Текст книги "Билл, герой Галактики, на планете десяти тысяч баров"

Автор книги: Гарри Гаррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 2

Билл чувствовал себя полностью и безоговорочно счастливым.

Точнее, не совсем безоговорочно. И не полностью. Остатки человеческих чувств уже задрожали в его душе; они подняли свои головки из бездонной пропасти забытья, словно хрупкие апрельские ростки, навстречу обещаниям весны, готовые расцвести цветками надежды.

Планета Баров!

Все эти годы – теперь они казались веками, – что он провёл в армии; годы военных лагерей, суровых битв на жутких планетах; годы, проведённые в провонявших солдатским потом кораблях – до сих пор тошнит, как вспомнишь, – на жёсткой солдатской койке, без гроша в кармане.., все эти годы самая мысль об отпуске была под запретом – солдаты увольнялись только в Вечность. Солдат должен был служить своему Императору двадцать четыре с половиной часа в сутки и триста шестьдесят шесть дней в году – и это при том, что куцый галактический календарь был вдвое короче древнего юлианского. Тяжкую солдатскую жизнь скрашивали скудные удовольствия: утренние девочки по цене кредитка – минутка (вечером девочки стоили намного дороже); суррогатные сигареты (их курили только для того, чтоб хоть немного сократить постылую жизнь); комиксы (ура-патриотическая чушь, где все негодяи – либо чинджеры, либо колпартийцы); ну и, конечно, выпивка. Но даже эти нехитрые радости простого солдата были достаточно пресными. Потаскушки были далеко не первой молодости и из последних сил заколачивали деньгу на инвалидную коляску. Сигареты делались из табачного мусора и крошки – сортовой табак приберегали для начальства. Литературные достоинства комиксов в лучшем случае не мешали использовать последние в качестве туалетной бумаги.

А спиртное...

Назвать сие пойло ракетным топливом – значило бы обидеть все ракетные двигатели в обитаемой Вселенной. Это был отвратительный на вкус дешёвый синтетический этиловый спирт. Ходили слухи, что его доставляют с планеты Гробовщиков и при этом сильно разбавляют жидкостью для бальзамирования трупов.

Билл долгое время не понимал разницы, но в течение своей бурной, полной приключений жизни ему удалось отведать настоящего пива, натурального вина и даже несинтетического виски, джина и рома. Теперь он не колеблясь посвятил бы остаток жизни тому, чтобы попасть на планету, где можно от души наслаждаться изысканными продуктами виноделия.

Такой планетой и была, по слухам, планета Баров.

И вот ГБР посылает его именно туда!

Но при условии, что он отыщет парня, досье которого в ванильской папке он сегодня получил. (Билл точно знал, что папка была ванильская, а не манильская, потому что, поднабравшись за завтраком, употребил её на закуску.) Так случилось, что человек, которого Биллу предстояло разыскать – младший лейтенант Хардтак Брендокс, – в данный момент находился на одной с ним планете, где располагался центр Галактической администрации и главное производство по пошиву женского белья, – на планете под названием «Шкаф».

После бесчисленных вопросов, расспросов, запросов и справок (не говоря уже о посещении многочисленных любимых баров Брендокса) Биллу удалось выяснить, что дивизия Брендокса в настоящий момент находится на базе «Печальный эфир».

– Короче! – рявкнул из-за кучи бумаг капитан Квотерпаундер и подозрительно глянул на Билла. – Лейтенант Бренди? Жуткий алкаш. Он даже потеет спиртом. Но ты опоздал, охламон. Вчера надо было приходить. Его направили на Чёртову планету.

– Какую планету?

– Чёртову планету, чучело, – ты что, плохо слышишь? Название такое. Её так в народе называют. Планета Смерть-69, если быть точным. Самая настоящая мясорубка, и наши парни там бьются с вонючими чинджерами, Ахура Мазда, спаси их души!

– Может, отзовёте его обратно? У меня правительственное задание. – Билл показал висевший на руке браслет, выданный ему в ГБР.

