Текст книги "Последняя тайна"

Автор книги: Гарри Килворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

3

В библиотеке у лорда Мудрого собрались Грязнуля, Плакса, Бриония и Нюх. Его Светлость достал с полки несколько больших, пожелтевших от старости карт и разложил их на бильярдном столе, главной достопримечательности библиотеки. Лорд Мудрый не увлекался чтением, но считал, что раз в доме есть лишняя комната, то ею надо пользоваться, а потому поставил там огромный бильярдный стол. Голубок, его камердинер, читавший все подряд, от надписей на пакетиках с крупой до шедевров звериной литературы, воспринял это как кощунство.

– Значит, мэра ты оставил стоять среди обломков его огромной машины? – щелкнув зубами, спросил Легкомысл. – Хотел бы я посмотреть, как простой ласка побивает этого чокнутого Толстопуза. Наверное, у него до сих пор кровь кипит!

Грязнуля никогда не обижался на лорда Легкомысла. Но если бы кто-то другой назвал его «простым лаской», мало бы этому «другому» не показалось!

– Ну конечно, он сумасшедший. Вы бы только видели, как он разозлился. Говорят, он даже расплакался, когда его уже не мог видеть никто посторонний. Шефу Вруну пришлось обнять его за плечи и отвезти домой, рыдающего, как детеныш.

– А почему ты не взял меня с собой, Грязнуля? – с обидой воскликнул Плакса. – Я мог бы поработать у тебя смазчиком. Мне бы это наверняка понравилось.

– Да не успел я, Плакса! Я и машину-то купил только сегодня утром!

Тем временем Нюх изучил лежавшие перед ним карты и поднял глаза:

– Это все, что у вас есть, Легкомысл? Боюсь, эти карты не очень хороши. Слишком неточны.

– Неточны? – расстроился лорд Мудрый. – Их составила моя тетушка Непоседа, когда пересекала Губи.

– Пустыню Губи?! – попытался уточнить Плакса.

– «Губи» на диалекте Утренней Магнолии и значит «пустыня», – спокойно объяснил Грязнуля. – Сказать «пустыня Губи» все равно что сказать «масло масляное».

– Твоя тетушка, конечно, сделала благое дело, но, признай, карты чересчур схематичны, – продолжал Нюх. – Толку от них немного.

– Мне очень жаль, что я не смог тебе помочь, – ответил расстроенный лорд.

В этот миг в библиотеку буквально ворвался Голубок с пергаментными свитками под мышкой. Он бросил их на бильярдный стол.

– Возможно, мой господин, эти вам больше придутся по вкусу.

Нюх развернул один из свитков и обнаружил чрезвычайно подробную карту одного из районов, по которому ему предстояло пройти.

– Боже правый! – изумился он. – Какой же ты умница, Голубок! Откуда ты их взял? В книжном магазине «Водный горностай»? Или в «Проклятых выдрах»?

– Их нарисовала моя покойная двоюродная бабушка Умница, – ответил Голубок. – Она служила горничной у леди Непоседы как раз в то время, когда та пересекала Губи. Увидев, что ее госпожа рисует карты, моя бабушка занялась тем же. У нее в школе по рисованию всегда были отличные оценки. Заметьте, как красиво она нарисовала извилистые реки и как аккуратно очертила контуры возвышенностей и низин. Видите эти коричневые линии? По-научному они называются «вади», или «высохшие речные русла».

– Просто замечательно, Голубок! – воскликнул Нюх. – Спасибо тебе… и твоей двоюродной бабушке тоже. У нее был редкий талант.

– Мы, Голубки, всегда старались делать все наилучшим образом… Хотя не всегда это оценивалось по достоинству, – пробормотал камердинер и повернулся к несколько обескураженному лорду Мудрому. – Да, кстати, мой господин, на одной из ветвей вашего фамильного древа я нашел еще одного дальнего родственника. Это некий Эдуард Белый, сосланный в Слоновый Свет за грабеж на большой дороге и ставший там законченным бандитом. В тамошнем преступном мире он прославился под кличкой Нед Белли. Насколько я понимаю, чтобы защититься от пуль представителей закона, он надевал кирасу, сделанную из крышек от старых кастрюль и мусорных ведер.

– Мы потеряем его, Голубок, – пробормотал гордый лорд Мудрый.

– Простите, мой господин?

– Мы потеряем его. Нам на семейном древе не нужен этот Эдуард Белый. Спокойно можешь его аннулировать. Просто поставь на его месте жирную кляксу! Понятно?

