355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Гай Юлий Орловский » Ричард Длинные Руки - принц » Текст книги (страница 6)
Ричард Длинные Руки - принц
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 21:09

Текст книги "Ричард Длинные Руки - принц"


Автор книги: Гай Юлий Орловский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

ГЛАВА 11

За окном звон мечей, два громадных рыцаря с ревом рубят один другого тяжелыми мечами, от щитов обоих уже отрублены края, на шлемах срублены перья, но одни дерутся отчаянно, что и понятно: один в цветах моей армии, другой ламбертинец.

Подобные поединки вспыхивают на каждом шагу, все они называются дружественными, якобы просто интересуются боевыми приемами друг друга, но обычно заканчиваются весьма ожесточенно.

Я сжал челюсти, но смолчал. Нет смысла издавать запреты, скоро уйдем отсюда… если, конечно, не найду повод зацепиться и оставить эти земли под своей властью в той или иной мере.

В дверь заглянул Динальд, телохранитель, красивый и рослый, он из знатнейшего рода Сен-Мари, едва ли не самого древнего в королевстве, но считает честью охранять мои покои и мою шкуру.

– Ваше высочество, – сказал он почтительно, – в Истанвил только что в большой спешке прибыли послы из королевства Вендовер.

– Ого, – сказал я, – быстро они. Где сейчас?

– Ждут аудиенции, – сообщил он.

– Пусть им отведут хорошие комнаты, – распорядился я. – Не лучшие, а так… средние.

Он покачал головой.

– Говорят, будут ждать, когда вы сумеете их принять.

Я подумал, поколебался, есть соблазн подержать их подольше, а то и назначить прием на завтра или послезавтра, однако это мало что мне даст, потому сказал после минутного раздумья:

– Через час в малом тронном зале.

– Сообщить, что примете?

– Да, – сказал я нетерпеливо. – Сообщи!

Он скрылся, эльфийка вздрогнула и отшатнулась, когда я повернулся к ней и посмотрел взглядом собственника.

– Ты чего? – пропищала она в ужасе. – Ты чего такой? Я с тобой не пойду!

– Вообще-то, ты должна сидеть рядом, – сказал я. – Народ должен привыкать видеть тебя возле олицетворения власти.

Она пискнула:

– Это ты так о себе?

– Да.

– Ничего себе олицетворение…

– Однако, – сказал я после паузы, – на этот раз освобождаю от этой приятной, я же вижу, и ах какой почетной повинности. Но потом заставлю отработать вдвое.

– Хорошо-хорошо, – согласилась она, – лучше потом. Когда привыкну. Если привыкну.

– Куда денешься, – сказал я.

Через час я неспешно отправился в указанный зал, за мной сразу же пошли двое из телохранителей и один монах, хотя другие монахи и так распределены по всем коридорам и залам, где я должен или могу проходить.

Лалаэль оставил в личных покоях герцога вовсе не потому, что пожалел, я уже начинаю гордиться безжалостностью, но речь может зайти о пленнице, а это будет перебор, когда и эльфийка, и Бабетта, а потом еще и Ротильда…

По дороге присоединились некоторые лорды, все стараются быть рядом с государем, когда тот принимает иностранных послов или вообще ведет приемы. Таким образом их запоминают, запоминают, что эти люди близки к тому, от кого зависит их судьба, а репутация в этом мире значит очень много.

У самых дверей зала увидел Ханкбека, беседующего с гигантом, похожим на огра в одежде человека: голова сидит прямо на плечах, шеи не видно, а шляпа совсем чудовищная…

Ханкбек умолк и поклонился, огр обернулся, я чуть не плюнул, узнав Шварцкопфа.

– Дорогой Армин, – сказал я в сердцах, – кто вас так обрядил?.. Местные модницы? Никого не слушайте, одевайтесь по своему выбору. А сейчас оба будьте при мне.

Шварцкопф виновато развел огромными и толстыми, как стволы деревьев, руками.

– Ваше высочество…

– Думаете, – сказал я едко, – все закончилось?

Шварцкопф ответил с тяжелым юмором:

– Ваше высочество, мы же видим, с кем пошли!

Перед нами поспешно распахивают двери и кланяются, кланяются, это уже местные, ламбертинцы постепенно возвращаются к своим обязанностям.

