Текст книги "Когда-то моя половинка... (СИ)"

Автор книги: Галина Шатен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Я ж пошутил…че, шуток-то не понимаешь?

Егор выкидывает осколок и поворачивается ко мне.

– Ты в порядке?

– Эм…да, –  я начинаю дышать и, судя по всему, думать, –   спасибо.

Я обхожу Егора и продолжаю свой прерванный путь.

– Женя, –  он догоняет меня и хватает за руку, разворачивая.

– Что? Что? – я вырываю свою руку, – о чем ты вообще думал, приглашая меня сюда?  Что ты хотел? К чему это все?  Мы с тобой не общаемся  черте знает сколько! И первое место куда ты меня решил пригласит в …Это это! – я развожу руками, – по крайне мере, я понимаю, что твоих мозгов не осталось, они все там, на полу, – я указываю на подвальную дверь. Кстати люди снова стали заходить обратно.

– Женя, – Егор слегка наклоняет голову и заглядывает мне в глаза. Он знает свое оружие хорошо. Мне нравится смотреть в его глаза несмотря не на что. И поэтому я просто не могу оторваться. Он в свою очередь  внимательно разглядывает мое лицо и буквально в следующее мгновенье наклоняется, его губы накрывают мои, но я готовая к такому повороту и отталкиваю его от себя,  делаю шаг назад.

– Серьезно?  – спрашиваю я, пытаясь унять дрожь во всем теле, от электрического разряда произошедшего только что, – на меня не действуют твои флюиды супер-мачо!

Кажется, он растерян, и первые пять секунд ему не удается это скрыть, но потом он берет себя в руки.   Но я успеваю заметить эти пять секунд.

– Серьезнее не бывает, – говорит он. И мое сердце начинает выстукивать с бешеной силой.

– И поэтому ты меня пригласил сюда? – иронично поднимаю брови я.

– Я решил, что моя девушка должна узнать всего меня, – Егор пожимает плечами. И говорит он мне об этом так, словно это в порядке вещей. Этого не может быть.  Мне кажется, я просто ослышалась только что. Кто? Что? Господи, только дай сил.

–  Я… – мой  голос пропадает, но я беру себя в руки, выдыхаю и поднимаю на него  глаза, – кто тебе сказал, что я буду твоей девушкой?

Его губы расползаются в кривой ухмылке.

– Егор, какого хера! – из подвала показывается чья-то голова.

– Суть в том, Женя, – быстро говорит мне Егор, – что ты моя девушка, хочешь ты того или нет, – он разворачивается и бросает в строну, – будь другом, отвези ее.

Я с удивлением обнаруживаю неподалеку Костю, прислоненного к дереву. Он мне козыряет и улыбается.

– Это не обязательно, я могу вызвать такси, – говорю я, чувствуя себя  крайне растерянно.

– Мне не сложно, – отвечает Костя, – тем более я не очень люблю эти танцульки.

Я не спорю с ним. Моя голова просто идет кругом. Я сама не знаю о чем мне думать. И то ли порхать как бабочка от радости, то ли плакать от горя, как вдове.  Но одно я знаю точно, если я нужна Егору, ему придется это доказать.

Егор.

– Отвез? – спрашиваю я, не поднимая головы, потому что зашнуровываю кроссовки. Подвал почти пуст.

– Это было не трудно, ту всего три квартала, – отвечает Костя, – но она молчала всю дорогу, отвернутая к окну. Что ты ей сказал?

– Что она моя девушка, – я встаю в полный рост и смотрю на него, – есть проблемы?

Он поднимает брови.

– О. Как, – проговаривает Костя, – она прямо описалась от восторга.

– Не говори о ней так, – слегка хмурюсь я.

– Как? « Описалась»?

– Бля, чувак, – предупреждаю я.

– А знаешь, почему тебя это так напрягает?

– На кону стоят деньги, – отвечаю я, зная, что на самом деле ему не интересно знаю я или нет, он все равно сам скажет.

