Текст книги "Лорд Воскресенье"

Автор книги: Гарт Никс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 10

Листок была в шаге от Парадной Двери, отводя от нее взгляд, когда Жнец резко толкнул ее в спину. Она кувырнулась вперед, вытянув руки перед собой – и не встретила сопротивления. Вместо удара она провалилась сквозь Дверь и с криком полетела во тьму.

Она все еще кричала, когда Жнец поравнялся с ней. Его коса испускала светлое зеленоватое сияние. Только в этот момент Листок осознала, что вовсе не падает – это всего лишь обман чувств. Это скорее можно было назвать парением. Но стоило отвести взгляд от Жнеца или прикрыть глаза, как ощущение падения возвращалось.

– Где мы? – спросила она.

– Внутри Парадной Двери, – ответил Жнец. – Где нам не следует медлить. Взбирайся на мою спину, но не изрекай бессмыслиц.

– С какой стати мне тебе доверять? – спросила Листок. Она уже обдумывала, не попробовать ли ей задушить Жнеца или еще что-то в этом роде. В ее голове мерцала туманная мысль, что если она как-то оттянет момент прибытия туда, куда ее хочет забрать Жнец, это будет почти победа.

– Лучше повинуйся. Множество пустотников проникло в Дверь, – сказал Жнец. – А мне нужны обе руки, чтобы владеть косой.

Листок огляделась. Она видела только себя и Жнеца в сфере зеленоватого света. Вокруг простиралась тьма.

– Немного во мне терпения к тем, кто желает своей смерти, – сказал Жнец. – Взбирайся на мою спину. Немедля!

Листок снова огляделась. На этот раз она заметила промельк тени на краю сферы света – за долю мгновения до того, как из темноты возникли хватательные лапы: нечто с брюхом и конечностями паука, но торсом и головой человека. Прежде чем эти шипастые волосатые конечности сумели ее ухватить, Листок кинулась к ногам Жнеца, а Житель, взмахнув косой, развалил пустотника пополам. Обе половинки продолжали тянуться к девочке, пока Жнец не пнул их, и они по спирали скрылись в темноте.

Больше напоминаний Листок не понадобилось. Она вскарабкалась на спину Жнеца, как обезьяна на дерево, и трясущимися руками обхватила его за шею.

– Держись крепче, – произнес Женц. Удовлетворенный ее послушанием, он прыгнул, держа косу перед собой. Зеленый свет окутывал их, а они двигались сквозь эту странную тьму – не воду и не воздух.

Как глубоководные твари, которых манит светящаяся приманка, пустотники летели на свет. Первый больше всего напоминал огромную птицу с хищным клювом и железными перьями, но вместо лап у него были здоровенные руки с восемью пальцами, из них ни одного большого. Он ударил Жнеца клювом, но тот нырнул ему под брюхо, полоснул косой и, не замедляясь, вылетел из облака крови и перьев.

Затем налетела стая мелких пустотников, приблизительно в форме крабов, но у каждого на спинном панцире кривлялось человеческое лицо; эти лица вопили, визжали и перекрикивались, когда твари напали со всех сторон – сверху, сзади, снизу. Но коса снова взмахнула, и пустотники умерли, а Жнец и его ноша продолжали путь.

После крабов с лицами людей наступила тишина. Листок не могла бы сказать, насколько быстро они движутся, поскольку не видела никаких ориентиров и не чувствовала движения воздуха на лице. В какой-то момент она даже запаниковала, решив, что тут вовсе нет никакого воздуха, и для проверки даже сняла газовую маску, но и так не смогла понять, дышит она тут чем-нибудь или нет. Впрочем, она точно была жива, а если бы не смогла дышать в Парадной Двери, то уже умерла бы, так что не стоило сейчас об этом беспокоиться – тем более что хватало и других причин для беспокойства, например, куда ее несет Жнец и с какой целью. Но даже этот вопрос ушел на задний план, когда Листок внезапно увидела впереди другой свет; он выглядел так, словно составлен из множества отдаленных огоньков, и они были не зелеными, а неприятного черновато-красного цвета, как дымный огонь от горящей резины.

– Держись одной рукой, а вторую протяни вперед, – приказал Жнец. Он не замедлил полета, а продолжал устремляться к красным огням. – На сей раз и тебе придется сражаться.

