Текст книги "Лорд Воскресенье"

Автор книги: Гарт Никс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8

Двое Жителей сковали запястья Артура кандалами, светящимися собственным насыщенно-голубым светом. Он уже видел раньше эту колдовскую сталь – такие же цепи приковывали Старика к циферблату – так что при виде их удвоил усилия. Но Жители были слишком сильны, и им помогала незримая мощь, давящая сверху на Артура, мощь, которая, как он знал, исходила от Седьмого Ключа, который Лорд Воскресенье наверняка держал сейчас в руке.

Когда один из Жителей уже надел наручник на его правую руку, Артур собрал всю силу. Вытянув руку, он указал на Воскресенье и выкрикнул:

– Я, Артур, помазанный Наследник Королевства, требую себе Седьмой Ключ…

Глаза Лорда Воскресенье сузились. Он сделал легкое движение Ключом, лежащим в его ладони. Артур потерял голос. Его дальнейшие слова превратились в несвязное хрипение.

– Ты не сможешь потребовать Ключ без помощи Седьмой части Волеизъявления, – сказал Лорд Воскресенье. – А я не желаю слушать твой лепет.

Жители закончили возиться с цепями, сковав руки Артура за спиной. Он чувствовал чары в кандалах. Словно невероятно холодный поток, магия текла в металле против часовой стрелки вокруг запястий. Они казались столь прочными, что он сомневался, сможет ли сломать их, даже если сумеет вернуть себе Пятый и Шестой Ключи, что было маловероятно. Они все еще бились и рвались наружу из сетки, которую Лорд Воскресенье держал в вытянутой левой руке, правой сжимая Седьмой Ключ.

Артур хотел было разглядеть, на что Ключ похож, но тот оставался скрытым. Ясно только, что это нечто маленькое – хотя он наверняка может вырасти и измениться, как только что изменился сам Воскресенье.

Тот посмотрел наверх, и Артур проследил за его взглядом. Высоко над ними что-то появилось: черная точка в ослепительной лазури неба с нежными облачками. Точка росла и росла, снижаясь с большой высоты, и Артур понял, что это гигантская стрекоза. Она стремительно пикировала вниз, пока не зависла прямо над ними, едва не касаясь крыльями верхушек изгородей по обеим сторонам Дорожки.

Стрекоза была действительно огромной – не меньше двадцати метров в длину, а каждое из четырех стремительно машущих крыльев – еще раза в два длиннее. Снизу было не разглядеть, но вроде бы на ее спине что-то стояло, что-то вроде хижины или рубки, с затемненными стеклами окошек и крышей из теса.

Житель в коричневом замшевом комбинезоне и охотничьей шапочке с пером сбросил сверху длинную веревочную лестницу. Разворачиваясь на лету, она упала к ногам Лорда Воскресенье, и он тут же начал взбираться наверх, карабкаясь через три-четыре перекладины разом. Пока Лорд Воскресенье лез, Житель на стрекозе перешел куда-то ближе к середине насекомого и свесил вниз веревку с большим крюком на конце. Те двое, что держали Артура, зацепили его оковы за этот крюк, Житель наверху махнул незаметной снизу команде, и веревку подтянули вверх, оставив Артура болтаться метрах в десяти под брюхом стрекозы. Это было очень больно – руки вывернуты за спиной, а весь вес тела на скованных запястьях. Артур понимал, что до своего преображения он бы вопил от боли, а его руки были бы вывихнуты в плечах. Сейчас же он, хоть и скривился, сумел подавить боль, а злость внутри него стала сильнее всех прочих чувств.

Частично он злился на себя самого.

Как я мог быть таким глупцом? Нужно было выбираться отсюда, как только я понял, что это Несравненные Сады. Нельзя было быть таким беспечным с незнакомым сыном Дудочника…

Двое высоких зеленокожих Жителей тоже вскарабкались по лестнице, и ее втянули наверх. Артур услышал над головой свист, и гудение стрекозиных крыльев стало быстрее и выше. Ее лапы, болтавшиеся над головой Артура, подобрались под обширное брюхо.

