Текст книги "Ты мне не запретишь! (СИ)"

Автор книги: Галка Сердитых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Она прошла, сняла пальто, повесила на вешалку в прихожей. Скинула сапожки. Стройная до худобы фигурка. Почти модельная внешность. Карпову такие девушки, вероятно, и нравились.

–Я не знаю, где он. Я думала, что у Вас!– она повернулась ко мне, поправив волосы перед зеркалом. В её глазах отразились недоумение и испуг, отчего глаза стали ещё больше.

Я поспешила её успокоить:

–Мы виделись с ним недавно. Два часа назад он проводил меня до квартиры и уехал.

–Он появился, буквально, на пять минут! Поговорил с кем-то. Где будет – мне ничего не сказал и быстро уехал. Я только потом увидела, что его телефон остался дома.

–Светлана, Вы проходите в зал, на диван присаживайтесь!

–Стас тоже говорит «присаживайся» – улыбнулась она, послушно прошла и, аккуратно приподняв подол элегантного платья, села.

Постепенно мы разговорились и скоро были уже на «ты». На небольшом столике перед диваном появилась пара тарелок с закуской, бутылка красного вина и коробка с вишнёвым соком для меня.

Я сказала ей, что жду ребёнка. Когда она это узнала, вновь широко раскрыла свои глаза, них на доли секунды промелькнуло что-то вроде сожаления и обречённости. Я перехватила её взгляд, спросила: -Светлана, ты подумала, что это ребёнок Стаса? Нет, это не так!

Она опять удивлённо округлила глаза, но в этот раз уже радостно, немного наивно спросила:

–Правда?

–Правда, – улыбнулась я.

Она облегчённо вздохнула:

–Ирина, я хочу признаться: шла к тебе просто посмотреть и понять, чем ты так дорога Стасу! Он в последнее время с тобой проводит времени больше, чем со мной. Не приходил порой даже ночевать. Мне стыдно об этом говорить. Мне, вообще, стыдно было идти к тебе. Я с таким трудом на это решилась, но по-другому уже не могла! – она кусала губы, нервно ломала пальцы.

А я прекрасно понимала её состояние: она, вероятно, считала меня своей соперницей. Я-то, исключительно в шутку, назвала её так.

–Света, Карпов никогда не ночевал у меня, если ты сомневаешься! У нас с ним ничего нет. Ну, может быть, кроме дружбы и взаимопонимания, сочувствия друг к другу. Мы слишком хорошо знаем друг друга – долго работали вместе. Дорога ли я ему? Не знаю. Но, знаю одно: Карпов никогда не предаст своих близких, будет их защищать до конца! В своё время, за тебя Стас решился на отчаянный поступок. Его поставили перед выбором: он должен был убить меня в обмен на твоё здоровье и свободу. Как видишь, получилось так, что и я осталась жива, и тебя он вытащил из клиники. А сейчас Стас иногда помогает мне по просьбе своего покойного товарища, Миши Зотова – моего любимого человека. И, поверь, я не злоупотребляю его вниманием и свободным временем! Где он его проводит – увы, мне неизвестно. Он был очень занят делами в последнее время…

–Ира, прости меня, что плохо думала о тебе! Вернее, я не о тебе думала плохо, а думала: чем я плоха для Стаса? Он стал резок со мной, даже грубоват. Нет, это не всегда. Как будто накатывает на него что-то, потом он отходит, становится добрее, мягче. Стас хороший, очень хороший! – с восторгом в глазах и воодушевлением говорила она.

Я решилась спросить:

–Светлана, скажи: ты простила его за то, что он с тобой сделал? Ведь, именно он чуть не убил тебя.

Она печально улыбнулась:

–Простила! Это было очень трудно. Но, он смог исправить свою ошибку, искупить свою вину. Он был достоин прощения.

Давай, я расскажу тебе про себя?

–Давай! – кивнула я.

Торопиться было некуда, и мне, честно сказать, хотелось узнать о ней побольше.

«Знаешь, я и раньше была немного не такой, как все! – Светлана усмехнулась, – Про таких, как я, говорят – «с приветом!». Слишком открытая миру, наверное, немного наивная, тонко и обострённо чувствую ложь и фальшь. Я рано осталась без родителей, воспитывала меня бабушка, учительница русского языка и литературы. Она заметила, что я очень люблю рисовать, привела меня в художественную школу. Потом было художественное училище. Пробовала писать картины для продажи, но они шли неважно. Тогда я стала делать копии с известных картин – это давало возможность хоть как-то заработать себе на жизнь. Но мне хотелось создавать что-то своё, неповторимое. Была пара-тройка работ на выставках.»

