Текст книги "Море и звёзды"

Автор книги: Гавриил Бирюлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Это было на Марсе около миллиона лет назад – и соответствует, вероятно, нашим античным временам. Тогда на планете шли бесконечные войны. Они были, пожалуй, более безжалостными, чем на Земле. Пленных не щадили. Бои между народами Марса шли за места под «землей». Уже тогда воздуха на поверхности планеты не хватало.

На экране появилась фигура юноши. Он очень часто задышал, и у него под подбородком образовался большой шар. Это было приспособление для дыхания в разреженной атмосфере. Потом я увидел на экране дыхательную систему марсиан. Она сложнее и совершеннее нашей. Прежде чем попасть в легкие, воздух нагнетается в особые камеры. Таким образом создается нужное давление внутри организма.

С каждой минутой на экране перед нами все полнее раскрывалась история развития общества на Maрсе. Сравнительно рано марсиане проникли в глубь своей планеты и научились удерживать там плотную атмосферу и воду.

На экране я увидел каторжный труд марсиан, длившийся тысячелетиями. В то же время процессы потери планетой воздуха и влаги все ускорялись. Жить марсианам становилось все труднее. Капитализм там держался дольше, чем на Земле. Но вот на экране я увидел волнующуюся массу людей. Каждый марсианин мне показался двухголовым – так велики были конденсационные воздушные мешки на их шеях. Теперь в руках марсиан уже были ружья, очень похожие на наши земные. Марсиане с яростью атаковали людей в желтых комбинезонах – солдат последнего на Марсе буржуазного правительства. Это произошло тысячу земных лет назад. С этого времени на Марсе установилось справедливое коммунистическое общество с очень высокой технической и духовной культурой.

Я, Татьяна Петровна, элементарно и бледно передаю все то, что мы видели на Марсе. Но это на первый случай. Скоро все население Земли увидит и услышит об этом по мировой телевизионной сети с квалифицированными комментариями специалистов.

К концу дня мы увидели нечто такое, что, видимо, сильно заинтересует Павла Сергеевича.

– А что именно? – спросила Татьяна Петровна.

– В одном большом помещении мы увидели длинный прозрачный туннель, разделенный на множество секций. В нижней части каждой секции имелся очень сложный агрегат, от которого вверх тянулось множество тонких трубочек. Они присоединялись к какому-то красно-белому лоскуту, в первых секциях эти странные лоскуты были совсем маленькие, а потом в каждой следующей секции становились все больше, пока, наконец, не превратились в части какого-то животного. Я вспомнил, что в наших земных условиях уже давно добились роста тканей, изъятых из живых организмов. Марсиане, использовав тот же прием, получают большое количество мяса, создавая только отдельные части животного.

Маленький сухонький марсианин, показывавший нам фабрику мяса, пояснил, что основой производства являются растения, приспособившиеся к жизни на поверхности планеты.

На следующее утри с помощью Сфериты мы познакомились с новейшей историей марсиан.

Развитие техники пошло гигантскими шагами. Уже спустя сто лет после великой революции марсиане начали завоевывать околосолнечное пространство. Произошло это примерно такими же путями, как и у нас на Земле. Конечно, их в первую очередь интересовала Земля. На экране я увидел фильмы о прошлом Земли, сохранившиеся в электронной памяти машин. Пожалуй; ничего более интересного на Марсе я и не видел. Передо мной проходили картины земной жизни на заре человечества. Татьяна Петровна, не нужно думать, что люди раннего неолита были похожи на обезьян или чудовищ. Наоборот, это были гиганты с выпуклыми грудными клетками, могучими торсами, сильными мускулистыми руками и ногами. Я не ошибусь, если скажу, что у этих людей сложение было не хуже, чем у замечательных скульптур, которые оставили нам в наследство древние греки. Только у марсиан я и увидел в натуре, что представляли собой наши люди эпохи неолита.

Марсиане, прибывшие уже в то время на нашу Землю, очень скоро убедились в одном страшном для них обстоятельстве. Они не могли снимать скафандров. Моментально они погибали от вирусов и бактерий, с которыми их организм совершенно не мог справляться.

А беспрерывное нахождение в скафандрах для них было очень трудным, поскольку гравитационные силы на Земле были больше, чем на их родной планете. Тут я понял замечание Сфериты об одном обстоятельстве, по которому они не могут находиться среди нас – людей Земли.