Стрекоза взмыла вверх и заложила резкий вираж вправо, от которого Артур закачался на цепи, а его руки вывернулись так, что он слегка задохнулся от боли. Возможно, сейчас он и не мог заработать вывих, но какая-то часть его мозга этого еще не осознала и посылала яростные сигналы – "сделай что-нибудь!".

Артур загнал боль как можно дальше. Затем геракловым усилием наклонился вперед, чтобы повиснуть вниз головой, просунул ноги через кольцо скованных рук и перекувырнулся, так что теперь руки находились перед ним, а не за спиной, и он мог держаться за цепи, а не висеть на одних только запястьях. Он по-прежнему болтался в цепях под брюхом стремительно летящей гигантской стрекозы, но руки и плечи, по крайней мере, не болели так сильно.

Проделав это, Артур понял, что теперь может сосредоточиться на чем-нибудь еще, например, на происходящем вокруг. Стрекоза выровнялась и летела, по прикидкам Артура, на высоте трехсот с небольшим метров, так что он мог любоваться широкой панорамой Несравненных Садов.

При других обстоятельствах это был бы великолепный вид. Внизу простиралось лоскутное одеяло из сотен, а может и тысяч, разнообразных садов, разделенных коридорами высоких зеленых изгородей, вроде того, в котором его поймали. Там были маленькие, ухоженные зеленые садики; красно-бурые сады, простирающиеся на гектары; пустыни, невысокие волнистые холмы и болота, и даже несколько пляжей, расположенных по берегам крохотных участков океана – не больше ста метров в длину и ширину. Кое в каких садах стояли здания, от маленьких садовых домиков до минаретов и современных домов, какие казались бы вполне уместными в родном городе Артура.

Среди этих участков попадались и другие, занимающие намного больше места. Далеко справа простиралось зеленое поле, по меньшей мере километровой ширины и несколько километров в длину, посреди которого виднелся осушенный пруд или песчаная яма. Секундой позже Артур сообразил, что это то самое место, где пробился штурмовой таран Субботы, а присмотревшись пристальнее, он различил, что вокруг отверстия снуют крохотные фигурки. На другом конце поля, возле гряды диких цветов, движущихся точек было еще больше. Но на расстоянии в несколько километров он не смог различить, то ли это жуки-воины Воскресенья, то ли Жители Субботы, тем более что стрекоза начала набирать высоту.

Не то чтобы это имело значение, подумал Артур. Нужно думать о том, что делать дальше, а не размышлять, как там идет сражение между Субботой и Воскресеньем – или, если уж на то пошло, в Верхнем Доме далеко внизу, между Субботой и Дудочником.

Он посмотрел на кандалы на своих запястьях. Насколько можно было судить, при ветре, бьющем в глаза, и постоянно болтаясь туда-сюда при каждой смене направления, каждый обруч был цельным куском магической стали. На них не было ни замочных скважин, ни болтов, никаких видимых застежек, а цепь соединяла два больших ушка, каждое из которых было в сантиметр толщиной и выглядело такой же частью наручника, как и главное кольцо. Никаких следов сварки или иных слабых мест, которые можно было бы использовать.

Возможно, их вообще можно разомкнуть только Седьмым Ключом или похожей силой. Может быть, со всеми шестью Ключами Артур смог бы освободиться, если бы ему не мешал Лорд Воскресенье. Но сейчас у него не было и одного Ключа.

Он свел руки вместе и попытался засунуть пальцы правой руки под левый наручник, чтобы проверить, удастся ли погнуть или сломать его с новообретенной сверхчеловеческой силой. Но кандалы оказались слишком тугими, а в глубине души он понимал, что нет шансов открыть их любой физической силой. Созданные чарами, они могли быть отомкнуты только чарами.

Затем Артур попробовал призвать телефон, как он это делал в других частях Дома. Но, приказывал ли он вслух или просто мысленно пытался вызвать телефон к существованию, ничего не происходило.

Он звал Первый, Второй, Третий и Четвертый Ключи, как уже сделал однажды в Среднем Доме. Но и это не сработало, сколько он ни ярился и ни кричал. Его голос, и так хриплый от того, что проделал Лорд Воскресенье, стал еще хуже от постоянного встречного ветра.

