Текст книги "Аттракцион (СИ)"

Автор книги: Гай Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

А как же маркиз? Как же он? У нас не благотворительная контора. У нас по-настоящему все.

Сколько.

Вы можете подождать. Правда, очередь, скорее всего, затянется. Это класс «А». Таких, повторяю, всего семь экземпляров на город. Они, как вы теперь знаете сами, идут хорошо... А маркиз не один.

Сколько?

Пэджет. Вы отключаетесь. Внимательно читаете тексты еще раз. Особенно раздел о косвенных обстоятельствах. Если вы принимаете такое решение, и готовы заплатить больше... Но это будет дорого, Пэджет. Очень дорого.

Сколько?!

Одно дело, барон, убить статиста. Кстати, ваш лимит еще не исчерпан... Другое, барон, маркиза. С белым бантом.

Сколько, дьявол тебя побери?!

Окей. Принято. Я буду здесь еще полтора часа.

Кабинет отключился.

Пэджет вошел в базу. Пальцы стучали по клавишам сами, не подчиняясь горящему мозгу. Герцогиня дОрейе де Ментуа де Боссар. Вся анатомия, все нужные данные, все нужные фотографии. Пэджет смотрел невидящими глазами. Море пунктов, подпунктов, сносок. Косвенные обстоятельства. Герцогиня дОрейе де Ментуа де Боссар... Цена... Цена... Цена... Вот она. Несколько маленьких цифр.

Живем один раз...

«Оплатить».

Пэджет облизал пересохшие губы. Это были огромные деньги. Это были все деньги, которые у него, собственно, были. «О-о-о! Здесь без обмана, барон! Здесь без обмана. Здесь только живые люди. О-о-о, ха-ха-ха».

Деньги у вас.

Вижу, сияющий лоб отвернулся, повернулся опять.

Что теперь?!

Вечером вы будете на проспекте. Там будет маркиз. Вы будете драться. Разумеется, он не знает, что вы будете драться. И что драться будете вы. Вы еще утром не знали, что вам придется побегать. А позавчера не знали, что придется драться с гвардейцами. У маркиза много дуэлей, что хорошо понятно. Программная драка, которая кончится так же, как все ваши кончались для вас. На пятой минуте у вас сломается шпага. Маркиз уколет вас куда-нибудь в бок. В пределах «возможных осложнений» для вас... И уведет герцогиню. А вы получите все, что оплатили со своей стороны.

Но...

Да, теперь ситуация изменилась. Шпага лопнет теперь не у вас. А фехтование вы прошли весьма хорошо. К тому же, у вас уже есть реальная практика... Но в конце все равно добейте кинжалом. И женщина ваша.

Миксе... Кто он такой? Кто он такой, вообще?

На весь срок, который оплатил маркиз.

Миксе. Хотя бы теперь. Теперь вы мне скажете!

Пэджет... Вернетесь узнаете. Вы некрологи читаете?

Нет...

Очень напрасно. Будьте внимательны. И не дергайтесь. Не дергайтесь, Пэджет. Это класс «А». Успехов.

Кабинет отключился.

Пэджет не спал до утра. Он лежал на кровати, бродил по дому, спускался в сад, снова лежал, снова бродил, снова спускался. У соседей никого не было. Виконт и графиня, как следовало полагать, отдыхали напротив ночное спокойствие нарушали крики и хохот, звон битой посуды. Несколько раз виконт, повинуясь соседскому долгу, ломился в парадное, кричал, вызывал, затем вернулся с подмогой в лице хозяина торжества де Мессагэ но Пэджет запретил открывать.

Время тянулось так страшно, как не было еще никогда. Пэджет без конца перечитывал письма. Волшебная бумага цвета слоновой кости. Колдовской запах. Сломанная печать.

Наконец рассвело. С пустой головой Пэджет спустился в осточертевший сад. Солнце поднималось в сияющую синеву. Скоро должен был явиться де Рейду; сегодня на площади будут сажать на кол шесть человек, и Рейду предупредил, что выйти нужно пораньше (иначе все места будут заняты, и даже дворянская шпага здесь не поможет).

В сад вышла служанка.

Барону письмо.

Герб хрустнул.

Пэджет де Модеро де Моссу де Лессак, дворянин,

которому пишет дама Боссар,

вчера после встречи с гвардейцами выглядел очень усталым.

Сегодня днем он побережет силы,

чтобы ночью потратить их с пользой.