– Абсолютно, мой господин, – согласился покладистый Голубок и выскользнул из библиотеки.

Лорд Мудрый переложил монокль на другой глаз и повернулся к гостям:

– Надеюсь, всем понятно, что эта информация не должна выйти за пределы этой комнаты?

Нюх серьезно кивнул:

– Разумеется, Легкомысл. Мы умеем держать язык за зубами. Никто не повторит то, что было здесь сегодня сказано.

– Вот это да! – возбужденно воскликнул Плакса. – Сам Нед Белли! Тот, что украл целый мешок денег, и за ним гонялась вся полиция? Тот, что взял в плен целую роту солдат, имея при себе только короткоствольное ружье? Хитрая бестия этот Нед Белли…

Лорд Мудрый выразительно взглянул на него, и Плакса моментально сменил тему, бросив взгляд на карты, принесенные Голубком.

– Да, хорошие карты. Не то что вон та ерунда…

Грязнуля молча схватил друга за лапу и вывел из библиотеки.

– Итак, карты у вас есть, – заключил Легкомысл, когда раздражающий фактор был устранен.

– Легкомысл, я уверена, ваша тетушка сделала все возможное, но вы же понимаете, что, как начальник экспедиции, она не обязана была быть и картографом, – успокаивающе произнесла Бриония. – Это вменялось в обязанность рядовым участникам экспедиции. Вне всяких сомнений, она была великим исследователем!

– Верно, верно, – пробормотал успокоенный лорд. – Кто-то рождается ведущим, а кто-то ведомым. Действительно, начальнику экспедиции во многом приходится полагаться на помощников, им же самим и выбранных. Моя тетушка успешно пересекла Губи, не потеряв ничего, кроме своих очков, которые и поныне лежат где-нибудь в барханах.

– Вот именно, – согласилась Бриония. – Полагаю, она набросала эти эскизы карт лишь для того, чтобы воспользоваться ими при чтении лекций в Королевском Географическом Обществе.

– Уверен, что вы правы. – Лорд Мудрый снова был в мире с самим собой. – Вы знаете, что Непоседа добралась до Старлинграда на семь дней раньше исследователей-людей? Увы, люди умеют показать товар лицом. Они вернулись в Туманный и заявили о своем первенстве. Но мы-то, Мудрые, знаем, что первой пересекла Губи представительница нашей семьи, и гордимся этим!

– Слава богу, теперь люди живут только на ограниченных участках земли, – сказала Бриония. – Насколько я понимаю, все людское население Катая сосредоточено на севере, за горами?

– Да, вроде бы так, – согласился Нюх. – Итак, что мы будем делать? Как насчет того, чтобы отправиться в «Прыгающие камешки», Легкомысл? Бриония теперь тоже член клуба, поскольку туда наконец-то стали принимать и дам…

– Каких же усилий это нам стоило, – пробормотала Бриония, которая терпеть не могла мужского господства. – Вы знаете, что одной моей подруге, чтобы привлечь к себе внимание, пришлось броситься под карету, запряженную мышами?

– Да и вы сами, насколько я помню, приковали себя за хвост цепью к фонарю перед клубом, – напомнил ей Легкомысл. – И все это зимой, на пронизывающем ветру.

– Игра стоила свеч.

– А как насчет Грязнули и Плаксы? – спросил лорд. – Каждому из нас позволено провести с собой одного гостя, не члена клуба.

– Хорошая идея, – ответил Нюх. – А Бриония может прихватить с улицы какую-нибудь прачку или продавщицу!

Лорд Мудрый долго смотрел на Нюха.

– Так вы хотите, чтобы я пошел в клуб в обществе прачки? – спросил он. – Шучу, шучу. Ну что, идем? Отведаем свежих булочек, воробьиных яиц и кофе!

Как раз в это время мэр сидел в клубном баре и разглагольствовал о бесцеремонности ласок. Он объяснял довольно упитанному, представительному горностаю, как ласка, водитель отвратительной красной машины, всеми правдами, а главным образом неправдами норовил одолеть его замечательную, сверкающую машину с желтой трубой. При появлении Нюха в сопровождении Грязнули мэр замер на полуслове и, извинившись, стремительно скрылся в туалете. Он очень долго не выходил оттуда, а выйдя, столкнулся морда к морде с Брионией.

– Что такое?! – взревел Толстопуз Недоум.

– Ах, мэр, – сладчайшим тоном произнесла Бриония, – вы, должно быть, слышали: комитет проголосовал за меня. Я первая самка, ставшая членом клуба. Впоследствии нас станет больше, так что надо привыкать!

