Текст книги "Я – его алиби"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 2

Милочка явилась задолго до назначенного времени.

– Ты все еще не одета?! – Ее бровь изогнулась дугой. – Быстренько, Лерусик! Ксюша ждет. Сейчас мы поедем и будем создавать тебя заново.

– Ага, – буркнула я, еще плохо соображая спросонья. – Как погода? Чего мне надеть?

– Погода изумительная. Надевать практически ничего не нужно, потому что все пойдет в мусорку. – Она сделала паузу, разглядывая меня в нижнем белье, и качнула головой: – Лерка, я же не одна…

Только тут я заметила ее разлюбезного супруга, который старательно отводил глаза от моих форм, облаченных в пену кружев.

Я хмыкнула и, не торопясь, прошествовала в ванную, где у меня на вешалке покоился дежурный халатик. Слыша недовольное Милкино шипение в спину, я еще раз выразительно хмыкнула и довольно улыбнулась.

А чего мне было стыдиться? Во-первых, такое белье вообще нужно носить поверх одежды. Милка сама не раз говорила, что единственное, что есть ценного в моем гардеробе, – это белье. А во-вторых, ее Олежу я совершенно не воспринимала как мужчину. Нет, ну, скажите, какой приличный мужик уткнется в «Плейбой», если у него под носом постоянно разгуливает оживший образ с одной из его страниц?

– Ты совсем с ума сошла, что ли?! – сжав губы розочкой, прошелестела Милка, врываясь на кухню, где я готовила всем нам нехитрый завтрак на скорую руку. – Он кто, по-твоему?

– Твой муж… – чмокнула я ее в гладкую щечку. – А значит, ты – вне конкуренции. Кстати, зачем ты его притащила?

– Как – зачем? – недоуменно захлопала она длинными ресницами. – Он будет смотреть на тебя глазами эксперта…

– Глазами кого? – Кусок поднесенного ко рту сыра так и застыл на моей отвисшей нижней губе.

– Ну… – замялась Милка, очевидно, поняв, что она немного перегнула палку. – Ну… глазами мужчины…

– О господи! – выдохнула я, с трудом пережевывая бутерброд. – Нашла тоже мужчину!

Последние слова я произнесла едва слышно, но Милка их все равно услышала и ужасно оскорбилась.

А чего обижаться-то? Если бы вы видели его нависающий на ремень животик да вечно потную красную шею, полагаю, и не захотели бы, чтобы подобный представитель противоположного пола выступал в роли ценителя ваших прелестей.

К ателье, где верховодила наша Ксюха, мы подъехали ровно к назначенному времени. Как и положено хорошей подруге, она нас терпеливо дожидалась в вестибюле и сразу же повела в свои апартаменты.

– Познакомьтесь, это Гера… – пропела Ксюха красивым грудным голосом, указывая на маленького юркого человечка. – Он будет создавать твой новый образ, Лера…

С высоты своего роста я смерила Геру взглядом, а рост у меня немалый, и едва не скривилась в презрительной усмешке.

– Прекрати! – зло зашипела Милка, как всегда, угадав, о чем я думаю.

– А я что? Я ничего… – скромно потупила я глазки. – Кто ж знал, что подруга мне в стилисты «голубого» припаркует?..

На последних словах Милка едва не задохнулась от возмущения. Она подскочила к человечку и стала очаровывать его своим точеным профилем. Гера понемногу оттаял и бросал в мою сторону прищуренные взгляды, что мне уж совершенно не понравилось. Я потихоньку потягивала горячий кофе и трепалась с Ксюхой обо всем на свете. И тут мой взгляд невольно остановился на Олеге. И – о, ужас! Я увидела, что он ревновал!..

Таким мне его видеть еще не доводилось. Обычно красноватое лицо его позеленело, брови были сведены к переносице, а пальцы стиснуты на брюшке. Удивительно, конечно, но мне его стало жать.

– Олег! Успокойся! – тихо прошептала я, склонясь к его уху. – Этот парень гей…

– Ты уверена? – нервно облизнул он губы.

– Абсолютно… – качнула я головой. – Как и в том, что я – женщина. Я их за версту чую…

– Как это? – расслабился сразу Олег.

