Текст книги "Ты мне не запретишь! (СИ)"

Автор книги: Галка Сердитых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Сказал он всё это тихо, но очень твёрдо. И опять я невольно сравнила его с прежним начальником СКМ. Карпов, если слово давал, то держал его железно!Я улыбнулась. А он шагнул ко мне, и ещё , чуть потише, добавил: -Ир, спасибо за слёзы! Ты первая, кто искренне плакал обо мне.

–Ой, тушь, наверное, сильно размазалась? – спохватилась я.

–Нет, всё хорошо! – ободряюще улыбнулся он.

–Ладно, Миш, пойду я!– немного смущаюсь.

«Приглядела за Мишей, нечего сказать!»

Он взял меня за локоть:

–Ир, я понимаю – это всего лишь сострадание и сочувствие, но всё равно! Спасибо, что не оттолкнула меня. А я… Я умею быть благодарным! Пригожусь ещё не раз! – он отпустил меня, опять улыбнулся. Искренне.

Я пошла к выходу. Он неожиданно догнал меня:

–Постой! Я ещё раз хочу испытать это!

–Что – это? – я не поняла, обернулась к нему.

А он обхватил меня обеими руками и впечатал крепкий, настойчивый поцелуй!

Я выставила руки вперёд, упёрлась ему в грудь ладонями. Миша, не отпуская моих губ, умоляюще смотрел на меня. И я уступила, не стала сопротивляться. Он, крепко обнимая меня, отпустил мои губы и прижался своей щекой к моей щеке, зарылся носом в мои волосы. Потом прошептал на ухо, слегка задев губами мочку: -Ты сама не знаешь, какая ты! – он с восторгом в глазах посмотрел на меня. Его ладони нежно гладили мои плечи и спину.

В этот момент в дверь кто-то постучался. Мы отскочили друг от друга, как однополярные магниты.На пороге возникла фигура дежурного:

–Ой, Ирина Сергеевна, и Вы здесь!

–Что случилось, Олег? – взволнованно спросила я.

–Убийство. Ну, там , похоже, бытовуха! Пьяные подрались между собой. Михаил Евгеньевич, опера все на выездах. Я пока патрульных на адрес отправил.

Зотов с готовностью кивнул:

«Сейчас съезжу туда, адрес давай!»

Я, пользуясь моментом, выскочила из его кабинета. В коридоре столкнулась с Леной Измайловой.

О, Боже! Мне ведь ещё предстояло сказать ей, что Рома больше не начальник оперов! Надеюсь, воспримет адекватно! Да, но и Савицкому я ещё не сказала…

Она с любопытством смотрела на меня:

–Ир, случилось что-то?

–Нет, с чего ты взяла?

–Ну, я же вижу: глаза красные! А у Зотова в кабинете ты что целых полтора часа делала? – лукаво улыбнулась она.

–Полтора часа?! – удивилась я, потом усмехнулась, – Надо же! Уже и хронометраж провели!

–А-то! – Измайлова никак не отставала.

–Исповедь его выслушивала! – чистосердечно ответила я.

–Ого! Наш Мишенька нашёл в тебе исповедника? – посмеивалась Лена.

–Получилось так! У него, оказывается, были трудное детство и очень непростая юность .

–То-то он таким вырос! – усмехнулась майорша.

–Лена, как тебе не стыдно?! Я вполне серьёзно!

Она переменилась в лице:

–Что, правда?!

–Правда. Не дай Бог пережить то, что пережил он.

–Понятно! На жалость давил. Поди, ещё и слезу пустил!

Я досадно поморщилась:

–Лен, не надо так!

–Что, пожалела его, да? А, вот, он тебя не пожалеет. Сама ещё увидишь!

Я возмущённо взглянула на неё:

–Перестань!

–Ир! Вот, что хочешь со мной делай, не верю я ему!

–Это твоё право: верить или не верить. Говорю, как есть: у нас достигнуто мировое соглашение. А, сама знаешь, даже худой мир лучше войны.

–Нет! Мне определённость нужна. По мне, так уж лучше война! От Зотова ничего хорошего ждать не приходится.

–Лена, не усугубляй! Итак тошно!

Измайлова усугублять не стала, а схватила меня под ручку и утащила обедать в кафе.

А потом, ближе к ночи опять подступила пустота. Опять снилась Русакова. Зачем? Зачем она приходит ко мне?! От неё веет леденящим мою пустую душу холодом. Снова сжимает горло спазм, горит и разрывается всё в груди. Опять судорожно просыпаюсь в холодном поту. Мне страшно. Страшно и жутко. Чувство одно: ужас. Это, и есть, наверное, мучения, посланные мне – та самая небесная кара?

