Текст книги "Деликатесы (СИ)"

Автор книги: Галина Гайдученко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

   – Как лакало?

   – По трубочке, вставленной в вену, кровь стекала в какую-то чашу, а оно из этой чаши лакало, как кошка молоко. А вместо крови в меня вливали что-то тёмно-синее...

   – Бред какой-то! – Воскликнула я.

   – Я и говорю, что бред. Я же не шизик какой-то. Мало ли что в беспамятстве привидится... – Игорь старался говорить убедительно, но в голосе чувствовалось, что он только притворяется, чтобы его не приняли за сумасшедшего.

   – А потом? – Вернул Валерка его из раздумий.

   – А потом я стал замерзать и совсем отключился. Пока не пришёл в себя в какой-то лаборатории. Но я её совсем смутно видел, как в тумане. Потом, кажется, меня куда-то везли... А сегодня утром я проснулся здесь.

   – Ага... – Валерка начал качаться на стуле. – Вытянуло через крышу, как трубой пылесоса и выбросило на стол в лабораторию... Какие-то синие монстры выпили кровь и заморозили...

   – Ну я же говорил, что это просто бред! – Вскричал начавший волноваться Стрельников.

   – Всё, пациенту надо отдыхать! – Тут же ворвалась в палату бдительная медсестра, по-видимому, подслушивавшая под дверью. – Вы что, не понимаете, что после клинической смерти волноваться нельзя?! – И она вытолкала нас в коридор.

   – Волноваться нельзя... – Задумчиво повторил Валерка. – Ладно, пойдём, спросим у твоей Нади, как он!

   Надя сообщила, что все показатели пациента в норме, никаких отклонений не обнаружено, кроме довольно низкого гемоглобина.

   – На руках у него следы от уколов, видимо, кровь сдавал. Некоторые так в нескольких пунктах сдают, чтобы больше денег получить, а о своём здоровье совсем не думают. Думаю, клиническая смерть наступила именно из-за этого.

   – И мы так думаем... – Не дал мне раскрыть рта Валерка.

   – Если через три дня гемоглобин придёт в норму, можно будет его выписывать.

   – Только без нас не выписывайте! И снотворного ему дайте, пусть выспится. – Валерка потащил меня к двери кабинета. – Завтра мы снова придём, поговорим с ним... – Валерка аккуратно прикрыл за собой дверь и сел рядом со мной у окна под огромным фикусом. – Надо же узнать, кто из него кровь выкачал...

   И тут у него в кармане зазвонил телефон. Так зазвонил, что слышно, наверное, было даже на улице.

   – Слушаю... Ого!.. Сейчас буду... – Лицо у Валерки побелело и вытянулось, а челюсть, казалось, вот-вот отпадёт. – Представляешь, несколько «потеряшек» нашлось. В самом центре города. Все мёртвые...

  ***

   Выйдя на площади возле театра, мы увидели кучу полицейских, стоящих тесным заслоном вокруг чего-то, огороженного полосатыми лентами. Валерка показал свою книжечку и нас пропустили в середину. Такого я ещё никогда не видела: тельцами шести мёртвых младенцев, лежащих на асфальте ножками к центру, а головками наружу, был выложен круг. Вокруг него точно так же был выложен второй круг – телами двенадцати взрослых. И дети, и мужчины, и женщины были полностью обнажены, и у каждого была разворочена грудь. На лицах взрослых запечатлелся ужас.

   – У всех вынуты сердца, черепные коробки вскрыты, как консервы, и опустошены. – Докладывал сутуловатый следователь, пожимая Валерке руку. – Тела полностью обескровлены. Я тебе позвонил, потому что здесь, и твои есть. Вон там, видишь, твои малыши-близняшки...

