Текст книги "Третьи звездные войны (сборник)"

Автор книги: Гарри Гаррисон

Соавторы: Фред Саберхаген,Колин Капп
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

Брон остался один на один с великим тираном космоса. Кана молчал, но от его фигуры веяло почти гипнотическим магнетизмом.

– Обычно, – наконец заговорил Кана, – я не вмешиваюсь в дела Мартина, но на этот раз я не мог рискнуть отдать ему синкретиста твоего класса на растерзание. Слабой очки зрения, ты исключительный человек. И можешь быть полезным для нас. Но Мартин дьявольски подозрителен, и это тоже делает его полезным для нас. У меня на твой счет, синкретист, есть своя теория. Я подозреваю, что ты не тот, за кого себя выдаешь.

– Я Андер Галтерн. Синкретист из Университет Адана на Онарисе.

– В таком случае ты сможешь ответить на мои вопросы. И если я найду в твоих ответах хотя бы малейшие неточности, ты мгновенно отправишься к Мартину.

– Я не могу допустить, чтобы меня оскорбляли недоверием.

Ответ гипноличности был ослаблен, но Брон ухватился за это и увеличил его, сделавшись обиженным до глубины души.

– Брон, ты можешь не выпутаться из этого. Я сейчас позову Андера.

– Хорошо, Джесси. До сих пор гипноличность не очень–то мне помогала.

Кана вытащил из папки какие–то бумаги.

– Видишь, Андер Галтерн, мы много знаем о тебе. Кстати, где находится Джеддах?

Ловушка? Джеддах это город на Онарисе, но Галтерн подумал бы сразу о Джеддах Галтерне, который умер.

Голос, звучавший в голосе Брона, был незнакомым, с легким онарисским акцентом.

– Джеддах умер, – повторил он. – Он принадлежал к пятому поколению. Сегодня ему было бы 107 лет.

– Очень хорошо, но зря не рискуй.

Кана закивал головой, не переставая рыться в бумагах.

– Скажи, пожалуйста, как звучит название заявления, которое ты сделал на девятом Симпозиуме Галактических наук в Марока на Приаме?

– Девятый симпозиум был не на Приаме, а на Мяли–5. На Приаме был Десятый.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Брон. – Тот Десятый Симпозиум, или тот, что был на Мяли–5?

– Конечно, на Мяли–5, – ответил Кана, даже не глянув в бумаги. – Прости, я наверное ошибся.

– Применение Теории Исключения Параметра Приводящего описываемой Прогностики Форм Хаоса.

Брон повторил слово в слово. Кана кивал головой и отложил бумаги в сторону.

– Хорошо. Но все же, я до конца не уверен, что Мартин ошибается. У него инстинкт на такие вещи. Мы не можем позволить себе ошибиться, так как часто наша жизнь зависит только от этого. Уши и глаза у нас должны быть всегда хорошо открыты. Если ты не Галтерн, то те, кто послал тебя, без сомнения провели очень ювелирную работу. Так что ты и в самом деле стал Галтерном, и то, что ты подделываешься под него, не имеет большого значения.

– А сейчас, – сказал Брон, – прошу вас ответить на мой вопрос. Зачем Разрушителям так внезапно понадобился синкретист?

– Не только синкретист. Нам нужны многие и мы практически уже их имеем. Но нам нужен тот, кто может связать в себе синкретизм и знакомство с формами Хаоса.

– Зачем?

– Через несколько часов у нас кое–что намечается. Только тогда я отвечу на твой вопрос. Возможно, ты и сам найдешь его. Во всяком случае, ты будешь иметь полную свободу передвижения по кораблю. Ты можешь входить туда, где откроются перед тобой двери. Но некоторые каюты и отсеки будут закрыты. Видишь, мы от тебя почти ничего не скрываем. Как–никак, ты все же пленник. Вестовой покажет тебе твою каюту.

Кана встал и показал рукой на дверь. Брон понял, что ему предлагают выйти. Он пожал плечами и, когда вышел за дверь, сразу же наткнулся на человека в мундире лейтенанта корабельной полиции Разрушителей. Тот предложил пройти в Информаторий, где у Брона тут же взяли отпечатки пальцев и вложили данные в компьютер, ведающий всеми дверями и люками на корабле.

