Текст книги "Первая любовь — навеки"

Автор книги: Гарриет Хок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

9

Было уже совсем темно, когда они наконец позвонили вахтеру и попросили его открыть дверь студии. Охранник в форме, явившийся в сопровождении овчарки, разглядывал их с подозрением.

Пэтти положила голову Джеффу на грудь и блаженно улыбалась. Она была удовлетворена и безмерно счастлива. Когда они любили друг друга на диване, Джефф сказал ей много прекрасных слов.

– На обычных взломщиков вы не похоже, – пробормотал охранник. – Иначе вы не стали бы звать меня на помощь. Однако возникает вопрос, что вы здесь делали.

– Мы снимали в этой студии рекламный фильм, – объяснил Джефф. – А потом мне надо было кое-что обсудить с главной исполнительницей. – Он показал охраннику пластиковый пропуск. – Это значит, что я имею право в любое время входить в студию.

Пока охранник тщательно изучал пропуск, Пэтти подошла к овчарке, которая угрожающе зарычала. Девушка испуганно отдернула руку.

– Лучше не приближайтесь к Лео, мэм, – предупредил охранник. – Это вам не комнатная собачка. – Он вернул пропуск и откозырнул. – Простите, пожалуйста, мистер Флаунт. Но я вас раньше никогда не видел на территории.

– Само собой разумеется, – ответил он. – В конце концов, вы только выполняли свой долг. Доброй ночи.

Патриция повисла у Джеффа на руке, когда они шли к красному «порше», одиноко стоящему на парковке.

– Я бы предпочла провести ночь в своей постели, а рано утром выехать, – заметила она, садясь в машину.

– Я не виноват, что получилось так поздно, – засмеялся он. Мотор взревел. – Но я очень рад этому. – Джефф наклонился и бережно поцеловал Пэтти в губы, которые так волнующе ласкали его в костюмерной.

– Сразу домой? Или перекусим где-нибудь? – спросил он, встраиваясь в поток машин на бульваре Голливуд. – Мы могли бы еще сходить в «Мокамбо».

– Хвастунишка, – засмеялась Патриция, удобно устроившись на мягком кожаном сиденье. – Прикидываешься, будто еще в состоянии отплясывать под горячую рок-музыку. – «Мокамбо» была одной из самых крутых дискотек Лос-Анджелеса, где в поздний час собиралась «золотая» молодежь.

– Наверное, ты права, – согласился Джефф, покосившись на нее. – Не надо перебарщивать. Но перекусить я все-таки не прочь.

– Я тоже, – сказала Пэтти. – Но только не в одном из этих шикарных дорог их кабаков. Я не хочу ни в «Чейзенс», ни в «Романофф». Там такие чванливые официанты. И кроме того, не люблю мусс из лососины и тем более – соус из омаров.

– В таком случае я приглашаю тебя на гамбургер с кетчупом. Раскошелюсь еще и на банку пива.

– Звучит очень заманчиво, – улыбнулась она и погладила его руку, которая держала рычаг переключения передач. – Поехали в «Фаддракерс». Там лучшие гамбургеры, какие только можно себе представить. И к ним классные соусы и сколько угодно салатов. Просто объеденье!

– Эй, ты что-то размечталась, – шутливо пожурил ее Джефф. – Разве гамбургеры входят в твою диету? И откуда ты так здорово в них разбираешься?

– Конечно, я не должна бы их есть, – хихикнула Пэтти. – Но может же человек иногда отпустить подпруги. И сегодня у меня именно такое настроение.

После еды они поехали к Пэтти и сразу отправились в постель.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что еще ни разу не ночевала у меня? – спросил Джефф, который сидел, подобрав под себя ноги, на кровати и массировал голую спину девушки. – Это чистая случайность или есть более глубокая причина?

– Понятия не имею, – ответила Патриция. – Наверное, просто так получалось. А что, это для тебя важно? – Она перевернулась на бок, ее орехового цвета глаза удивленно смотрели на него.

Джефф заглянул в них и кивнул.

– Становится важно, – помедлив, тихо промолвил он. – Я хочу, чтобы ты переехала в мой дом в Вествуде. Хочу, чтобы мы не только вместе работали, но и вместе жили.