Как известно, обычные ракетные космические корабли, перелетев на другую планету, должны выждать благоприятный момент для вылета в обратный путь, и уже в силу этого марсиане должны были находиться на Земле до 454 дней. За это время они весьма основательно знакомились с Землей, строили себе убежища и целые заводы, приготовляли необходимое ракетное горючее и учили людей Земли многим полезным вещам. Память об этом надолго сохранилась у человечества в виде различных легенд. Как нам удалось выяснить, на Земле остались и материальные следы далеких гостей, как например Баальбекская веранда.

– Павел Викторович, – спросила Татьяна Петровна, – а почему же все-таки марсиане так и не остались на Земле? В конца концов они смогли бы приспособиться к ней?

– Одно время марсиане твердо решили обосноваться на нашей планете. Были составлены обширные проекты, которые частично начали даже осуществляться. Вокруг Земли и вокруг Марса вращались спутники, служившие промежуточными станциями при полетах между планетами. Начата была борьба с земным притяжением, но все это было довольно скоро оставлено и забыто и, как ни странно, именно по причине колоссального прогресса техники марсиан. Их исследования показали, что околосолнечное пространство до предела насыщено энергией и имеет неограниченное количество материи. Последняя сосредоточена не только в планетах и спутниках, но и в метеоритных роях, пылевых облаках и других космических образованиях. Марсиане научились делать автоматические спутники-заводы, собирающие в эллиптическом полете вокруг солнца космическую пыль и затем превращающие ее во время непосредственного пролета около солнца уже внутри орбиты Меркурия в активные изотопы радиоактивных элементов. Возвращенные к Марсу, эти спутники приносили ему неисчерпаемые запасы энергии, с которой можно делать всё, что угодно. После того как была построена первая фотонная ракета, марсиане решили устремиться к другим мирам. Они решили найти там такую же планету, как Марс, но еще не потерявшую атмосферы, а затем их влекла вдаль вселенной и их философия.

– В чем же ее суть? – спросила Татьяна Петровна.

– Насколько я понял, марсиане считают, что основной задачей всякого мыслящего существа является познание природы и распространение жизни так широко, это только можно, потому что жизнь – это самое прекрасное в галактиках, а процессы жизни гораздо сложнее и разнообразнее, чем даже те, что происходят в глубинах звезд.

На первый взгляд кажется, что путешествие к другим мирам может осуществляться только на космических кораблях, обладающих субсветовой скоростью, поскольку расстояния между звездами громадны. Обычно мы представляем себе, что такие корабли похожи на наши межпланетные. Но марсиане рано поняли, что такие маленькие корабли с небольшим количеством людей не смогут решить задачу, пространство Галактики так или иначе проглотит песчинку, и жизнь на ней угаснет. И даже если такой корабль найдет у какой-либо звезды подходящую для жизни планету, небольшой коллектив людей скоро исчезает или теряет самое ценное, что он имеет, – интеллект. Вот поэтому марсиане пошли по другому пути. Пользуясь энергией солнца и материей околосолнечной системы, они построили около Марса большой спутник – только вдвое меньше Луны, по сути дела новое небесное тело.

Центр спутника хранил в себе, как и всякая планета, громадные запасы ядерной энергии. Разница была только в том, что эта энергия управлялась и была подвластна марсианам. Средний слой построенного спутника представлял собой гранитно-металлическую оболочку с большим содержанием воды. У нас на земле такую воду мы называем ювенальной. Затем шла сравнительно тонкая оболочка из полимезированных материалов. Она ограничивалась «жилой поверхностью». На этой оболочке располагались оранжереи – фабрики пищи, поля, здания, пункты управления и над нею на легких опорах держалась внешняя оболочка, смонтированная из металла. Между двумя внешними оболочками была создана атмосфера, соответствующая внутренней атмосфере Марса. На поверхность спутника выходили дюзы реактивных устройств, а также смонтированные фотонные прожекторы. То и другое располагалось по параллелям сферы спутника. Кроме того, на спутнике разместились купола многочисленных обсерваторий.

