Текст книги "Там, где бродили львы (с иллюстрациями)"

Автор книги: Гарет Паттерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Я пересек Сант-Люе (Хлухлуве) – одну из лучших известных мне рек в окрестностях колонии Наталь как места для спортивной охоты. Она начинается где-то у подножия Омбомбо (Лебомбо) и течет по чудесной лесистой долине. Везде в этих местах львы весьма многочисленны».

Львы и в самом деле водились некогда в Зулуленде, но после прихода колонистов и появления скотоводческих ферм их число быстро пошло на убыль. Последнего льва видели в Умфолози в 1938 году. Одиночные звери продолжали жить немного далее к востоку, в горной стране Того и в горах Лебомбо, но их истребили во время второй мировой войны. Последним из зулусских львов был, вероятно, старый самец, который в конце тридцатых годов вел жизнь одиночки в заповеднике Мкузи. Зверь был крайне скрытным, и, хотя его следы видели неоднократно и столь же часто слышали мрачную песнь отшельника в ночи, никому не удавалось хотя бы мельком увидеть льва-одиночку. Так продолжалось до 1937 года, когда объездчик капитан Поттер внезапно оказался буквально лицом к лицу со старым хищником. Как писал Гуггисберг, известный автор повествований о львах, «человек и зверь с минуту пожирали друг друга глазами и затем как по команде разошлись в разные стороны. Это был первый и единственный раз, когда лев из Мкузи соизволил предстать перед взором человека».

На следующий день мы направились в заповедник Хлухлуве. Когда мы подъехали к его границе, нашим взглядам предстало множество овец и коз, пасшихся у самой изгороди. Снова стало ясно, что это зрелище олицетворяет собой угрозу будущему буквально всех заповедников Африки: люди и скот готовы были вторгнуться уже в самое сердце дикой природы.

Заповедники Хлухлуве и Умфолози, вместе с неподалеку расположенным приморским заповедником Сан-Люсия, – это старейшие резерваты крупных зверей в Африке, основанные еще в 1897 году. Территория комплекса Умфолози – Хлухлуве площадью свыше девяноста тысяч гектаров представляет собой плодородную холмистую местность с густыми лесами по долинам рек и с саванной растительностью в ее юго-западной части. Деятельность заповедников Зулуленда направлена, в первую очередь, на охрану носорогов, тогда как львы долгое время оставались на втором плане. Резерват насчитывает сейчас около тысячи шестисот белых и примерно двести сорок черных носорогов, оставаясь в течение многих лет главным оплотом этих видов на африканском континенте. Процветание здешних белых носорогов позволило расселить их из Зулуленда во многие другие заповедники Африки, где этот вид ранее был полностью уничтожен.

В шестидесятых – семидесятых годах множество белых носорогов было отловлено здесь и перевезено в национальный парк Крюгера, в Свазиленд, Мозамбик и Зимбабве, а также в маленькие заповедники ЮАР и в зоопарки и заказники всего мира. В эти годы из Умфолози и Хлухлуве вывезли более трех тысяч носорогов. Это обеспечило большую надежность выживания белых и черных носорогов, поскольку теперь ядро поголовья этих двух видов не сосредоточено уже в каком-то одном месте.

К несчастью, в борьбу за спасение видов, находящихся под угрозой вымирания, вмешались политики. Я вспомнил, что еще в шестидесятые годы читал о том, как несколько черных носорогов, еще многочисленных в то время в Кении, были пойманы и перевезены в небольшой слоновий заповедник Аддо в ЮАР. Спустя двадцать лет, из-за страшного браконьерства в Кении, здесь осталась горстка черных носорогов, тогда как Аддо и другие заповедники ЮАР, благодаря надежной охране своих зверей, были уже готовы экспортировать черных носорогов в районы Африки, где те были ранее уничтожены. Однако, несмотря на то что в Кении эти животные находились тогда на грани вымирания, правительство этой страны отказалось принять «расистских» черных носорогов из ЮАР. Так или иначе, энтузиастам из коллектива, предпринявшего «Операцию „Носорог“, удалось внести огромный вклад в будущее вида, который в противном случае был бы почти определенно обречен на исчезновение.

