Текст книги "Сердце Сокола (СИ)"
Автор книги: Галина Герасимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
ГЛАВА 4
– Хорошая у тебя сестрица, весёлая, – сказал Кощей, когда за Василисой закрылась дверь. Свёкор выглядел значительно лучше и собирался на работу: по его бодрому виду и не заметно было, что день назад он лежал при смерти. Он с лёгкостью удерживал на плечах Ала, умудряясь при этом причесываться перед зеркалом и оправлять рубашку.
А мне вдруг стало любопытно, сколько Кощею лет. Вряд ли больше сорока пяти, даже с бородой он выглядел молодо. Хотя для колдунов время текло иначе – они и старели медленнее, и болели реже.
– Может, я всё же пригляжу за Алом? – спросила я, подозревая, что Кощей бодрится, что бы мы меньше волновались.
– Нет, я ведь обещал показать ему королевский сад. А обещания надо сдерживать. Так? – он посмотрел на малыша, и тот серьезно кивнул, еще крепче обнимая деда за шею. – Не волнуйся, мы вернемся к обеду.
– Буду ждать, – я заперла за ними дверь и, прикинув, что до прихода первых посетителей осталось около часа, вернулась на кухню. Муж не бездельничал и успел убрать со стола и теперь мыл посуду. Хотя скорее не мыл, а развлекался. Колдовством отправлял чашки в таз с водой, окунал в нее и возвращал обратно.
– Ой, магия к тебе всё же вернулась! – неподдельно обрадовалась я, хлопнув в ладоши, и Финист ухмыльнулся, ловко управляясь посудой.
– А ты сомневалась? – увидев это чувство на моем лице, он аккуратно поставил тарелку на стол и, вскочив с лавки, подошёл ближе.
– Магия вернулась, но я не прочь закрепить результат, – проговорил он, притягивая меня к себе. Приподнял подбородок, заставив посмотреть в глаза. – Или ты не хочешь?
– Не в том дело, – я отвела взгляд и густо покраснела. Вспомнились слова Василисы, что я нравлюсь Финисту. Но верилось в них с трудом. Наверное, он жалел меня, вот и старался сделать приятное.
– Тогда в чем? Может, у тебя остался дома любимый? Или я противен тебе? – Финист не отпускал, а у меня слёзы на глаза навернулись. Как же больно было чувствовать его рядом и понимать, что моим он никогда не станет!
– Нет. Это я…
– Что ты?
– Я тебе противна!
– Кто тебе такую глупость сказал? – опешил муж.
– А как иначе! Я толстуха и уродина, каких поискать! – я закрыла лицо руками, чувствуя, что слезы всё-таки покатились из глаз. Ну вот, он меня теперь истеричкой посчитает.
– Кто тебя этому надоумил? – спокойным тоном поинтересовался Финист, не спеша разрывать объятия и продолжая гладить меня по спине.
И меня прорвало.
– В лицо никто не говорил, а что толку! Слухами земля полнится. Прислуга, мачеха, даже Алёнушка говорила, что за красоту меня разве что слепой полюбит!
Я разрыдалась, стискивая его рубашку и пряча лицо на груди. Было так стыдно и больно, что хотелось убежать, но Финист держал крепко.
А затем сказал негромко:
– Значит, тебе муж-слепец достался. Потому что мне другой жены не надо. Ты словно солнышко ясное, как глоток чистого воздуха! Ну, как же тебе доказать? – пробормотал он и вдруг поднял меня на руки и куда-то понёс. – Только не пугайся, я ничего страшного делать не собираюсь! – предупредил муж, а я, оглядевшись, обнаружила, что нахожусь в незнакомой комнате.
Половина стены была занята книжными полками, почти как в кабинете, только книги здесь были самые разные: среди научных изысканий и приключения попадались, и романы. На другой части стены висела картина, на которой красивая женщина держала на руках светловолосого мальчишку, и я догадалась, что это портрет матери Финиста. А в углу комнаты, на крепком дубовом столе, располагался огромный макет нашей страны. Словно маленький живой мир! На карте были видны города и деревни, поля, озера и реки. На крохотных крепостях развевались флаги, возле замков шумели леса, вода двигалась шустрыми ручейками.