Листок вытянула вперед правую руку, и ее пальцы сомкнулись на рукояти меча, возникшего из ниоткуда. Это был короткий меч со слегка искривленным клинком синей стали, который у острия был шире, чем у рукояти. Едва заметные искры пробегали по лезвию. Едва Листок подняла оружие, искры стали сильнее, и она услышала яростный трескучий шум, словно хриплый шепот разгневанной толпы.

– Рази в мерцание на их груди, – произнес Жнец.

Листок не поняла, о чем он говорит, пока через несколько секунд они не приблизились к источнику красного свечения. И это был не огонь. Сотня или больше пустотников выстроились у них на пути, и сверху, и снизу. У этих пустотников оказались рудиментарные кожистые крылья, которыми они яростно махали, но, что поразительнее всего, при общей человекоподобной форме они казались безголовыми. По крайней мере, у них не было головы на плечах. Листок увидела, что красный свет исходит из их глаз, расположенных на груди, примерно на уровне подмышек, и там же находились их головы. Жуткие, искореженные лбы, носы и подбородки выступали на обнаженных торсах, освещенные горящими красными глазами.

Жнеца, кажется, не смутило их количество. Хотя они уже летели вниз, вверх и вперед, готовясь перехватить его в одной точке, он продолжал нестись, не снижая скорости. У него не было крыльев, но Листок поняла, что коса несет его вперед, как будто аквалангист цепляется за микроторпеду.

Когда между ними осталось всего несколько метров, пустотники встретили их, десятками обрушившись со всех направлений. Листок наполовину обернулась и замахала мечом, рубя и полосуя в отчаянном стремлении не дать пустотникам вцепиться в нее и утащить прочь. Коса Жнеца описала круг, а в следующий момент Листок уже рубила воздух. Пустотники остались позади, не в силах выдерживать такую скорость.

Листок проводила взглядом красные огоньки, исчезающие вдали, но держала меч наготове, бросая быстрые взгляды в разные стороны, чтобы прикрыть все направления. А еще она поняла, что вцепилась в шею Жнеца изо всех сил, и будь он человеком, уже давно бы его задушила. Но он не жаловался.

Девочка собиралась задать вопрос, но не смогла издать ни звука. Сглотнув и сделав несколько вдохов, она попробовала еще раз.

– Когда… когда мы выберемся отсюда? – спросила она, радуясь, что голос лишь чуть-чуть дрожит.

– Это зависит, – ответил Жнец, – от наших врагов.

– Ясно, – Листок перехватила меч поудобнее и снова огляделась. Как и раньше кругом была лишь тьма. Единственный свет исходил от косы.

И тут она увидела кое-что. Словно крохотная отдаленная звезда – острый лучик чистого белого света. Они направлялись прямо к нему, и он рос с каждой секундой.

– А это…

– Это другая сторона Двери, – сообщил Жнец, хотя Листок вообще-то собиралась спросить, не новый ли это враг. Она ощутила прилив облегчения. Каким-то образом, даже зная, что Жнец ей не друг, она боялась его куда меньше, чем того, как могли бы выглядеть новые пустотники.

Облегчение протянуло недолго, поскольку Жнец резко сменил направление. В тот же момент Листок услышала отзвук сигнала трубы или рога. Слабый, отдаленный, такой тихий, что его можно было бы счесть обманом слуха.

– Куда… куда мы теперь? – спросила Листок. Ее голос звучал не так твердо, как ей бы хотелось.

– Оказать помощь товарищу, – ответил Жнец. А вот его голос, как и всегда, не выражал никаких эмоций.

Труба прозвучала снова, пока они летели сквозь странную атмосферу Двери. Звук становился громче, указывая, что Жнец направляется прямо к его источнику. Вероятно, это была тревога или что-то в этом роде, хотя Листок, как обычно, ничего не могла различить во мраке. Она продолжала оглядываться, крутя головой, чтобы отследить все направления, откуда могли возникнуть и напасть пустотники.

Но никаких пустотников не появилось, а труба умолкла. Листок не могла понять, как Жнец здесь ориентируется, но он сохранял прежнюю скорость и время от времени слегка менял направление, так что явно двигался в какое-то конкретное место.

Наконец и Листок увидела цель: одинокий Житель, который, казалось, как-то странно стоял, но потом Жнец крутнулся вбок, и верх и низ стали другими. Житель лежал – вернее, парил – на спине. Он был одет в длиннополый мундир, казавшийся бирюзовым в зеленом свете косы, но Листок знала, что в действительности он синий, а единственный эполет на плече – золотой. Правая рука Жителя безжизненно свисала, пальцы едва сжимали рукоять меча, пристегнутого к запястью. Плетеный шнурок на эфесе теперь развязался, одна его прядь лежала вдоль клинка, а вторая исчезла.