– Потому что не хера это не деньги, –  тебе реально эта девчонка нравится с пеленок. Только я не понимаю зачем.

– Что зачем?

– Зачем быть таким мудаком и спорить на нее.

 Я беру свою спортивную сумку,  и подхожу к Чубу, одному из организаторов сего действа. Возле него стоит его брат Олег.

– Эффектно, – проговаривает Олег, пока его брат отчитывает мне деньги. Они платят мне зато, что сегодня я проиграл.  И позволил крепышу вдоволь повеселиться в конце.  Я не всегда получаю деньги за победу.  Мне просто говорят, что от меня требуется сегодня. Все равно это просто большая афера для раскрутки придурков на бабло.

– До субботы, – пожимает нам руки Чуб. Мы выходим из подвала, наконец, я могу вдохнуть полной грудью свежий воздух.

– Ты мне не ответил, – замечает Костя, следя, как я достаю сигарету и щелкаю зажигалкой.

– Возможно, – проговариваю я, – я просто  и есть мудак.

– Наверно, – Костя прислоняется к машине и смотрит на крышу высотного дома, – но я тебе не верю.

Я лежу и смотрю в потолок. Слышу мамино завывание на кухне. Она старается спеть песню, но выходит вой. Она сегодня здорово налакалась  с парочкой алкашей из соседнего подъезда, которых мне пришлось с боем выгнать. Я так устал.  Я хочу просто нормально жить. Я так хочу перестать жить ненавистью. Я не могу. Нет и дня, чтобы это не разрывало меня изнутри. Как только он приехал, я не могу спать спокойно.  Но его дочь для него щит. Ублюдок  и продолжает жить, так, словно ни в чем не бывало. Почему он не переехал? Ему похер на мою маму, хотя он наверняка уже встречал ее, хотя бы раз, случайно на улице. Я не могу сделать Жене больно. Только не ей.  Мне хочется суметь сделать это. Хочется не быть так привязанным к человеку. Но она очень любит своего папу. И это просто ломает меня. Почему она его дочь? Почему я должен отказываться от нее? Она так смотрит…Это упрямство в ее глазах. Мне нравится, что эта девчонка настолько доверяет мне, что сразу же последовала за мной. И то, как она меня оттолкнула, мне нравится ее недоступность, то, как она насторожена и одновременно открыта.  Словно, все то, что мне нужно сложилось в одном человеке, специально для меня. И я хочу ее слушать, хочу смотреть, чувствовать, защищать, пусть даже от себя. Я скучал по ней, когда она уехала, но когда я ее вновь увидел, я стал нуждаться в ней. И какого хера я должен не спать и думать обо всей этой херне? Что мне  нужно? Выход?

Я встаю с кровати, достаю сигарету. Открываю окно и закуриваю. Я знаю, что я не благородный фраер, ждущий разрешения, я просто возьму все, что мне будет позволено. А потом я намериваюсь разбить ее сердце. Я ведь знаю, что она думает, что во мне есть ещё что-то хорошее от меня прежнего.  Но того меня нет. Тот я умер. В тот день, когда ее отец решил трахнуть мою мать.

Евгения

Утро понедельника –  тяжелое утро.

Первое:  мне предстоит увидеть Егора, который не дает мне спать вторую ночь, своими брошенными фразами и заставляет постоянно думать о нем.

Второе: Ася.  Она на протяжении всего воскресенья не брала трубку и не отвечала на смс. Похоже, я здорово ее обидела.

Третье: я не сделала ни одного домашнего задания.

Слышится стук в дверь.

– Что ещё? – стону я, отворачиваясь в подушку.

– Можно? – дверь открывается и показывается папа, он заходит, складывает руки на груди и оглядывает меня, – таааааак.

– Папа, не трогай меня, я в печали.

– Это повод опаздывать в школу?

–  Это повод вообще туда не идти, – отвечаю я и накрываюсь одеялом с головой.