У нее вдруг подступил к горлу комок. Она хотела ему сказать, что ничего большего и не желала бы, но не могла произнести ни звука. «А вдруг из этого ничего хорошего не выйдет?» – пронеслось в голове у Пэтти. Надо ли отказываться от квартиры в доме Маргарет Лэндоу? Ей сразу стало страшно, что она может принять неверное решение, о котором потом придется горько пожалеть.

– Мы могли бы пожениться, – предложил Джефф. Это было сказано совсем не романтично, почти по-казенному сухо.

Девушка понимала, что он не хотел задеть ее самолюбие, но, разволновавшись, спрыгнула с кровати и помчалась в ванную. Там она подставила лицо под струю холодной воды и попыталась привести мысли в порядок.

Когда Пэтти вернулась в спальню, Джефф в той же позе сидел на кровати.

– Извини, мне срочно понадобилось выйти, – пролепетала она и снова улеглась. Девушка натянула простыню до подбородка: ей вдруг стало неловко оттого, что он так бесцеремонно разглядывает ее обнаженное тело.

«Он тебя любит, Пэтти, – повторяла она себе, – и ты это знаешь и чувствуешь. Ты его тоже любишь. И теперь он хочет, чтобы ты переехала к нему и стала его женой. Следует подпрыгнуть от счастья и прокричать «да».

Но вслух Патриция не произнесла ни слова. Перевернулась на живот и зарылась лицом в подушки.

Джефф погасил свет. Потом наклонился к ней и нежно погладил по волосам. Он поцеловал ее затылок и лег на свою половину кровати.

– Спокойной ночи, любовь моя, – прошептал он в темноту.

Мужчина ждал от нее какого-нибудь ответа. «Наверное, я никогда не пойму женщин до конца», – подумал он и закрыл глаза. Некоторое время Джефф размышлял о том, что же он сделал или сказал неправильного. Как обычно, искал причину в себе. Но как ни ломал голову, так и не вспомнил ничего, чем мог бы ее обидеть.

На следующее утро Пэтти совершенно преобразилась. Она поднялась раньше Джеффа, и его разбудил запах свежесваренного кофе.

– Ты спал, как медведь. – Девушка поцеловала его. Щетина на лице мужчины немножко царапалась, но ей это даже нравилось.

Он хотел затащить ее к себе в постель, но Пэтти отбилась.

– Сейчас почти восемь. Мы должны выехать, пока не начались пробки.

Когда Джефф стоял в ванной перед зеркалом и брился, вошла Пэтти. Она обняла его сзади и прижалась щекой к его голой спине.

– Ты бреешься здесь в последний раз, – сообщила она. – Когда мы вернемся из Оклахомы, я перееду к тебе.

– Тебе трудно было принять решение? – спросил он, улыбаясь. Кончиком пальца Джефф снял чуточку пены со своей щеки и мазнул Патрицию по носу.

– Я немножко испугалась, – призналась она. – Но только вот столечко. – Девушка раздвинула миллиметра на два большой и указательный пальцы, определяя степень своего испуга, послав ему затем воздушный поцелуй.

Они коротко попрощались с Маргарет Лэндоу, которая пожелала им хорошего отдыха и множества удовольствий.

– Мне капельку грустно, что ты съезжаешь, – сказала пожилая дама. – Но я думаю, это правильно и вам нужно притереться друг к другу. – Она расцеловала Пэтти в обе щеки и пожала Джеффу на прощание руку. – Будь к ней добр, мой мальчик, – посоветовала она. – Если я услышу жалобы, тебе предстоит иметь дело со мной.

По городу Джефф ехал с умеренной скоростью. Им предстояло преодолеть почти две тысячи километров, проехать через четыре штата. Сначала они должны были пересечь пустыню Мохаве в Неваде, затем миновать Гранд-Каньон в Аризоне и остановиться переночевать во Флагстаффе.

На следующий день пара планировала приехать в Нью-Мексико и оттуда направиться через Амарилло, штат Техас, к границе Оклахомы, которую надеялись пересечь где-то к вечеру. Но для начала следовало выбраться из Лос-Анджелеса, этого гигантского молоха с его бесчисленными пригородами.