Для пробы от тут же обошел почти весь корабль, пробуя открывать замки. Большинство, к его удивлению, открывались при прикосновении его пальцев. Тогда он вернулся в свою каюту, лег на койку и связался со своими невидимыми соратниками.

– Джесси?

– Нет, Ананиас. Наша маленькая девочка пошла перекусить. Ее обычное меню составляет битое стекло, политое ядом змеи. Что ты скажешь о свободе, так царственно подаренной тебе Каном?

– Я удивлен. Хотя, если рассуждать здраво, то мне оставили как раз столько веревки, чтобы в крайнем случае меня можно было бы без промедления вздернуть на первой же рее. Единственные места, как я узнал, куда мне нельзя заглядывать, это: арсенал, центральная радиорубка и рубка компьютерной связи. Уверен, что каждый мой шаг контролируется.

– А мостик? Ты должны узнать цель полета!

– Я еще не пытался. Не хочу проявлять свое любопытство. Да это и не нужно. Как сказал Кана, в ближайшее время что–то должно произойти и первоначальная цель может быть изменена. Когда они начнут готовиться к гиперпрыжку в подпространство, я добуду данные прямо с матриц, не заглядывая на мостик.

– Это идея! Помни, что у них нет ни малейшего повода подозревать тебя. Держись подальше от радиорубки и ты будешь чист как стеклышко. Система биотронической связи единственная в своем роде, и никто не знает о ее существовании за исключением нескольких человек Службы.

– Хотелось бы в это верить. Этот шум, который я принимал, не дает мне покоя. Кто–то работал на нашей волне. Это не были шумы от помех.

– Мы не можем определить источник этого шума, Брон. Выдвинута гипотеза о гетеродинном сигнале…

– Это ерунда! – Я уже говорил, что эти голоса имели характер разума, обладающего очень сложной системой связи!

– Мы займемся этим, Брон. Хотя я уверен, что ты ошибаешься. Но что это с двигателями?

Брон с минуту внимательно прислушивался.

– Похоже, что они работают в тормозном режиме. Может быть, мы приближаемся к точке, где должно что–то произойти. Вероятно мы должны с кем–то встретиться?

– Встретиться? С кем?

– Я не знаю. Никаких даже намеков. Хотя, думаю, что предстоит встреча с главными силами.

– Интересно, зачем? Они еще никогда не рисковали выходить в космос всем флотом. Для прыжка в гиперпространство они должны будут перегруппироваться.

– Должно быть что–то случилось из ряда вон выходящее.

Ты не очень интересуйся. Лучше подожди встречи.

– Это как понимать, Ананиас. Приказ?

– Именно! Ты уже забыл, как нужно подчиняться приказам?

– Давай условимся. Здесь работаю я, рискуя своей шкурой, и твои игры в солдатиков оставим в покое. Пока моя игра здесь не закончится ты можешь спрашивать меня об информации, но позволь мне самому выбирать способ ее сбора. Если же ты хочешь иметь марионетку… то я пас!

– Спокойнее, солдатик, – угрожающе процедил Ананиас. – Должен тебе заметить, что в твой мозг вживлены соответствующие электроды. А пульт управления передо мной. Хочешь, я прочитаю тебе некоторые надписи над кнопками: «Состояние кататонии», «Потеря сознания», «Боль», «Смерть». Конечно, это не написано словами, ведь мы сторонники символов во всем, что касается боли и страданий, связанных с существованием человека. Может быть, ты уже затаил мысль о неподчинении…

– Ты забыл еще об одной кнопке, Ананиас!

– Не понял?

– Играешь в Бога, а не предусмотрел символа «Воскрешение»!

10

Гравитационный привод внезапно выключился, и на корабле воцарилась тишина, нарушаемая только звуками работающих внутри корабля механизмов. Сигнал тревоги приказал членам экипажа занять свои места. Брон вышел из каюты. В течение нескольких минут все коридоры были забиты людьми, спешащими скорее занять свое место по тревожному расписанию. Брон отступил в сторону и услышал, что кто–то зовет его. Он обернулся и увидел сержанта, отдающего ему честь.