Полночь.

Солнце припекало уже с утра. Небо третий день сияло безоблачной синевой. Они шли по звенящей утренней улице. Сияли шишки оград, горели гербы на воротах; блестели стекла карет, лоснились бока скакунов; гремели колеса, трещали кнуты, ругались возницы. Рейду, как обычно, задирал девчонок, пинал собачонок, зубоскалил со шпагами, кривлялся у знатных порогов, заглядывал в окна нараспашку в жаркое летнее утро, без конца хохотал, гоготал и скалился.

Какое утро, Пэджет! Какое утро! Это просто праздник какой-то! Ха-ха-ха!

Пэджет не замечал ничего.

До казни оставалось еще два часа, площадь была уже забита; балкон базилики пока пустовал. По дороге к ним присоединилось человек пять знакомых, и время теперь летело быстро. Рейду красочно описал подробности вчерашней драки с гвардейцами, и все долго смеялись, обмахиваясь сложенными плащами. Потом кто-то рассказал о приеме у герцога, потом обсудили предстоящий открытый прием по случаю дня рождения короля. Пэджет молчал, только иногда поддакивал Рейду.

Над площадью раскатился рев, заискрились пряжки на поднятых шляпах. Пэджет посмотрел на балкон. Маркиз в самом конце. Герцогиня у короля. Солнце пекло. Флюгеры ярко сверкали в горячей бархатной синеве. Ветер стих, флаги повисли, воздух застыл.

Рейду, за что сегодня казнят? Я что-то уже запутался.

Как можно, шевалье, как можно!

Рейду, не издевайтесь. Шевалье ведет список казней, на которых бывал. Не может ведь в таком документе остаться пустой такая графа!

Как можно, барон, как можно! Обещаю сегодня же до заката вы будете знать все детали.

Погодите... Вчера было что?

Вы про где?

Я про на Площади четырех ветров.

Шевалье, черт же вас побери, я не помню! Вчера с бароном мы были на Желтых нарциссах. Там варили красавицу.

Святые мощи! А мы скучали у ратуши! Там кого-то коптили не знаю кого, неважно скука была болотная!

Как можно, барон? Как можно так отставать от жизни? Вы что, не читаете объявлений? Вы вообще читать-то умеете, ха-ха-ха? Ну как же так можно, барон?

Стыдно, барон, действительно стыдно... Рейду, а завтра? Где будет лучше? А ну, признавайтесь! Кто нам еще расскажет?

Почему я должен все за вас знать, господа? Идите к суду и читайте. Завтра будут жарить на вертеле девочек. Будут, конечно, и мальчики люди в городе всякие, ха-ха-ха. Но я, господа, предпочитаю девочек. У них мясо сочнее! Барон, вы, в общем, там не задерживайтесь, завтра утром. Берите герцогиню и на площадь! Завтракать необязательно, ха-ха-ха.

Ах, вот оно что...

То-то я и смотрю... Как воды в рот набрал...

Барон, простите... Но губа у вас, как бы сказать, не дура...

Все покивали, обернулись к балкону, на какое-то время даже умолкли. Наконец вывели осужденных двух мужчин, трех женщин и девочку. Ушел чиновник, ушел священник, вышел палач, вышли помощники. Рейду работал на совесть они стояли в очень хорошем месте, буквально в десяти шагах от колов. Здесь было не просто все видно, но даже, сквозь рокот толпы, все слышно яркие цепи звенели так же ярко и чисто, каблуки палача стучали по дереву, чихал и шмыгал носом мальчишка-помощник. Солнце уже успело высушить землю, полетела пыльца, все больше людей мучилось сенной лихорадкой.

Вышел какой-то престарелый сеньор, которого поддерживали под локоть, потому что сам он едва не падал, и мучил девочку минут десять. В конце концов он полностью обессилел, и, под сатанинский хохот толпы, его увели обратно.

Он бы рад отказаться, зубоскалил Рейду, но закон есть закон...

Осужденным перевязали ноги. Палач содрал одежду с самой молодой женщины, поставил к чурбаку на колени; помощники ухватились за ноги, наклонили ее к чурбаку, придавили. Мальчик подал намазанный кол жир сочно блеснул, палач вставил кол в задний проход, женщина дернулась, закричала, мышцы палача взбугрились. Мальчик подал деревянную колотушку. Палач не спешил, вбивая кол понемногу. Женщину подняли. Вскоре кол вышел чуть выше грудей.

