Текст книги "Роми Шнайдер. История жизни и любви"

Автор книги: Гарена Краснова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

«Главное – любить» – парижский фильм. Его действие происходит в том же городе, где снимал свои картины и Клод Сотэ, любимый режиссёр актрисы. Надин Шевалье могла жить рядом с Розали, Элен или Марией. Может быть, их дома располагались в соседних кварталах. Они могли ходить по одним и тем же улицам, встречать одних и тех же мужчин. Но до чего Надин Шевалье не похожа на женщин Сотэ, олицетворяющих гордое достоинство и загадочность женской души!

Фильм «Главное – любить» поставил молодой польский режиссер Анджей Жулавский. Как и Роми Шнайдер, он был чужаком во французском кино и справедливо полагал, что может найти в нём собственное место, не подстраиваясь под господствующий стиль, но отходя от него. Этим во многом и объяснялась эстетика этого страстного, порой даже истеричного фильма.

Поначалу между режиссёром и актрисой сложились довольно напряжённые отношения. Роми крайне болезненно реагировала на любое неуважение к своей личности. Съемочная площадка с детских лет стала для нее вместилищем жизненного и творческого опыта. «Я верю, что сотрудничество с крупными режиссёрами обогащает не только в сфере актёрского мастерства, но и жизненного опыта» [65]65
  Schneider R. Ich, Romy, s. 267.


[Закрыть], – писала она в 1970 году и потому относилась с предельной серьёзностью ко всему происходящему на площадке.

Сочтя, что Жулавский был не слишком почтителен к ней, она послала ему резкую записку: «Жулавский, если тебе что-то нужно от меня, то изволь прийти сам, а не посылай ко мне своих ассистенток! Ты должен привыкнуть к тому, что женщины не мальчики на побегушках. Кончай со своим комплексом турецкого паши» [66]66
  Schneider R. Ich, Romy, s. 285.


[Закрыть]. Каким-то образом эта записка попала в печать, что вовсе не способствовало установлению дружеских отношений. Наверно, в другом случае она бы предпочла порвать всякие контакты с Жулавским, но чутьё подсказало, что Надин Шевалье может стать её личным творческим достижением, и не ошиблась. Жулавский сделал то, что не удавалось ни одному французскому режиссеру. Он позволил импульсивной натуре актрисы прорваться наружу и уничтожить её рафинированную внешнюю оболочку.

Надин Шевалье – существо поверженное. Она живет на пределе возможностей и не может смириться с теми жестокими ударами, которые ей наносит судьба. Ярость или смятение – вот что чувствует Надин. Картине Жулавского присущ особый накал страстей. Не случайно для участия в ней был приглашен Клаус Кински, актёр взрывного темперамента, аккумулирующий мощную нервную энергию. Он задает тот высокий градус эмоционального накала, на который вынуждены настраиваться и другие исполнители. Кински исполнил роль немецкого актера Циммера, выступающего с Надин в спектакле Мессала. Они образуют удивительно подходящую друг другу пару, и остается только пожалеть, что этот интересный и во многом необычный дуэт не был больше использован в кино.

Анджей Жулавский помог актрисе «выпрыгнуть из мешка с этикеткой «Роми Шнайдер». Огромную роль в этом процессе преображения сыграл и знаменитый оператор Рикардо Аронович. Как правило, все операторы, снимавшие Роми Шнайдер, стремились опоэтизировать её облик, подчеркнуть красоту, обаяние и женственность. Что было совсем нетрудно при её феноменальной фотогеничности. На долю Рикардо Ароновича выпала не менее увлекательная задача показать звезду некрасивой, неприятной, а порой и отталкивающей женщиной. В некоторых эпизодах камера почти вплотную приближается к лицу. Мы видим толстую вену, вздувшуюся на лбу. Шрам, уродующий короткий нос, пористую кожу, мокрый нос. Роми не боялась предстать перед зрителями в натуралистическом пароксизме страданий, в отталкивающей некрасивости, и это помогло создать достоверный женский характер.