Она наполнила свой бокал вином, отпила из него немного, потом продолжила свой рассказ.

«А потом случился тот роковой для меня вечер. Я задержалась у подруги, шла от неё пешком. Задумалась о чём-то своём. И вдруг передо мной появился странный человек в милицейской форме, с побитым лицом, в руке он держал пистолет. Я думала, что ему нужна помощь, хотела вызвать «Скорую», а он вытянул руку с пистолетом и выстрелил в меня. Глаза у него были страшные: пустые и холодные, словно стеклянные, а взгляд – отсутствующий! На мои просьбы о помощи он не ответил – не слышал меня. Просто прошёл мимо, начал стрелять по едущим навстречу машинам. Мне было так больно, холодно и страшно – я потеряла сознание. Очнулась на больничной койке. На животе и спине шрамы от пули, прошедшей навылет. Жизненно важные органы, кроме позвоночника, задеты не были. Но, мне и этого было сверхдостаточно: я с трудом могла ходить!

Ира, если бы ты видела меня год назад! Я напоминала себе забившегося в угол, перепуганного насмерть зверька! Не смотрела телевизор, не слушала радио, не интересовалась новостями в газетах и интернете. Я не выходила на улицу – боялась всего! Дома боялась каждого шороха, каждого постороннего звука в подъезде и за стеной у соседей. А особенно я боялась ночей. Ночью были панические атаки: беспричинный страх и леденящий душу ужас. Я думала, что схожу с ума! Я запретила себе думать, вспоминать о том, что со мной случилось. Постаралась выбросить всё из головы.

Благо, у меня была подруга, которая тогда не оставляла меня одну: вызывала мне «Скорую», сидела со мной вечерами, часто оставалась ночами. Она покупала мне продукты, чтобы я не умерла с голода, помогала лекарствами, пыталась пристроить на выставку какие-то мои работы, вытащить меня на люди. Но всё заканчивалось моими ужасными истериками.

А потом появился Он. Представился соседом, назвался Михаилом. Приходил, чтобы просто помочь, ничего не требуя взамен. И я постепенно привыкала к его присутствию. Он, как будто приручил меня, как того перепуганного зверька из угла. Я стала с ним общаться, выходить на улицу. Он устроил меня в реабилитационный центр, а там нужно было платить большие деньги. Но, с меня он не взял ни копейки! Он спас меня . С ним я воспряла духом, поняла, что почему-то нужна ему, раз он уделяет мне своё внимание, говорит комплименты. Я вновь почувствовала себя женщиной, обрела вкус к жизни. Я была ему очень благодарна!»

Я, не перебивая, слушала её. Дала ей возможность выговориться. Но, так не вовремя нас прервал дверной звонок!

«Кто там? Саша? У него есть свой ключ. Тогда, кто?»

Извинившись, я пошла открывать. У дверей стоял … Грачёв.

–Евгений Николаевич?! Вы же обещали, что …

–Обещал, каюсь, – он вдруг заговорил горячо и быстро, – Ирочка, дорогая моя! Прости за вторжение! Но, я не мог иначе… Я не знаю: может быть, мы видимся с тобой последний раз!

–А что случилось? – поинтересовалась я.

–Ты не смотришь телевизор?

–Смотрела , как раз сегодня вечером.

–Тогда должна была понять, что сейчас решаются кадровые вопросы в руководстве МВД.

–Что, генерал, кресло шатается?! – невольно съязвила я.

–И ты мне не веришь, что я не при делах?! – разочарованно спросил он.

–Я слишком долго в этой системе. Здесь невозможно быть «не при делах», а уж если попался, то имей мужество принять свою участь достойно!

–Ира, я не трус! Но сейчас «под горячую руку» можно попасть просто так. И в тюрьму угодить ни за что. Позволь мне хоть немного побыть с тобой, посмотреть на тебя!

–Вы для этого выбрали не самый удачный момент. У меня в зале гостья. И я не собираюсь выпроваживать её, в угоду Вам.