Я так засмотрелась, что даже не сразу поняла, что муж усадил меня на кровать, а сам отошёл в сторону и стал неторопливо развязывать ворот рубашки.
– Что ты делаешь? – когда я обратила внимание на мужа, рубашки на нём уже не было. Хотела было отвернуться, но Финист не позволил. Присел напротив, взял мою ладонь и прижал к своей обнаженной груди. Кожа у него была горячая, как огонь. А от брачных браслетов, стукнувшихся друг о друга, чуть ли не искры полетели.
– Чувствуешь, как быстро колотится моё сердце? – спросил Финист, удерживая ладонь. Пальцы его при этом, словно невзначай, гладили запястье, и я не была уверена, чей стук сердца сейчас слышу – его или свой. – Говоришь, что не мила мне? А я клянусь своей магией, что никогда раньше подобных чувств не испытывал. Твою искренность, честность и доброту – вот что я вижу, когда смотрю на тебя. Твои губы слаще меда. Да я голову теряю от твоих поцелуев! – он говорил быстро и сбивчиво, словно боялся, что я убегу. А затем прижался лбом к моему.
– Хочешь, прогони меня прочь. Будем только друзьями, я никогда тебя не обижу и не притронусь. Но если не прогонишь, если я тебе нравлюсь, то заставлю забыть все твои страхи и глупые опасения. Что скажешь, Ладушка?
А что я могла сказать, если влюбилась в него без памяти? Я обняла мужа и робко, неумело поцеловала в ответ.
О том, что произошло дальше, я даже Василисе рассказывать постеснялась бы. Финист сдержал своё обещание: он не был напористым, всеми своими действиями показывал, что готов в любой момент остановиться, если я не захочу продолжать. Не торопился, осыпал легкими поцелуями лицо и шептал такие ласковые глупости, что я рассмеялась бы, не будь мне так сладко и страшно одновременно. Сердце колотилось в груди, как после долгого бега, щёки пылали, и казалось, что прикосновения мужа оставляют на моём теле горячие следы.
Финист, действительно, доказал, что желает меня. Я видела это по реакции его тела, плотно прижимающего меня к кровати, ощущала, как он дрожит, когда на пробу провела рукой вдоль позвоночника. Но когда попробовала опустить руку ниже, муж не позволил продолжать эксперименты. Легонько прикусил моё ухо и предупредил, что ещё пара таких фокусов – и сдерживаться он не сможет. А я на тот момент не была уверена, что готова пойти до конца.
Когда руки мага коснулись шнуровки на моём платье, я судорожно вздохнула и вцепилась в неё пальцами. Было страшно и стыдно за своё тело. Муж улыбнулся и принялся целовать мои руки, а когда я расслабилась, совсем не ожидая подвоха, он ловко расшнуровал платье. А после ладони Финиста скользнули под него, оголили плечи, потянули легкую ткань вниз. Я только охнула, когда его поцелуи опустились на грудь, и муж припал к ней, как голодный ребенок, вытворяя такие вещи, о которых я и помыслить не могла.
В какой-то момент я настолько потерялась в ощущениях, что только шептала его имя и судорожно сжимала попавшееся под руку одеяло, чувствуя, что взлетаю до небес и рассыпаюсь миллионом искр. Никогда прежде я не испытывала подобных чувств. Я понимала, что он не лжет – невозможно было лгать с такими сияющими глазами и такой искренней улыбкой, обманывать этими тихими стонами и моим именем, вырывающимся из его уст. Я снова расплакалась, но уже от радости, а не от горя, и Финист собрал мои слезинки губами.
На надоедливый стук мы отреагировали не сразу. Только когда на улице стали громко возмущаться (а в открытое по летней жаре окно утреннего гостя было отлично слышно), муж выругался так, что я в очередной раз покраснела, и посмотрел на меня с извиняющей улыбкой.
– Боюсь, придется идти, – пробормотал он, откидывая со лба мокрую челку.
Я могла только кивнуть, стыдливо прикрываясь ладонями.
Финист посмотрел на меня с тревогой.
– Я не зашел слишком далеко? – спросил он, но я покачала головой.