Роми очень гордилась своей работой. «Ни одна французская актриса не согласилась бы на то, что я делаю в фильме «Главное – любить». Какая француженка захотела бы предстать на экране в таких отталкивающих сценах? Но я ответила: «Да!» – потому что увидела в этой роли большие возможности. Это моя лучшая работа с тех пор, как я пришла в кино. Я всегда с охотой иду на то, что сулит мне большие трудности.

Жизнь Надин напоминает обломки после кораблекрушения. Я чувствую тесную связь с ней – потому что сама побывала в её положении. Фильмы этого типа продвигают вперед значительно сильнее всего остального» [67]67
  Romy Schneider. Bilder ihres Lebens, s. 224.


[Закрыть].

Роми была вознаграждена сполна. Во-первых, эта горькая, но отнюдь не безнадёжная баллада о любви вызвала большой зрительский интерес, и, во-вторых, актриса была удостоена самой престижной кинематографической награды Франции – премии «Сезар».

Она имела все основания чувствовать себя счастливой. Опыт сотрудничества с Жулавским оказался удачным. Она причислила его к когорте своих учителей вслед за Висконти, Уэллсом и Сотэ.

Да и Жулавский не был разочарован, хотя и настрадался вдоволь от повышенной эмоциональности актрисы. «Роми ужасно капризна, легко возбудима и непредсказуема. Всё, что происходит в её личной жизни, прямо отражается в игре. Но, несмотря на это, она настоящая актриса. Я выбрал её не только из-за таланта, но потому, что существовало сходство между ней и Надин Шевалье. Чего я добивался от неё? Чтобы она была убедительной. Ведь если она убедительна, то и мой фильм будет убедительным» [68]68
  Romy Schneider. Bilder ihres Lebens, s. 227.


[Закрыть].

Во время съёмок картины «Главное – любить» Роми получила приглашение сняться в фильме Клода Шаброля «Невинные с грязными руками». Этого режиссера она знала давно – он принадлежал к кругу друзей Алена Делона – и потому согласилась не раздумывая.

Действие фильма происходит в курортном городке Сан-Тропе. Молодая женщина Жюли откровенно томится на роскошной вилле богача-мужа. Тот либо пьян до бесчувствия, либо занят яхтой, так что почти не обращает на жену внимания. И когда она встречает молодого Джеффа, то без всяких колебаний вступает с ним в любовную связь. Начинается захватывающая игра прямо на глазах ничего не подозревающего мужа. Вечером любовники спаивают его, а ночью предаются утехам. Решение убрать Луи приходит само собой, и с этой целью Джефф отправляется с ним в море. Выждав определенный срок, Жюли заявляет об исчезновении мужа в полицию и попадает под подозрение. Ещё один неприятный сюрприз ожидает её, когда она приходит в банк и к своему удивлению узнает, что Луи аннулировал их общий счет, и она осталась без средств к существованию.

Внезапно Луи появляется и даёт понять, что знает всё о затеянной любовниками интриге. Этот неповоротливый, добродушный на вид толстяк диктует свои условия. Чтобы получать деньги на прожитьё, Жюли должна продавать ему себя как обычная проститутка. Она подвергается глубокому унижению, но вынуждена подчиниться, потому что не имеет ничего, кроме соблазнительного тела.

Джефф опять возникает в её жизни, и как раз в тот момент, когда Луи настигает инфаркт. Исполненная страха, женщина умоляет любовника помочь мужу, но Джефф впадает в бешенство и готов убить Жюли. От неминуемой смерти её спасает приход полиции.

