Текст книги "Станция конечная. Землянкам вход свободный! (СИ)"

Автор книги: Галина Очеретяная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

      ГЛАВА 20

– Что с ней? – услышала я дребезжаще-рычащий голос над ухом.

– Эмоциональный срыв, – где-то этот голос я уже слышала. Ламар? Да это он, только нервный немного. – Слишком острыми стрессовыми были для нее последние события.

– Это ты во всем виноват, – шипел Эшарион. – Кто тебя просил?

– С ней все будет нормально, – Эдарлион был самым спокойным из всех присутствующих. Похоже, ему было все равно.

– Ламар приведи ее в чувство, я не могу здесь торчать все время, – раздраженно приказал он доктору. Блин, да я же не прошу сидеть со мной. Иди куда собирался и оставь в покое, а в голове опять всплыла картинка голографического экрана.

Может и не Эшарион порубил в «капусту» виновного, но то что я увидела, не принесло мне душевного равновесия, хотя нериман принадлежал Эшариону, поэтому сомневаться кто привел в исполнение приговор не стоило.

– Иди, я доставлю ее в твой дом, – предложил Эдарлион.

– Ну уж нет, – вспылил Эшарион. – Хватит с тебя ее компании и вообще разве тебе нечем заняться, так я быстро организую твой досуг.

– Эшарион ты палку то не перегибай, – рыкнул свекор.

– Отец уйди, – попросил сынуля. Нда, о теплых отношениях тут речи не идет. – Я тебе ее доверил и что получилось? По-хорошему прошу, уйди. Ты не представляешь, сколько сил мне приходится докладывать, чтобы не сорваться.

– Сын…

– Папа не сейчас…я слишком зол, – ощутила, как на мою макушку опустилась тяжелая ладонь.

– Ладно, – сдался Эдарлион. – Позже поговорим.

Наступила долгожданная тишина, но она не продлилась долго, так как слишком нервный будущий папашка опять начал гудет под ухом.

– Ламар, почему так долго?

– Странно, – задумчиво протянул доктор. – Она уже должна прийти в себя, – да я и пришла, вот только глазки открывать не хочется и видеть злющее лицо Эшариона тоже не хочется. – Показатели в норме.

– Ксюша, – уже спокойнее обратились ко мне и приложили к щеке ладонь. – Очнись, прошу тебя, – надо же, не припомню, чтобы он о чем то просил. – Ты очень меня напугала, и я готов был на месте убить собственного отца, когда увидел, куда он тебя привел.

– Не надо никого больше убивать, – прохрипела, открывая глаза. И я сейчас не только об Эдарлионе говорила. Понимаю, что это его работа, но больше видеть этого не желаю. Моя психика подобного не перенесет.

– Ты как? – на меня смотрели обеспокоенные аквамариновые глаза, и в них не было ни ненависти, ни злобы. Хорошо все-таки, что не я попала под раздачу. – Прости, что пришлось все это увидеть, – в голосе слышится вина. Он действительно сожалеет.

Эшарион крепко прижимал меня к себе и я чувствовала, как подрагивали его пальцы, словно опасался, что я его оттолкну.

Да, мне было до жути страшно и никогда бы я не захотела оказаться на месте того Керима, но ведь за столько времени Эшарион ни разу не сделал мне плохо или больно. Никогда бы не подумала, что буду жить с убийцей, но он сам выбрал свою работу и теперь мне придется либо смириться, либо всю оставшуюся жизнь бояться и дрожать от присутствия Эшариона.

– Эшарион мне страшно, – я не «кисейная барышня», чтобы падать в обморок, но и не каждый день на моих глазах лишают «человека» жизни.

Моя жизнь больше не будет прежней. Есть определенный рубеж и я к нему подобралась слишком близко.

В прошлой жизни были ссоры и примирения, расставания и снова встречи, переживания и волнения, приступы гнева и всплески радости, мечты, которые старалась осуществить, потребность добиться успеха, славы и признания, а сейчас все это казалась мелочным и неважным. Сейчас важно лишь выжить и не сойти с ума.

Эшарион смотрел на меня глазами побитой собаки.

– Ламар оставь нас, – приказал он доктору, не сводя с меня своего отчаянного взгляда.

