Текст книги "Я – его алиби"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 4

Кто-то с силой тряс меня за плечо. Я не стала открывать глаза, а лишь недовольно буркнула:

– Ну, чего тебе?!

– Может, объяснишь, что означают две рюмки и две чашки на твоем столе?! – гневно спросила Милочка, не переставая меня расталкивать. – Слышь, Ксюш, эта дрянь опять кого-то приводила к себе…

– О господи! – простонала я. – Девки, вы дождетесь – я отберу у вас ключи! Никакой личной жизни!..

Глаза мои все-таки раскрылись и обнаружили двух разъяренных фурий, взявших в кольцо мое ложе. Причем ярость эта у каждой выплескивалась по-разному…

Милка уперла руки в бока и свела брови на переносице, что означало крайнюю степень раздражения. А Ксюха скрестила руки перед грудью и мрачно поблескивала глазами. Скажу откровенно, этого блеска я боялась больше всего. Она была уравновешенным человеком и редко выходила из себя, а уж если это случалось, то последствия могли быть самыми непредсказуемыми.

– Да ладно вам! – миролюбиво протянула я, приподнимаясь. – Все нормально…

– Кто у тебя тут был? – со сталью в голосе спросила Ксюша.

– Сосед… – Я не знаю, что заставило меня соврать, но дальше меня понесло: – Я выбрасывала мусор, а он с собакой гулял… Напросился в гости… А я что – без понятия? Он еще бабулю мою знал…

Подруги переглянулись и немного успокоились.

– А какой он из себя? – осторожно спросила Милка, устраиваясь у меня в ногах.

– Да так себе, – сморщила я носик, припоминая ничем не примечательную внешность собачьего хозяина. – Далеко не в моем вкусе…

Они еще раз переглянулись и облегченно вздохнули. Свой вздох облегчения я похоронила глубоко внутри. И только я это сделала, как в квартиру позвонили.

– Кто это? – опять заволновались подруги. – Ты кого-то ждешь?

Я проблеяла в ответ что-то неопределенное и потрусила к двери.

– Оденься, бесстыжая!.. – зашипела Ксюша, накинув на меня шелковое покрывало, которое походя сдернула с дивана. – Я сама открою.

Я мысленно заскулила и потупила взор. Подруга тем временем щелкнула дверной задвижкой и принялась с кем-то вежливо объясняться.

Сколько я ни старалась разглядеть неожиданного визитера, у меня ничего не получалось. Ксюша ухитрялась кому-то вежливо улыбаться и попутно отпихивать меня ногой от двери. Последний удар был настолько ощутимым, что я невольно согнулась в три погибели и побрела в кухню, обиженно притихнув под пальмой.

Подруги появились одновременно. Разом защебетав, они принялись хлопотать у стола, временами бросая настороженные взгляды в мою сторону.

Первой не выдержала Милка.

– Леруся, прекрати дуться! – чмокнула она меня в макушку. – Мы любим тебя, непутевую! И желаем добра!..

Я упорно отмалчивалась.

– Ну прости меня!.. – подсела с другого бока Ксюша. – Я не хотела, чтобы перед таким приятным человеком ты показалась в таком виде…

– А кто там был? – осторожно поинтересовалась я.

– А кого ты ждала?.. – одновременно вскинулись обе.

– Может, хватит… – устало протянула я.

– Ну, когда я открыла дверь, – медленно начала Ксюша, – первый, кого я увидела, был огромный черный пес…

Вздох, вырвавшийся из моей груди, едва не опрокинул чашку с кофе на столе. Если подруги что и заметили, то не подали вида. А Ксюша между тем продолжала:

– Мне этот молодой человек показался очень симпатичным…

– Однако я не заметила, чтобы он был молодым, – язвительно заметила я, понимая, что, кажется, пронесло, – а уж тем более симпатичным…

– У Ксюши есть опыт по части общения с мужчинами, так что не перебивай и слушай, – наставительно произнесла Милка, налегая на бутерброды. – Мы думаем, что этот вариант подошел бы тебе больше всего…

– Какой по счету бутерброд-то?.. Ты же на диете!.. – язвительно прищурилась я. – Смотри, растолстеешь, и твой Олежа тебя разлюбит…

– Не разлюбит, – махнула она рукой. – Ты лучше не уходи от темы. Саша пригласил тебя завтра на рыбалку и передал через Ксюшу, что будет ждать в пять часов на автобусной остановке.