   У меня загудело в голове так, что больше я ничего не слышала. Стояла с широко распахнутыми глазами и бездумно смотрела на этот странный «циферблат». «Тик-так, тик-так, тик-так» – стучало в моём мозгу – «Только стрелок не хватает...» Всё это выглядело, как декорации к какому-то ужастику: широкая и ровная площадь перед колоннадой театра, выглядящего как какой-то древний храм. У ступеней «храма» – циферблат из мёртвых тел. По обе стороны широкой лестницы, на двух гранитных шарах, на которых обычно любят фотографироваться дети, сейчас были пристроены отрезанные собачьи головы. Рыжие, с обвисшими ушами... Собачьими головами были «украшены» все пять ступеней, ведущих к порталу театра: две белые – две чёрные, две белые – две чёрные, всего десять голов...

   – Поехали! – Вывел меня из транса голос Валерки, прозвучавший как сквозь вату.

   Я даже не спросила, куда. Через некоторое время мы вышли на площади перед стадионом. Вход на стадион тоже был украшен колоннадой. И перед этой колоннадой такой же «циферблат»...

   – Странная эстетика... – Окинул Валерка взглядом всю картину.

   – Наверное, какая-то секта орудует. – Встретил нас другой полицейский. – Похоже на религиозный ритуал. Жертвоприношение, что ли...

   – Здесь всё то же, что и там? – Спросил Валерка.

   – Как две капли... Только вместо собачьих голов – кошачьи. И лежат просто на асфальте.

   – Потому что ступеней нет. – Вмешался в разговор ещё один. – Думаю, можно на экспертизу отправлять.

   – Валяйте! – Выдохнул Валерка. – Держите меня в курсе...

   И мы поехали в центральный полицейский морг. Там, сидя в коридоре на шаткой табуретке, я даже съела какой-то абсолютно безвкусный пирожок с чаем, который мне сунул в руку Валерка, постоянно куда-то убегающий и снова возвращающийся...

   Криминалисты-паталогоанатомы сделали заключение, что сердца у всех трупов вырваны с помощью какого-то странного приспособления, которое протыкает кожу и ткани до самого сердца, раскрывается на три лепестка, раздвигая рёбра, и вынимает сердце ещё бьющимся. На место сердца устанавливается небольшой насос с трубками, выкачивающий кровь. В это же время с помощью чего-то, похожего на лазер, вскрывается черепная коробка и вынимается ещё живой мозг.

   – Материал насосов полностью идентифицировать пока не удалось, похоже на какой-то сложный сплав из металлов и органики. Причём преобладает золото. Все потерпевшие были «опорожнены» в абсолютно стерильном месте, наверное, в лаборатории. – Рассеянно вытирал руки криминалист. – Такой высокой степени стерилизации я ещё никогда не видел. Причём, в разное время – некоторые вчера, некоторые три-четыре и даже пять дней назад... Кожа на голове сначала разрезана от уха до уха, затем снята с черепной коробки, а коробка срезана высокоточным лазером уже горизонтально. После того, как мозг вынули, череп накрыли срезанной частью, как крышкой и натянули кожу, чтобы держалось...

   – Продвинутые сектанты, с лазерами, золотыми инструментами... – Вслух размышлял Валерка в то время, как я бездумно рассматривала носок своей туфли, качающийся туда-сюда под ритм «тик-таков» в моём мозгу.

   – Эй! Ты что, не слышишь меня?! – Валерка почему-то тряс меня за плечи.

   – Тик-так. – Вслух произнесла я и посмотрела на него. – А? Что? Ты что-то сказал?

   – Э-э-э... Кажется, тебе пора домой. – Валерка начал растирать мои окоченевшие руки.

   – А ты?

   – А мне ещё в пару мест заскочить надо...

   – Не хочу домой, мне страшно. – Я начала цокать зубами.

   – Ты серьёзный учёный или сопливая девчонка?! – Валерка снова встряхнул меня. – А ну, возьми себя в руки! Мне очень нужна твоя помощь!

   – Какая от меня может быть помощь? – Я на секунду перестала стучать зубами. – Я никогда не расследовала убийств. – Зубы снова застучали морзянкой.

   – И не надо! Сядешь за компьютер и выберешь все религиозные культы – древние и современные, которые допускают жертвоприношения. Систематизируешь их, посмотришь, что в них общего, какие отличия, подходят ли под наши случаи...