И все время Артур ощущал незримое давление Седьмого Ключа, противодействующее ему. Стало ясно, что преодолеть его он не сможет.

Несмотря на это, после краткого отдыха, насколько вообще можно было отдохнуть в оковах под брюхом огромной стрекозы, мчащейся во весь опор, Артур попробовал снова. Но он только и сумел, что добавить к ощущениям в запястьях и плечах еще и яростную головную боль.

В конце концов он просто повис на цепи и попытался все обдумать. Артур уже понял, что находится в отчаянном положении. Его трудно убить, но Лорду Воскресенье наверняка хватит силы, чтобы его сразить, хотя желай он этого, то наверняка уже так бы и сделал.

Артур поразмыслил об этом еще немного. Воскресенье сумел поймать и удержать Пятый и Шестой Ключи, пока Артура сковывали, но если бы он попытался убить Артура, Ключи могли бы защищаться сильнее. А если бы убил, то не смог бы получить остальные Ключи. Их можно передать только добровольно.

А может быть, Лорду Воскресенье и вовсе не нужны остальные Ключи. Артур не имел понятия, чего на самом деле хочет Воскресенье. В конце концов, это Суббота устроила весь этот план разрушения Дома, и Суббота вторглась в Несравненные Сады, поскольку только Сады во всем Доме могли устоять против натиска Пустоты, уже поглотившего Дальние Пределы, Нижний Дом и кто знает что еще.

Все, что Артур знал – что Лорд Воскресенье был одним из Доверенных Лиц, отказавшихся повиноваться Зодчей, разорвавших и скрывших семь частей Волеизъявления, вместо того чтобы следовать его указаниям. Поскольку Артур по сути агент Волеизъявления и предполагаемый Законный Наследник Зодчей, Лорд Воскресенье автоматически становится его врагом.

Но, может быть, мы можем договориться, подумал он. Нам обоим нужно остановить вал Пустоты, спасти Дом и остальную Вселенную. Может, я заверю его, что он останется у власти в Несравненных Садах и его оставят в покое – кажется, он именно этого хочет…

Артур вздохнул, и его мысли скользнули в менее оптимистическом направлении.

Кого я обманываю? Первая Дама ни за что не согласится. И потом, кто знает, что задумал Воскресенье? Нужно бежать! Но как?

Он снова вздохнул, но вздох перешел в гримасу боли, когда стрекоза снова повернула, заставив Артура болтаться по широкой дуге. Наручники снова надавили на свежие раны на запястьях, как бы крепко он ни хватался за цепи над ними.

А вместе с болью пришло нежданное понимание. По крайней мере с того момента, когда он завоевал Пятый Ключ, каждая боль пробуждала в нем жгучее желание ответить, поразить того или то, что причиняет страдания. Но сейчас он не злился и не ощущал моря ярости, готовящегося выплеснуться изнутри.

Без Ключей я слабее, подумал Артур. Но я больше похож на себя.

Теперь они направлялись к новому ориентиру – высокому зеленому холму в нескольких километрах отсюда. Он выглядел почти как холм Дверная Пружина в Нижнем Доме, только был заметно выше, а его пологие склоны были разделены на террасы и покрыты деревьями. На вершине холма располагалось приземистое строение или какое-то сооружение, но на таком расстоянии нельзя было в точности разглядеть, что это.

Прямо под ним продолжались разнообразные сады, по-прежнему разделенные и огороженные высокими зелеными изгородями. Артур смотрел, как они мелькают, отчаянно пытаясь придумать какой-нибудь ход, чтобы освободиться. Он позволил взгляду расфокусироваться и полуприкрыл глаза от ветра, и сады внизу превратились в размытое лоскутное одеяло из оттенков зеленого, бурого, синего…

Синего, сообразил Артур.

Он моргнул и пришел в себя. Там было озеро, примерно полкилометра шириной, одно из тех странных, урезанных морей и океанов. Волны бились о двухсотметровый отрезок пляжа.

Судоходный водоем, подумал Артур, и перед его мысленным взглядом возник образ высокого седобородого моряка с глубоко посаженными глазами чистого синего цвета, с гарпуном, который мерцал и светился от могущественной магии.