– Ничего себе заявочки, – присвистывает папа, – все так серьезно? А, ну, расскажи своему старику все.

– Ой, пап, все, – выдыхаю я, вынимаю руку из-под одеяла и указываю на дверь, – мне нужно переодеться.

– Ничего себе пироги, – протягивает папа, – это вообще, что за хамство, распустили ребенка с матерью…

– Пааааап.

Папа выходит, и это дает мне возможность со скоростью света начинать собираться, поскольку встаю я действительно поздно. Благо школа находится совсем рядом, и я успеваю добежать за пять минут.  Но, тем не менее, на первый урок, а это русский, я все же опаздываю.

– Проходи, Женя, – устало бросает мне Галина Васильевна. Я замечаю, что Ася сидит с Василисой и демонстративно не смотрит на меня. Вообще, просто блеск.

– Ась, –  шепотом зову я свою подругу. Она в ответ лишь больше выпрямляет спину. Я облокачиваюсь о спинку стула и выдыхаю.   Ася самый лучший и понимающий человек на всем свете, но и обижается она как самый обиженный человек во Вселенной. Я  смотрю на доску, пытаюсь сосредоточиться на объяснении учителя, но это выходит крайне плохо.  Мои мысли о том,  чтоб не повернуть головы.  Потому что я не знаю как мне себя вести с Егором.  В субботу он заявляет, что я его девушка, но при этом все воскресенье от него ни звука.  Я даже стала сомневаться, что он действительно  говорил это мне. Возможность того, что мне это послышалось, совершенно не исключена.

Чувствую вибрацию телефона.

Антон: « Женька, привет! Чем маешься?»

Я: « Привет! Сижу на уроке, хочу спать, но русский важнее, ты чем занят?»

Я откладываю телефон и беру ручку в сто пятый раз за урок, но лист моей тетради по-прежнему пуст. Звенит звонок. Второй тоже русский, поэтому я сразу подхожу к Асе.

– Привет, Женька, – улыбается мне Василиса.

– Привет, – отвечаю я, – Асюточка, ну не обижайся на меня.

– Она с тобой не разговаривает,  – сообщает мне Вася, явно забавляясь.

– Тогда скажи ей, что мне очень жаль, что я в субботу ее бросила, но у меня появилось одно неотложное дело, и если она выслушает меня, то поймет.

– Она была со мной, – сообщает Егор за моей спиной, и те, кто остается в классе поворачивают на нас головы.  Даже Ася переводит на меня удивленный взгляд, –  и хватит строить из себя обиженную суку. Привыкай, что теперь Женя часто будет проводить время со мной.

– Пошел ты, Смоленко, – Ася показывает ему фаг. А я на некоторое мгновенье просто теряю дар речи.  Я поворачиваюсь к Егору и указываю на дверь.

– Быстро, – сквозь зубы говорю я, Егор ухмыляется, но послушно идет за мной. Я веду его на первый этаж, под лестницу, подальше от чужих глаз. Разворачиваюсь и смотрю на него.

– Что-то мне подсказывает, что сюда мы пришли не целоваться, – произносит Егор, оглядываясь.

–  Ты что совсем обалдел? – спрашиваю я, чувствуя, что внутри все закипает.

–  А что не так?

 – Что не так? –  я его толкаю в плечо.

–  Ей, тише, ты чего? – его это ситуация явно забавляет.

– Ты что себе позволяешь? Кто тебе сказал, что я имею какое-то отношение к тебе?

Егор складывает руки на груди и выдыхает. Смотрит на меня.

 – Серьезно? – в моей манере спрашивает он.

– Что серьезно?

Звенит звонок. Но, кажется ни он, ни я его не слышим.  Я пытаюсь стойко выдержать его взгляд.

– Ты серьезно думаешь, что я поверю, что ты не хочешь быть со мной?

– Ох, – от возмущения мне не хватает воздуха, и я снова толкаю его в плечо, – ты слишком много на себя берешь!