Листок знала, что этот Житель – Младший Хранитель Парадной Двери. Хотя синяя кровь сочилась сквозь его мундир и брюки в десятке мест, он еще был жив. Когда Жнец склонился над ним, он поднял голову.

– Ты опоздал на битву, – слабо проговорил он. – Но спасибо тебе.

– Давно я полагал немудрым, что ты один остался сражаться в Двери, – ответил Жнец. Он переложил косу в левую руку, а правой, наклонившись, подхватил Младшего Хранителя под мышки. – Идем, я унесу тебя прочь. Мой повелитель восстановит тебя заново.

– Нет, – Младший Хранитель покачал головой. – Я не оставлю свой пост, а эти клинки были отравлены Пустотой. Скоро мне предстоит пройти более загадочную дверь, чем эта.

Листок, глядя через плечо Жнеца, смахнула слезу. То была реакция на все случившееся, хотя и скорбь о смерти Жителя, которого она даже не знала.

– Не проливай слез, девочка, – сказал Младший Хранитель. – По правде, я давно устал от нескончаемой службы. Но прежде чем я освобожусь, возможно, тебе стоит взять мой меч.

– Нет! – крикнул Жнец, но Младший Хранитель кинул меч девочке и рухнул навзничь, медленно перекувырнувшись в воздухе. Силы вместе с жизнью покинули его, вложенные в это последнее движение.

Листок, выронив свой короткий меч, схватила за рукоять меч Хранителя, и в тот же момент Жнец стряхнул ее со своей спины, отпрыгнул прочь и изогнулся так, чтобы направить косу против нее.

Едва пальцы девочки сомкнулись на оружии, как золотой шнурок сам собой обвился вокруг ее запястья. В то же мгновение новое чувство возникло в ее разуме. Она ощущала Парадную Дверь во всей ее огромности, чувствовала тысячи входов и выходов, почти ощущала вкус присутствия чужаков, терпкий и нежеланный… Это было уже слишком, и она с криком свернулась клубком под давлением новых ощущений. Она даже не почувствовала, как ее противорадиационный костюм изменился, стал синим и мягким и превратился в мундир Младшего Хранителя, а его нижняя часть стала белыми брюками. Ботинки сделались черными сапогами, сияющими, как зеркало.

Жнец поднял косу, но не ударил. Вместо этого он, нахмурившись, поднялся с ее помощью метра на три над Листок. Он еще оставался на расстоянии удара, но не шевелился, пока девочка не разогнулась и не встала.

– Мой повелитель будет недоволен, – произнес Жнец.

– Что? – переспросила Листок. Она еще пыталась освоиться со своей новой способностью чувствовать все, происходящее в Двери, и ей было трудно слушать и говорить одновременно.

– Теперь ты – Младший Хранитель Парадной Двери, – пояснил Жнец. – И в качестве такового, ты не можешь быть принуждена идти со мной. Я мог бы убить тебя, но мне поручено иное.

– Кем поручено? – спросила Листок.

– Лордом Воскресенье. Как, я уверен, ты уже догадалась.

– Да, – сказала Листок. – И чего он от меня хочет?

– Мне неведомо. Мой повелитель собирает все возможные инструменты прежде начала любой работы. Значит, он предвидел, что ты ему пригодишься.

– Что? – уже резче переспросила Листок. Она повернулась в сторону, ощущая приближение большой группы пустотников. – Пустотники идут…

– Это не моя забота. Теперь я тебя оставлю.

– Но так нельзя! – воскликнула Листок. В Двери полно пустотников, и там и тут странные бреши, где – она точно знала – должны быть только закрытые двери в разные части Дома и Второстепенные Царства. – Мне нужна твоя помощь!

– Я ответил на зов Младшего Хранителя, – ответил Жнец. – Уклонение от должной работы дорого мен стоило. Теперь я должен идти и доложить о своем неуспехе.

– Пого… – начала Листок, но Жнец поднял косу, и та вознесла его вверх. Мгновением позже он уже возносился в темноту.

– Прощай! – воскликнул Жнец и исчез.

Листок подняла меч, сияющий собственным светом, холодным, синим, резким, как флуоресцентная трубка, и повернулась туда, откуда должны были прийти пустотники.

