Текст книги "Деликатесы (СИ)"

Автор книги: Галина Гайдученко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

   Катлипока, получив разрешение на любые изыскания, увеличил ценность некоторых видов местных деликатесов, укрупнив их мозг и подведя их вкусовые качества ещё ближе к кронам. Эти виды начали даже развивать некоторое подобие сообществ, разрабатывая для общения что-то похожее на речь.

   Так как до Терры не доходило ментальное поле Отца-Основателя Сириса, сам Кали стал Отцом-Основателем на Терре. Родив двенадцать детей, он распределил между ними все земли Терры, чтобы они выпасали и выкармливали стада и стаи еды. Жизнь налаживалась, как на Рае – мифической первопланете кронов, на которой всего было в изобилии и осуществлялись любые желания. Стоило Кали и Катлипоке захотеть есть, как дети Кали устраивали роскошное пиршество, обставленное по самым изысканным, с кулинарной и эстетической точки зрения кронов, меркам.

   – А что, если бы нам удалось продлить жизнь деликатесов до двенадцати десятков местных лет? – Как-то после сытного пиршества размечтался Кали. – Тогда каждый из них мог бы привести более ста поколений, а те – ещё по столько... Представляешь, какое бы у нас появилось поголовье?! Думаю, при благоприятных условиях, оно бы выросло до нескольких миллионов. Мы бы могли наладить торговлю с Большими Храмами всего Космоса.

   – Да... Тогда бы нам понадобилось больше кронов на планете для их обслуживания, а они тоже поедали бы часть продуктов. – Приблизил мечтания Кали к реальности Катлипока.

   – Значит, надо сделать так, чтобы деликатесы сами себя выпасали и сами собирались бы в большие стаи, чтобы их не надо было разыскивать.

   – Для этого надо, чтобы они не бегали по планете в поисках еды.

   – А в чём проблема? Давай дадим им такую еду, за которой не надо бегать! Пусть вырабатывают её возле своих закреплённых стоянок.

   – Ты ещё скажи, что они сами должны себя приготавливать и подавать нам в Храмах! – Засмеялся Катлипока.

   – А что?! Пусть так и будет! Подумай над этим!

   И Катлипока подумал. С помощью внесённых в геномы деликатесов искусственно созданных вирусов, удалось перестроить их способ питания на смешанный. Это дало толчок для создания новых растений, которые годились в пищу деликатесам и за которыми не надо было бегать. Сам Кали и его дети прилетали к большим стаям деликатесов, давали им новые растения, учили их выращивать эти растения, готовить из них пищу, а заодно и строить постоянные поселения. Взамен они потребовали от деликатесов жертву – сердца, мозги и кровь некоторых их представителей. В условиях увеличивающейся численности популяций деликатесы с радостью на это согласились.

   А вот с созданием из их числа Жрецов получилась некоторая заминка. Работая над всеядностью деликатесов, Катлипока установил ограничение на каннибализм, чтобы они не могли поедать себе подобных, оставляя всё своим создателям-кронам. Поэтому и убивать себе подобных, устраивая жертвоприношения, они не могли. Пришлось на основании первоначального материала создать новую породу – деликатесы-жрецы. В их мозг были внесены все кулинарно-эстетические наработки кронов, а также оставлено поле для эволюции этих способностей. Теперь жрецы-деликатесы сами придумывали сценарии, обряды, атрибутику жертвоприношений и устраивали пиршества не хуже, чем в Больших Храмах. А взамен они получили некоторый доступ к знаниям и технологиям кронов, возможность допивать остатки крови жертв и доедать их мясо.