– Ей нельзя нервничать, – осторожно напомнил врач Эшариону и ушел.

– Ксюша… – он больше не прижимал меня к себе, видимо заметил, что я действительно боюсь… боюсь ЕГО.

Я все так же лежала на кушетке, а он, опустившись на пол, взял меня за руки.

– Эшарион ты… твои действия меня пугают, а сегодня… сегодняшнее происшествие повергло меня в полный ужас, – растерянно бормотала я– Не понимаю, зачем твой отец притащил меня в зал суда, но могу сказать точно, что эта сторона твоей жизни оказалась слишком жестокой, – пальцы рук дрожали, но хватка Эшариона не ослабла. Сейчас я боялась его.

– Он хотел, чтобы ты узнала обо мне все, – с горечью в голосе ответил Эшарион на мучавший меня вопрос. – Да, моя работа слишком грязная и как ты выразилась – жестокая, но ведь кто-то должен делать ЭТУ РАБОТУ. Признаюсь,что в самом начале карьеры мне это даже нравилось… нравилось свершать правосудие, но с годами подобный азарт стихает и остаются лишь действия, отточенные до автоматизма, – как может нравиться убивать? Да, порой преступники заслуживают высшей степени наказания, но разве от смерти получаешь удовольствие? – Сейчас я не испытываю никаких эмоций от своей работы, но ее я делаю отлично, отслеживая порядок и удерживая баланс, – в нем говорит лишь холодный расчет и право долга. – Знаю, что нужен своей расе, а особенно планете и всегда приду к ней на помощь, – планета хорошо процветает без тебя. – Мы дети Эланты связаны со своим домом до самой смерти.

– Я не понимаю тебя, – прошелестели мои губы.

– Всю нашу силу, все наши уникальные способности мы черпаем из энергии нашей планеты, – то есть перемещения это не просто дар, а дар дарованный Элантой? Обалдеть! Как такое возможно? – Единственное с чем мы не можем справиться – это рождение наших детей. Все наши женщины погибли несколько тысячелетий назад, но даже та горстка, родившихся с генами иных рас «обласкана» Элантой, – то есть мой ребенок тоже сможет перемещаться? – Гены элантарианцев всегда сильнее иных и мы просто не имеем морального права осквернять нашу «МАТЬ», а такие, как Керим, – Эшарион скривился. – Они… паразиты, попавшие под влияние чужаков, – видя мое очередное недоумение, Эшарион усмехнувшись, продолжил. – Ксюша я не хочу, чтобы ты считала меня монстром, бездушно убившего живое существо, но Керим… он действительно заслужил смерти, – это я и так поняла, но все равно считала, что пара проданных планет не причина для убийства. – Как я уже сказал, то он попал под влияние чужаков и состоял в клане контрабандистов – отступников. Прямых доказательств у нас не было, лишь косвенные улики и мы не могли опираться на них, – Эшарион немного замялся, а потом, не сводя с меня взгляда, снова начал говорить. – Продажа планет подвернулась очень кстати и здесь он отпираться не смог. Попался. Мы пытались его разговорить, выторговать свою жизнь на информацию, чтобы он сдал своих подельников и главаря, за которым мы гоняемся не один десяток лет, но этот упрямец отказался. Он свято верил в то, что делал. Керим уже сам становился иным, мыслил иначе и совершал поступки, оскверняющие Эланту и ее жителей. Керим превратился в паразитирующее существо, приносящее боль нашей планете.

– Каким образом одно существо может влиять на целую планету? – в моей голове это не укладывалось.

– Представь себе, что ты вяжешь красивый правильный узор, который радует твой глаз, который приносит тебе удовлетворение, – это точно не сложно представить. – И вот одна из разноцветных живых «нитей», выбивается из общего узора, уродуя его, искажая и мешая остальным нитям завершить процесс «вязания». Эту «нить» нужно вовремя остановить и обезвредить, «прижечь», чтобы не страдали другие, а в нашем случае не страдала планета. Она все чувствует и наши изменения тоже. Мы все связаны с ней.

– Почему же вы не «прочитали» Керима раньше? – теперь картина разворачивалась с другой стороны.