– Еще чего!.. – фыркнула я. – Я ему еще вчера отказала.

– А я дала согласие! – жестко отрезала Ксюша, для убедительности прихлопнув ладонью по столу. – И ты поедешь!.. И не столько для того, чтобы это вылилось во что-то. А для того, чтобы ты своим скудным умом поняла, что внешность в мужчине не главное.

И только я открыла рот, чтобы исторгнуть вопль протеста, как в дверь опять позвонили.

Милочка сделала предупредительный знак и выплыла в прихожую. Я насупилась еще больше и исподлобья бросала взгляды на дверной проем. Но тот, кого через минуту я там увидела, не был ни одним из моих знакомых мужчин: на пороге кухни стоял милиционер и сурово поглядывал из-под козырька форменной фуражки.

– Добрый день, – козырнул он наконец. – Кто тут хозяйка?

– Я, – недоуменно тараща глаза, выдавила я из себя. – А в чем, собственно, дело?

Окинув меня оценивающим взглядом, милиционер смущенно крякнул:

– Будьте добры – оденьтесь, я попрошу вас быть понятой.

– Кем, кем?! – пытаясь понять, что его так смутило. Опустив глаза, я обнаружила, что кусок материи, заботливо накинутый подругой, прикрывает теперь лишь часть моей груди. – Какой понятой? Что случилось?

– В соседней квартире произошло убийство, – скороговоркой пробормотал милиционер, отводя глаза. – Нам необходим еще один понятой. Будьте добры.

– Хорошо, хорошо, – согласно закивала я. – А кто еще будет?

– Один из жильцов с первого этажа. – Милиционер пошел к выходу со словами: – Так мы ждем вас.

Второпях натянув на себя что-то, я выскочила на лестничную площадку и едва не свалила с ног Александра, томящегося у раскрытой двери Валькиной квартиры.

– Что случилось?

– Убийство, – тихо прошептал он.

– А кого убили-то? – перевела я дыхание.

– Хозяйку, кажется, – Александр кивнул на распахнутую дверь. – Вы должны были ее знать – это Валентина. Яркая такая женщина.

Если бы потолок в этот момент обрушился на меня, то потрясение было бы меньшим. Во все глаза уставившись на Александра, я молча открывала и закрывала рот, не в состоянии выдавить из себя ни слова.

– Валерия, вы так взволнованы! – заботливо наклонился ко мне сосед. – Может, вам не ходить туда?

– Нет, – ответила я, обретая наконец способность говорить. – Я пойду!..

Валентина лежала, уткнувшись головой в окровавленную подушку. Простыни под ней были сбиты в кучу и насквозь пропитаны кровью.

Закрыв рот рукой, я еле сдержалась, чтобы не заорать.

За столом сидел молодой человек и что-то сосредоточенно писал. Еще двое, в штатском, тщательно осматривали комнату, потихоньку о чем-то переговариваясь.

– Будем Палыча ждать? – спросил один из них.

Сидящий на минуту оторвался от своего занятия, вопросительно поднял бровь и после недолгих раздумий заключил:

– Поверхностный осмотр можно, конечно, произвести…

– А внутрь никто и не собирался… – недовольно буркнул говоривший и осторожно перевернул труп молодой женщины.

Тут я не выдержала и громко ахнула… И было от чего!

Вся грудь Валентины была в ожогах, а лицо изуродовано до неузнаваемости. От былой красоты не осталось и следа.