– Прах тебя возьми, рядовой. Эта побрякушка здесь ничего не стоит. Брендокс уже отправлен на стартовую площадку. – Капитан мрачно уставился на свой хронометр. Убедившись, что он ещё ходит, впился глазами в циферблат, украшенный портретом любимого Императора. – До старта осталось два часа. Если поторопишься, то, может, успеешь. – Он злорадно усмехнулся. – А то, может, и прокатишься с ним. Я слышал, что в этом году Смерть-69 в большой моде у самоубийц.

– Нет уж, спасибо. Мне жить не надоело, – бодро ответил Билл.

Капитан с подозрением глянул на него.

– Что с тобой, солдат? Не жалеть самой жизни за правое дело – твой прямой долг. Со щитом или на щите! Сам знаешь.

– Нет, сэр! То есть да, сэр! – Билл с ужасом понял, что чуть было не проболтался о своём назначении на планету Баров. А это совершенно недопустимо, и не только потому, что задание совершенно секретное, но и потому, что капитан мог запросто пристрелить его на месте – из чистой зависти. – Это со мной от радости. От одного только вида прекрасного портрета нашего доброго Императора, что у вас за спиной.

– Неужели? Оно и понятно. Ты бываешь на Шкафу раз в год, а мы выбираемся отсюда раз в год. Понял?

Билл усмехнулся, оскалив клыки по последней армейской моде. И отдал честь сразу обеими правыми руками.

– Ясно, сэр!

И рысью помчался на розыски лейтенанта Брендокса, пока корабль не унёс его в глубокий космос.

* * *

Стартовый комплекс под названием «Счастливые старты» находился в двух часах езды на гравикаре, но Билл гнал как сумасшедший и умудрился доехать за полтора, задавив по дороге пару кошек, собаку, одну старушку и одного младшего лейтенанта.

Как всегда, приближаясь к имперскому космодрому, Билл не смог удержать вздох изумления при виде огромных кораблей, нацеленных в небо. Их обшивка сверкала под лучами солнца, серебряные гордые носы, казалось, бросали вызов приключениям.

Затем, как обычно, он почувствовал горькое разочарование, когда охрана пропустила его за голографический фасад космодрома и его взору открылась закопчённая реальность имперской стартовой площадки. Из растрескавшейся земли вырывался чёрный дым. Запах дизтоплива и серы наполнял воздух. Чумазые техники, словно муравьи, сновали туда-сюда на задрапированных рабочих тележках. Штук двадцать кораблей торчали из чёрной земли, как диковинные грибы. Их обшивка была изрыта космической пылью и загажена птичьим помётом бесчисленных миров.

На каком из них Брендокс, вот вопрос!

Билл остановил серокожего военного с капральскими нашивками и попытался хоть что-нибудь у него выяснить.

– Смерть-69? Трудно сказать. Сейчас к старту готовятся сразу три корабля. А вот какой из них летит туда?

На лбу у капрала Билл заметил характерные шрамы. Роботомия. Вот почему его не отправляют; наверное, раньше он был нарушителем или сорвался в самот (это слово никогда не расшифровывалось, потому что в Галактической армии выражение «самовольная отлучка» было под запретом). Роботомия – почти то же самое, что и лоботомия, с одной лишь разницей: на место удалённого серого вещества устанавливался микрокомпьютер, который управлял поведением жертвы по заданной программе.

Капрал печально вздохнул:

– Хотел бы и я отправиться на славную битву. Увы, я всего лишь наземный таракан. Служу Империи в дыму и грязи. Но, как говорит Император, даже те на службе, кто стоит и ждёт!

– Ждёт? Чего ждёт? Перестань молоть чепуху и покажи мне корабль.

Капрал посмотрел на него остекленевшими глазами и улыбнулся.

– Ладно, не бери в голову, – успокоил его Билл. – Сам разберусь. Не так уж это трудно.