Если бы не стук, я была совсем не против продолжить. От этой мысли меня снова бросило в жар, и муж, словно догадавшись, о чем я подумала, припал к моим губам в ещё одном жадном поцелуе.
– Сегодня ночью ты останешься в нашей спальне? – спросил он, запустив пальцы в мои волосы и пристально глядя на меня. Его взгляд словно проникал в самые потаенные части моей души, и я хотела, чтобы он увидел там, как сильно я его люблю.
– Останусь, – согласно кивнула, и Финист поцеловал меня в нос.
– Я люблю тебя, – серьезно произнёс он, погладив мою щеку. – Это признание не слишком быстрое?
– Разве можно любить быстро или медленно? – спросила я в ответ, и муж улыбнулся.
– И за какие заслуги мне досталось такое чудо?
Очередной стук прервал наши нежности, и Финист со вздохом слез с постели и потянулся за небрежно отброшенной рубашкой. Оделся.
– Иди, работай, – я кивнула, видя, что он сомневается. – Только…
– Ты можешь брать любые книги и смотреть всё, что захочешь. В конце концов, это твоя спальня тоже, – правильно понял меня Финист.
Я радостно взглянула на книжные полки, а муж фыркнул.
– Надеюсь, к ночи ты не променяешь меня на книги? – обняв меня перед уходом, шепнул он, и я повернулась, поцеловав его в задорную ямочку на щеке.
– Только если на карту. Ты же объяснишь, как тут всё работает? – с любопытством показала я на макет, и муж, засмеявшись, пообещал потом все рассказать, а после отправился встречать первых посетителей.
Потрогать макет я так и не решилась. Подумала, вдруг случайно испорчу? Было жаль такую красоту. Повернулась к полкам с книгами, прошла вдоль, разглядывая тома. Книги были разные: красивые, почти новые, в ярких обложках, и старые, потертые временем и наверняка перечитанные до дыр. Я посмотрела парочку наугад и с удивлением увидела пометки на полях – похоже, Финист или Кощей оставляли в книгах свои комментарии. Со вздохом поставив книги на место, я заставила себя отойти прочь. Конечно, почитать с утра пораньше было заманчиво. Но я знала, что могу засидеться с книгой до вечера. А ведь мне хотелось сходить к старому шептуну, о котором рассказывала Василиса. Тем более днём Финист был занят, и я не собиралась отвлекать его от работы, а идти к пожилому человеку в гости поздно вечером было неприлично. Вдруг он уже спать ляжет?
Снова раздался громкий стук, и я, поправив платье и быстро переплетя косу, спустилась вниз. Оказалось, прибыли наши вещи, что радовало. Который день носить по жаре одно и то же платье – удовольствие ниже среднего.
Конечно, дотащить сундук наверх я не сумела бы, а его оставили в коридорчике, у самых дверей. Но выбрать платье это мне не помешало. Я хорошо помнила, куда что складывала.
Ополоснувшись в крохотной ванной, стуча зубами от холода – я могла попросить Финиста подогреть воду, как делала это каждый вечер, но не при посетителях же! – я переоделась и вышла на улицу. Жаркое солнце помогло согреться и досушить косу, и я направилась вверх по улице, вспоминая описанный Василисой маршрут. Ничего сложного – дойти до ярмарки, а от лавки с орехами повернуть направо.
Башню шептуна я заметила сразу. Такую сложно не заметить – высоченная, в несколько этажей, она возвышалась над остальными домами. Узкие окошки напоминали бойницы, крыша заканчивалась острым шпилем с флюгером в виде раскрывшего крылья ворона. К башне вела извилистая тропинка, а сама она была огорожена причудливой живой изгородью.
Обойдя изгородь по кругу, я с трудом нашла калитку и подумала, что ею давно никто не пользовался. Она скрипела, как несмазанная телега, и открылась с трудом.
«Неужели шептун никуда не выходит из дома?» – невольно подумала я, с любопытством оглядываясь по сторонам. Конечно, с колдовством в своей жизни я не раз сталкивалась, но здесь всё кричало о том, что этот кусочек мира наполнен магией. В саду росли причудливые цветы, летали огромные бабочки и крохотные птички, а сладкий запах трав был настолько сильным, что дышать становилось трудно.