   Несколько десятков тысяч лет Терра напоминала мифическую Раю. Деликатесы плодились и размножались в таких количествах, что пришлось нанять аж два грузовых челнока для торговли с Большими Храмами. На самой Терре жрецы-деликатесы устраивали великолепно инсценированные пиршества, используя для жертвоприношений не только стандартные столовые приборы кронов, но и свои собственные, изобретённые ими инструменты. Приготовление жертв сдабривалось изощрёнными садистскими методами, добавляя еде ещё больше вкусовых и энергетических оттенков. Казалось, фантазии жрецов нет границ. В этих райских условиях Кали даже разрешил Катлипоке родить своих детей, правда, живыми оставить только двоих. Как Отец-Основатель новой династии Фермеров, Кали составил собственное Завещание, в котором все права на Терру, её фауну и флору должны были достаться последнему из клана Фермеров, и отправил информационный кристалл с «Делом» самому дорогому Нотариусу Вселенной – Крону-Основателю Ноту. А через несколько тысячелетий кристалл вдруг активировался, давая понять, что Кали перестал существовать, а его имущество должно перейти наследникам.

   Совершенно случайно, из множества «Дел» Зев выбрал именно это, сулящее неимоверные богатства. Не теряя времени, Зев сразу же принялся за поиски тех самых наследников. Сигнал, посланный по координатам Терры, там никого не выявил. Возможно, Кали сам съел своих детей перед гибелью. Значит, наследников предстояло искать здесь, в Обозримом Космосе.

  ***

   Информационная система показала, что наследник остался только один. Победив в Великом Бою собственного Отца-Основателя Сириса, его последний сын Гер сам получил право называться Отцом-Основателем Фермеров. Правда, на это ушли все его ресурсы и он отправился на планету-заповедник для бомжей. Такие планеты с множеством мелких животных разбросаны по всему Обозримому Космосу. Большой энергией запастись на них невозможно, но временно перекантоваться и прийти в себя после Великой Битвы могли все, кто эту Битву переживал. Гер пережил и теперь вёл жалкое существование, питаясь всякими крысоликами, мышланами и прочей мелочью. Единственным утешением служило то, что его самого теперь никто не мог съесть.

   Нотариус Зев запросил поиск, и ему сразу же выдали координаты планеты, на которой находился его клиент – Отец-Основатель Фермер Гер, наследник последнего из своих братьев – Фермера Кали. Высадившись на бомжатнике, Зев телепортировался на ментальный маяк Гера.

   Гер в это время уже проглотил сердце и мозг крошечного мышлана, выудив их просто пальцами, так как столовые приборы были слишком велики для такого мелкого зверька, и приступил к высасыванию крови, впившись в жертву просто зубами. Зрелище было жалким и отвратительным, никакой эстетики, придающей еде большей энергетической окраски и вкуса.

   – Фу! – Не сдержался Зев и отвернулся.

   – Извините, обстоятельства. – Застеснялся Гер и, отвернувшись в другую сторону, за несколько секунд дососал свою жертву и отбросил опорожнённую тушку в кусты. – По какому поводу я понадобился Нотариусу?

   – По поводу наследства.

   – От кого? В Большой Битве с моим Отцом Сирисом мы уничтожили всех его детей, всю живность на их планетах и распродали за энергетичных деликатесов сами планеты. Откуда могло взяться наследство?

   – Вы что-нибудь знаете об одном из своих братьев – Кали?

   – Кали сбежал в Необозримый Космос и погиб там, так как его ментальная связь с Отцом-Основателем пропала. Став Отцом-Основателем, я этой связи тоже не почувствовал, значит никого в живых не осталось. Разве не так?

   – Совершенно верно, Кали тоже погиб. Но в глубинах Необозримого Космоса у него осталась планета, населённая огромным количеством деликатесов. Эту планету он завещал Последнему Фермеру, то есть вам.

   – Ага... Планета, заселённая деликатесами. Такое мне не помешает... Вот только одна загвоздка – у меня нет средств на организацию дальней экспедиции.

   – Я могу дать вам такие средства! – Сразу же отозвался Зев. – А вы заплатите мне деликатесами.

   – Платить придётся и Строителям, и Инженерам, и Жрецам, и Генетикам, и...

   – Никому платить не придётся! Планета уже оснащена всем необходимым, а Жрецы выведены из самих деликатесов.

   – Как это? – Удивился Гер. – В истории кронов ещё не было такого, чтобы еда сама себя готовила и подавала.

   – На этой планете всё обстоит именно так.