Я прошел к трону, уселся в царственной позе и напомнил себе, что отныне я уже принц, и вообще – победитель, потому я диктую, и какие бы важные и внушительные с виду люди ни появились, это они должны слушать меня, внимать мне и кланяться мне.

Хрурт и Динальд за моей спиной застыли, словно выкованные из металла фигуры, в руках церемониальные копья, но оба прекрасно владеют ими не хуже, чем боевыми, а Шварцкопф, Ханкбек и другие лорды гордо встали по обе стороны трона, выпрямились и смотрят с гордым достоинством на всех, кто в буквальном смысле ниже на ступеньку в зале.

Дверь отворилась, Альбрехт вошел царственным шагом и поклонился с великим чувством достоинства, одновременно окинув меня цепким взглядом, дескать, не расстегнута ли ширинка, вытер ли слюни…

– Ваше высочество, послы из королевства Вендовер.

Я произнес царственно-небрежно:

– Пригласите.

Он вышел, я слышал его приглушенный голос, затем дверь распахнулась снова, в зал вступили двое в темной одежде и темных шляпах, что так непривычно в ярко праздничном рыцарском мире.

Оба сразу же преклонили колени и почтительно склонили головы. Я произнес властно:

– Лорды…

Они чуть-чуть поклонились, я сказал все тем же царственно-властным голосом:

– Что бы ни привело вас в мой лагерь, пусть это будет нужным и полезным делом. Вы можете полностью довериться герцогу Шварцкопфу, он пользуется моим полнейшим доверием.

Оба, не поднимаясь, смотрят мне в лицо с тем вниманием, когда слова почти не слушают, стараясь прочесть недосказанное, что должно проступить в выражении лица, но я держусь как фараон на троне, и после короткой паузы сделал движение пальцами, что все всегда понимают правильно.

Послы поднялись, поклонились еще и, прижав шляпы к груди, одновременно отступили, не поворачиваясь. По церемониалу нужно сделать два шага, потом повернуться и выйти, что они и проделали, это в тесном шатре не получалось, и там подобные им выходят, пятясь, словно мелкие просители из чертогов восточного сатрапа.

Шварцкопф пробормотал так тихонько, что кроме как в этом зале и двух соседних его могли и не услышать:

– Я польщен, но… почему вы не возжелали…

– А догадайтесь, дорогой друг.

Он пошевелил могучими плечами.

– Ну… полагаю, раз в вашей руке меч длиннее, то вам не изволится вести переговоры с мелкими лордами.

– Верно…

– Вы хотите, – проговорил он с сомнением, – чтобы прибыл сам король Буркхарт Третий?

– Точно!

– Это еще не все?

– Не все, – согласился я. – Постарайтесь догадаться о главной причине!

Он покачал головой.

– Теряюсь в догадках.

Я поднялся с трона, хлопнул его по плечу.

– Не пора ли вам самому упражняться принимать послов?..

Он неуверенно заулыбался, еще не понимая, зачем ему это здесь, но чувствуя, как далеко впереди восходит солнце Скарляндии.

Во дворце оживление, прибыли фрейлины, разбежавшиеся после сдачи города нашим войскам, хотя надо привыкать говорить «моим войскам».

По одной не решались, но после слухов о короновании завоевателя принцем и о том, что никого не грабят и не насилуют, откликнулись на призыв графа Дэниэла Чарльза вернуться и составить свиту принцессе, что прибыла вместе с тем самым ужасным Ричардом.

Оживились не только мои орлы, истосковавшиеся по молодым женщинам своего круга, но и ламбертинцы, привыкшие видеть во дворце самых красивых и знатных леди герцогства.

Из прибывающих почти половина новеньких, все чистенькие, благовоспитанные, платья густо осыпаны бисером и прошиты золотыми нитями.

Народ сразу ломанулся навстречу, а там выстроились в две шеренги, пропуская их посредине, смотрят влюбленно-почтительно, даже вроде бы не раздевают взглядами. Девушки в самом деле выглядят крайне добропорядочными и скромными, даже вырезы у платьев почти ничего не открывают, опускаясь всего на два пальца ниже горла.

Некоторые из самых храбрых орлов пытались заговорить с ними, другие просто восклицали:

– Смотри, как идет!