Проезжая по территории Хлухлуве, я заметил, что растительность здесь стала гораздо обильнее, чем пять лет назад, когда я последний раз посещал эти места. В Умфолози и Хлухлуве проблема агрессивного расселения кустарников стоит столь же остро, как и в других заповедниках Южной Африки. Между 1937 и 1975 годами площадь, занятая кустарником, увеличилась с 56 до 80 процентов, в то время как участки, заросшие травой, уменьшились с 35 до 15 процентов. Из-за этих изменений облика ландшафта отсюда исчезли многие виды мелких животных – такие, как африканская сова, антилопа стенбок, горный редунка и водяной козел. В борьбе с разрушительным вторжением кустарников руководство парков Наталя вынуждено прибегать к масштабным мерам по их выкорчевыванию. Деревья и кусты приходится удалять ручным способом, ибо других мер противодействия им еще не придумали. Правда, применяется еще контролируемое выжигание древесно-кустарниковой растительности, проводимое одновременно с чрезвычайно трудоемким выкорчевыванием кустов.

Недавно в Умфолози и Хлухлуве ввезли сорок шесть слонов, которые в прежние времена жили и благоденствовали здесь. Последний слон был застрелен в Зулуленде в 1880 году. Отсутствие слонов в этих заповедниках в последние десятилетия сильно способствовало распространению кустарников. Дело в том, что слоны повреждают кусты и деревья, объедая с них ветки, и тем самым вносят свой вклад в превращение непроходимых кустарниковых зарослей и низкорослых лесов в разреженные саванны. Разумеется, на первых порах роль ввезенных сюда немногих слонов не должна быть слишком заметной в плане изменений растительного покрова, но в дальнейшем, когда количество их увеличится, они постепенно преобразуют ландшафт в соответствии со своими естественными потребностями.

Как я уже упоминал раньше, львы в Зулуленде исчезли к 1928 году. Суперхищник вымер здесь, не выдержав неравной борьбы с сообществом фермеров. Однако с появлением в этих местах в 1958 году одинокого льва с темной гривой ситуация начала меняться. Два самца, вероятно, сравнительно молодых, вытесненных из своего прайда, предприняли выдающийся марш-бросок на юг из более северных районов. Первоначально полагали, что они пришли на восточное побережье Зулуленда из Мозамбика, но сегодня есть больше оснований считать их выходцами из национального парка Крюгера. Проделать путь в триста пятьдесят километров скорее под стать птице, чем льву.

Можно думать, что эти два льва прошли на юг вдоль горной гряды Лебомбо, через территории с процветающим скотоводством, но не относящиеся, однако, к числу густонаселенных районов. Одного из пришельцев застрелили фермеры, но второй благополучно достиг заповедника Умфолози и жил здесь, не нуждаясь ни в чем, с 1958 по 1962 годы. Эти два льва были единственными представителями своего вида на территории в сотни квадратных километров, в той самой земле, которая всего сто лет назад считалась одним из самых «львиных» мест. Не правда ли, странное совпадение между судьбами скрытного одиночного льва в заповеднике Мкузи в 1938 году и самца, завладевшего единолично центральной частью Умфолози двадцать лет спустя?