Глава 11

Стрекоза спикировала к третьей террасе холма, на полпути к вершине, и Артура протащило по жесткому дерну метров десять, пока насекомое не остановилось и не зависло в воздухе. Веревочная лестница упала вниз, и двое высоких Жителей спустились по ней. Они отцепили оковы Артура от веревки и, как он и боялся, потащили его к циферблату.

Лорд Воскресенье следовал за ними, направляя против Артура силу Седьмого Ключа, а собственные Ключи Артура все еще трепыхались в серебряной сети. Мощь власти Воскресенья пригибала голову Артура к земле и заставляла его чувствовать себя слабым, неспособным сопротивляться Жителям. Один из них держал Артура, а второй прикрепил цепи к кончикам стрелок. Артур ощутил, как цепи укорачиваются, словно резинки, которые были растянуты. Они протащили его по циферблату, так что он был вынужден сесть на центральную ось, рядом с люком.

Артур скосил глаза на положение стрелок. Часовая на двенадцати, минутная едва ее миновала. Затем он посмотрел на люк. Тот был закрыт, но мальчик услышал из-под него слабое жужжание и что-то похожее на низкий неприятный смешок.

– Это похоже на тюрьму Старика, – сказал Артур Лорду Воскресенье. Тот стоял возле шестерки, глядя на пленника сверху вниз. Он все еще держал правой рукой Седьмой Ключ, а левой – серебряную сеть. – Здесь тоже есть куклы, которые выкалывают глаза?

– Так и есть, – подтвердил Лорд Воскресенье. – Но у тебя почти двенадцать часов до их появления, и есть шанс вовсе избежать их обхождения.

– Как? – спросил Артур.

– Ты можешь отдать Ключи мне, – сказал Лорд Воскресенье. – И Полный Атлас Дома. Если ты сдашь их добровольно, я верну тебя на Землю.

– И мою маму?

– Да, она отправится с тобой.

– И ты оставишь нас в покое? В смысле, оставишь всю Землю в покое? И ты не дашь Пустоте уничтожить Дом и Второстепенные Царства?

– Я не вмешиваюсь без нужды в дела за пределами этих Садов, – произнес Лорд Воскресенье. – Прискорбно, что события проистекли так, что я принужден был приложить руку, дабы привнести порядок там, где остальные потерпели неудачу.

– Значит, ты не станешь обещать оставить нас в покое, – подытожил Артур. – Или кого-либо еще.

– Ты слышал мое предложение, – холодно ответил Лорд Воскресенье. – Ты и твоя мать вернетесь в свой мир, едва ты отдашь мне Ключи и Атлас.

Артур покачал головой.

– Нет. Я тебе не доверяю.

– Ну что же. Поразмысли о том, что позволить куклам забрать твои глаза – лишь один из путей, какими я могу заставить тебя передумать. Хоть я и не унижусь до угроз простым смертным, но твоя мать все еще у меня в плену. Твоя подруга Листок также захвачена. Если желаешь увидеть любую из них снова, то отдашь мне Ключи и Атлас.

Артур прикрыл глаза. Он испытывал сильное искушение согласиться, но не потому, что боялся за маму и Листок, и даже не потому, что куклы могли выколоть ему глаза. Просто потому, что так он смог бы сложить с себя эту немыслимую ношу, которую на него возложили. Все просто станет, как прежде.

Вот только для этого уже слишком поздно, подумал Артур, открывая глаза. Я не верю, что Воскресенье сделает что-то правильно, для Дома или для вселенной… или для меня. Я даже не знаю, каковы на самом деле его планы, и почему он позволил Субботе разрушить Дом. Он никогда не оставит меня в покое. Только не теперь. Я зашел слишком далеко, и слишком сильно изменился, чтобы просто вернуться. Мне придется пройти через это. Я вызову Морехода через медальон и буду надеяться, что он прибудет раньше, чем часы пробьют двенадцать…

Рука Артура потянулась к поясу при этой мысли, но он заметил, что Лорд Воскресенье проследил взглядом за движением. Артур тут же поднял руку и почесал нос, звякнув цепями. Но было уже поздно. Он привлек внимание Доверенного Лица к кошелю. Воскресенье слегка поднял руку, и пояс Артура распался на части, а кошель пролетел по воздуху к ногам Воскресенья. Безводное мыло, тряпка и щетка, несколько гаек и болтов и бесценная серебряная сумочка выпали из него.