– Сэр Галтерн… Кана просит вас явиться в навигационную рубку.

Брон кивнул головой и постарался проанализировать поведение этого человека. Было похоже на то, что его хотят применить в создавшейся ситуации как специалиста.

– Скажи, Ананиас, – одними голосовыми связками спросил он, озаренный внезапным предчувствием. – Что вас убедило, что Галтерн является единственным человеком на Онарисе, который понадобится Разрушителям?

– Знакомство со средой интеллектуалов и изрядная доза интуиции. А зачем это тебе?

– Потому что весь этот план не имеет ничего общего со случайным совпадением. Видимо, у них должна была быть веская причина захватить Галтерна. А раз так, то ты должен знать причину! Я уверен в этом! И поэтому, если тебе не трудно, расскажи мне обо всем подробнее!

– Ты все уже сам знаешь!

– Ошибаешься!

Он услышал смех.

– Ты помнишь хоть немного меня?

– Знаю только, что не должен тебе доверять! Хотя мы и одна команда и я ваш агент. Не забудь, что я имею право задавать необходимые вопросы. Сообщи Доку, что мне нужна полная и откровенная информация по этому вопросу. Все, что до сих пор я знал, кажется мне очень сомнительным.

Атмосфера в навигационной рубке была очень напряженной. Даже те, кто были не заняты на вахте, собрались у экранов. Дауквист и Кана стояли на мостике, пристально вглядываясь в звезды.

Повернув голову, Дауквист заметил вошедшего Брона. Прищурив глаза, он махнул ему, чтобы он приблизился. Было похоже, что полковник что–то сосредоточенно подсчитывает. Очевидно, время является самым важным элементом ожидаемого события. Брон решил понаблюдать за вспомогательными экранами, что позволяло ему одновременно смотреть и на остальные. На экране роились блестящие точки в виде колец. Очевидно это был флот Разрушителей.

Время шло, и напряжение возрастало. Наконец, оператор воскликнул:

– Я поймал его.

Тотчас же выделилось изображение почти невидимого еще объекта и громко начали поступать данные, Дауквист и Кана переглянулись и с напряжением вглядывались в экран. Пока что это был какой–то непонятный объект, так как большинство датчиков обладали на таком расстоянии малой разрешающей способностью. Но через несколько секунд компьютер уже синтезировал его истинное изображение.

– Верно!

Кана посмотрел на данные компьютера и сравнил их с данными главной памяти.

Дауквист опять углубился в расчеты.

– Только шестнадцать часов опоздания, – наконец, произнес он. – Позиционное положение удовлетворительное. Временное положение улучшается.

Его взгляд опять упал на Брона, и глаза вспыхнули с такой силой, что Брон, казалось, ощутил шок.

– У меня странное предчувствие насчет тебя, синкретист. Ты производишь впечатление, словно знаешь, что это Хаос. Я начинаю думать, что твое присутствие здесь было также вычислено, как… это!

Он показал на экран. Брон ничего не ответил; так как полностью был поглощен увиденным. Сначала он увидел, что–то вроде двери, свободно вращающейся в пространстве. Потом отметил некоторые подробности, которые становились все яснее и яснее. Это говорило о скорости движения объекта.

Наконец, все детали стали хорошо видны. Брон различил семь длинных цилиндров, толстых и черных, похожих на баллоны для сжатия газов. Они были сгруппированы вокруг центральной оси. Не было никаких антенн, комплектов энергетических батарей, никакой аппаратуры. Здесь не было ничего такого, что всегда находилось снаружи обычных космических зондов. Объект наводил на мысль о старине и солидности. От этих летящих без цели объектов веяло чем–то страшным.

Экраны теперь показывали все подробности объекта. Можно было различить массивные швы на стыках. Создавалось впечатление, что кто–то вырвал кусок чего–то, кусок из какого–то странного сооружения и бросил его в космос. Курс этого сооружения казался не случайным. Об этом свидетельствовала исключительная точность, с какой операторы Разрушителей засекли его. Было похоже, что все они участвуют в каком–то историческом и, вместе с тем, драматическом событии, однако каждый из присутствующих в рубке были слишком занят, чтобы обращать на это внимание.