То был Мореход, второй сын Зодчей и Старика, который поклялся прийти на помощь Артуру трижды и уже два раза приходивший. Где есть судоходные воды, там может плавать Мореход, и Артуру пришло в голову, что если что-то кроме Седьмого Ключа может разомкнуть цепи, то это гарпун Морехода.

И я должен позвать его прямо сейчас, потому что он может прибыть только через сто лет. А значит, нужен медальон.

Медальон Морехода лежал в кошеле на поясе Артура, возле бедра, и это была проблема. В подвешенном состоянии, со скованными руками, он не мог просто потянуться рукой в карман, открыть кошель и достать его. После нескольких попыток он понял, что не сможет и подтянуться так, чтобы руки оказались возле кармана, потому что при каждой такой попытке его начинало бешено крутить.

После этого Артур попытался поднять ноги так, чтобы повиснуть вниз головой. Но еще несколько попыток показали, что если он и сумеет это сделать и дотянуться руками до кошеля, не закрутившись, то уж никак не сумеет расстегнуть его и достать медальон, не рискуя при этом уронить и медальон, и желтого слоненка вниз и потерять их навсегда.

Он все еще пытался сообразить, как дотянуться до медальона, когда стрекоза начала снижаться. Она все еще направлялась к холму с террасами, который Артур увидел издали, но целилась не в его вершину, а в точку на полпути вниз по склону.

Артур снова повис ногами вниз и попытался перестать вращаться. На той террасе кое-что привлекло его внимание, и он хотел присмотреться получше.

А присмотревшись, ощутил озноб сильнее, чем от ледяной стали. На террасе на середине склона лежал семиметровый циферблат со стоящими по окружности цифрами из синего магического металла. У часов были длинные острые стрелки, а возле оси виднелась дверца.

Это была уменьшенная копия тюрьмы Старика, вот только к ней никто не был прикован.

Или, подумал Артур, к ней пока еще никто не был прикован…

Глава 9

Лифт спускался быстрее обычного, и спуск оказался не особенно комфортным. Сьюзи и Джиака бросало от стенки к стенке, а Шестая часть Волеизъявления непрерывно хлопала крыльями, удерживая равновесие, и в конце концов вцепилась Сьюзи в плечо. Там, правда, тоже пришлось хлопать, когда Сьюзи пыталась закрепиться в углу. Джиак раскорячился в противоположном.

Что еще хуже, то и дело крохотные сгустки Пустоты начали пробиваться сквозь пол и исчезать в потолке. Это в основном случалось возле задней стенки лифта, и пассажиры старались держаться оттуда подальше. Если бы Пустота кого-нибудь задела, то растворила бы все на пути. Даже легкое касание могло стоить руки или ноги.

Это было пугающим знаком, что Пустота продолжает наступать на Дом. Если сгустки и частицы свободной Пустоты летают по лифтовым шахтам, значит, Ничто пробилось сквозь множество барьеров.

– Ты точно нажал ту кнопку? – спросила Сьюзи. – А то, знаешь, пол-Дома сейчас в Пустоте, и если мы туда рухнем…

– Коррозия на кнопках указывает высокую степень поражения Пустотой, – сообщило Волеизъявление, изучая ряды бронзовых (или некогда бронзовых) кнопок. – Те, что совершенно почернели и рассыпались, соответствуют утраченным частям Дома.

– Но та, что за Великий Лабиринт, была еще чистой? Это хорошо.

– Не совсем. Для Лабиринта есть несколько положений лифта. Некоторые почернели. Избранная мной лишь слегка потускнела, но медянка распространяется, даже за это короткое время.

– Лабиринт растворяется? – переспросила Сьюзи. – Пустота уже и туда пробралась?

– Похоже на то, – ответило Волеизъявление. – Лучше бы нам поторопить этот лифт.

Оно взлетело с плеча Сьюзи, взобралось к потолку над кнопками и клювом, словно киркой, пробило небольшую ореховую панельку, выделяющуюся на фоне простого дерева. За панелькой оказалось золотое кольцо.