– Пришлось столкнуться… – туманно пояснила я, припоминая, как, будучи однажды навеселе, пристала к такому типу в ресторане.

– Все, приступим! – хлопнула в ладоши Милка, прервав нашу доверительную беседу. – Пора начинать! Гера говорит, что случай особый… Уйдет немало времени, чтобы привести в порядок нашу растрепанную подругу…

На последнее я не обиделась. Простояв с полчаса перед зеркалом с феном и расческой, я внешне ничем не отличалась от той, которая только что поднялась с постели.

Печально вздохнув, я прошла следом за друзьями в специально отведенную для подобных мероприятий комнату и уселась в кресло перед огромным зеркалом. Не знаю отчего, то ли обстановка на меня так подействовала, то ли серьезность мастера, зажавшего мое лицо в ладонях и пристально разглядывающего каждую пору на нем, но я неожиданно притихла и приготовилась к свершению таинства…

– Вот так-то лучше!.. – заулыбалась Милка, как всегда, копнув на расстоянии мои извилины. – Вот увидишь, ты превратишься у нас просто в красавицу!..

Слова ее оказались пророческими.

Через три часа упорной работы на меня из зеркала смотрела привлекательная молодая женщина с налетом легкой грусти в огромных голубых глазах. Даже прическа теперь меня не портила. Поколдовав над ней каких-то пятнадцать минут и высветлив отдельные пряди, Гера преобразил ее до неузнаваемости.

Выслушав подробные инструкции о том, как укладывать волосы и наносить макияж, я расцеловала Геру в обе щеки, чем смутила до крайности.

– Теперь ей можно и смотрины устраивать… – пробормотала Милка, разглядывая меня со всех сторон. – Как ты считаешь, кисуня?..

Ее «кисуня» с тоской поглядывал на часы, и желание побыстрее смыться все сильнее и сильнее угадывалось в глазах Олега.

– По-моему, пора отпустить твоего мужа, – заметила я, чем, несомненно, снискала его признательность.

Милочка наморщила лобик и, подумав, великодушно разрешила супругу отбыть. На мгновение в моей голове возникло подозрение, что Олега она держала здесь с какой-то определенной целью, но Милка тут же прервала мои размышления, сурово одернув:

– Не выдумывай! Фантазерка!

– Твое новое рождение необходимо отметить! – шлепнула в ладошки Ксюша, прерывая наш весьма своеобразный диалог. – Поехали в нашу кафешку…

Предложение не обсуждалось. Ксюшин приятель сел за руль, подав нам знак рассаживаться. Быстренько загрузившись в ее машину, мы рванули с места и уже меньше, чем через пятнадцать минут рассаживались за накрытый клетчатой скатеркой столик.

– Что будем пить? – склонился в шутливом полупоклоне Валдис, хороший знакомый Ксюши, а теперь и наш тоже.

– Пива, – подала голос Ксюша, вальяжно развалившись в плетеном кресле. – И много пива!.. И еще, дорогой, организуй рыбки и наш любимый салатик…

Наш любимый салатик появился в красиво оформленных тарелочках, как по мановению волшебной палочки, буквально через мгновение.

Окунувшись в масляно-креветочную смесь, я закатила глаза от удовольствия и, отмахнувшись от назойливых советов подруг, принялась уплетать за обе щеки.

Ксюшин дружок, брезгливо скорчив губы, недоуменно переводил свой взгляд с огромных кружек с пенящимся напитком на сочные ломтики лосося, которые Валдис мастерски развалил на блюде в каком-то одном ему ведомом геометрическом порядке.

– Умеешь ты это делать! – восхищенно выдохнула Милочка, жадно оглядывая тарелки с яствами. – Одно движение – и продовольственный хаос превращается в гастрономическое совершенство!

С ними мы расправились довольно быстро. На Милочку было больно смотреть. Каждый кусок, отправленный в рот, она сопровождала таким горестным вздохом, что мы с Ксюшей покатывались со смеху.

– Как ты не поймешь! – хохотала я. – Чем больше хорошего человека – тем лучше!..

Милочка метала в меня уничтожающие взгляды, но от очередного тоста за мое новое рождение не отказывалась.

– Ксюш! А почему твой приятель не пьет? – заметила вдруг Милочка.