Брон сдержал возглас готовый сорваться с губ, когда огромная масса заполнила весь экран, словно готовилась разбить их корабль. Датчики уменьшили чувствительность и объект снова отдалился, продолжая однако, сиять в огромном кольце флота Разрушителей.

Кана не отрывал глаз от экранов и, казалось, вся чернота космоса проникала в его душу. Вдруг от встал и обернулся. Подошел к Брону и сказал важным голосом:

– Смотри внимательно, синкретист. Позднее я поговорю с тобой.

Заинтригованный Брон занял свободное место перед главным экраном. Объект все время уменьшался, фиксируемый датчиками корабля. Регулярно он словно отпрыгивал от экрана в момент смены чувствительности. Опасность уменьшалась, но напряжение людей не спадало. Внимание Брона было все время сосредоточено на цилиндрах, и он не обратил внимания на фон экрана.

– Онарис! – голос Ананиаса вырвал его из размышлений. – Увеличь изображение, Брон.

Он исполнил приказание и с удивлением отметил, что линии, на которые он до сих пор не обращал внимания, являются контурами морей и континентов планеты. А черные цилиндры неумолимо продолжали свой полет через цифры данных, заполнивших все экраны. Подробности поверхности Онариса становились все отчетливей.

Удар был колоссальным!

Шар из огня должно быть стал такой же величины, что и сама планета.

Бушующая плазма распространялась с огромной скоростью. У Брона были достаточные знания физики, чтобы понять, как атмосфера планеты сгорела в доли секунды. Затем последовал термоядерный взрыв. Огненный шар немного сжался, изменяя свой цвет с красного на желтый, а на его краях появился ореол голубого цвета. Зелень материков сменилась кирпичной краснотой, освещенной светом горящих океанов.

Потом планета лопнула и медленно, как бы в замедленной съемке, раскрылась. Ее жидкое ядро из тяжелых металлов заняло место огненного шара, поднялось, толкаясь среди обломков континентов и разнообразной материи. Скорлупа поверхности раскрылась еще больше, и планета распалась на куски, разлетевшись в стороны.

Брон не смог вспомнить время, когда наступил конец этого жуткого зрелища. Он был воспитан так, что мог свободно воспринимать смерть людей. Смерть народов часто была результатом войн. Иногда целые расы погибали во имя тех или иных целей… но уничтожение целой обитаемой планеты приводило человека и его роль во Вселенной до размеров обычной бактерии, которую разводят в лаборатории для проведения тех или иных экспериментов.

11

– Я согласен, Ананиас. Я видел. А теперь объясни мне все это, – сказал Брон.

– А почему их зовут Разрушителями?

– Ты знаешь, откуда прилетела Бомба? Наверняка это не их рук дело.

– Должно быть. Корабль, перевозящий такое оружие, не может участвовать в планетарном рейде. Они не могут даже оставить его на орбите. Он должен был оставаться в космосе. И после завершения рейда проводит бомбардировку для уничтожения следов.

– Я не могу представить себе Кану, стирающего за собой следы. Он настолько силен, что не привык считаться со мнением остальных.

Вот уже пять лет, как они действуют активно. Патрульные открыли в тридцати семи планетных системах пояса астероидов, на месте которых были населенные планеты. Одиннадцать планет прекратили свои передачи после атаки Разрушителей. Пять других подали сигнал бедствия на световых волнах. Некоторые мы приняли спустя годы после уничтожения.

Брон минуту молчал.

– Сколько человек жили на Онарисе?

– Двести миллионов.

– Если мы ожидали нападения Разрушителей, то почему их не встретил наш флот? Почему я оказался один?

– Флот ждал бы их, если бы мы были уверены, что Кана и Дауквист будут лично участвовать в акции. Только недавно была получена информация, которая, возможно, поможет обнаружить их базы.

– Значит, эта информация стоила жизни двести миллионам людей. Что такое?

Чья–то рука тронула Брона за плечо. Это был Дауквист.

– О чем задумался, синкретист? Неужели никогда не видел уничтожения планеты?