   Это уже было похоже на мою работу. Что-что, а собирать информацию, систематизировать и анализировать я умела. Зубы перестали играть тарантеллу, руки снова стали тёплыми и я поехала домой, уже представляя в уме, как и что буду делать.

  ***

   Я так увлеклась работой, что не заметила, как наступила ночь. Уже за полночь ко мне приехал Валерка и рассказал, что всего за сегодняшний день по стране обнаружено двадцать семь «циферблатов», в разных городах, преимущественно на площадях перед крупными архитектурными сооружениями. Сводки из других стран показали, что подобная картина наблюдается по всему миру. К часу ночи Интерпол сообщил, что уже насчитал три тысячи семьсот пятьдесят девять «циферблатов». В некоторых странах свидетели сообщали о наблюдаемых над площадями «летающих тарелках», лучах света, опускающих с неба и укладывающих на площадях трупы по кругу, о каких-то странных тёмно-синих существах с множеством рук... В мире начиналась паника.

   – Ну, как там твои успехи? – Откинулся Валерка на спинку дивана, предварительно пошарив в моём холодильнике и почти целиком проглотив две найденные там сардельки без хлеба.

   – Очень интересная картина получается... – Начала я.

   А картина и в самом деле вырисовывалась весьма живописная. Во всех странах, у всех народов с определённого момента вдруг начали возникать культы богов, которые требовали человеческих жертвоприношений.

   – Вот как ты думаешь, в каких культурах это появилось впервые – в охотничьих, в скотоводческих или в земледельческих? – Спросила я.

   – Ну, наверное, в охотничьих. Они же убивали животных, могли и до человеческих жертв додуматься. – Почесал Валерка в затылке и вернул свой галстук со спины на грудь.

   – А вот и нет! Оказывается, человеческие жертвоприношения возникали только в земледельческих обществах! Боги, дарили людям где рис, где пшеницу, где кукурузу, где горох, где бобы, где ещё что-то, учили их выращивать и готовить из них еду, а взамен требовали приносить им человеческие жертвы! – Торжественно выпалила я.

   – А если боги – это инопланетяне, то... – Задумался Валерка.

   – То получается, что они нам дали эту вегетарианскую еду не просто так.

   – А ну, покажи! – Валерка присел к моему компьютеру.

   Я развернула перед ним собранные материалы. На ранних этапах становления земледельческих сообществ боги требовали приносить им в жертву правителей, детей и женщин.

   – Ну да, они же меньше работали, значит, были нежнее, то есть вкуснее. – Валерка хищно облизнулся и как-то странно посмотрел на меня.

   – Я не вкусная, я худосочная! – Ладонью повернула я его голову к экрану. – Смотри дальше!

   В Древнем Египте богам плодородия Гебу и Исиде приносили в жертву царя вместе с рабами. У семитских народов таких жертв требовал Молох. Ацтеки и майя на ежегодном празднике маиса, то есть кукурузы, приносили в жертву тысячи людей. Инки, китайцы, монголы, индийцы также описывают Тёмное Божество с синей кожей, требующее человеческих сердец и крови. Индийская богиня-мать Кали, источник жизни и плодородия, олицетворяющая космические силы и вечную жизнь, говорила, что вечная жизнь имеет свою цену: чтобы извлечь пользу из вечности, надо принести жертву. Продвинутые греки вместо своих сограждан стали приносить в жертву пленных, для чего постоянно вели небольшие войны. В Риме гладиаторские бои первоначально возникли как красочные жертвоприношения. Кельты и германцы для лучшего урожая, а позже и для удачи в бою тоже приносили в жертву людей: для бога Тараниса – сжигали, для Тевтата – топили, для Езуса и Одина – вешали на деревьях. Славяне ежегодно выбирали жертву для бога Сентовита по жребию. Американские индейцы убивали людей для богов Ксихо-Питао, Солнца, Дождя и даже для дымящегося зеркала Тескатлипока – всем им нужны были ещё бьющиеся сердца, вырванные из груди живого человека, и свежая, ещё тёплая кровь. Для ацтекского бога Солнца Уитсилопочтли с живых людей снимали кожу, как листья с початка кукурузы – если Солнце ежедневно не кормить бьющимися человеческими сердцами, оно вообще перестанет всходить. Мексиканские богини кукурузы Чикомекоатль и Синтеотль тоже требовали сердец и крови...

