Текст книги "И был вечер"

Автор книги: Галина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Ответ на этот вопрос лежал где-то на самой поверхности, но никак мне не давался. Я решила, что все равно докопаюсь до правды, где бы она ни была спрятана, в преисподней или у эльфов. Вспомнив про разрешение князя изводить лесной народ вопросами, я спешно оделась и поскакала в книгохранилище. Начинать надо было с «ботана» Финнеля, он, как настоящий ученый часто увлекался в разговоре и мог запросто выложить информацию, не предназначенную для моих ушей.

Глава 7
Подземные войны

Как я и ожидала, Финнель оказался на редкость разговорчивым товарищем, особенно когда я пожелала ознакомиться с историей его народа случившуюся после того, как они ушли под землю. Он тут же извлек несколько томов толстенных фолиантов и принялся подробно излагать чуть ли не по дням, что происходило в их подземных городах.

Рассказчиком он оказался хорошим, и в книгах было полно мастерски выполненных рисунков (понятие «печатный станок» почему-то обошло этот неглупый народ стороной), так что я вскоре знала почти все самое существенное. Единственное, с чем я так и не смогла справиться, так это с именами и сразу в них безнадежно завязла.

И не мудрено, любой бы запутался: звучание непривычное, да еще такое количество, что процесс перечисления их родственных связей и славных деяний сильно напомнил мне Библию. Ну, знаете как: Исаак родил кого-то, тот родил того то, а он еще целую кучу, и пошло поехало, в конце концов, прочитав половину Ветхого завета, осознаешь, что запомнил четыре имени: Адама, Евы, непотопляемого Ноя и еще девицы, что голову ухажеру мечом отчекрыжила. Но ведь главное в этой книге не имена, а смысл, который не трудно уловить, даже не взирая на плохую память.

Вот и из истории эльфийского народа тоже пришлось выбрать самое существенное, что в принципе совсем не сложно. Все сводилось к противостоянию двух сил: хороших (эльфов) и плохих (демонов и… демонов). Первые доблестно защищали наши тела и души, исполняя роль пограничников и таможни в одном лице, а вторые – пытались этот защитный кордон снести, для начала утолив мудрым народом свой безмерный аппетит, и получить доступ к поверхности через жертвоприношение. Без него ничего не вышло бы, имелась невидимая граница, ступив на которую нечисть ликвидировалась путем самовозгорания.

В общем, жертвовали славные эльфы своими жизнями, солнцем и свежим воздухом, защищая нас, людей, от кровожадных монстров, без малейшей надежды на благодарность, пока мы наверху благополучно уничтожали себя сами, не прибегая к помощи потусторонних сил, самыми изуверскими способами.

А в последнее время, к тому же, человечество принялось вовсю усложнять им задачу, шляясь многочисленными компаниями по запретным местам и пытаясь самостоятельно призвать силы зла путем оккультных ритуалов.

Деликатный Финнель хотел, было эту тему обойти, но я принялась за процесс самобичевания, обвинив людей в патологической привычке искать себе приключений на за…, сами знаете на что. Эльф, видя, что я не буду страдать от обвинений в легкомыслии, поведал и о предыдущих товарищах, имевших в свое время счастье проживать на этой территории. Они тоже оказались в неудачном месте в неудачное время.

Китайцы скрывались в одной из пещер во время какой-то своей войнушки и забрели, спасаясь от погони слишком далеко. Англичане, в силу особенности национального характера, желавшие везде быть первыми, занимались исследованием пещеры и тоже ступили за черту. Как и в нашем случае, в двух предыдущих спасти удавалось только одного. В пещеры они попадали в разных точках земли, но жить людей определяли в самый защищенный город.

С появлением людей под землей существование эльфийского народа сильно усложнялось. Мало того, что люди сами по себе являлись сильным источником беспокойства, так еще демоны начинали сразу наглеть и совершать налеты на города, пытаясь отнять ускользнувшую добычу. Все это веселье продолжалось ровно до того момента, когда человек умирал. После этого демоны успокаивались, предпочитая мелкие стычки крупным военным действиям.