– Это был Онарис, – мертвым голосом ответил Брон. – Он него ничего не осталось. Зачем, ради бога, вы это сделали? Ведь вы получили то, что искали.

– Напротив. Мы всегда считаем, что получаем больше, чем ищем. Ты производишь странное впечатление, синкретист. Не часто я общаюсь с интеллектуалами, и должен тебе сказать, что интеллект в образе и поведении солдата гаснет. Я предпочитаю не рисковать. Наоборот, я предпочел бы сразу уничтожить тебя. Но Кана решил иначе. Поэтому, для твоего же блага, синкретист, я советую тебе не дразнить его.

– Ты не ответил на мой вопрос. Зачем понадобилось уничтожать Онарис?

– Может быть ты и настоящий синкретист, но кое–чего не знаешь. Тебе не мешало бы кое–чему поучиться. Идем, Кана ждет тебя в своей каюте. Тебе предоставляется возможность помочь нам.

– Помочь вам? О, Боги! Вы думаете, что я буду работать на вас после всего этого? – Брон протянул руку в сторону раскаленного шара, видневшегося на экране внешнего обзора. – После всего того, во что вы превратили цветущую планету? Нет, я лучше умру!

– Я тоже так считаю, что тебе лучше умереть, синкретист. Но сейчас речь не об этом. Слушай внимательно, о чем будет говорить Кана. Думаю, что в конце вашего разговора ты изменишь свое мнение.

– Галтерн не меняет так легко свою точку зрения. Идите вы все к дьяволу!

Гипноличность еще действовала, но очень слабо.

– У тебя нет выбора, синкретист, – буркнул Дауквист, протягивая руку за оружием.

Брон встал и молча пошел впереди полковника. И с удивлением обнаружил, что дверь каюты Кана при прикосновении его пальцев открылась.

Кана сидел за большим столом и внимательно рассматривал компьютерные перфокарты. Пол возле стола был полностью завален ими.

– А, вот и синкретист! – Кана встал и ногой сгреб ленты в кучу. – Мартин! Останьтесь с нами!

– Весьма предусмотрительно, – улыбнулся Дауквист и сел, кивнув Брону на кресло рядом.

– Судя по твоему выражению лица, – начал Кана, – ты в большом затруднении, не так ли?

– Да, я видел уничтожение Онариса. Но не могу понять, зачем это понадобилось. Ведь вы получили то, что хотели.

Кана нахмурил брови, но сразу же ответил. Он был до такой степени сосредоточен, что Брон никак не мог отгадать его мысли.

– Без сомнения, ты не понимаешь этого, но все случилось именно потому, что мы получили то, что хотели. Онарис должен был погибнуть. После того, как планета была уничтожена через несколько часов после нашего отлета, мы поняли, что выиграли!

Брон не нашел что ответить на столь профессиональное признание.

– Но это же бессмысленно, – только прошептал он.

– Для нас это имеет смысл. Сейчас попробуем тебе пояснить, что мы не являемся авторам этих атак… кто–то другой послал эти бомбы.

– Брон! Он лжет! – отозвался Ананиас.

– Мы понимаем, что ты не можешь принять это утверждение без доказательств. Поэтому я прошу тебя собрать доказательства и проанализировать их. Выводы сделаешь сам.

– Каким образом?

– Я позволяю тебе, нет, даже приказываю, посмотреть всю информацию, находящуюся на корабле с целью определения происхождения бомбы, уничтожившей Онарис. Обращаю твое внимание на два положения. Первое, – кроме того, что траектория бомбы была немного изменена, взрыв произошел на 16 часов позже. Второе, – Кана подошел к Брону, и Дауквист достал иглопистолет, – у тебя будет свободный доступ ко всем видеолентам и всем данным, которые пожелаешь. Это для облегчения работы по локализации точки, куда ударила бомба. Пока что могу сказать, что наши данные показывают, что бомба ударила в то место, где 16 часов назад находился ты. И вот после этого, ты, Андер Галтерн, должен будешь понять, что бомба была нацелена не просто на Онариса или на мой флот. Она была предназначена для тебя, для уничтожения твоей личности!

