Текст книги "Твоя любовь холодной бездной дышит…"
Автор книги: Галина Турбина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Глава пятая
Агнии казалось, что месяцы пути до Ногутфьёра покажутся ей долгими и невыносимыми. Но Каппельмер загрузила её учёбой так, что Агнии не то, что некогда было скучать, ей даже некогда было подумать об этом.
Не успели сесть в карету, как нэлесса стала учить девочку держать прямо спину даже в таком неудобном месте, как мотающаяся и подпрыгивающая на ухабах карета.
Всю дорогу она учила Агнию постоянно без передышки на еду, и казалось даже на сон. У Каппельмер с собой было неописуемо много различных, как она сказала, пособий. Это были и книги по этике, и набор посуды для всех случаев на две персоны (Агния удивлялась, как это всё поместилось в двух саквояжах), альбом рисунков одежды благородных, селян, городских жителей, жрецов, форменной одежды различных служащих. А так же рисунки замков, и не только снаружи, но и внутреннее убранство домов, мебели, что может стоять там. Некоторые рисунки были нарисованные красками, цветные, а некоторые были простыми черно-белыми набросками. Там же в саквояже нашлись альбомы с гербами и геральдическими знаками благородных родов Ногутфьёра, а так же картой королевства. Какое же богатство все эти книги и альбомы! Агния как-то нечаянно услышала – дядюшка сетовал, что книги такие дорогие, стоят целое состояние, но тут же исправился, сказав, что для их девочки ему ничего не жалко.
Саквояжи Каппельмер казались Агнии волшебными – о чём бы они ни говорили, чему бы ни учились, в саквояже находилась или книга по этому поводу, или альбом, или какое-нибудь пособие по этому случаю. Хотя, если учесть, что Каппельмер больше походила на злую ведьму, а не на добрую волшебницу, то и её саквояжи в таком случае, были не волшебными, а колдовскими.
Агнии был интересен Ногутфьёр, его история, люди, что там живут. И она с удовольствие слушала об этом королевстве, изучала его. Она знала, что Ногутфьёр поделён на домионы, их всего семь, но изучая карту, Агнию удивило их расположение. Все домионы, причудливо изгибаясь на карте, одной стороной своей границы, у кого-то узкой ли, у других широкой, обращены на запад и все они, сходясь в одну полосу, вытягиваются ломаной линией вдоль Рубежа. Именно так, с большой буквы – Рубеж, как сказала Каппельмер. Она заставила записать и выучить назубок название домионов, их расположение, показав на карте, где и как они находятся и чередуются между собой. А что на самом деле представляет из себя Рубеж ей рассказать пообещал Мёрк ближе к Ногутфьёру.
А ещё Агния узнала, что в состав домионов входили гуалты и ранбоны. Но существовали независимые гуалты, не входящие ни в один из домионов, они располагались между ними и у них не было выхода к Рубежу. Один из таких гуалтов принадлежал Мёрку.
А в самом сердце Ногутфьёра располагалась резиденция короля, защищенная со всех сторон граничащими с ней домионами.
Многое, что она узнавала, было для неё дико и необычно. Взять хотя бы обращение на «вы» и «ты». Оказалось, что на «ты» надобно обращаться к слугам, но и здесь подразделялось, среди них были и такие, к кому желательно и предпочтительно обращение на «вы», например, к экономке замка или хранителю замка (по сути это был кастелян), потому что они чаще всего были из бедных, не особо родовитых благородных. Но ни с кем из обслуги близкие дружественные отношения не допускалось ни в коем случае. Слуг должно держать на расстоянии, ни в коем случае не идти на сближение с ними, всегда помнить, что они не равны и друзей или подруг среди них не может быть. Но и грубить не желательно, надобно быть подчеркнуто сдержанной со слугами, и уж тем более с равными себе надо было быть ещё и приветливой, милой.
Слушая Каппельмер, Агния с тоской вспоминала, как в доме тёти длинными, темными вечерами, когда за окном выла и стенала снежная буря, женщины собирались в большой светёлке. Все что-нибудь делали – пряли, шили, вышивали и рассказывали поочередно сказки, былины, пели заунывные или наоборот весёлые песни. И не было тогда между ними различий. Нет, конечно, не все садились обедать за хозяйский стол, большинство ели на кухне. Но не было между хозяевами и нанятыми работниками выпячено отстранённых, холодных отношений. Тётя Вилда заботилась обо всех, она знала о работниках всё, ничего не упускала из вида, и помогла им чем могла, если это требовалось. Но и если кто-то из них вдруг провинился, сглупил, наказание было неминуемым, но справедливым. Работники и работницы любили её, как мать родную, девки делились с ней секретами, спрашивали совета.