В 1962 году две взрослые львицы и три львенка были пойманы, минуя официальные каналы, в Тимбавати, неподалеку от национального парка Крюгера, и перевезены в комплекс Умфолози – Хлухлуве. Истинная история этих львов долгое время оставалась покрытой тайной. Сначала руководство заповедников публично заявило, что они пришли сюда тем же самым путем, что и черногривый самец несколько лет назад. Но это показалось сомнительным жителям Зулуленда, поскольку за время предполагаемого путешествия львов не поступило ни одной – жалобы местных фермеров на хищение у них скота. Однако в то время было бы опрометчивым откровенно признаться, что львов вселили сюда специально, поскольку заповедник Умфолози был окружен множеством ферм, владевших тысячными стадами коров. Положение оказалось щекотливым, и на этой почве вскоре возник конфликт между встревоженными фермерами и коллективом заповедника. А между тем объездчики сообщили, что львицы поладили с одиноким самцом и очень быстро принесли потомство. В 1966 году один из объездчиков-следопытов удостоился привилегии увидеть двоих первых львят, родившихся в Умфолози – первый львиный приплод в Зулуленде за последние тридцать лет.

Постепенно количество львов увеличивалось, и образовавшийся таким образом прайд начал широко кочевать по округе, возвращаясь тем не менее неизменно в долину реки Белая Умфолози, ставшую сердцевинной зоной никем пока не оспариваемой территории этой группы львов. Глава охраны заповедника Ник Стили, особенно опекавший львов, описал в своей книге «Жизнь смотрителя дичи в буше» эти дни возвращения львов в Зулуленд. Вот выдержка из его рассказа:

«Невзгоды и опасности, которые мы пережили при восстановлении популяции львов, были столь велики, что по сравнению с ними искусственное вселение в заповедник гепардов представляется детской игрой. На памяти здравствующих еще ныне людей гепард, лев, леопард и гиеновая собака во множестве водились в Центральном Зулуленде. Но только леопарду удалось пережить волну истребления; все прочие звери были уничтожены полностью. Эта трагедия была обязана предубеждению против, плотоядных, столь распространенному тогда по всей Африке, да и во всем мире; каждый зверь, потреблявший мясо, считался конкурентом самого алчного из всех хищников – человека, и должен был сойти со сцены».

Именно Ник Стили, обладавший недюжинной силой воли и упорством, вынес на себе основную тяжесть борьбы за восстановление популяции львов в комплексе Умфолози – Хлухлуве. Он стоял в то время во главе этого учреждения и в первые два года после того, как львы прижились и стали размножаться, не испытывал особых неприятностей из-за отсутствия надежной ограды вокруг заповедной территории. Коровы с земель, принадлежавших местным племенам, заходили в северо-западные участки Умфолози и смешивались здесь со стадами буйволов, но не подвергались при этом нападениям львов – вероятно, потому, что пастухи не спускали с них глаз, а на ночь собирали скот в огороженные частоколом загоны.

Вскоре, однако, небольшие группы юных львов в возрасте трех-четырех лет, вытесненные, очевидно, из прайда, повадились выходить из заповедника и нападать на коров. Под страхом нависшей беды коллективу заповедника предстояло теперь прожить целые годы.

По мере того, как львы продолжали резать коров, напряженность росла, и в округе начали создаваться охотничьи отряды для уничтожения хищников. Белые фермеры также ополчились против львов. Когда троих из них в конце концов застрелили, это вызвало страшный шум, причем голос общественности звучал отнюдь не в пользу львов. Эти животные, защита которых законом была провозглашена в 1966 году, оказались сразу же вычеркнутыми из списка охраняемых видов. Белые фермеры выиграли первый раунд и получили официальное разрешение отстреливать скитающихся львов.

Ник Стили, однако, вскоре смекнул, что только деревенские жители, фермеры, приветствуют отстрел львов, в то время как горожанам это совсем не по душе. Он свел знакомство с журналистами, симпатизирующими львам и его затее, и те также сыграли заметную роль в деле охраны львов Зулуленда. В то время Стили и его сотрудники очень опасались, что исполнительный персонал Совета по руководству парками постарается решить проблему уничтожения скота львами раз и навсегда – декретом об уничтожении всех львов.