12

– Что ты можешь сказать об этом, Брон?

– Ничего, Джесси. Это может быть какая–то сложная игра. Стратегия, ставящая целью привлечения для работы похищенных интеллектуалов. Но, в то же время, Кана мог быть вполне откровенен, заявляя, что Разрушители не являются ответственными за этот ужас.

Ананиас не верит в это, – усмехнулась девушка. – Он просто озверел, когда услышал, что ты готов выполнить эту работу.

– Я не уверен, что могу доверять ему больше, чем Кане. Вы записываете наши разговоры?

– Да, изображение и звук. Так, на всякий случай. А почему ты об этом спрашиваешь?

– Скажи Доку, что я хочу прослушать мои разговоры с Ананиасом. Похоже, что он скрывает от меня ответы.

– … Даже амнезия не излечила тебя от недоверчивости. Но в отношении Ананиаса я могла бы согласиться с тобой, это действительно опасный тип.

– Хорошо. Что касается моей миссии, Джесси, то она просто–напросто самоубийство, хотя и терять мне нечего. Сделаешь то, о чем я прошу?

– С удовольствием. Я мечтаю о том, как нагнать побольше страха на этого дебила.

– Похоже, я начинаю припоминать некоторые подробности жизни генерала Ананиаса.

В компьютерной рубке Брону выделили место за главным пультом. Ему были приданы два оператора–программиста и один видеотехник, которые тотчас же раскопали для него кучу информации. С этого времени он рассчитывал больше на себя, чем на псевдоличность Галтерна. Он очень тщательно начал изучать информацию, необходимую для составления программы компьютера, который должен был определить происхождение бомбы. Недостающие факты поступали со всех кораблей флота. Бомба прошла сквозь кольцо, созданное кораблями Разрушителей, и Брон надеялся получить некоторые важные данные.

– Кана не выкрутится столь легко из этой ситуации, Брон. Любой компьютер, обладая данными, которые ты раздобыл, докажет его виновность.

– Если бы компьютер управлялся мною. Но, к сожалению, я не имею к нему доступа. Они вполне могут изменить программу, и тогда ко мне придет ошибочная информация.

– Вот поэтому–то мы и запустили все добытые тобой данные в свой компьютер и постараемся вычислить траекторию бомбы.

– Прекрасно! – Я почти закончил программу и готов запустить ее.

Брон позвал техника.

– Что с видеозаписями?

– Я почти закончил. Можете пройти в проекционную, сэр.

Брон еще раз просмотрел свои вычисления и передал их программистам. И пошел в зал, где его уже ожидал видеотехник.

– Я сделал отпечатки двухсот фаз перед взрывом. Это дает четыре секунды полета.

– Поехали!

Брон сел в кресло перед группой экранов. Техник искоса поглядывал на него с большой долей уважения, очевидно прослышав, что он является специалистом в этой области.

– Даю на главный экран, сэр.

– Можешь называть меня мастер, – сухо заметил Брон. – У тебя есть изображение Ашура?

– Есть на диапозитиве. Как только закончим зондирование, наложим его на монтаж.

– Я не хочу монтажа. Давай изображение зонда параллельно с проекцией…

– Хорошо, Мастер. Увеличив обе проекции, можно достичь разрешающей способности в несколько сот метров.

– У меня должна быть абсолютная уверенность в точности до одного метра!

Техник тихо свистнул. – Это невозможно, Мастер.

– Называй меня Андер.

Техник широко улыбнулся.

– Меня зовут Каман, сэр. Ты, Андер, не любитель, и знаешь, что к чему. Я много лет работаю на этой аппаратуре, но не уверен, что могу добиться этого.

– Ты должен добиться!

– Подробности до одного метра с расстояния 35 миллионов километров? Ты шутишь, Андер?

– Нет, Каман! Такая точность нужна, чтобы исключить все сомнения.

– Скажи как нам этого добиться?

На экране появилось закольцованное изображение последних четырех секунд полета бомбы. Через несколько мгновений Онарис будет уничтожен. Ашур появился, как туманная форма бронзовых и серых изображений. Город становился виден все отчетливее. В центре экрана медленно вращалась черная бомба, которая в доли секунды должна смениться ярким взрывом.