========== «Тяжела ты, шапка Мономаха!» ==========

Не смогла честно Лене признаться, что назначила Зотова на прежнее место. Соврала, что Грачёв приказал. Ладно, разберёмся потом…

Призналась, но стало только хуже! Она обиделась на меня. Затеяла смуту.

А Рома воспринял всё вполне адекватно. Он, правда, отличный опер, но руководитель из него – неважный. Это он и сам признал, и не морочился больше. Лену даже уговаривал не обижаться.

Ничего, потом мы с ней помирились. Как-никак, подруги…

Забавная история вышла с «душителем» таксистов, назвавшимся Зотовым. Подозрение пало на начальника оперов . Потом всё же поймали этого отморозка. Миша пристально смотрел на него, сидящего в обезъяннике, усмехался недобро. Что он с ним потом сделал, известно только нашей «пыточной»!

Потом случилась дикая история с моими автономерами. Это какую наглость надо было иметь, чтобы у меня, начальника ОВД, так беспардонно украсть номера?! Пришлось напрячь всех своих. И что же? Постарались ребята, нашли мне и того придурка, и номера похищенные! Только, вот, незадача случилась: повесился тот воришка. Опять пришлось дать указание, чтоб избавились от тела. Когда увидела, как вытянулись лица Савицкого и Фомина, невольно задумалась.

Что-то я делаю не то и не так! С жизнями людей обращаюсь, как с колодой карт: захочу – порву, захочу – выкину прочь. «Царица ветров и бурь» или как там называлась та книжка? Вот, такой царицей я и стала! Судить: казнить и миловать принялась сама. Голосование на наших сходках – только формальность. И, главное: считала искренне, что была права. Чем дальше – тем больше! Никто мне не указ! Нет, это же…. Неправильно, неверно, нерационально, незаконно.

Решила сдать убийц наших патрульных. Такое решение посчитала правильным и рациональным. Пусть их осудят и дадут немалые сроки. Мы не судьи и не палачи.

Не радуют встречи с Андреем, последнее время совсем редкие. Уже не могу расслабиться, как следует. Он уже знает: кто я. Увидел, нежданно придя в отдел. Предложил не заморачиваться на эту тему. Типа, всё равно будем встречаться! А у меня уже нет стимула. Потеряла вкус к этим встречам. Раньше, хоть, адреналин был, «шпионские страсти». Тоже, Мата Хари, нашлась!

Зотов ходит мимо, улыбается. Накануне признался мне: отца, вроде как, простил и даже почти помирился. И, что после этого мать ему мерещиться перестала.

–Миш, а, ведь, ты и мать не можешь простить до сих пор?

–Да, не могу! – нахмурился он, – Она могла заступиться за меня! Но, не захотела. Ей было всё равно!»

–Нет, не всё равно! – возразила я, – Она не хотела, чтобы так вышло. Побоялась твоего отца. Не хотела попасть под его горячую руку, понимаешь? У них тогда, итак, были непростые отношения. Поэтому она к тебе все эти годы и ходила – вину свою чувствовала, переживала за тебя!

Он задумался, потом поведал мне историю из прошлого:

«Странно, я почему-то вспоминаю себя совсем маленьким. Годика два или три мне было. Мать и отец тогда постоянно ругались и скандалили между собой. А я заберусь в шкаф, закроюсь и сижу там, как в домике. Однажды уснул. Они вспомнили про меня, когда потеряли. Начали искать. А когда нашли, мать посадила меня себе на коленки, смеялась и плакала. А отец откуда-то принёс коробку очень вкусных шоколадных конфет. Мы втроём ели эти конфеты, а я больше не конфетам радовался, а что отец и мать не ругаются, не кричат друг на друга…»

–Миша, прости мать! Ей это нужнее, чем отцу. Она тогда со спокойной душой уйдёт.

–Хорошо, я попробую! – пообещал он…

С тех пор Зотов стал спокойней и без повода на оперов не срывался. Если уж распекал, то за дело!

Прикололся однажды: в отчёте подписался генерал-майором!

А генерал-майор Грачёв недавно звонил, интересовался: как там его отпрыск поживает? Моего звонка не дождался – беспокоится.

Ответила, что всё хорошо, Миша справляется.

Генерал приглашал в гости. Под благовидным предлогом отказалась.

А потом, как гром среди ясного неба, приказ о награждении! Удивилась, если честно.