   – Планета, случайно, не Раей называется?

   – Нет, она называется Терра, но очень похожа на мифическую Раю.

   В голодных желудках Гера заурчало и он сложился пополам от боли.

   – Извините, я что-то плохо соображаю. Недостаток энергии притупляет мозги. Не могли бы вы, в качестве одолжения, которое я, разумеется, потом сполна оплачу, слегка откормить меня чем-нибудь более существенным, чем мышлан?

   – Конечно, конечно! – Воскликнул Зев. – Прошу немедленно на мой корабль, мы полетим на Большой Храм!

   Говоря это, Зев подхватил впадающего в голодный анабиоз Гера на руки и телепортировался к своему космолёту. Через несколько дней они уже сидели в трапезном зале Большого Храма и наслаждались деликатесами. Зев скормил Геру больше половины своих съестных запасов, прежде чем тот приобрёл свою былую силу. Исполнив замысловатый ритуальный танец, в котором руки так мелькали, что казалось их не четыре, а штук десять, он смог, наконец, просмотреть материалы наследственного Кристалла.

   После напряжённой работы ума компаньоны опять подкрепились деликатесами из запасов Зева.

   – Когда летим? – Весело пританцовывая и выделывая невероятные па своими четырьмя руками, двумя ногами и двумя крыльями, спросил повеселевший Гер.

   – Да хоть завтра! – Ответил приплясывающий рядом Зев. – Космолёт у меня есть, небольшой запас деликатесов тоже. С местными Жрецами я расплатился, нас ничто не задерживает. Полетим в полуанабиозе, на подлёте к планете отъедимся из запасов, родим себе в помощь детей, а там...

   – А там нас ожидает Рай! Деликатесы сами будут себя готовить и устраивать нам пиршества!...

   И сами кроны, и запас деликатесов погрузились в анабиоз до самой Терры. Уже на подлёте к её орбите, Зев и Гер вышли из анабиоза и съели половину припасов. Сканирование планеты показало, что деликатесов на ней больше семи миллиардов. Такого количества еды даже на вдесятеро более крупных планетах невозможно было представить. Причём, здесь деликатесы были доминирующим видом животных. Жили они крупными сообществами по несколько сотен тысяч и даже миллионов особей в странных поселениях, застроенных огромными строениями, похожими на коробки и башни.

   Прежде чем высадиться на райскую планету, кроны решили родить себе помощников, а потому впали в предродовую спячку. Родив по двенадцать сыновей, они вместе с потомством доели всё, что оставалось, и через некоторое время были готовы к высадке.

  3. Земля. Наше время.

   Когда я вышла из ванной, Валерка уже мирно посапывал на диване. Прикрыв его пледом, я пошла в спальню...

   А с утра вся Земля оказалась оккупированной. Над каждой страной зависло новое Солнце, а с него на кораблях спустились «боги». Все телеканалы транслировали этих пришельцев. Были они высокими, больше двух метров, имели два лица – спереди и сзади. Лица разделялись широкой полосой короткого густого синего меха, переходящего в такие же меховые плащи за спинами. Кожа у пришельцев тоже была тёмно-синего цвета, глаза – чёрные, зубы – острые и белые, языки – тёмно-красные. При разговоре языки переднего лица постоянно высовывались и свисали ниже подбородков, сзади языки прятались за зубами зловеще улыбающихся ртов. У них было по две ноги и по четыре руки – по паре рук и ног тазового пояса и пара рук плечевого пояса. А меховые плащи за спиной вдруг раскладывались в огромные крылья. Внешних половых признаков у них не наблюдалось, поэтому трудно было понять, кто из них мужчина, а кто женщина. А может, они вообще не имели пола? Из одежды на них были только короткие юбочки, а на ногах – сандалии. И очень много украшений: ожерелья, браслеты на руках и ногах, короткие юбочки с множеством золотых цепочек, украшенных звенящими колокольчиками, кольца, серьги, странные головные уборы с множеством драгоценных камней и каких-то диковинных перьев... При любом движении и цепи, и колокольчики издавали мелодичный звон, который можно было бы назвать приятным, если бы не знать, от кого он исходил.