– А у этой, как у лебедя…

– Ха, смотри, как вон у той оттопыривается…

Когда они собрались в большой комнате отдыха для фрейлин, я вывел к ним эльфийку. Все юные леди тут же присели в почтительнейшем поклоне. Я некоторое время озирал их свирепым взглядом – так надо, это все для новоявленной принцессы: пусть видит, как меня боятся, а это значит, что будут подчиняться и ей, а вовсе не будут бить и пинать.

– Встаньте, леди, – распорядился я. – Вот ваша госпожа, зовут ее Лалаэль. Она принцесса эльфов, так что ничего не потеряла и не приобрела, переменив… место жительства. Вы должны беспрекословно выполнять все ее пожелания… К сожалению, характер у нее слишком мягкий, но не советую этим пользоваться! За ее спиной стою я, даже если в этот момент нахожусь в другом королевстве, но по возвращении взыщу по всей строгости…

Они поглядывали пугливо, иные уже и не рады, что решились явиться во дворец, но я улыбнулся и продолжал уже другим тоном:

– Надеюсь, вы объясните ей все обычаи нашего двора. В ее королевстве… порядки несколько иные. Теперь покидаю вас… э-э… прэлэстницы.

Когда закрывал за собой дверь, мне почудился одновременный вздох великого облегчения.

ГЛАВА 12

Ненавижу моменты, когда приходится просто ждать, а когда это растягивается на дни, вообще готов выть и заниматься любой хренью, только бы не сидеть как дурак и не ждать.

Хотя для государственника порой терпение намного важнее любых суетливых телодвижений, но я пока еще тот государственник, которого лучше не скрести.

Эльфийка, забравшись с ногами в кресло, скрючилась и наблюдает за мной огромными пугливыми глазами, а я сосредоточился и уставился на середину стола бараньим взглядом настоящего мужчины, который знает, что он хочет.

– Ты чего? – донесся устрашенный писк из глубин кресла. – Ты чего там, а?

– Все норм, – пробормотал я, – а ты чего не с фрейлинами?

– С ними не так интересно, – заявила она.

– Почему?

– Не знаю. Просто неинтересно. А что ты делаешь?

– Ставлю опыт, – ответил я важно. – Как-то слышал, что Господь сделал нас, даже создал, по своему образу и подобию… Вот пробую это доказать или опровергнуть экспериментальным путем…

Над столом сгустился воздух, а когда рассеялся, на столе ярко блеснул гранями настоящий бриллиант… ну, почти бриллиант, хоть и больше похожий на кривой стеклянный булыжник…

Когда-то и простая глиняная чашка, грубая и со следами пальцев, казалась чудом, но постепенно сумел дисциплинировать дурацкое воображение, что скачет, как безмозглый козел, создавал настоящие фарфоровые, даже с изящным рисунком, а сейчас вот, пользуясь вынужденным ожиданием, сумел, сумел…

Я постарался отстранить все, что лезет в уши и в голову, представил ярко и образно настоящий бриллиант, «Граф Орлов» или «Махараджа», чистейшей воды, какие только приходилось видеть в жизни…

Донесся восторженный писк, я открыл глаза и вздохнул с великим облегчением: на столе почти такой же, что я представил, только с одной стороны грани чуть кривоваты, но зато какая чистота и прозрачность!

Пока идет, я снова собрался, настроился, и второй камешек получился еще эффектнее: прозрачный, как вода из горного родника, чуть голубоватого оттенка, рассыпающий крохотные разноцветные искорки, настоящее произведение искусства. Если не признаваться, что это всего лишь подсмотрено, то можно объявить себя дизайнером.

– Теперь верю, – сказал я с облегчением и добавил торопливо: – Нет-нет, и раньше верил, что Господь создал нас по своему образу и подобию, но как же приятно получить подтверждение!

Она пропищала:

– Как красиво…

Я сказал гордо:

– Это еще что!.. Всего лишь бриллиант. А Господь создал нас, вот это искусство!

С грохотом распахнулась дверь, Шварцкопф застыл на пороге, лицо виноватое.

– Ваше высочество, – сказал он торопливо, – простите, я не думал, что она открывается так легко. Вам бы потяжелее и потолще створки…

Я спросил недовольно:

– Дорогой Армин, что-то случилось?

Он развел руками.