Так что если верить сложившимся традициям, эльфам стоило заняться срочным укреплением древних городских стен.

Одно мне не понравилось во всех этих историях, хранитель историй откровенно замалчивал причину смерти людей. Высшее начальство, пресветлый князь вроде бы ее, эту причину, объяснил, но как-то коротенько так, что ее правдивость вызывала сомнения. Точнее, сказал то он искренне, но… очень мало, фразу можно было истолковать как угодно: «Человеческая жизнь так хрупка и недолговечна». То есть жил поживал до семидесяти лет и помер от старости в кругу друзей, или, ах, его нечаянно задели мечом, и он не выжил, или, ой, на него случайно наступил слон, и душа покинула тело. Хотя слон – это, пожалуй, перебор, а вот меч, нож или стрела – вполне вероятно. Не зря Финнель так искусно увиливал от этой темы.

Временно отложив на потом попытки выведать правду о грядущих перспективах, я занялась изучением рисунков. Увидев на одном из них знакомую тощую фигуру в балахоне, я невинно поинтересовалась, – А это что за человек?

Эльфа откровенно передернуло от отвращения, и он сказал, – Не все волшебники в те времена встали на нашу сторону. Это Дорас. Когда-то он был человеком, но захотел величия, несоизмеримого с его сутью и встал на сторону зла. Мда, вот так сказал, величия несоизмеримого с сутью.

– Власти, что ли захотел? – уточнила я.

– И власти в том числе, а еще бессмертия, – ответил эльф и хотел, было перевернуть страницу, но я не дала.

– Ну и как, получил он что хотел?

– Не так как рассчитывал. Теперь он прислужник верховного правителя тьмы, мучимый вечной жаждой крови, повелитель демонов-санхи, – эльф все-таки выдернул из моих пальцев страницу и торопливо перелистал. Видно было, что разговоры о Дорасе ему тоже не по душе. И вообще этот эльф охотнее всего говорил о многочисленных историях великой и трагичной любви в эльфийском социуме, наверное, он был в душе романтиком. Неплохое качество для мужчины, особенно если ему лет эдак за пятьсот.

– Финнель, а почему я не видела ваших детей? – поинтересовалась я. Ассоциация сработала, стоило ему сказать о любви, как я вспомнила о ее закономерных последствиях.

– Последний ребенок у нас родился лет семьдесят назад, – охотно пояснил эльф. Да, проблемы с перенаселением этому народу явно не грозят.

– Что же вы так? – осудила я подобную нерасторопность, – Или такая рождаемость норма для вашей расы? Глаза эльфа внезапно загорелись сердитыми зелеными огнями, как у злого эрдельтерьера.

– Ну почему же, – медленно и спокойно ответил эльф, – Пока мы жили на поверхности, дети у нас рождались гораздо чаще. Энергия нижнего слоя гибельна для всего живого, в том числе и для нас. Теперь наши дети рождаются раз в сто лет, и еще тогда когда….

Тут «библиотекарь» снова прикусил язык и замолчал, на этот надолго.

Я не стала дожидаться, пока на него снизойдет желание пообщаться и, полистав немного книги, потихоньку слиняла. Толку без комментариев Финнеля от них все равно не было, не комиксы же. У меня итак имелось достаточно пищи для размышлений до самой ночи, а потом я намеревалась снова повторить свой опыт. Только на этот раз в другую руку надо будет взять какой-нибудь каравай, а еще лучше, сумку с продуктами.

Ноги сами собой свернули в сторону ближайшей местной пекарни, которая находилась рядом с дворцом Велесира. Какие бы там не намечались военные действия, а друзей необходимо было накормить.

Глава 8
Все мужики – сволочи!

Главное все делать своевременно, не успела я пройти и ста метров, как наткнулась на выходящего из княжьего дворца Итивеля. Он увидел меня, и на его лице последовательно отразилась целая гамма чувств. Серьезное и грустное выражение сменил виноватый вид, затем решимость, а потом им на замену пришла неземная радость, словно наша встреча – это самое лучшее, что могло случиться с ним в этом мире. От такой улыбки можно было ослепнуть и упасть ему на руки уже на все согласной. Вот только глаза у него остались грустными, так что я не стала падать даже после того, как он взял мою руку, приложил к своей щеке, а потом бережно поцеловал.