Когда все было закончено, на спутнике разместился ровно миллион марсиан. Половина из них было мужчин, половина – женщин. Реактивные устройства перевели спутник Марса на самостоятельную орбиту вокруг Солнца. Затем спутник начал все больше увеличивать свой апогей. Увеличивая свое ускорение, спутник в конце концов вышел на одну из ветвей расчетной орбиты и ушел в мировое пространство в направлении ближайшей к нам звезды Центавра. Мы посмотрели несколько картин из жизни их спутника. Поскольку это новое небесное тело в полете вращается вокруг своего центра тяжести, то там существуют инерционные силы, да, кроме того, – силы тяжести, которые создаются тяжелым ядром планеты. Это и обеспечивает для «пассажиров» планеты почти марсианские условия существования. Нечего и говорить о том, что главнейшей задачей населения является воспитание появляющихся на искусственной планете новых людей.

Во время реактивного перехода спутника с орбиты на орбиту внутри солнечной системы он весьма напоминал собой комету, за ним мчался длинный хвост раскаленных газов, вырывавшихся из реактивных устройств. Поскольку спутник внутри себя имел атмосферу, то там стояли нестерпимые рев и гул. Все дрожало и колебалось. Это время марсиане называют «огненным вылетом». После того, как спутник выбрался из пределов солнечной системы в «свободное пространство», реактивные устройства умолкли, вместо них вступили в действие фотонные ускорители, теперь планета отбрасывала за собой мощные квантовые потоки, порция за порцией, в строгом соответствии с ее вращением вокруг собственной оси. Ускорение возникало ничтожное, но оно было непрерывным и действовало в течение многих лет. В конце концов скорость планеты стала огромной.

Марсиане построили на Нептуне мощные автоматические квантовые радиостанции, и это дало им возможность держать со своим столь оригинальным кораблем вселенной двухстороннюю связь. Но уже поздно. Сведения об этом полете, рассчитанном на тысячелетия, вы скоро узнаете из передач всемирного телевидения.

– Павел Викторович, вы почти ничего не сказали о том, что есть на поверхности Марса, – заметила Татьяна Петровна.

– Любезные хозяева планеты на своих летательных аппаратах, очень похожих на наши турболеты, показали нам Марс сверху. Как ни странно, но мы увидели то, что предсказывали, и наши ученые. Желтые пустыни пересекли каналы, по которым в весенне-летнее время от полюсов медленно двигались воды. Вокруг каналов голубели очень густые мхи и растения, свойственные только Марсу. Растения развиваются там очень быстро.

Особые машины непрерывно подстригают их и «урожай» отправляется внутрь планеты, где его используют для приготовления питательных растворов. В местах пересечения каналов расположены насосные станции, солнечные энергетические устройства, обсерватории. Короче говоря, эти пятна, которые мы видели с земли – скопление технических зданий.

– Почему все наши прежние попытки приблизиться к Марсу терпели неудачу?

– Это объясняется совсем не магнитной концентрацией вокруг Марса. Вернее, она была ими создана искусственно. Дело тут заключается в следующем: с незапамятных времен марсиане решили не вступать в контакты с людьми Земли до тех пор, пока на Земле не образуется коммунистическое общество. Они считают, что только оно свидетельствует о том, что человек стал вполне разумным существом, поборов в себе зверя. Другими словами, все общественные формации, предшествовавшие коммунизму – это только стадии роста человека, и они не хотели вмешиваться в этот процесс. О нашей жизни они знали очень много. Когда у нас произошел переход к коммунистическому общежитию, они сняли свое магнитное заграждение… Ну, что же, благодаря технической помощи наших новых друзей, мы сумели вернуться на землю гораздо раньше, чем предполагали.

…Павлик, рассказывая Татьяне Петровне о виденном на Марсе, так увлекся, что не заметил, как вокруг столика, за которым они сидели, собралось много людей, и что рассказывает он уже не Татьяне Петровне, а всем, кто находился в зале.

На следующий день Таня и Павлик (будем их называть так, как 30 лет назад, когда Таня была цветущей девушкой, а Павлик ребенком) снова встретились на прогулочной палубе корабля. Теперь все было пронизано лучами солнца, а под ногами расстилалась необъятная синяя ширь. Воздушный лайнер шел на высоте 7000 метров. Где-то позади остался Владивосток – родной город Тани, пролетели над одетой в изумрудную зелень Японией. Вот уже начался океан. Внизу все чаще появлялись атомоходы. Очевидно, они развивали большие скорости, так как за ними почти до горизонта тянулись белые полосы пены. Затем на поверхности океана появились большие зеленые пятна. Они казались неподвижными и были расположены почти правильными рядами.

Лайнер снизился, убавил скорость и завис над одним из них, поддерживая высоту всего в 100 метров. Зеленое пятно превратилось в большой остров, с которого поднялась летающая платформа и направилась к лайнеру: здесь сходила группа пассажиров.