Покосившись вниз, Волеизъявление предупредило:

– Сядьте поустойчивее и держитесь.

Сьюзи и Джиак повиновались. Ворон вцепился в кольцо, сложил крылья и рухнул обратно на плечо Сьюзи, вытягивая из потолка тонкую золотую цепочку. По мере того как цепь удлинялась, скорость лифта возрастала. Когда Волеизъявление село Сьюзи на плечо, девочка почувствовала, что поднимается в воздух, став невесомой из-за ускорения.

– Я парю! – крикнула она. – Это здорово!

– Точно? – обеспокоенно переспросил Джиак. – Вы уверены?

– Держитесь! – предупредило Волеизъявление. – Мы замедлимся так же быстро. Или вообще ударимся. Один, два, три, четыре, пять, шесть…

На счет "шесть" ворон выпустил кольцо, и цепь мгновенно втянулась обратно в потолок. Как только это произошло, лифт резко замедлился, Сьюзи и Джиак рухнули на пол. Через несколько секунд последовал страшный удар. Лифт почти взорвался вокруг них, и они взлетели в воздух в вихре щепок и обломков. Еще до того, как они успели упасть, все сильно наклонилось, и все трое, съехав по стене, устроили кучу-малу в опасном углу, где Пустота превратила лифт в решето.

Звякнул колокольчик, и внутренние двери раздвинулись, открывая погнутую и покосившуюся решетку, болтающуюся на петлях. За ней обнаружилась караулка, в которой десяток озадаченных Жителей в толстых куртках и серых штанах Умеренно Почтенной Артиллерийской Бригады хватали и брали на изготовку мушкетоны, пистолеты, искрящие алебарды и мечи.

– Ну, вот мы и тут, – подытожила Сьюзи, перелезая через ноги Джиака и убирая с лица крылья Волеизъявления, севшего ей на голову. – Где бы это ни было.

Она встала, отряхнулась от щепок и пыли и подняла руки, что было разумным решением, учитывая, сколько стволов пустотного оружия было сейчас на нее наставлено. Среди этих стволов была даже небольшая пушка на колесиках, которую прикатили еще шестеро артиллеристов, нацелив бронзовый ствол на дверь лифта.

– Я генерал Сьюзи Бирюза, личный ординарец лорда Артура, – произнесла он. – Кто здесь главный?

Никто не опустил оружия и не ответил.

Сьюзи даже ненадолго засомневалась, что было для нее весьма необычно, и задумалась, не стали ли артиллеристы из умеренно почтенных совершенно бесчестными и не присоединились ли к Субботе или Дудочнику. Затем сержант-пушкарь, чьи рукава были украшены золотыми полосками и изображениями скрещенных пушек, подал знак прочим Жителям, и те опустили оружие, правда, не настолько, чтобы из лифта можно было рискнуть вырваться. Канонир с запалом возле пушки убрал дымящийся инструмент от запального отверстия, но не так далеко, чтобы можно было успокоиться.

– Оставайтесь на месте, мэм, и те, что с вами, – приказал сержант-пушкарь. – Здесь командует маршал Закат, и он отдал приказ ни на что не полагаться. Я видел вас в битве за Цитадель, мэм, но видеть – не всегда значит верить, так что, если не возражаете, мы уведомим маршала.

Он махнул рукой, и один из артиллеристов в заднем ряду выскользнул через тяжелую окованную железом дверь с противоположной стороны от лифта.

– Хорошая мысль, – одобрила Сьюзи. – Хм, а где мы? Это не Цитадель?

– Это вот Пушечный Арсенал, – сказал сержант-пушкарь. Он хотел добавить еще что-то, но его прервали три резких звука рога откуда-то снаружи.

– Стоило бы вам прикрыть уши, – сообщил сержант-пушкарь, хотя ни он сам, ни остальные артиллеристы ничего подобного не сделали.

Джиак с готовностью подчинился, Волеизъявление спрятало голову под крыло. Сьюзи уже собиралась спросить, с какой стати прикрывать уши, как снаружи раздался титанический грохот взрыва. Каменные стены караулки сотряслись, а кабина лифта накренилась еще больше, став почти горизонтальной, так что Сьюзи теперь сидела на том, что когда-то было стеной.