– Абсурд! Почему меня не поставили в известность?

– Разве вы не читали протокол последнего собрания, мэр? – спросил один из клубных служащих. – Он был разослан всем членам клуба. Вы имели шанс проголосовать против.

– Я не могу читать каждую бумажку, которая попадает мне на стол, – возразил мэр Недоум, чувствуя, что весь мир ополчился против него. – Вы видели когда-нибудь утром мой рабочий стол? На нем целая гора бумаг. И б о льшая часть их сразу отправляется в мусорную корзину.

– Это меня не удивляет, – заметил Нюх.

Мэр повернулся к нему.

– А этот… господин – тоже теперь член нашего клуба? – указав на Грязнулю, громовым голосом спросил он.

– Нет.

Лицо мэра снова приняло торжествующее выражение.

– Тогда мне придется вышвырнуть его отсюда за ухо!

– Боюсь, вам это не удастся, – отозвался лорд Мудрый, прервав беседу с Плаксой. – Он мой гость. А Плакса – гость Остронюха.

Сконфуженный мэр посмотрел на каждого по очереди:

– Стало быть, вы считаете, что взяли верх над Толстопузом? Так вот, позвольте вам сказать, что я – грозный противник. Мне надоело, что вы, Серебряк, с вашими дружками постоянно третируете меня! (К вам, Легкомысл, у меня претензий нет.) Все вы знаете, что мои предки были королями Поднебесного. Король Красноус, мой далекий пращур, однажды убил тысячу ласок только за то, что они ласки. Времена изменились, но у Недоумов по-прежнему жестокие сердца. И скоро, очень скоро вы это узнаете!

С этими словами мэр удалился из комнаты.

– Потомок гордых монархов и несчастное создание, у которого не осталось ничего, кроме спеси, – вздохнул лорд Мудрый.

4

У Баламута Серебряка как анархиста был один серьезный наследственный изъян: он был не в состоянии причинить боль никому из зверей. Этот фамильный недостаток никак не влиял на работу его кузена, Остронюха Серебряка, поскольку знаменитый детектив и без того старался делать только добро. Баламут же хотел делать зло. Но проклятый семейный изъян мешал ему исполнить дело всей жизни – уничтожить современное эксплуататорское общество. Настоящий анархист должен без угрызений совести стрелять в других зверей, взрывать города, сносить с лица земли деревни. Но природа Баламута противилась насилию. Родись он настоящим убийцей, существом без совести, он бы в два счета разделался с ненавистным ему общественным строем. Он бы уничтожил проклятый мир мэра Недоума и на его пепелище построил бы новый.

Иногда Баламут кричал во сне: «Я хочу стать убийцей!» Однако природная склонность к добру служила серьезным препятствием к осуществлению этого страстного желания.

Однажды ярким, солнечным утром он проснулся и сел в постели. Ответ прилетел к нему на стремительных крыльях сна. Почему бы не предоставить другим сделать это за него? Конечно! Нужно дать оружие зверям, а они уж пусть сами уничтожают друг друга! Он станет торговать оружием и боеприпасами! Как только винтовки попадут народу в лапы, звери неизбежно начнут палить друг в друга! Небольшой спор здесь, маленькая ссора там – и пошло-поехало! Стоит их только вооружить, как темперамент сделает остальное! Это же так просто!

– Начнется гражданская война, а затем наступит анархия! – весело воскликнул Баламут. – Кровавый прилив захлестнет землю! А когда в живых останутся только сильные и храбрые, появится шанс построить новый, лучший мир, населенный отважными зверями.

Ему показалось, что он когда-то слышал эту фразу, но такая вещь, как плагиат, никогда не волновала Баламута.

Он соскочил с постели и буквально бросился к газетному киоску, чтобы купить журнал «Ружья, ружья и еще раз ружья». Затем он вернулся домой позавтракать и оказался за столом первым. Съев яйцо всмятку и тост, он просмотрел журнал, но, к сожалению, нашел там очень мало интересного.

– Читаем, да?

Это был Копила Крош, занудный банковский клерк, всегда говоривший о себе во множественном числе. Тучный барсук взял со стола салфетку, сел и аккуратно развернул ее на коленях. Он был одет, как обычно, в темный костюм, белую рубашку со стоячим воротничком и короткие гетры. Баламут всякий раз, увидев его, боролся с желанием выколоть ему глаза вилкой.

Следующим в столовую вошел полковник в отставке, горностай.