Вспомнилось Агнии, как она вместе с дворовыми девками, бегала купаться летом на речку или по ягоды–грибы в лес, гадала с ними на судьбу и суженого, и как веселилась, когда ей выпала дальняя дорога и смутный, но страшный образ будущего мужа. И никто тогда не выделял, что она родственница хозяйки, да и Агнии даже в голову не приходило вести себя заносчиво. Особых, близких подруг у Агнии меж них почему-то не образовалось, но и врагинь среди девок не нажила. Так что и в Ногутфьёре без подруг она вполне проживет?
На постоялых дворах Агнию Каппельмер учила двигаться, приседать в реверансе, вставать со стула элегантно и в тоже время просто, доводя её до изнеможения своими придирками, всё ей было не так, она бормотала себе под нос, что такую неуклюжую девочку невозможно научить изящным манерам. Открыто грубить Каппельмер боялась. Агнии не разрешалось есть в общем зале, еду им с Каппельмер приносили в номер. И для Агнии всегда полностью сервировался стол из той посуды и столовых приборов, что находились в саквояжах Каппельмер. И ни разу это не было нарушено. Но из правил тоже бывают исключения.
***
За то время, что они были в пути, много происходило, многое случалось с ними. Единичные стычки с желающими поживиться обманчиво кажущимися из-за немногочисленных сопровождающих легкой добычей, были постоянно, но Аннерс и его люди легко и, если можно так сказать, изящно с этим справлялись, и Агния не успевала ничего толком понять и испугаться.
Но как-то в одном из герцогств на них напали разбойники, они появились неожиданно, их было слишком много, они действовали нахрапом и так отчаянно, как будто у них это был последний шанс и другого не будет. Агния тогда очень испугалась.
Мёрк крикнул, чтобы они закрылись в карете и не высовывались. Агния в панике дёрнулась к дверце кареты, чтобы открыть её сама не зная зачем, но Каппельмер с неожиданной силой откинула Агнию на сиденье, дернула шторки, закрывая окна, и прошипела девочке:
– Сидите тихо, Агния, вы ничем не способны помочь, а вот навредить, отвлечь на себя внимание Мёрка и его людей на себя сможете и тем самым подвергните опасности и их и себя.
Агния со страхом слушала крики, звуки борьбы, лязг металла, даже сквозь темные плотные занавески пробивались странные блики и вспышки. И, несмотря на ужас, охвативший её и почти непреодолимое желание выбраться из кареты, сидела тихо, понимая, что Каппельмер права – помочь она не сможет, а вываливаться прямо в руки нападавшим шанс был велик. Уже потом, когда всё закончилось, она подслушала нечаянно разговор Мёрка и Бека, что с разбойниками был сильный маг, он прикрывал их, поэтому Бек и не услышал, не почувствовал вовремя людей в засаде и им удалось напасть так внезапно. И они вряд ли ждали именно их. Если бы эти разбойники знали с кем связываются, то сто раз бы подумали, прежде чем нападать.
А тогда Агния, подтянув на сиденье ноги, скукожившись, молилась всем богам, и верила Мёрку, что он сможет справиться даже с такими разбойниками – многочисленными, агрессивными, наглыми.
Несмотря на то, что Агния судорожно прислушивалась к звукам борьбы, и её оглушал ужас перед тем, что происходило за пределами кареты, она не могла не отметить, с каким хладнокровием вела себя нэлесса Каппельмер. Она спокойно сидела, выпрямив спину и положив руки на колени, и казалось, её совсем не беспокоило то, что доносилось снаружи. Агния начала немного уважать её.
Агния даже не поняла в какой момент стихли страшные звуки и распахнулась неожиданно дверца кареты. В проеме появился Мёрк и Агния с всхлипом бросилась к нему. Она кинулась к мужчине на шею, не осознавая, что это неприлично, о чём незамедлительно известила её Каппельмер возмущенным возгласом. Но Агнии было всё равно. Мёрк обхватил девочку за талию и, вытащив из кареты, прижал её к себе одной рукой, держа на весу, в другой руке у него был меч и, видимо, он не хотел или не мог его выпустить.