– Посланцы короля Вендовера, с которыми я вел по вашему указанию переговоры, уезжают. Мы ни до чего не договорились, увы.

– Понятно, – сказал я, – и просят перед отбытием на родину заключительной аудиенции?

Он посмотрел на меня чуточку удивленно.

– Да-а… Откуда вы знаете?

– Вы уже не племенной вождь, – напомнил я. – Вы скарляндский герцог, который должен спешно постигать дипломатические правила игры, чтобы не оставаться в дураках. Все верно, они уезжают, но хотят этим самым слегка надавить на нас.

Он побагровел, стал еще огромнее, раздулся в гневе.

– Надавить? На нас?

– Обычная практика, – заверил я. – Ничего личного. Пригласите их… в малый зал, я приму их. Пусть убедятся, что я не скажу ничего другого, чего не сказали им вы.

Он поклонился, на огромном суровом лице проступило выражение благодарности.

– Ваше высочество…

– Герцог, – ответил я.

Он отступил в коридор, нежно-нежно прикрыв за собой дверь, эльфийка зашевелилась и, выбравшись из уютного гнездышка, подошла к столу и уставилась на сверкающий камень огромными глазищами, на которые не устаю любоваться.

– Это тебе, – сказал я небрежно. – Играй, только не поранься.

Она кивнула, даже не обратила внимания, что я быстро опоясался мечом и вышел.

Малый зал прямо под покоями герцога, стоит только сбежать по лестнице и пройти крохотным узким коридором, где стражники и монахи просматривают каждого, а когда никого нет, так же внимательно просматривают пустое пространство.

Я, конечно, не сбежал – правитель такого ранга должен вести себя под множеством взглядов не так, как ему хочется, а как принято, как ждут, и я прошествовал медленно и важно, задирая голову и выпячивая нижнюю челюсть.

Шварцкопф встал рядом с троном, Чарльз, Альбрехт, Будакер и Палант подошли с другой стороны, я сел и, опустив руки на подлокотники… нет, возложив их, выпрямился в подчеркнутой надменности.

– Введите!

Двери тут же распахнули, по красной ковровой дорожке быстро прошли два посланца, им как раз нельзя идти медленно, это было бы оскорблением моего достоинства, медленность и величавость – прерогатива людей высшего ранга.

За несколько шагов оба преклонили колени и склонили головы. Выждав минуту, я сказал равнодушно:

– Лорды…

Они подняли головы, Альбрехт сказал торопливо и подчеркнуто почтительно:

– Ваше высочество.

– Лорды, – сказал я медленно, – я весьма недоволен. Вы прибыли с какими-то предложениями от Его Величества короля Буркхарта Третьего, но так ни о чем и не договорились?

Посол бросил короткий и достаточно раздраженный взгляд в сторону Шварцкопфа, но ответил предельно вежливо:

– Ваше высочество, у нас имеются серьезные разногласия по ряду вопросов.

Я вскинул брови и повернул голову в сторону Шварцкопфа.

– Что?.. Герцог, что вы себе позволяете? Почему вы преступно затягиваете плодотворный переговорный процесс, вместо того чтобы решить все вопросы быстро и четко?

Шварцкопф вздрогнул, глаза стали непонимающими, но все смотрят на него с осуждением, он ответил густым голосом, но весьма растерянно:

– Ваше высочество… Его Величество король Буркхарт Третий категорически отказывается выдать герцога Блекмора! Это его родня, а сам герцог отказывается освободить Ее Величество Ротильду…

Я сказал подчеркнуто люто (все должны видеть мой гнев):

– Что? Да как он смеет!

Посол не смел поднять глаз, я раздуваюсь от гнева, как большая страшная жаба, а дыхание мое напоминает рев дракона в пещере.

Шварцкопф, начиная догадываться, что у меня за игра, сказал совсем смиренно:

– Ваше высочество…

Я рыкнул:

– Ну? Что он хочет?

Шварцкопф проговорил тихим-тихим голосом:

– Как я понял, Его Величество король Буркхарт желает получить какие-то гарантии.

Я прокричал гневно:

– Он преступно укрывает преступника… преступившего… да как он смеет еще на что-то… надеяться?

Шварцкопф смолчал, только развел руками и поклонился, показывая, как он трепещет перед моим необузданным гневом.