Дойдя до башни по каменистой дорожке, я остановилась у массивной двери и негромко постучала.
– Кто там? – нарисованный на двери ворон открыл клюв и посмотрел на меня круглым глазом. От неожиданности я отпрянула назад. Однако ничего страшного дальше не произошло и, переведя дыхание, я решила рискнуть и зайти.
– Меня зовут Лада, и я пришла поговорить с господином Враном, – сказала я, глядя на ворона на двери. Глаз у того бешено завращался, а потом снова уставился на меня.
– Не назначено.
– А как записаться? – тут же спросила я. В общем-то, я и не надеялась, что попаду так сразу.
– Никак, – каркнул ворон и закрыл глаз.
Э, нет, так дело не пойдет. Я снова постучалась.
– Кто там?
На этот раз я не отпрыгнула, лишь твердо сказала:
– Мне очень надо встретиться с господином Враном.
– Назовите имя.
– Лада Митрофановна.
– Не назначено, – глаз снова закрылся, и я с трудом подавила раздражение.
Похоже, ответы были запланированы, а как попасть в таинственный список «назначенных», ворон отвечать не собирался. Если такой список вообще был!
Набрав в грудь побольше воздуха, я крикнула что есть силы:
– Господин Вран, вы дома? Мне очень надо с вами поговорить!
Хорошо, что башню люди обходили стороной, а то со стыда сгорела бы.
– Ну, чего ты кричишь? – раздался спокойный голос за спиной, и я обернулась. На меня смотрел пожилой мужчина, ещё не старик, но старше Кощея. В некогда черных волосах завелась седина, а черные глаза смотрели с лукавым прищуром. – О чем поговорить хотела?
– О шептунах. Я вроде как шептунья, – оробела я и ойкнула, когда старик схватил меня за локоть и силой поволок внутрь башни. Дверь под его взглядом раскрылась сама по себе.
А я не на шутку испугалась – к тому ли человеку я попала? Говорил же мне Финист, не рассказывать о своём даре кому попало!
– С ума сошла! Никто о таком не кричит! Ты бы ещё плакат вывесила – раздаю бесплатно силу, бери, кто хочет! – прошипел старик, когда дверь за нами захлопнулась, и мы оказались в кромешной темноте.
Я инстинктивно отпрянула, больно стукнулась ногой и задела что-то железное и громоздкое, разлетевшееся по полу.
– А вы господин Вран? – когда грохот стих, робко уточнила я.
– Кто же еще? Вот дура неуклюжая, – констатировал он, глядя на то, как я мечусь по комнате. – Огонь зажечь не пробовала?
– Где я его возьму? – спросила сердито, и в это время над моим правым плечом повисла яркая светящаяся бабочка.
– Ты вообще колдунья? – с подозрением уставился на меня старик, а бабочка попробовала сесть на плечо.
Я в раздражении отмахнулась от неё: в отличие от настоящей, наколдованная бабочка была горячей и колючей.
– Колдунья всё-таки, – удовлетворенно кивнул колдун.
– Вы меня только что проверяли? – уточнила я, глядя на бабочку с гораздо большим интересом.
– Конечно, ко мне много всяких проходимцев шастает, – усмехнулся Вран. – Обычный человек её не приметит, маг половину силы потеряет, притронувшись, а вот шептун… – он указал на бабочку, которая стремительно росла в размерах и вдруг превратилась в маленькую птичку. – Не умеешь силу контролировать? – посмотрел на меня старик, и я покачала головой. – Заметно. Ладно, иди наверх, поговорим.
– А вы?
– Я за тобой, тихонько, – произнёс он и подтолкнул меня в спину узловатым посохом. Пришлось подниматься, хотя узкая винтовая лестница была не слишком удобна для людей моей комплекции.
Когда я преодолела последнюю ступеньку, то просто уселась у двери, не в силах отдышаться.
– Долго ты, – заметил шептун, сидя в кресле с огромной книгой, и я уставилась на него, как на привидение. Как он смог меня обогнать? Лестница узкая, он точно мимо не проходил. – Если хочешь хорошо колдовать, тебе надо привести себя в порядок. Побольше бегать, спортом заняться, – неодобрительно покачал головой Вран, глядя, как я глотаю ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба.
– Как вы здесь оказались?