– Ну что ты, что ты, – бормотал Аннерс Мёрк, – всё уже хорошо, успокойся.
– Гуалтер Мёрк! – взвился над дорогой визг нэлессы Каппельмер. – Отпустите нэлесситу Агнию немедленно! Это верх неприличия!
Мёрк, словно очнувшись, опустил осторожно Агнию на землю. Она, осознав, что только что буквально висела на шее мужчины, убрала руки и, сцепив их за спиной, отступила на шаг.
– Простите, – пробормотала Агния, опустив взгляд и густо покраснев.
– Нэлесса Каппельмер, – хриплым голосом проговорил Мёрк, указывая куда-то за спину Агнии, – помогите Иварсу, он ранен, его нужно перевязать.
Агния оглянулась и увидела сидящего на земле Иварса Крога, он, навалившись на колесо кареты, тяжело дышал и зажимал рукой плечо, сквозь пальцы сочилась кровь. Каппельмер быстро вытащила из-под сиденья кареты небольшой саквояж и склонилась к Иварсу. К Мёрку подошел Оге Бек, и что-то сказал ему тихо, тот недовольно нахмурился. Агния отвела взгляд от них, огляделась, и застыла от ужаса. Всюду – вокруг кареты, на дороге, в канаве вдоль дороги, лежали окровавленные тела, некоторые без головы, ног или рук. Только теперь Агния поняла, (откуда шёл такой запах) почему так воняло – среди тел были и обгоревшие.
Агнию замутило, она зажала рот и нос ладонями, ноги её еле держали, из-за спазмов в животе боялась, что её вырвет. Она зажмурилась, затем открыла глаза и с ужасом посмотрела на Мёрка боясь перевести взгляд ещё куда-либо.)
Мёрк сделал шаг к Агнии, подхватил её на руки забросил на сиденье в карету, прошептал «Подожди немного, маленькая и ничего не бойся» и захлопнул дверцу. Агния откинулась на сиденье, закрыла ладонями лицо и разрыдалась, размазывая слёзы по лицу. Всё, всё, ей надо успокоиться! Там снаружи кареты только что Аннерс и его люди отбили нападение банды по количеству людей намного превышающих их. Иварс, весёлый, симпатичный парень, ранен, и не дай боги, смертельно. А она расклеилась! Ведет себя как маленькая девочка, даже нэлесса Каппельмер оказалась полезной в такой ситуации, а она, Агния, только доставляет забот Мёрку, а ему сейчас не до неё!
Агния утерла слёзы, несколько раз вздохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться, и почти решилась выйти из кареты. Возможно, и она сможет быть полезной.
Но не успела девочка потянуться к дверце, как она распахнулась и в карету заглянул Мёрк.
– Как ты себя чувствуешь, маленькая? – озабоченно спросил он.
– Л-л-л-лучш-ш-ш-е, – не смогла унять дрожь в голосе и, заикаясь, ответила Агния.
– Вот и хорошо. Ты извини, но Иварсу придется некоторое время поехать в карете, пока он не может держаться в седле, а нам надобно как можно скорее убираться отсюда. Потерпишь временно его здесь?
– Конечно, конечно, – закивала головой Агния и, отодвигаясь в угол кареты, чтобы освободить место, похлопала по сиденью: – он может сесть здесь, или лечь, а мы с нэлессой Каппельмер и на одной скамье поместимся.
– Да, ему лучше расположиться одному на сиденье, Агния, – попытался улыбнуться ободряюще Мёрк. – Только не пугайся вида крови, прошу тебя.
– Нет, нет, – замотала головой Агния, – я не упаду в обморок, я постараюсь, несите его сюда. И, может, я чем-нибудь могу быть тебе полезной?
– Можешь, помоги Каппельмер с Иварсом, если понадобиться.
– Да, да, не беспокойся, я помогу.
Мёрк помог Иварсу залезть в карету и сесть на сиденье, тот был бледен, но в сознании и даже извинился перед Агнией, что она вынуждена терпеть его рядом. Иварс был без куртки, в расстегнутой рубашке с одним оторванным рукавом. Мёрк аккуратно накинул на плечи Иварса куртку, прикрыв раненое плечо и руку, покоящуюся на привязи. И Агния выдохнула – теперь не было видно проступающих пятен крови сквозь рубашку и полос белой ткани на забинтованной груди и плече.