– Неужели эти острова дрейфуют точно по заданным направлениям? – удивленно спросил Павлик.

– Конечно нет, но каждые сто островов обслуживает один буксировщик-атомоход. Он быстро ставит отбившиеся острова на место.

– То есть он играет роль пастуха?

– Что-то вроде этого.

– Вообще все это выглядит замечательно.

– Я могу утверждать, что освоение «голубой целины» сыграло громадную роль в истории общества. Оно дало миру невиданное изобилие продуктов: мяса, хлеба, фруктов. В этом заслуга вашего названного отца, – сказала не без гордости Таня.

– Да, у него жизнь не пропала даром, но, насколько я знаю, и вы немало поработали над этими проблемами. Ведь решение задачи в океанологическом плане принадлежит вам, – сказал Павлик.

– Ну, как вам сказать, я, главным образом, воспользовалась материалами и трудами океанологов прошлого, а основную идею дал Павел Светлов. Между прочим, эта его идея, как он рассказывал сам, возникла благодаря вашей маме: она однажды рассказала ему сказку о цветах, что растут в снегу…

– Вероятно, она была очень умная женщина, – задумчиво сказал Павлик.

– Да, она была удивительно талантливой и очень красивой.

Павлик надолго замолчал. Обычно, когда он бывал взволнован, он замолкал: это был лучший способ разобраться в своих чувствах.

– Удивительно, – тихо сказал он, – звезды и океан. Им была посвящена жизнь моих родителей. Звездам посвящена и моя жизнь.

– Так было всегда, Павлик, – сказала Татьяна Петровна. – Когда освобождались народы, тогда, как яркие звезды, вставали и гении, и творческие порывы целых народов. Теперь с уверенностью можно сказать, что если бы не было Октября 1917 года, то не было бы и вашего полета на Марс, не было бы и того, что сейчас мы видим в океане.

На горизонте показалась узкая изумрудная полоса.

Это был субтропический фруктовый и рисовый пояс, состоящий из 20 тысяч искусственных островов, неподвижно лежавших на поверхности океана. Скоро лайнер был уже над ним. Зеленые пятна островов были разбросаны от горизонта до горизонта. Неожиданно Павлик заметил, как к одному из островов из океана протянулась серебристая лента; с высоты казалось, что она взбирается на остров.

– Что это такое? – заинтересовался Павлик.

– На этом острове имеется громадный рыборазводный завод, – ответила Таня, – каждый год на нем выводят миллиарды мальков лососей. Около года эти мальки выдерживаются на острове и затем в определенное время выпускаются в океан. Через два года, уже десятикилограммовыми рыбами, они приходят на тот же остров для нереста. От них забирают икру, а сами они, превратившись в филе, развозятся в трюмах атомоходов по различным странам.

– И много таких островов?

– В этой части океана до полутора тысяч.

– Таким образом, здесь ловится колоссальное количество рыбы.

– Да, но лососи не ловятся. Они просто забираются из океана – только и всего. Другое дело тунцы. Благодаря большому развитию растительности на островах, в воду попадает значительное количество органических отходов. В результате вблизи островов увеличилось количество планктона, а это привлекло сюда много различных рыб, в том числе и тунцов. Отсюда возник промысел этих рыб в невиданных масштабах.

– Ого! Сколько судов, – воскликнул Павлик, увидев, как между островами проплывало множество небольших судов, похожих сверху на катеры.

– Это спортсмены-рыболовы ловят тунцов. Под нами сейчас зона островов-курортов. Вот народ и развлекается! Промышленный лов рыбы сейчас производится с подводных судов. Этот способ гораздо выгоднее. Такое судно, двигаясь со скоростью 70 миль в час, своими приборами быстро обнаруживает скопления рыб и втягивает рыбу вместе с водой в особые бункера.

Там еще живая рыба сортируется по величине: мелкие рыбы выбрасываются вместе с током воды обратно, а крупные поступают в холодильник. Производительность таких подводных судов очень велика.

В этот момент лайнер оказался над большим архипелагом с пышной растительностью. Лайнер завис в воздухе, а затем медленно спустился на один из островов.

Через сорок минут маленький катер доставил наших путешественников во внутреннюю гавань острова.

На пирсе стояли работники института. Остров облетела весть о том, что к ним прилетают космонавт Орлов и один из основателей острова – профессор Татьяна Петровна Рожкова.