– Ба, да ведь это же мой старый приятель, – засмеялся Джефф, увидев впереди патрульный мотоцикл. Он снизил скорость и остановился рядом с мотоциклом, стоящим на обочине. Заднее колесо у него было спущено до основания. Полицейский поднял забрало своего шлема, лицо его выражало крайнюю досаду.

– Требуется помощь, инспектор? – крикнул Джефф, опустив боковое стекло. – Если вы пригнетесь, то, может быть, поместитесь на заднем сиденье.

– Снова вы, – буркнул полицейский. – Только вас мне сейчас и не хватало.

– Я серьезно предлагаю, – сказал Джефф. – Подвезти вас по дороге?

– Спасибо, я уже вызвал по рации своего коллегу. – Потом он подошел поближе и с любопытством заглянул в машину. – Да тут и юная дама, которая недавно так спешила. Почему-то мне ваше лицо кажется очень знакомым. – Он потер подбородок и основательно задумался. – Вспомнил! – ликующе хлопнул он себя по лбу. – Вы – «Мисс Мороженое» года. – Теперь он подошел к автомобилю вплотную и оперся о дверцу. – Эта штука на самом деле так же хороша на вкус, как и на вид? – спросил он доверительно. – Моя жена на этом мороженом совсем помешалась.

– Не имею представления, – со смехом ответила Пэтти. – Я мороженое вообще не люблю и это ни разу не пробовала.

– Ну и дела, – озадачился полицейский. – А на картинках в журналах вы выглядите так убедительно.

– Ладно, если наша помощь не нужна, мы поедем, – прервал их беседу Джефф. – Путь у нас не близкий.

– Куда же вы едете? – поинтересовался патрульный, отступив на шаг от машины.

– В Оклахому. На некоторое время вы от нас избавитесь, – засмеялся Джефф и поддал газу. – Счастливо оставаться!

Основным занятием жителей запада Оклахомы, где выросли Пэтти и Джефф, было сельское хозяйство. Фермеры возделывали всевозможные зерновые культуры. Здесь имелись также гигантские хлопковые поля и плантации арахиса.

На востоке штата господствовала тяжелая промышленность. Надшахтные копры для размещения подъемников и нефтеперегонные заводы стали неотъемлемой частью пейзажа. Над городами Тулса и Оклахома-Сити почти всегда висел густой смог, подпитываемый выбросами бесчисленных заводов и фабрик.

Но над Элк-Сити, их родным городком, небо было голубым и чистым. Бесконечные поля, луга с пасущимися на них стадами радовали глаз. Люди здесь тоже много и упорно работали, но они казались гораздо спокойнее и уравновешеннее, чем обитатели индустриальных центров.

Это были самые прекрасные недели в жизни Пэтти. Она жила с Джеффом в мотеле, расположенном недалеко от города. Комната была обставлена просто, но сверкала чистотой. Им нравилось, что здесь очень спокойно и тихо.

Они ходили в гости к друзьям и родственникам, но большую часть времени проводили вдвоем. Им хватало общения друг с другом. Занимались любовью, много гуляли и наслаждались бездельем.

Разговаривать они могли часами, при этом иногда так спорили, что мирились только в постели. Но их беспрерывные ссоры всегда носили шутливый характер, никого не задевая всерьез.

И только одну тему они никогда не затрагивали. За четырнадцать дней ни разу не было произнесено слово «брак». Казалось, что на него наложено табу, которому оба подчинялись. Пэтти охотно бы поговорила об этом, но Джефф обходил данную тему, поэтому она тоже молчала.

На обратном пути в Лос-Анджелес Патриция с трудом сдерживала слезы. Она утешала себя лишь тем, что после кампании с «Хопкинсом» стала очень знаменита и теперь сможет выбирать самые выгодные предложения и зарабатывать кучу денег.

Джефф несколько раз созванивался со своей секретаршей, остававшейся на посту в Лос-Анджелесе. Розмари едва успевала принимать от клиентов заказы, среди которых был ряд конкретных и интересных.

Поездка через полконтинента прошла без особых приключений. Они регулярно меняли друг друга за рулем. Незадолго до Лос-Анджелеса за руль сел Джефф. На бульваре Санта-Моника повторилась старая история. Красный «порше» опять был остановлен полицейским патрулем за превышение скорости.