Ох, не спроста все эти нежности, чует мое сердце, что без вмешательства Великого князя здесь не обошлось!

Между тем, эльф стиснул мой локоть и пригласил на прогулку. Я тут же согласилась, надо же выяснить, какая интрига была сплетена за моей спиной, да и компании этого парня я всегда была рада.

– Пошли, – я повернула в сторону любимой горки, но Итивель с улыбкой покачал головой. Похоже, наш маршрут менялся. Каково же было мое изумление, когда этот товарищ уверенно подвел меня к моим же дверям и, не давая опомниться, увлек внутрь! Но и на этом чудеса не закончились, не отходя от порога и едва успев прикрыть за нами дверь, он уверенно обнял меня и поцеловал, а потом, словно невзначай, не прерывая поцелуя начал помаленьку перемещаться в сторону спальни. Ничего себе, свиданьице… То за руку взять никак не решался, а то сразу в постель тащит, даже не соизволив про большую и светлую любовь хоть слово сказать… А вот шиш тебе!

По правде сказать, эта полная возмущения мысль посетила меня в тот момент, когда мое тело уже полулежало в объятьях на ложе. Но ведь посетила же! Я с трудом отстранила от себя ненормально активного ухажера и молча посмотрела ему в глаза. Пристально, с прищуром и упреком. Моя мама всегда так смотрит на отца, когда подозревает, что он ей привирает. Действует безотказно, и я надеялась, что ушастого тоже проймет. Забавно, но помогло.

Итивель немедленно потупился, потом разжал объятья, охватил голову руками и сквозь зубы простонал, – Извини, я не могу! После чего вскочил и буквально вылетел из дома.

Я осталась лежать в прежней позе, теперь моя душа разрывалась на части от обиды, сожаления, злости, и еще десятка чувств, которые можно было охарактеризовать примерно такими словами, – Ну и гады же вы, мужики!

Сформулировав вслух эту извечную женскую фразу, произносимую в порыве гнева на протяжении тысяч лет миллионами женщин разных рас во всех уголках света, я встала, одернула платье, вытерла набежавшие слезы и отправилась на беседу с главным виновником случившегося. Берегитесь Великий князь, Вам суждено отгрести сразу за двоих!

Не держали эльфы во дворцах своих правителей стражи, видно до меня никого из них не посещала мысль об умышленном членовредительстве какой-нибудь части тела Светлейшего, так что дорога была свободна. Велесир нашелся в одной из многочисленных комнат, он сидел за столом и увлеченно постукивал маленьким молоточком по узкому листу серебристого металла. Похоже, князь увлекался чеканкой, у этого народа в кого не плюнь, сплошные ювелиры.

Я встала напротив него, заслонив льющийся через окно свет, и процедила, – Ну и зачем Вам это было надо?!

Блеф – великая вещь, в моей голове кружилось множество возмущенных мыслей, в основном о том, что нельзя в приказном порядке отправлять мужчин соблазнять девушек, особенно если им это не по душе. Князь, имеющий дурную привычку без спросу соваться в чужие мысли, вздохнул и сказал с сожалением, – Мальчишка, ничего поручить нельзя.

От этих слов мне стало только хуже, значит, я не ошиблась, значит, я была всего лишь обременительным поручением.

Наверное, лицо отразило все чувства, что разрывали на части мое сердце, князь отложил в сторону драг металл, встал, сделал шаг в мою сторону и сказал, – Поверьте, милая, все мои замыслы направлены только на ваше благо!

В глазах этой премудрой сволочи не было и капли сожаления!!!

– А не пошли бы Вы, Велесир, куда подальше со своими планами, замыслами и заботами о моем благе! – взъярилась я. И не смейте соваться в мою жизнь, подсовывая всяких… Иначе в следующий раз я дождусь удобного момента да лишу вашего слугу какой-нибудь части тела!