–Я и не прошу её выпроваживать. Дай мне побыть с тобой всего лишь пять минут! Потом я уйду, -пообещал он.

Из-за двери зала выглянула Светлана:

–Ира, я подожду, не беспокойся! – и тут же скрылась за дверью.

Я несколько растерялась.

Генерал улыбнулся:

–У тебя хорошая подруга!

Я хотела, было, возразить, что не подруга она мне и всё такое прочее, но почему-то промолчала. Подумала : «А вдруг и правда, видимся в последний раз? Ведь, и меня могут так же со службы попереть, как и его!»

Почему-то защемило сердце. Кивнула ему:

–Хорошо, пять минут у Вас есть.

–Спасибо! – улыбнулся Грачёв, потом достал из кармана ключ, положил его мне в руку, – Это ключ от камеры хранения на Курском вокзале. Если меня арестуют, забери то, что там лежит и спрячь в надёжное место. Если понадобится, можешь воспользоваться.

–А что там?

–Я не отвечу тебе на этот вопрос. Узнаешь сама, если заберёшь.

–Если Вас арестуют? А если нет? – я хотела уточнить.

–Если не арестуют, то я ещё вернусь и заберу у тебя ключ. Только и всего.

–Понятно, – я положила ключ в карман.

Грачёв ухватил меня за руку:

–Ира! – он, к своей чисто выбритой щеке, прижал мою ладонь, потёрся об неё, нежно погладил тыльную сторону своей тёплой и мягкой ладонью, потом прижался губами к моей раскрытой ладони и страстно поцеловал. Смотрел на меня так, будто надолго прощался…

У меня было странное чувство: наверное, надо было ему что-то сказать, но я упрямо молчала. Руки своей не отнимала. Он тепло улыбнулся:

–Спасибо, Ирочка! Если мы видимся последний раз, то не поминай лихом! – потом отпустил мою ладонь и быстро вышел из квартиры.

========== « О любви» ==========

Я ещё стояла в прихожей в каком-то ступоре, когда Светлана выглянула снова:

–Ира, он ушёл?

–Ушёл, – вздохнула я, возвращаясь в зал. Мы вновь уселись на диван.

–Ира, извини, я могу у тебя спросить: кто он?

–Да так, знакомый, – я не хотела посвящать её в подробности.

Она улыбнулась и оценила моего нежданного гостя:

– Представительный мужчина! Ира, он так на тебя смотрел! Так смотрят только влюблённые люди.

–Света, я знаю, что он неравнодушен ко мне. Но, я любила и всё ещё люблю другого человека! – я взяла Мишину фотографию в рамке, протянула ей.

Она осторожно взяла, рассмотрела. На её губах опять появилась улыбка:

–Хорошая фотография! Очень солнечная, тёплая. Хороший человек… был, – осеклась она, увидев на уголке рамки тоненькую чёрную ленточку.

–Да, хороший, – подтвердила я.

Светлана отдала фото Зотова, с сожалением посмотрела на меня, – Соболезную, Ира!

Я поверила ей, потому, что сказано это было с таким искренним состраданием и сочувствием, что тронуло меня. Не ожидала я от неё такой поддержки . Мы ,ведь , были знакомы лично всего –ничего. Слёзы подошли очень близко. А она … положила на моё запястье свою узкую прохладную ладошку, погладила: -Держись! Теперь тебе нужно быть сильной! Для малыша и для себя.

Я благодарно взглянула не неё:

–Спасибо!

Ещё раз, с любовью, я взглянула на фотографию Михаила, поставила рамку на место.

Желая продолжить наш прерванный разговор, спросила:

–Света, что же было потом?

Она немного задумалась, будто восстанавливая в памяти события того времени:

–А потом… Потом я полюбила его! И мне было хорошо только с ним. Я призналась ему в любви. Первой призналась! Наверное, мне не следовало этого делать? Но, тогда я думала, что и он тоже питает ко мне такое же чувство, просто не решается сказать…

Мы стали близки. Он был со мной так терпелив, нежен и ласков.