   – Интересно, что все эти боги появились на Земле примерно в одно и то же время. – Заметила я. – Все они спустились с небес, все принесли какие-то сельскохозяйственные культуры и все стали насаждать свои культы.

   – А есть где-то описание того, как всё начиналось? – Поинтересовался Валерка.

   – Есть, сколько угодно! Ну, вот, например, Тескатлипока спустился с небес и для начала создал четыреста мужчин и пять женщин. Когда прилетело новое Солнце – наверное, новый корабль, – родилось ещё четыреста человек, которых сразу же принесли в жертву, чтобы Солнцу...

   – Или тем, кто прилетел на этом корабле!

   – Да, наверное, ... было что есть. Да, кстати, все боги питались по-разному. Одним жертвы нужны были ежедневно, например, Уитсипотли, другим – раз в месяц, третьим достаточно было одного раза в год. Одни предпочитали сердца, кровь и мозг ещё живых людей, другие довольствовались только кровью, которую можно было выкачивать из одного человека на протяжении некоторого времени.

   – Это кто же был таким гуманным?

   – Кетсатлькоатль, покровитель науки и культуры. Он принимал кровь, но не требовал для этого убийства.

   – Вампир какой-то.

   – Лучше уж вампир, чем пожиратель трепещущих сердец и тёпленьких мозгов! – Содрогнулась я всем телом. – И все они имели тёмно-синюю кожу, изображались с длинными высунутыми языками, лакающими кровь...

   – Совсем как инопланетяне, которых описал Игорь Стрельников.

   – Да, наверное, похоже... А! А ещё они создали жрецов для принесения жертв! Интересно, чем таким особенным отличались жрецы от обыкновенных людей? Зачем для этого понадобилась генная инженерия? К тому же эти жрецы получили какие-то инструменты, с помощью которых могли извлекать живые сердца, срезать, как ножом по маслу, черепные коробки, выкачивать кровь...

   Валерка закрутился волчком на месте, пытаясь отыскать за своей спиной удравший туда галстук.

   – Вот! – Помогла я вытащить его вперёд. – И зачем ты его носишь? Ведь галстуки уже давно вышли из моды.

   – Правда? – Валерка остановился перед зеркалом. – Что, можно и так? – Он стянул с шеи галстук и поправил воротник рубашки.

   – Вполне. – Ответила я и зевнула.

   – Так, пора спать! Иди в ванную, я ночую у тебя! – Приказным тоном распорядился Валерка.

   – Но... – Растерялась я.

   – Не бойся, я лягу на диване, буду тебя охранять.

   – И никаких поползновений?

   – Никаких!

   «А жаль» – пробежала у меня в голове мыслишка, когда я закрывалась в ванне...

  2. Далёкий-далёкий космос.

  Несколько десятков тысяч лет назад.

  (Для удобства, все измерения и основные понятия приведены к нашей системе.)

   Зев как раз раздумывал, на кого бы поохотиться – на какую-нибудь сытную еду или на деликатеса, когда кора головного мозга получила «Вызов на Собрание». Это был второй «Вызов» в его жизни. Первое «Собрание» Крона-Отца из всех двенадцати одновременных братьев и сестёр удалось пережить лишь одному Зеву. Скольким кронам удавалось пережить два и больше «Собраний» он не знал. Просто никогда не интересовался. Тут самому бы остаться живым! Чтобы появился хоть какой-то шанс пережить и это, второе, надо было подготовиться.

   Времени до «Собрания» оставалось мало, всего каких-то несколько сотен лет (земного времени). Действовать надо было быстро, решительно, не задумываясь о будущем и не оставляя для него ничего – ведь этого будущего могло больше и не быть. «После меня – хоть голая планета!» – таким теперь должен быть его девиз до самого «Собрания». Послав всем своим клиентам сигнал «Полная отключка», Зев, таким образом, прекратил свою нотариальную деятельность.