– К сожалению наших сил не достаточно для того, чтобы «читать» свою расу. Мы закрыты друг от друга, – а я не знала об этом. – И тебя я не смогу прочесть, пока мой ребенок не родится, – с сожалением заметил он.

– Это так легко сделать? – не ходить же мне вечно беременной только для того, чтобы в мою голову не лезли?

– Нет, нужен определенный контакт.

– Какой?

– Я должен полностью «поглотить» твой взгляд, – что? – Ты не пугайся, я бы никогда не сделал этого против твоей воли, а сейчас мой сын тебя защищает от внешнего вторжения, – я тут же опустила ладонь на живот, посылая импульс тепла и заботы своему такому маленькому, но уже защитнику.

– Так что с Керимом? – вернула я тему в первоначальное русло. Очень любопытные вещи творятся на этой планете.

– Он отказался сотрудничать, вернуться в общий «поток», тем самым подписав себе смертный приговор, – нда, а им вообще известно такое понятие, как раскаяние и прощение? Один отказался, а вторые просто завершили процесс «обезвреживания». – Этот вид казни был скорее показательным, – ага, даже я после такого отказалась переступать черту их закона. Впечатляющее до обморока зрелище. – Мы напомнили, чем может грозить предательство своего народа.

– В назидание другим? – Эшарион кивнул.

– Казни редкое явление и сегодня ты попала, как раз на нее, – ага, он чуть отцу голову не снес, когда увидел меня. – Обычно преступники отправляются на рудники.

– Ясно, – глухо прошептала я. Эшарион действительно сожалел тому, что я стала свидетельницей этой стороны его работы.

– Я вижу в твоих глазах страх…опасение, – снова отчаянье во взгляде. – Но я никогда не причиню тебе вреда… верь мне, – уже чуть тише попросил он.

– Я не знаю… мне нужно время, – все обмозговать и не наделать глупостей. Слишком неожиданной оказалась правда. – Не дави на меня Эшарион и не требуй многого.

– Хорошо, – что это? Тоска? Он смотрит на меня тоскливо и уныло, но больше я ничего не смогу тебе сказать. Мне нужно время все это «переварить». – Пойдем нам пора, – он помог мне подняться и укутавшись в теплый плащ мы покинули местную «больницу».

Мы не говорили, а молча сев в терран, быстро стартанули с места, а почему он нас сразу в имение не переместил?

Все-таки мне что-то вкололи, так как ни паники, ни ожидающей в таких случаях истерики не наблюдалось. Я была совершенно спокойна. Эшарион все доступно объяснил и спасибо ему за это. Смерть это ужасно, но таковы их законы и правила. Ведь Керим знал, чем ему это может грозить и все равно совершил преступление. Только меня не нужно было туда тащить.

Кстати о законах. Как мне теперь изучать их, находясь в комнате Эшариона? И после переезда я не видела свой ланет.

Через толстое стекло отлично просматривался город. Мимо плыли дома, пешеходы, улицы, другие терраны. Казалось, что все снаружи хотят разглядеть, кто же находится внутри нашей летающей «машинки». Черт, да у меня просто мания преследования какая-то!

Никто из нас не стремился нарушать тишину. Каждый думал о своем, а я просто пыталась отогнать мрачные мысли в сторону, заменяя их приятными воспоминаниями из дома.

– Прилетели, – глухо оповестил Эшарион, все так же обеспокоенно посматривая на меня, а я была само спокойствие. – Мне сегодня нужно будет вернуться в департамент, поэтому ты останешься под охраной Шамира.

– Хорошо, – к этому мужчине за спиной уже привыкла и иногда даже не замечала его.

Мой телохранитель не заставил себя долго ждать и подал мне руку, помогая спуститься с террана.

– Шамир глаз с хозяйки не спускать, – приказал Эшарион моему личному охраннику.

– Как и всегда, – ответил тот.

– К чему такой контроль?– мои глаза подозрительно сощурились.

– Я боюсь за твою безопасность.

– Но дом и так полон охраны, – меня постоянно блюдут.

– Сегодняшние события встряхнут многих и они просто жаждут меня уничтожить или навредить, – пояснил он. – Тобой я не могу рисковать.

