Текст книги "Сердце Сокола (СИ)"

Автор книги: Галина Герасимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Значит, будешь помогать.

Финист проснулся ближе к вечеру. Добрёл до кухни, привлечённый запахом мяса, и уселся за стол, глядя голодными глазами на еду. Он так тяжело вздыхал, что я не выдержала и шлёпнула ему на тарелку кусок готовой обжаренной говядины, а в качестве гарнира положила целую гору гречки.

– Салат пока не готов, извини, – сказала я, как раз дочищая лук. Ох, и злая головка попалась! Слёзы так и катились из глаз, даже разглядеть что-то было трудно. – Как ты себя чувствуешь?

– Более-менее, – неопределенно ответил муж, с аппетитом уплетая мясо. На кашу он тоже подналег, и я порадовалась, что наготовила с запасом. – Где Ал?

– Читает в своей комнате. Он сначала мне помогал, крупу перебирал, а потом устал, и я отпустила его поиграть. Скажи, это нормально для его возраста – читать книги по военной истории?

– А какие еще? До экономики пока не дорос, – с недоумением посмотрел на меня Финист, и я вздохнула.

– Сказки, например. Он же маленький ещё.

– Любовь к науке надо прививать с раннего детства, – нравоучительно произнёс Финист. Увидел, что я поджала губы, и пошёл на уступки. – Если хочешь, читай ему сказки. Но не уверен, что он будет слушать.

Ещё как будет! Пока мы вдвоем возились на кухне, я от скуки поведала ему историю о трех поросятах, которую в детстве мне рассказывала тетка Фрося. Так мальчишка был в таком восторге, что попросил повторить.

– Эх, хорошо! – Финист доел, отодвинул тарелку и довольно потянулся. – Как же здорово быть женатым! Это ведь не первый случай, когда Ал колдует. После его магии валяешься целый день, как куль с мукой, ни рукой, ни ногой нет сил пошевелить. Страшно становится: вдруг Ал в это время убежит куда-нибудь, разобьется или отравится?

– Да он от тебя не отошел бы, если я не позвала! – покачала я головой. Мальчик был привязан к отцу и деду, и пока мы готовили, несколько раз бегал и проверял, как они. – Александр очень ответственный.

– Твоими словами да мед пить, – пробормотал Финист и застонал в голос, когда «ответственный» прыгнул ему на спину с разбегу.

– Папа! Ты очнулся!

– Естественно, – Финист пересадил ребенка на колени. – Ты вел себя хорошо? Не докучал Ладе?

– Нет. Я ей помогал! – Ал с гордостью показал забинтованный пальчик. Мальчишка попробовал порезать морковь, но умений не хватило, и вместо моркови нож проехал по пальцу. При этом, надо сказать, Ал не заплакал, а деловито полез в шкаф за бинтом. Правда, перевязывала палец я, заодно обработав царапину, что бы не воспалилась. И за всё это время Ал даже не пискнул.

– Хочешь, пойдем к дяде Матвею и залечим? – спросил Финист, кивая на пальчик.

– А ты не можешь? – с надеждой спросил Ал.

– Пока нет, – муж вздохнул, а сын понурился.

– Тогда не надо. Я лучше подожду, когда у тебя силы появятся. Мне почти не больно, честно! – он слез с колен отца. – Я к дедушке загляну.

– Только не буди его, – попросил Финист, и Ал убежал.

– Ты опять без магии? – я закончила с луком и бросила его в большую миску, уже наполненную огурцами, перцем и помидорами.

– Она с прошлого раза не до конца восстановилась. А тут снова, – Финист вздохнул, что-то прикидывая про себя. – Теперь неделя потребуется, не меньше.

– А если так? – я решительно подошла и уселась на скамью рядом. Обхватила его лицо ладонями и поцеловала, представляя, как передаю всё свое тепло и заботу, словно часть своих сил. Финист попробовал отстраниться, но держала я его крепко. Понимала, что целоваться со мной удовольствие то ещё, но ничего, пусть терпит ради магии.

Час назад голубка принесла мне письмо от сестры, где Василиса пояснила, кто такие шептуны, и как они могут делиться силой. Намёками поинтересовалась, для чего я спрашиваю. Мне показалось, что сестра в курсе моих способностей.

Так что примерно я представляла, что надо сделать. Только вот практики не хватало.