– Я за рулем, – вежливо объяснил «приятель», потягивая безалкогольный коктейль через соломинку. – К тому же я не пью пива…

– Почему?! – возопили мы хором, отчего сидящие за соседними столиками стали на нас оборачиваться.

– Просто не люблю, – все так же вежливо сказал он и уткнулся в газету, которую извлек из внутреннего кармана пиджака.

Я показала ему язык, а на недоуменный и почти обиженный взгляд Ксюши смешно сморщила носик.

– Зануда! – тихо прошептала Милочка, похлопывая меня по плечу. – Но тут согласна с тобой на все сто!..

– Ладно вам, специалистки, – решила все же обидеться Ксюша. – Мы сюда зачем пришли? Обсуждать моих избранников или у нас был какой-то другой повод?

Решив, что разумнее будет уйти от скользкой темы, мы яростно застучали кружками, вновь привлекая внимание общественности, и принялись обсуждать планы моей дальнейшей жизни. Правда, каждый раз, как только у кого-то из них в голове рождалось нечто, что, по их разумению, должно было составить мое счастье, подруги забывали посоветоваться со мной…

К моему дому мы подъезжали слегка навеселе. Просидев часа два в кафе и проглотив не одну кружку пива, мы решили, что смотрины устроим в выходной день на Ксюхиной даче.

– Представляешь, как ты будешь смотреться в ее голубой гостиной! – захлебывалась от восторга изрядно захмелевшая Милочка. – Цвет твоих глаз будет превосходно гармонировать…

– С чем? – прервала я ее заплетающимся языком. – С обивкой кресел или ковром на полу?

Ксюха тоже пьяно хихикала, толкая в бок своего очередного дружка. Тот сидел за рулем с отсутствующим видом и, я подозреваю, шарил тем временем у Ксюхи под юбкой.

– Нет! Тебе определенно пора переезжать! – заозиралась Милочка, едва машина въехала в наш двор. – Ты посмотри вокруг!..

Я завертела головой в разные стороны, но ничего нового для себя не обнаружила. Разве что прекрасный голубоватый «Опель», аккуратно приткнувшийся к единственной уцелевшей во дворе березе.

– Кто же у вас тут на таких крутых тачках катается? – почти не разжимая губ, процедил Ксюхин дружок.

– Это Валькины ухажеры! – махнула я рукой и решила пояснить: – Валька – это моя соседка.

– А чем занимается? – притормаживая, не унимался тот.

– Она одинокая женщина!.. – с пафосом выдала Ксюха, прильнув к нему грудью. – А почему такая заинтересованность во взгляде?..

– С чего ты взяла? – равнодушно пожал он плечами. – Просто машина мне показалась знакомой.

Разговор на этом оборвался, и я принялась выбираться из машины, что было не слишком легко, учитывая количество выпитого пенного напитка.

– Леруся! – строго одернула Милка, остановив на мне взгляд. – Не забывай – осанка, походка, определяющее звено стиля…

Состроив ей рожицу, я двинулась к подъезду. И в тот самый момент, когда я поравнялась с единственной представительницей флоры нашего двора, старой березой, передняя дверца машины распахнулась, и из нее вышел молодой человек.

Окинув его наметанным взглядом, я едва не задохнулась от восторга. Если мое воспаленное воображение не сыграло со мной злой шутки, то это был именно тот, о ком мне лопотала вчера Валентина.

Почти на голову выше меня, темнокудрый, кареокий красавец лениво оперся о дверь автомобиля и, прищурившись, разглядывал меня в упор. Припомнив все инструкции, нашептанные мне заботливыми подругами, я высоко подняла подбородок, опустила ресницы и с самым независимым видом прошествовала мимо.

Уж не знаю, что его не оставило равнодушным, – то ли мой независимый вид, то ли мелькнувшее в глубоком разрезе мое загорелое бедро, а может быть, Валентина уже успела отзвонить ему, но он мило улыбнулся мне и сказал:

– Привет! Как дела?..

Не скажу, что от звука его голоса со мной произошло что-то невероятное, но остановиться и поприветствовать хорошего человека я была просто обязана.

– Добрый день, – лучезарно улыбнулась я ему, притормаживая. – Вы кого-то ищете?..

– Кажется, уже нашел!.. – Мужчина оторвался наконец от дверцы «Опеля» и шагнул ко мне.