– Поднялся, – пожал плечами старик. – Наверх есть много путей, – таинственно произнёс он, а затем указал на кресло напротив. – Присаживайся.
Я села и огляделась. Комната была небольшая, но с высоченным потолком. Днём света в ней было достаточно, а ночью колдун явно пользовался свечами – вон сколько наставлено вокруг. Только зачем они шептуну, если он может зажечь магический фонарь? Никак для антуража.
Вся обстановка башни кричала о том, что здесь живет маг. Все эти высушенные лапки, висящие над потолком, пучки трав!.. Это впечатление усиливали лежащие на полках черепа, цепи, старинные тома с непонятными символами, раскрытые на зловещих гравюрах, но успевшие слегка посереть от пыли. Шептун будто хотел доказать гостям, что занимается именно колдовством. Неужели все это для того, чтобы отвлечь от своей настоящей силы?
– Чего ко мне пришла? – спросил Вран, рукой приманивая к себе кубок. Для него магия была настолько обыденной, что он не колдовал – дышал ею.
– Расскажите мне о шептунах.
– Рассказать ей, ишь ты, чего захотела! Может, тебя ещё в ученицы взять?
– А можно? – обрадовалась я, и шептун закашлялся противным смехом.
– Обязательно, только башню намою, а то негоже девице в такой пылище сидеть.
– Ну, башню, допустим, я вам сама помыть могу, – догадавшись, что он издевается, ответила я. – А вот колдовству я бы поучилась.
– Какой мне с тебя толк? – отмахнулся старик. – Девок я в ученицы не брал и не буду!
– Даже если Финист попросит? – закинула я пробную удочку.
– А ты откуда его знаешь?
– Он мой муж, – радостно сообщила я, демонстрируя брачный браслет.
От такого заявления старик дара речи лишился.
– Быть такого не может! Никак спятил парнишка! – покачал головой Вран, отойдя от удивления. – Как же его до сих пор твоей магией не разнесло, когда вы любитесь? Или… бережет он тебя?
Я покраснела, и моё лицо ответило красноречивее слов.
– Что значит – разнесло? – осторожно уточнила я.
– На куски разорвало, магией сплющило да всего наизнанку вывернуло, – красноречиво описал старик, любуясь на то, как я белею от его слов. – У обычных магов, в отличие от шептунов, колодец для силы не бездонный. Кинь туда больше – и пойдет магия веселиться в крови. А коли много её – бум! – и нет колдуна. Так что пока ты силу свою не начнешь контролировать, постельные утехи вам лучше отложить. Эй, тебе плохо, что ли?
А я вцепилась в ручки кресла, забыв как дышать, потому что поняла – сегодня я могла убить любимого человека. И от осознания этого мне стало так дурно, что в глазах потемнело, и если бы не вовремя сунутая под нос склянка с каким-то зельем, я точно рухнула бы в обморок.
– Какие малахольные девицы пошли в наши дни! – неодобрительно покачал головой Вран, убирая склянку обратно на полку, к целому ряду разноцветных колб и кувшинов. Удивительно, я думала там вода подкрашенная, а оказывается, в склянках действительно хранились зелья. Сколько же времени нужно было потратить, чтобы их приготовить! – Ну что, передумала терять сознание?
– Да, спасибо, – прошептала я, с трудом заставив себя сдержать подкативший к горлу комок. Всё еще трясло от мысли, что Финист мог пострадать из-за меня.
– Похоже, я переусердствовал, – вздохнул старик, глядя на меня со смесью жалости и раздражения. – Не умер бы Финист, не переживай так. Он парень смышленый, почувствовал бы переполнение магией. Конечно, неприятностей бы мог хватануть, голова пару дней поболела бы. Может, стекла разбились бы в комнате от выброса излишек силы. Но сам не окочурился бы. Я в него в свое время вбухивал больше, чем надо – он научился терпеть.
– Точно? – переспросила я. Почему-то сейчас, хотя опасность миновала, это казалось очень важным.
– Точно, – Вран вернулся к своему креслу, уселся, щелчком пальцев зажег камин. Потеребил бороду. – Значит, учиться хочешь?