Если бы не он, я бы осталась инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Не только физически, но и душевно. Он отправил меня к психологу, чтобы не было больше панических атак. Но, для этого мне нужно было вспомнить всё, что произошло. Я стала рисовать свои воспоминания. И в один из дней я всё вспомнила. Что со мной тогда было! Я сразу кинулась к ноутбуку, нашла новости трёхлетней давности. Поняла, кто всё это время был рядом со мной! А когда пришёл Карпов, и я увидела его – это был такой силы стресс, такая истерика! А он тоже плакал, винился и каялся. Говорил, что не хотел, чтобы так случилось, что не понимал и не осознавал тогда, что делает. Дал мне какое-то лекарство, уложил спать. Потом меня забрали в какую-то закрытую клинику.

А потом пришёл Стас, на коленях, со слезами на глазах, просил у меня прощения. Во мне отчаянно боролись два чувства: обида и боль были так велики, что на какое-то время затмили мою любовь к Мише. Вернее, к Стасу. Потом я поняла, что не могу без него свободно жить, даже дышать. Это была не болезненная привязанность психически неуравновешенной, истеричной особы к первому встречному пожалевшему её мужчине. И не «стокгольмский синдром» жертвы, влюбившейся в своего мучителя. Это была любовь. И я дала ему шанс. И была с ним счастлива. Хотела делить с ним беды и радости. Я уже привыкла называть его Стасом. Но, Карпов был и остался ментом. Он не посвящал меня в свои дела. Я понимала, что это он делает, чтобы я меньше беспокоилась.

Только всё равно, так или иначе, получалось, что я влезала в его дела, невольно подставляя его. А потом , вообще, случилось так, что я нечаянно выстрелила в него.

–Как, выстрелила?! – у меня глаза на лоб полезли, – Где ты оружие взяла?!

Она горько усмехнулась:

«Нельзя давать гранату обезьяне! Либо сама подорвётся, либо других подорвёт. Так и случилось!

Я очень боялась преследования. За мной тогда кто-то следил, и , чтобы я чувствовала себя более защищённой, Карпов дал мне оружие, научил им пользоваться. А потом , как-то вечером я возвращалась домой, услышала за собой на лестнице шаги, испугалась очень. Нечаянно нажала на курок, даже ещё не видя человека, идущего следом, а это оказался Стас! Просто сдали нервы…»

–Он стрелял в тебя, а ты стреляла в него – получается, теперь вы квиты? – прямо спросила я.

Светлана задумалась на пару секунд, потом улыбнулась:

–Да, получается так.

Она рассказывала мне о себе, о том Карпове, которого я немного не знала. С таким уважением и восторгом в глазах она говорила о нём! И я больше и больше убеждалась, что у неё искренняя любовь к нему.

–Извини, если это причинит тебе боль, но я хочу спросить: ты сказала, что думала, что и он питает к тебе такие же чувства. Ты сомневаешься, что он любит тебя?

Её безупречно красивое лицо стало печальным, глаза затуманились. Она закусила губу, подняла лицо вверх, вероятно, чтобы ушли подступившие слёзы. С трудом глотнув ком в горле, ответила : -Я очень боюсь, что его заботу и ласку я приняла за любовь! Не хочется думать, что он живёт со мной из чувства долга.

Ира, я усиленно гнала от себя эти мысли, но, каждый раз, они не давали мне покоя. Я говорила, что он стал грубее, немного жёстче со мной. Предложил пожить раздельно, но часто приходит ко мне. И я рада этим встречам, но не могу отделаться от ощущения, что он до сих пор считает меня той несчастной, нуждающейся в помощи, которую встретил год назад. Да, Стас мне очень помог и я ему бесконечно благодарна. Просто заметила, что его немного напрягает, тяготит что-то в наших отношениях.

–Карпов всегда готов помочь близким людям – это его основное качество, помимо остальных. Ещё, он замечательный друг.

–Я это знаю, – Светлана улыбнулась, – Порой я даже думаю, что если бы мы с ним были друзьями, то было бы гораздо проще! Я бы не морочилась : где он, как он и с кем…

–Ты его ревнуешь? – с улыбкой спросила я.

– Да, мне было бы больно узнать, что у него другая женщина. Наверное, это можно назвать ревностью. Только это немного другое: мне не безразлично, кто в его окружении. Я мысленно молюсь за него, чтобы у него всё было хорошо.

–И ты смогла бы отпустить его?! – мой вопрос был несколько провокационным.

–Отпустить? – устало вздохнула Света.

Она допила бокал, поставила его на столик. Откинулась на высокую спинку дивана, хотела забраться с ногами, вопросительно глянула на меня:

–Можно?

–Можно, конечно! – кивнула я.