Нетрудно заметить, что «Невинные с грязными руками» Шаброля напоминают «Бассейн», с которого началась триумфальная карьера Роми Шнайдер во французском кино. Действие происходит в том социальном слое, представители которого не испытывают материальных затруднений, не знают нищеты, забот о хлебе насущном, а безбедно проводят время, томясь от скуки и однообразия жизни. Вилла, где живёт Жюли с мужем, ещё более роскошна. Да и сама Жюли отличается от Марианны, как гранд-дама от простой девушки. Если Марианна из «Бассейна» очаровывала своей естественностью, то Жюли – это вамп в образе холодной, расчетливой буржуазки.

Героини обоих фильмов являются причиной столкновения двух мужчин, движущей силой возникшего криминального конфликта. Правда, Шаброль намеревался пойти дальше Дере, режиссёра «Бассейна». Его криминальные драмы всегда имеют интенсивную психологическую подкладку. И в этой ленте он стремился с помощью криминальной интриги исследовать положение женщины в современном обществе. Каждая ситуация, в которую попадает его героиня, выражает насилие со стороны мужчины. Сначала её эксплуатирует муж, потом она становится винтиком в хитроумной игре Джеффа и, наконец, оказывается в ловушке, расставленной Луи. Положение женщины в мире мужчин трагично, оно чревато потрясениями. И хотя женщина ведёт себя как повелительница, вамп, пожирательница мужских сердец, на самом деле она – рабыня.

Едва начав работать над сценарием, Шаброль сразу подумал о Роми Шнайдер. Как Висконти и Сотэ, он прежде всего ценил в ней женщину. «Роми для меня – типичная женщина, красивая, с сильным эротическим излучением, характером и личностью» [69]69
  Romy Schneider. Bilder ihres Lebens, s. 229.


[Закрыть]. – говорил он. Ни в одном фильме у Роми Шнайдер не было такого обилия нарядов, причесок, драгоценностей. Но все это лишь подчеркивает внутреннюю зависимость героини от жизненных обстоятельств. Только внешне Жюли кажется самоуверенной, холодной дамой, выступающей в ослепительном сиянии своей зрелой красоты. Как тушуется она, когда узнает, что Луи аннулировал их общий счёт в банке! Достаточно одного маленького шажка в сторону от протоптанной дорожки, как всё летит в тартарары.

Жюли нельзя причислить к лучшим творениям актрисы. Такие роли она сама называла декоративными. Хотя Шаброль пытался с её помощью показать трагичность существования женщины в мужском мире, участие Роми Шнайдер в этом фильме свелось к демонстрации нарядов, причесок, драгоценностей и наготы.

Успех, выпавший на её долю в связи с фильмом «Главное – любить», был результатом тесного сотрудничества с Анджеем Жулавским, который активно направлял её при создании образа Надин. Клод Шаброль придерживался иных принципов работы с актёрами. Поскольку в фильме снимались такие профессионалы, как Роми Шнайдер и Род Стайгер (Луи), он передал инициативу в их руки, а стремление актрисы к совершенству каждого отдельного эпизода воспринимал с неудовольствием. В конечном счёте это привело если не к конфликту, то к непониманию. «Как актриса я зависима от моих режиссёров. Это одна из причин, почему не получилось взаимопонимания с Клодом Шабролем. Он бросал меня перед камерой, а я этого не выношу. Я нуждалась в требовательности Жулавского или же в чувстве общности, которое связывает меня с Висконти, Уэллсом и Сотэ» [70]70
  In: Romy Schneider. Bilder ihres Lebens, s. 231.


[Закрыть].

Тем не менее Род Стайгер сохранил самые лучшие воспоминания о встрече с Роми Шнайдер на съёмочной площадке: «Я был партнёром великой Роми. Она невероятно интеллигентная актриса. Рядом с ней невозможно сфальшивить. Я восхищаюсь её талантом и интеллигентностью» [71]71
  In: Romy Schneider. Bilder ihres Lebens, s. 231.


[Закрыть], – заявил он на премьере фильма.

Клара из «Клозери де Лила»

Пришло время задаться вопросом: почему Роми Шнайдер сделала головокружительную карьеру именно во французском кино? Во-первых, она любила Францию и, несмотря на западногерманский паспорт, считала себя гражданкой этой страны.