   В первую очередь надо накачать энергетическую массу. Зев, представив в уме одному ему известный код, подключился к информационному полю своей планеты, чтобы определить количество еды. Оказалось, что на его планете сейчас пасётся около восьмидесяти стад огромных травоядных и около ста стай крупных хищников. Кроме того имелись три популяции различных деликатесов. Начинать надо было с хищников, без них и травоядные и деликатесы только преумножатся.

   Вооружившись походными столовыми приборами, Зев взмахнул крыльями и полетел к ближайшей стае хищных вкуснозавров. Стая состояла из семи пятиметровых взрослых зверей, которые как раз в этот момент загоняли отбитого от стада травоядного детёныша гигантопода. Семиметровый малыш гигантопода был обречён: у него уже была отгрызена задняя нога, он потерял много крови и теперь едва ковылял на оставшихся трёх конечностях. Три полутораметровых детёныша вкуснозавров, отстав от стаи, лакомились той самой отгрызенной ногой. Взрослые продолжали охоту, с опаской поглядывая на пасущихся за пригорком двадцатиметровых гигантоподов, которые пока их просто не заметили.

   Конечно, каждый уважающий себя крон предпочитает есть, соблюдая элементарные эстетические нормы и пользуясь всеми необходимыми для этого приборами. Но сегодня было не до этого: если Зев хотел выжить, надо было просто жрать! Дождавшись, пока обессиленный гигантопод упал под тяжестью навалившихся на него вкуснозавров, Зев бросил на них мысленный гипнозаряд и погрузил всех в транс. Действуя быстро и методично, двумя руками он вырвал с помощью жезла сердце из груди ближайшего зверя и тут же вставил на его место насос, пока закрытый клапаном. Глотая ещё трепещущее сердце, двумя другими руками он уже разрезал лазерным ножом череп животного и извлекал из него мозг. Ещё тёплое серо-жёлтое вещество упало на бьющееся в желудке сердце. Подсоединив к насосу длинный гибкий шланг и засунув второй его конец в задний рот, Зев принялся за второго вкуснозавра. Так, одного за другим, он разделал всё стадо, в том числе и совсем маленьких детёнышей, а заодно и полумёртвого гигантопода. Как ни хотелось, пришлось сожрать и уже остывающие тела, хотя в другое время он оставил бы их на съедение другим хищникам. За несколько дней (в земном исчислении – несколько десятков лет) Зев полностью истребил всех хищников на планете и принялся за травоядных.

   Охотясь и пожирая всё живое, Зев непроизвольно вспоминал прошлое «Собрание» и историю событий до него.

   ...Почти сразу после образования Вселенной, на многих планетах возникла жизнь, а с ней и жизнь разумная. Наиболее широко по Вселенной распространились кроны – гуманоидная раса с одним туловищем, содержащим внутри, кроме всего прочего, два сердца, два лёгких, две печени и два желудка. Они имели четыре пары конечностей: четыре руки, две ноги, два крыла и одну двуликую голову с четырьмя мозговыми полушариями. Все кроны были бессмертными (если их, конечно, не лишить сразу обоих сердец и всех полушарий мозга) хищниками, поэтому очень быстро уничтожили почти всех животных во всём Обозримом Космосе. В условиях дефицита еды, пока одни занимались генетическими изысканиями, пытаясь вывести новые виды живого на основе собственного генома, другие принялись поедать своих сородичей.

   Когда количество кронов уменьшилось до критического и грозило исчезновением вида, было объявлено ПЕРВОЕ КРОНОСОБРАНИЕ. На этом собрании было решено, что поедать себе подобных можно только в собственных кланах. То есть, фермеры могли есть только фермеров, нотариусы – только нотариусов, инженеры – только инженеров, генетики – только генетиков и так далее. На другие кланы даже смотреть в смысле еды запрещалось. Чтобы Соглашение никто не мог нарушить, кроны клана Нотариусов закрепили его на генном уровне. Не прошло и пары тысяч лет, как от каждого клана осталось всего по одному представителю. Эти представители, назвав себя Кронами-Основателями, начали создание нового сообщества.