   Разумеется, обычные дома им не подходили, поэтому они заняли все крупные сооружения: театры, музеи, крытые стадионы, выставочные комплексы и так далее, которые теперь назывались «храмами».

   Конечно, богами их никто не называл, все понимали, что это какие-то инопланетяне. Правительства не сидели сложа руки, пока нас завоёвывали. Они посылали к «солнечным кораблям» истребителей, пытались их бомбардировать, запускали к ним ракеты с боеголовками... Но всё это просто исчезало. Чем больше пытались власти отстоять независимость своих государств с помощью войск, тем больше потом на главных площадях крупных городов устраивалось торжественных жертвоприношений людей в военной форме.

   Если вначале мы узнавали о них только из теленовостей, как свершившийся факт, то уже через пару недель жертвоприношения осуществлялись при огромном скоплении народа. Пока в жертву приносились военные, гражданское население могло быть спокойным. Об этом даже объявили по телевидению. Но всех людей, которые оказывались от площади в радиусе до двух километров, как будто тянуло какой-то силой к «храму», и сопротивляться ей было невозможно.

   – Им что, обязательно зрители нужны? – Недоумевала я.

   – А может, так вкуснее. – Размышлял Валерка. – Так сказать, кулинарная эстетика. Можно ведь просто навалить в тарелку картошки и кинуть туда котлету, а можно в ресторане получить красиво сервированное блюдо, украшенное зеленью и соусом...

   Валерка теперь не оставлял меня ни на минуту. Он окончательно перебрался в мою квартиру, хотя и продолжал спать на диване в гостиной. Так как необходимость разыскивать «потеряшек» сама собой отпала, он решил стать моим личным телохранителем. Вместе со мной он ходил в Криоцентр, ежедневно проводил ревизию «холодильника» и записывал результаты в специальный блокнот, на обложке которого крупными буквами вывел «КОНСЕРВЫ».

   Сам Криоцентр теперь насчитывал больше десяти подземных этажей, почти полностью заполненных «пациентами». И хотя людей замораживали полностью обнажёнными, по татуировкам на руках мы понимали, что все они – военные. Когда все десять подземных этажей полностью заполнились, новые поступления прекратились.

   – Склад НСЗ заполнен. – Констатировал Валерка.

   – Какой ещё НСЗ? – Не поняла я.

   – Неприкосновенный Стратегический Запас. – Пояснил Валерка. – Так всегда делают. Если вдруг еда закончится, то её можно будет взять в НСЗ.

   – Ты уверен, что люди – это еда?! – Ужаснулась я.

   – Абсолютно! – Подтвердил Валерка.

   Игоря Стрельникова держать в больнице больше не имело смысла, и мы его отпустили. Вместе со своей невестой Инной он уже на третий день пришёл в наш Криоцентр и предложил свою помощь.

   – Чем же вы можете нам помочь? – Недоумевала я.

   – Ничего, пусть пока просто посидят, понаблюдают. А потом, может, и пригодятся. – Ответил Валерка.

   Пока помощь Игоря и Инны заключалась в походах по магазинам «за едой», как говорил Валерка, в просмотре теле и интернет-новостей, в набегах за «пациентами», которых я размораживала по одному-два в день.

   – Капля в море... – Размышлял Валерка. – Галь, а может, пока их и не надо размораживать? Ведь с ними в таком виде ничего не случится?

   – Теоретически, они так могут лежать и несколько сотен лет. Но если, как ты говоришь, это консервы, их ведь в любой момент могут съесть.

   – А зачем есть консервы, если правительства каждый день посылают всё новый свежак в виде военных?! Думаю, в замороженном виде они находятся в большей безопасности.

   И мы прекратили размораживать людей. Я снова принялась за опыты над крысами. Теперь меня больше интересовали останки ретровирусов, которые когда-то встраивались в ДНК живых организмов и которые вызывали активные мутационные процессы. В качестве гипотезы на заднем фоне подсознания складывалась идея, что эти ретровирусы вводились кем-то сознательно для получения каких-то нужных им качеств...