На это изображение была наложена идеограмма планеты, снятая одним из кораблей флота незадолго до катастрофы. На ней легко просматривались подробности поверхности. Дома, улицы, даже фигурки людей. Техник отрегулировал увеличение, и оба изображения наложились друг на друга. Через полчаса микропоправок Брон получил то, что хотел.

– Джесси, каким было мое положение за 16 часов до взрыва?

– Ты находился в западном флигеле Семинарии.

– Сходится! Это нечто большее, чем простое стечение обстоятельств. Я не люблю совпадений, которые нужно измерять в микронах.

Техник молча следил за его действиями.

– Ты доволен, Каман?

– Да, ты убедил меня. Я буду теперь применять этот метод. Это все?

Брон кивнул.

– Достаточно. Как, черт возьми, можно выпустить бомбу с такой точностью?

Каман пожал плечами.

– Ты синкретист. Но я бы скорее подумал вот над чем. Как эта бомба пролетела через атмосферу и не сгорела? Ведь у нее не было защитного поля. По крайней мере, наши приборы не могли его зафиксировать!

– Джесси, ты слышала?

– Да, Брон. Мы тоже подумали об этом. Значит, защита все–таки была. При такой скорости полета, Брон, бомба должна была испариться еще в верхних слоях атмосферы. А она даже не нагрелась.

– Очередное доказательство для поисков ее хозяев.

Брон отпустил техника и вернулся в компьютерную рубку. Данные били уже отпечатаны. Компьютер выделил все объекты, лежащие на пути следования бомбы. Просмотрев полученные результаты, Брон ощутил, как забилось его сердце.

Он смял лист бумаги с выводами машины и бросил его в корзину для мусора.

– Брон, мы не успели разглядеть! – включился нетерпеливый голос Ананиаса.

– У вас есть видеозапись.

– Но это займет много времени!

– Тогда сначала я хотел бы услышать, что выдал ваш компьютер.

– Я не обязан тебе отвечать. А ты должен выполнить мой приказ!

– Отстань!

– Ах, так…

Голос Ананиаса внезапно оборвался. До Брона донеслись обрывки тихого разговора, разобрать которые ему не удалось. Потом раздался голос Джесси:

– Поверь, Брон, мне очень жаль. Ананиас хотел выкинуть какой–то фортель. Не думаю, что он попробует сделать это еще раз. Что же касается наших результатов… Думаем, что где–то в космосе находится корабль… Где–то в межгалактическом пространстве. Позиционный тензор, примененный для вычислений, ничего не дал. Единственный подходящий источник находится в галактике «Мессье–31».

– Туманность Андромеды?

– Это соответствует траектории полета, продолжающегося 700 миллионов лет. Конечно, можно опровергнуть эту гипотезу.

Брон нагнулся и взял из корзины выходные данные компьютера Разрушителей.

– Это сходится с моими вычислениями. Думаю, что компьютер не ошибся. Значит, это нельзя приписывать Кане…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Дорогая Джесси. Кана послал своих людей прямо в Семинарию, так как надеялся, что там будет Галтерн. Это было логическое рассуждение, основанное на правдивой информации. Но когда была выпущена бомба, даже Кана не мог знать, где окажется Галтерн… Собственно… Единственными людьми, которые знали мое местонахождение, были Док, Ананиас я… ты.

13

Ананиас отвернулся от экранов с выражением абсолютного неодобрения.

– Ты прекрасно с ним ладишь, моя дорогая. Но учти, если он еще раз будет действовать по–своему, я тут же выброшу его на улицу. И тебя заодно. Сомневаюсь, чтобы ты смогла сделать там карьеру, разве что как уличная девка.

– Заткнись, вояка!

Ананиас посмотрел на свои галуны. У него были влажные губы, а глаза блестели.

– Ты недооцениваешь меня, ты, лахудра!

– Ты бредишь, Ананиас. Думаю, что когда Док закончит это дело, будет счастье, если ты сохранишь свои привилегии.

Потребовалось больше минуты, чтобы слова Джесси дошли до него.