Оба посланца короля, похоже, тоже ощутили такой трепет. У старшего даже голос дрогнул, когда он спросил робко:

– Ваше высочество, нам надеяться на какой-то ответ?

Я с огромным усилием – пусть все видят, как мне тяжело дается такое не свойственное гордому рыцарю смирение, – проговорил сквозь зубы:

– Душа моя кричит и требует, чтобы я… немедленно… понимаете, немедленно!.. Однако я гуманист и миротворец, я стерплю это ужасающее оскорбление и отвечу, когда гнев мой сожжет мои внутренности и угаснет в пепле…

Шварцкопф хмурился и страшно вращал глазами, показывая, что я слишком добр, Чарльз, Альбрехт и Будакер то и дело шлепают ладонями по рукоятям мечей, ах как возмущены, и посол почти прошептал с великой благодарностью:

– Да, ваше высочество… мы будем ждать, ваше высочество…

Когда они оба, пятясь, вышли, я кивком велел наклониться Шварцкопфу, сказал шепотом:

– Прекрасно сыграно, герцог!.. Теперь они увидят, что вы просто ангел в переговорах. Продолжайте в том же духе.

Он улыбнулся, довольный, ответил так же негромко:

– Но они уезжают…

– Да, – ответил я. – Но перед самым отъездом обязательно захотят переговорить с вами. И предложат какие-то уступки.

Он спросил деловито:

– И на какие соглашаться?

– Ни на какие, – ответил я. – Мы будем продолжать наступление. Даже ночью!..

– Ваше высочество?

– Чем дальше продвинемся, – сказал я, – тем сговорчивее будет король Буркхарт.

Он поклонился.

– Да, ваше высочество. Все будет сделано, ваше высочество!

Он вышел грузно, но быстро, как взыгравший боевой брабант, а я повернулся к своим полководцам. Ничего нового придумывать не нужно, у меня достаточно военного опыта, я же старые книги в самом деле читал и помню все, что нужно делать в подобных случаях и чего нельзя ни в коем случае.

Рядом стоит граф Дэниэл Чарльз, смотрит настороженно, но, мне кажется, он уже понял, что я игру начал разыгрывать.

– Дорогой Дэниэл, – сказал я резко, – помогите завтра герцогу Шварцкопфу своим авторитетом ламбертинца. Я имею в виду продолжить торг!.. Долгий!.. Скажете, что я устраняюсь от всех переговоров, пока они не подойдут к заключительному этапу, когда нужно будет что-то подписать или утвердить.

Граф Чарльз просиял.

– Я все понял, ваше высочество! Приложу все силы.

Я повернулся к Будакеру.

– А вы, барон, берите свою армию и тоже, как и Меганвэйл, начинайте широкомасштабное вторжение. Принцип тот же – старайтесь захватить как можно больше территории. Замки и крепости не трогайте, гарнизоны там крохотные и в спину не ударят.

Будакер выслушал, поклонился.

– Тогда выступаю немедля.

– Хорошо сказано, барон, – ответил я. – Именно.

Альбрехт проводил взглядом его прямую спину с развернутыми плечами, брови озабоченно сдвинулись над переносицей.

Я поднялся, сказал бодро и властно:

– Прием окончен, всем заниматься своими делами. А вы, граф, останьтесь.

Альбрехт поклонился и замер, но я прошел мимо и только кивком пригласил его следовать за собой. Он пошел рядом, на меня поглядывает пытливо, со странным выражением в глазах.

– Ну? – спросил я на ходу.

Он вздохнул, покачал головой. Мы прошли через коридор, уже на лестнице он проговорил с предостережением в голосе:

– На этот раз зарываетесь, ваше высочайшее высочество.

Я буркнул:

– Это что еще за титул?

– Высочайшее? – переспросил он. – Да вот не знаю, как обращаться к принцу, что сгоняет с престола королей…

– Я еще никого не согнал, – огрызнулся я. – Подбираю разве что, если само со стола рухнет.

– А Кейдан? – сказал он напоминающе.

– Его отстраняет с высокого поста демократическая общественность местных лордов, – напомнил я сварливо. – Как утратившего доверие народа, о чем громко говорят представляющие его интересы герцоги, графы и бароны, а также скромная и тихая, как мышь, оккупационная армия, что принесла мир, демократию и всенародные выборы.