   Никто из работников Криоцентра инопланетянами похищен не был. Поэтому и Валерка, и Игорь с Инной продолжали каждый день приходить сюда.

   – Так, Штаб по борьбе с пришельцами собрался! – Осматривал по утрам нашу команду Валерка. – Все в полном порядке, пора завтракать!

   Инна и Игорь, покупавшие по дороге к Криоцентру продукты, тут же принимались за приготовление завтрака в лабораторных условиях.

   – Надоело называть их пришельцами и инопланетянами! – Запивая бутерброд чаем, воскликнула Инна. – Пора придумать им какое-то название.

   – Лакальщики! – Воскликнул Игорь. – Потому что они лакают кровь.

   – Нет, лучше Синюшники! – Возразила я. – Потому что у них кожа синяя.

   – Синюшники слишком длинно... Пусть будут Синяки! – Предложил Валерка.

   – Синяками алкашей называют. – Не согласилась Инна.

   – Тогда – Синюки! – Подытожил Валерка, и мы все с ним согласились.

   – Ну, и как мы будем с этими Синюками бороться? – Задал Игорь давно мучивший нас вопрос.

   – Открытым путём с ними бороться нельзя, сразу на жертвоприношение попадёшь... – Задумчиво пробормотал под нос Валерка. – Надо придумать что-то другое...

   – Придумывай, пожалуйста, побыстрее! – Умоляюще складывая руки, попросила я. – А то скоро военные закончатся и эти Синюки примутся за нас!

   – Ладно, надо подойти к ним поближе. Врага надо знать в лицо, а не только с телеэкрана!

   Жертвоприношения, осуществлявшиеся сначала ежедневно, потом через день, становились всё реже. Теперь они происходили раз в неделю, зато более изощрённо. Телеэкран, от которого мы почему-то не могли оторваться, показывал всё более и более инсценированные садистские действа из разных стран.

   – Наелись, наверное. – Вслух подумал Валерка. – Теперь им эстетику подавай.

   – Как будто у них проходит конкурс на лучшего садиста. – Заметил Игорь.

   – Или на лучшего кулинара. – Подытожил Валерка.

   Мы с Инной только переглядывались и молчали.

   – Решено! Идём на конкурс! – Хлопнул Валерка в ладоши так, что мы аж подскочили.

  ***

   В ближайшую субботу с самого утра мы отправились к площади. День был пасмурный, Солнце совсем не могло пробиться сквозь плотные тучи, с неба моросил противный осенний дождь. Как только мы свернули на Фонтанную Аллею, прямой стрелой пролегающую от универмага к театру, как почувствовали непреодолимое влечение, заставляющее идти к площади.

   – Похоже на массовый гипноз. – Констатировал Валерка, не отпуская мою руку в толпе.

   Игорь с Инной шли вплотную за нами, также держась за руки. Пару раз мы ради эксперимента пытались выбраться из толпы, но влечение к центру от этого ещё больше усиливалось, приобретая болевую окраску в мозгу.

   – Да ладно! – Сквозь сцепленные из-за головной боли зубы процедила я. – Давайте уж не рыпаться, всё равно собирались посмотреть.

   Протолкавшись сквозь топу, мы очутились в первых рядах зрителей. Люди стояли, образовав полукруг перед театром. Ровно в полдень с неба раздался какой-то неимоверно жуткий звук и инопланетное «Солнце» ослепительно засияло на тёмном осеннем небе, затянутом тучами. Дождь прекратился.

   – Эти солнечные корабли висят не так уж и высоко, во всяком случае, под тучами... – Отметил что-то Валерка в своём блокноте.

   – Ах! – Разнеслось над площадью.

   Вся толпа с широко открытыми глазами указывала пальцами на театральную лестницу. Как из ниоткуда, на ней появилось пятеро «Синюков».

   – Это они! – Воскликнул Игорь. – Совсем такие же, как мои!

   – А как они появились? Только что никого не было, и вдруг – бац! – стоят... – Удивлённо хлопала ресницами Инна.