У края пирса стоял Павел Светлов. Ветер развевал его седые волосы. Он остался таким же могучим человеком, каким знал его Павлик всегда. Таня, увидев Павла Светлова, заплакала. Заплакала потому, что поняла все бессилие ученых остановить старость. Павел Светлов постарел, отяжелел, ссутулился.

«Как мы изменились», – подумала Таня. Но ее слезы все поняли как слезы радости. Все были взволнованны. Густые брови и стекла очков Павла не могли скрыть счастливого, открытого взгляда уже выцветающих глаз. Радостью светилось его доброе лицо. Сухонькая Дженни от волнения ни с того ни с сего перешла на английский язык, а Герда застеснялась и стала прятаться за отца. Все любовно рассматривали друг друга. Затем на гостей надели гирлянды цветов. Старый обычай жителей Гавайских островов, Индии и Индонезии распространился по всему океану.

Домой шли по удивительной аллее роз. И не понятно было, от чего кружится голова – от необыкновенной радости, от дальнего путешествия или от благоухания этих роз, которые окружали их. К аромату роз примешивался аромат апельсинов и лимонов. Они росли повсюду на острове. В центре острова цвел большой яблоневый сад – гордость Павла Светлова. Много труда затратил он, чтобы заставить северную красавицу плодоносить в субтропиках. На этом острове было столько необыкновенных гибридов растений, что их названия знал только он один.

Когда-то еще в прошлом веке большое удивление вызывал грейпфрут – гибрид апельсина и лимона. Теперь же на острове можно было найти вишню с привитыми ей качествами винограда. На дереве росли вишневые кисти, имеющие вкус винограда. Природа в руках Светлова и сотрудников его института стала подобно воску, из которого они лепили все, что хотели. Один из островов уже полностью был засажен этим древовидным виноградом. В основе этих достижений лежали работы Гурьяновой. Сейчас на острове ей был поставлен памятник.

Теперь дом Светловых утопал в самых разнообразных цветах. Всюду виднелись виноградные гроздья. Перед домом, на открытой площадке, был накрыт стол. Можно смело сказать, что самый изощренный вкус был бы удовлетворен тем, что на нем стояло. Помимо фруктов многих десятков названий, различных блюд из мяса и рыбы, на стол подавались диковинные блюда из морских черепах и трепанга, мидии и модиолюса, культивируемых на островах. В избытке были тонкие виноградные вина. Обед открылся речью старого Ли. Он приветствовал дорогих гостей от имени островитян.

– Человек давно оставил позади войны, страдания и голод, – говорил он. – Ни у кого из живущих на земле давно нет беспокойства о завтрашнем дне. Кое-что для этого сделали и мы. Каждый день в различные страны мира атомоходы и воздушные грузовые суда привозят отсюда сотни тысяч тонн фруктов, мяса, рыбы, зерна. Уже много лет каждый житель Земли пользуется изобилием всех благ… Но человек остался человеком, он не потерял качеств борца и труженика. Сегодня мы как раз приветствуем такого борца – младшего Орлова, вернувшегося к нам на остров с Марса, и нашу дорогую Татьяну Петровну, посвятившую целую жизнь разгадкам тайн океана. Я думаю, их жизнь будет примером для молодежи, также как для нас служат примером люди великих революций.

После обеда молодежь устроила танцы. Тут уж ничего нельзя поделать – молодость есть молодость, и ее не переделают никакие достижения техники, она танцевала тысячу лет тому назад, танцует она и теперь.

Вскоре после обеда Павел-младший сказал Павлу-старшему:

– Послушай, пойдем-ка к тебе в кабинет.

После того как они уселись в кресла, Павлик сказал:

– Как-то очень давно ты мне рассказывал, что мой отец обещал тебе привезти с Марса растения. Он не смог выполнить свое обещание, и это пришлось сделать мне. Вот, получай! – Он открыл чемоданчик и достал невысокий прозрачный цилиндр. В нем находилось странное деревце – все голубое, с неярким фиолетовым отливом. На первый взгляд оно казалось хвойным, но хвоя состояла из очень жестких иголок.

– Большое спасибо, Павлик. Кто знает, что оно может дать людям? Может быть, им можно будет заселить бесплодные тундры и высокие горы, может быть, оно хранит новые полезные вещества, работы над ним хватит на многие годы. Уверяю тебя, Павлик, что оно расскажет нам многое. Ну, спасибо. Я рад, что ты не забыл о нас. А это вот возьми и храни всю жизнь. – Павел встал, достал из ящика письменного стола тяжелый пакет.