   Родив по двенадцать детей (а именно по столько одновременно и рождается у одного крона, правда очень редко и только при очень благоприятных условиях), Кроны-Основатели оставили себе на съедение ровно по половине своих потомков, на некоторое время впали в полуанабиозное состояние, а остальных отдали для опытов генетикам. В короткие сроки, всего за пару тысяч лет, генетики под лозунгом «Плодитесь и размножайтесь!» создали новые виды еды. Разбив четырёхцепочную ДНК на двухцепочные, они вывели животных с четырьмя конечностями, срок жизни которых был очень коротким, зато главной задачей существования было размножение. А что для еды ещё надо?! Этими животными были засеяны все планеты, доступные кронам. Множество автоматических беспилотных капсул с генным материалом было отправлено в Необозримый Космос для засевания пригодных для биологической жизни планет.

   Наибольшую жизненную и разумную силу кроны получали от употребления в пищу живых сердец, живых мозгов и тёплой крови крупных животных. Поедая их, они получали и всю генетическую память съеденных, а с ней и навыки, умения, способности, мысли...

   Но самым настоящим деликатесом, делающим кронов практически всемогущими и бессмертными, были сердца и мозги собственно самих кронов. Поэтому время от времени они и поедали своих детей, оставляя лишь нескольких для продолжения рода. Так как запрет на поедание представителей других кланов всё ещё действовал, а свои дети рождались крайне редко, генетики вывели различные виды гуманоидов наиболее приближённых по своим вкусовым качествам к кронам. Эти гуманоиды, имевшие всего по четыре конечности и по одному лицу, а следовательно и всего по два мозговых полушария, были названы деликатесами.

   Деликатесы оказались очень уязвимыми, продолжительность их жизни на разных планетах варьировалась от пяти до сорока лет (в земном исчислении), да и размножались они намного хуже, чем другие животные. Зато энергии от употребления даже одного деликатеса прибавлялось намного больше, чем от целого стада огромных завров. Недаром за одну среднюю популяцию деликатесов, состоящую из двадцати взрослых особей и пяти детёнышей, можно было купить вполне приличную, пригодную для разведения жизни планету.

   На то памятное Собрание Крон-Отец клана Нотариусов по имени Нот вызвал семерых своих оставшихся в живых детей. Действуя чисто интуитивно, а может, руководствуясь генетической памятью одного из своих предков, Зев тогда уничтожил всё живое на своей планете, в том числе и целую популяцию деликатесов – двадцать двух взрослых мохнато-хвостатых гуманоидов, живущих на деревьях, и четырёх их детёнышей. Именно поэтому ему удалось свою появившуюся силу прикрыть телепатическим барьером и на время скрыть её от Крона-Отца. Именно эта сила и не дала Ноту съесть его в числе первых.

   Приковав телепатическими путами своих сыновей в личном Храме, Нот сразу же съел четверых из них и исполнил танец-экстаз на их костях. Окутав себя защитой, он впал в спячку, чтобы родить двенадцать детей. Пока отец находился в предродовой спячке, Зев съел двоих своих оставшихся братьев и приобрёл их силу. Свой танец Зев исполнял под мощный храп Основателя. Конечно же, этой силы было недостаточно, чтобы одолеть Крона-Отца, но постоять за себя Зев уже вполне мог.

   Нот разродился двенадцатью малышами и тут же обнаружил, что кормить их нечем – всего один оставшийся сын, хотя и не мог преодолеть силу притяжения Отца, чтобы сбежать, оставался закрытым для телепатического жертвоприношения. Ослабленный родами Крон-Отец сразу же съел шестерых новорождённых, чтобы набраться сил, но и это ему не помогло.

   – Как только ты уснёшь, я съем твоих детей и стану намного сильнее! – Заявил осмелевший Зев. – Возможно, мне даже удастся съесть тебя и стать Вторым Кроном-Основателем!