– Лучше бы вы оставались в своей Оклахоме, – пробурчал ставший уже почти родным инспектор. – Ну что прикажете делать с неисправимыми ковбоями Среднего Запада? – вздохнул он.

– Дайте нам шанс исправиться, – попросила Пэтти. – Просто забудьте, что встретили нас.

– Не могу, – расплылся в широкой улыбке полицейский. – Честно говоря, я вас уже несколько дней подкарауливаю. Жена меня совершенно заела, требует вашего автографа. Поэтому я и остановил вашу машину. – Он хитро подмигнул и протянул Патриции ручку и аккуратно вырезанную из журнала рекламную фотографию с мороженым.

На следующий день началась серьезная жизнь.

– Наши личные отношения – это одно, – сказал Джефф, – а деловые – другое. – Он сидел в своем бюро за письменным столом, а Пэтти застыла в кресле напротив него и внимательно слушала. – Я люблю во всем порядок, – спокойно продолжал он. – Поэтому Розмари подготовила контракт, регламентирующий все детали нашей совместной работы. – Он взял со стола прозрачную папку и протянул Патриции.

– Будь добра, тщательно все прочти. Если что непонятно – спрашивай, – попросил ее Джефф. Девушка уставилась на бумаги, а он взялся за телефон, чтобы переговорить с новым клиентом.

Пэтти не собиралась читать двадцать с лишним страниц контракта. Она взяла шариковую ручку и поставила свою подпись на последней странице. Потом отодвинула оригинал в сторону Джеффа, а предназначенную ей копию сунула себе в сумку.

– Ты все внимательно прочитала? – спросил Джефф, прикрывая ладонью микрофон трубки.

– Ты же знаешь, что я совсем не разбираюсь в этой канцелярщине, – ответила она. – Все должно быть верно. В конце концов, ты мой агент, и я целиком и полностью тебе доверяю.

Джефф закончил телефонный разговор. Он взглянул на нее непонимающе.

– Может быть, ты все-таки вспомнишь, как один раз уже подписывала контракт, не читая. И из-за этого чуть не угодила к чертям на сковородку.

– Но ведь ты – мой друг, – засмеялась Патриция, поднимаясь. – Ты не такой человек, как Кеннет Бальден. Я знаю, что могу тебе доверять и ты меня всегда выручишь.

Сначала все шло великолепно. Пэтти быстро поняла: Джефф – замечательный агент. Он не был сторонником краткосрочных контрактов, а старался убедить своих клиентов в необходимости комплексного подхода, где отдельные рекламные находки выстраивались в единое целое.

Большую часть вопросов он улаживал по телефону. Но, обладая хорошим чутьем, сразу улавливал, когда требовалось личное общение с клиентом. Если приходилось ехать за город, Пэтти часто сопровождала его.

Разумеется, она тоже напряженно работала. За это время Джефф подрядил еще шесть моделей. Четырех женщин и двух мужчин. Пэтти прекрасно со всеми ладила. Отличные отношения у нее были и с Джеком Уэлби, который делал почти все фотографии для агентства «Джей-ФО».

Оставаясь с Джеффом наедине, они никогда не говорили о делах.

– Если у тебя есть проблемы, приходи в бюро, – отмахивался он, когда Патриция заводила речь о том или ином заказе. – Дома я не хочу ничего об этом слышать.

Большим прорывом для Пэтти стало появление ее фотографии на обложке «Леди». Внутри журнала, выходящего огромным тиражом, она красовалась на шестнадцати страницах, представляя новую коллекцию одежды молодой женщины-модельера. Все фотографии были изумительные, и предложения посыпались на Пэтти, как из рога изобилия.

Работа для «Леди» продолжалась три недели подряд, и Пэтти чувствовала, что ей необходим перерыв. Но срок следующих съемок был уже твердо установлен. Новый рекламный ролик для «Мороженого Хопкинса» снимался на киностудии «Парамаунт».

Сразу после этого она полетела на фотосъемки в Милуоки. Заказчиком был крупный пивоваренный завод, который надеялся, что если Пэтти будет рекламировать его продукцию, та пойдет у женщин нарасхват.