– Что с людьми делает смерть!.. – невольно прошептала я бескровными губами.

– Тем более такая!.. – качнул головой один из оперативников, услышав мой возглас. – Помучили ее основательно.

В памяти всплыли стоны, которые я по тупости своей отнесла к звукам иного происхождения.

«А ведь она была еще жива в тот момент!» – полыхнуло холодом по мозгам, и в голове моей все поплыло.

Александр вовремя подхватил меня. Заботливо усадив на стул, ринулся на кухню и вскоре вернулся со стаканом, наполненным водой.

– Кто разрешил?! – взревел следователь, оторвавшись от бумаг. – Я же сказал – ничего здесь не трогать!

– Извините! – забормотал перепуганный Александр, вкладывая стакан в мои похолодевшие пальцы. – Ей нехорошо.

– Выйдите пока на лестницу, раз вам нехорошо, – пробурчал тот недовольно.

Заботливый сосед поднял меня со стула, приобнял за талию и вывел на лестничную клетку.

Вскоре подъехали другие оперативники, и на нас совсем перестали обращать внимания. Вспомнили лишь, когда понадобились наши подписи под протоколом.

Труп упаковали в черный пластиковый мешок, с визгом застегнув «молнию», опечатали входную дверь, следователь переписал наши адресные данные и отбыл, взяв обещание явиться в отделение по первому вызову.

– Ну и дела! – Александр покрутил головой и нажал кнопку звонка моей квартиры. – Судя по всему, вы потрясены?

– А как вы думали? – вздохнула я и, переступая порог, закричала: – Девчонки, Вальку убили!..

С минуту они таращились на меня, будто увидели перед собой нечто невообразимое. Наконец Ксюша, первой обретя дар речи, шумно выдохнула:

– Дела!.. Это что же такое творится?! Вот так, запросто убить человека!

– И всего в каких-то считанных метрах от нашей разлюбезной подруги, – уточнила Милочка, полосонув по мне осуждающим взглядом. – Сколько раз говорили тебе – смени район! А ей, видите ли, все некогда!

– Подожди ты, Милка! – оборвала ее на полуслове Ксюша, подхватывая меня под руку и увлекая на кухню. – Давай мы тебя кофе напоим. Вы, Александр, тоже проходите.

Они проводили нас на кухню и принялись отпаивать кофе, который Милка великолепно варила.

Все это время Александр сидел как на именинах. Казалось, происшедшее за стеной его совершенно не волновало. Он устроился под моей любимой пальмой и заливался соловьем, вспоминая давние благословенные времена, когда была жива бабушка и он сиживал на этом же месте. Я пару раз добросовестно пыталась вернуть разговор в нужное мне русло, но никто не поддержал. Более того, мне показалось, что подруги старательно уходят от этой темы. Мои многозначительные покашливания тоже остались без внимания, и мне ничего не оставалось делать, как насупиться и начать расчерчивать острым коготком синтетическую скатерть на столе.

Очевидно, эти манипуляции все же наконец возымели действие, потому что Милочка склонилась надо мной, чмокнула в макушку и елейным голоском пропела:

– Лерусик, а не собрать ли тебе вещички?

– Зачем это?! – От того, как я резво подскочила, стул с грохотом опрокинулся и заставил всех присутствующих замереть на месте.

– Поживешь пока у меня, – сказала она после паузы, повисшей над столом.

– Зачем это?

– Нет, вы посмотрите на нее! – всплеснула подруга руками. – У нее под носом в течение нескольких часов истязают молодую женщину, потом убивают, а ей хоть бы что! Да я бы на твоем месте…

– Ты бы много чего на моем месте! – резко оборвала я Людмилу. – Никуда я отсюда не поеду! Здесь мой дом. А если кому захочется – так убить меня могут везде…

Глава 5

В справедливости последнего замечания я убедилась на следующий же день, прогуливаясь по магазинам.