Князь осуждающе покачал головой, чем окончательно разозлил меня. Внутри словно щелкнула какая-то кнопка, а потом меня понесло…

Не знаю сколько это длилось, но пришла я в себя только тогда, когда смела со стола на пол все его хозяйство, так аккуратно разложенное по своим местам, с наслаждением вслушавшись в звон и грохот. Князь стоял, замерев с полуоткрытым ртом, похоже, мое выступление имело успех, не говоря об эффектном финале. Так тебе и надо, поползай теперь по полу!

На этом мой запал ярости закончился, почувствовав, что еще чуть-чуть и хлынет поток слез, я вылетела вон. Ноги несли меня прочь от каменного дворца, мимо моего жилища, мимо кладбища, пока я не оказалась за пределами городских стен, на самом берегу озера. Там, забившись подальше от чужих глаз под какой-то куст, я молча глотала слезы, кляня про себя всех эльфов, демонов и прочих обитателей этих мест. И мне очень хотелось причинить им такую же боль, как они причинили мне.

Под этим кустом меня и обнаружила Лотанэ. Она тихо села рядом, помолчала немного, а потом позвала, – Настя, пойдем домой, ты простудишься, если будешь сидеть на холодной земле.

– Скажи еще, что у меня от этого детей не будет, – огрызнулась я на ее участие.

Эльфийка не обиделась, тонко улыбнулась и сказала, – Это тебе не грозит.

Потом она чуть сдвинула длинные брови и спросила, – Хочешь узнать, зачем Велесир все это затеял?

Замечательно! Похоже весь город в курсе событий!

– Не хочу! – отрезала я, но потом передумала, – Нет, расскажи!

Девушка посмотрела на меня, как на маленького ребенка, вздохнула и снова позвала, – Пойдем к тебе, ночь уже, если ты не боишься заболеть, меня пожалей. Дома все узнаешь.

– Это не мой дом! Это моя тюрьма! – заявила я, но с земли встала, не спать же здесь, в конце концов. Вспомнив про сон, я спохватилась, что не запаслась едой для узников и пожаловалась, – Лотанэ, я сегодня не обедала и не ужинала.

– Мы это исправим, – улыбнулась эльфийка.

Через час, сидя за накрытым столом дома, я приготовилась внимать ее рассказу.

– Ты уже знаешь, что до тебя тут жили люди. Двое мужчин.

Голос эльфийки был, тих и печален.

– Ты знаешь, как они умерли? – спросила она.

– Нет, но очень хочу знать.

– Один, пришедший к нам с востока покончил жизнь самоубийством. Он сварил себе яд из молодой коры миоха.

Я кивнула головой, давая понять, что знаю о свойствах одного из местных кустарников. Итивель как-то в полном ужасе оттого, что я оторвала веточку и собралась в задумчивости пожевать ее, отобрал растение и поведал о его ядовитости.

– Второго, западного человека, убили.

– Демоны? – жалостливо спросила я.

Лотанэ отрицательно покачала головой и сказала, – Его убил Великий князь.

Видя мое искреннее изумление, эльфийка поспешила добавить, – Он сам попросил об этом. Этот человек не мог наложить на себя руки, его бог считал такой поступок величайшим из грехов.

– Мой тоже, – понимающе сказала я. А почему они хотели умереть? Этот вопрос сильно занимал меня. На пустом месте таких желаний не возникает.

– Демоны пошли войной и были под самыми стенами. Не смотря на то, что они не могли нас одолеть, когда демоны настолько приближаются к вам, у них появляется возможность приходить в ваши сны и уводить в свой мир. Так вот, эти благородные люди понимали, чем это грозит всем. У них не было выбора.

– Это точно, – мрачно согласилась я, – Выбора не было, не думаю что вы, эльфы, пожертвовали ради жизни одного человека благополучием всего мира.

Потом я вспомнила, как сидел рядом со мной в лодке с ножом горе-соблазнитель, и запоздало прозрела, – Постой, это если Итивель не смог бы меня удержать в этом мире он просто-напросто хладнокровно прирезал меня?!