За рекламой пива вплотную следовал еще один ролик, на сей раз для японской фирмы, выпускающей фотоаппараты. Работа оказалась крайне неприятной, так как японцам невозможно было угодить: все им не нравилось.

– Мне нужна передышка, Джефф, – призналась Пэтти, вернувшись без сил домой. – Если так продолжать, я скоро сломаюсь.

– Об этом мы поговорим завтра в бюро, – ответил он, обняв ее. – А сейчас прими-ка горячую ванну, а потом я тебя помассирую.

Забота Джеффа, его ласковое обращение творили чудеса.

– У тебя волшебные руки, – сонно промурлыкала она. – Мои мышцы полностью расслабились, я как будто заново родилась.

– Вот и хорошо, – шепнул он ей в ухо. – А как ты, собственно, относишься к детям? – Он залез к ней под одеяло и поглаживал спину Патриции. Эти прикосновения были другого рода, в отличие от массажа.

Пэтти заметила, что ее соски привычно напряглись. Она повернулась на спину и положила его руку себе между бедер.

– Чувствуешь, как сильно я соскучилась?

Когда они уже засыпали, прижавшись друг к другу, Патриция вспомнила его вопрос о детях. Она всегда мечтала стать знаменитой топ-моделью. Теперь, когда девушка достигла цели и люди действительно оборачивались ей вслед и просили автографы, это с каждым днем значило для нее все меньше.

В последнее время она нередко подумывала о том, чтобы бросить работу и остаться только с Джеффом. Ей казалось, что он хочет ребенка от нее, и сама чувствовала себя уже созревшей для этого.

Поэтому была просто ошарашена его реакцией, когда на следующее утро, придя к нему в бюро, завела этот деликатный разговор.

– Я подумала, – начала Пэтти, улыбаясь. – Я люблю детей и хотела бы завести своего малыша. Ты рад? Брошу работу, стану домашней хозяйкой и буду ждать ребенка.

– По контракту это тебе не разрешается, – ответил он, глазом не моргнув и сложив перед лицом руки, как для молитвы.

– Не болтай ерунды, Джефф, – набросилась она на него. – Почему я не могу родить от тебя ребенка? Эти бесконечные съемки меня все равно уже достали. Я больше видеть не могу фотокамеры и не переступлю порога киностудии.

– Очевидно, ты забыла, что существует контракт. – Джефф выдвинул ящик письменного стола и достал оттуда прозрачную папку. – Вот, – произнес он. – Страница семь, параграф четырнадцать. Цитирую: «…в случае беременности, преднамеренной или непреднамеренной, выплачивается договорная неустойка в пятьсот тысяч долларов». – Джефф захлопнул папку. – Ты это подписала, как и все прочее.

Патриции казалось, что она ослышалась Голова у нее пошла кругом. Этого не может быть. Не может он говорить так всерьез.

– Джефф, – она почти умоляла. – Ты мой друг, и ты ведь любишь меня.

– Разумеется, я твой друг, – подтвердил он. – И люблю тебя всем сердцем. Но это – наша личная жизнь. А как бизнесмен обязан настаивать на соблюдении контракта. Я настойчиво призывал тебя внимательно прочитать каждую строчку, подчеркиваю, каждую. Похоже, ты к этому не прислушалась, иначе не сидела бы сейчас передо мной в полной растерянности.

Пэтти с трудом поднялась. Ноги казались ватными. «И как такое могло со мной произойти, – думала она. – Нельзя же быть настолько глупой, чтобы дважды совершить одну и ту же ошибку».

Она направилась в квартиру Джеффа, где они провели вместе много счастливых часов. Но с этим покончено. «Наверное, я не смогу сразу порвать деловые отношения, но уж личные-то, в любом случае, сегодня прекратились», – рассуждала девушка, переходя из комнаты в комнату.

Нужно сейчас же собрать вещи и уехать. После того, что произошло в бюро, она не может больше ни минуты оставаться с этим человеком.

– О, Джефф, – грустно произнесла вслух Пэтти, стоя у постели, на которой всего несколько часов назад они страстно любили друг друга. – Как ты мог так поступить со мной?