Только увидев прокурорских, пристально сверлящих меня взглядами, у зала для награждения порядком струхнула: не за мной ли пришли?!

Нет, Слава Богу, не за мной! Но, поджилки затряслись и внутри всё похолодело. Я уже попрощаться хотела со своими друзьями-подельниками. Они, нарядные и красивые, в парадной форме, окружили меня. Я целую речь толкнула перед ними: «Прежде чем туда пойти, я хочу сказать… Всё непросто… Иногда, чтобы защитить родных и близких, кем я, в общем, вас и считаю, нужно пойти на такое, после чего те люди, которых ты защищаешь, могут от тебя отвернуться!»

Я взглянула на Ткачёва. Поймёт ли он когда-нибудь, зачем я убила его любимую? Он пока ничего не знает. И другие не знают. Знаю только я. И мне одной предстоит мучиться и страдать ещё неизвестно сколько!

Вика и Рома Савицкий сказали слова поддержки.

И мы пошли в зал…

«Указом Президента…. награждается медалью… полковник, Зимина Ирина Сергеевна, начальник отдела МВД «Пятницкий»!

Грачёв улыбается и цепляет мне медаль на грудь . Пожимает руку, говорит благодарственные слова:

–Спасибо за честную, безупречную службу!

С застывшим, как маска, лицом, говорю ответные слова:

–Служу Российской Федерации!

И только, слегка подёргиваясь, желваки на скулах выдают меня. Другие думают, что причиной тому – волнение, торжественная обстановка. Вовсе нет! Передо мной опять встаёт удивлённое лицо Кати Русаковой, её расширенные от боли глаза.

У меня вновь темнеет в глазах, опять сжимает горло. и горит всё в груди. Я сейчас упаду…

Нет, не сметь! – приказываю себе, – Ира, ты сильная, ты всё сделала правильно! Они поймут или не поймут – их право. А сейчас возьми себя в руки и иди! Сегодня ты – героиня, ты получила заслуженную награду! На тебя смотрят твои друзья и близкие люди. И они с тобой!

Заставляю саму себя идти. С гордо поднятой головой. С большим трудом даётся каждый шаг, но я смогу! Всё, дошла. Села на своё место. Смотрю, как награждают других. А в душе вновь –пустота, странная лёгкость и бесчувствие…

После награждения и официальной части состоялся банкет. Посреди банкета направилась в женскую комнату. Слышу за собой тихие шаги. А-а, вот и Мишин папочка нарисовался! Грачёв, улучив минутку, догнал меня в пустом коридоре.

–Поздравляю, Ирочка! – он приобнял меня сзади за талию, и на ухо шепнул, – Цвети дальше!

Я не поняла: он , что, всё-таки, имеет на меня виды?! Сделала вид, что рада поздравлению, поблагодарила:

–Спасибо, Женя! (нарочно так его назвала!) Ой, извините, Евгений Николаевич! – улыбаюсь ему, -Я постараюсь!

Вижу – доволен! Берёт меня под ручку и, заглядывая в глаза, спрашивает:

–После банкета какие планы?

–Знаете, я переволновалась что-то. Голова немного болит. Домой поеду, прилягу.

–А, может, ко мне в гости поедем?– беззастенчиво предлагает он.

–Хм… в гости? – к горлу подкатывает ком.

С трудом проглатываю его.

–Извините, я вынуждена отказаться! – говорю ровным, твёрдым голосом.

«Что, обломала? Пусть знает, что и генералам тоже отказывают!»

–Жаль. Очень жаль! – разочарованно смотрел на меня Грачёв, – Я надеялся отблагодарить Вас за сына. Мы, кажется, помирились с ним.

–Рада за вас обоих, – вымученно улыбнулась я, – Женя, я правда, очень устала и хочу отдохнуть! – я хотела направиться в банкетный зал, предупредить своих, что ухожу домой.

Генерал вдруг достал из кармана свёрнутый вчетверо листок и, молча, подал мне его в руки.

–Что это? – недоумевала я.

–Посмотрите, Ирина Сергеевна! А потом скажете, готовы ли Вы поехать ко мне, – как-то непривычно сухо сказал он.

Я развернула листок. Это оказался кадр с записи камеры видеонаблюдения. Моя машина и я за рулём. Стояла дата и время. День и час, примерно за пять минут, до того, как была убита Катя Русакова…

========== «Страх» ==========

Вот и всё! В глазах потемнело, голову обнесло. Я покачнулась. Грачёв шагнул ко мне, обхватил, помог удержаться на ватных ногах. Листок я выронила из рук .