Эльфийка только развела руками, – Поверь, для него это было бы непростым решением и потом легло тяжким грузом на сердце.

Ничего себе новости!!!

– Одним грузом меньше, одним грузом больше, он бы и не заметил!

Злость на подлого обманщика еще была свежа.

– А почему вы собственно сразу нас не того… К чему дожидаться осады и бесполезных смертей?

Лотанэ в ответ грустно улыбнулась – Настя, мы не убийцы, если есть шанс сберечь чью-то жизнь, мы его используем.

– Ну а зачем им понадобилось обязательно меня соблазнять? – этот вопрос тоже никак не шел у меня из головы.

Эльфийка в ответ только пожала плечами, – Наверное, для того, чтобы ты сильнее привязалась к нашему народу. К тому же… Девушка немного замялась.

– Видишь ли, один из попавших к нам мужчин полюбил нашу девушку. Пока их отношения длились у нас… У нас было зачато, а потом родилось столько детей, сколько не рождалось за тысячу лет. Наверное, Велесир хотел выяснить, существует ли связь между этими событиями.

– За мой счет, – хмуро бросила я, кляня про себя этого великого экспериментатора.

– Он правитель, который должен в первую очередь заботиться о своем народе, – мягко сказала девушка.

На это возразить было нечего. Правители всегда прикрываются заботой о народе, что у нас, что здесь, оправдывая свои поступки с душком. У меня на мгновение даже прорезалась симпатия к парочке из преисподней, по крайней мере, они не скрывали, ни чего хотят, ни своей подлой сущности.

– Ладно, Лотанэ, я все поняла и суть проблемы уловила, но тебе не кажется, что честнее и проще было бы просто объяснить мне, как обстоят дела, а не разыгрывать тут сцены любви и обожания с этим Казановой недоделанным?

– С кем? – тут же заинтересовалась эльфийка.

– Потом расскажу, на досуге, – отмахнулась я и потребовала, – Ты от вопроса то не увиливай.

Красавица огорченно вздохнула и развела руками, – Ну не знаю я, почему Велесир решил поступить именно таким способом!

Вот так, что в нашем мире, что под землей, а мужская логика нам порой недоступна. Интересно, женская тоже не отличается?

Цепь моих рассуждений прервало видение виноватого взгляда и так ударившая по ушам фраза «прости, я не могу» и я снова разозлилась. Нет, ну какие же сволочи!

С этой мыслью я проводила эльфийку до дверей и залезла под одеяло, водрузив над головой увязанную в шелковое полотенце еду. Один его конец я привязала к кисти, и теперь, стоило только забыться и дернуть рукой, как узел скатывался мне на голову, одаряя аппетитными запахами эльфийских кушаний. Помучившись часа два, скушав булочку и немного поплакав над порушенными чувствами, я, наконец, уснула.

Глава 9
Союзники

Людьми очень часто двигают их инстинкты. Кто-то следует им, кто-то наоборот, идет наперекор, у особо дисциплинированных особей они вообще предпочитают молчать. Вот, Ленка, например, удивительно законопослушное существо и ее инстинкты давно атрофировались, поэтому стоит только сделать шаг в сторону от устоявшегося порядка, как на ее голову тут же обрушивается кара. В институте она посещает все лекции и все занятия без исключения, скрупулезно записывая все что, говорят преподаватели мелким красивым почерком, даже если это откровенная глупость. Я так не могу, если преподаватель не приведи боже, дурак, никакая сила не способна заставить меня ходить на его занятия или лекции. А если я все же приду, то дело обязательно кончится пререканиями длинной в пару и занятие будет сорвано. Зная за собой такую особенность, я у подобных педагогов стараюсь появляться только на экзаменах и зачетах. Там мне, конечно, приходится несладко, эти господа вспоминают все мои дерзости, прогулы и вовсю стараются утопить, но так как они все-таки дураки, а я, слава богу, нет, ниже четверки я пока не получала, поперек их страстному желанию влепить пару.