Затем Мёрк помог забраться Каппельмер, она тут же поправила подушку и помогла устроиться Иварсу , теперь он полулежал на сиденье.
– Мы должны как можно быстрее покинуть такое негостеприимное герцогство, поэтому будем гнать, не останавливаясь, – произнес Мёрк, затем обратился к Агнии: – Маленькая, тебе придется потерпеть тряску.
– За меня не беспокойся, Аннерс, меня больше заботит Иварс. Он выдержит?
– А куда я денусь, – произнес тихо Иварс, – и не такие ранения бывали.
Агния бросила взгляд на Каппельмер, хотела спросить о ней, но та сидела, поджав губы, и недовольно сверкала глазами на неё и на Мёрка. И тут Агния поняла, что всё это время она и Аннерс говорили друг другу «ты» и даже не замечали этого! И еще он говорил ей «маленькая», что просто недопустимо! Ну, всё, теперь ей достанется от нэлессы на орехи! Агния испуганно посмотрела на Мёрка, но он уже закрывал дверь.
– Нэлесса Каппельмер…, – начала говорить Агния в попытке хоть как-то оправдаться.
Но Каппельмер её перебила:
– Все потом, нэлессита Агния, всё потом.
Карета дернулась и тронулась с места, всё резче и резче убыстряя бег. Так быстро они не ехали никогда на протяжении всего пути, Агния и не подозревала, что так можно. Их мотало буквально по всей карете, они цеплялись за всё за что можно, чтобы не упасть, не слететь на пол, но всё же один раз это с Агнией случилось. Тяжелей всего досталось Иварсу, вцепившись в спинку сиденья, он старался не упасть между сиденьями, и как мог берег раненое плечо от ударов.
Агнии казалось, что прошло много времени и никогда это не кончится. Но всё когда-нибудь заканчивается, закончилась и эта безумная гонка. В какой-то момент ход стал замедляться и, наконец, карета остановилась. Агния с замиранием сердца смотрела на дверцу кареты, которая всё никак не открывалась, хотя они уже и стояли какое-то время на месте и до них доносились голоса извне. Агнии пришла в голову мысль – а вдруг сейчас повторится то же самое, что произошло не так давно? Что если их опять остановили разбойники? Теперь она, наверное, всегда будет этого бояться. Каппельмер и Иварс тоже молча сидели и не отрывали взгляда от двери, и не предпринимали никаких попыток открыть её и выйти из кареты, даже не отодвигали плотные занавески. Все чего-то ждали.
Дверь открылась и в проёме появился Мёрк, Агния облегченно выдохнула. Мёрк быстро оббежал взглядом всех, и, увидев, что они в относительном порядке, протянул руку Агнии. Она с помощью Мёрка быстро выпорхнула из кареты наружу, следом за ней он помог выйти Каппельмер. Иварс с трудом, но выбрался сам, отказавшись от помощи.
Агния огляделась, они стояли у ворот, по всей видимости, небольшого постоялого двора. Уж на них она насмотрелась в пути.
– Как ты себя чувствуешь, маленькая? – озабоченно спросил Мёрк у Агнии.
– Х-х-хорошо, – ответила девочка, хотя её всё ещё трясло от пережитого ужаса.
Она с трудом подавила в себе желание кинуться к Мёрку, прижаться к нему – пусть он закроет её от всего и всех.
– Тогда прошу, – сказал Мёрк, – иди вместе с нэлессой Каппельмер в дом, сейчас нам приготовят комнаты, а пока поужинаем, он сейчас будет подан. Здесь мы переночуем. И не бойся, здесь ничего с тобой не случится.
Агнии очень не хотелось отходить от Мёрка, идти в незнакомый дом, с Мёрком было надежно, но она понимала, что сейчас капризничать не уместно, и Агния вслед за Каппельмер и Иварсом направилась к дому, но оглянулась и увидела, что вместо кучера на землю спрыгивает Бек. Он правил каретой? А где же сам кучер? Неужели убит? Каппельмер окликнула её, и Агния, развернувшись, поспешила за ней в дом.