   Угроза была серьёзной, поэтому Нот, основатель клана Нотариусов, решил заключить Соглашение с собственным сыном: они договорились, что Крон-Отец Нот оставит Крон-Сыну Зеву жизнь взамен на то, что тот будет кормить Отца и его новых детей в течение времени, необходимого для достижения ими зрелости, деликатесами, собранными на планетах погибших братьев. Если у Зева была всего одна планета, то у некоторых его братьев было по две, и все они разводили деликатесов.

   Целых девять земных лет Зев собирал на восемнадцати планетах деликатесов-гуманоидов: и мохнатых, которые жили на деревьях; и голых, водоплавающих; и покрытых лёгким пушком, прямоходящих; и крылатых, обитающих высоко в горах. Не забывал он и о себе: во-первых, необходимо было пополнять свой запас силы, а во-вторых, по нескольку пар разных видов деликатесов ему удалось переправить и на свою планету, чтобы возобновить свои популяции. Не прижились у него только горные крыланы. Кроме того, он оформил право собственности на планеты тех своих братьев, которых съел. Таким образом, по истечении срока Соглашения, у него было четыре планеты, заселённые деликатесами и некоторыми видами крупных животных. На мелочь Зев не разменивался.

   Крону-Отцу удалось тогда сохранить свой статус Основателя и шестерых детей, между которыми он распределил освободившиеся четырнадцать планет.

  ***

   Имея такой опыт, Зев и набирался сейчас сил. Когда он покончил с хищниками и травоядными, настало время гуманоидов. И хотя они не очень живучи и плохо размножаются, в трёх популяциях на планете Зева насчитывалось по тридцать-сорок взрослых особей и примерно по десятку детёнышей. Никогда и никто не съедал сразу столько деликатесов, силы у Зева возрастали почти в геометрической прогрессии.

   Опустевшую планету Зев сразу же продал, приобретя небольшой, но очень мощный звездолёт, и отправился к планетам, ранее принадлежавшим его братьям. Одну из них он опустошил полностью, что дало ему сил родить своих собственных детей. Двенадцать малышей пришлось откармливать животными и деликатесами с третьей планеты. Когда они немного подросли и приобрели некоторые силы, Зев всех их съел, став ещё более сильным.

   Распродав все планеты, Зев вывез с них по нескольку пар животных и большую популяцию прямоходящих деликатесов на планету Большого Храма, где оставил остатки своих богатств Жрецам-Хранителям, с условием, что если он не вернётся после «Собрания», вся эта еда достанется Большому Храму.

   Кстати, Храмами у кронов называют пункты приготовления и приёма еды, что-то наподобие наших ресторанов, а Большой Храм известен тем, что на нём подают только разные виды деликатесов. Жрецы (от слова «жрать» – то есть, кулинары) Большого Храма придумывают и разрабатывают всё новые и новые способы подачи еды, тем самым улучшая её вкусовые и энергетические качества.

   По дороге к планете Крона-Отца, Зев уловил слабый сигнал одного из своих братьев – Геста, который пытаясь накопить сил для противостояния Отцу, тоже уничтожал всё живое на своей планете. Зев предложил Гесту заключить временный договор и вдвоём они одолели третьего брата. Договор не был закреплён генетически, поэтому уже на подлёте к Храму Отца, Зев нарушил его и съел Геста. Так же поступил и ещё один из его братьев – Деметр.

   Таким образом, на «Собрание» прибыло всего пятеро сыновей Крона-Отца, зато очень сильных. Деметр не догадался создать ментальную защиту, а наоборот, даже кичился своей силой, поэтому Крон-Отец, решил съесть его первым. Полученной энергии ему вполне хватило, чтобы накрыться защитой и родить двенадцать детей. Пока он находился в спячке, Зев съел всех оставшихся взрослых братьев и стал ждать пробуждения Отца.

   – Ты хороший сын! – Воскликнул Нот, проснувшись. – Уже второй раз ты умудряешься стать мне почти равным!

   – Да, мне удалось съесть и усвоить хорошие геномы, я приобрёл много полезных сведений, способностей и навыков. – Гордо ответил Зев.