   – Ничего необычного. – Шептал Валерка. – Отвлекающий манёвр в виде вспышки на «солнце», и, пока все смотрят наверх, появляются фокусники. Наверное, вышли из театра...

   Самый главный завис на своих крыльях в центре и только ритмично помахивал ими, сохраняя злобно-равнодушное выражение лица с высунутым языком. Головной убор из перьев на нём имел радиус около метра. Двое других, в уборах до полуметра, стояли вполоборота к нему и к нам, на две ступеньки ниже. Крылья их были сложены и плащами спускались по спинам. Во всех своих руках они держали большие золотые чаши.

   – Восемь чаш. – Записал себе Валерка.

   Передние их лица смотрели на главного, а задние зорко следили за нами. У самого основания стояли ещё двое. Их головные уборы были всего около двадцати сантиметров в диаметре. Стояли они к нам спинами с тёмно-синими плащами крыльев, но зорко наблюдали за всей толпой глазами на задних лицах. И в средних, и в верхних руках у них были какие-то странные предметы.

   С неба зазвучала жуткая мелодия с преобладанием басов, и на площадь выехал грузовичок Криоцентра.

   – Это же наш! – Воскликнула я.

   – Был ваш, стал наш. – Горько пошутил Валерка. – Думаю, привезли продукты.

   – Какие ещё продукты?! – Возмутилась я, не желая, чтобы он шутил в такой обстановке.

   – Надеюсь, свежие...

   Главный Синюк сложил крылья и опустился на верхнюю террасу.

   – Как это такие большие крылья смогли сложиться в сравнительно небольшой плащ? – Шёпотом спросила Инна.

   – Наверное, у них несколько суставов, сгибающихся в разные стороны. – Предположила я. – Сложил, как зонтик.

   – Угу... – Снова что-то пометил в блокноте Валерка.

   Из грузовичка вышли люди в военной форме и цепочкой потянулись к центру свободного места на площади.

   – Один, два, три... – Начал пересчитывать их Валерка. – Всего двенадцать!

   – Любят они это число... И во всех мифологиях это число тоже играет важную роль. – Вспомнила я.

   – Наверное, они нам его и навязали, ещё когда прилетали в первый раз... Нам больше подходит число десять, по количеству пальцев на руках. – Авторитетно заявил Валерка.

   – А пленные идут, как на параде. И никто их не заставляет. – Заметил Игорь.

   – А может, они под гипнозом! – Предположила я.

   В это время военные встали в круг и начали раздеваться. Всю одежду они сложили в центре круга и присели на корточки. Одежда вспыхнула и почти мгновенно превратилась в кучку золы. Булыжник, которым была выложена площадь, приобрел красноватый оттенок, и все лужи моментально высохли. Я почувствовала тепло под ногами и опустила взгляд вниз – совершенно сухо, как будто и не было никакого дождя.

   Обнажённые люди легли на спины, ногами к центру, а головами наружу и взялись за руки. «Синюки» стали спускаться по лестнице и приближаться к человеческому «циферблату». Некоторые люди в толпе начали закатывать глаза, теряя сознание, но продолжали стоять, зажатые со всех сторон.

   – Сейчас начнётся! – Воскликнул кто-то справа. – Я уже третий раз смотрю...

   Нижние «Синюки» с непонятными инструментами в руках подошли к «циферблату» с противоположных боковых сторон. Средние стали возле него по центру и протянули вперёд чаши. Главный расставил в ожидании руки, повёрнутые ладонями кверху.

   – Раз, два, три, четыре... У них по шесть пальцев на руках! – Толкнул меня Валерка в бок, продолжая записывать наблюдения. – Вот и объяснение числа двенадцать!

   Этим толчком он вывел меня из темноты, в которую я почему-то начала погружаться.

   – Эй! Не вздумай терять сознание! – Заметил он моё состояние. – Ты же учёный! Наблюдаем, записываем, потом будем анализировать. Нужны любые подробности. Поверь моему опыту, любая мелочь может пригодиться.