В доме их встретила, по-видимому, семейная пара, хозяин, поприветствовав вошедших, вышел во двор. А хозяйка провела к накрытому уже для них столу. Пока шла, Агния огляделась. Обеденный зал был небольшой, с несколькими квадратными столиками, плохо освещённый. Кроме них ужинало ещё двое мужчин, они сидели в углу и с любопытством глядели на них. Иварс что-то сказал им грозно на незнакомом для Агнии языке, и те сразу же уткнулись в свои тарелки.
Когда сели за стол, Агния даже при таком неверном свете увидела бледность Иварса и капельки пота на его лбу, хотя в зале тепло, но все-таки не до такой степени, чтобы вспотеть. Агнию же наоборот немного трясло, хотя это, скорее всего, не от того, что мерзла, а от того, что она ещё не отошла от ужаса, который испытала совсем недавно.
– Нэсс Иварс, – обеспокоенно спросила она, – может вам стоит лечь в постель и пригласить лекаря для вас? А ужин вам могут и в номер принести.
– Спасибо за заботу, нэлессита Агния, но я не уйду, пока не придут Мёрк или Бек. И не беспокойтесь, даже в таком состоянии, с одной рукой на привязи, я смогу вас защитить, по крайней мере до того, как появится они, так уж точно.
– Агния, нэсс Иварс не ваша забота, – раздраженно сказала Каппельмер, – приступайте к ужину. Ждать Мёрка и Бека не надо.
– Что-то мне не хочется, – взглянув на еду, поморщилась Агния.
– Как хотите, – пожала плечами Каппельмер, беря в руку вилку, – а у меня аппетит не пропал.
– Нэсс Иварс, а на нас здесь могут напасть? – озвучила свои страхи Агния.
– Не беспокойтесь, нэлессита Яльдир, мы отъехали далеко и уже пересекли границу герцогства, здесь нас хорошо знают и вряд ли найдутся желающие напасть.
Агния облегченно выдохнула, но её беспокоило и другое, она опять решилась оторвать мужчину от ужина:
– Нэсс Иварс, а что с нашим кучером, где он?
– Он погиб, – мрачно пробормотал он, вяло ковыряясь в тарелке.
– Ой, – испуганно закрыла рот ладошкой Агния, – вы оставили его тело там, на дороге?
– Не задавайте глупых вопросов, Агния, – процедила Каппельмер, – лучше ешьте.
– Перестаньте меня одергивать, нэлесса Каппельмер, – огрызнулась Агния, – я не хочу есть, – и опять повернулась к Иварсу: – Нэсс Крог, мне так жалко кучера, я даже не знала его имени, к сожалению. Вам теперь придется нанимать другого кучера?
– Его звали Дегю, он был хороший малый, – вздохнул тяжело Иварс, – но чужака мы нанимать не станем, будем теперь обходиться как-то без кучера. Не переживайте, нэлессита Агния, мы справимся.
– Разумеется, вы справитесь, – печально промолвила Агния, кусая губы, чтобы не расплакаться,– но мне так жалко нашего кучера. Всё так ужасно…
Каппельмер открыла рот, чтобы опять что-то сказать, но в это время открылась дверь и вошли Мёрк и Бек. Осмотрев зал, они направились к ним, по пути бросив угрожающие взгляды на двоих мужчин в углу, старавшихся изо всех сил не привлекать внимания к себе.
– Ну и чем же нас тут кормят? – спросил Мёрк, усаживаясь рядом с Агнией и заглядывая в её тарелку.
Увидев, что у Агнии еда так и не тронута, он укорил её:
– Почему ты не ешь, маленькая?
– Мне не хочется, ничего не лезет в горло.
– Маленькая, поесть надо обязательно, чтобы были силы для дальнейшего путешествия.
– Нэсс Мёрк, – вмешалась Каппельмер, – вам не кажется, что вы забылись, не допустимо так обращаться к Агнии. Она вам не маленькая, а нэлессита Яльдир! И потрудитесь перейти на «вы»!
Мёрк откинулся на спинку стула и, прищурившись, оглядел Каппельмер.
– Нэлесса Каппельмер, а вам не кажется, что это вы забылись. Я вам благодарен, что вы помогли Иварсу, но не лезьте куда не следует! Я сам разберусь, как мне обращаться к Агнии.
– Но…, – попыталась возразить Каппельмер.