– Ладно, – спорить не буду. Ему виднее.

– Отдыхай, – пожелали мне и легко подтолкнули в спину в направлении дверей дома.

Перед самой дверью обернулась, но заметила лишь удаляющуюся темную точку. Эшарион улетел. Сразу стало как-то грустно и… холодно? Да, это верное определение. Его присутствие согревает меня.

Несмотря на другую сторону его жизни я все таки… наверное… смогу принять его таким, каков он есть. Он сказал, «что подобную работу нужно кому-то делать» и именно ему досталась эта должность. «Грязь, мусор» тоже нужно кому-то убирать, а иначе все мы в ней погрязнем и захлебнемся.

Пообедав, ушла в свои старые покои. Шамир следовал за мной, но увидев, как я прижимаю к себе найденный ланет, нахмурился.

– Эл Эшарион отдал четкие указания, – Эх Шамир, да не собираюсь я ничего делать сейчас.

– Мне просто нужно было его забрать, – пожав плечами, проговорила я. – А ты в комнате тоже со мной будешь?

– Если понадобиться.

– Ну уж нет, – взбрыкнула я. – В покоях я буду одна, а ты можешь либо пойти погулять, либо стоять под дверью с внешней стороны, но могу заверить, что сегодня гулять я не собираюсь, а просто прилягу и немного посплю, – Шамир посмотрел на меня подозрительно.

– Ладно, попробуем так, – уф, с облегчением выдохнула, так как собралась продолжить изучать законы без свидетелей.

Оказавшись одна в комнате, переоделась в легкие просторные штаны и свободную тунику. Усевшись в единственно стоявшее кресло, положив на колени ланет, открыла свод законов Эланты.

За окном же покоев расцветал погожий день, а солнечные лучи, боясь нарушить мрачную атмосферу, осторожно проникали сквозь тяжелые шторы. Вздохнув, проследила взглядом за одной единственной дорожкой из солнечного цвета, делящей комнату пополам.

Нет, так я работать не смогу. Поднявшись, прошлепала босыми ногами к окну.

– Вот так уже лучше, – улыбнулась, наблюдая за тем, как комнату залил яркий солнечный свет. А ведь стоило всего лишь распахнуть портьеры и позволить лучам дать немного тепла комнате. Даже настроение поднялось. Улыбнувшись солнышку, вернулась на место.

– Твою ж матушку! – выругалась я.

Передо мной светился рабовладельческий кодекс. Но не само название меня шокировало, а именно законы.

Если у существа нет за спиной клана, то он автоматически становиться рабом любого, кто его сможет взять или поймать. Одиночки первые жертвы рабовладельчества, поэтому они стараются держаться вместе, ведь тогда их не так легко будет поймать. Конечно, кому захочется всю жизнь бесплатно батрачить? Правильно, свобода дороже. Эти одиночки, если смогут «улизнуть», организовывают свои банды, выстраивают собственный клан и тогда есть шанс спастись, но именно эти «кланы» всегда идут против закона, промышляя разбоями, грабежами и убийствами, как на планетах, так и в космическом пространстве. Их отлавливают, но не всегда успешно.

– Дурдом.

Продажа живых существ тоже присутствовала. Пираты и наемники выходцы из кланов, ставшие отступниками – одиночками, отлично зарабатывали на этом. Чертовы контрабандисты. Ничего хорошего от них ждать не приходится. Это паразитирующие твари, получающие огромное удовольствие от причинения мук другим существам. Вот для них было одно единственное наказание – смерть. Только попробуй умыкнуть клановика и тогда тебе придет «кирдык», в смысле голова с плеч.

Хорошо, что о землянках ничего не было сказано, но мне не хотелось бы встречаться с наемниками или космическими пиратами.

Дальше описывались подробности каждого нарушения, лишающего разумного существа воли.

Хотя мы землянки тоже в своеобразном рабстве, только заботятся о нас не как о рабах. Еще бы, элантарианцам нужно наше расположение. Мы же увеличиваем их популяцию.

Просидела в одной позе до самого вечера, углубившись в чтение, и уже ощутимо тянуло поясницу.

– Переборщила, – проворчала, поднимаясь с кресла. Мышцы тела затекли, а еще нужно двигаться на ужин.