«Французы научили меня жить, любить, играть, одеваться. Я буду вечно благодарна им за это» [72]72
  Schneider R. Ich, Romy, s. 277.


[Закрыть]. «Но я бы никогда не поехала во Францию, если бы могла нормально развиваться в Германии. Если мне предложат что-то интересное дома, я приму это без колебаний» [73]73
  Schneider R. Ich, Romy, s. 289.


[Закрыть].

Да, живя во Франции, Роми пристально следила за тем, что происходило в Германии. Тот кинематограф, чьим символом и знамением она была, прекратил своё существование. Никто уже не вспоминал старых рутинёров Эрнста Маришку или Альфреда Вайденманна. На первый план вышли режиссёры «нового кино» ФРГ. Роми внимательно приглядывалась к их творчеству, но вынесла весьма резкое заключение: «Я бы никогда не могла работать с такими дилетантами, как Шамони или Клюге. В заграничный паспорт Клюге я бы вписала профессию «монтажёр», но никак не «режиссёр». Пожалуй, лишь со Шлендорфом можно работать, а другие мне совершенно неинтересны. В их фильмах слишком много философии, и вообще, они мне кажутся непрофессионалами» [74]74
  Schneider R. Ich, Romy, s. 260.


[Закрыть].

Едва ли картины «нового кино» ФРГ можно обозначить словами «дилетантские» или «непрофессиональные». Просто это было другое кино, в котором главную роль играли камера, монтаж, звуковые и зрительные эффекты, актёру же отводилась сугубо подчинённая роль.

Зато французское кино идеально соответствовало устремлениям Роми Шнайдер. Именно во Франции создаются фильмы, во многом ориентированные на актёра, на раскрытие его индивидуальности. Создается впечатление, что во Франции гораздо больше великих актёров, чем во всех других европейских странах, а дело заключается в том, что им уделяется чрезвычайно много внимания в системе национального кинематографа и они играют более заметную роль в общественной жизни страны. Французы любят и уважают актёров, ценят женскую красоту, особенно того благородного типа, к которому принадлежала Роми Шнайдер. У французских режиссёров она вызывала чувство восторга и как женщина, и как актриса.

Клод Сотэ: «Роми – необычная, не повседневная актриса. У неё все задатки великой звезды. Наслаждение – видеть её перед камерой, сконцентрированную и готовую к творчеству. Она может играть вечно, потому что её лицо не подвержено разрушительному воздействию времени и с возрастом становится всё прекраснее» [75]75
  Lui, 1973, №119, р. 28.


[Закрыть].

Александр Астрюк: «Роми Шнайдер – самый прекрасный подарок, который Германия сделала миру после Марлен Дитрих» [76]76
  Paris-Match, 1971, 16 mars, p. 51.


[Закрыть].

«В этой юной парижанке не осталось ничего от немки, кроме лёгкого акцента и невероятной жажды жизни. Поразительная метаморфоза!» [77]77
  L’Express, 1976, № 1305, р. 19.


[Закрыть].

Гранье-Дефер: «Роми – идеальная исполнительница роли Анны. При внешней строгости она – сама женственность» [78]78
  In: Romy Schneider. Biider ihres Lebens, s. 212.


[Закрыть].

Робер Энрико: «Роми Шнайдер – единственная представительница нашего времени, кому суждено остаться в истории кино. Её германская северная внешность, угловатое лицо с выступающими скулами и ямочками заставляет вспомнить Грету Гарбо и Марлен Дитрих. Я восхищён внутренним огнём и сильными чувствами, которые она вкладывает в работу. К тому же она феноменально фотогенична» [79]79
  Jours de France, 1975, № 1087, p. 76.


[Закрыть].