–Спасибо! – она уселась удобнее, подобрав под себя ноги, голову положила на спинку дивана.

Я смотрела на её слегка запрокинутый точёный профиль.

–Света, ты не ответила на вопрос!

Мне хотелось услышать от неё честный ответ.

Она приподняла голову, повернулась ко мне лицом:

–Ира, я сама не знаю. Я люблю его и хотела бы прожить с ним всю свою жизнь. Но, если он сам скажет, что я ему не нужна, что он не любит меня – держи или не держи – мне, опять же, будет больно, но я его отпущу. Мы, ведь, не связаны узами брака. Какой смысл удерживать? Тем более, я не хочу его связывать чувством вины передо мной. Он – птица вольная! Захотел – пришёл, захотел – ушёл. Посягать на его свободу я не стану.

Ой, Ира, извини, что-то нехорошо мне: никогда я так много не пила! А тут сразу четыре бокала – для меня это перебор! – она попыталась встать, но не смогла. Безвольно откинулась на диван, – Можно, я немного подремлю у тебя?

Я посмотрела на часы: вечер был ещё не поздний.

–Да, поспи, тебе легче будет! – я поднялась с дивана, взяла в шкафу плед, укрыла её .

– Спасибо, ты очень добра! – она, закрыв глаза, улыбнулась, свернулась на диване калачиком, примостив голову на подлокотник.

Я не стала её беспокоить: «Остатки наших посиделок приберу позже!» , ушла в свою комнату, взяла первую попавшуюся под руку книжку, стала читать.

Прошло, наверное, часа полтора, когда раздался громкий и нетерпеливый звонок в дверь.

–Да, кого на этот раз ещё принесло?! – я была возмущена, – Никакого покоя нет!

Пошла открывать.

«Батюшки, Карпов явился!»

Он, прямо с порога, грозно спросил:

–Моя у тебя?!– и оттеснив меня, направился в зал.

Я едва успела схватить его за рукав, прежде, чем он хотел уже открыть дверь:

–Карпов, ты не обнаглел?! Трезвонишь, врываешься ко мне!

Он резко повернулся, дёрнул локтем, сбросив мою руку:

–Мне не до любезностей, Зимина! У тебя или нет?! – его глаза метали молнии.

–Стас, не ори! У меня она! В зале на диване спит.

Карпов, прислонившись к шкафу, посветлел глазищами, с облегчением утёр лицо ладонью:

–Фух, нашёл, слава Богу! Уже почти пол района объехал – нет нигде!– потом недоумённо уставился на меня, – В смысле, спит?!

–Ну, посидели мы с ней немножко, выпили, поговорили, – смущённо ответила я.

–Ты зачем мне её напоила, Зимина?! – опять метнул пару молний Стас.

Странно, но у меня мгновенно нашёлся встречный аргумент :

–А ты мне генерала зачем напоил?! – возмутилась я, уставив руки в боки.

–А-а, понятно! Один –один? – саркастически улыбнулся он, усаживаясь на край тумбочки в прихожей.

–Нет уж, Стасик! Давай без всякого счёта! – я шагнула к нему, с намерением уладить конфликт, погладила его по плечу, – Ну, правда, Стас! Я не подумала, что стакан вина свалит её с ног.

Он успокоился, вздохнул:

–Ну, хоть, предупредить-то ты же могла!

–Как я тебя предупрежу, если твой телефон у Светланы? Ты его дома забыл!

–А, блин, точно! Привык, что по делам по другой мобиле говорю! Заезжал домой, оставил на столе.

–Во-о-от! – торжествующе улыбнулась я.

–Чего, «вот»? Какого лешего она к тебе заявилась?

–Карпов, тон смени! Между прочим, она – не твоя собственность! Куда хочет, туда и идёт, понятно?!

Он усмехнулся:

–Да я смотрю, вы с ней спелись? Вернее, «спились»? – он подмигнул, – А ты, сколько выпила, Зиминуха?

–Я? Стакана два.

–Неплохо! А как же твоя беременность?

–Карпов, не ёрничай! Я пила вишнёвый сок!

–А Светлане моей почему вина наливала?– потребовал объяснений Стас.

–А она, что, тоже беременна?!

–Нет, успокойся!

–Ну, не знаю. Предложила, она не отказалась. Да и что такого?! Ей пить нельзя, что ли? Она, итак, как пружина скрученная, напряжена была. Надо же ей расслабиться!