Солнце клонилось к горизонту, пряча свои лучи. Интересно, а оно распадается вечером? Или просто возвращается в свои бутоны и с рассветом снова стремится ввысь?

– Миана я буду ужинать в столовой, – сообщила главной управительнице дома.

– Но сейчас такой замечательный вечер, – попыталась она меня «выгнать» на улицу.

– У меня аллергия на ваши нерилы и в итоге я поесть нормально не смогу, а буду только чихать и сверкать красным опухшим носом и глазами.

– Я думала это временно, – проворчала Миана, поглядывая на меня. – Хорошо, через пять минут все будет на столе.

– Эла Ксения я вас провожу, – вмешался Шамир.

– А то я дороги не знаю, – съязвила и потопала в сторону столовой.

Есть в одиночестве то еще удовольствие, но за эти почти четыре месяца я к этому привыкла, хотя…

– Шамир присоединяйся, а то мне кусок в горло не полезет, если ты и дальше продолжишь на меня пялиться.

– Не положено, – отказался он.

– Кем не положено? – усмехнулась я, отпивая принесенный чай. – Да брось ты, никто не узнает…

– Кто что не узнает? – немного недовольно проворчало со стороны двери.

– Эшарион ты вовремя, – улыбнулась ему. Надо же, а ведь я рада его видеть. Хоть и хмурый мрачный вид, но глаза его сейчас добры, лишь прищурились и внимательно изучают нашу парочку.

– Так что я пропустил? – стул напротив меня отодвинулся и мужчина тяжело уселся за стол.

– Не бери в голову, – отмахнулась я. – Как прошел твой день?

– Шамир свободен, – холодно приказал он моему телохранителю и когда тот исчез, вернул все свое внимание мне. – Тебе действительно интересно, или просто так интересуешься? – ехидно спросил он.

– Конечно просто так, – в тон ответила ему. Эшарион нахмурился. Не понравилось то, что я сказала? – Эшарион я никогда просто так ничего не спрашиваю, – уж что-что, а сориться желания не было. – Но если ты не хочешь говорить, то это твое право, – даже аппетит пропал. И чего я собственно обиделась? Он же бесчувственный чурбан.

– Через несколько часов после приговора мы поймали двух шпионов, а еще меня ранили, но теперь все нормально, только устал жутко, – будничным равнодушным тоном отрапортовал Эшарион.

Шпионы это ерунда, а вот то что его ранили плохо. Эшарион уязвим, а мне нужно, чтобы он был жив и здоров.

– Как это произошло? – о самочувствии не спрашивала, раз сказал, что все нормально, значит так и есть.

– В департамент пронесли бомбу, – нервно сглотнула, а ведь я там была несколько часов назад. Жуть.

– Жертвы есть? – там ведь столько молодых ребят работало.

– Обошлось, но здание внутри повреждено, – нда, видимо не все продумали их ученые умы. Снаружи строения даже не поцарапаны после воздушной атаки, а вот внутри, наверное, все сильно повреждено. – Подрывников нашли, но они всего лишь пешки. На заказчика выйти не удалось. Уверен, что подобное «сообщение» не последнее после смерти Керима. Он был хорошим осведомителем для контрабандистов.

И вот не совсем понимаю, если Эланта контролирует своих «детей», тогда почему она позволила «одиночкам» перейти на другую сторону баррикады? Почему элантарианцы не изменят закон о рабстве? Почему не позволят одиночкам самостоятельно решать свою судьбу, ведь тогда можно было бы избежать многих «катастроф». Ведь тогда не было бы этой озлобленности и стольких смертей. А может, с этими одиночками было что-то не так? Спрашивать не стала, так как тогда он заинтересуется тем, откуда я все это узнала. Лишиться такой информативной базы не могла, поэтому промолчала.

– Я не хочу, чтобы ты пострадал, – было стыдно признаться самой себе, но я хотела видеть Эшариона рядом и живым.

– Ты переживаешь за меня? – искренне удивился он, даже есть перестал.