–Откуда это у Вас? – едва слышно произнесла я.

Он мгновенно подобрал улику, спрятал в карман. Дёрнул уголком губ:

–Неважно! Скажем так, из проверенных источников. Между прочим, прокурорские сейчас за Вами и за Вашим отделом пристально наблюдают. Ну, что? Вы передумали ехать домой?

Я была в полной растерянности. Меня била мелкая дрожь. Я не знала, что делать.

Генерал крепко держал мои запястья, сверлил глазами:

–Ну, поехали ко мне?

Ответить не смогла: губы тряслись, стучали зубы. Железная Начальница, куда ты подевалась?! Кивнула.

Он усадил меня на банкетку:

–Сидите здесь, ждите меня! Я вернусь через пару минут.

Быстрым, уверенным шагом он удалился прочь. Я смотрела на табло электронных часов в пустом коридоре. Секундная точка на часах, непрерывно пульсировала , а я, чтобы хоть немного успокоиться и унять противную дрожь в теле, принялась эти секунды считать: «Одна, две, три…»

Прошло ровно две минуты. Появился Грачёв, ухватил меня за руку, поволок в гардероб. Помог мне одеться: плащ никак не хотел застёгиваться, пояс не завязывался. Мы с ним вышли через служебный ход, пришли на автопарковку. Евгений подвёл меня к своей служебной машине. Водитель его спросил: -Евгений Николаевич, куда поедем?

–Володя, я поведу сам.

–Прошу! – он открыл передо мной переднюю дверцу автомобиля.

Я села. Потом спохватилась:

–А моя машина? Она здесь останется?

Генерал улыбнулся:

–Ключи дайте! Мой водитель пригонит её к вашему дому. Скажите ему адрес! – обратился к водителю, – Володя, отзвонись потом!

Я назвала номер моего автомобиля, сказала адрес. Володя кивнул, взял ключи и направился выполнять поручение.

Грачёв сел за руль, повёз меня к себе. Вёл уверенно и очень аккуратно. Взглянул коротко, улыбнулся ободряюще, спросил:

–Вам лучше? Успокойтесь! Со мной – Вы в безопасности. Начальника московской полиции вряд ли кто-то посмеет побеспокоить! – усмехнулся он, – Позвоните сыну, предупредите, что ночевать сегодня будете в другом месте.

–То есть, как?!

–Будете ночевать у меня! – приказным тоном сказал он.

Дом встретил тишиной. А у дверей в гостиную нас встретил … Зотов. Он держал в руках букет цветов.

–Миша?! – я удивилась и, почему-то, сразу успокоилась.

Он улыбнулся, протянул мне руку:

–Добрый вечер, Ирина Сергеевна! Разрешите поздравить! – он кивнул на круглую блестящую медальку на моём кителе.

Очень испугавшись, я совсем забыла про всё и про свою награду тоже.

Я, наконец-то, смогла улыбнуться. Мы пожали друг другу руки. Он вручил мне цветы.

–Спасибо!– я вздохнула, – Красивый букет.

–Сам выбирал, – чуть насмешливые искорки появились в его глазах, на губах – довольная улыбка.

В диалог вступил его отец:

–Михаил, расскажи Ирине Сергеевне всё, что тебе стало известно.

Парень кивнул, провёл меня к уже знакомому дивану:

–Присядем?

Мы сели на диван. Зотов поведал мне последние новости, что узнал в «Управе» и так удачно подслушал в Прокуратуре. Да, начальник криминальной полиции меня не обманул: обещал пригодиться и пока слово своё держит!

–Вы поймите, Ирина Сергеевна, что речь идёт пока только о подозрении. Ну, были Вы недалеко от этого места – и что с того? Никто лично Вас пока не обвиняет. А значит, можно что-то ещё сделать, чтобы развеять эти подозрения. В конце концов, можно задобрить нужных людей, чтобы посодействовали….

–Спасибо, Миша! Если нужны деньги, то я…. могу…

–Пока никто насчёт денег даже не намекал.

Я боялась у него спросить: догадался ли он, что Катю убила я? Наверное, да. Зотов молод, но далеко, не дурак.

Генерал был в это время на кухне. Потом пришёл в гостиную:

–Ирина! Вы – решительная, смелая женщина. Помните, я говорил про скелеты в шкафу? Так вот, они есть у каждого мента, уверяю Вас! Если Вы совершили что-то противозаконное, это не значит, что от Вас должны отвернуться все. Пока на Вас нет никаких улик. Видеозапись ликвидирована.