– Довольно! – оборвал её Мёрк. – У нас был очень трудный день, не надо создавать ещё проблем. Вы вроде бы поели? Так идите отдыхать, пока есть такая возможность, рано утром мы уедем.
Поджав губы, Каппельмер отодвинула от себя тарелку и встала.
– Агния, прошу, следуйте за мной, – обратилась она к девочке раздраженно.
– Нет, она ещё не поела, – жестко сказал Мёрк, – вы можете идти, хозяйка покажет куда, а Агнию я потом провожу до вашей комнаты.
– Это… это… немыслимо! – задохнулась от возмущения Каппельмер.
Агнии хотелось остаться рядом с Мёрком, с ним было спокойно и надежно, она ещё не отошла от ужаса, пережитого совсем недавно. Но оставаться и злить Каппельмер ей тоже не хотелось. Да и, если честно, вся эта ситуация ей не нравилась. Нет, в том, что они стали говорить друг другу «ты», она не видела ничего дурного, ей так даже легче, ведь она привыкла, что в княжестве все обращаются друг к другу так. То, что она теперь говорила только по-ногутфьёрски, облегчало ей обращение ко всем на «вы». А если бы она до сих пор говорила на языке княжества, то, скорее всего, постоянно бы сбивалась на «ты». Но, как предполагала Агния, Мёрк, скорее всего, перешел какую-то грань, раз Каппельмер так ярится. И Агнии, всё-таки, не нравилось, что он обращался к ней «маленькая». Когда Мёрк произносил это, то она явственно слышала те же самые интонации, нотки нежности, что и у дяди, когда он говорил «девочка наша, доченька богами данная». А она не хотела, чтобы Мёрк видел в ней маленькую девочку. А вдруг он так и не разглядит её, когда она повзрослеет, так и будет её считать кем-то вроде младшей сестры? А ведь она, Агния, собралась выйти за него замуж, когда вырастит.
Агния, опустив голову, тихо попросила Мёрка:
– Аннерс, я не хочу есть, можно я тоже пойду?
Мёрк внимательно посмотрел на Агнию и недовольно произнес:
– Хорошо, иди.
Он встал, помог ей подняться, отодвинул стул. Хозяйка отвела Агнию и Каппельмер в их комнату на втором этаже.
Комната была небольшая, но чистая, теплая. Хозяйка извинилась, что не может предложить помыться полностью, так как пока некому принести горячую воду наверх. Сама она не может из-за пошатнувшегося здоровья, муж хромает и тоже не донесет ведра наверх. А нанятые ими работники, как назло, отпросились на один день, чтобы проведать родственников. Но кувшин с теплой водой, чтобы хотя бы умыться, она приготовила. Каппельмер высказала недовольство хозяйки, та опять рассыпалась в извинениях. Агнии было всё равно, она легла бы даже не умывшись, ноги её почти не держали.
Агния прошла к кровати и повалилась на неё, шевелиться не было сил, она подумала, что, наверное, все-таки, надо было попробовать хоть что-то съесть.
– Агния! Немедленно встаньте, – потребовала Каппельмер, когда хозяйка ушла, – потрудитесь умыться, раздеться и приготовьтесь ко сну, как положено. В каком бы состоянии не была нэлесса, она обязана соблюдать правила и никогда не расслабляться.
Агнии пришлось подчиниться, хотя бы потому, что Каппельмер не стала читать ей нотации по поводу неподобающего поведения её и Мёрка.
Уже когда Агния лежала в постели и почти уснула, раздался осторожный стук в двери. Агния испуганно затаилась под одеялом, но Каппельмер смело подошла к двери, как будто ждала этого стука, и открыла, загораживая вход. Агния не видела посетителя, но узнала голос, который всегда была рада слышать.
– Нэлесса Каппельмер, – сказал Мёрк, – девочка не поела, возьмите молоко и булочку для неё, может хотя бы перед сном, она перекусит.
– Хорошо, но вначале я бы все-таки хотела поговорить с вами, – ответила Каппельмер, делая шаг вперед и закрывая дверь за собой.
Агния вылезла из кровати и на цыпочках подошла к двери, приложила к ней ухо, надеясь хоть что-то услышать. Голоса раздавались глухо, но всё же многое можно было разобрать в разговоре.
– Гуалтер Мёрк, – начала Каппельмер, – зачем вы приручаете к себе девочку?
– Что я делаю? – удивился Мёрк. – Вы сошли с ума?