– Не хочу, чтобы мой сын рос сиротой, – сама росла без отца. Мама поднимала меня на ноги сама и сейчас осталась совершенно одна. Папашка оказался банальным залетчиком. Любовь-морковь, а потом он сбежал, едва узнал, что мама забеременела. Где он сейчас и что с ним стало, понятия не имею. Для меня этот человек умер.

– Ну да конечно, – хмыкнул Эшарион. – А я уж подумал, что за меня беспокоишься, – я действительно беспокоилась, но сказать это прямо в открытую просто не смогла… струсила.

Начинала к нему привыкать и больше Эшарион не казался мне таким страшным и ужасным. Вот даже обрадовалась, что успел к ужину, составил мне компанию. Раньше такого за собой не замечала. Меня тянет к этому мужчине.

– Скажем так, – замялась. – Я бы расстроилась, если бы с тобой что-нибудь случилось.

– А еще вчера ты желала мне смерти, – ехидно заметил он. – Что же изменилось? – не говорить же, что рабовладельческий кодекс прочла и даже применила его к себе.

– Ничего, – пожала плечами. – Но сын имеет право на отца, – а потом чуть тише добавила. – Даже такого как ты.

– Что значит даже такого? – миг и Эшарион уже стоит рядом со мной.

– Ты слишком наглый, самоуверенный, деспотичный, жестокий, – по мере того как я все тише и тише говорила, брови Эшариона хмурились. – Ребенку нужна забота, ласка и любовь обоих родителей, вот только я не знаю, способен ли ты на такие эмоции?

– О, дорогая, – протянул он. – Ты даже не представляешь, какой ураган этих эмоций бушует во мне, но могу тебя заверить, мой сын получит самое лучшее от меня.

– Посмотрим, – поднявшись из-за стола, чуть покачнулась. Внезапно закружилась голова и я схватилась руками за столешницу, шумно дыша.

– Что с тобой? – обеспокоился Эшарион, поддерживая меня под грудью рукой. Завидую его мгновенной реакции.

– Просто голова закружилась, – глухо прошептала я. – Сейчас все пройдет, – и правда перед глазами пропали черные мушки, а в голове стало проясняться. – Можешь уже отпускать.

– Ну уж нет, чтобы ты по дороге в обморок грохнулась? – рыкнул раздраженно Эшарион. – Я вызову врача.

– Не нужно, я в порядке, это просто беременность…такое бывает, – меня уже осматривали сегодня и ничего не обнаружили.

– Я провожу тебя в комнату, – и не дожидаясь моего согласия меня осторожно, придерживая под все той же грудью, потянули в сторону выхода из столовой.

Глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз, пытаясь придать лицу более здоровый оттенок, ведь наверняка сейчас выглядела бледной, как мел.

– Спасибо, дальше я сама, – едва мы переступили порог, как я попыталась отстраниться от Эшариона. Неохотно, но он позволил мне выпутаться из его захвата.

– Конечно, ты же такая самостоятельная, – прорычал он.

– Эшарион, какие у тебя ко мне претензии? – смотрела на осунувшееся, уставшее лицо мужчины и не понимала вспышки такой внезапной ярости. Ему бы самому отдых не помешал. – Ты устал, отдохни, – не стала ожидать эти самые претензии, просто понимала, что вся накопившаяся внутри него злость от безысходности положения дел и элементарной усталости.

Вот только Эшарион сузил глаза и насмешливо произнес:

– Ты вообще идеальна, – вот козлина. Ехидство плещет через край. Я ему советую отдохнуть, а он мне сомнительный комплимент выдает. – Это тебе со мной не повезло, – я медленно отступала, а он тягучей походкой двигался в мою сторону. – Не хочешь проверить, насколько я устал? – мурлыкающе протянул Эшарион, а я смутилась.

– Т-ты ранен, – пробормотала, упершись спиной в стенку. Все, дальше отступать некуда.

– Хочешь проверить мои ранения? – отрицательно мотнула головой, а он расхохотался и начал снимать с себя рубашку ни капли не стесняясь меня. Хотя у него понятие стеснения вообще отсутствует.

Опустив взгляд на обнаженный торс, увидела несколько крупных синяков и небольшой заживающий порез. Его так подлечили? Тогда почему синяки оставили и шрам?