Бертран Тавернье: «Клод Сотэ сравнивал игру Роми с музыкой Моцарта. Мне же вспоминается Малер или Верди. Актеров можно уподобить горным рабочим. В темноте, в полном одиночестве они вгрызаются в породу, стараясь добыть больше угля, и, когда наступит ночь, этот уголь принесёт людям свет» [80]80
  Paris-Match, 1980, 1 fevrier, p. 53.


[Закрыть].

Жан Кокто: «Искусство – это то, что превращает тайну в свет». Этот комплимент я бы хотел адресовать Роми Шнайдер, настоящей трагической художнице» [81]81
  Paris-Match, 1980, 5 sept., p. 60.


[Закрыть].

Жорж Кончен: «Я ждал звезду, но ко мне подошла незаметная женщина в плаще, джинсах и платке. Когда она сняла платок, я увидел прелестное лицо с выступающими скулами и чудесными глазами. Это было открытое лицо, ничуть не накрашенное. Чем больше я смотрел на неё, тем сильнее ощущал её притягательность» [82]82
   In: Romy Schneider. Biider ihres Lebens, s. 288.


[Закрыть].

Так славили Роми Шнайдер крупнейшие французские художники. В Германии её соотечественники в лучшем случае могли пропеть хвалу образу Сисси или повторить то, что сказал один из создателей Сисси, Эрнст Маришка: «Работать с Роми одно удовольствие. Она – звезда номер один. Приносит хорошие деньги, что приятно вдвойне. Она умеет заставить людей плакать и смеяться» [83]83
  Ibid., 5, p. 110.


[Закрыть]. Да, права была Роми, записывая в своем дневнике фразу: «Трудно быть пророком в своём отечестве».

Французские режиссёры не только восхищались внешностью Роми Шнайдер, но и помогли ей стать настоящей актрисой. Когда взошла её звезда, во французском кино зазвучала антифашистская тема. Как все прогрессивно мыслящие художники, Роми чувствовала ответственность за преступления, совершённые её соотечественниками в других странах. Каждый сценарий, в котором была антифашистская тема, удостаивался её пристального внимания. В Германии к этой теме существовало стойкое предубеждение, и она нашла своё место во французском кино, прежде всего потому, что направленность этой кинематографии помогла ей реализовать собственные творческие устремления. Интересы французского кино и актрисы-чужестранки оказались созвучными.

По собственному признанию актрисы, она любила исполнять роли женщин, живших в эпоху между двумя войнами, откуда черпал свои сюжеты кинематограф «ретро». Её привлекал особый накал страстей, обусловленных общественными катаклизмами. Чрезвычайно удачным было первое прикосновение Роми Шнайдер к этой эпохе в фильме «Поезд», не менее значительным оказался подход к ней в картине «Старое ружьё» Робера Энрико.

Как и «Поезд», «Старое ружьё» обращается к годам оккупации Франции немецкими войсками. Её трагические последствия для судеб французского народа показаны на примере семьи врача Жюльена Дандье.

Уже в первых кадрах фильма мы видим счастливую семью. Муж, жена и ребенок катят на велосипедах по лесной дорожке. Бросается в глаза удивительное сходство между отцом и дочерью. Оба полноватые, темноволосые, черноглазые, в круглых очках старомодного образца. Совсем другой породы жена – очаровательная молодая женщина, светловолосая и светлоглазая. Впереди бежит собака, четвёртый член этой дружной компании. Раздается взрыв, изображение исчезает, и мы погружаемся в тягостную атмосферу гитлеровской оккупации. Фашистские войска покидают Францию, напоследок расправляясь с местным населением с особой жестокостью. В госпитале маленького южного городка Монтабана коллаборационисты находят раненого бойца Сопротивления и угрожают доктору Дандье «заняться» его семьей. Глядя на этих головорезов, нетрудно поверить, что они приведут угрозу в исполнение.

Дандье уговаривает свою жену Клару поехать с дочерью в посёлок Барбери, вблизи которого находится их фамильный замок. Молодая женщина страшится разлуки с мужем, но вынуждена согласиться с его разумными доводами.