Девочку, подвязав за щиколотки и запястья, растянули крестом на раме. Мальчики вцепились в тяжелое колесо, цепь зашуршала, рама двинулась вниз. Когда тело коснулось кола, палач проверил чтобы кол вошел правильно, махнул рукой, мальчики затрудились снова. Девочка билась так, что веревка на левом запястье лопнула, и кол вышел под мышкой.

Халтура! гоготал Рейду. В государстве что, не осталось цепей? Они сегодня что, на вес золота?

Через полчаса раздели мать девочки, поставили на четвереньки, палач вогнал новый кол, женщину подняли. На этот раз все было сделано виртуозно, кол вышел из горла кровь полилась изо рта, растеклась струйками, с груди на живот, на бедра, колени, закапала на помост.

Вот это другое дело! восторгался де Рейду. Кстати, барон, если вы на картинке вдруг видели, что женщине забивают кол между ног то это вздор, ерунда, дешевка! Она же так сразу умрет, в два счета! Народ поднимет восстание! Палача закидают тухлыми яйцами! Здесь все без обмана! Только в задний проход, барон! Только в задний проход!

Барон, я вас никуда не пущу! кричал шевалье по дороге с площади. Вам предстоит такая тяжелая ночь! Вам нужны силы! Сейчас же ко мне, обедать!

Барон, вам нужны силы! веселился де Рейду. Это не шутки, барон! Это не шутки!

Полноте! Скажите спасибо, что он вообще тут с вами идет! Вот так просто по улице! Ну кто вы такой, шевалье? Ну кто вы такой?

А в чем дело? Не вижу ничего особенного! Почему барону не попасть в постель к герцогине? Герцоги тоже по земле ходят! В этом мире возможно все!

Возможно, возможно. Но не всякому, шевалье. Шевалье, почему вы, собственно, шевалье? А не герцог?

Барон, вы желаете драться? Я к вашим услугам!

Рейду, почему он не герцог?

О-о-о, барон, о-о-о! Герцоги сегодня идут нарасхват. Ведь их только одиннадцать! Могу предложить маркиза их восемнадцать. Графов тридцать один. Виконтов штук сорок. Баронов под сотню.

А герцогинь только семь, шевалье!

Барон, так вы желаете драться? Я к вашим услугам!

О-о-о, шевалье! О-о-о!

Барон, только попробуйте опоздать завтра на площадь!

Барон, попробуйте только и завтра молчать!

О-о-о, барон! О-о-о!

Сколько длился обед, что подавали, что пили Пэджет не замечал. Дуэлей сегодня не было; они отправились на обычные поиски приключений. Два часа болтались по улицам, пытались подраться на площади, но гвардейцы только смеялись и строили рожи. На часах собора стрелка подходила к семи. Отправились куда-то еще. Пэджет бросил их у тюрьмы.

Два часа он бродил по парку не разбирая дороги. Потом вышел к проспекту, прошел пару кварталов, свернул на площадь Четырех ветров. Долго бродил вокруг эшафота, где готовились к завтрашней казни. Долго кружил вдоль домов, толкая прохожих. Потом, переулками, вышел на улицу Четырех династий. Долго шел до проспекта, свернул.

Долго шел по проспекту вот особняк маркиза. Ограда, аллея, фонтан, парадное. Высокие окна залы. Долго бродил вдоль ограды. Вернулся на улицу Четырех династий. Дошел до своей, вернулся назад, снова свернул на проспект, снова бродил вдоль ограды. Шпага била бедро. Холодные пальцы сцепили яблоко. Ладонь была каменной.

Незаметно кончился день. Опустилась горячая ночь. Он прошел два квартала, остановился. Дом стоял тихий, строгий, загадочный. В пряном воздухе разлился прохладный звон полночь. Пэджет свернул в ворота, поднялся. Через минуту он был в будуаре.

В камине горел жаркий огонь. Свечи били в глаза. Два бокала темного хрусталя.

Это очень редкий коньяк, она улыбалась. Он не такой старый, нет. Только пятнадцать лет. Но это последний сбор. Потом виноградники выжгли.

Я не представлял, что такое бывает, Пэджет не чувствовал вкуса. Это королевский напиток.

Королю он понравился, хрусталь сверкнул у губ. А особенно королеве. Она расстроится, когда его больше не будет.

Огонь в камине потрескивал. Свечи мерцали. Она расстегнула заколку. Волосы хлынули по плечам.