И в этот самый момент сзади раздалось сердитое покашливание. Мы оба разом обернулись и наткнулись на сердитые взгляды моих подруг, полосующие нас вдоль и поперек.

– О, кажется, вы не одна? – сразу нашелся незнакомец.

– Леруся, нам пора! – безапелляционно заявила Милочка, подхватывая меня под руку. – Идем же!

Сопротивляться было бесполезно. Очевидно, мои биоритмы, посылаемые стоящему напротив молодому человеку, каким-то образом достигли недремлющего сознания моей подруги, и она решила вмешаться.

Потупив взор, я поплелась за своими приятельницами к подъезду, мысленно посылая их ко всем чертям.

– Прекрати, наконец, ругаться! – возмутилась Милочка, едва мы переступили порог квартиры.

Ксюхин друг удивленно переводил взгляд с меня на Милку и ничего не мог понять.

– Это у них такое развлечение, – пояснила Ксюха, увлекая его в одну из пустующих комнат. – Лерка думает, а Милка ее мысли читает…

– Черта с два! – заорала я наконец. – Просто она очень тонкий психолог, а я настолько примитивна, что…

Губы мои задрожали, и я решила умолкнуть.

– Ну что ты, маленькая моя, – заворковала Милка, прижимая мою голову к своей упругой груди. – Ты не примитивна, а очень-очень доверчива…

– Правда?! – подняла я на нее исполненный надежды взгляд.

– Конечно. – Она слегка погладила мои волосы. – Ну, есть у тебя бзик один…

– Какой? – Чувствуя подвох, я сразу насторожилась.

Милочка ничего не ответила, а принялась лазить по холодильнику и вытаскивать одну за другой упаковки с продуктами.

– Ты чего делаешь?

– Я хочу есть…

– Этим же целую армию накормить можно, а ты на диете, – вздохнула я и принялась запихивать обратно добрую половину. – И вообще, по-моему, вам пора…

Она притворно вздохнула и постучала в дверь комнаты, за которой исчезла Ксюха с приятелем.

– Ксюша, по-моему, нам пора… Лерусик нервничает, а ты знаешь, какой невыносимой она становится в такие моменты…

Та прекрасно знала, поэтому не заставила себя долго ждать и выскочила полуодетой, увлекая за собой смущенного приятеля.

– Так какой у меня бзик?! – бросила я в спину спускающимся по лестнице подругам.

– Ты западаешь на красивых мужиков! – почти одновременно выпалили они. – И это тебя погубит!..

Я изо всей силы шарахнула дверью, забыв даже попрощаться…

Глава 3

Мое бесцельное блуждание по квартире ни к чему не привело. Пару раз пнув кадку с пальмой и сильно отбив при этом ногу, я все же попыталась внять голосу рассудка и немного успокоиться.

«Нужно посмотреть телевизор, – решила я и прошлепала в гостиную. – Что-то нам тут покажут интересного?»

Но, словно сговорившись, все программы показывали спортивные передачи. Пробежавшись по каналам, я обреченно вздохнула и остановила свой выбор на теннисном турнире. Не скажу, что спорт мне безразличен. Пару раз в неделю я и сама выбираюсь в местный спортивный клуб, пытаясь что-то там изобразить с целью поддержания формы. Но, будучи по сущности своей человеком ленивым и несговорчивым, я быстренько устаю от рекомендаций тренера и начинаю импровизировать на тренажерах, вызывая дружный хохот присутствующих.

– Ну что ты вытворяешь? – хлопает всякий раз себя по крепким ляжкам тренер Гоша. – Хочешь мышцу потянуть?

Я делаю серьезное лицо, восстанавливаю сбившееся дыхание и пытаюсь проследить за его движениями, но дело всякий раз кончается тем же…

Пошла реклама. По экрану побежала милая девчушка, протягивая перед собой кусок мыла. Со стороны можно было подумать, что в этом самом куске заключено чудодейственное свойство оставаться чистой всю свою жизнь.

Повздыхав и поупражнявшись в сарказме по поводу незадачливых рекламных роликов, я отключила телевизор и, уложив штабелем комплект аппетитных бутербродов на тарелку, пошла в свой «кабинет».