Михаил подтвердил:

–Я изъял и удалил запись. Её, наверное, можно восстановить при большом желании, но я не думаю, что этим кто-то будет заниматься.

–Спасибо, Миша! – искренне благодарила я.

–Пойдёмте пить чай! – генерал пригласил нас на кухню, предложил заодно «обмыть» медаль. Налил по рюмочке коньяка. Я совсем успокоилась: на меня, как я ошибочно подумала сначала, никто не претендовал и «покуситься» не собирался. И хорошо! Было тепло и приятно в этой странной компании. Трое ментов…

Грачёв провёл меня в комнату, где мне предстояло спать. Показал, где туалет и ванная.

Я подготовилась ко сну, разделась, легла под одеяло. Оба заглянули ко мне, пожелали спокойной ночи. Я выключила ночник и попыталась уснуть. Коньяк пришёлся кстати. Я расслабилась и минут через десять уже крепко спала…

А ночью во сне мне опять приснилась Катя. Она печально посмотрела на меня, спросила:

–Ирина Сергеевна, Вы признаваться собираетесь?

–В чём признаваться? – спрашиваю её.

–Что убили меня…

Страх холодит и студит душу и сердце. Нет, я не хочу! Я боюсь! Боюсь, что они – моя семья – не поймут меня и отвернутся, а хуже того, проклянут меня.

Она словно читает мои мысли:

–Тогда я сама им скажу!

–Не надо, Катя! Пожалуйста! Не делай этого! Я хотела с тобой поговорить, переубедить тебя. Я сейчас очень сожалею о том, что сделала!

Проснулась в холодном поту. Сижу на постели, натягивая на себя одеяло, испуганно оглядываюсь.

–Ира, что случилось?! Кошмар приснился? – Миша стоял рядом, он тронул меня за плечо. Из одежды на нём была накинутая в спешке, не застёгнутая рубашка, приоткрывающая серые трусы-боксёры. Присел на кровать рядом со мной. Смотрит тревожно.

Проще было соврать. Но, я уже настолько устала, что мне просто необходимо было облегчить душу! Правда сама полезла из меня:

–Миш, мне Катя каждую ночь снится. Это я убила её ! – с ужасом в глазах, призналась я.

–Ир, я знаю! – печально улыбнулся он.

–?! – у меня на какое-то время язык прилип к гортани, а глаза расширились от ещё большего ужаса и непонимания.

Зотов спокойно пояснил:

–Я в тот день наблюдал за тобой.

–Следил?!– я смогла из себя выжать одно слово.

–Нет, просто ехал на расстоянии. Обычно тебя кто-то сопровождал. Те же патрульные, хотя бы. А тут никого не было. Мне показалось это странным.

–Но, я бы заметила «хвост»! – моя речь восстановилась.

– Я очень постарался не спалиться, – улыбнулся он.

–Значит, ты всё знал, с самого начала?– я обречённо посмотрела на него, – И, что?

–Не бойся, я рядом! – он приблизился, обнял меня, прижал к себе. Гладил меня по голове, как маленькую.

Приоткрылась дверь. Заглянул Грачёв в майке и спортивных штанах. Видимо, натянул наспех. Он удивился, увидев в моей комнате своего сына, который обнимал меня.

–Что случилось?

–Кошмар приснился, – пояснил Миша, – Пап, у тебя валерьянка или другое успокоительное есть? Принеси, пожалуйста!

Генерал ушёл, потом вернулся: принёс валерьянку и запить – стакан воды. Михаил выпоил мне лекарство. Через несколько минут меня отпустило.

–Пап, ты иди! Я с Ириной Сергеевной ещё немного посижу, – парень явно выпроваживал отца.

Генерал посмотрел на меня, на него:

–Ну, ладно! – дёрнул кадыком, повернулся, чтобы уйти.

–Женя, спасибо! – вдогонку поблагодарила я.

Он обернулся, кивнул. Вышел, прикрыв за собой дверь.

Миша изумлённо посмотрел на меня, переспросил:

–Женя?! Ир, с каких пор ты называешь его Женей? – возмущённо выдал мне он.

«Вот ничего себе! Он, что, ревнует?! Надо аккуратно поставить его на место!»

–С тех пор, как ты стал называть меня Ирой! Хотя, я не разрешала тебе…

Он схватил меня за руку, дышал резко и прерывисто:

–У вас уже было?

–Нет, не было! Миш, успокойся! – я попыталась руку освободить: он с такой силой сжал моё запястье, что у него побелели костяшки пальцев.