   И я стала наблюдать. Нижние Синяки двумя средними руками, прикреплёнными к телу в тазовой области, с помощью инструментов, похожих на трёхлепестковые бутоны лотосов, одновременно вскрыли грудные клетки двух людей, лежащих на цифрах 9 и 3 человеческого циферблата, и вырвали из них по сердцу. В это же время верхние их руки с помощью других инструментов срезали верх черепных коробок и вынули мозги. Ещё трепещущие сердца и мозги были опущены в золотые чаши средних Синюков и переданы Главному во все его четыре руки. Тот по очереди проглотил целиком сердца и тут же отдал освободившиеся чаши подчинённым. Было видно, как сердца продолжают биться под тонкой синей кожей в его желудке. Затем он неспешно загрёб языком в рот и мозги.

   – О, Господи! – Воскликнула Инна. – Ведь это они так могли и тебя!... Хорошо, что заморозили на потом... – И она обхватила Игоря за талию, сцепив руки замком и прижавшись к нему всем телом.

   Теперь я наблюдала процесс более внимательно. Вот главный Синюк запрокинул голову, опрокинул надо ртом чашу, смёл с неё языком трепещущее сердце в рот и проглотил его, не пережёвывая. Несколько секунд прислушивания к биению в желудке и снова глоток... Всего Главный съел шесть сердец и шесть мозгов.

   – Как так можно – есть живых! – С отвращением воскликнула Инна.

   – А у нас тоже живых едят! – Тут же возразил ей Валерка. – Богачи с подачи французов глотают живые устрицы, которые аж пищат, когда их сбрызгивают лимоном. А ещё у них в ресторанах подают живых улиток, расползающихся по тарелке.

   – Точно! А у некоторых народов принято есть живых насекомых, личинок там, жучков-червячков... – Вспомнил Игорь.

   – А я в программе «Мир наизнанку» видела, как вьетнамцы глотают ещё бьющиеся сердца змей. – Вспомнила я.

   – Вот видите, ничего необычного! – Подытожил Валерка. – Просто животные у всех разные.

   – Мы не животные, мы люди! – Возмутилась Инна.

   – Ну, может, они так не считают. – Покачал головой Валерка.

   Нижние приближались по кругу друг к другу, пока не сошлись на «12 часах». При этом они не просто вынимали сердца, а теми же инструментами вставляли на их места какие-то предметы.

   – Насосы вставляют, помнишь, мы их видели. Наверное, для выкачивания крови. – Шептал над моим ухом Валерка.

   После этого нижние Синюки перешли к «цифре шесть» и застыли в ожидании. Жуткая музыка стихла и в полной тишине на площади стали слышны стоны и приглушённые крики ещё живых людей, приносимых в жертву таким ужасным способом.

   – Как-то слабо они кричат. – Заметила я. – Я бы, наверное, орала во всё горло.

   – А может они находятся под действием какого-нибудь наркотика? Да ещё гипноз. Думаю, у них снижен болевой порог. – Предположил Валерка.

   Средние Синюки подошли к жертвам и начали сливать из людей кровь в свои уже опустевшие чаши, поочерёдно запуская насосы. Всего из шести человек Главный выпил, вернее, вылакал языком, двенадцать чаш.

   – Если в каждом человеке в среднем по пять литров, то получается тридцать литров. А в чаше, значит, помещается два с половиной литра... – Подсчитывал в блокноте Валерка.

   В это время Главный, наевшись и напившись, пустился в пляс, перепрыгивая в танце через тела уже мёртвых людей. Причём его руки двигались так быстро, что казалось, будто их не четыре, а все двенадцать.

   – Так вот почему индийцы рисуют своих богов многорукими!.. – Прошептала Инна.

   Остальные Синюки принялись за людей второй половины циферблата. Четырьмя пообедали средние и двое достались нижним. По мере насыщения все они пускались в пляс, всё громче и громче звеня цепями и колокольчиками, украшавшими их тела.

   – Настоящие Крампусы! – Не выдержала я.

   – Что за Крампусы? – Потребовал объяснений Валерка.

   – У немцев и австрийцев есть такой мифический персонаж – Крампус. Он большой, тёмный, с высунутым длинным языком и с рогами.