– Повтори! Только медленнее!

Его тон был полон ненависти.

– Не прикидывайся агнцем. Ты прекрасно знаешь, что регулярно уничтожал часть записей.

– Что?

Первым движением он поднял руку, чтобы ударить ее, но тотчас же вспомнил, как она владеет приемами защиты, и рука так и повисла в воздухе.

– Как это пришло тебе в голову, малютка? – спросил он уже спокойно.

– Мне его подсказал Брон.

Джесси с наслаждением наблюдала за возрастающим беспокойством генерала.

Док об этом знает?

– Конечно. Я послала рапорт…

– Но это же чистой воды идиотизм, – закричал Ананиас. – Док ничего не поймет. У меня все полномочия Генерального штаба. У меня, понимаешь? И если я решаю уничтожать часть записей, или даже все, то ни доктор Веедер, ни ты, ничего не можете сделать! Понятно!

– Ты ошибаешься.

Веедер влетел в зал с раскрасневшимся лицом.

– Позвольте напомнить вам, генерал Ананиас, что вы находитесь в помещении, принадлежащем Службе!

– Это я отлично знаю, – попытался улыбнуться Ананиас. – И знаю, что вы заняты в операции, которой руководит Генштаб. А это значит, что вы непосредственно подчиняетесь мне и я очень недоволен всем тем, чем вы занимались до сих пор. Не кажется ли вам, дорогие мои, что этот Брон просто–напросто свихнулся – шок, амнезия, шизофрения и мания преследования. А отсюда и прямое неповиновение!

– О, боже! К черту эту твою манию преследования! – крикнула Джесси. – Скажи мне, откуда ты выдумал эту чушь? Я ничего такого не вижу. А может быть, это было в тех записях, которые ты уничтожил?

– Слушай внимательно! – стукнул по столу Ананиас. – Я уже говорил, что сделаю с тобой, если ты не будешь подчиняться моим приказам. И ты, Док, тоже можешь запросто получить отставку, и тогда… только небольшая пенсия – и все. Хотя… я уже решил. Вы оба завтра утром сдадите дела.

– Можешь подохнуть, Ананиас! – злость Джесси передалась Веедеру. – По моему рапорту, который я подал после разговора с Джесси, руководство Службы подтвердило мою руководящую роль в этой операции. Ты допускаешься в качестве советника. И можешь быть отстранен от дел сию же минуту.

– Я немедленно сообщу об этом в Штаб! Вы оба проиграете, учтите это. У вас нет никаких шансов.

– Может быть. Но до сих пор приказ не изменен, и ты отстраняешься от участия в операции.

– Ну, а если я подчинюсь?

На лице Веедера появилась триумфальная улыбка.

– В таком случае, генерал Ананиас, ты будешь арестован и помещен в тюрьму. Военный Совет будет решать твою судьбу.

– Ты не имеешь права меня задерживать.

– Я рискну, если это будет необходимо для пользы дела.

– Но тебя никто не будет слушаться! Пока ты не предоставишь письменные доказательства. Даже, если приказ уже отправлен с Базы, на то, пока он сюда придет, потребуется как минимум неделя. А за неделю я многое могу сделать, не так ли?

Джесси мгновенно отреагировала:

– Неделя не потребуется. Каждую минуту мы ждем, что Брон добудет необходимые сведения. А это и было целью операции, не так ли? Нам надо было найти базу Разрушителей! А потом нужно будет только стрелять! Вот и все!

– Нет, не все! Сначала придется рассчитаться по старым счетам!

– Перед тем, как ты это сделаешь, – вмешался Док, – я бы хотел задать пару вопросов.

– Например?

– Эти помехи, которые принимал Брон… и которые не могут быть подтверждены, так как ты уже уничтожил эти записи, что это такое?

– Дальше!

– Откуда ты уверен, что Андер Галтерн был единственным человеком с Онариса, которым заинтересовались Разрушители.

Ананиас остолбенел.

– Я могу сказать, что все было …

– Уничтожено, не так ли? Но нельзя ли тебе напомнить, что связь обеспечивала Служба Связи нашего оперативного отдела, которая вне всякого сомнения дублировала записи.