– Я не сошла с ума и вижу, как вы постепенно привязываете её к себе, очаровываете. Нет, конечно, же, я уверена, что у вас и мысли не возникает соблазнить ребенка, но вы….
– Ну хоть на том спасибо, – насмешливо произнес Мёрк.
– Зачем вам это надо – любовь и привязанность этого ребенка? Думаете, что это поможет вам впоследствии жениться на ней?
– Вы несете вздор! Все ваши домыслы – чушь несусветная! – разозлился Мерк. – Девочка добрая, отзывчивая, совершенно неискушенная. И мне страшно думать, что будет с ней дальше в нашем мире.
– Вот именно отзывчивая и неискушенная, нэсс Мёрк! А я обязана блюсти честь Агнии. Но подозреваю, что с вашей помощью она….
– Довольно! – рявкнул Мёрк на весь коридор так, что Агния отскочила от двери, но потом опять прильнула ухом к ней, так как Мёрк сбавил тон и продолжил уже намного тише: – Всё, что нарисовало ваше извращенное воображение, это бред больной головы! И я не хочу это дальше обсуждать. Запомните, нэлесса Каппельмер, эта девочка мне стала дорога, и я не позволю с ней случиться ничему плохому, по крайней мере, приложу все свои усилия для этого. А вы своим поганым языком не смейте больше пачкать то, что вам никогда, видимо, не было ведомо. Если вы хотя бы раз озвучите мне или кому-либо ещё свою ахинею, я вас уничтожу. И не погнушаюсь убийством, если посчитаю нужным, или вы выведете меня до такой степени. Вы меня поняли?
– Д-д-да, – заикаясь, ответила Каппельмер.
– А теперь, пошла и покормила ребенка!
Агния быстро юркнула обратно в кровать, пока её не застали за неподобающим и стыдным занятием – подслушиванием под дверью.
Сквозь ресницы Агния видела, что Каппельмер прошла к столу и с грохотом поставила большую кружку с накрытой булочкой.
– Агния, вы не спите? – повернулась Каппельмер к кровати, на которой лежала Агния.
Девочка затаилась под одеялом и крепко зажмурилась, отвечать она не хотела, и даже смотреть на Каппельмер не могла. Это не женщина, это злобная карга!
– Ну как знаете, но если захотите есть, то вот, на столе молоко, – раздраженно сказала Каппельмер, напряженно размышляя о том, слышала ли девочка её разговор с Мёрком.
Агния не отзывалась, тихо сопела под одеялом и Каппельмер решила, что она все-таки уснула и, значит, не могла что-то услышать. Присев на колченогий стул, женщина какое-то время сидела, размышляя над разговором с Мёрком, его недвусмысленные предупреждения впечатлили её. Насколько она знала этого человека, такими обещаниями он не разбрасывается. Это перед девочкой он добрый и заботливый, но Каппельмер знала, что он способен легко воплотить в жизнь эти свои угрозы и не будет потом мучиться раскаяньем.
Наконец, тяжело вздохнув, она встала, сняла халат и улеглась в кровать.
Мёрк был в бешенстве. Эта старая злобная ведьма вывела его из себя! Да как она такое могла подумать! Он что, похож на совратителя детей?
Поняв, что идти в свою комнату ему не хочется, он в таком состоянии, что пожалуй, разнесет всё там. Поэтому спустился вниз и вышел на крыльцо. Прислонившись к перилам, на ступеньках сидел Бек, нёс службу. Увидев Мёрка, встал. Несмотря на то, что это место они хорошо знали и здесь, вроде бы всегда было безопасно, не стали рисковать – решили выставить дозор. Мёрк должен был сменить Бека через три часа и бдеть до утра. Но эта старая ведьма так его разозлила, что он понял – уснуть не удастся.
– Всё спокойно, Аннерс, я только что обошёл весь двор, везде заглянул, – сказал Бек, напряженно вглядываясь в Мёрка. – Что с тобой?
– Ничего, что могло бы помешать нам ехать дальше, – сквозь зубы процедил Мёрк, всё ещё пребывая в ярости.
– Хорошо, – кивнул Бек, – тогда иди, поспи, тебе следует отдохнуть, слишком много сил сегодня потратил.
– Не больше, чем ты, – возразил Мёрк,– иди-ка ты лучше спать. А я всё равно не усну, так что лучше вместо тебя здесь посижу.