   – У этих рогов нет. – Возразил Игорь.

   – Может, у них головные уборы были похожи на рога. Крампусы были обмотаны множеством цепей с колокольчиками, которые постоянно звенели. Прилетал Крампус всегда на каком-то экипаже и собирал в мешок детей, чтобы потом их съесть.

   – Гурман! – Хмыкнул Валерка.

   – А когда приняли Христианство, он стал прилетать вместе с Санта Клаусом на санях. Хорошим детям Николаус дарил подарки, а плохих Крампус забирал в мешок.

   – Заметьте, Синюки едят только передними ртами. Может, задние у них не рабочие? – Разминая затёкшие от долгого стояния ноги, отметил Валерка.

   – А что нам это даёт? – Спросил Игорь, тоже переступая с ноги на ногу.

   – Пока ничего, информация для размышлений...

   – Ноги уже ходят! – Обрадовалась Инна, значит, мы можем отсюда убраться! – И она принялась пританцовывать на месте.

   – У Синюков по шесть конечностей: по две ноги и по четыре руки. – Подсказал Игорь что-то пишущему в блокноте Валерке.

   – А крылья?! Или ты их за конечности не считаешь? – Напомнила я. – Пошли, потянула я Валерку за руку, надо отсюда выбираться поскорей.

   – У пауков по восемь ног... У мух – по шесть ног и по два крыла... – Задумался Валерка, делая за мной пару шагов от центра площади. – Слушай, Галя, а могли насекомые попасть к нам от них, в первый их прилёт?

   – Насекомые вполне земные, у них геном почти такой же, как у нас.

   – Мы что, генетически похожи на червяков?! – Изумилась Инна.

   – У всего живого на Земле – и у людей, и у червяков, и у актиний каких-нибудь, и даже у растений одни и те же наборы генов. Так сказать, алфавит один, только тексты разные. Одними и теми же буквами можно описать и человека, и...

   Не успела я договорить, как снова зазвучала жуткая музыка, от которой все люди на площади застыли с выражением ужаса на лицах. Я не могла пошевелить не то что рукой или ногой, даже моргнуть не получалось. Постепенно, в каком-то жутком оцепенении вся толпа затанцевала. От «Солнца» к площади вытянулся тонкий луч и начал скользить по толпе, помечая то одного, то другого золотистым свечением. Такое свечение появилось и на моей голове...

  ***

   Очнулась я лежащей на столе в каком-то странном помещении с тёмно-синими стенами, серым потолком и серым полом. Откуда-то сверху струился зеленовато-голубоватый свет, поэтому всё в помещении приобретало жутковатый оттенок. Я поднесла к глазам руку – она тоже была зеленовато-голубоватой. «Я мыслю, значит, пока ещё существую» – подумала я и одним рывком села на столе. Свет стал приобретать желтовато-белые оттенки, постепенно превращаясь в привычный для меня дневной, за стеной ритмично зазвучали басы. В комнату вошёл (или вошла?) Синюк в золотисто-серебристой юбочке и без перьев на голове.

   – Встать! – Громким раскатом прозвучал приказ на неизвестном языке.

   «Почему я его понимаю?» – проскользнула мысль – «А, наверное, потому что именно они дали нам праязык, который со временем трансформировался во множество разных...»

   Синюк обошёл меня со всех сторон, рассматривая, ощупывая и обнюхивая как какую-нибудь селёдку.

   «И зачем я ему понадобилась? У них что, военные закончились?..»

   Как бы отвечая на мой мысленный вопрос, Синюк заговорил:

   – В твоём геноме обнаружены остатки генов Жреца. Необходимо активировать твою генетическую память. Если ты будешь стараться, то сможешь стать Жрецом и служить нам. Если стараться не будешь, тебя саму принесут в жертву.

   "Хорошенький выбор: или стать садистом-убийцей, или быть съеденной заживо! – подумала я.

   – Иди! – Пророкотал Синюк, и я почувствовала отчётливый толчок, хотя он ко мне не прикасался.