Сержант-пушкарь добавил еще что-то, но Сьюзи не слышала его из-за звона в ушах. Когда грохот утих, сержант-пушкарь заговорил снова, и хотя Сьюзи еще его не слышала, но прочитала слова по губам.

– Я предупреждал, – сказал он.

Сьюзи ухмыльнулась и изобразила, что прочищает уши пальцами. Это помогло, так что она снова прочистила уши и удивленно посмотрела на почерневшие кончики пальцев.

– Надо думать, давненько Помывочные Надзиратели не промывали мне голову, – гордо сказала она. – Вряд ли у них еще будет шанс.

– Я нахожу это весьма маловероятным, – согласилась Шестая часть. Она вскочила Сьюзи на плечо и уставилась на артиллеристов. – Скажите, сержант, почему у вас всех на руках черные повязки? И что это был за взрыв?

Глаза сержанта-пушкаря сузились.

– Не стану отвечать на вопросы птицы подозрительного происхождения. Ты сильно смахиваешь на пустотника.

– Прошу прощения, – произнесло Волеизъявление. – Довожу до вашего сведения, что я Ше…

– Ша, – Сьюзи зажала ворону клюв. – Все в порядке с птицей. Маршал Закат поручится за нее и за меня.

– А что насчет него? – спросил один из артиллеристов, указывая на Джиака. – Он ведь из людей Субботы, верно?

– Ну, раньше был, – сказала Сьюзи. – Но теперь-то нет, а? Он служит лорду Артуру, как и вы все.

– Поверю на слово, – фыркнул артиллерист, но алебарду не опустил, и синие искры продолжали бегать вдоль клинка.

– Так с чего черные повязки-то? – спросила Сьюзи, повторяя вопрос Волеизъявления. – И что это был за бум? Кто-то опять курил на пороховом складе?

Ответом ей был возмущенный хор. В прочих частях Армии было распространено мнение, что пушкари и инженеры Умеренно Почтенной Артиллерийской Бригады постоянно рискуют взорвать сами себя, и что до сих пор им просто везло. Совершенно необоснованное мнение, но от того не менее обидное.

– Тихо! – рявкнул сержант-пушкарь. Шум улегся, и суровый Житель повернулся снова к Сьюзи.

– Так вот, генерал, если вы и вправду та, за кого себя выдаете, вам следует знать, что никто из артиллеристов не курит, даже если бы могли достать принадлежности, что невозможно с падением Дальних Пределов. Точно также мы не играем со спичками и зажигалками, или огнеметами, или искрящими алебардами, и со всеми прочими вещами, как болтают в других подразделениях. Так что мы плохо переносим шуточки по поводу нашего пороха и пороховых складов, взрывающихся из-за…

Он внезапно прервался, что-то уловив шестым чувством сержанта-ветерана, вытянулся по струнке и крикнул:

– Смирно!

Артиллеристы застыли, как статуи, и в тот же момент тяжелая дверь отворилась, и вошел высокий Житель в темно-серой форме с черными эполетами.

– Маршал Закат! – позвала Сьюзи.

– Генерал Сьюзи Бирюза, – мрачно отозвался Закат. Он приостановился и четко отдал честь. Сьюзи ответила ему с меньшей ловкостью, но с большим энтузиазмом.

– Ваше прибытие неожиданно, – продолжил Закат с еле слышной тенью вопроса в тоне. – Как и ваши спутники. Я не ошибаюсь, что обращаюсь к части Волеизъявления?

– Не ошибаетесь, – ответил ворон, распушив перья. Ему явно нравилось, что его узнали.

– И к одному из чародеев Субботы?

– Добавочных Чародеев, сэр, – поправил Джиак. – Всего лишь Добавочному, и то бывшему, сэр. Я теперь служу лорду Артуру.

– Рад слышать. Уверен, что еще многое можно услышать, но у нас мало на это времени. Мы должны быть на соседней клетке раньше, чем она переместится на закате.