Но едва я включила компьютер, как вырубился свет. Проклиная вовсю незадачливых электриков, я зажгла свечи и опять принялась блуждать по квартире.

Милка всегда удивлялась моему спокойствию:

– Как ты можешь жить одна в такой громадине?..

Я равнодушно всякий раз пожимала плечами и ее страхов не разделяла.

– Это ты по лености своей, – делала она вывод и поясняла, поймав мой недоуменный взгляд: – Тебе даже лень представить, что может случиться, когда молодая женщина живет одна на окраине города!.. Причем в такой огромной хижине!..

– В этом есть свои преимущества, – лукаво улыбалась я в ответ.

Подруга сердито сопела и разговор прекращала из соображений моей же безопасности…

Что и говорить, квартира была огромной. Бывшая коммуналка постепенно освобождалась от разъезжающихся в разные концы города жильцов, а заселять свободные комнаты почему-то не стали. Кто говорил, что желающих нет, кто считал причиной неудачное местоположение дома, но получилось так, что в конце концов в этой квартире осталась одна моя бабуля. Переезжать к нам она категорически отказалась, а выписала меня к себе, оставив после смерти своей наследницей.

Я вздохнула, вспомнив бабушку, и пристроила подсвечник на книжной полке в дальней комнате. Здесь я бывала крайне редко. И не только по причине ее особой запущенности, а скорее из-за тонких стенных перегородок: что и говорить – Валькино неспокойное соседство не располагало здесь к отдыху.

Вот и сейчас мой чуткий слух уловил слабый стон.

Я насторожилась… Стон повторился…

Ошибки быть не могло – это стонала Валентина!..

Стон был протяжным и долгим. От предположения, чем он может быть вызван, щеки мои запылали. Схватив подсвечник, я пулей вылетела в коридор и заперлась в своей спальне. Но едва моя голова коснулась подушки, как в ней в строгом порядке выстроились картины происходящего в соседней квартире. Я ругала себя всякими гадкими словами, обзывала похотливой дрянью, но ничего не помогало – видения, одно другого невообразимее, терзали мой рассудок, мешая уснуть. Я не выдержала, встала.

Нашарив тапочки под кроватью, надвинула их на ноги и поплелась на кухню. Рука машинально нащупала выключатель, и лампочка под потолком ярко вспыхнула.

– Наконец-то! – оживилась я, ставя чайник на плиту и усаживаясь на Милкино любимое место.

Пальма щекотнула меня по шее длинными пальцевидными листьями, навевая приятные воспоминания. На несколько мгновений я погрузилась в них, стараясь не думать о непутевой соседке. Но сколько я ни пыталась, разыгравшееся воображение не хотело успокаиваться.

Выключив начинавший свистеть чайник, я на цыпочках, словно кто-то мог меня услышать, пробралась в дальнюю комнату и затаилась.

Валентина по-прежнему стонала… Негромкая музыка лишь немного скрадывала звук ее голоса, являясь неплохим дополнением к происходящему. И перед глазами тут же возник образ молодого мужчины, так приветливо улыбавшегося мне у подъезда.

«Если бы не эти наседки, ты сейчас могла бы сидеть с ним за бутылочкой хорошего вина! – услужливо подсказал гаденький голосок из глубины сознания. – И он совершенно в твоем вкусе!..»

Здесь я не выдержала и зарычала. Метнувшись на кухню, я схватила мусорное ведро и выскочила на лестничную площадку. Мне плевать было на то, что шел двенадцатый час ночи, что территория двора практически не освещалась, мною двигало примитивное чувство сексуального голода. Оно наполняло меня безудержной смелостью и двигало на безрассудство.

С грохотом опрокинув ведро в пустой мусорный бак, я на миг перевела дыхание и подняла глаза на Валькины окна. Там царил полумрак. Шторы были задернуты.

– Ишь ты, отдыхают, значит!.. – завистливо прошипела я и едва не задохнулась от ужаса: прямо на меня со стороны пустыря неслась огромная собака.

Рот мой скривился в попытке заорать, но, кроме беспомощного писка, ничего не получилось. Неизвестно чем бы закончилась эта сцена, но тут из темноты мужской голос кромко крикнул:

– Граф! Фу!..

Псина с аристократическим именем нехотя остановилась и зарычала.