Так что, вопреки моему довольно халявному отношению к учебе, постоянные прогулы лекций, разборки с преподавателями и другие мелочи, мне все благополучно сходит с рук.

К тому же еще патологически везет. Если уж я случайно, раз в семестр забредаю на лекцию, она непременно оказывается именно той, которую обязательно надо почтить своим присутствием. Если я прогуливаю практику, то оказывается, что и преподаватель заболел и не пришел, а «дураки» обычно сами бывают, счастливы, если я отсутствую, к ним я хожу только по большой просьбе мальчишек одногруппников, у которых днем раньше случился массовый загул, и теперь они ни на что не способны.

У Ленки все происходит с точностью до наоборот. Ругается она чрезвычайно редко, но именно с тем преподавателем, который будет портить ей кровь еще несколько семестров. Прогуливает ту лекцию, на которую с проверкой студенческого поголовья является сам ректор, вместе с деканом, и пропускает именно то занятие, на котором провели контрольную дающую право на автоматический зачет или допуск к экзаменам. В общем, когда сессия подходит к завершению, я – разгильдяйка, лентяйка и склочное существо, оказываюсь с кучей зачетов и экзаменов, полученных автоматом, и благополучно сваливаю раньше времени в горнолыжку или еще куда-нибудь, а она, самая старательная девочка на своем курсе, долго бегает за очередным козлом с подагрой, упрашивая принять у нее зачет.

Вот такая несправедливость. А все почему? А все потому, что надо слушаться своих здоровых инстинктов, они плохое не посоветуют, они заботятся о тебе родном, тихо шепчут предупреждения, надо только остановиться ненадолго и попытаться их услышать.

Если твой внутренний голос вдруг не с того ни с сего говорит слово «надо», значит стоит оторвать свою пятую точку и именно сейчас посетить любимый институт. А если на него вдруг напала страшная лень и нежелание двигаться, значит, без твоего присутствия там точно сегодня обойдется.

Вот и на это раз, когда меня выкинуло из обычного суетного сна прямо в знакомую камеру, первое что я ощутила – смутное беспокойство и желание исчезнуть. Я замерла, прислушавшись. На первый взгляд все было спокойно. Вокруг царила полная тишина, прерываемая только мерным дыханием моих почивающих товарищей. Они по-прежнему были связаны, интересно, этот рогатый хоть ненадолго снимает со своих пленников путы? От такого обращения и загнуться недолго, понятно теперь, почему у него узники дольше шести лун не живут!

Подождав для порядка пару минут, я присела рядом со спящими друзьями и стала их тормошить, Ленка открыла глаза, испуганно ойкнула и тут же обрадовано зашептала, – Настя! Ты пришла!

Сашка тоже проснулся, но в отличие от подруги бурной радости не проявил, а только хмуро бросил, – Привет! Насть, ты уходи, они нас сегодня внезапными посещениями замучили! Что-то эти козлы подозревают, так что давай, линяй отсюда поскорее!

– Обязательно уйду, – кивнула я головой, – Кое-что сделаю, и уйду.

Воспользовавшись моментом, пока вполне материальна, я бросилась развязывать их узлы на запястьях. Надо было срочно сделать так, чтобы узники при желании могли освобождать свои конечности. Я знала, что Сашка великий мастер по вывязыванию узлов, знает их великое множество, в том числе пару таких вариантов, когда при видимой надежности узла, можно в одну секунду освободить руки, потянув за веревку.

Сыромятная кожа хоть с трудом, но поддалась моим пальцам. Сашка с облегчением растер запястья, восстанавливая кровообращение, и занялся своими ногами, пока я освобождала Ленку. Потом, растерев и ее ноги, он снова связал их, на этот раз, снабдив тем самым хитрым узлом. Руки пока оставили свободными, чтобы спокойно, по-человечески поесть.