Готовый к старту корабль выглядит иначе, чем эти развалюхи. У него должны быть задраены все люки – неплохая мысль! Обычно они дрожат, как вулкан перед извержением, испуская клубы пара изо всех щелей, как перегревшийся чайник. Иногда корабли и впрямь взрывались; при этом погибала и команда, и пассажиры, и те, кто по невезению оказывался поблизости. В прошлом, в эпоху атомных двигателей, случалось, что взрывом сметало целые города. Поэтому теперь запретили использовать атомные двигатели на старте. Начальный толчок давала катапульта, потом включались двигатели на реактивной тяге. И если взрыв всё-таки происходил, то на большой высоте, где, как известно, высших офицеров не бывает.

Билл быстро отыскал корабль, который, судя по всему, собирался стартовать. Он гремел особенно громко, как пустое ведро, и весь дрожал, как закипающий чайник. Механизмы натужно выли, то тут, то там вспыхивали сигнальные огни. Однако трап ещё не был поднят. Внизу стоял охранник с планшетом и атомной авторучкой. Билл понял, что до старта осталось всего несколько минут.

– Эй, приятель, на борт нельзя въезжать на гравикаре! – крикнул постовой, толстый сержант с чипсом на погоне.

Чипе был явно кукурузный, видимо, остался от завтрака. Билл, может, и сострил бы по этому поводу, да времени не оставалось.

– Я и не собираюсь въезжать на корабль, я...

– Тогда проваливай отсюда. В укрытие. У старой катапульты повернёшь направо, доедешь до кладбища и налево, а потом прямо до свалки. Шевелись!

– Послушай, этот корабль отправляется на Чёртову планету? Сержант Порки глянул на него так, будто Билл свалился с планеты Чурбан.

– Понятное дело, он летит к чёртовой матери. Они все туда летят.

– Да нет. Это название такое. Чёртова планета.

– Слушай, парень, если не знаешь, как она называется, я ничем тебе не смогу помочь.

Свист пара заглушил его голос.

– Что? – переспросил Билл.

– То, что на второй базе, – сказал часовой.

– Кто?

– Ну те, кто на первой. Они сдерживают янки-империалистов. Всякий солдат это знает, мля. – Сержант подозрительно прищурился. – Ты что, чинджеровский шпион, что ли?

Билл, конечно, не убил его на месте, хотя сил это стоило немалых. Стиснув зубы, он сунул под нос сержанту удостоверение Галактического бюро расследований.

– Вот как. Сыщик. Извините, ваша честь. Чем могу помочь?

– Куда отправляется этот корабль?

– На Смерть-69, сэр. В туманность Миссионеров.

– На Чёртову планету?

– Так точно, сэр. – Сержант энергично кивнул. – Это сущий ад. Ни один солдат ещё оттуда не вернулся. Живым. Зачем только ГБР вас туда посылает? Спецзадание?

Билл облегчённо вздохнул.

– Я не собираюсь туда лететь. Мне нужно отыскать здесь парня, которого туда направили. Он нам нужен. Есть на борту офицер по фамилии Брендокс?

Охранник сверился с планшетом.

– Так точно, есть, сэр, Брендокс, он на борту. Но мы закрываем люк через пять минут. Не может же корабль выйти в ближний космос с незакрытым люком.

– Следующая шутка будет последней. Немедленно задержите старт!

– Но я не могу! – вскричал охранник, дрожа от страха. – Если эти развалюхи не стартуют вовремя, то они взрываются. Режим экономии энергии, приказ Императора.

– Я должен вытащить этого парня до старта. А солдат всегда исполняет свой долг!

То есть если он вытащит этого парня – значит, они вместе попадут на планету Баров. Билл припарковал гравикар (предварительно потратив сорок пять секунд на то, чтобы наехать на ногу сержанту, зато крик его был бесподобен) и поскакал вверх по трапу.

«Вельзебуб» был обычным «мясовозом» – так солдаты называли корабли, на которых отбросы армии отправлялись исполнять свой последний долг, – это сразу стало ясно по резкому «штурмовому» запаху, который ударил Биллу в нос. Это был старый грузовик, мобилизованный по случаю войны, не то чтобы не первой молодости, скорее вовремя не списанный за заслуги. Он буквально трещал по швам. Кругом весело искрило короткое замыкание, весь корабль дрожал, как старая собака во время течки. Билл продирался сквозь свисающие кабели, задыхаясь от вполне осязаемой духоты. Лифты намертво заржавели, и ему приходилось карабкаться по трапам. Наконец он попал в большой тёмный отсек, который слабо освещался сердечником реактора и несколькими свечами.