Впрочем, что-то подсказывало – последнее не за горами. Финист как-то судорожно вздохнул, и безвольно лежащие руки мужа вдруг крепко прижали меня, а губы его ответили на поцелуй. Я сама не заметила, как очутилась на его коленях, подставила под торопливые поцелуи шею, и с губ сорвался тихий стон удовольствия.

– А что вы делаете? – раздался удивленный и напряжённый голос Ала, и чудо моментально закончилось. Финист уткнулся носом куда-то мне в грудь, пытаясь отдышаться, а потом осторожно отстранил меня. Я чуяла, что красная, как вареный рак, и боялась смотреть на мужа и ребенка.

– Пойдем, я тебе объясню, – встал со скамьи Финист, напоследок ободряюще сжав мою ладонь, и увёл за собой сына.

А я так и осталась сидеть. Надеюсь, Василиса сказала правду в своем письме, и шептуны действительно могли делиться энергией через прикосновения и поцелуи. Хоть не зря ребенка расстроили.

К полуночи, когда Финист уложил Александра, а сам отправился в кабинет поработать, проснулся Кощей. Я как раз зашла проверить, как он себя чувствует, и, видимо, своими тяжёлыми шагами потревожила его сон. Свёкор чувствовал себя неважно, сказал, что у него жутко болит голова, и я принесла ему заранее заваренный настой из трав. Мешочек с травами я захватила из дома и переложила в сумку, отдельно от основного багажа, а собирала травы Василиса, так что в полезности настоя я не сомневалась. Сама пила его в дни женских «праздников», очень уж мучилась от боли.

Выпив отвар, Кощей снова провалился в сон, спокойный и глубокий, а я пошла к мужу. Зашла – и застыла на пороге, опасаясь помешать. Кабинет превратился в лабораторию с какими-то колбами, жидкостями, и странной, выполненной из металла и стекла конструкцией, что расположилась на столе.

– Не бойся, проходи! – увидев меня, Финист оторвался от аппарата, в котором что-то подкручивал. – Помнишь ту семейную пару, что приходила с утра?

– Где жена обвинила мужа в измене?

– Именно. Вот, погляди!

Я подошла и наклонилась над столом, глядя в широкую линзу, которую показал Финист. Сначала мало что поняла – на стекле копошились какие-то красные червячки. Но среди них были и другие, круглые, похожие на экзотические цветы.

– Видишь круглые частицы? – спросил Финист, когда я, насмотревшись, отошла от аппарата.

– Да, они красивые.

– Красивые, но опасные. Это болезнь у него в крови. А также доказательство измены.

– Ничего себе! – я посмотрела на аппарат с гораздо большим уважением. Если он позволял по капельке крови определить болезнь, значит, действительно был хитроумным. Затем мне в голову пришла другая, менее приятная мысль. – Погоди, то есть эти червяки в крови – нормальное явление?

Мне вдруг стало дурно, когда я представила, что внутри меня живет «такое».

– Вот глупышка! – рассмеялся Финист. – Это не червяки, а кровяные частицы. А аппарат показывает всё увеличенным во много раз. Так что не переживай, нет у тебя в крови никаких червяков.

– И на том спасибо, – я опасливо посмотрела на стеклышки, про себя решив, что обязательно однажды посмотрю свою кровь через эту диковинную махину. Просто на всякий случай, вдруг там ещё какие-нибудь чудища плавают?

– Как себя чувствует отец? – Финист оторвался от своего аппарата, записал что-то и, вытерев руки, отошел от стола.

– Он проснулся, – стоило мне это произнести, как муж дернулся в сторону выхода. Едва успела перехватить.

– Не спеши. Я дала ему отвар от головной боли, и он снова уснул.

– А что за отвар? – тут же поинтересовался Финист, и я перечислила ему входящие туда травы. Муж покивал с умным видом.

– Это тебя сестра научила собирать?

– Нет, она сама собирала, – призналась я со смущением, вспомнив, как летом Василиса бегала по полю, в то время как я сидела в тенёчке и читала книги. Правда, не приключения, как любила, а учебники – решала заданные сестре на лето задачки. Но, тем не менее, сейчас остро ощутила себя бездельницей.

– Не волнуйся, я научу тебя. Шептуны вообще хорошо в травах разбираются, – заметив, как я замялась, пообещал Финист.

– Значит, я неправильная шептунья, – проворчала я. – Хотя растения мне интересны.