–Как пружина? Отчего это?

–Оттого, что ты не делишься с ней своими переживаниями. Она любит тебя, Карпов! Очень любит. А ты либо молчишь, либо уходишь неизвестно куда! Груб с ней стал в последнее время.

–Она так и сказала: груб?

–Ну, сказала-то она, допустим, «грубоват». Боится , что ты с ней из чувства прошлой вины или долга живёшь! Она и подумала, что ты завёл другую.

Карпов прижался затылком к шкафу, возле которого сидел. Зажмурился, застонал тихонько, потом тяжело вздохнул:

–Ир, вот почему с вами, бабами, так трудно, а? Вечно выдумываете себе столько проблем! Типа, «сама придумала –сама обиделась»!

Зям! Ну, разве я должен посвящать её в свои дела? Меньше знает – крепче спит! По – моему, это должно быть понятно. За неё же беспокоюсь! Другую завёл? А хоть бы и так!

Тут уже я не вытерпела:

–Как это – так?! Это, Стасик, с вами, мужиками, ох, как трудно! По бабам бегать все мастера! – я перевела дух, – Что, правда, завёл? – спросила недоверчиво.

Он усмехнулся в ответ, полыхнув на меня зеленью своих глаз.

Я, уже более миролюбиво, сказала:

–Ну, ладно, Стас! Это ваше личное дело, в конце концов. Я не хочу встревать, а то ещё крайней окажусь!

–Вот и не встревай, – устало сказал он, глянул на часы, – Давно она спит?

–Часа два, наверное, – прикинула я.

–Домой пора! – заключил Карпов, поднялся и направился в зал.

Через неприкрытую дверь я видела, как он подошёл к дивану, присел на корточки перед спящей Светланой. Некоторое время смотрел на неё., потом осторожно погладил по щеке:

–Света, пора вставать! Дома спать будешь.

Она повернулась , посмотрела на него. Блаженно улыбнулась, потянулась к нему:

–Стас, ты пришёл? А мы тут с Ирой посидели немного, я уснула. Ой, извини, я тебя не предупредила, – она хотела подняться, но не смогла.

Не стала им мешать, в зал не зашла. Присела в прихожей на краешек тумбочки. Мне было их видно и слышно. Я ждала, пока они поговорят.

Карпов убрал плед в сторону, приподнял Светлану, посадил на диван рядом с собой:

–Свет, ты чего так напилась-то?– строго спросил он.

– Не знаю. Вроде, пила не так много, а теперь ноги не держат! – тихонько засмеялась она, обнимая его за шею, – Ты поможешь мне домой добраться?

–Помогу, конечно! – ответил Стас.

–Хорошо! – вздохнула Светлана.

–А зачем к Зиминой пришла?

–Тебя искала, ты телефон дома забыл.

–Нашла? – усмехнулся он.

–Нет, – она помотала головой.

–Не вздумай больше меня у неё искать, понятно? И ревновать меня не надо!

–Ладно, не буду! – улыбнулась она.

Потом серьёзно сказала, – Стас, я не смогу тебя ни с кем делить. Мне это больно. Я не хочу, чтобы нас тяготили наши отношения, не хочу держать тебя . Поэтому, если ты, до сих пор, считаешь себя виноватым , и живёшь со мной только из чувства долга, нам лучше расстаться.

Он был удивлён:

–Расстаться?! Света, ты понимаешь, о чём говоришь?– он отвёл её руки от себя, держал их в своих руках, внимательно смотрел в её глаза.

– Ты же сам предложил пожить раздельно!

–Это было временно. Так было нужно! Я не хотел, чтобы ты из-за меня опять попала в какую-нибудь переделку.

–Я это понимаю. Спасибо за твою заботу. Теперь я уже не та убогая и несчастная, которую ты пожалел. Но, Стас, ты выполнил свой долг, исправил ошибку! С твоей помощью я вернулась к нормальной жизни. Я люблю тебя, Стас!

Я помню, как вытянулось твоё лицо, когда я первый раз призналась тебе в ресторане! Я подумала, что ты просто был удивлён. А ты, оказывается, не ожидал моего признания. Стас, если у тебя нет ответного чувства, я согласна тебя отпустить.

– Убогая и несчастная? А каким тогда был я, недавно отпущенный из психушки?! Мы тогда были нужны друг другу.