– Есть здесь лейтенант Брендокс? Стоны. Запах чёрствого хлеба и бобов, звяканье цепей. В полутьме шевелились неясные тени.

– Лейтенант Брендокс, гришь? – простонал кто-то.

– Точно, – обрадованно поддержал разговор Билл.

– Так это не я!

– И не я!

– А я уж точно не Брендокс! – посыпались ответы. Чёрт! А время шло. Люк могут задраить в любую минуту, и тогда Биллу не миновать посадки на Смерть-69, а оттуда нет возврата!

– Мля, а где же он?

– Выше, в штрафном отсеке. Там они все сидят, головорезы, в одиночке.

Билл не стал расспрашивать про коллективную одиночку, и не потому, что времени не было, просто он хорошо знал, что это такое. Билл вскарабкался по трапу ещё выше – тут был настоящий свинюшник, да и реактор светил поярче.

Недурно, подумал он. Лишний загар не повредит.

– Лейтенант Брендокс! – завопил он. – Младший.

– Алло, приятель! Это я, – промямлил голос. – В чём дело? Прислонившись к переборке, сидел дошедший до ручки человек с бутылкой прозрачной жидкости в руках. У него был красный нос, а белки глаз так налились кровью, что можно было различить только дырки зрачков. На Билла повеяло запахом чистого спирта. Первый раз в жизни запах этот показался ему отвратительным. Он задыхался от вони.

– Выпить хочешь?

– Не сейчас. Глянь-ка! – Билл помахал удостоверением ГБР перед остекленевшими глазами. – Пошли, лейтенант. Надо двигаться, и побыстрее.

– Пшли, вот только бутылку захвачу.

– Давай. Потому-то мы тебя и искали.

Билл подхватил алкаша, который смердел, как самогонный аппарат. Сделав глубокий вдох, Билл даже решил на время воздержаться от пьянства, по крайней мере, до прибытия на планету Баров. Брендокс сделал несколько неверных шагов, но тут раздался резкий металлический лязг, и он резко сел.

– Уупс! – крякнул лейтенант. – Забыл. Не так все просто. Брендокс тряхнул вольфрамовое кольцо, опоясывающее грудь и прикованное к переборке цепью из импервиума, самого прочного из известных металлов.

– Термоланцет у тебя есть?

– Две минуты до закрытия люка! – проскрипел в селекторе противный голос.

Билл взвизгнул. Он дёрнул за цепь, наперёд зная, что толку не будет. На поиски ножовки времени уж точно не было – а даже если бы он её и нашёл, она пригодилась бы не больше, чем рыбе зонтик под метеоритным дождём.

– Прости, Брендокс, похоже, ты крепко влип. Ну да ничего, говорят, что в это время года на Чёртовой планете невероятной красоты закаты.

– Надеюсь побывать там, вот только отбарабаню своё на Смерти-69, – вежливо поддержал разговор Брендокс. – Надеюсь, и девки там хорошие.

Пьяный лейтенант тут же вырубился.

– Оно, может, и к лучшему, – бормотал Билл, пытаясь отыскать выход. – Не придётся тащить на себе этого бухаря на планету Баров.

Билл собирался доложить, что лейтенант Брендокс не может участвовать в операции по техническим причинам.

Он отыскал трап и стал спускаться.

Билл продирался сквозь мрачный трюм, стараясь как можно быстрее выбраться из этого ада. Он так торопился, что не заметил ржавую цепь, протянутую над полом на уровне колена: И налетел на неё со всего маху, больно врезавшись в переборку. Хрусть – лопнула цепь. Однако армейские надёжные рефлексы (и не менее надёжная голова) спасли его от потери сознания, хотя врезался он в металлическую переборку именно головой. Затуманенным взором Билл пытался отыскать выход, чётко при этом сознавая, что если по прошествии двух минут он успеет высунуть только голову из этого проклятого корабля, то его задница все равно отправится на Чёртову планету.