Я расстелила полотенце, достала оттуда все съестное и с умилением наблюдала, стоя у дверей на стреме, как жадно уничтожают мою передачу голодные товарищи. Эльфийский хлеб и сыр пошли на ура, также как и жареная рыба, сладкие пироги и даже чистая вода из городского источника. Слава богу, в это время никто не пришел. Остатки каравая Сашка сунул себе за пазуху, оставалось только надеяться, что их не станут обыскивать.

Потом я собрала в полотенце крошки, кости от рыбы и пустую тару, чтобы не навести какой-нибудь уликой тюремщиков на размышления, Сашка снова затянул Ленкины руки, я под его руководством связала его самого, и внешне все осталось по-прежнему, если не считать выражения сытой томности на лицах пленников.

Я, было, собралась открыть рот с вопросом, что нового у них случилось за сутки, как Сашка предостерегающе шикнул на меня. Я притихла, и мы услышали шуршание шагов за дверью, скрип поворачиваемого ключа и грохот отодвигаемого засова. И в этот знаменательный момент до меня дошло, что просыпаться по собственному желанию я пока не умею!

В полной панике я метнулась за дверь, в надежде, что тюремщики особо крутить головами по сторонам не будут. Там замерла, стараясь не дышать и сделаться прозрачной. Поздновато конечно, надо было внять предостережению внутреннего «я», но теперь что уж….

Дверь отворилась, и я стала судорожно соображать, чего опять нафантазировать, очередную шапку невидимку или лучше сразу автомат Калашникова.

И вот когда мне уже мерещилась тянущаяся в мою сторону когтистая лапа, и я решилась выбрать автомат, внутри моей головы неожиданно раздался сильный грохот. Я оторопело прислушалась, недоумевая, почему все остальные никак на него не реагируют, почувствовала знакомое головокружение, закрыла глаза и когда через секунду открыла их, то оказалась снова в своей постели.

Грохот усилился. Было такое впечатление, что некто пытается зайти в дом, минуя дверь, сразу через стену.

Замки в домах эльфов отсутствуют, впрочем, как и засовы. А еще, у них принято обязательно стучаться, но не так, по варварски, а вежливо, так что на крайний случай, я схватила в руки первый попавшийся тяжелый предмет, оказавшийся собранной из филиграни вазой, и распахнула дверь сильным пинком ноги, надеясь на устрашающий эффект неожиданности.

Что и говорить, эффект удался…. для меня. Откуда-то сбоку раздалось обрадованное, О! Дверь! – на заплетающемся эльфийском языке и ко мне ввалился Итивель.

Мой сбежавший воздыхатель был пьян до состояния поросячьего визга. Вот уж не думала, что эльфы способны ТАК напиваться. Он сделал неверный шаг вперед, со словами «Настя, я должен тебе сказать», и рухнул прямо на меня и вазу. Мы удержать его не смогли, и повалились все втроем на толстый ковер. Меньше всех пострадала ваза, больше всех эльф, уже в полете, он умудрился закрутить меня, и я шлепнулась на него сверху, а он громко приложился затылком о пол. Повезло ему, что удар головой пришелся по пушистому шерстяному ворсу, а не по каменному полу!

Итивель лежал с по-дурацки счастливым и пьяным лицом, удерживая нас с вазой в объятьях.

– Я упал! – жизнерадостно объявил он. Можно я тебя поцелую?

Нет, объединить эти две вещи вместе может только ничего не соображающее существо.

– Нельзя! – зло рявкнула я, и попыталась освободиться.

– Почему? – обиженно удивился эльф и снова без всякой связи добавил, – Ты такая милая!

А потом пожаловался, – Голова болит….

Надо сказать, вовремя он это сделал, я уже собралась шандарахнуть его вазой, чтобы выпустил на свободу, а так – пожалела.

– Пусти меня, пьяница несчастный! – потребовала я от ночного гостя. Слово «пьяница» пришлось сказать по-русски, на эльфийском я аналога подобрать не смогла, то ли у них это значение отсутствовало вовсе, то ли меня просто не сочли нужным ему обучить.

– Не пущу! – воспротивился Итивель, и слабоумно улыбаясь, пояснил, – Мне так хорошо!