Проходит пять дней. Не находя места от тревожных мыслей, Жюльен отправляется в путь, и когда он наконец приезжает в деревню, то находит трупы жены и дочери, зверски убитых гитлеровцами, оккупировавшими его замок. Оправившись от пережитого потрясения, Дандье поднимается на чердак и достаёт из тайника старое охотничье ружьё отца, с которым тот ходил на кабанов. С этого момента неуклюжий и неловкий на вид врач превратится в не знающего пощады мстителя за своих близких, а образ его погибшей жены станет ангелом мести, зовущим мужа на борьбу с озверевшими немецкими солдатами.

Актёр Филипп Нуаре очень убедительно показывает превращение доброго, необыкновенно чувствительного врача в изощрённого убийцу, который в яростном порыве уничтожает команду хорошо обученных эсэсовцев из дивизии «Райх». Прекрасно зная устройство замка, он чувствует себя много увереннее оккупантов. Каждому из них он придумывает изощрённую казнь, а командира уничтожает с помощью огнемёта, в пламени которого сгорела его жена.

У Клары в этом фильме всего несколько коротких сцен вначале, а потом она появляется лишь в воспоминаниях героя, питая его ненависть к фашистам. Несмотря на это, Роми удалось создать пленительный женский образ, притягательный не только своей волнующей красотой, но и особым теплом, исходящим от неё.

Роми Шнайдер и Филипп Нуаре образуют чудесный дуэт, воплотивший на экране историю, освящённую пламенем чистой любви и благородства.

Жюльен Дандье встретил Клару вскоре после того, как жена бросила его с маленькой Флоранс на руках и ушла к другому. Она предстала перед ним как некое прекрасное видение в шумной атмосфере знаменитого кафе «Клозери де Лила». Провинциальный врач, робкий, некрасивый, неуверенный в себе, смотрит на эту женщину широко раскрытыми глазами. Она кажется ему пришелицей из другого мира. «Чем вы занимаетесь? » – спрашивает он, надеясь услышать в ответ что-то необычное. «Ничем! – бесхитростно отвечает женщина, – а когда кончаются деньги, делаю украшения для знакомого портного». «Я вас люблю», – неожиданно признается доктор. И в этом признании столько искренности и неприкрытого восхищения, что Клара верит ему. Ночь они проводят вместе, а наутро Дандье предлагает ей выйти за него замуж. Что она и делает, становясь верной женой провинциального врача из Бретани и доброй матерью Флоранс.

Клара возвратила Жюльену веру в жизнь, в самого себя. Чувства восторга и удивления, испытанные во время их первой встречи, так и не покинули его. Он жил рядом с ней, не веря, что эта совершенная женщина принадлежит ему. Гитлеровцы не только растоптали эту любовь, но и уничтожили единственную отраду Жюльена на этой земле. Когда он осознал глубину потери, то лишился рассудка. Безумие придало ему изворотливость и силы в схватке с жестоким врагом.

«Старое ружьё» было сорок седьмым фильмом в творческой биографии Роми Шнайдер, но впервые она должна была играть героиню, которая умирала в пору цветения, причем не просто умирала, а погибала на глазах зрителей страшной, мученической смертью. И здесь актриса столкнулась со сложной проблемой.

В 1986 году в Париже вышла в свет книга «Роми», беллетризированная биография актрисы. Её автор, французская писательница Катрин Эрмари-Вьей, лично знала свою героиню, много разговаривала с ней, что позволило излагать события как бы изнутри. Вот что говорится в книге о съёмках «Старого ружья». «Предстояло снимать встречу в «Клозери де Лила», но Роми не могла выйти из комнаты. Она была больна от страха. Робер Энрико пригрозил, что пришлёт врача, чтобы тот сделал ей укол. И только тогда Роми собрала в кулак всю свою волю и вышла на съёмочную площадку» [84]84
  Hermary-Vieille С. Romy. Paris, 1986, p. 158.