Тем временем львы расширяли свою территорию, и нападения на скот продолжались. В одном случае три зверя пересекали плантации сизаля неподалеку от заповедника, преследуемые группой разгневанных фермеров. Двое из этих львов успели зайти во владения заповедника Мкузи, оказавшись там первыми преемниками осторожного самца, обитавшего здесь до 1938 года. Совет по руководству парками приказал убить этих львов, что, в сущности, было мудрым решением. Мкузи – очень небольшой заповедник, к тому же не имевший в то время надежного ограждения. Таким образом, и здесь неминуемо должны были возникнуть те же проблемы со скотом, что и в окрестностях Умфолози и Хлухлуве. Так что, если бы этих львов оставили в покое, неприязнь фермеров по отношению к хищникам стала бы еще более непримиримой.

Настал день, когда было решено откладывать деньги на строительство ограды, которая смогла бы воспрепятствовать нападениям львов. Иными словами, хищников следовало запереть в заповеднике. Примерно в то же самое время еще одна тройка зверей вышла за его пределы и стала резать коров почти ежедневно. За короткий срок эти львы, которых пытались настичь смотрители из Совета по управлению парками, покрыли большое расстояние и уничтожили более тридцати голов крупного рогатого скота. Львы были словно заколдованы и неизменно сбивали с толку людей, пытавшихся выследить их. В конце концов звери обосновались в верховьях реки Мсундузи, в холмистой местности Эбомболо. Смотрители продолжали преследовать их и в один прекрасный день увидели вдали городок Нонгома. Оказалось, что львы, уходя от охотников и петляя на своем пути, покрыли более двухсот километров. В конце концов их все же удалось повернуть назад, и двух зверей все же настигли пули фермеров недалеко от деревни Мкузи.

Однако во время этой охоты на львов случилось худшее из того, что только мог представить себе Ник Стили. Лев покалечил одного из своих обидчиков, и спустя несколько дней газеты вышли с кричащими заголовками: «Лев-убийца искалечил директора школы». Произошло как раз то, чего Стили все это время более всего боялся. Еще через несколько дней он получил инструкцию от своего начальника, в которой говорилось, что все львы, оказавшиеся на территории заповедников к северу от дороги в Хлабису, должны быть отстреляны. Это значило, что речь идет о всем племени львов Хлухлуве и о части незаповедных земель, отделяющих этот заповедник от Умфолози. Тем временем львы продолжали свои вылазки из Умфолози, и дальность этих экскурсий достигла критической точки. Как-то вечером обходчик Гордон Бейли позвонил Стили и сообщил, что прайд из пятнадцати львов находится почти рядом с зулусской деревней в местности Мона, северо-западнее заповедника. О душевном состоянии Стили в тот момент говорит следующая выдержка из его книги:

«Я расспросил Гордона о подробностях происходящего и в отчаянии опустился в кресло в своем кабинете. Как могли мы справиться с этой ситуацией? Несколько смотрителей дичи уже после наступления темноты подъехали на лендровере к месту событий и пришли в ужас от увиденного: туша коровы была буквально облеплена львами самых разных размеров…»

Тут же, всего в каких-нибудь ста шагах, собралась большая компания зулусов – мужчины, женщины и дети. Один из объездчиков застрелил льва, и прайд разбежался в разные стороны.

Расплата пришла в 1973 году, когда Стили получил приказ сократить популяцию львов заповедника, уничтожив сорок животных. Он попытался возразить, что эта мера не отвечает задачам охраны природы, поскольку образ жизни львов никто не изучал, и в данный момент неизвестно, какое влияние они оказывают на численность своих естественных жертв. И в самом деле, было неразумно требовать такого отстрела, пока роль львов в заповеднике оставалась неизученной. Стили утверждал также, что уничтожение сорока зверей может сказаться на всех остальных, так что есть опасность распада прайда и массового ухода львов из Зулуленда. Это означало крушение всего того, что было сделано ранее. К счастью, благодаря нажиму сторонников сохранения львов, Совет отменил свое распоряжение.