Да, не ожидал! Я тогда хотел честно признаться тебе, что это я в тебя стрелял! Ты сказала, что меня любишь? А я всё ещё считаю, что ты любишь заботливого соседа Мишу!

–Нет, Стас! Пусть ты тогда и назвался Мишей, но ведь это был ты! И, полюбила я именно тебя, как бы ты себя не называл. Я ценила и ценю твои поступки. А ты не жалел для меня ни времени, ни сил, ни денег, которые зарабатывал, рискуя своей жизнью. Кроме того, мы с тобой квиты окончательно! Я тоже, пусть нечаянно, подстрелила тебя. Ты мне ничего не должен, Карпов!

–Ты уверена в этом?

–Да, уверена. Ты чуть не убил меня, Стас. Но, что нас не убивает – то нас укрепляет. Благодаря тебе, я стала сильной. Если ты думаешь, что я пропаду без тебя, ты ошибаешься! – она была сильно взволнована.

–А ты не думала обо мне? О том, что я пропаду без тебя? За это время я настолько проникся к тебе, что рвать придётся по живому, понимаешь?! И если я не говорю тебе о любви, это совсем не значит, что её нет! Я не кричу об этом. Я делаю. Неужели ты этого не видишь и не чувствуешь?– он смотрел ей в глаза, говорил, напряжённо сжимая её руки в своих.

Светлана замерла, смотрела на него во все глаза. В них стояли слёзы. Она взмахнула ресницами, слезинки покатились по щекам. Он приблизил своё лицо и, губами, осторожно снял капельки солёной влаги с её щёк.

–Я чувствую, Стас! Прости, что сомневалась в тебе! – она радостно прильнула к нему.

Он крепко обнял её.

Я смотрела на них, и в моей душе теплело. Потом я их проводила, закрыла за ними дверь, подумала:

«Ну, слава Богу, хоть, у них-то всё хорошо!»

–

========== “Будни судьи Зиминой» ==========

Прошла неделя. Сын вернулся из поездки радостный, полный впечатлений, с восторгом рассказывал, как они с друзьями катались на лыжах и сноубордах. Было очень весело и интересно.

–Мам! Там даже воздух совсем другой! И природа – красота неимоверная! Стоишь на горе, вниз смотришь – аж, дух замирает! А спуск начинаешь: ветер в ушах свистит, несёшься вниз с бешеной скоростью, но, это так здорово!

–А ты где был-то?

–Да, в местечке одном. Там горы, правда, небольшие. Но, мне очень понравилось!

Саша показал фотографии. Вот он у бассейна с бирюзово-голубой водой. Вот на природе – в горах. Да, красиво: синее небо, белоснежные вершины гор, зелёные лесные массивы. Вот, катающиеся на этих горах отдыхающие. Только природа тамошняя мне показалась какой-то подозрительной, как будто не нашей, российской.

Я высказала это ему. На что он мне ответил:

–Мам, это же – курорт! А курорты, наверное, все одинаковы.

И ещё мне бросилось в глаза, что Сашка был …загоревший, или даже сгоревший! Выдавала лёгкая специфическая краснота, как у обычного светлокожего человека, резко попавшего на южное горячее солнце. Не выдержала, спросила: -А где ты так сгореть-то успел?

Сын, слегка смутившись, поведал мне, что в бассейне, где они отдыхали , на спор пошёл в солярий.

–Саша, это же вредно! Ты соображай, хоть, немного! – рассердилась я, – Вот и отпускай тебя одного.

–Мам, не сердись! Ну, обгорел немного – ерунда! Зато так классно я ни разу не отдыхал! – с восторгом в глазах ответил Саша.

–Ладно, – успокоилась я, – Рада за тебя, что понравилась поездка.

–Спасибо, что отпустила! – улыбнулся сын.

Прошло ещё какое-то время.

Чёрная судейская мантия отлично скрывала мою начинающуюся полноту. И новое пальто я себе купила более просторное, но достаточно элегантное. Токсикозом больше не мучилась, чувствовала себя отлично. На работу и с работы ходила пешком. Уже через месяц можно было писать заявление на очередной отпуск, а потом идти в декрет.

Я была спокойна: Грачёв больше не появлялся на моём горизонте. Судя по тому, что он по-прежнему остался на своей должности, я понимала: кадровые перестановки его не коснулись. А, стало быть, либо он был действительно непричастен, либо заручился поддержкой в высших кругах.