– Больно? – прошептала я, легонько дотрагиваясь до синяков. Эшарион вздрогнул, а я резко отдернула руку. Идиотка, ему же действительно больно.

– Когда ты прикасаешься, нет, – прошептал он мне в макушку и взяв за руку, вернул на свой торс, заставляя прикоснуться. Горячее тело пылало под моими пальцами.

– Почему тебя не вылечили? – шепотом спросила я, боясь нарушить такую изумительную тишину.

– Меня зашили, а синяки и шрам сойдут уже завтра, – он зарылся носом в мои кудряшки и шумно вдохнул, а затем, немного отстранившись, уперся руками в стену по обе стороны от моей головы. Свою руку вернуть боялась, так и замерла загнанной мышкой. Лицо Эшариона было слишком близко, а дыхание обжигало.

Его взгляд лениво блуждал по моему лицу, особенно задерживаясь на губах. Черт, я как подросток. Не могу устоять на ногах, чувствую, как дрожат коленки, а внизу живота прошла судорога желания. И это только от его взгляда.

Этот элантарианец слишком властный, слишком сильный и противиться ему практически невозможно. Слабачка. Растекаюсь перед ним лужицей. Флюиды Эшариона подавляют, заставляют подчиниться и еще пару таких сексуальных вздохов, просто наброшусь на него с поцелуями. Ааа….черт, потом меня обвинят в изнасиловании судьи! А все виноваты разыгравшиеся гормоны, будь они не ладны.

Пытаясь собрать свое разомлевшее тело до кучи, отвернулась. Не могла смотреть в его глаза. Не хотела, чтобы он увидел там пылающую страсть. Аромат его тела дразнил и уводил мысли в другое русло. Сложно сосредоточится, когда тело предательски вздрагивает от его прикосновений. Горячие пальцы ласкали мое лицо, трогая пересохшие губы.

А Эшарион не торопился. Он наслаждался моим состоянием, видел мою реакцию на его прикосновения и словно хищник, дикий прекрасный хищник, упивался беспомощностью своей пойманной в клетку жертвы.

– Ты восхитительна, – томным голосом прошептал Эшарион, пальцами спускаясь к шее, массажируя напряженные плечи. Снова по телу прокатилась сладостная дрожь и это мое состояние не осталось незамеченным.

Сердце выбивало чечетку, а губы слегка приоткрылись в ожидании такого долгого и томительного поцелуя. Я горела изнутри, не в силах потушить пожар. Эшарион медлил и продолжал бродить взглядом по лицу, но вижу, как вспыхивают его глаза. Он знает, чего я хочу, но не торопится исполнить молчаливую просьбу.

Это предел…мой предел. Эшарион смотрит на меня одновременно ласково и с превосходством, словно говорит, что этого было не избежать, что я сдамся на милость победителю.

Усмехнувшись, он приподнимает мой подбородок и накрывает губы мучительным, но таким сладким поцелуем, который с каждой секундой становится настойчивей. Его стоны, мои стоны… все перемешалось, слилось.

Страсть бурлила в венах, как жидкая лава, сжигая изнутри, заставляя хотеть этого мужчину сильнее. Не ощутив моего сопротивления, его поцелуи стали напористее и жестче. Одна рука собственнически легла на затылок, наматывая до легкой боли волосы на кулак. Эшарион даже таким жестом показал, кто здесь доминирует и если бы не вторая рука, поддерживающая бережно за спину, то давно бы оказалась на полу, так как ноги меня практически не держали.

Не знаю, может слишком сильно он прижал меня к себе, а может ребенок почувствовал мое растерянное состояние, но малыш начал активно пинаться, пытаясь оттолкнуть Эшариона.

– Пусти, – между поцелуями жалобно попросила я, но Эшарион, словно не слышал, а малыш все активнее стал пинаться.

Не знаю, какая часть тела ребенка активизировалась больше всего, но мне под нижнее ребро так сильно «засадили», что я застонала, но не от страсти, а от резкой боли.