– Ну ладно, – нехотя согласился Бек, – через три часа приду, сменю тебя.
– Можешь спать до утра, мне не привыкать бдеть без сна долгое время.
– Так и мне не привыкать, Аннерс, – усмехнулся Бек, – только вот зачем, если есть возможность отдохнуть хотя бы немного. Как там Иварс?
– Спит. Думаю, что к утру ему станет легче, хотя у Каппельмер, – при упоминании этого имени Мёрк скривился как от зубной боли, – и небольшие целительские способности, но все-таки лучше так, чем совсем ничего.
– Ну, тогда и я пойду спать, пожалуй, но через три часа приду.
– Иди, иди уж.
Когда ушёл Бек, Мёрк обошел всё кругом, заглянул во все уголки двора, конюшни, хозяйских построек. Он верил Беку, что тот всё внимательно осмотрел, но сидеть на месте не мог. Ярость жгла его, злость на Каппельмер, эту…, он даже не мог подобрать приличные слова для неё, душила его, толкала на поступки, о которых он потом будет точно жалеть. Ему так хотелось, когда она говорила эти гадкие слова, ударить её, еле сдержался. Всё-таки, бить женщину, даже если она это упорно заслуживает – верх подлости.
Мёрк подумал выйти за ворота, совсем недалеко находился небольшой лесок. Порезвился бы там, выплеснул свою ярость, но он все-таки не пошёл туда. Во-первых, уходить от дома даже на короткое время не желательно, во-вторых, он и так сегодня уже «порезвился», а совсем уж исчерпать силы было бы большой глупостью. Ну а в-третьих, за этим леском находилась деревня и люди, которые там живут, ни в чём не виноваты, поэтому оставлять после себя обгоревшие стволы и выжженную землю не следует.
Вернувшись к дверям дома, Мёрк сел на верхнюю ступеньку крыльца, где до этого сидел Бек. Бешенство всё ещё клокотало в нём, но уже приглушенно, не так буйно. Он уже мог более спокойно размышлять.
Эта старая ведьма обвинила его, что он привязывает девочку к себе. Но на самом деле всё наоборот – это он привязывается к Агнии. Он сам даже не понимал – почему так? Чем его так зацепила эта девочка? Он многим обязан Эрмерику, отцу Агнии, и эта девочка неожиданно стала для него родной, вроде как младшей сестрёнкой, которой у него никогда не было. Он уже давно не испытывал столько доброты по отношению к кому-либо, как к этому ребёнку. Думал, что его душа и сердце давно уже заскорузли, покрылись толстым слоем брони, но оказывается, что и сквозь эту толстую кору может прорасти нежность к чужому ребенку. Когда на них напали, в первую очередь испугался за неё. Он и не подозревал, что в нём ещё остались такая тяга заботиться о ком-либо, оберегать от всех и всего, стремление защищать даже ценой своей жизни, и не только потому, что это его долг, но по велению души и сердца. Может ему уже стоит жениться и завести детей? И тогда его как оказалось нерастраченной любви, чуткости и нежности будет применение?
Теперь, когда он мог уже более-менее спокойно думать, пришёл к выводу, что Каппельмер права в одном – он не должен показывать свою привязанность к Агнии, заинтересованность ею. И в первую очередь потому, что это станет его слабостью, и это будет для всех видно, и это можно будет использовать против него. И потому, что привязываясь к Агнии, выделяя её особенно, выражая ей свою чуткость, явную заботу, которая выходит за рамки порученной ему миссии, он, действительно, ещё ненароком влюбит в себя девочку. Ведь в таком нежном возрасте они так легко влюбляются. А это будет лишним, очень лишним. Но и оставаться равнодушным он вряд ли уже сможет. Ладно, пусть всё пока будет так, как было, но вот называть её маленькой надо прекратить и вернуться к обращению на «вы». И относить самому девочке молоко тоже было глупостью, можно было просто попросить об этом хозяйку постоялого двора. Да, ему точно надо жениться и обзавестись детьми, чтобы было о ком заботиться! Пожалуй, по возвращении, он рассмотрит список предполагаемых невест, всученных ему насильно не так давно Эрмериком. А вдруг среди них найдётся подходящая ему? Да вот только вряд в этом списке будут лохматые, рыжие и конопатые. А может это и к лучшему?