–Но, как же…

–Что, как же? Миша, ты молодой парень, а мне уже почти сорок.

–Тридцать восемь, – уточнил Михаил.

–Миш, всё равно, я старая для тебя! – я улыбнулась, потрепала его рыжеватую шевелюру.

–Ты не можешь мне запретить! – упрямо сказал он, отпустил мою руку, резко встал и вышел, прикрыв дверь. Быстрыми, нервными шагами прошёл по коридору в свою комнату.

Я снова прилегла, но сон не шёл. За дверью послышался шорох. Заглянул Грачёв:

–Не спится?

Я сдержанно улыбнулась:

–Да, сразу не могу уснуть.

Генерал намеревался присесть, но я не позволила:

–Евгений, пожалуйста, идите к себе! Я не хочу неприятностей между Вами и Мишей.

Грачёв понимающе кивнул:

–Да, пожалуй, это будет правильно. Он, кажется, питает к Вам нежные чувства.

–Но, Вы же понимаете, что я не могу…

Он направился к двери, обернулся:

–А у моего сына хороший вкус! – улыбнулся он, затем быстро вышел из комнаты.

Что?! Этого мне только не хватало! Ох, Ирочка! То никого не было, а тут вдруг кандидатов в бойфренды – чуть не толпа…

========== « За всё надо платить, детка!” ==========

Господи, Ира! О чём ты думаешь?! Меня и моих «боевых» товарищей из «Пятницкого» за наши дела давно уже надо посадить! И, наверное, скоро так и случится. А я ещё Карпова вздумала судить!

С этим сумбуром в голове я забылась тревожным и тяжёлым сном.

Утром Грачёв и Зотов оба порывались довезти меня до «Пятницкого» , но я, чтобы прекратить их соперничество и выразительно – молчаливую перестрелку их глаз, вызвала такси.

После оперативки начальник оперов пришёл ко мне в кабинет.

–Ирина Сергеевна, что касается вчерашнего разговора…

Сказал, что у него есть «хорошие» знакомые в «Управе». За приличное вознаграждение они охотно будут нас информировать. Я сказала, что согласна заплатить любые деньги.

–А, может быть, сделать проще? Распустить, пока не поздно, эту вашу компанию? Нет, дружите, помогайте друг другу, но уже без « мстительства»? – он пристально смотрел мне прямо в глаза.

–Значит, и про это ты тоже знаешь! Как давно?

–Как пришёл в «Пятницкий». Ира, я, ведь, не из детского сада сюда перевёлся! Да, молодой, но не дурак! Как вы ни конспирируетесь, ваше передвижение всё равно можно отследить! И склад в Алёшкинском проезде – не такое уж безлюдное место, как вы думаете.

Я тяжело вздохнула.

–Миш, Катя хотела сдать нас, написала донос в прокуратуру.

–Не совсем так! Насколько я понял, сначала речь шла , всего лишь, о превышении должностных полномочий и самоуправстве ныне покойной Вороновой, а так же попустительстве этому начальника отдела, товарища Зиминой.

Управе опять нужно громкое, резонансное дело о коррупции в органах. Вот, они и ухватились за это. А уж потом Русакову вызвали в Прокуратуру и начали раскручивать на предмет раскрытия организованной преступной группы в нашем отделе. Подозреваю, что она не хотела никого сдавать. Её элементарно запугали и дожали: заставили написать заявление – «сигнал от народа» в вышестоящие органы.

–Что мне делать?!

–Как говорит наш друг Карпов: «Не паниковать!» , ни в коем случае.

–Вот как? Он уже тебе друг? Или это образное выражение?

– Да, неважно! Суть именно в том, что он всегда зрит в корень. Надо спокойно всё обдумать и взвесить. Поговори со своими, объясни им, что так больше нельзя.

–Да я сама это понимаю. Но я не смогу им признаться, что убила свою коллегу, одну из нас. Как я в глаза им посмотрю?

– Тебе не обязательно им в этом признаваться и прилюдно каяться. Убеди их, что необходимо прекратить «мстить». Хотя бы, пока Управа копает.

–И что дальше?

–Работать, как обычно.

–Наверное, ты прав. Я уже думала об этом. Так и сделаю.

–Это будет правильно!

Михаил собирался уйти. Я окликнула:

–Погоди, Миша! Утром, что это было? Ну, вы с отцом, как бы помягче сказать….