В пакете оказался тяжелый прозрачный слиток, и где-то в глубине его была вмонтирована фотография. Слиток обладал тем свойством, что человек смотрел в него, как в открытое окно, и видел все в натуральном виде и освещении.

И Павлик увидел основание межпланетной ракеты – теперь уже устаревшей. Перед ним в костюмах космонавтов стояли мужчина и женщина. Лица их были открыты. Всмотревшись, Павлик вздрогнул. Женщина была очень красива. Ее черные глаза смотрели загадочно и счастливо. Она улыбалась. Взгляд мужчины был светел и серьезен. Ладонь женщины лежала на сгибе руки мужчины, как будто они собирались гулять. Павлик понял, что он видит своих отца и мать перед их вечным полетом в космос.

Не так уж много было Павлику лет – но беспредельные пространства вселенной сделали его мудрым, и теперь, взглянув на своего тезку, на Павла-старшего, он понял, какую жертву принес этот сидевший перед ним старый седой человек для счастья людей всей земли. Огромная гордость и нежность к этому человеку переполнили его.

– Послушай, – сказал он, – а чем, в основном, ты занимаешься сейчас? Я слышал, что ты много работаешь над общими проблемами биологии.

– Да, конечно, я ведь всю жизнь провозился с зеленым листом, но мне всегда приходилось решать вопросы технологии, а теперь, прежде чем закрыть глаза навсегда, хочется понять до конца тайну жизни. Дело в том, что старая коацерватная теория Опарина слишком уж много имеет возражений и, главное, эксперименты подтверждают только ее отдельные стороны, но не всю проблему целиком.

– Вот видишь, мой дорогой, – оказал Павлик, – я никогда не забывал ни о тебе, ни о твоих интересах. Моим гидом на Марсе была чудесная девушка-марсианка Сферита, и я однажды спросил ее, как марсиане представляют себе зарождение жизни.

– Если это вас интересует, – ответила она, – с вами побеседует наш ученый биолог Рэад, он славится своей способностью излагать наиболее сложные вещи самым простым образом. Вы встретитесь с ним завтра. Кстати, он входит в число немногих знающих ваш язык.

Действительно, на следующее утро, придя после купания со Сферитой в беседку, я увидел изящного, уже немолодого марсианина, очень похожего, как это ни странно, на твоего друга Ли.

Мы познакомились так, словно это происходило где-то на Земле, а затем стали беседовать.

– Мне сказали, – произнес Рэад, – что вы интересуетесь проблемой возникновения жизни на планетах, в частности на Ароа и на Земле.

– Да, у нас все еще идут споры по этому вопросу, вообще-то мы считаем, что жизнь возникла в первичном океане.

– А как глубоко вы проникли в глубь планеты, на которой живете? – поинтересовался Рэад.

– Мы пробурили перисферу, то есть наружную оболочку Земли в ее самых тонких местах, под океанами.

– Вот видите, а мы в свое время побывали почти в центре Земли, не говоря уже об Ароа.

– Как! – воскликнул я, – ведь там царствуют сверхвысокие давления и температуры.

– Да, уже на глубине шестьдесят-сто километров давление сорок пять тысяч атмосфер, а на глубине две тысячи девятьсот, где кончается средний слой Земли, давление достигает миллиона четырехсот тысяч атмосфер при температуре две тысячи пятьсот градусов.

– Мне совершенно непонятно, – признался я марсианину, – как вы смогли этого достигнуть.

– И причем тут жизнь? – не выдержал Павел-старший.

– Подожди. Рэад сказал следующее: некоторые наши космические корабли способны создавать вокруг себя сверхмощное электромагнитное поле и в нем плазменное облако. Такая «одежда» полностью защищает корабль от действия всех сил, кроме гравитационных, то есть от любых излучений, температуры, давлений. Такой корабль, подходя к планете, проникает в нее, как раскаленный стальной шарик в масло. Теперь вам понятно, что мы можем знать все происходящее в глубине любой из планет?

Я ответил, что да, но мы-то говорим о жизни. Тогда Рэад улыбнулся и спросил:

– Заметили ли вы, что вся живая материя «соткана» из полимеров?

– Да, конечно.