Стояла прекрасная летняя пора. Вернее, для меня она была прекрасной, потому что я терпеть не могу яркого солнца. А денек выдался пасмурным, совершенно безветренным и, я надеялась, спокойным.

Но надеждам моим не суждено было оправдаться, потому что на выходе из центрального универсама я неожиданно споткнулась и растянулась на асфальте, больно ударившись коленками и разбросав по тротуару купленные продукты.

Зареветь было стыдно. Не зареветь – невозможно. Поэтому, скрючившись, я тихонько поскуливала и потирала ушибленные коленки.

– Не помочь?

Я подняла голову и увидела группу подростков, ухмыляющихся и глазеющих на мои разбитые ноги.

– Нет, – буркнула я, поправляя задравшееся платье.

Они с минуту постояли, позубоскалили и ушли, оставив меня в одиночестве. И в тот самый момент, когда я совсем уже собралась поднять свое ноющее после падения тело, что-то громко вдруг хряснуло, и на голову мне посыпались осколки стекла.

Я громко завизжала и куда-то поползла, прикрывшись руками.

Где-то визжали тормоза, кто-то истошно орал о том, что стреляют, а я все продолжала и продолжала ползти, не переставая исторгать дикие вопли. Наконец силы мои иссякли, я затихла и привалилась к стене какого-то дома. Невидящими глазами глядя перед собой, я тряслась всем телом и все никак не могла уяснить, что же произошло.

– Девушка, с вами все в порядке? – склонилась надо мной пожилая женщина с авоськой, из которой торчали сочные перья лука. – Вы вся в крови.

Я опустила глаза на коленки и едва не зарыдала от жалости к себе. Кровь струйками сбегала по разбитым ногам, образовывая в туфлях небольшие лужицы.

– Может, вам «Скорую» вызвать? – забеспокоилась женщина, увидев мой задрожавший подбородок.

– Нет, не надо, – еле слышно прохрипела я. – Если вам нетрудно… Мне нужен кусочек бинта или пластыря.

– Посидите здесь! – Оживившись сразу, женщина торопливой походкой скрылась в одном из подъездов дома.

Я терпеливо сидела, вытянув израненные конечности, и старалась не обращать внимания на любопытных прохожих. Оцепенение, сковавшее по рукам и ногам мое тело, мешало сосредоточиться на происшедшем. Отупевшим взглядом я следила за подъездной дверью. Минут через пять она широко распахнулась, и из нее быстрой походкой вышла та самая сердобольная женщина, прижимая к себе пластиковую бутылку с водой и нераспечатанную упаковку стерильного бинта.

– Спасибо, я сама.

Но она отвела мою протянутую руку и, опустившись на корточки, принялась смывать грязь и кровь с моих коленей.

– Йодом прижигать не буду, – боязливо пробормотала она, накладывая повязку. – Больно вам будет, да и промыть сначала нужно как следует. Куда вы теперь?

– Домой… – едва слышно прошептала я.

– А добираться как будете? – Она покачала головой. – Может, вам такси вызвать?

– Не надо такси…

Мы одновременно подняли головы, и я с облегчением выдохнула:

– Кирилл! Ты?!

– Я! – просто ответил мой новый знакомый, подхватывая меня на руки. – Как же это тебя угораздило?

Женщина, с умильной улыбкой наблюдавшая за нами, внезапно стала серьезной и произнесла:

– В нее стреляли…

– Что?! – Голубые глаза Кирилла потемнели. – Вы ничего не путаете? У нее же просто ободраны колени?

– Я все видела. – Женщина сложила руки на груди и, сделав знак следовать за ней, прошла в глубь двора.

Кирилл со своей ношей, то есть со мной, терпеливо вышагивал рядом и не произносил ни слова. Когда же женщина уселась на скамейку и жестом пригласила присоединиться к ней, он спросил:

– Вы хоть отдаете себе отчет в том, что только что сказали?