Сам Стили таким образом подытожил суть всех этих пертурбаций:

«Забавно было то, что столкновение интересов коренилось в самой организации. Ни зулусы, которые страдали от львов более всех других, ни белые владельцы ранчо никогда не ратовали за полное уничтожение львов. Они требовали только, чтобы был установлен контроль за хищниками, нападающими на скот».

Стили и его помощники работали не покладая рук, и им удалось устоять против мощного давления своих противников. Стили получал выговор за выговором от Совета попечителей, и, как мог, пытался выйти из порочного круга неразрешимых, на первый взгляд, проблем. Судьба львов была в его руках, и он всячески сопротивлялся угрозе их истребления.

После множества инспекций, предпринятых Советом, львы были временно «оправданы». В натальской «Дейли ньюс» эту новость обнародовали кричащим заголовком: «Львы Наталя будут сохранены». Совет управления парками Наталя принял решение поддерживать жизнеспособную популяцию львов в заповедниках Умфолози и Хлухлуве. Та же газета вышла 2 апреля 1974 года с передовой статьей «Прайд Наталя».

Я закончу повествование о борьбе за выживание зулусских львов следующими словами Ника Стили:

«Это историческое, хотя и несколько запоздалое решение было встречено с восторгом сторонниками охраны природы по всей стране. Что касается меня, я впервые вздохнул с облегчением. Случившееся, однако, не означало для меня, что пришел конец изнурительной работе по контролю за бродячими львами. Однако политическая борьба по вопросу о сохранении зверя была на этом завершена».

Исколесив Хлухлуве вдоль и поперек и вдоволь вкусив очарование этой местности, мы направились в Умфолози. Мне хотелось сравнить два соседних заповедника и поговорить с их директорами – Германом Бентли и Симоном Пиллингером.

Готовясь к встрече с ними, мы сделали остановку на реке Умфолози, где нашим глазам предстали последствия разрушительного воздействия природной катастрофы, не исходившей на этот раз от человека. В начале 1984 года над Южной Африкой пронесся циклон Демоина, бушевавший в течение пяти дней и нанесший существенный урон южному Мозамбику, северному Наталю и Свазиленду. Река, на берегу которой мы стояли сейчас, в те дни поднялась более чем на восемнадцать метров выше обычного уровня. Несущаяся вода вырывала с корнем вековые деревья, и роскошная приречная растительность была почти полностью смыта разбушевавшимся потоком. Наводнение уничтожило 96 процентов долинных лесов: гигантские фиговые деревья, могучие, покрытые темной корой скотий, – все это подверглось страшному разрушению. Под напором разбушевавшейся стихии погибло целое растительное царство, дотоле дававшее приют таким редким видам животных, как черный носорог, антилопа бушбок, буроголовый длиннокрылый попугай.

Буроголовый попугай сегодня местами действительно вымер, но перспективы восстановления растительности выглядят обнадеживающе, хотя, возможно, пройдут века, прежде чем вернется прежнее великолепие. Уже появились молодые фиговые деревья, новая поросль укоренилась на принесенной наводнением почве, и вылизанные могучим потоком берега вновь оделись густым ковром травы и низкорослых пока кустарников. Мы нашли Бентли и Пиллингера в лагере Мпила в центре заповедника Умфолози. Я полагал, что оба они как никто другой знают природу Умфолози и Хлухлуве, и хотел узнать у них о современном состоянии популяции местных львов, чтобы из первых рук получить последнюю информацию о передвижении зверей и о применяемых здесь мерах контроля за ними. Хотя я никогда не встречался с Бентли и Пиллингером раньше, мы, как это обычно бывает у зоологов, быстро нашли общих знакомых и стали вспоминать места, где бывали в прошлые времена. Завязался оживленный разговор.