Карпов тоже не показывался на глаза. А со Светланой мы пару раз перезванивались.

Зато с Леной Измайловой мы каждый вечер болтали по телефону, раз в неделю захаживали друг к другу в гости. Рома усмехался, заставая нас, сидящими за столом на кухне, уминающими за обе щеки какую-нибудь, по нашему мнению, вкуснятину: -Что, опять плюшками балуетесь?

–Ром, ну, не можем мы отказаться! – улыбалась в ответ Лена.

Вот, и в этот раз, мы с Леной хорошо посидели, вдоволь наговорились, обсуждая наши беременности. Я стала собираться домой.

Лена спросила:

–Ир, может, проводить тебя?

–Нет, не надо! Сама дойду. Хочу свежим воздухом подышать.

–Боязно, ведь! Темно уже. Мало ли, пристанет кто-нибудь! – беспокоилась она.

–Лен, да я сама, кого хочешь, напугаю!– засмеялась я, – У меня баллончик с собой.

Про «Вальтер» в сумочке я помалкивала.

–Ну, ладно! Давай, пока!

Мы попрощались, и я отправилась домой…

========== «Ради тебя» ==========

Идти надо было, примерно, минут двадцать. Я шла, опять затылком чувствуя за собой «сопровождение».

«Грачёв не прекратил заботиться о будущем сыне!»– усмехнулась я.

Только в полутёмном переулке, куда мне пришлось свернуть, минут за пять до моего дома, за своей спиной я почувствовала тяжёлое дыхание и ускорившуюся поступь. Меня это немного напрягло.

–Эй, хватит за мной идти! Я в охране не нуждаюсь! – я обернулась и крикнула тому, кто шёл за мной уже, буквально, в нескольких шагах.

–А вот я сейчас посмотрю: нуждаешься или нет, сука ментовская! – услышала я хриплый голос.

Не сказать, что я испугалась, но стало не по себе. По спине пополз неприятный холодок. Была бы я одна, смогла бы сбежать от преследователя. Однако, с Мишкой мне далеко не убежать!

Лихорадочно соображая, что делать, приготовилась к самому худшему, осторожно полезла в сумочку за «Вальтером», переложила его в карман. Только воспользоваться им уже не успела.

Дюжий детина догнал меня и прижал к торцевой стене в проходной арке меж двух домов. Почувствовала его несвежее дыхание, у меня чуть не сработал рвотный рефлекс, и я отвернулась: -Не дыши на меня!

–Поговори мне ещё! -

его локоть пережал мое горло, а к животу было приставлено лезвие ножа.

Судя по его словам, он меня знает. Но, откуда? Ещё начальницей «Пятницкого» или уже судьёй?

–Ты, сука, моего кореша посадила!

–Какого ещё кореша?

Он назвал мне знакомое прозвище. Да и эта, смрадно дышащая на меня, морда была мне знакома: проходил по делу, якобы, свидетелем, не привлечённым за недостаточностью улик. Точно! Совсем недавно я разбирала это дело и его «кореш» будет «мотать» на зоне свои десять лет.

–Твой кореш получил по заслугам!

–Ты сейчас мне заплатишь за это! Я убью тебя и твоего пащенка! – он отвёл в сторону руку с ножом, намереваясь с размаху ударить меня в живот.

Вот, когда мне стало реально страшно!

Но, в ту же секунду, к нему подскочил бесшумно подошедший к нам человек в куртке, с капюшоном на голове, мгновенно перехвативший руку с ножом! Завязалось ожесточённое противоборство.

Я благоразумно отошла в сторону, набирая знакомый номер дежурного. В арке было темно, и лица моего спасителя я рассмотреть не успела.

Напавший на меня продолжал размахивать ножом, но мой спаситель ловко увёртывался и сумел-таки обезоружить противника! Повалил его наземь, заломил руку назад. И так умело он это сделал, что я нисколько не сомневалась: передо мной – сотрудник МВД или человек, связанный с силовыми структурами. Злочинец лежал на асфальте, придавленный ногой незнакомого героя, а выбитый нож валялся немного поодаль.

–Спасибо, Вы мне жизнь спасли! – поблагодарила я, стоя в сторонке.

Быстро приехал наряд.