Тоже, конечно, способ попасть на Смерть-69.

А, вот он! Выход!

Внезапно чёрная тень преградила Биллу путь.

– С дороги, мать твою! – добродушно рявкнул тот. – Я хочу сойти!

Тень превратилась в косматого, заросшего бородой человека, который кутался в лохмотья.

– Медленно поворачиваюсь, – зловещим голосом заухал человек. – Шаг за шагом.., сантиметр за сантиметром... – Человек задрал ногу, на которой болтался обрывок цепи. – Я свободен! Не могу поверить! Ты меня освободил! Я долгие годы, всеми забытый, просидел на этом корабле! А ты меня освободил! Как мне тебя благодарить?

– Уйди с дороги! Мне нужно спуститься! Селектор снова заверещал: – Одна минута до закрытия люка. Следующая остановка – Чёртова планета!

– О нет! Опять на Смерть-69! Это верная гибель! – Человек рухнул на колени и жалобно запричитал: – Пожалуйста, приятель, возьми меня с собой!

– Уйди с дороги!

– Молю вас, сэр! Я открою вам тайну Вселенной! Я знаю смысл жизни!

– Послушай, придурок, даже если ты можешь открыть мне капитанский бар – мне всё равно! Это корыто скоро взлетит, и я не собираюсь здесь оставаться!

– Я не лгу!

– Тридцать секунд до старта... Последний шанс купить страховку. Десять миллионов кредиток за голову. Двадцать девять секунд...

Билл запаниковал. Дал парню хорошего пинка. Оборванец упал назад, кувыркнулся вниз. Ухватился было за поручень и рухнул, отрезав Биллу дорогу. Билл в ужасе замер.

– Двадцать пять секунд. Счастливо проваливать, ребята! – подбадривал селектор.

Биллу доводилось попадать в передряги, и он знал, что в панике человек способен на многое.

Надо только сильно испугаться!

Не думая об опасности, страшась только одного – как бы снова не попасть на планету типа Венерии, – Билл закричал что было сил и головой вперёд нырнул к выходу.

Приземлился он на удивление мягко.

Послышалось «Уф!», потом «Ох!».

– Послушай, приятель! Ты нас покидаешь? Нам и так несладко, а тут ещё всякие козлы на голову валятся!

По счастью, Билл приземлился на лежак, плотно забитый солдатскими телами.

Ему не понравилось слово «козёл», но селектор напомнил, что осталось ровно десять – нет, девять секунд до закрытия люка.

Путаясь в чужих руках и ногах, Билл буквально по головам скатился с лежака.

– Эй, парень, куда ты так спешишь?

– Точно! Оставайся с нами!

Раздавая тумаки, Билл вырвался на свободу. И рванулся к светлому пятну люка.

– Четыре секунды. Две секунды.

– Погоди! – завопил Билл. – Ты пропустил цифру «три».

– «Три»? – удивился голос в селекторе. – Неужели я пропустил «три», Мадж? Зуб даю, я сказал «три». Ну ладно: три секунды, одна секунда...

– Эй, а «две»? – возмутился Билл.

– Чёрт возьми. «Две» я уже говорил! Слушай, парень. Ты что, хочешь, чтобы я повторил отсчёт специально для тебя? Я могу. Мне не трудно.

Люк был совсем рядом.

Крышка медленно закрывалась. Билл вспомнил джунгли, потную жару и боль, когда пришлось самому себе отстрелить стопу, чтобы выбраться из этого ада. Подстёгнутый видением, он прыгнул вперёд и проскочил в люк в последнюю микросекунду.

И покатился по рампе, чертыхаясь из последних сил, пока не уткнулся в две пары ног. Одна пара в ботинках, другая – без; босые мозолистые ноги были грязны до невероятности.