– Вот видишь. Ты просто необученная, – муж улыбнулся, подошел ближе и отвел мне за ухо выбившуюся прядь волос. – Ложись спать, Лада. Утро вечера мудренее. А за отцом я и сам пригляжу.

– Чтобы завтра с утра не встать? Нет уж, ложись лучше ты. Завтра к тебе посетители придут, а ты сонный. Так не пойдет!

– Кстати, днём никто не приходил? – вспомнил Финист.

– Приходили, конечно, – нахмурилась, вспомнив, с каким трудом выставляла посетителей за дверь. – Я сказала, что тебе нездоровится, и отправила всех по домам. Только один возмутился, напыщенный такой, с длинным носом и в смешной красно-белой рубахе.

– А серьги у него случайно в ухе не было? – насторожился муж.

Я постаралась припомнить.

– Вроде была. Странная такая, как кристалл. Я ещё подумала: зачем мужчине сережки носить? Эй, что ты смеешься?

– Я тебя обожаю, Лада! – посмеиваясь, ответил Финист. – Ты выставила из дома Верховного мага столицы.

Сердце ушло куда-то в пятки.

– Но я подумала… он ведь не старше тебя…

– А почему ты решила, что все высшие маги – старики? – муж посмотрел на моё огорченное лицо и щелкнул меня по носу. – Не кисни. Ничего страшного. А Михаэля давно пора было поставить на место, чтобы не вламывался в дом без приглашения.

С трудом спровадив Финиста спать, я собрала целый ворох тканей, найденных в сундуке в своей спальне, вернулась на кухню и принялась за шитье. Шить при свечах мне было не привыкать, хоть я предпочитала дневной свет. Но раз выдалось свободное время, то праздно тратить его, когда дома черт голову сломит, я не собиралась.

К утру занавески были готовы. Простенькие, из белого ситца в крупный голубой горошек. В будущем я планировала украсить их кружевами, но на первое время и такие годились. Кстати, интереса ради попробовала пошептать над собственными исколотыми за ночь пальцами, но видимого результата не достигла. Как болело, так и болит. Может, Финист ошибся и не была я никакой шептуньей? У Ала в пять лет и то лучше получались заговоры.

Умывшись холодной водой, чтобы окончательно не заснуть, я взялась за влажную уборку. Не знаю, что за прислугу нанимал Финист, но пыль была протерта только в зоне видимости. А стоило пройтись тряпкой по шкафам или дотронуться до стекол, как взлетавшая пыль вызывала приступы чихания. Зато я отвлеклась от горестных раздумий, за работой было не до печальных размышлений о своей судьбе.

– Не боишься упасть? – поинтересовался свёкор, когда, убравшись в гостиной, я полезла на колченогую табуретку вешать занавески.

Кощей проснулся с первыми петухами, успел плотно позавтракать и чувствовал себя прекрасно для того, кто вчера едва не умер. По крайней мере, самостоятельно дошёл до гостиной и даже порывался помочь мне с занавесками, но я не позволила. Так что он уселся в кресло с книгой, но я видела, что Кощей присматривает за мной, чтобы не упала. Наверное, приловчился Ала магией ловить, догадалась я по его неестественно повернутой ладони, как будто он собирался делать какой-то сложный жест.

– Я не упаду, – заметила я спокойно, удерживая равновесие на шаткой конструкции и вешая занавески за маленькие проржавевшие крючочки. Карниз-то был! Видимо, когда-то давно и занавески висели, просто настолько загрязнились, что их сняли, а постирать и повесить обратно поленились.

Закончив с занавесками, я оглядела свой труд. Стало немного уютнее. Яркий солнечный свет больше не бил по глазам, а проникал в комнату тонкими полосками. Столик у окна я украсила кружевной салфеткой, постиранной ещё вчера днём, и поставила туда вазу с цветами из сада. Хотя этот заросший бурелом садом назвать было сложно. Пока добралась до цветов, чуть юбку не порвала и все руки исколола. Так что им тоже предстояло заняться, но пока я не знала, с какой стороны к нему подступиться.

– Начинаешь обживаться? – в гостиную зашел Финист и с любопытством осмотрелся, подмечая изменения.

– А можно? – спохватилась, что не спросила разрешения, на что мне махнули рукой, мол, делай что хочешь. Я подавила улыбку. Это они ещё не знали, на что подписались!