– Вот как, Баламут, вы читаете «Ружья»? Один из моих любимых журналов. Есть там что-нибудь интересное? Можно посмотреть, если вы закончили?

Баламут опустил журнал.

– Вообще-то здесь есть интересная статья, полковник. По-видимому, кто-то изобрел заряженные порохом пули. Вам уже не нужен будет шомпол и тому подобное. Вы просто вставляете пулю в казенник и нажимаете спусковой крючок. Очень быстро. Можно заряжать и стрелять каждые несколько секунд. Но для меня и это недостаточно быстро.

Полковник присвистнул:

– Значит, изобрели какую-то особенную пулю.

– Знаете, а ведь это положит конец войнам, – заметил Копила Крош.

– Почему? – спросил полковник.

– Все побоятся нападать друг на друга. Только представьте, какая мощь огня! Об этом даже подумать страшно!

– Что – страшно? – войдя в столовую, спросила актриса.

Одежда выдавала в ней даму, но никто не был уверен, кто из куньих скрывается под гримом. Трое господ привстали, поздоровались и снова сели.

– Так кто-нибудь ответит мне? – сев и взяв тост, продолжила она. – Я вроде бы задала вопрос.

– Мы говорили о ружьях, дорогая, – пояснил полковник. – Неподходящая тема для… впечатлительной дамы.

– Впечатлительной? – фыркнул Копила Крош, авансы которого она всегда отвергала. – Да она тверда как гранит!

– Только когда этого требует роль, – отрезала актриса. – Сейчас я, кстати, играю монахиню. Так о чем же страшно думать? Ответит мне кто-нибудь или мне придется кричать до тошноты?

– Ах, пожалуйста, только не за столом! – воскликнул полковник.

– Она шутит, – объяснил Баламут. – Это слова из ее последней роли в драме «Благочестивый Уильям».

– Какой вы умница, Баламут. Вы ее смотрели?

Он слегка поклонился:

– Имел честь.

Тем временем в столовую вошли две бывшие школьные учительницы. Они так высохли от старости, что сложно было сказать, горностаи это или ласки. Баламуту сестры нравились, и они к нему тоже относились доброжелательно. Да и трудно не любить того, кто любит тебя. Он щелкнул зубами и поприветствовал, их.

– Ах, у нас тоже есть этот журнал. Да, сестра?

– Да, есть, сестра. Там напечатана хорошая статья о пулях, начиненных черным порохом, Баламут.

– Вы меня поражаете! – восхищенно воскликнул Баламут. – Где вы достали экземпляр «Ружей»?

– Мы на него подписаны. Правда, сестра? Надо быть в курсе новостей, иначе тебя станут считать выжившим из ума, – сказала та, что пониже. – Звери почему-то думают, что если ты старый и сморщенный, то уже и не в своем уме. На старых дев вроде нас часто смотрят как на глупых. А мы подписаны и на «Инженерный журнал», и на «Бульдозер», «Яхтсмен» и «Ежеквартальник хирурга». А также на журналы «Охота», «Стрельба и фехтование», еженедельник «Строитель галер», журнал «Сапожник и дубильщик». И конечно, на шесть дополнительных выпусков журнала «Как построить понтонный мост»!

– Разумеется, мы не все понимаем из того, что там пишут, но нам нравится узнавать новое!

Услышав это, Баламут проникся к сестрам еще большим уважением.

– Нам понятно, зачем сестры читают «Ружья», но вам-то зачем? – спросил барсук из банка. – Собираетесь грабить банк? Хотите ограбить нас, да?

– Меня ничего в вашем банке не интересует, господин Крош!

– Как? А деньги?

Баламут презрительно фыркнул:

– В вашем банке денег нет. У вас есть облигации, сертификаты на обмен валюты и тому подобные бумаги, но золота у вас нет. Вся банковская система в этой стране продажна. Девяносто процентов средств, которые мы, простые звери, помещаем в ваш банк, вы сами вкладываете в другие места. Если завтра в ваш банк явятся все вкладчики и потребуют свои деньги назад, вы сможете удовлетворить требования от силы на десять процентов. Попробуйте опровергнуть меня!

– Мы… мы… этого не отрицаем, – пробормотал барсук. – Но это делается ради общего блага.

– Да, но финансовые учреждения, куда вы направляете наши вклады, в свою очередь, тоже делают вклады, и так далее – пока первоначальные деньги не превратятся в миф! Нет, после революции все будет иначе! Мы снова станем все равны, не будет ни низов, ни верхов! Все будут обычными зверями, которые по мере сил помогают друг другу!