– Хочу, – я посмотрела на него без тени сомнения. Я должна была контролировать свою силу. Жить в доме с двумя колдунами и не знать, когда случайно отдашь слишком много магии – на такое разве что сумасшедший решится! Уж лучше тогда отшельницей стать и спрятаться где-нибудь подальше от людей. Как и поступали шептуны…
Вдруг осознала, что не страх за себя уводил шептунов прочь от родных – страх за тех, кто рядом. Вот что сгоняло их с насиженных мест и заставляло прятаться, скрываться, обрывать все связи. Неужели и меня ждала та же участь? Стало так обидно, что слезы на глазах выступили, и я быстро смахнула их рукавом.
– Я ведь не лучший учитель, – честно признался Вран, взяв кочергу и помешивая ей тлеющие угли. С учетом, что огонь полностью зависел от его магии, ему просто доставляло удовольствие смотреть, как они вспыхивают и гаснут. Я и сама на минуту была заворожена этим зрелищем.
– Научите меня контролировать силу, другого не надо, – жалобно попросила я, а маг хмыкнул.
– Какая шустрая! Магию контролировать – не блины печь, тут мозги нужны. Скажи, читать ты тоже сразу начала, алфавит не открывая?
– Нет, – я помнила, как нянюшка просиживала со мной вечерами, показывая буквы, а после мачеха заставляла читать по слогам. Это было сложно, но так интересно!
– А с чего ты тогда взяла, что магии учатся по-другому? – прервал мои воспоминания Вран. – Здесь нужно терпение и старание, месяцы, а то и годы работы!
– Годы?! – я вздрогнула, представив, как сообщаю Финисту эту новость, и невольно потерла брачный браслет. Идея скрыться в неизвестном направлении становилась всё более привлекательной. – А как я определю, что мой уровень контроля достаточный, чтобы не навредить?
– Вот когда раньше меня на вершине башни появишься, тогда и считай, что справилась, – усмехнулся в бороду маг. Вдруг из камина, вспыхивая крохотными искрами, вылезла огненная ящерица и, почесавшись о ножку кресла, прыгнула магу на колени. Потопталась, исходя дымком, и уселась, глядя на меня глазами-искрами.
– Погодите! Получается, вы согласны взять меня в ученицы? – пусть ящерица отвлекла на себя внимание, но из речи мага я уловила главное и радостно заулыбалась.
Вран поморщился, почесывая ящерицу за ухом – огня он будто не замечал.
– Прыть поубавь. Прежде я хочу поговорить с твоим мужем. Может, он против будет.
Лично я сомневалась, что Финист станет препятствовать моей учебе, поэтому согласилась с условием. Вытащить мужа в гости к Врану не казалось мне трудной задачей.
– Тогда приходите сегодня вечером, вдвоем. Сговоримся – будешь учиться. Нет – не обессудь, спорить с Финистом мне не с руки. Но предупреждаю, легко не будет! Ты еще не знаешь, на что подписалась.
Я серьезно кивнула. Конечно, я догадывалась, что раз из всех учеников только Финист выдюжил обучение, то маг их не сказками почивал, а гонял до седьмого пота. Вот только выбора у меня всё равно не было.
Домой я шла обходными путями. Долго бродила по округе, заглядывала в лавки и бесцельно рассматривала товар. Я понимала, что глупо оттягивать разговор с мужем, но ничего не могла с собой поделать. Было страшно.
В книжной лавке я застряла дольше всего. Магические книги располагались на отдельной полке, и к ним я подходить не стала: что потребуется, Финист расскажет или Вран. А вот в приключенческую литературу зарылась с головой. У нас на ярмарку хорошо, если книжек десять привозили. В лавке же их сотни были! И все такие интересные, не оторваться!
– Лада, ты что тут делаешь? – окликнул меня мужской голос, и, обернувшись, я увидела Кощея. Судя по объемной стопке листов и баночке чернил, он зашёл сюда за письменными принадлежностями.
Ал крутился рядом, с интересом разглядывая старинный глобус, но меня пока не заметил. Укрытая от постороннего взгляда книжными полками, я поняла, что заметна буду только от прилавка.
Свекор спросил:
– Выбрала что-то?
– Нет, – я поспешно поставила книгу обратно. Не хватало только обременять его покупками. – Вы домой?