Он усмехнулся:

–Не бери в голову! Это наши с отцом тёрки. Я впервые вижу его таким. Ты ему определённо нравишься. Если будешь с ним «поласковей», возможно, отмажет в этой истории с Катей.

Он сказал это очень серьёзно.

–Что?! – невольно вырвалось у меня.

Миша вновь усмехнулся:

–За всё надо платить, детка! Я не думаю, что с доктором у тебя любовь до гроба. Думай сама!

Он ещё раз глянул на меня. Видимо, чтобы проверить мою реакцию на его слова.

Я была поражена…

Вида не показала. Пусть тоже знает своё место!

«Миша, ты – циник!» – подумала я, а потом решила слегка поглумиться над ним:

–Спасибо за совет! Я приму это к сведению.

Эх, как он на меня глазищами своими сверкнул! Я думала, штукатурка со стен отвалится, как хлопнул дверью! Ира, не стыдно тебе? Вздумала Мишу подразнить. Ты же ему на нервы действуешь!

Измайлова зашла в кабинет с округлившимися глазами:

–Ир, с Зотовым-то что?! Дикошарый! Из кабинета твоего выскочил, как ошпаренный, чуть с ног меня не сбил! Что ты ему сказала?

–Напомнила о работе.

–Слышь, подруга! А куда это ты посреди банкета исчезла?

–Да, знакомого встретила и поехала к нему в гости, – я улыбнулась , потому, что ни одного слова подруге не соврала.

–А я тебе вечером звонила, ты почему трубку не брала?

–Лен, я устала, переволновалась. Перед тем как спать лечь, телефон отключила, чтобы не беспокоили. Что-то вымоталась я за эти дни! Имею я право нормально выспаться?!

–Имеешь, Ир! Извини.

–Да ладно! Проехали…

Не могла же я ей сказать, что телефон мне велел выключить генерал Грачёв…

========== «Лимит доверия». ==========

Прошло ещё два дня. Я объявила общий сбор на складе.

Все были какие-то мрачные и хмурые.

Лена Измайлова посмотрела на меня слегка удивлённо:

–Ирина Сергеевна, а что случилось?

Я рассказала, что Управление сейчас занимается разработкой преступной группы в нашем отделе. Что следить могут не только за мной, но и за каждым в отдельности. Надо быть очень осторожными и действовать аккуратно. А потом взяла и предложила распустить нашу «организацию», пока не поздно.

Услышав о предполагаемом роспуске, задумались. Один Фомин был в прежнем состоянии: нетерпеливо ёрзал на стуле, делая постное лицо. На самом же деле ему было всё равно: будет наша «организация» существовать и дальше или её совсем не будет. Все его мысли были далеко за пределами этого склада. Интерес у него был один. Сбор-то я назначила внеплановый, а значит, сорвалась его вчерашняя договорённость о сегодняшней вечерней встрече с закадычным другом Павловым.

Дима, конечно, предупредил своего собутыльника. Тот обещал его подождать. Но, как говорится, «водка уже остывает». И сейчас участковый маялся, с большим трудом пережидая наше «совещание», потому, как «трубы уже не только дымились, но и горели». Его слегка мутные голубые глаза откровенно выражали эту маету немым вопросом: «Ну, вы скоро?!»

Толя Жигаев тяжело вздохнул. Савицкий и Ткачёв выразительно переглянулись. Исаев и Терещенко думали о чём-то своём. Молчание затягивалось.

–Костя, что скажешь? – мой вопрос был адресован моему заместителю, начальнику следственного отдела. Щукин тоже был погружён в свои мысли. О чём он думал, мне было неизвестно. Он покусал губы в раздумье, потёр подбородок ладонью, подумал ещё немного, потом выдал: -Ирина Сергеевна! У меня уже был печальный опыт. И если откроются все наши дела, я не представляю, что нас ожидает в будущем. Да, вообще, будет ли оно? –он выразительно посмотрел на меня, продолжил, – Я считаю, что так будет правильно. Просто мы сами уже устали от всего этого. А кое-кто даже засомневался: стоит ли продолжать то, что когда-то начали. Мы, практически, поставили себя вне закона. И это уже нам возвращается бумерангом…

Вика чуть заметно улыбнулась, с нежностью посмотрела на него.

–А остальные? Что вы думаете? Говорите! – взывала я.

Измайлова была серьёзна, как никогда:

–Да, Ир. Много, чего мы натворили! Незаконно – пусть! Только мне не стыдно за это. Мне стыдно за наши законы, позволяющие настоящим преступникам преспокойно ускользать от правосудия. Мы, по крайней мере, старались исправить эту ситуацию, – она сделала паузу.