Еще один жест, и сумочка выплюнула свое содержимое: Полный Атлас Дома, желтого игрушечного слоненка и медальон Морехода. Атлас исчез, едва коснувшись травы. Артур вздрогнул, когда книга возникла спереди под его комбинезоном.

– Как и Ключи, Атлас может быть отдан только добровольно, – сказал Воскресенье. – Надеюсь, что так ты и поступишь, прежде чем пройдет слишком много времени. Что до навевающих воспоминания личных вещей, я не стану заботиться о комфорте, который они тебе приносят. Полдень, возьми эти вещи и брось с холма.

Артур мог только наблюдать, как более высокий из двух Жителей подбирает слоненка и медальон и швыряет их прочь. По дороге предметы разделились: слоненок полетел по крутой дуге, закончившейся на высоких ветках дерева, медальон, брошенный ниже и дальше, миновал несколько сотен метров и исчез за краем террасы.

Артур следил за каждым мгновением его полета, чувствуя, что теряет последнюю надежду на освобождение.

– Мне нужно ухаживать за садом, – сказал Лорд Воскресенье. – Я вернусь через несколько часов, и надеюсь, что ты получше обдумаешь мое предложение.

Он сошел с горизонтального циферблата и направился прочь, но не к веревочной лестнице стрекозы. Вместо этого он, провожаемый взглядом Артура, проследовал на другую сторону террасы, где вверх по холму вились ступеньки. Двое Жителей последовали за ним. Все трое были уже на ступеньках, как вдруг яркая красно-синяя птица промчалась мимо Артура и зависла перед лицом Лорда Воскресенье. Ее крылья работали с такой скоростью, что казались размытым ореолом. Воскресенье поднял палец, птица уселась на него и была поднесена к плечу, после чего заговорила в ухо, высоким голоском, который Артур почти мог расслышать, но недостаточно громким, чтобы уловить что-либо, кроме основных слов.

– Суббота… не… Драсили увядают… больше…

Птица умолкла. Воскресенье кивнул, и она упорхнула назад, вниз по холму. Воскресенье повернулся обратно, в сторону Артура.

– Похоже, ты не единственный упрямец, не осознающий своего истинного положения, – произнес Лорд Воскресенье. – Как обычно, в конечном счете мне приходится самому разбираться с происходящим.

С этими словами он вручил сетку с Ключами Полдню, который принял ее обеими руками. Ему явно приходило прикладывать большие усилия, чтобы держать ее: Ключи продолжали метаться внутри, стремясь достичь Артура.

– Расстояние сделает их менее беспокойными, – сообщил Воскресенье. Он поднес руку к груди, коснувшись Ключа, свисающего на цепочке с его шеи, но скрытого рубашкой, и на мгновение прикрыл глаза, сосредотачиваясь. – Они совершенно уймутся, когда будут заперты. Я открыл клетку, но она скоро закроется, так что позаботься об этом немедленно. Рассвет, ты идешь со мной.

Воскресенье вернулся по ступенькам на террасу, и в сопровождении Рассвета забрался по веревочной лестнице на стрекозу. Но Артур не видел этого и только краем глаза заметил отлет стрекозы. Все его внимание было приковано к Полдню, который аккуратно унес серебряную сетку и Ключи верх по лестнице, на следующую террасу и из поля зрения.

Несколько минут спустя стрекоза уже скрылась вдали, сделав разворот и обогнув холм. Артур остался один, прикованный к часам. Он видел только ближайшую тридцатиметровую живую изгородь впереди, у подножия холма, и склон террасы позади.

Часы тикнули – звук напоминал резкий стук топора по очень твердому дереву. Минутная стрелка передвинулась вперед, и цепь на левой руке Артура звякнула.

Артур закусил губу и попытался все обдумать. Медальона нет, но, возможно, удастся сделать еще что-нибудь. Есть шанс, что Первая Дама или доктор Скамандрос сумеют его спасти; впрочем, он сразу же отбросил эту мысль. Единственный шанс – суметь что-то предпринять самостоятельно. Нужно снова заполучить Ключи, или освободить Седьмую часть Волеизъявления, или как-то вернуть медальон Морехода.

Часы снова тикнули, стрелка сдвинулась, и цепь зазвенела. Артур встал и огляделся. Он не видел, куда упал медальон. Он видел только желтого слоненка, застрявшего в верхних ветках высокого дерева, растущего на террасе ниже по склону. Слоненок казался необычным плодом, его желтый цвет резко контрастировал с бледно-зелеными листьями дерева.