Она подошла к телефону, чтобы позвонить Маргарет Лэндоу. Патриция знала, что ее прежние комнаты уже сданы, но надеялась все-таки на несколько дней найти приют у пожилой дамы. По крайней мере, пока не подыщет что-нибудь подходящее.

Конечно, за это время у Пэтти скопилось на банковском счете достаточно денег, чтобы позволить себе снять номер в любой гостинице. Но она боялась одиноких вечеров.

– Произошло нечто ужасное, Маргарет, – произнесла она, стараясь не разрыдаться в трубку. – Между мной и Джеффом все кончено. Можно пожить у тебя пару дней?

– Разумеется, можно, Пэтти, – ответила актриса. – Но что же случилось? Вы жили душа в душу. Просто идеальная пара. Молодые, красивые, удачливые. И чтобы вы разошлись…

– Джефф хотел ребенка, – всхлипнула Пэтти. – И я тоже.

– Да, но в таком случае все в порядке, – удивленно прервала ее миссис Лэндоу. – Зачем же расставаться? Гораздо разумнее пожениться. Конечно, времена меняются, и браки сейчас не в моде. Но для ребенка так было бы лучше.

– Нет, ты не понимаешь, – не удержавшись, разрыдалась Пэтти. – Ребенка он хочет для себя, а меня – для бизнеса. Он настаивает на том, чтобы я соблюдала контракт. А по контракту я не имею права забеременеть.

– Стало быть, ты опять подмахнула контракт, не прочитав его, – сухо отреагировала Маргарет. – Если честно, любовь моя, после опыта с Бальденом ты могла бы…

– Знаю, что совершила ошибку. Но хоть ты меня не ругай. Я и без того потеряла голову.

– Сейчас же беру такси и еду к тебе, – заявила Маргарет, которая при всем желании не могла себе представить, чтобы Джефф был способен подсунуть Пэтти ущемляющий ее права контракт. «Он ведь такой милый мальчик», – подумала пожилая дама, положив трубку.

– Салют, Маргарет, рад тебя видеть, – приветствовал ее Джефф, помогая выйти из такси. Он относил срочное письмо на почту, так как Розмари сегодня не работала. – У меня еще есть дела в агентстве, но Пэтти дома. Увидимся попозже.

«Провалиться мне на этом месте, если он собирается ее бросить, – размышляла Маргарет. – Сначала я должна взглянуть на этот странный контракт».

Со слезами на глазах Пэтти открыла входную дверь и кинулась пожилой даме на шею.

– Хорошо, что ты приехала. Я чувствую себя такой несчастной.

– Дай-ка мне контракт, – потребовала Маргарет, отстранив ее от себя. – А сама сейчас же отправишься в ванную и приведешь свою внешность в порядок. Ты выглядишь отвратительно.

Когда Пэтти послушно исчезла, Маргарет не спеша надела очки и принялась внимательно изучать контракт, не пропуская ни слова. Собственно, документ не содержал в себе ничего необычного. Удивляла только сумма неустойки, подлежащая уплате в случае его нарушения.

Вдруг на лице актрисы промелькнула улыбка.

– Пэтти, – крикнула она. – Иди скорей сюда! Ты сэкономила бы массу нервов, если бы сама удосужилась это прочитать, – усмехнулась она, протягивая девушке бумаги. – Страница двенадцать, параграф первый.

– «Особое условие, – прочитала вслух Пэтти. – Данный контракт теряет свою силу в том случае, если стороны согласятся заключить между собой другой контракт. Под другим контрактом подразумевается помолвка или вступление в брак».

Завопив от восторга, Патриция бросила бумаги и выскочила за дверь. Добравшись до агентства, она ворвалась в бюро. Джефф, как обычно, сидел на телефоне. Но Пэтти не обратила на это внимания. Она кинулась ему на шею и бурно расцеловала.

«Нет, я, наверное, все-таки никогда не смогу понять женщин», – подумал Джефф.

Автограф Пэтти Доусон еще долго вызывал зависть у соседей полицейского. Но патрульный даже не подозревал, что, остановив тогда Джеффа в первый раз за превышение скорости, он перевернул его жизнь…