– Лада, а ты давно проснулась? – заметив, что с кухни идет восхитительный запах почти готовой мясной подливы, стол накрыт, а гостиная сияет подозрительной чистотой, спросил муж.

Я скромно потупилась, собираясь смолчать, но Кощей сдал меня без раздумий.

– Лучше спроси, ложилась ли она. Я за ночь несколько раз просыпался – на кухне горели свечи.

– Лада? – голос Финиста стал вкрадчивый и такой пугающий, что я опрометью бросилась прочь, бормоча про оставленный самовар. Но далеко убежать не получилось. Муж перехватил меня в дверях кухни, прижал к косяку. Я бросила панический взгляд в сторону гостиной, но Финист успел прикрыть туда дверь, и нас не было видно.

– Ты, правда, не ложилась? – обеспокоено спросил он.

Я кивнула, чувствуя, как горят щёки. Конечно, я хотела спать. Но мне было беспокойно. После нападения на Кощея я не могла выкинуть из головы мысль, что преступник захочет проникнуть в дом и завершить начатое. Поэтому предпочла перебдеть, чем проснуться от ощущения холодной стали у горла.

Кажется, Финист прочитал страх в моих глазах. Потому что вместо ругани обнял меня, целуя в висок.

– Никто не войдет в дом без моего ведома, не волнуйся. Мы с отцом тут такую защиту поставили, что за полгода не взломаешь. Так что ничего не бойся и спи спокойно.

– Точно? – я посмотрела на него с неуверенностью. Магия магией, а я предпочла бы сторожевого пса во дворе. Может, уговорить мужа завести собаку? Да и Ал будет счастлив…

– Точно, – кивнул Финист, а затем подхватил меня на руки и без видимых усилий понёс в спальню. Уложил на кровать, заботливо поправив подушки. А когда снял с меня туфельки, в которых я бродила по дому, я испуганно посмотрела на него – но, к счастью, на том моё разоблачение было закончено.

– Спи, – муж укрыл меня одеялом. – И не вздумай вставать раньше полудня. Иначе в другой раз привяжу к кровати, – пригрозил он и вышел из комнаты, оставив меня с пылающими щеками и быстро колотящимся сердцем.

«Какой тут сон!» – подумала я, понимая, что влюбилась в Финиста как дурочка, но так устала, что сама не заметила, как заснула.

То ли Финист наколдовал, что бы сон был крепче, то ли я действительно вымоталась, перенервничала и наработалась, но проспала до позднего вечера. Вышла из комнаты, позевывая, на ходу заплетая косу, и встретилась в коридоре с мужем и Алом. Увидев меня, малыш радостно заулыбался и, подбежав, схватил за руку.

– Он целый день про тебя спрашивал, – объяснил Финист, который как раз поднялся вместе с ним, собираясь укладывать ребенка спать.

– Ты почитаешь мне сказку? – с ожиданием посмотрел на меня Ал, так крепко вцепившись в ладонь, что на руке могли остаться синяки.

– Прекрати, ты прекрасно читаешь сам, – одернул его Финист.

– Но Лада обещала, – ребенок сморщил лицо, готовясь захныкать, а я сердито посмотрела на мужа. Вот к чему такая строгость?

– Конечно, почитаю, – я потрепала Ала по макушке. – Иди и ложись, я сейчас приду.

Малыш радостно убежал в свою комнату, а мы с мужем остались в коридоре.

– Ты его балуешь, – недовольно заметил Финист.

– Его дедушку вчера чуть не убили. Он сам учится целыми днями. Дай ему хоть немного побыть ребенком! – вспылила я, резко разворачиваясь и возвращаясь в свою комнату. Томик с легендами, который я привезла из дома, лежал на столике у кровати.

Когда я вернулась, Финиста в коридоре уже не было. Бежать искать его я не собиралась. Перебесится и успокоится. А то удумал устраивать дома казарму! Нет уж, я такого допускать не собиралась. О том, какими капризными бывают маленькие дети, я прекрасно знала на примере Алёнушки, и Алу было далеко до такого безобразия.

Без труда найдя дверь в детскую – она единственная была декорирована резным узором в виде кленовых листьев – я постучала и зашла. Мальчик сидел на кровати, обняв тряпичного воина с деревянным мечом, и выжидающе посмотрел на меня. Улыбнувшись, я подтащила поближе стул и, открыв книгу, негромко начала читать.

Уснул Ал, только дослушав первую историю до конца. Я видела, что местами ему было откровенно скучно, и, что бы как-то разнообразить, на ходу добавляла приключения из прочитанных ранее книг. В такие моменты он просыпался, воодушевлённо смотрел на меня, а после снова начинал клевать носом. Когда малыш, наконец, уснул, я подоткнула одеяло и, задув свечу, вышла из комнаты.

А в гостиной меня ждал сюрприз. В кресле, бесцеремонно поджав под себя ноги в мягких брючках из кожи и оставив сапоги валяться на полу, сидела светловолосая красавица и что-то чиркала на листе бумаги. Длинная челка то и дело падала ей на глаза, мешая, и она сдувала её или пыталась заправить за уши, но упрямые пряди лезли в лицо. Рукава белоснежной блузы были безнадежно перепачканы в чернилах, и черное пятно краски застыло на щеке, демонстрируя, насколько девушка увлеклась письмом.

– Василиса! – негромко позвала я, всё ещё не веря, что вижу сестру. Она же вскинула голову, посмотрела на меня – и кинулась обниматься.

– Ну, хватит, хватит! Ты бы хоть руки помыла сначала! – рассмеялась я, понимая, что всё равно поздно. Василиса успела заляпать моё платье грязными от чернил руками. Хорошо, что оно было довольно пестрое, сразу пятен и не разглядишь.

– Ладушка, как же я рада тебя видеть! – сестра закружила меня по комнате, вовлекая в безумный танец. Со стороны мы, небось, напоминали зайца и медведя – рядом с тонкой, как тростинка, сестрой я чувствовала себя особо неуклюжей.

– Ты же на учебе должна быть. Что тут делаешь? – опомнилась я, когда первая радость от встречи прошла.

– Какая учеба, когда весь город гудит о нападении на Кощея? Я как узнала, что ты теперь его сноха, так сюда и примчалась. Испугалась, вдруг с тобой что-то случилось!

– Да кому я нужна? – отмахнулась я, а сестра нахмурилась.

– Много кому, – неожиданно серьезно ответила она и прижала руки к груди. – Ты ведь знаешь, кто ты?

– А ты давно ли знаешь? – вопросом на вопрос ответила я, и Василиса потупила синие глазки.

– С прошлого года. Ты не думай, я никому не рассказывала. И от тебя скрывать не собиралась. Просто хотела убедиться.

– Ох, Василиса, кто бы меня убедил, – тут я рассказала сестричке о своих опасениях. О том, что силы колдовской я не чувствовала, и оттого казалось мне, будто вожу всех вокруг за нос. Василиса выслушала меня внимательно, а затем задумалась, по привычке пожевывая нижнюю губу.

– Скажу честно – магия в тебе есть, это любому колдуну невооруженным взглядом видно. Помнишь, как ты Мурку с того света вытащила? Три года назад, когда её собаки чуть не сгрызли, а ты полночи выхаживала? Мне тогда странным показалось, что на ней раны как по колдовству зажили…

Я покачала головой. Про кошку я помнила смутно, так как в то лето слегла с тяжелейшей лихорадкой и сама чуть не отправилась к праотцам.

Василиса вздохнула.

– Я бы тебе рассказала, как нас учат, да только не подойдет шептунам такая методика. Тебе бы настоящего мастера найти, который и научить сможет, и тайны шептунов раскрыть. Знаю я одного такого, но он отшельник, каких поискать. И характер у него презлющий. Правда, тебя может принять в ученицы.

– С чего бы? – удивилась я.

– Он наставником твоего мужа был. Финист один из немногих, кто вытерпел все три года обучения. Может, по старой памяти и тебя шептун в ученицы возьмет?

– А разве шептуны обычных магов учат?

– Конечно! Лучше варианта и не сыскать, ведь такой учитель силой поделиться сможет, если потребуется. А для колдуна нет ничего хуже магического истощения.

– Да какая из меня шептунья, Васька! – всплеснула я руками и добавила с горечью, едва слышно: – Где же это видано, чтобы коровы колдовали?

К счастью, последнюю фразу сестра не услышала, а то досталось бы мне.

Естественно, отпускать Василису в город, на ночь глядя, я не собиралась. И когда она заартачилась, мол, пойду в Академию и всё тут, позвала мужа. Тот, оказывается, подрабатывал у них приходящим учителем, так что Финиста сестра побаивалась. Муж наш спор разрешил быстро: сказал, что с утра свяжется с ректором и объяснит, почему Василиса не вернулась. Так что сестра успокоилась, поужинала вместе со всеми и позволила увести себя в спальню.

Кровать у меня была довольно большой, вдвоем мы с сестренкой свободно помещались, даже место оставалось, так что улеглись с удобствами. Я спать не хотела, выспавшись днем, а Василиса перед приходом к нам напилась какого-то бодрящего зелья. Так что проболтали мы до поздней ночи. Немудрено, ведь не виделись почти год – на прошедшие новогодние праздники Василиса не смогла вырваться из школы, и мы только открытками обменялись.

А рассказать было о чём. О русалке, которая меня на дно озерное утащить пыталась, о делах домашних, и о кознях Алёнушки. Хотя, про нее-то Василиса сама выспросила, правдами и неправдами. Знала, что я жаловаться на младшенькую не буду, и такие вопросы каверзные задавала, что я не заметила, как всё рассказала. А потом Василиса с пылающими щеками шепотом расспрашивала меня о Финисте и «том самом», что между мужем и женой за закрытыми дверьми спальни происходит. И я, смущаясь, призналась, что, кроме поцелуев, ничего между нами не было. Но перед этим взяла обещание: ни о чем не рассказывать родителям. Василиса пообещала; понимала, какой мачеха могла скандал устроить.

– Ты, главное, не расстраивайся, – утешала сестренка, гладя мои волосы. Руки у неё действительно были чудесными, я как кошка мурлыкала, когда она меня гладила. – Финист тебя бережет просто. По глазам его вижу, что ты ему очень нравишься.

Я могла с этим поспорить. С мужем отношения у нас были неплохие, а его объятия и поцелуи сбивали с толку. Но слабо верилось, что он предпочтет толстушку здешним красавицам. Вот друзьями мы стать могли, а это уже значило немало. К тому же, за Алом нужен был пригляд, и Финист это прекрасно понимал.

Отдыхала я всего пару часов, и, проснувшись с первыми лучами солнца, еще какое-то время лежала и любовалась лицом спящей сестры. Василиса красивая, пусть и не такая яркая, как наша младшая, Алёнушка. Четкий абрис розовых губ, длинные ресницы редкого золотистого цвета, тонкие брови и прямой нос. А волосы – загляденье! Мягкие, светло-русые, пушистые, как одуванчик. Василиса стала очень похожа на матушку, и я невольно улыбнулась воспоминаниям. Затем встала и, одевшись, выскользнула из комнаты готовить завтрак.

– Я думал, вы до позднего утра проспите, – улыбнулся мне Финист, отвернувшись от печи, на которой готовил. В печке дымился горшок с кашей, запах от которой стоял на всю кухню. Но был он отнюдь не вкусным – каша пригорела, а Финист спохватился поздно.

– Присядь лучше к столу, – я покачала головой, беря горшок ухватом и вытаскивая его из печи. Подгоревшую молочную кашу ещё можно было спасти, чем я и занялась, перелив содержимое в чистый горшок и добавив туда ещё молока, Финиста же я заставила оттирать старый.

Зрелище было впечатляющим: сидит на кухне добрый молодец, весь из себя опрятный, кудри золотом блещут, а сам горшок чистит. Фыркнула я и отвернулась, а муж, догадавшись, что над ним посмеиваются, ещё и покраснел от смущения.

Вскорости и Василиса спустилась, а за ней Кощей и Ал. Малыш, как сестру мою увидел, так с открытым ртом и замер. Видно, напомнила она ему ту добрую колдунью из сказки, о которой давеча читали. А Василисе только дай повод похвалиться – она ладошку сжала да бабочек колдовских выпустила. Алу потеха, Финист и Кощей смеются – такое волшебство они в первый год обучения проходили, и мне радостно – смех их искренний и чистый, на душе от такого теплее становится.

Как позавтракали, сестренка засобиралась в Академию, у них занятия вот-вот должны были начаться.

– Ты уж забегай, как сможешь, – обняла я её перед уходом.

– А ты сходи к тому шептуну, о котором я рассказала, – ответила Василиса. – Обещаешь?

Я кивнула. Самой было интересно, что старый колдун мне скажет.