– Добрый вечер, – раздалось слева от меня, и на плечо мне легла чья-то рука.

Я вздрогнула и оглянулась.

– Извините! – Мужчина приветливо улыбнулся. – Кажется, он напугал вас?..

– Дд-аа, – пробормотала я, заикаясь. – По-моему, вы испортили ему ужин…

– Он не ест людей. – Мужчина улыбнулся еще шире. – Тем более таких симпатичных. А я вас знаю!..

– Да?! – Наконец-то я догадалась опустить ведро, которым до этого прикрывалась. – Позвольте спросить – откуда?..

– Так мы живем с вами в одном подъезде. – Он протянул мне руку: – Александр.

– Валерия, – с достоинством кивнула я, пожимая теплую ладонь. – Вы, очевидно, недавно здесь живете?..

Он тихонько засмеялся и качнул головой:

– Я здесь живу с рождения. Бабушку вашу хорошо знал. Она часто в гости меня приглашала. Довелось сиживать под ее знаменитой пальмой. Жива еще старушка?..

– Кто – бабушка? – тупо переспросила я, силясь припомнить в нем одного из своих соседей.

– Нет, – опять засмеялся он. – Пальма…

– А-а-а… да, жива, – оставила я тщетные попытки всколыхнуть свою память и засеменила к подъезду.

Но Александр упорно шагал рядом, развлекая меня анекдотами с бородой. Не знаю почему, но мне было совсем невесело. Я вежливо улыбалась его шуткам и облегченно вздохнула, едва мы достигли подъезда. Пробормотала, ступая на лестницу:

– Всего доброго!

– Валерия, – окликнул он меня. – А что вы делаете завтра?

– Я?.. – Глаза мои удивленно заморгали. – Еще не знаю…

– Понимаете… – Александр смущенно умолк. – Не могли бы вы составить мне компанию?..

– Компанию – для чего?.. – Я скрестила руки на груди и в упор уставилась на него.

– Мы с Графом завтра едем на рыбалку… Может, вы…

– Нет! – почти грубо отрезала я, прозрев от неожиданной догадки. – Я не люблю рыбалку. Всего доброго…

Стараясь не слушать внутреннего голоса, навевающего мне угрызения совести, я медленно поднималась к себе и едва не налетела на стоящего на площадке третьего этажа мужчину.

– Простите, – пробормотала я, обходя его стороной.

– Ничего страшного! – хмыкнул он.

Если вы когда-нибудь слышали о чарующем действии некоторых звуков, то вы меня поймете – голос, прозвучавший в полумраке лестничной клетки, заставил меня поднять голову. И тут же я едва не задохнулась от восторга…

– Что-то не так?.. – Мужчина насмешливо приподнял бровь.

Я судорожно сглотнула и замотала головой, а он стоял и продолжал меня разглядывать.

– Все в порядке… – пробормотала я, наконец, хотя ни о каком порядке и речи не могло идти…

– Простите, если я вас напугал. – Незнакомец начал спускаться, но неожиданно остановился и, внимательно посмотрев на меня, посоветовал: – Не нужно так поздно ходить одной.

– Ага, – кивнула я, зачарованно глядя ему вслед. – Так уж получилось…

– Слушайте, – он неожиданно остановился, – давайте я вас все же провожу до квартиры.

– Если вас не затруднит… – пропела я вибрирующим от волнения голосом.

На мгновение передо мной всплыли осуждающие глаза моих подруг, но я тут же отогнала видение и засеменила перед ним, показывая дорогу.

Вставляя ключ в замочную скважину, оглянулась на провожатого и с присущим мне безрассудством предложила:

– Не зайдете?..

Не скажу, чтобы он удивился моему предложению, но что-то мелькнуло в его глазах и тут же исчезло, уступая место вежливой признательности.

– А не поздновато ли для визитов?.. – улыбнулся он уголками губ.

Я едва не рухнула на колени: по моим понятиям, именно так должен улыбаться мужчина в ответ на предложение зайти.

– Для визитов – может быть, – я сморщила нос, что, я знала, делало меня обезоруживающе очаровательной, – но чашку горячего чая вы заслужили, проявив такую заботу о моей безопасности…

Он пристально, дольше чем можно было ожидать, смотрел на меня и затем согласно кивнул:

– Чаю можно…