– Вполне, – обиженно поджала она губы. – Из ума, слава богу, еще не выжила.

– Извините, пожалуйста, – мягко тронула я ее за плечо. – Расскажите, что вы видели. Я упала, а потом этот страшный грохот…

– Не было грохота, – авторитетно заявила она, сразу забыв свою обиду. – Вы споткнулись и упали, а я как раз в это время покупала мороженое. Продавцу говорю, молодая какая, а напилась с утра. Извините, сейчас всякое…

– Так что там с выстрелом? – нетерпеливо перебил ее Кирилл.

– Вот я и говорю, – сердито сверкнула она глазами в его сторону. – Только она собралась подняться, как витрина магазина лопнула, и стекла посыпались.

– Ну, с чего вы взяли, что витрина лопнула от выстрела? – Кирилл скептически улыбнулся. – В нее могли попасть камнем или еще что… Причин может быть множество.

– Эх, молодой человек! – укоризненно поджала женщина губы. – Я же не сразу ушла, а постояла немного. Продавцы из магазина вызвали милицию.

– И милиция сообщила вам, что витрина разлетелась в результате выстрела? – продолжал он иронизировать.

– Зачем? – Она хитро улыбнулась. – Я одну девчушку поймала. Она моя знакомая, продавцом работает. Вот она-то мне и шепнула: кто-то видел, как стреляли из машины, номер которой, правда, никто не запомнил.

Я сидела с вытянувшимся лицом и переводила непонимающий взгляд с одного на другую.

– Ну а зачем кому-то в меня стрелять? – жалобно пискнула я наконец. – Я никому ничего не сделала.

– Не знаю, милочка! – Женщина решительно встала со скамейки и, попрощавшись, засеменила к своему подъезду.

– Да-а-а… – протянул Кирилл, разглядывая мои перебинтованные колени. – И что же теперь делать?

– Отвези меня домой, пожалуйста, – попросила я, пытаясь подняться.

– Хорошо. – Он взял меня на руки и понес к своей машине, которая приткнулась в скверике напротив.

Всю дорогу мы напряженно молчали. Не знаю, что явилось причиной его немногословности, но мне было не до разговоров. События последних двух дней не могли меня порадовать. Более того, было в них что-то зловещее и непонятное…

Словам женщины о предполагаемом покушении я, конечно же, не поверила. Но то, что я второй раз оказалась неподалеку от места, где свободно разгуливающие киллеры вершат свое правосудие, не могло не настораживать.

– О чем задумалась? – прервал Кирилл молчание. – Я смотрю, ты не слишком напугана?

– Ну не то чтобы… – грациозно повела я плечами, припоминая недавние наставления стилиста. – Неожиданно все как-то произошло.

– Ну ты даешь! – почти восхищенно выдохнул он. – Сидишь вся в крови, предположительно в тебя стреляли, а у тебя еще хватает сил шутить!

– А что прикажешь делать? – фыркнула я, обрадовавшись его реакции. – Зарыться лицом в подушку и дрожать от страха?

– Ну, нет… – Кирилл заглушил мотор. – Осторожнее надо быть. А вдруг все, о чем говорила та женщина, правда?

– Во-первых, я этому ни за что не поверю, – повернулась я к нему вполоборота. – Во-вторых, профессионал не промахнется… Вывод: стреляли не в меня!

– Логично! – хмыкнул он, помогая мне выбраться из машины. – Все равно – береженого бог бережет…

– Слышала, слышала, – заулыбалась я, останавливаясь у подъезда. – Не зайдешь?

Мгновение Кирилл раздумывал, потом мотнул головой:

– В другой раз. Я ведь на встречу ехал. Не знаю сам, что меня заставило остановиться…

– Седьмое чувство, очевидно, – улыбнулась я ему чуть полинявшей улыбкой. – Ну что ж, тогда всего доброго…

– До встречи! – Кирилл сел в машину и уехал.