– И куда мы направимся? – спросила Сьюзи. Она хорошо помнила, что Великий Лабиринт разделен на тысячи клеток размером в квадратный километр, и они перемещаются в конце каждого дня, иногда преодолевая при этом огромные расстояния. Но у нее, в отличие от других офицеров, не было альманаха, по которому можно было определить, с какой клетки на какую следует перейти, чтобы добраться до цели.

Говоря, она выбралась из разломанной кабины лифта и подошла ближе к Закату, на секунду повернувшись, чтобы посмотреть в узенькое окошко в толстой каменной стене.

– Лабиринт слишком сильно разрушен Пустотой, – сказал Закат. – Мы эвакуируемся в Средний Дом. Большая часть Армии уже ушла отсюда за сегодняшний день. Я командую арьергардом, и наша задача – уничтожить осадные орудия и большие пушки, поскольку мы не можем взять их с собой, и остается небольшой шанс, что Дудочник или иной враг может совершить вылазку и захватить часть артиллерии, пока Лабиринт еще не совсем пал, а затем использовать против нас.

– Это объясняет взрыв, – кивнуло Волеизъявление. Оно взлетело к окну и кинуло туда взгляд острых черных глаз. – Возможно, вы объясните, почему все носят траурные повязки?

– По Сэру Четвергу, – ответил Закат после секундного колебания. – Он был нашим командиром в течение тысячелетий, пусть и нарушил волю Зодчей.

– В смысле он тоже погиб? – спросила Сьюзи.

– Да. Этим утром, в своей камере. Наружная охрана также убита, а от Сэра Четверга остались только сапоги.

– Звучит так, словно он сбежал, – протянула Сьюзи.

– Его ноги остались в сапогах, – сообщил Закат. – Остальное уничтожено Пустотой.

Сьюзи изогнула бровь и почесала в затылке.

– Значит, они все мертвы. Понедельник, Вторник, Среда, Четверг… Но кто их убил?

– А что леди Пятница? – спросило Волеизъявление. – Я так понимаю, она также заключена в Цитадели?

– Она еще жива, насколько мне известно, – сказал Закат. – Но ее отправили в Средний Дом вместе с авангардом несколько часов назад.

Волеизъявление обдумывало эту информацию пару мгновений, затем склонило голову набок и спросило:

– А прочие части Волеизъявления? Где они? Они объединились в Первую Даму или все еще разделены?

– Я полагаю, они… она… то есть Первая Дама соединилась… с собой, и сейчас находится в Среднем Доме, где расположен командный пункт, – доложил Закат. – В ожидании лорда Артура, разумеется. Вы случайно не знаете, где находится лорд Артур, кстати уж?

– Не знаем, – сказало Волеизъявление, взглянув на Сьюзи. – Однако он дал мне поручение подготовить отряд вторжения в Верхний Дом. Если Армия отступила в Средний…

Закат прервал его.

– Прошу вас! Мы не отступили. Мы всего лишь передислоцировались в предуготовлении дальнейших наступательных действий.

– Если Армия и Первая Дама находятся в Среднем Доме, туда мы и отправимся, – поправился ворон. – Но на этом лифте мы не сможем этого сделать.

– Вот уж точно, – кивнул Закат. – Я удивлен, что вы на нем прибыли. Доктор Скамандрос счел, что эта шахта чрезмерно повреждена Пустотой, не то мы сами бы ею воспользовались.

– Вот и доверяй тебе вызывать лифт. Паршивый вызвал, – сказала Сьюзи Волеизъявлению. Оно в ответ щелкнуло клювом и перелетело на плечо Джиака. Тот замер и отвернулся, словно пытаясь не замечать магическую птицу.

Маршал Закат достал из кармана серебряные часы и открыл их.

– Идемте! У нас осталось меньше часа. Нужно немедленно выступать к соседней клетке. Она перенесет нас в Цитадель, там последний рабочий лифт.

– Так клетки еще двигаются? Механизм не сломался? – спросила Сьюзи.

– Некоторые еще двигаются. Надеюсь, та, куда мы идем, работает. Если нет…

– Если нет? – подсказала Сьюзи, когда маршал Закат не закончил фразу.

– Нас поглотит Пустота, – заключил Житель.