Хоть бы ты мне помог, подумал Артур. Слоненок, ты всегда помогал мне в детстве, пусть даже только в моем воображении…

Артур отвел взгляд от Слоненка, на циферблат под ногами, а затем на зеленую траву террасы. Старик создавал предметы из Пустоты, когда я его впервые встретил, подумал он. Он тогда говорил, что мне нужен Ключ, чтобы делать так же, но это было давным-давно, еще до моего преображения. Может быть, я смогу что-то наколдовать из Пустоты.

Он положил руку на поверхность часов. Не чувствовалось никаких вкраплений Пустоты, скрытых где-то внизу, как в других частях Дома. Вероятно, Несравненные Сады полностью ограждены от Безграничного Ничто, но попробовать стоило. Что угодно стоило попробовать.

– Телефон, соединенный с Цитаделью в Великом Лабиринте, – твердо произнес Артур. В тот же момент он представил себе телефон, который Первая Дама дала ему давным-давно в красном ящичке. Он старался вообразить его как можно реальнее, но не почувствовал ни следов чар Дома. Хотя ломота и боль, порождаемая ими, бывала неприятна и порой весьма сильна, он бы только приветствовал ее, если бы она обозначала, что попытки создать из Пустоты телефон увенчиваются успехом.

– Телефон, соединенный с другими частями Дома! – повторил он с нажимом, словно приказывал непослушному слуге. Но по-прежнему не ощутил никаких чар, и телефон не появился.

Артур попытался вызвать в себе ярость, которую испытывал в своем доме, когда разнес стол, надеясь, что эта энергия каким-то образом поможет его попыткам вытащить нечто из Пустоты. Но он не ощущал гнева и не мог снова уловить ту эмоцию. Он чувствовал себе опустошенным, побежденным и незначительным. Состояние торжества и мощи исчезло, пропало в тот момент, когда Лорд Воскресенье и его слуги сковали его.

– Может, телефон – это слишком сложно, – сказал сам себе Артур. – Или создать соединение трудно… но что еще может помочь?

Он подумал о кусачках или ножовке по металлу, но они были бы бесполезны против магической стали оков. Кроме гарпуна Морехода или Ключей, Артур вообще не мог вообразить, что могло бы справиться с его цепями.

Что мне на самом деле нужно, это вернуть медальон. Он здесь, ниже по склону. Мне нужен дрессированный пес или что-то вроде… сообразительное существо, которое сделает, что ему скажут. Вот бы Слоненок был настоящим, каким я его считал в четыре года…

Артур улыбнулся своим мыслям, вспоминая, каким живым был тогда Слоненок, какие разговоры Артур вел с Эмили, рассказывая, что Слоненок сделал за день. Иногда он даже говорил за Слоненка и двигал его хоботом, как будто это он говорит.

Внезапная резкая боль пронзила все суставы Артура от лодыжек до плеч, и что-то коснулось его руки. С криком он вскочил на ноги, думая, что это деревянный дровосек со своим топором, или, что еще хуже, кукольная старуха со штопором. Но люк был закрыт, а прикосновение повторилось, на сей раз к колену, и было это мягкое касание хобота маленького желтого слоненка. В его блестящих черных глазах, устремленных на Артура, светились ум и привязанность.

Артур упал на колени и схватил своего старого друга на руки, закусив губу, чтобы сдержать слезы, которые уже готовы были вырваться наружу. Слоненок терпеливо ожидал, пока Артур достаточно соберется, чтобы сесть. Мальчик взглянул на дерево, где только что была игрушка. Она исчезла оттуда, а слоненок рядом совершенно точно был живой и дышащей версией товарища его детских игр.

Я создал пустотника, подумал Артур, и по идее, должен быть напуган тем, что натворил. Но он не боялся. Он был счастлив. Он больше не был один, и что еще лучше – обрел союзника.

– Я так рад тебя видеть, Слоненок, – сказал он. – Мне действительно очень нужна твоя помощь. Где-то внизу по склону холма, примерно в том направлении, лежит костяной медальон вот таких размеров. Пожалуйста, пойди туда и достань его, и принеси назад ко мне. Только будь осторожен. У нас здесь много врагов – даже растения могут быть опасны.

Слоненок с умным видом кивнул, поднял хобот и тихо протрубил в знак подтверждения. Затем он спрыгнул с циферблата и затрусил по траве к краю террасы.