– Что за…? – Эшарион почувствовал изменения и отстранился. – Ксюша ЧТО? – а я, схватившись за живот, часто-часто заморгала, прогоняя выступившие слезы. Говорить не могла. Дыхание перехватило, а ребро болело так, словно было сломано. Часть тела моего сыночка все еще упиралось в кость. – Ксюша не молчи, – он подхватил меня на руки и аккуратно положил на кровать, а я скрутившись в «калачик», продолжала стонать от боли. – Ксюшенька родная, – взмолился он надо мной, – где болит?

– Малыш, – простонала я.

– Что с ребенком? – Эшарион был не просто обеспокоен, он был напуган.

– Он пинается… – выдохнула я. – Очень больно пинается, – пыталась массажировать живот, поглаживать, успокаивать сына, но пока безрезультатно.

– Я за врачом, – спохватился Эшарион.

–Не надо, – попросила я. – Просто он засунул то ли ножку, то ли ручку под ребро и тянет его, – сквозь слезы объяснила я. – Нужно массаж сделать, а я не могууу, – малыш словно отталкивался от ребер.

– Дай я попробую. – Эшарион присел на корточки, задрал вверх тунику, оголяя «деформированный» живот и стал растирать тело. Горячие ладони умело массировали кожу, приводя прямоугольную форму живота, обратно в овальное состояние.

Уф, ребра снова свободны.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Ты меня напугала, – нахмурился он, а я то и дело возвращалась к его губам. Интересно, как далеко бы мы зашли, если бы не малыш? Непроизвольно покраснела и Эшарион в который раз, заметил мое состояние.

– Мне понравилось, – просто проговорил он, а в глазах стояли смешинки. – Отдыхай, а мне нужно еще поработать.

Эшарион медленно поднялся, вернул на место тунику и прикоснувшись в коротком поцелуе к губам, подхватил рубашку, скрываясь за дверью.

Я лежала в постели и растерянно смотрела в одну точку на потолке. Анализ ситуации меня настораживал и пугал, ведь я как мотылек, летящий на яркое красивое завораживающее пламя огня, излучающее волшебные притягательные искры, но стоит подлететь слишком близко и пламя начинает обжигать. Только на расстоянии оно согревает. Казалось бы, нет ничего безопаснее, чем порхать над углями перегоревшего огня, но в какой-то момент понимаешь, что угли это обман и они ждут только тебя, чтобы вспыхнуть с новой силой и поймать в свои пламенные сети. Огненные сети не трогают, пока не подлетишь к ним слишком близко. Дотронься и ты сгоришь заживо, а раньше, с другой стороны, это пламя согревало, но уже сегодня оно подчиняет себе, заставляя слиться в едином огненном потоке и пока я буду сопротивляться, «пламя» будет мучить меня.

– Паразит, – недовольно прошипела я, а сама вспоминала этот крышесносный поцелуй. Губы до сих пор были в агонии.

Нет, ну каков наглец, а? И главное опомниться не успела, как была прижата к его телу. Это хорошо, что он быстро ретировался, иначе прилетело бы ему по «первое число». Еще НИКТО и НИКОГДА меня не лишал буквально опоры под ногами, не уносил мое сознание в далекие дали. Я все всегда контролировала и планировала по жизни, а сейчас это полетело к чертям. На Эланте у меня вообще все наперекосяк.

– Проклятье! – худшее, что может со мной случиться – это эмоциональная зависимость от мужчины. Я прагматик. Да замуж выходила по большой и светлой, но то было давно по молодости, а «сегодня» нужно оценивать реально свои шансы и позиции, а эти шансы у меня ничтожные. – Пошел вон из моей головы, – змея бы от зависти сдохла. Таких шипяще-свистящих звуков я давно не издавала.

Работать он пошел, а я? Чем мне заняться, если сна ни в одном глазу, а все мысли заняты этим «неприятно-приятным» инцидентом.

Ребеночек уже успокоился. Правильно, на мамку никто не покушается, значит можно ослабить бдительность.

Десять вечера, по сути, время детское, но столько всего произошло за день, сколько не было за все четыре месяца моего здесь вынужденного пребывания.

– Душ, мне срочно нужен душ, – а то мои разбушевавшиеся гормоны подстроят мне подлянку. Интересно, а как Эшарион себя чувствует? Отлично помню его возбуждение. – Да мне не все ли равно? – воскликнула вслух. Пусть он сам о себе позаботится.