Забыв о ноющих коленках, я со злостью отсчитывала этажи и едва не попала в раскрытую пасть огромного черного дога.

– Граф! Фу! – прозвучала знакомая команда.

– Добрый день, – буркнула я, обходя Александра с его верным другом.

– Валерия! – Александр шагнул мне навстречу. – А как насчет рыбалки? Я зашел узнать…

– Рыбалка отменяется! – рявкнула я и, тут же устыдившись, пояснила: – Не могу же я тащиться через весь город в переполненном автобусе с разбитыми коленками.

– Так и не надо на автобусе, – обрадовался он. – Я машину свою отремонтировал, только что забрал из автосервиса. А до острова доберемся на катере. Я иногда арендую его…

Придумать что-нибудь вразумительное для отказа я не смогла, поэтому великодушно позволила себе согласиться. Александр расплылся в широкой улыбке и, входя следом за мной в квартиру, принялся расхваливать заповедные места.

– Приедем, увидим, – прерывая его красноречивые описания, недовольно буркнула я. – Что мне брать с собой?

– Ровным счетом ничего. Переодеться, правда, придется. Все остальное я предусмотрел…

Он действительно оказался предусмотрительным парнем. В этом я убедилась, высадившись на крошечный островок огромного озера, о существовании которого и не подозревала до сих пор.

– Как здесь красиво! – пробормотала я, выбираясь из катера. – А где вы так научились водить эту посудину?

– Когда-то принимал участие в регате, – уклончиво объяснил Александр, разбирая складной столик со стульями. – И, оказалось, что в жизни все может пригодиться…

– Да, – печально вздохнула я. – А я вот ничего не умею, кроме как пялиться в компьютер.

– Не скромничайте. – Александр достал огромную корзину с провизией и принялся заваливать столик продуктами. – Я слышал, что вы ас в своем деле.

– Где, позвольте спросить, вы это слышали? – вытаращила я глаза.

– Чисто случайно… Однажды вы уезжали в командировку, и водителю пришлось вас долго ждать. Парню было скучно, вот он и разговорился.

– А-а-а! – понимающе протянула я. – Он у нас такой. Если больше пяти минут ждет, начинает томиться и нести всякую чушь.

– Валерия, – Александр растерянно вертел в руках яркую коробку, – по-моему, здесь требуется женская рука…

– Вот так всегда, – обреченно вздохнула я, понимая, что от готовки мне не отвертеться и на сей раз. – Давайте сюда.

Минут через двадцать из-под моих рук вышло изысканно сервированное творение с обедом на двух персон.

– А пес что будет есть? – деловито осведомилась я, кидая кусок ветчины в широко раскрытую пасть.

– Его я уже покормил, теперь пусть гуляет. – Александр отвязал Графа и, шлепнув его по лоснящейся спине, отпустил на волю.

Того долго упрашивать не пришлось, и он скрылся в густых зарослях осоки.

– А пес не потеряется? – заботливо поинтересовалась я, желая как раз обратного.

– Нет, – махнул рукой Александр. – Мы здесь постоянно рыбачим. Давайте к столу, все так аппетитно выглядит…

Сосед оказался довольно сносным собеседником. Достаточно эрудированным, с неплохим чувством юмора, и если бы не его блуждающий по моим прелестям взгляд, то можно было бы сказать, что уик-энд удался.

Эти жадные, шарящие глаза мешали мне сосредоточиться на деталях разговора, и я то и дело ляпала что-то невпопад.

– Вы меня совсем не слушаете, – обиделся он наконец. – Очевидно, вам не интересно?..

– Ну что вы! – поспешила я успокоить Александра, поражаясь про себя его сообразительности. – Устала немного…

– А вы можете прилечь! – неизвестно чему обрадовался он. – У меня с собой спальный мешок есть. Так, на всякий случай…

Я растерянно заморгала, соображая, что за случай имел в виду мой сосед, но потом решила не терзать себя догадками, а просто прилечь и отдохнуть.