– Алло, приятель, это и есть твой Брендокс? «Кой чёрт!» – чуть было не вырвалось у Билла. Но он наткнулся на умоляющий взгляд. И всё же собирался сказать своё «кой чёрт!», однако что-то остановило его. Непонятно что: слабый голос сострадания или микроскопический осколок совести, закатившийся в пыльный угол сознания ещё в молодые годы. А может, просто зло взяло.

– Да. Это он. Я забираю его.

– Ладно, садитесь в свой гравикар и проваливайте, а то когда эти штуки взлетают, они сжигают вокруг все живое.

И часовой рванул прочь от корабля что было сил. Значит, не шутил.

Моргая от радости, человек, которого Билл ненароком спас, быстро забрался на заднее сиденье.

Билл сердито уселся на водительское место и врубил двигатель.

– Не понимаю, зачем я это сделал. Ничего не понимаю, – пробормотал он, когда гравикар рванулся вперёд.

– Ты не пожалеешь, Билл. Я тебе обещаю, – ответил человек. Его голос звучал сейчас намного ровнее и был до странности знакомым.

Через несколько секунд Билл почувствовал, что корабль стартует. Вокруг бушевало пламя, гравикар тряхнуло. Но он гнал вперёд, прислушиваясь, как «Вельзебуб» с рёвом уходит ввысь, навстречу своей страшной судьбе.

Когда опасность миновала, Билл остановился и обернулся к пассажиру.

– О'кей, братишка. Дальше доберёшься сам. Я лучше...

Заднее сиденье было пусто.

Билл пожал плечами, но по спине у него забегали мурашки.

Куда исчез парень?

Холодное дуновение суеверного ужаса приподняло его волосы и, казалось, заморозило кишки. Это был дух погибшего солдата. Билл нажал на газ.

Глава 3

– Рядовой Билл?

Билл поднял пьяные глаза, всё вокруг было странного пивного цвета.

– Рядовой Билл, ты слышишь меня? Отвечай! Билл понял, отчего все окрашено в цвет пива – он вырубился в баре космопорта. Здесь царил приятный полумрак и было очень уютно. Вот только глаза болели, а всё оттого, что он упал лицом на два бокала с пивом. Билл ухватил бокалы и с громким чмокающим звуком оторвал их от глаз, повёл вокруг туманным взором. Посетителей было немного, и двое уже вовсю храпели в какой-то алкогольной луже, в лучших армейских традициях Штурмовиков.

– Это кто? – спросил Билл.

– Посмотри на свой наручный подпространственный передатчик, идиот! – заверещал настойчивый голос у его запястья.

Билл тупо уставился на прибор и наконец рассмотрел на экранчике негодующее лицо Инсуфледора.

– Слушай, Билл. Может, оно и к лучшему, что ты не сумел вытащить Брендокса. Мы решили, что алкогольное прикрытие будешь обеспечивать сам. Таланта тебе не занимать.

Билл попытался что-нибудь ответить, но в голову ударило, и он смог только икнуть.

– Прекрасно. Заметно, что ты усердно готовишься. Однако ситуация такова, что тебе потребуется напарник. Это наш лучший агент. Его зовут Эллиот Метадрин. Сейчас он находится рядом с тобой. Поздоровайся с напарником, Эллиот, постарайся с ним подружиться. Покажи ему, что значит добрый, честный императорский агент.

Человек, стоявший рядом с Биллом, повернулся и дружелюбно протянул руку.

– Ага! Рад познакомиться с вами, рядовой Билл. Отличное у нас задание, не так ли? Планета Баров! Думаю, там можно прилично повеселиться. Хо! Хо!

Билл нахмурился и захлопал глазами, пытаясь сосредоточиться. Что за чёрт? Вроде опять знакомый голос? Похоже, он где-то уже его слышал. А может, и не слышал. Билл затрепетал при одном только упоминании о планете Баров и содрогнулся от ужаса, вспомнив, как бежал с «Вельзебуба». И так, трепеща и содрогаясь, он неловко пожал руку незнакомцу.

Эллиот Метадрин, блондин с детскими голубыми глазами, был так аккуратно выбрит, такой был весь гладкий, что казалось, будто он по утрам бреется не меньше чем до пояса. Одет он был в отглаженный костюм с пристойным голубым галстуком – который очень подходил к его глазам – с золотой булавкой. Рядом лежал футляр для скрипки.