Вот влипла! Это что ж, мне теперь до утра, пока он не придет в себя, на полу валяться?!

– Итивель, миленький, давай поднимемся, у меня кровать есть, на ней еще удобнее, – пошла я на хитрость.

Слово «кровать» вызвало в пьяном мозгу какие-то ассоциации, и эльф заявил, – Настя, прости, этот князь такой…. Эльф покрутил в воздухе кистью, вспоминая нужное слово.

– Сволочь, – подсказала я.

Итивель нахмурился, несогласно помотал головой, потом захихикал, – Он глупый! Ничего не понимает!

Представив, как смотрится со стороны наш бредовый разговор, я обреченно согласилась, – Ладно, он глупый, а ты большой умный мальчик, ну давай с пола встанем, я тебе компота налью!

– Встанем, – наконец согласился эльф, отпустил меня, немного полежал, как морская звезда, раскинув в стороны конечности, встал на четвереньки, потом, шатаясь, поднялся и зигзагами пошел к моему ложу.

По дороге этот достойный представитель дивного и мудрого народа, раздеваясь и расшвыривая в разные стороны свои вещи, бормотал – Я у тебя поживу немножко…. нельзя сейчас одной…. ты мне так нравишься…. только молчи…. пока….

А под конец своего пути, уже приземлившись на кровать и огладив ее одной рукой, изрек, – Зря ушел, мягко! После чего рухнул на простыню и заснул.

Все это время я опасливо стояла в стороне, прижимая предмет эльфийского искусства к груди. Похоже, парень почил до утра, его дыхание выровнялось, стало глубоким, и он по детски поджал ноги, сворачиваясь в клубочек. Мне ничего не оставалось, как пожертвовать плед с кресла и укрыть несчастного алкоголика, павшего в борьбе с муками совести. Ну, разве не сволочь его светлейший? Столько переживаний сразу двум хорошим людям доставил!

Немного потоптавшись вокруг оккупированной кровати и попытавшись устроиться в кресле, я вконец разозлилась, терпеть не могу, когда меня лишают сна без уважительной причины! И вообще, это ложе такого размера, что специально искать соседа по койке будешь, не найдешь, так что не фиг мучаться в кресле, можно смело расположиться на противоположном конце. Небось, эльф не девица, если у него память от такой дозы алкоголя отшибет, и он меня заподозрит в домогательствах, проснувшись об утраченной невинности голосить не начнет!

Успокоив себя такой мыслью, я выдернула из-под его головы свое одеяло и отправилась на другой конец кровати досыпать.

Проснулись утром мы одновременно и почему-то рядом, хорошо, хоть каждый под своим покрывалом. Итивель не поднимая головы, долго изучал мой сонный взгляд, а потом неожиданно предложил, – Выходи за меня замуж!

Блин, все-таки заподозрил! Чтоб этих эльфов с их представлениями о порядочности!

Я сползла с кровати и огрызнулась, – Отцепись, между нами ничего не было! Пусть тебе твой князь жену ищет!

Эльф демонстративно вздохнул, натянул плед на подбородок и пожаловался, – Вчера ты добрее была. Может мне снова настойки выпить?

– Выпить или нажраться? – ядовито поинтересовалась я, а потом разглядела смех в глазах незваного постояльца. Этот паршивец надо мной еще и насмехается!

Затем Итивель перестал улыбаться, сел и твердым голосом заявил, – Нам надо все серьезно обсудить!

Какой может быть серьезный разговор, пока этот товарищ светит перед моими очами своим оголенным торсом?!

– Оденься, потом будем разговаривать! – сердито бросила я нахалу, а он в ответ только улыбнулся.

– Тебе тоже, неплохо бы прикрыться!

Я глянула на себя. Мамочки родные! Да я же в одной футболке и трусах! Блин…

Тут же вылетела в другую комнату, прихватив со стула свое платье, и вдогонку услышала, – Подожди! Зачем так быстро?! А потом веселый смех.

Куда только подевался тот нерешительный скромник, что просиживал со мной ночи на кладбищенской горке. Поколдовали над ним что ли….