Все одобрительно закивали.

Лена продолжила:

– Моё мнение, в общем: если на теперешний момент требуется прекратить нашу «деятельность», то я , пожалуй, тоже соглашусь!

Щукин обернулся, обводя взглядом всех присутствующих, потом повернулся ко мне:

–Ирина Сергеевна, а откуда Вы узнали такие подробности? Что, Прокуратура реально вышла на Вас?

–Пока нет, мне ничего ещё не предъявили, но… Сведения, как говорится, из надёжных источников.

–Вы не хотите подставлять нас, я правильно понял?

–Да, Костя! Именно этим я и руководствовалась. Я не хочу подставлять вас. Вы мне очень дороги, вы – мои друзья! – я обвела взглядом своих «подельников».

Ответом мне были верные и преданные взгляды моих подчинённых.

–Ирина Сергеевна, Вы же знаете: мы для Вас сделаем всё! – выдал мне Паша.

Я благодарно улыбнулась и печально вздохнула:

«Эх, Паша! Знал бы ты…»

–Итак, все согласны? – спросила я.

Нестройный гул голосов и поднятые вверх руки подтвердили согласие. Первым поднял руку Фомин. Он очень торопился закончить бесполезную трату своего драгоценного времени.

–Значит, решено единогласно! – я подвела итог нашей встрече, – Собираться здесь больше не будем, чтобы не привлекать внимания. Все новости можно обсудить в отделе.

На этом всё закончилось, как я думала. Прошла ещё неделя.

Я немного успокоилась. Даже спать стала лучше. Катя Русакова являлась ко мне ещё пару раз, но черты её лица были неясными и расплывчатыми в мутном мареве моего сна.

На улице у супермаркета случайно встретилась с Андреем. Шёл под ручку со светловолосой миловидной дамой, заметно моложе себя. Они шутили и смеялись, весело переговаривались.

Доктор Михайлин, неожиданно для себя наткнувшись на меня взглядом, остановился.

Сказав своей спутнице слова извинений, приблизился ко мне.

–Ирина Сергеевна, здравствуйте! Как Ваши дела? – его улыбка была взволнованной.

–Здравствуйте, доктор! Всё хорошо! – улыбнулась я, спокойно глядя ему в глаза.

Да, я-то была спокойна. Это он чего-то задёргался и занервничал!

–А мы с супругой прогуляться решили, – будто стесняясь, сказал он.

–Вы помирились?– я спросила прямо.

–Да, – как-то неуверенно ответил он.

–Ну, что ж, рада за Вас! Желаю всего хорошего! – я выразительно улыбнулась и, одарив взглядом его жену, так и сверлившую меня своим неприятным взглядом, повернулась на каблуках и с высоко поднятой головой направилась к служебной машине, что ожидала меня за углом.

За своей спиной я услышала учиняемую его «ненаглядной» разборку:

–Андрей, ты опять?! Так у вас ничего не закончилось?! Обманщик! – распекала его жена.

–Слушай, это чисто случайная встреча! – оправдывался доктор.

–Ты за дуру меня не держи! Я по глазам твоим бесстыжим всё поняла! – раздался истерично – высокий женский голос.

Я усмехнулась, подумала:

–Закончилось, дорогая! Теперь всё закончилось! Забирай своего муженька обратно!

Невольно оглянулась на эту парочку: взбешённая фурия и растерянно оправдывающийся Михайлин. Его взгляд был полон досады и сожаления. Он умоляюще посмотрел на меня: мол, видишь, каково мне?!

Я лишь звонко рассмеялась и, помахав им рукой, крикнула:

–Счастья вам! – и ушла прочь.

Пусть со своей супругой разгребается сам! А мне нет до них никакого дела…

========== «Меж двух огней» ==========

Пробежавшись по супермаркету, кроме продуктов, я прикупила себе в одном из бутиков очень красивый комплект белья: ярко-алые атласные лифчик и трусики. Просто не смогла пройти мимо! К ним подобрала прелестную комбинашку абсолютно такого же цвета. Ничто так не успокаивает женщину, как поход по магазинам! Не люблю новомодное словечко «шоппинг». Поход меня слегка утомил и ещё я здорово проголодалась. Приехала домой, быстренько сготовила ужин и, впервые за последний месяц, с большим удовольствием поела. Сашка пришёл с тренировки, отпросился к другу с ночёвкой. Ага, к другу он пошёл, как же! Наверняка, к очередной подружке. Что поделать?