Мы подошли к дверям моих покоев, слуги распахнули обе створки и застыли. Я кивком велел ему следовать за мной, и он проговорил в спину:

– А Гиллеберд?

– Его свергла коалиция! – напомнил я снова. – Сообщество свободных демократических государств с либеральным устройством, тем самым доказав преимущество и жизненность базовых ценностей над тоталитаризмом, автократией и зарегулированностью отношений с привязкой к вертикали власти!

Эльфийка пугливо вскочила при нашем появлении, снова села, вспомнив, что она теперь важная и толстая принцесса. Альбрехт галантно раскланялся, но просить ручку для поцелуя не решился, вдруг это ушастое решит, что собирается укусить.

Я кивнул ему на кресло, он сел, не сводя с меня взгляда серьезных глаз.

– Убедительно, – согласился он с непонятной интонацией. – В Варт Генце тоже не вы вроде бы местного короля удавили… или все-таки вы, не помню, а уж народ вообще все перевернет, у него память странная…

– Типун вам на язык, граф, – сказал я. – Я короля Фальстронга чтил и уважал!

– Короля Гиллеберда вы вообще обожали, – напомнил он. – По крайней мере, так местный народ понимает ваши звучные похвалы в его адрес. Если бы какая-то сволочь его не убила, наверняка предательски, вы были бы его верным учеником и последователем, это все говорят в Турнедо.

Я сотворил перед ним большую чашку с крепким и горячим кофе, наполнил вазочку сдобным печеньем, которое здесь появится через несколько сот лет, себе взял точно такую же чашку, отхлебнул и только тогда сказал недовольно:

– Умеете язвить, даже кофе кажется горьким… А где и в чем я зарываюсь?

– Пока только здесь и в этом, – сказал он. – Когда вторглись в герцогство, государи соседних королевств поморщились, но промолчали, так как у вас есть серьезный повод: герцог похитил вашу жену и бросил в темницу. Другой вопрос, чего это ваша жена там у него оказалась… но это все деликатно опускают. Герцог допустил по отношению к вашей жене противоправные действия, потому ваш гнев и ваши действия в некоторой мере оправданы.

– А сейчас?

Он развел руками.

– Король Буркхарт вправе дать убежище своему родственнику. И остальные короли на его стороне. Каждый из них горой стоит за родню, ради этого и совершаются династические браки! Ваше высочество, вы рискуете оказаться против общественного мнения королей.

Я буркнул:

– Хорошо сказано – общественное мнение королей! Нет-нет, я не посмею против общественного гласа. Но как насчет того, что моя жена по-прежнему в плену?

– Вот здесь у них слабое место, – согласился он. – Король Буркхарт должен поскорее избавиться от этого опасного груза.

– Герцог упрется, – предположил я.

– Еще бы!

– Тогда король должен действовать сам?

– Ваша армия, ваше высочество, – сказал он, – весомый аргумент. А это что за чудо?

– Это огромный алмаз, – сказал я с удовольствием. – Все для вас, граф!.. Берите, любуйтесь, только не кусайте. И не смейте говорить, что меня несет не туда.

Он хмыкнул.

– Только сейчас заметили?

– А что, – спросил я сердито, – надо было раньше? Нет, раньше было правильно… ну, в общем. А сейчас как посыпалось: Варт Генц, Скарляндия, Ламбертиния…

– А теперь еще и королевство Мезина, – добавил он в тон.

Я замотал головой.

– Это ни в коем случае! Я знаю, как легко рассыпается то, что нахапано впопыхах и без плана, а лишь потому, что подвернулся случай… Нет, у нас другие приоритеты.

Он горько усмехнулся:

– Как будто не знаете еще, что жизнь нас часто поворачивает не туда, куда намеревались идти или плыть.

– А мы должны поворачивать ее туда, – возразил я, – куда надо нам! Брать за рога и повертывать. Хочет она это или не хочет. Мы христиане, а не язычники, покорные судьбе!

– И… куда? – осведомился он.

– Взад, – заверил я твердо. – В Сен-Мари!.. Там решается судьба мира.

– Но, – уточнил он, – сперва разберемся здесь?

– Разумеется, – ответил я, – но только быстро.

– Можно наспех?

– Можно, – согласился я. – Но чтоб комар носа не подточил!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю