Текст книги "Фальшивое венчание"
Автор книги: Галина Турбина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Глава 2
Лея, устроившись в своей маленькой гостиной, пыталась читать, но вместо этого прислушивалась к тому, что происходит в коридоре, не раздадутся ли тихие шаги. Но там стояла тишина, ее сестра Илара опять тайком убежала на свидание. Свои покои она закрыла на внутреннюю задвижку, чтобы ни у кого не было сомнений, что она у себя, и ушла через комнаты сестры.
Строчки расползались перед глазами и Лея, глядя в книгу, все равно уже ничего не понимала из прочитанного, поэтому захлопнув книгу, отложила ее в сторону.
Когда-то они с Иларой радовались, что их покои соединялись через дверь в спальнях, и они могли свободно попасть друг к другу, и для этого им не надо было выходить в коридор. Но десять дней назад, когда Лея вернулась, Илара потребовала, чтобы поставили с ее стороны щеколду. Лея не обиделась и с пониманием отнеслась к этому – сестра подросла, превратилась в красивую девушку и, скорее всего, желала защититься от бесцеремонного вторжения. Но ведь достаточно было попросить Лею не входить без стука, и та никогда бы не нарушила новое правило. Но Илара решила по-другому.
Но, несмотря на это, Илара по-прежнему доверяла сестре, но как подозревала Лея, все же не все рассказывала. Впрочем, у Леи тоже были свои секреты и такие, что сестре об этом знать не следует. Но то, что Илара закрутила запретный роман с сыном управляющего поместьем, с сестрой поделилась. Но, как предполагала Лея, она это сделала из своих корыстных соображений – чтобы сестра помогала бегать на свидание, покрывала шалости. Но, пожалуй, шалостью это трудно назвать. И как так случилось, что Илара смогла уговорить ее? Почему она поддалась на уговоры? Ведь получается, если с Иларой случится что-то непоправимое, Лея будет виновата в этом. И вот теперь она сидела и с тревогой ждала возвращение сестры со свидания.
Лея поднялась и, пройдя к выходу из покоев, присела на низкую кушетку у двери.
Беспокойство Леи росло, так как сестра все не появлялась. Уже скоро начнет светать, проснутся слуги, и они могут застать Илару крадущейся по дому в такой ранний час. А как не была строга маменька со слугами и не терпела обсуждение господ, разговоры между слугами, все-таки, могут пойти. А там и до ушей отца и матери дойдет. И что будет тогда? Кого из сестер сошлют для исправления в монастырь надолго, а кого поспешно выдадут замуж? Ах, нет, пожалуй, лучше и не думать, что с ними сделает разгневанный отец.
Несколько лет назад он наказал ее. Конечно, Лея была виновата, но то, как поступил с ней отец… это слишком… жестоко. Но отец считал и до сих пор в этом уверен, что сделал все на благо семьи, и дочь должна быть благодарна ему, как он все так хорошо устроил. А то, что она страдала все годы, он не понимал, или не желал понимать. Лея не хочет что-то подобное для сестры, и необходимо поговорить серьезно с ней, как только она появится, и следует немедленно прекратить потакать в ее безумствах. Теперь Лея очень жалела, что поддалась на уговоры сестры и позволила втянуть себя в эту авантюру. Когда это случилось впервые, Илара уходила на пару часов. А вот уже второй раз она приходит на рассвете и по ее виду было видно, что свидания стали не целомудренными.
Как не прислушивалась Лея, но едва слышный стук застал ее врасплох. Она вздрогнула и, торопливо поднявшись, открыла дверь, в проем которой тут же проскользнула Илара.
– Где тебя носило, уже почти утро за окном… – прошипела Лея
– Ах, Леечка, – прошептала Илара, блаженно улыбаясь, – тебе следует тоже завести поклонника и бегать к нему на свидание, чтобы понять, какого это…
– Прекрати! – оборвала сестру Лея. – Ты понимаешь, что все зашло слишком далеко? И пора это пресечь, пока не стало слишком поздно.
– Говори тише, – попросила опять шепотом Илара, – я пока пробиралась по коридорам нижнего этажа, чуть не столкнулась с кухаркой, оказывается, слуги уже проснулись. Они так рано встают?
Лея протянула руку к сестре и потребовала:
– Отдай немедленно.
– Что я должна отдать? – изумленно распахнула глаза Илара.
– Ключ от дверей для прислуги.
– Нет, нет, он мне еще понадобится, – тихо рассмеялась Илара, отступая в сторону спальни.
Лея, поняв маневр сестры, быстро встала на ее пути, не давая пройти, чтобы та не могла скрыться в своих покоях.
– Ты не уйдешь, пока мы не поговорим. Я думала, что это невинное развлечение, но вижу, что все зашло слишком далеко.
– Ну, Лея, я так хочу спать, – заканючила Илара, – поговорить мы можем и позже.
– Нет, – твердо ответила Лея, – я хочу тебе сказать сейчас, что больше не буду покрывать тебя. Через два дня приезжает отец, и я не хочу, чтобы он застал тебя крадущийся ночью со свидания, или чтобы кто-нибудь доложил ему о твоих безумствах. Если ты думаешь, что никто не знает, то ошибаешься. И у стен есть уши и глаза. Ничего не может пройти бесследно, а тем более такое.
– Ах, – поморщилась Илара, – как не вовремя ты вспомнила, что старшая сестра, ведь я уже обещала Лиандру, что приду следующей ночью к нему.
– Не придешь, я не позволю.
– Да что с тобой такое сегодня?! – воскликнула зло Илара.
– Не кричи, – шепотом попросила Лея.
– Тебя не было несколько лет, – прошипела Илара, – ты жила все эти годы с тетушкой, забыв о нас, а теперь, когда она умерла, вернулась и строишь из себя старшую сестру.
– Я жила вдали от семьи не по своей воле, вернее…
– Ах, да, знаю-знаю, – перебила Лею сестра, – тетушка была больна, ей требовалась сиделка. Но ты-то причем? Какую роль ты исполняла при ней? Выносила горшки и меняла ей простыни? Нет! Ты этого не делала, для грязной работы есть прислуга. Так зачем же ты жила у тетушки, сестричка? А? Как родители могли отправить дочь, которая только что заневестилась, к старой больной родственнице? Может, расскажешь правду? Только не легенду, что тетушка тебя очень любила и хотела сделать наследницей своего состояния. А для этого ты должна была провести с ней ее последние дни, которые затянулись на годы. Но ведь все не так? Ведь наследства там кот наплакал. У меня есть подозрения на этот счет. Не просветишь меня, сестренка, за что тебя сослали?
– К сожалению, ничего, кроме того, что ты только озвучила, я рассказать тебе не могу.
– Не хочешь, ну и не надо, – пожала плечами Илара, – только я уверена, что за твоим отлучением от семьи кроется тайна, и предполагаю, что она пахнет не очень хорошо.
– Думай что хочешь, – устало вздохнула Лея, – но на свидание ты больше не пойдешь. Или я все расскажу отцу, когда он приедет. Как думаешь, что будет с тобой? Как скоро ты окажешься замужем за первым подвернувшимся женихом, который будет молчать, что ты досталась ему уже не девственницей? И что сделает отец с твоим любовником? Думаю, тому мало не покажется.
– А с чего ты решила, что меня заботит его судьба? Да, я провела с ним очень даже приятно время. Но он мне не ровня, и, кстати, прекрасно это понимает. Моя дорогая сестра, скажу тебе, чтобы ты не беспокоилась о моей нравственности – я не потеряла девственность. Если ты еще не знаешь, то могу просветить – можно оставаться невинной по общепринятым представлениям, но в то же время быть такой распутной… Ведь получать удовольствие в объятиях мужчины и дарить ему то же самое возможно, оставаясь нетронутой там, где придется доказывать свою чистоту мужу.
Сказав последние слова, Илара хихикая, обошла сестру и отправилась к себе через ее спальню.
– Это было твое последнее свидание, – сказала Лея в спину сестры.
– Как скажешь, – бросила Илара, полуобернувшись, – мне и самой уже надоел этот управляющий, вернее, его сын.
Лея слышала, как сестра со своей стороны закрыла дверь на задвижку и вяло подумала, что надо бы попросить смазать ее.
Лея сбросила халат и забралась в постель, хотя спать не хотелось. Она вспомнила слова Илары, которая даже не подозревала, как была права. Да, все так и было – ее, Лею, несколько лет назад изгнали из семьи, заставили отречься от самого дорого, заверили, что по-другому никак нельзя и что это самый подходящий и разумный для всех выход из создавшийся ситуации. Ее убедили, что за свои прегрешения надо расплачиваться, а они и так делают все возможное, чтобы ее плата оказалась мизерной и чтобы не понесли наказание те, кто ни в чем не виноват, но могут пострадать из-за нее.
И она согласилась, не понимая толком, что теряет слишком много. Но тогда она надеялась, что ей позволят пусть не быть постоянно рядом, но хотя бы иногда… Но этого не случилось, ее, как сказала Илара, отлучили от семьи на несколько лет, мотивируя тем, что так будет лучше для всех, но в первую очередь для нее самой.
Ворочаясь на кровати, вспоминая горькое прошлое, Лея всё никак не могла уснуть. Ей бы сейчас поплакать, может, стало бы легче, но, видимо, лимит на слезы закончился.
Ее очень обеспокоила сестра. Когда она превратилась в распутную девку? Когда Лея уезжала, как ей тогда казалось на несколько месяцев, Иларе было пятнадцать. Она была нежной, чувствительной девочкой, боящейся сделать кому-то даже нечаянно больно, или, не дай боги, обидеть ненароком. А теперь сестра – уверенная в себе девица, зацикленная на себе, совершенно не думающая о других. Что произошло с ней за эти четыре года?
Поняв, что все равно не уснет, Лея встала и вызвала горничную, чтобы умыться и одеться. Утро уже наступило, и давать повод для подозрений не стоит.
Спустившись в столовую к завтраку, она застала там свою мать – контессу Таилию Бедмод.
– Доброе утро, маменька, – поприветствовала Лея, усаживаясь за стол.
– Как спалось, тебе, Абелия? – спросила мать, намазывая масло на свежую булочку.
Лея слегка поморщилась, она не любила свое полное имя, а так же то, как мать его сокращала – Бель. Впрочем, и тетушка ее называла Белой, а чаще Белочкой, но почему-то звучащее из ее уст это сокращенное имя Лею не раздражало.
– У меня бессонница, маменька, видимо, отвыкла от родного дома. Но надеюсь, что мой сон наладится. А как вам спалось?
– Меня, в отличие от тебя ничего не мучает, поэтому у меня хороший сон.
Лея отодвинула от себя тарелку.
– Что, аппетит, как и сон, тоже пропал? – усмехнулась мать, продолжая завтракать.
– Позвольте навестить Бастиана, я видела его всего…
– Нет! – перебила Лею мать. – Отец вызвал тебя не для этого.
– А для чего?
– Ну, уж точно не для того, чтобы ты виделась с мальчиком или как то участвовала в его жизни. Конт скоро приедет и все тебе объяснит. А ты, как благодарная дочь и, надеюсь за это время ставшая благоразумной, примешь смиренно волю отца.
– Боюсь даже представить, что приготовил мне отец, – пробормотала Лея.
– Бель! Что ты там бурчишь себе под нос?
– Я говорю, что, разумеется, подчинюсь воле отца, – громче произнесла Лея.
– То-то же!
– Но аппетит у меня и, правда, пропал, – проговорила Лея, вставая из-за стола, – я, пожалуй, пойду к себе.
– Иди уж, – махнула рукой мать.
Уходя из столовой, Лея подумала, что Илара уже которое утро не появляется в столовой, а мать это нисколько не беспокоит. По всей видимости, это в порядке вещей. Когда-то и ей, Лее, теперь она это прекрасно понимала, дали слишком много свободы, что и привело к трагедии. Того же она не хотела для сестры. Поэтому, как только вернется отец, она попытается поговорить с ним, донести до него, что Илару следует больше контролировать. А еще лучше, раз мать не может следить за нравственностью младшей дочери, нанять дуэнью, которая будет строго следить за подопечной. Да, так будет лучше для сестры!
Глава 3
Вернувшись в свои покои, Лея надела соломенную шляпку, накинула на плечи легкий шарф и направилась из дома в сад. Бредя по дорожкам мимо затейливо подстриженных кустарников и обходя нарядные клумбы, Лея надеялась хотя бы издалека увидеть гуляющего после завтрака Бастиана. Так уже было, но Лея не подошла к нему – отец строго-настрого запретил ей это делать. Она пыталась спорить, отстаивала свое право видеться с ребенком, но отец вынудил Лею, в том числе и угрозами, дать ему клятву, что она выполнит его приказ. Он обещал познакомить ее с мальчиком, когда сочтет нужным. Но сказал, что не сделает этого никогда, если она нарушит его запрет. А нечаянное столкновение с мальчиком будет считаться нарушением клятвы? Она же не искала специально встречи, просто гуляла…. мда… но, пожалуй, это не пройдет…
Поэтому, как бы Лее не хотелось увидеть мальчика ближе, возможно, даже обнять его, нарушать данный отцу обет она не станет. Так хотя бы оставалась надежда, что все-таки ей будет дозволено общаться с мальчиком, который по закону и в глазах всех был ее братом, но на самом деле таковым не являлся. Отцу нужен был наследник, и он его получил… любая проверка покажет, что мальчик его кровный очень близкий родственник.
Лея услышала веселый крик и звонкий смех из той части сада, где был еще один вход в дом, ведущий в детскую, там когда-то и они с сестрой жили. Остановившись, и немного подумав, Лея так и не решилась туда пройти. Одно дело, если бы мальчик выбежал сам перед ней, ослушавшись няню, совсем другое, если она намеренно выйдет к мальчику. Отец узнает о ее своеволии и что тогда будет, даже не хотелось думать. Каким жестоким он может быть, она знает.
Нет, отец не забывал про нее и все эти годы, как и мать с сестрой, он писал ей письма. А когда навещал, рассказывал о том, что происходило в семье, и даже о Бастиане иногда упоминал, а увлекшись, с гордостью рассказывал об его успехах. Но заметив жадно-заинтересованный взгляд Леи, сразу замолкал или тут же переводил разговор на другую тему.
Пройдя еще немного по дорожке, Лея тяжело вздохнула и, развернувшись, направилась обратно к дому. Обогнув очередную клумбу, она увидела идущего ей навстречу отца.
– Здравствуй, дочь, – сказал он, подойдя к Лее.
– Здравствуйте, отец, – ответила Лея, склонив голову, – не ожидала вас здесь встретить. Когда вы вернулись?
– Недавно и сразу же захотел увидеть тебя.
Лея подняв голову, удивленно смотрела на отца. С чего вдруг она так сильно понадобилась ему, что он поспешил ее разыскать?
– Вариант, что я соскучился, ты не рассматриваешь? – усмехнулся отец, правильно поняв взгляд дочери.
– Я рада вас видеть, отец, – потупив взор, сказала Лея.
Конт Бедмод согнул руку в локте и предложил дочери прогуляться по дорожкам.
Лея оперлась на руку отца и они направились обратно в глубь сада.
– Ты давно не была дома. Рада, что вернулась?
– Не знаю… – честно призналась Лея. – Единственное что меня радует в возвращении, это возможность видеть Бастиана.
– Ты же гуляешь по саду затем, чтобы увидеть его? – высказал свои подозрения отец.
– Я… мне… бы хотелось… – испуганно залепетала Лея, – но я его не видела… он там… в другой стороне… я туда не ходила…
– Ну-ну, – похлопал отец ладонью по руке дочери, лежащей на его локте, – успокойся, я понимаю твои чувства. Поэтому и пока не разрешаю тебе видеться с мальчиком. Я хочу, чтобы ты уяснила – он твой брат, а не… Ты за столько лет должна была это принять и смириться.
– Я пыталась, честно пыталась, – повесила голову Лея, – но… как-то плохо это у меня получается… И я бы очень хотела, чтобы вы наконец-то разрешили мне видеться с Бастианом. Ведь он… считается моим… братом, поэтому ничего странного никто не увидит, если я буду… любить его… заботиться о нем.
– Заботу о Бастиане оставь нам с матерью, а тебе нужно выйти замуж и родить своих детей, – твердо заявил отец, – и я уже подобрал тебе жениха.
– Что?
От неожиданных слов Лея запнулась и упала бы, если бы не цеплялась за локоть отца.
– Что такого страшного я сказал? – не останавливаясь, но замедлив шаг, спросил отец.
– И… кто… он? – тихо поинтересовалась Лея.
– Он достойный молодой человек из древнего рода, не беден, хорош собой. Завтра он прибудет с визитом.
–Уже завтра… – обреченно выговорила она.
– Ты же не думала, что никогда не выйдешь замуж?
– Я об этом вообще не думала.
– А следовало бы задуматься, – недовольно проворчал отец.
Лея хотела сказать, что для «достойного молодого человека из древнего рода» она, как невеста, вряд ли подходит, потому что уже не юна и потеряла невинность, что скрыть от мужа будет невозможно. А значит с этим женихом, скорее всего, не все так радужно, как хочет внушить ей отец. Но промолчала об этом.
– У меня будет возможность отказаться от его предложения руки? – спросила Лея, продолжая идти рядом с отцом, опираясь на его руку.
– Ну, зачем ты так сразу? – вздохнул отец, глядя прямо перед собой, а не на дочь. – Ты приглядись к нему. Я не стану неволить тебя, если он покажется тебе… отвратительным. Но, надеюсь, этого не будет. Что ты хочешь? Что или кого ждешь? Того, кто… но если бы он был заинтересован в тебе, то давно бы появился. Я так и не нашел его и мне даже не удалось выяснить кто он такой.
Лея убрала свою руку с локтя отца и замерла на месте, отец тоже остановился и развернулся к дочери.
– Я… никого не жду. И я уже говорила, это была случайная встреча. Ошибка, за которую я дорого заплатила.
– Зато теперь у меня есть сын, наследник, – улыбнулся отец.
– У вас, но не у меня, – заметила горько Лея.
– У тебя будут дети, – строго сказал отец, – для этого тебе нужно выйти замуж. И поэтому завтра появится твой предполагаемый жених. Только предполагаемый, уясни это, Лея. И я надеюсь, на этот раз ты будешь благоразумной и не будет никакой случайной встречи после которой… в общем ты меня поняла.
– Я вас поняла, – покорно склонила голову Лея.
– Что ж, иди в дом, – разрешил отец, – а я дойду до крыла, где находится детская, проведаю… сына.
Лея развернулась и, не оглядываясь, направилась к дому.
Глава 4
Идя обратно в дом по тропинкам сада, Лея размышляла о разговоре. Итак, это все-таки случилось – отец решил выдать ее замуж. Последний год он только намекал ей об этом, но не предпринимал ничего, а теперь все серьезно.
Несколько лет назад она думала, что это неизбежно когда-нибудь будет в ее жизни. А хочет ли она сейчас, чтобы у нее был муж, свой дом, дети?
Она долго жила далеко от родного дома, в глуши, в доме тети, куда ее, Лею, сослали за проступок, который ей очень дорого обошелся, перевернул всю жизнь. За этот грех, слабость, за то, что поддалась чужим уговорам, доверилась незнакомцу, она дорого заплатила, ее вынудили отказаться от самого дорогого. И вернулась она, конечно же, не по своей воле, но с надеждой, что ей позволят видеться с ребенком, заботиться о нем. А теперь получается, что она опять будет вынуждена покинуть дом, где живет Бастиан?
Лея дошла до дома, поднялась в свои комнаты, сняла шляпку, кинула на кресло палантин и, раскинув руки, ничком упала на кровать. Закрыв глаза, она попыталась вызвать в памяти лицо мужчины из-за которого она теперь страдает. Но черты его лица расплывалось, а помнились только яркие глаза и хищный нос. Даже голос его она забыла.
Конечно, прошло четыре года, и вполне возможно, внешность этого мужчины могла выветриться из памяти. Но Лея и спустя совсем немного времени после той встречи, уже не помнила его лица. И это было странно. Ведь она же не забыла случившееся в чужом храме, ей мерещилось даже, что она помнила запах кожи и дыхания незнакомца, вкус его губ, а так же не забыла как его звали – Лауренс Вер. Это имя она сказала отцу, когда тот допытывался у нее с кем она согрешила. Но отец не нашел его, как ни старался. Кто-то поверхностно был с ним знаком, кто-то что-то о нем слышал, но никто толком не мог вспомнить кто такой и как выглядит Лауренс Вер, а сам он исчез.
После той встречи Лея долго не приходила на берег реки, в беседку. А потом… когда поняла, что встреча не осталась без последствий, всё-таки осмелилась посетить беседку, и делала затем это не раз. Но никого уже не находила там, и дверь, через которую мужчина провел в храм, опять выглядела так же, как и раньше – старая и облезлая стена. Лея даже оставила записку в беседке на видном месте, но свернутая в трубочку бумага так и лежала нетронутой.
Когда родители завели разговор о дате предстоящей помолвки, испуганная, не знающая что ей делать дальше, она всё же открылась матери, а та все рассказала отцу. Лея объяснила родителям, что встретила незнакомца в беседке на берегу реки, но о скрытом храме не призналась и об игре тоже, а уж о браслете, который спрятала, тем более. Отец, когда узнал обо всем, велел снести эту беседку, а то, что останется, засыпать землей. А Лее запретил туда ходить.
После этого Лея не была на берегу реки ни разу, впрочем… у нее и не было уже такой возможности. Ее сослали подальше от дома, чтобы все скрыть. А беременной стала притворяться мать. Незадолго перед родами Леи мать, жаловавшаяся на якобы плохое самочувствие, была отправлена отцом к морю. Но на самом деле она поехала к своей сестре, у которой жила Лея. И вернулась контесса Бедмод уже с ребенком, которого родила ее дочь. Этого мальчика выдали за сына конта и контессы Бедмод. А Лея еще долгих четыре года жила вдали от семьи, а главное – от своего ребенка.
Отец последнее время, навещая дочь, не заговаривал с ней о замужестве, только намекал. Так с чего же теперь он вдруг решил выдать ее замуж? Тетя умерла три месяца назад, и только совсем недавно отец забрал Лею. Затем, чтобы выдать замуж? За молодого и достойного мужчину? Да с чего бы?
Ведь особой ценности на ярмарке невест она не имеет – уже не юна, потеряла невинность, и даже родила ребенка. Красотой тоже не блещет. Когда Лея стала посещать балы и званые вечера, у нее появились поклонники, но у других, видимо, более красивых по сравнению с ней, их было, как ей тогда казалось, больше. Нет, в глаза многие называли ее миленькой, иногда восхищались перед контессой Бедмод, какая у нее дочь хорошенькая, но и были те, кто шептали Лее в спину: «Бедная девочка, не повезло ей, лучше бы она была похожа на мать».
А вот Илара похожа на мать и такая же красивая – высокая, гибкая, белокурая, синеглазая, с тонкими чертами лица, с небольшим ртом и изящным носиком. Именно такие девушки нравятся мужчинам.
А Лея уродилась в родню отца, где почти все были невысоки, коренасты, в придачу к этому большинство из них рыжеволосы и конопаты. У Леи, как и у отца, не так ярко был выражен родовой цвет волос, только немного медью отливали русые волосы, а кожа была чистой и белой. Но остальное все было на месте – щекастое лицо, курносый нос, крупный рот. Единственное, что утешало Лею – несмотря на невысокий рост, сложена она все же гармонично, к тому же худощава, в отличие от кузин, которые еще ко всему прочему упитаны, с пухлыми и короткими ногами и руками и пальцами, похожими на сардельки.
Юная Лея как-то рассказала родителям о злобных шепотках за спиной и высказала обиду, что вся материнская красота досталась Иларе, а ей остались только крохи.
– Ты считаешь себя некрасивой? – подняла удивленно тонкие брови мать. – Какие глупости! Ты очаровательная, а с деньгами твоего отца и титулом виконтессы просто неотразима. А эти злобные ведьмы тебе просто завидуют.
Отец же рассмеялся и поддержал жену, он заверил Лею, что она самая прекрасная девушка на свете, и добавил шутливо – вся в него.
Но то, что конт Асгунд Бедмод красавцем не слыл и был на полголовы ниже жены, никак не мешало им в счастливой семейной жизни. Лея была уверена – родители любят друг друга. Она не раз наблюдала их нежности, пылкие взгляды, лукавые или плотоядные улыбки, бросаемые друг другу, которые они, разумеется, пытались скрыть от детей и слуг, но далеко не всегда им это удавалось. Но и ссорились они тоже страстно, громко, а примирения были такими же бурными.
И несколько лет назад, перед тем, как она совершила глупость, перевернувшую ее жизнь, Лея была удивлена и возмущена, что ее собирались отдать замуж за неприятного для нее мужчину, в то время как родители любили друг друга. На что мать ответила: «Меня за конта Бедмода тоже выдали замуж насильно, но я же сумела полюбить его. А твой жених молод и хорош собой, в отличие от твоего отца». Возражения дочери она не стала даже слушать.
Тогда, несколько лет назад, Лея не хотела замуж, но потом… со временем… мысли о замужестве приходили ей в голову.
Так что, Лея солгала отцу – она думала о замужестве, но каждый раз отгоняла от себя эти мысли. Но они опять возвращалась. Первые два года Лея даже не хотела ничего слышать о мужчинах, но затем… здоровое и молодое тело стало требовать того, что уже познало когда-то – объятий мужчины. Не сказать, чтобы это постоянно терзало Лею, но иногда… иногда ее изводило страстное томление, пламенная жажда, что когда-то удовлетворили чужие руки и губы. Ей было стыдно, что ее мучило плотское вожделение, она пыталась бороться с ним: загружала себя хлопотами по дому, изматывала себя трудом в саду, самолично (чем вызывала удивление и пересуды у слуг) вскапывая грядки и пропалывая цветники, лишь бы уснуть уставшей и не видеть снов, в которых приходил он… ее незнакомец и искушал опять.
Лее даже приходила в голову мысль – завести любовника. А что? Она же уже не невинна. Но нет! Она ведь не падшая женщина, несмотря на всё то, что с ней произошло. А вот если выйти замуж… Но и за это ей тоже было стыдно – хотеть выйти замуж только чтобы удовлетворить свой телесный голод. Да и не видела она вокруг себя никого, кто бы ей понравился до такой степени, чтобы она могла представить себя в его объятиях. Может это было еще и оттого, что они с тетушкой вели почти затворническую жизнь и мужчин, которые могли бы привлечь ее внимание, Лея видела не так уж и часто, а знакомилась с ними и того реже.
К тому же она была порченным товаром, мало того, что не сохранила девичью чистоту, так еще и…. Нет, она не будет об этом думать, этот ребенок ее брат и никак иначе. Но душа болит об этом мальчике, несмотря на то, что она его видела всего один раз… когда он родился.
И отец заблуждается – она никогда не забудет этого ребенка, даже если родит другого. Она носила его под сердцем девять месяцев, рожала в муках… а его отобрали у нее. Вернее… убедили, что так будет лучше для всех, и в первую очередь для ребенка – у него не будет клейма бастарда.
Неожиданная мысль заставила Лею распахнуть глаза и резко сесть на кровати. Она до этого никогда не задумывалась о том, что та игра могла быть настоящим венчанием. А что если так и есть? И замуж ей нельзя выходить, так как она уже замужем! И ребенок рожден в законном браке!
Осознание, что происшедшее с ней четыре года назад могло быть настоящим венчанием, но так ли это на самом деле она может никогда и не узнать, привело ее в ужас. Спрятав лицо в ладони, Лея испуганно бормотала:
– Нет, нет, нет, это же не может быть…
– Что не может быть? Что с тобой? – услышала Лея.
Отняв от лица ладони и поняв голову, она увидела сестру.
– Что тебе надобно? – недовольно спросила Лея.
– Мне ничего не нужно, – пожала плечами Илара.
– Тогда зачем пришла? – всё так же неприветливо отозвалась Лея.
– Да просто так, захотела тебя увидеть.
– Ну и уходи, раз тебе ничего от меня не нужно.
– Да что с тобой? – уже обеспокоенно спросила Илара, усаживаясь на кровать рядом с Леей и попытавшись обнять ее, но та оттолкнула руки сестры и отодвинулась вглубь кровати.
– Ничего не случилось, – вздохнула Лея, – прости, но сейчас я бы хотела остаться одна.
– Я, конечно, оставлю тебя, раз ты так хочешь, – произнесла Илара, вставая с кровати, – но ты можешь мне рассказать всё, что тебя тревожит или расстраивает. Ты можешь мне довериться, сестра.
– Спасибо, Илара, – попыталась улыбнуться Лея, – возможно… я когда-нибудь тебе всё расскажу… но не сейчас.
– Ну что ж, тогда я, пожалуй, пойду.
– Да, – кивнула Лея, – будь так добра, оставь меня.
Илара направилась к выходу из спальни, а Лея подумала, что может быть и надо остановить сестру и поделиться с ней своей тайной, но тут же одернула себя – не стоит этого делать.