Король даже не знал, что такой есть вообще, она улыбалась. У него в королевстве. Но король, конечно, должен знать обо всем.

Король должен знать обо всем... Пэджет не ощущал хрусталя в пальцах. И это последний сбор...

В этом доме пока еще остается, она пригубила бокал. Хватит королю, королеве, ее лучшим друзьям.

Королева известна... Щедростью... И король тоже... Не меньше...

Но таким редким напитком... Угощать станут не всякого.

Маркиз, я вижу... Входит в число таких? Пэджет смотрел на колено под черной мерцающей тканью. Ведь у маркиза оставляют шпагу.

Здесь тоже. Только не всякие.

Камин пылал ярким огнем. Свечи резали глаз. Она расцепила брошь. Накидка скользнула, коснулась ковра невидимой тенью.

Маркизу он тоже понравился, она улыбалась. Маркиз умеет ценить тонкий вкус. А это очень редкий коньяк. Таких больше нет. Во всем королевстве.

Такого коньяка я никогда не пробовал, Пэджет не ощущал пространства. Это королевский напиток.

И больше не будет, она подняла голову. Это последний сбор.

Свет блеснул на влажных губах.

Я не представлял... Что такое... Бывает... Это...

Таких больше нет.

Такой... Волшебный... Я не могу... Я не знаю...

Ткань распахнулась. Кожа мерцала шафраном. Запах пронизывал мозг.

Это королевский напиток.

Я счастлив, барон, что в королевстве остаются люди, которые понимают истинный вкус.

Из полумрака возник маркиз де Мерибор.

Поверьте, барон, даже у короля... Вам, кажется, вчера дали ясно понять? Кому в этом доме место, а кому нет?

Но... Вы... Но герцогиня, я понимаю... Вольна распоряжаться собственным временем?!

Вам, кажется, вчера дали ясно! Понять, кто в этом доме! Распоряжается временем!

Ах, маркиз! Я вас правильно понял? Пэджет схватился за рукоять. Я понял вы, наверно, хотите, чтобы я просто ушел. Вот так теперь просто взял и ушел, да?

Ах, барон, какая понятливость! маркиз выхватил шпагу. Я не просто хочу. Я очень! Хочу, чтобы вы просто! Ушли! Или вы просто уйдете, или останетесь здесь навсегда! Раз уж пришли!

Пэджет напал. Маркиз отразил удар, отскочил к двери.

Куда вы, маркиз! Ах, в спальню! И что вы там будете делать, один?

Пэджет ворвался в дверь. Маркиз провел атаку с задержкой. Финт не прошел, Пэджет провел батман маркиз чуть не выронил шпагу. Пэджет понял, что убьет маркиза раньше пяти минут. Он сделал выпад. Маркиз упал на постель, перекатился, соскочил с той стороны.

Маркиз! Зачем же вы слезли с кровати!

Герцогиня возникла бесшумно и незаметно. Она стала у столика, заслонив канделябр очертания тела прорисовались под невидимой тканью.

Маркиз! Герцогиня вас ждет, только вот она, здесь! Будьте мужчиной!

Маркиз, как ни в чем не бывало, обогнул кровать, сделал выпад. Пэджет сделал отбив, отскочил, снова напал. Маркиз отразил удар, кинулся в контрответ. Шпаги стучали жестким холодным звоном. Пэджет нанес укол, на белой рубашке маркиза возникла красная капля. Маркиз на мгновение замер, затем отскочил, крепче перехватил шпагу. Они стояли в позиции почти минуту.

Маркиз! Нападайте! Нападайте, а то я уйду, мне скучно!..

Маркиз сделал выпад. Пэджет провел батман. Сталь звякнула, клинок Пэджета обломился у основания. Пэджет замер с эфесом в руке. Три секунды смотрел на пустую гарду. Затем клинок маркиза вошел ему между ребрами.

Пэджет упал, откинулся к дубовой панели. Маркиз воткнул шпагу в дуб. Вытер лоб локтем, подошел, вонзил кинжал выше.

Угасающим взором Пэджет смотрел на герцогиню, маркиза как тот подошел, сбросил ткань, привлек тело к себе. Пэджет видел как маркиз ласкает эти такие волосы, целует эту такую грудь, трогает эти такие бедра, разводит эти такие ноги, дышит в эту такую шею... Пэджет еще видел спальню, видел кровать, видел герб...

Больше он ничего не видел.

2009