП.
«ДЛ». Духовные ценности, которые вам наиболее дороги?
Д.Г. Думаю, я здесь не оригинален.
«ДЛ». Способны ли вы работать на какое-то общее дело? Или это вам чуждо?
Д.Г. У меня всегда была тяга к корпорации. В школе я был распропагандированным школьником («школьный вальс»). На заводе я ощущал себя трудягой, рабочим классом («та заводская проходная, что в люди вывела меня»). В университете считал себя студентом («гаудеамус игитур»). При этом в школе я не успевал по всем предметам, рабочих считал низшим классом, а учёбу на философском факультете МГУ – профанацией.
«ДЛ». Вы – монархист? Как вы относитесь к идее монархии?
Д.Г. Вопрос с монархией сильно идеологизирован. Ни на чём не основано утверждение, что монархия – первичная форма правления, из которой кристаллизуются демократические институты и монархию свергают. Наоборот, монархия возникает из демократических институтов и возникает довольно поздно. Европейские монархии возникли в 16-17 веках. Монархическая форма правления более эффективна, но меньше соответствует демократической природе человека. Русская монархия в начале 20 века была современной передовой формой правления, обеспечившей нашему обществу процветание. Отказ от монархии привёл к абсолютному краху. Однако восстанавливать монархию сейчас, когда поезд ушёл и всё мировое развитие пошло по другому пути, – безумие.
Николай II является для меня образцом умного, компетентного и удачливого главы государства. Он привёл Россию к триумфу, а когда его перед триумфом отстранили от власти, всё разрушилось. Его личность сильно мистифицирована. Ясно, что никакого Распутина не было, Распутин был одним из придворных юродивых, которых специально содержали в пропагандистских целях для простого народа. Кажется, Николай с ним и виделся один или два раза. Все дневники и письма царской четы – подлог, сфабрикованный большевиками. Думаю, Николай даже не отрекался от престола.
«ДЛ». Вы за небольшую, этнически однородную Русь или же за новую Империю?
Д.Г. Думаю и то, и другое невозможно. Духовные силы русских подорваны, они изменились даже биологически, у них нет правящего класса. Скорее всего, их ждёт роль белой общины в Бразилии.
«ДЛ». Возможно ли воссоединение славянских народов? Или это вред и бред, как писал ещё Константин Леонтьев?
Д.Г. Славяне вполне могли объединиться под эгидой России в первой трети ХХ века. Русские с огромным отрывом преобладали и этнически, и политически, и экономически, и культурно. Но после 1917-го года всё навсегда пошло под откос.
«ДЛ». Ваши любимые занятия?
Д.Г. Люблю читать, рассматривать географические карты, лазить по интернету, собирать пазлы, выращивать растения, рассматривать животных в естественных условиях (особенно уток), фотографиро– вать, писать дневники, письма, рассказы, пьесы и сказки, играть в компьютерные игры, гулять в парке.
«ДЛ». Какое место занимает в вашей жизни любовь, в жизни страны, в жизни человечества?
Д.Г. В детстве я был обделён любовью настолько, что понял это только в зрелом возрасте. Мне казалось, что ситуация всеобщего равнодушия или даже злобы – жизненный стандарт. Любовь многое смягчает и облагораживает в жизни.
«ДЛ». Можно ли вас считать пропагандистом и агитатором определенных ценностей в жизни?
Д.Г. У меня большая пропагандистская мощность. Я умею внедрять свои мысли в головы других людей, причём делаю это с большой изобретательностью. Но меня всегда пугала власть над людьми. Мне казалось нечестно пользоваться людской слабостью.
«ДЛ». Есть ли у вас друзья? Какое место в вашей шкале ценностей занимает дружба?
Д.Г. Мой идеал – спокойные ровные отношения с людьми, которые я поддерживаю десятилетиями. Истерическая мужская дружба кажется мне подозрительной. Зацикленность на замкнутой группе друзей – свойством криминальной психологии. Можно сказать, что меня окружают друзья и знакомые без резко очерченной границы между этими двумя категориями.
«ДЛ». Какой период истории России вы больше всего любите и хотели бы в нём жить?
Д.Г. Мне бы хотелось жить в разных временах понемногу и безопасно. Походить по летней Москве 1937, попить газировки. Потом махнуть в Венецию 1650 года.
«ДЛ». Расскажите о ваших родителях, об отце и матери, о близких родственниках.
Д.Г. Родственников у меня нет. Одни умерли, другие отдалились. Есть старенькая мама и сестра. Я их люблю. В общем же, я принадлежу к людям, основывающим династию. Я не вижу среди своих предков, включая отца, «Галковских». Можно сказать, что я сирота. О моей жизни (целиком) никто не знает, и о моих планах и фантазиях никто не знает.
Вопросы задавал Владимир БОНДАРЕНКО
Евгений Нефёдов ВАШИМИ УСТАМИ
ВИСКИ И КИСКИ
"Подливали мне виски,
Ну такая херня!
И взасос сионистки
Целовали меня..."
Всеволод ЕМЕЛИН
Выпивал я немало,
Но чего бы ни пил —
Поцелуем, бывало,
Закусить я любил.
И по мере врезаний
Подмечал, хоть бухой:
Был оттенок лобзаний
То один, то другой...
Коль сакэ граммов триста
Принимала душа —
Ублажала буддистка
Мне уста не спеша...
Ну, а если напитком
Был, положим, арак —
То меня ваххабитка
Увлекала во мрак...
Коли ж пил я мед-пиво
Среди славных девах —
То язычницы диво
Ощущал на губах...
Помню, водки полбанки
Я за ворот вложил —
Но хвалу христианки
Только в лоб заслужил...
После виски, злодейка,
Изводила меня
Ртом своим иудейка —
Ну такая фигня...
Видно, пить перестану
Я всё это всерьез.
Целоваться же стану —
Лишь с портвейном взасос!