– Так вот, почти все планеты устроены одинаково, потому что материя нашей Галактики всюду одна и та же. В глубинах всех планет в результате больших давлений, температур и радиоактивных излучений происходят миллионы сложных химических реакций, часто глубоко отличных от тех, что существуют на поверхности планет. Там вещество может усложняться как угодно и, конечно, происходят процессы полимеризации некоторых соединений. Ведь и теперь некоторые полимеры получаются лишь в условиях больших давлений. Среди многих тысяч различных видов полимеризации возникли и такие, при которых вещества могли существовать как полимеры, только все время обмениваясь с окружающей средой частью своих молекул. С течением времени в силу своей легкости они вытеснялись наверх, в зону более низких температур и давлений. Но формы своего существования они не теряли, и более того полимерам свойственно увеличение длины своей цепочки молекул, но среда, в том числе давление, позволяло им иметь вполне определенные размеры. Так же, как например атмосфера и сила тяжести определяют размер дождевых капель. Но цепочки молекул все увеличивались… и рвались, и снова восстанавливали свои размер – в течение многих тысячелетии процесс стал традиционным.

– Тогда это жизнь! – воскликнул я, сраженный.

– Нет еще, – сказал марсианин, – где вы видели жизнь без смерти? Молодые планеты всегда богаты катаклизмами, и часто глубинные массы материи небесных тел устремлялись на их поверхность. И вот, во многих случаях, наши витаполимеры оказывались на дне неглубоких водоемов, в которых их обволакивали те же элементы, что и раньше в глубине планеты, но уже при небольших давлениях и температурах. Однако витаполимеры продолжали существовать, все увеличиваясь в своем количестве. И здесь на поверхности планет солнечный свет, проникавший в водоемы, подарил полимерам новое ценное качество – он подарил им смерть. Действительно, еще ни природа, ни человек не создали ни одного полимера, который бы не старился и не разрушался под длительным воздействием света. Но в этом процессе полимеры усложнялись, кванты света вызывали новые связи между молекулами и материя начала отвечать на воздействие света определенным образом – она приобрела собственное движение и вот тогда появились первые формы жизни на планетах.

– Насколько я понял, тем самым доказано: жизнь и смерть – единый процесс? – спросил я.

– Да, конечно, – ответил марсианин, – теперь мы заняты тем, чтобы этот процесс сделать длительным. Впоследствии, конечно, мы поделимся результатами с вами, сынами Земли…

– Тогда, – не выдержал Павел Сергеевич, – стоит около какой-либо звезды появиться планетам, как они уже чреваты жизнью. И если на них есть океан, а следовательно, и атмосфера, то жизнь там возникнет обязательно!

– По словам марсианина, жизнь может возникнуть и без воды и атмосферы – существуют же анаэробные бактерии в нефти, углеводах, созданных самой землей. Кроме того, жизнь найдена на Луне, правда, очень примитивная.

– Луна, Луна, – задумчиво проговорил Павел. – Когда-то твоя мать, Павлик, мечтала поставить балет на Луне, теперь, я думаю, это было бы нетрудно сделать, – неожиданно заключил он.

– Да, конечно, – улыбнулся Павлик, – что-то в этом роде там уже делается, в наше время от мечты к действительности – один шаг.

Павел Сергеевич тряхнул своей седой головой, как будто освобождаясь от нахлынувших воспоминаний, и снова возвратился к разговору о возникновении жизни.

– Теперь, кажется, мне, действительно, понятно: почти каждая звезда, имеющая планеты, а таких в нашей Галактике добрая половина, вместе с планетой создает и жизнь.

В этот момент в кабинет вбежала оживленная Герда.

– Мы решили устроить прогулку с факелами в океан, – сказала она. – Там чудесно, а без тебя, Павлик, будет совсем не то. С папой ты можешь поговорить и завтра, – и Герда со всем эгоизмом юности потащила брата из комнаты.

– Иди, Павлик, – сказал Павел-старший. – Иди, прогулка с факелами не менее важна, чем полет на Марс.

Оставшись один, Павел Сергеевич долго прохаживался по кабинету. Потом вышел на воздух. Площадка уже опустела. Издалека, со стороны порта, доносились юные голоса.

Павел пошел по своей любимой аллее. Шумел океан, шелестел сад. Сквозь темный бархат зелени проглядывали бесчисленные звезды. Павел остановился около громадной пальмы. Где-то вверху, в звездном мире, летели два человека Земли. Они были вместе. Это была вечная любовь.