Мягкое солнце, пробивающееся сквозь густые облака, нежно касалось меня своими лучами, навевая приятные мысли. Под впечатлением от них я и уснула…

Сны, цветным калейдоскопом мелькающие у меня перед глазами, были радостными и приятными, не менее приятным стало и пробуждение. Что-то мягкое и влажное осторожно касалось моего лица. Я застонала от удовольствия и открыла глаза.

И в следующий миг мой истошный вопль огласил окрестности…

Вторил мне громкий собачий лай. Уж не знаю, на что обиделась собачка, но меня совершенно не устраивало, что какая-то псина облизывает меня во сне.

– Чему вы улыбаетесь?! – накинулась я на Александра, сматывающего удочки. – А если бы он меня съел?!

– Он не ест людей… – обеспокоился он моей реакцией. – Вы не любите животных?

Я устыдилась, приподнялась со своего ложа и, пряча глаза, пробурчала:

– Не то чтобы я их не любила… Просто не подпускаю к себе настолько близко… И вообще, по-моему, нам пора.

– Уже едем! – Сосед принялся перетаскивать в катер вещи.

– Кстати, а как рыбалка? – опомнилась я, заглядывая в пустое ведро.

– Не клюет сегодня… – Он усадил меня на сиденье, укутав ноги курткой.

– А это еще зачем? – удивилась я. – Лето же.

– Сегодня прохладно. Брызги… Повязка может намокнуть.

Если честно, то такая забота меня тронула. В чем-то Ксюша все же права. Цветы и шампанское – это, конечно, хорошо. Но между людьми должно существовать еще что-то, какая-то связующая нить, выражающаяся в таком вот простом нежелании видеть свою женщину вымокшей и замерзшей.

От таких мыслей, посетивших мое далеко не совершенное сознание, я едва не прослезилась. Легко коснувшись мышиного цвета волос на голове моего заботливого ухажера, я тихо прошептала:

– Спасибо!..

Он поднял глаза и посмотрел на меня с признательностью, граничащей с обожанием. Вообще-то я боюсь таких вот взглядов. Ответить на них взаимностью я не могу, да и не хочу. К тому же сразу из глубины души поднимаются угрызения совести и начинают осуждающе нашептывать мне разные советы. Вот и сейчас один из них громко заявил о себе: «Поцелуй его!..»

Действуя словно по команде, я быстро наклонилась и приложилась своими губами к его губам.

По-моему, Александр никак не ожидал такого поворота событий, поэтому несколько мгновений растерянно моргал и неожиданно даже покраснел, словно мальчик.

– Я смутила вас? Извините, – пробормотала я, стыдливо опуская голову.

– Не-ет. – Александр судорожно сглотнул. – Я не ожидал… Вернее, я не смог надеяться… Вы – такая…

– Какая? – кокетливо стрельнула я глазками.

Этот вопрос задают своим мужчинам миллионы женщин и получают, как правило, один и тот же ответ. Получила его и я.

– Красивая… – выдохнул он.

Граф глухо зарычал.

– По-моему, ваша собака ревнует.

– Возможно, – хмыкнул Александр, заводя мотор. – Только непонятно, кого к кому.

Я не стала уточнять, что могли означать его слова, а, уставившись перед собой, принялась ругать себя последними словами.

Нет, ну скажите – зачем мне было кокетничать с этим несчастным?.. Он же теперь весь так и сияет. Я бросила косой взгляд в его сторону и лишний раз убедилась в справедливости своего предположения.

Очевидно, Александр неправильно понял мой взгляд, потому что придвинулся ко мне ближе и осторожно обнял за плечи. Учитывая мое неприличное поведение, сбрасывать его руку с гневными возгласами было сейчас совсем уж ни к чему, к тому же гудение мотора превратило бы мой рык в комариное пищание, а это уже не то ощущение. Поэтому все, что я могла, – это сидеть с плотно сжатыми губами и смотреть вперед…