– Да, я закончил с делами, к тому же Александр устал.
На мой взгляд, мальчик уставшим не выглядел. Крутился, как вьюн, заглядывая то в один угол лавки, то в другой. Увидев меня, он сначала собрался было броситься обниматься, но, заметив строгий взгляд деда, только вежливо кивнул.
Дождавшись, пока Кощей расплатится за покупки, вышли на улицу. Солнце, успевшее подняться над горизонтом, пекло вовсю. Ох, опять я потеряла счет времени! Полуденный зной превратил улицы в жерло плавильной печи, и когда мы с Кощеем и Алом дошли до дома, мне снова захотелось в ванную. После такой жары холодный душ пришелся бы кстати.
С Финистом мы столкнулись в дверях. Он как раз выпроваживал очередных посетителей и искренне обрадовался, когда нас увидел.
– А я думал, куда все запропастились? – сказал он, пропуская в дом Кощея и Ала. Мальчишка сразу бросился наверх – подозреваю, что он тоже мечтал о прохладной водичке, а Кощей прошёл на кухню, с присущей ему внимательностью оставив нас с мужем наедине.
Я пискнуть не успела, как Финист заключил меня в объятия – такие крепкие, что не вздохнуть, ни охнуть. А губы его скользнули по моей шее, вызывая дрожь.
– Всего несколько часов прошло, а я успел соскучиться, – признался он, касаясь чувствительной кожи, и я закрыла глаза, позволяя себе насладиться этими сладкими минутами. Хотелось навсегда их запомнить. Вряд ли Финист позволит себе подобное, когда узнает о том, что рассказал Вран.
– Нам надо поговорить, – я заставила себя отстраниться от мужа, когда его поцелуи стали более настойчивыми, а руки словно невзначай легли на грудь.
– Прямо сейчас? – выдохнул он мне в губы.
– Прямо сейчас, – я серьезно посмотрела на него, и Финист отступил, обеспокоенно глядя на меня.
– Что-то случилось?
Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и как на духу выложила всё, что рассказал Вран. По мере рассказа муж мрачнел всё больше, а затем взял меня за руку.
– Я дурак, извини, пожалуйста, – повинился он, не замечая удивления, написанного на моем лице. Я ждала разной реакции, но никак не извинений. – Напугалась?
Я медленно кивнула, чувствуя, как внутри поднимается волна нежности к Финисту. И как такого не любить, если он понимает меня без слов? А я ведь ничего не сказала про то, как болезненно восприняла данную новость!
– Не думай, я тебя не брошу, – Финист поднес мою руку к губам, целуя. – Мы что-нибудь обязательно придумаем. Говоришь, Вран звал в гости?
– Да, просил зайти.
– Значит, всё будет в порядке. Он, конечно, старик вредный, но хороший. И учитель что надо. Особенно, если хочешь учиться.
– Ты позволишь мне заниматься магией? – робко спросила я.
– Шутишь? Заставлю, если не захочешь. А вообще, пойдем к колдуну сейчас, не будем ждать вечера, – серьезно сказал Финист. Повернулся в сторону кухни, крикнул: – Отец, мы ненадолго к Врану!
И тут же потянул меня за собой.
– Погоди, а как же посетители? – вспомнила я о том, что рабочий день у мужа ещё не закончен.
– Подождут. Посетителей много, а жена у меня одна. И чем раньше ты начнешь учиться, тем лучше.
Стоило Финисту постучать и назваться, как ворон гостеприимно распахнул клюв, и дверь открылась. Похоже, список «званых» гостей всё же был. Осталось надеяться, что Вран включит меня в него – не прельщало каждый раз стоять под окнами башни и кричать во всё горло.
С трудом преодолев подъем в сто тридцать четыре ступеньки (на этот раз я их посчитала), мы оказались в башне.
– Не вытерпели до вечера? – риторически поинтересовался Вран, стоя к нам спиной и заваривая чай. Пузатый самовар в логове колдуна смотрелся несколько нелепо, зато создавал определенный домашний уют. Сам маг за время моего отсутствия успел сменить черную хламиду на вполне обычную льняную рубашку и штаны, а волосы подвязать ремешком, отчего из грозного колдуна преобразился в обычного пожилого мужчину.