   – Поэтому я не буду с тобой соревноваться, а, как и в прошлый раз, предложу Соглашение.

   – На этот раз только жизни мне мало. – Заявил Зев. – Я хочу большего.

   – И ты, действительно, достоин большего! Я предлагаю тебе Великий Бой за Жизнь накануне следующего Собрания. Победивший станет Кроном-Основателем. Именно он расселит своих детей по планетам Великого Космоса и будет получать самые крупные и дорогостоящие Нотариальные Контракты.

   – Заманчивое предложение. Но я недавно прекратил всю свою нотариальную деятельность и, чтобы дожить до следующего Собрания, для начала мне нужно какое-нибудь стоящее «Дело».

   – Выбирай любое! – Кивнул Крон-Отец головой на огромную золотую чашу, установленную на треноге в рабочей нише Храма и наполненную сияющими кристаллами «Дел».

   Зев подошёл к чаше, опустил в неё руку, поводил рукой по дну, переворачивая и перемешивая кристаллы, и выудил один из них наружу.

   – Итак, я получаю Великий Бой в следующее Собрание, дорогостоящее нотариальное Дело и Жизнь. А что взамен?

   – А взамен я хочу, чтобы мои новые дети получили твои гены.

   – Но ведь тогда!...

   – Жизни твоей ничто не будет угрожать! – Поспешил успокоить Зева Отец. – Я даже поделюсь с тобой тремя детёнышами! Троих съем я сам, троих съешь ты – всё поровну! А оставшиеся шестеро будут ежедневно (сутки у кронов длятся примерно около десяти лет по земному времени) выедать по одному твоему сердцу, по одной печени, по одной почке, по одному лёгкому и по одному заднему полушарию мозга, выпивая при этом немного твоей крови. За ночь ты всё это сможешь восстановить и отдать на съедение другую пару, пока регенерированная окрепнет.

   – Но ведь я буду испытывать неимоверную боль! – Воскликнул в ужасе Зев.

   – А разве она не стоит нашего Соглашения?

   – Н-да, ради такого Соглашения можно и потерпеть... Сколько времени ты просишь для своих детей?

   – Немного, только чтобы у них хватило сил разлететься по планетам, которые я им дам. Скажем... сто двадцать (земных) лет.

   – Согласен! Соглашение закрепляем генетически.

   Закрепив Соглашение, Зев улёгся на каменный стол-лежанку в центре Храма и отдал себя на растерзание своим новорождённым братьям...

  ***

   По истечении оговоренного срока Зев, прихватив с собой честно заработанное «Дело», сразу же отправился отъедаться на планету Большого Храма. Там он и развернул хранящуюся в кристалле информацию.

   «Дело» было заключено с представителем клана Фермеров по имени Кали. Когда-то, надеясь уберечься от зова на Собрание своего Отца, он снарядил Экспедицию к самым дальним окраинам Обозримого Космоса и, судя по материалам «Дела», даже залетел в середину Необозримого Космоса. Путешествуя по нему, он наткнулся на планету, уже засеянную генным материалом кронов. Эволюция вывела на планете множество видов белковых объектов, в том числе и несколько видов деликатесов. Размножались продукты здесь довольно хорошо, хотя до зрелости доживало не всё потомство.

   Кали был хорошим Фермером, а в его Экспедиции был хороший Генетик.

   – Надо усилить действие слогана «Плодитесь и размножайтесь» – Предложил Кали. – Давай сделаем так, чтобы крупные животные и деликатесы могли давать потомство каждый год.

   И генетику это удалось! Пока он изменял с помощью искусственных вирусов геномы еды, другие члены Экспедиции – Строители, Инженеры, Жрецы и так далее создавали необходимую инфраструктуру на планете, которую Кали назвал Террой. В разных её точках, на разных материках были построены крупные Храмы, установлена система связи, оснащены и обустроены добывающие и перерабатывающие комплексы ценных материалов, обустроены площадки для космолётов. Когда всё это было готово, Кали, оплатив выполненные работы сильно размножившимися деликатесами, отпустил всех членов экспедиции, кроме Генетика Катлипоки.