– Оч-шень, – выдавил Билл, язык слушался плохо.

– Ага. Ну и навтыкаем мы этим чинджерам, правда, Билл? – Эллиот Метадрин с энтузиазмом тряхнул головой. – Вот увидишь. Из нас выйдет отличная команда. Надеюсь, операция на мочке уха прошла без осложнений.

Только теперь Билл обратил внимание, что у него и впрямь болит мочка уха. А может, просто нервные окончания потихоньку выбирались из алкогольного тумана. Голова раскалывалась, в покрасневшем, распухшем ухе пульсировала боль. Билл заказал аспирин, порцию новокаина, вытрезвляющую пилюлю и пиво. Бросил таблетки и новокаин в бокал, тщательно все перемешал и одним духом выпил смесь.

– Яааарх! – вскрикнул Билл, когда коктейль взорвался в желудке, нервная система тревожно зазвенела.

Через минуту голова стала ясной, он был абсолютно трезв. И это его расстроило. Изображение начальника на браслете снова подало голос: – Из вас получится отличная пара, ребята. Мне пора заняться своими делами, так что постарайтесь подружиться. Все инструкции защиты у тебя в ухе, Билл. Если по ходу операции вам придётся подстрелить парочку колпартийцев – тем лучше! Пока, конец связи.

– Класс! Мистер Дж. Эдгар Инсуфледор – лучший босс в мире!

– Купи мне чего-нибудь выпить, Эллиот. Да и себе тоже. Должны же мы познакомиться, а?

– Конечно. Бармен, моему другу нужно повторить...

– Новокаина побольше? – невозмутимо спросил бармен.

– Да нет, придурок. Я уже протрезвел, так что лучше выпить. Большую пива и стопку виски.

– А мне шипучку. С двойным сиропом!

– Погоди-ка! Это что же, меня посылают на планету Баров с трезвенником? Что же это за маскировка, святый Кришна?!

– Ох, да пью я, Билл. На деле меня считают вполне приличным алкашом.

– Алкоголиком, ты, наверное, хотел сказать. Так почему же ты не желаешь со мной выпить? Если два парня хотят получше узнать друг друга, они обязаны опрокинуть по паре стаканчиков.

Но только не шипучки.

– Ага. – Эллиот Метадрин торжественно склонил голову, словно Билл сказал что-то важное и мудрое. – О'кей, я выпью пива.

– Вот так-то оно лучше. Для начала я расскажу тебе всю свою жизнь. Родился я, значит. А когда подрос, один парень, Смертвич Дранг, завербовал меня. У него были вот такие клыки. – В ответ на вопросительный взгляд Билл щёлкнул пальцем по зубам. Они отозвались нотой «ре». – Я прошёл огонь и воду, выпил много пива, разбил несколько сердец и ещё больше голов, ну и сучья жизнь! Иногда даже себя жалко. Наверное, скоро сдохну. Надеюсь, не раньше, чем мы выполним задание. А как ты жил?

– Класс! Вот это жизнь! Вот это опыт! Ну, ты крутой! Живой пример для всех нас. Ага!

Билл насторожился. Парень нёс какую-то чушь. Но бармен отвлёк его от подозрений, наполнив опустевший стакан. Билл хорошенько хлебнул и расслабился.

– Ну давай, теперь ты рассказывай, парень.

– Сейчас! – Паренёк утёр рукавом пену с губ. – Особенно рассказывать нечего, но я попробую.

Из рассказа Эллиота получалось, что он родился агентом. То есть на одной из Агент-планет, образовавшихся вокруг Солнца под названием «Агент-плюс». Эта солнечная система была колонизирована агентами секретных служб, офицерами правопорядка и государственными чиновниками ещё в доимперскую эпоху, в один из мирных периодов в истории человечества. Оставшись без работы, работники правоохранительных органов эмигрировали на одну из уже заселённых планет, где обосновались расисты, либертарианцы и протофашисты, скрывавшиеся здесь от закона. Они установили свою систему законов и объявили незаконными все виды деятельности, кроме торговли оружием. И принялись изобретать новые законы, все более кровавые и жестокие. Когда на планету прибыли секретные агенты – сразу грянула настоящая война.