– Добрый день, мастер, – низко поклонился Финист, хотя старик не мог его видеть. А может, и мог – я понятия не имела, каковы способности старого шептуна. Муж взволнованно выпалил: – Ты действительно возьмешься учить Ладу?
Шептун повернулся к нам и, не торопясь отвечать, указал на свободное кресло.
– Присядь.
К моему удивлению, Финист послушно сел в кресло, а для меня словно из воздуха соткалось ещё одно. Я боязливо потрогала его рукой, прежде чем сесть – вдруг как развалится подо мной? Но кресло было неотличимо от настоящего. Если здесь вообще была настоящая мебель.
– Прежде чем ответить на твой вопрос, я хочу знать, для чего Лада будет учиться магии. Чтобы сдерживать её или чтобы использовать? – спросил старик Финиста, но при этом смотрел на меня.
А мне вспомнилось, как мы вместе с мужем спасли Марфу, и я поняла, что отказываться от таких возможностей не хочу.
– Использовать, – ответил Финист, и я кивнула в подтверждение его слов.
– И ты готов отпускать её из дому на полдня? Знаешь ведь, как проходят занятия. Вам не до утех будет, Лада домой приползать станет.
– Главное, чтобы учеба на пользу шла, – твердо сказал Финист, взяв меня за руку, чтобы успокоить. Я в волнении весь подол измяла, теребя платье.
– Что же, раз вы так решили… – задумчиво дернул себя за бороду шептун и посмотрел так пристально, что мне стало не по себе. А затем произнес, да не обычным тоном, а властным и проникновенным. – Я принимаю тебя, Лада Митрофановна, как ученицу. Обязуюсь учить, защищать и взращивать твою силу.
Вот это да! Колдун не просто меня в ученицы брал, а давал церемониальную клятву. Всё как у настоящих магов! Как-то запоздало пришло осознание, что я не просто учиться собираюсь, а магию познавать стану. Я, которая только грамоте обучена, на такую сложную науку позарилась! Вот только как откажешься, когда сила внутри бурлит нешуточная, и вред от неё может быть такой, что наделаешь дел – за всю жизнь не исправишь.
Шептун и Финист в ожидании смотрели на меня, и я сглотнула, собираясь с мыслями. Ответные слова сами всплыли в голове. Не случайно Василиса мне с прошлого лета этой фразой все уши прожужжала.
– Я с благодарностью принимаю твои знания, мастер, и обязуюсь следовать советам и наставлениям, – склонила я в ответ голову.
В тот же миг кожу на руках защипало, и от запястий, где был свадебный браслет, до самых предплечий поплелся тонкий узор, символизирующий ученичество. Защитные руны, как мне объясняла сестра. У неё давно такой узор был, да только выцвел, почти слился с кожей. У меня же он выделялся ярко-алой нитью, отчего казалось, что руки изранены.
Горели они точно как исколотые.
– Ну что же, раз с официальной частью покончено, предлагаю выпить чаю и обсудить оплату, – произнёс шептун.
А я похолодела. О деньгах-то не подумала!
Покосилась на мужа – Финист выглядел абсолютно спокойно, а значит, об оплате знал. Хоть это хорошо. Может, и к лучшему, что я не знала – так бы точно засомневалась, стоит ли мне идти в ученицы. А теперь отступать поздно.
Работа на свежем воздухе всегда мне нравилась. Я частенько помогала мачехе ухаживать за садом, занималась прополкой сорняков, сажала морковь и капусту. Но думала, что после переезда огород останется в прошлом. Ошиблась.
С трудом открыв скрипящую дверь, я застыла на пороге огромной заросшей теплицы, в которую от густых сорняков даже зайти было трудно. Да что говорить, она была настолько темной от зарослей, что показалось, что мы не во двор в солнечный денек вышли, а спустились в сырое и мрачное подземелье! По углам висела паутина, а попискивающая мышь, выскочившая у меня из-под ног, лишь усилила впечатление. Огурцы лихо закручивали свои побеги, где-то в глубине теплицы алели надутые помидоры, и всё это великолепие было щедро сдобрено лебедой и крапивой, оставляющей волдыри на неприкрытых руках.