[Закрыть]. Показывая необыкновенную впечатлительность актрисы, этот эпизод свидетельствует ещё и о том, как высоко было профессиональное мастерство Роми Шнайдер. На экране мы не видим и следа тех волнений, что сковывали тело накануне съемок. Перед нами женщина, одетая с шиком парижанки. На голове задорная шляпка, настоящий маленький шедевр, изящный вырез чёрного платья подчеркивает красоту плеч, груди и шеи. Она излучает безмятежность и гармонию. В выражении глаз нет и тени сомнений, которые за миг до этого терзали актрису. Глядя на прелестную женщину, доктор Дандье понимает, в чём состоит истинное счастье.

Обычно на съёмочной площадке Роми много репетировала, чем и заслужила прозвище Miss Worry (беспокойная). Но в «Старом ружье» она изменила привычному стилю работы, настолько была потрясена судьбой своей героини. Она играла не только то, что было в сценарии, но и значительно больше. Вспомним одну из центральных сцен – сельский праздник в замке. Лица веселящихся крестьян из соседней деревушки. Счастливая Клара подносит спичку к куче хвороста, и к небу взмывает столб пламени. Вместе со всеми Клара принимает участие в освежевании поросёнка, а потом уходит от людского веселья. Жюльен находит жену в полном одиночестве, в состоянии, близком к отчаянию…

Филипп Нуаре вспоминал, что, когда он поднял Роми на руки, она разразилась слезами и проплакала несколько минут. Ощущение скоротечности счастья было так осязаемо, что она не могла справиться с нервами. Запечатлённое на плёнке смятение актрисы придало сцене особую интонацию. Оно воспринимается на экране как мистическое прозрение героиней собственной судьбы. Пламя костра, вокруг которого веселятся крестьяне, вселяет в неё ужас и волнение. Трагическое предчувствие скорого будущего действительно обернётся для неё смертью в пламени костра, зажжённого оккупантами.

Стоит ли говорить, с каким трепетом Роми приступила к съёмкам. Восприятие роли было настолько насыщенным, что, по её собственному признанию, «она боялась сойти с ума». То, что она делала, нельзя назвать игрой. Весь ужас, который переживала Клара, когда пыталась спастись от преследующих солдат, был её собственным ужасом. После съёмок актёры, исполнявшие роли эсэсовцев, обнаружили на своих лицах и руках многочисленные царапины, укусы. Роми сражалась с ними так, словно пыталась защитить собственную жизнь.

Роми признавалась Катрин Эрмари-Вьей, что во время съёмок испытала странное состояние сознания. «Она слышала душераздирающие вопли, которые исходили из самых глубин тела, хотя и не отдавала себе отчёта в том, что кричала сама» [85]85
  Hermary-Vieille С. Romy. Paris, 1986, p. 159.


[Закрыть]. Сознание как бы раздвоилось и помогло спасти от глубокого психологического шока. Страшно представить, что было бы с ней, если бы она не сумела проконтролировать себя таким необычным образом. Защитные силы организма сделали свое дело. Во время съёмок «Старого ружья» Роми со всей отчётливостью поняла, как опасна профессия, которой она занималась на протяжении двадцати лет, как губительны чувства и эмоции, переживаемые на съёмочной площадке. Каждую свою роль она пропускала через сознание и, хотя снималась в кино два десятилетия, так и не научилась выражать себя с помощью системы наработанных приёмов. Её перевоплощение основывалось на чувстве, а не на приёме. Это было опасно. Она жила для того, чтобы играть, а не играла для того, чтобы жить.

Робер Энрико был восхищён актрисой, хотя испытал с ней немало хлопот. Премьера «Старого ружья» стала для него настоящим триумфом. Фильм получил трёх «Сезаров». Роми, однако, осталась без награды. Но именно этот фильм помог ей окончательно завоевать симпатии французских зрителей.