Местные преступники, отчаявшись, вынуждены были импортировать со своей Галактики бандитов, мафиози и торговцев наркотиками, чтобы как-то противостоять нашествию агентов. К великому удовольствию законодателей, один предприимчивый делец создал документальный телеканал для передачи прямых репортажей из А-мира по галактической системе телесвязи, который очень быстро вышел на первое место по популярности. Вскоре остальные планеты стали подражать А-миру, и тут – бах! Мирное существование в Галактике нарушилось.

Во время спасения всеобщего мира и была создана Империя, которая должна была бороться за мир во всём мире, любой ценой. Люди бросились воевать друг с другом, но в конце концов победила Империя. Но с наступлением мира генералы и адмиралы забеспокоились. Они с энтузиазмом подхватили первые слухи об угрозе нашествия чинджеров. Это были, конечно, пустые слухи, поскольку чинджеры даже не знали, что такое война. Но военных это никоим образом не смущало. Истерическая пропаганда сделала своё дело – война началась! Теперь генералы могли сражаться с врагами и награждать друг друга орденами и медалями.

Эллиот происходил из древнего рода агентов. Его предки сделали себе состояние на том, что, с одной стороны, боролись за установление сухого закона, а с другой – зарабатывали на подпольном производстве алкогольных напитков. (Вот почему Эллиот весьма толерантно относился к алкоголю.) Он прошёл обучение в Агентурной академии, где стал классным специалистом по лазерному, бластерному и огнестрельному оружию, освоил десять боевых искусств и мог голыми руками сделать отбивную из любого противника. Он увлекался орнитологией, вязанием и собиранием священных комиксов (это было единственное разрешённое религиозное издание, выпускаемое индуистами).

Билл без особого интереса выслушал всю эту чепуху, попивая пиво и время от времени кивая. Они выпили ещё по несколько кружек. Билл заметно обмяк, но Эллиот оставался всё таким же свежим, несмотря на то, что напитки заметно крепчали.

Мужская дружба тоже заметно окрепла.

– О'кей. Подходящая биография, – подвёл итоги Билл. – А теперь расскажи-ка анекдот.

– Ага; Анекдот? Зачем анекдот, рядовой Билл?

– Да так, что-то посмеяться хочется.

– Ага, ладно. Дай вспомнить. Вот, есть один. – Эллиот промочил горло. – Один парень почувствовал себя плохо и пошёл к доктору. Доктор осмотрел его. Парень и спрашивает: «Что со мной, доктор?» – «Плохи твои дела, – отвечает доктор. – У тебя галактический СПИД, венусанский лишай и соларианская проказа». – «А что же делать?» – спросил бедолага. «Для начала я посажу тебя на диету: лепёшки, пицца и печенье». – «Почему лепёшки, пицца и печенье?» – «Больше ничего под дверь камеры не пролезет!» Билл грохнул. Потом хлопнул кружкой по столу и треснул Эллиота по спине.

– Отлично! Это круто! Мне понравилось. Настоящий армейский анекдот!

– Ага. Рад, что тебе понравилось, Билл.

– А что, если нам немного расслабиться перед операцией?

– А может, запросим инструкций у твоего прибора?

– Зачем? К чему напрашиваться на приказы, которые придётся выполнять? Тебе ещё надо многому учиться. Завтра с утра и приступим. Предлагаю закончить вечерок за стаканчиком виски, а попозже можно и в бардачок заглянуть, если ещё будет открыто.

– Ага. Звучит заманчиво, Билл. А что такое бардачок? Да, подумал Билл, погружаясь в пьяный дурман, отличный парень. Туповат, но это ничего. Вот только что-то в нём не так.., какой-то он скользкий.., словно ящерица.., чересчур прыткий.

Но в общем, подумалось ему, в остальном Эллиот Метадрин – парень что надо, можно с ним пить.