Один из первых моих вопросов, который я задал, расположившись в кабинете Бентли, касался того, удается ли удержать в границах заповедника львов, склонных посещать земли местных племен. Бентли ответил, что первоначально заповедник покидали только молодые самцы, вытесняемые из прайда в результате конкуренции со старшими. Но позже заметили, что самки, взрослые самцы и даже целые группы львов могут на время уходить из заповедника, а затем возвращаются сюда вновь. Известен даже случай, когда львица родила детенышей – за пределами охраняемой зоны, а один крупный самец ушел на север, в Свазиленд, и не вернулся. Впрочем, по словам Бентли, проблема бродячих львов перестала в последние годы быть столь острой, как прежде, поскольку их численность установилась на некоем постоянном уровне – как по естественным причинам, так и благодаря тому, что заповедник обнесли более надежной оградой. Кроме того, если лев все же покидает заповедник, за ним тут же организуют погоню, и зверя отстреливают, чтобы избежать возобновления острых конфликтов прошлых лет. «Если прайд начинает доставлять нам неприятности, мы пытаемся управлять им; когда же это не помогает, мы изымаем возмутителя спокойствия из прайда, чтобы он не смог передать свой скверный характер потенциальным потомкам», – без обиняков признался Бентли.

Я спросил также, не угрожает ли местным львам обеднение генофонда, коль скоро все они произошли всего от трех производителей. Не приводит ли это к мутациям – таким, например, как отсутствие у самцов гривы? В ответ мне было сказано, что ничего такого здесь не наблюдали. Пиллингер добавил, что «вселение первых львов осуществлялось как тайная операция». Очевидно, мой собеседник имел в виду возможность негласного ввоза других львов – помимо тех трех, о которых сообщалось, но, это не сочли нужным предавать огласке. Если все было действительно так, я узнал то, что и требовалось: генофонд был не столь уж бедным, так что всех связанных с этим проблем просто не существовало. Мы оставили эту интересную тему и обратились к вопросу о львах – убийцах скота. Оказывается, руководство по управлению парками иногда выплачивало компенсацию хозяину коровы, зарезанной львом. Бентли добавил, что зулусы, в целом, настроены доброжелательно: они отдают себе отчет в целях и задачах заповедника, так что, несмотря на выходки львов, между заповедником и аборигенами сохраняются добрососедские отношения. Зулусы стали понимать, что заповедник охраняет не что иное, как исконную сокровищницу их народа. Подобное взаимопонимание может быть, в принципе, достигнуто повсюду на континенте при определенной настойчивости. Оно должно сыграть главную роль в преодолении широко распространенного мнения, что заповедники – это ничем не оправданная причуда для развлечения белых ценой лишения коренных жителей принадлежащих им земель.

Продолжая свой рассказ, Бентли поведал нам, что изучение львов всячески поощряется. Сейчас осуществляется серьезное трехмесячное исследование численности львов и структуры их прайдов в Зулуленде. Эта работа чрезвычайно важна, поскольку она позволит выработать стратегию охраны львов, направленную на безопасность их будущего.

Итак, в Зулуленде возвращение львов в природу свершилось. Животное, которое было истреблено человеком, его же настойчивостью восстановлено в своих правах. Отныне жизнеспособная популяция будет поддерживаться здесь вопреки жестокому противодействию животноводов и недальновидных политиков. Столь давнее предубеждение против хищников удалось во многом преодолеть в Зулуленде. Львы вновь вернули себе исконное право осуществлять важнейшую экологическую роль в природе Африки.

Восстановление львов в Зулуленде было достигнуто усилиями горстки благородных, просвещенных людей. Я очень надеюсь, что со временем нечто подобное произойдет и в других частях континента, где львы были истреблены и уничтожены. Если это стало возможным в Зулуленде, почему бы не повторить то же самое повсюду в других местах? Все зависит лишь от умонастроения населения и от настойчивости тех, в чьих руках находится дело охраны природы.