– Только не это! – простонал Копила Крош. – А когда произойдет эта ваша революция?

Баламут пролистал журнал.

– Как только я доберусь до оружия, вот когда.

Полковник хмыкнул:

– Иногда я вас не понимаю, Баламут! Чего вы добьетесь, раздобыв оружие? Против кавалерии вы все равно бессильны! Звери слишком быстро двигаются и увертываются от пуль. Однажды мой отряд шел под проливным дождем, и никто не промок, потому что мы успевали проскочить между каплями!

В этот момент в столовой появился сосед-торговец, одетый, как всегда, с иголочки. В его лапах был чемодан с бельем, которое ему предстояло продать. Он услышал лишь последние слова полковника и удивленно щелкнул зубами:

– Что за чушь вы несете, полковник? Единственный способ защитить себя – купить пуленепробиваемое белье! Рубашки и кальсоны сшиты из паутины, самого крепкого материала, известного зверям.

Он сел за стол, взял из вазочки яйцо и разбил скорлупу.

– Это белье не пробьет даже снаряд! Так как насчет покупки, Баламут? Рубашки всех тонов – зеленые, коричневые, пурпурные. Их очень приятно носить: они ласкают кожу, как шелк! Тебе очень пойдет пурпурная рубашка!

– Я уверен, что еще элегантнее выглядел бы в розовато-лиловых кальсонах, – пробормотал Серебряк.

– О, да мы грубим, – неодобрительно произнес барсук. – Смею напомнить вам: за столом дамы!

– Ах, ничего, – хором успокоили его сестры. – Нам известно, как беззастенчивы бывают торговцы. Сейчас мы как раз читаем книгу на эту тему. Она называется «Признания богатых».

Баламут решил съездить в предместье, где в небольшой кофейне происходили собрания немногочисленных революционеров Туманного. Они называли кофейню «Клубом Теотваки» в честь экзотической пташки из Новоселяндии. Особо тесных отношений с собратьями у Баламута не было: этим бездельникам нравилось болтать языками, а не предпринимать что-либо конкретное. Главным образом они читали анархистскую литературу и обменивались книгами и брошюрами. Баламут, как и его кузен Нюх, не был заядлым книгочеем и предпочитал получать нужную информацию иными способами. Потолкавшись, к примеру, на рынке, чего только не узнаешь.

Вот и теперь, сидя в вагоне пригородного поезда, он невольно подслушал разговор в соседнем купе. К сожалению, паровоз довольно громко тарахтел и пыхтел, но ему все-таки удалось уловить несколько обнадеживающих слов.

– …Пистолет, приводимый в движение паром… тысяча в минуту… губительное оружие… – доносились до него приглушенные голоса —…революция… изобретение Джо Уля… отправился в Слоновый Свет.

Вот это удача! Баламут воспрянул духом, сердце у него бешено забилось от радости. Птицы в небе, казалось, стали ярче, а выцветшее небо окрасилось в темно-синий цвет. Солнце заплясало в облаках. Пистолет, делающий тысячу выстрелов в минуту! Это то, что ему и нужно!

Он просунул голову в дверь и увидел двоих дородных горностаев в костюмах и котелках, сидящих друг напротив друга.

– Господа, я не ослышался? Джо Уль изобрел новое оружие? И куда он уехал? В Слоновый Свет? Там революции происходят по три раза в год! Наверняка он сможет выгодно продать свое оружие, да?

Испуганные горностаи закивали, при этом тяжелые карманные часы у них на животах стали подскакивать. Деловые звери. Именно такие, от которых Баламут и хотел бы избавить Поднебесный. Он сердито посмотрел на них и вышел на следующей остановке. Чтобы привести себя в порядок, Баламут прошел в туалет, смыл сажу с бакенбард, а потом поймал новомодное «такси», на котором и вернулся в город. Он не любил эти «такси», но ждать поезд ему было невтерпеж.

Баламут, не мешкая, направился в банк, где снял со счета весь свой вклад, и отправился в пароходство, где приобрел билет на судно, следующее в Слоновый Свет. Там он намеревался отыскать изобретателя чудо-пистолета и купить у него патент. Тогда ему останется лишь открыть здесь, на Поднебесном, завод и производить эти пистолеты тысячами. Он будет продавать их прямо на улицах и почти даром, вместе с первоклассным снаряжением, а потом удалится в сельскую местность и станет ждать неизбежного конца эксплуататорского общества.

Как просто все получается! Невероятно просто!