– Это еще пока не много, – говорит Егор, и я не успеваю отступить от него,  как он делает ко мне шаг и накрывает  своими губами мои губы.  На этот раз я не была готова. Я чувствую его требовательные губы. Так  определенно не должны целовать в первый раз. Я цепляюсь за его плечи, потому что моя  голова начинает кружиться.  Мое сердце набирает бешеный ритм, чувствую, как мурашки покрывают мою кожу, а дух перехватывает. Это выходит лучше, чем любая моя фантазия. Чувствую, как он пытается раскрыть мои губы, но я беру себя в руки и отталкиваюсь от него, глубоко дышу. Смотрю на него. Что-то незнакомое встречаю в его глазах, будто, он ожидал чего-то другого, а получил это.  Я не знаю, что сказать и что сделать.

– Вот это много, – произносит Егор в наступившей тишине коридоров и нашей.

Я продолжаю молча смотреть на него. Он тоже внимательно вглядывается в мое лицо. Я не могу понять, что для него это значило. Так же много  как и для меня? Его рука легко касается моей щеки, вызывая мурашки по всему телу.

– Мы опаздываем, – бормочу я.

– Я собираюсь ещё тебя поцеловать, – сообщает он.

– Егор, – я упираюсь рукой в него, – я не готова к таким поворотам.

– Брось, не будь как все, мы знаем друг друга тысячу лет...тем более от поцелуев не беременеют.

Он наклоняется, но я отворачиваюсь.

– Хочу, как все, – упрямо поджимаю губы я.

Он выдыхает и делает шаг назад.

–Ладно. Как все, значит,– проговаривает он. – Что ты делаешь сегодня вечером?

Я смотрю на него, затем закрываю лицо ладонями. Выдыхаю, затем опускаю руки. Черт возьми, это что свидание? Со Смоленко? Я ещё не спятила? Или может сплю? Но нет, вот  он, настоявший  удивлено поднимает брови, но потом его губ касается улыбка. Она у него, даже кажется, преображает лицо.

– Я смогу в среду, – бормочу я.

– В пять?

– В шесть, самое то, – отзываюсь я и собираюсь пройти мимо, но он хватает меня за руку, притягивает к себе.

– Среда, в шесть, – произносит он мне на ухо, а жар его губ, отзывается во всем теле.

– Так, ладно, – я выдергиваю свою руку из его захвата и на дрожащих ногах бегом, поднимаюсь к кабинету.

– Интересно, – произносит Галина Васильевна, увидев меня на пороге.

– Там очередь, – неопределенно машу я за свою спину, чувствуя, что все взгляды устремлены на меня.

– Проходи, – Галина Васильевна вновь поворачивается к доске, где дописывает предложение, – надеюсь, очередь, куда бы она ни вела, не такая большая, и Егор вернется до конца урока…

Надежды Галины Васильевны не оправдались, он не пришел. После звонка Ася резко встает со своего места, хватает меня выше локтя и поднимает.

– Пойдем, – только и говорит она.

– Можно мне собрать вещи?  – интересуюсь я, Ася от нетерпения стучит  ногтями с красным лаком по папке, но ждет.

– Что, теперь ты со мной разговариваешь? – спрашиваю я, когда мы выходим из кабинета.

– Мы с тобой прогуливаем биологию, –  отзывается Ася.

– Круто, – оцениваю я, и кручу головой, но Егора нигде по коридорам не видно. Очень интересно, после всякого рода признаний он все время будет исчезать?

Возле нашей школы располагается небольшая лесополоса, ну, изначально конечно она была больше, а потом здесь построили школу, одну, вторую, третью, дома и так далее. Суть в том, что все знали, где лучше всего прогуливать школу, особенно, если погода была хорошая. Как сейчас, например.

– Что у тебя с Егором происходит? – спрашивает Ася, едва мы доходим до поваленного дерева, многие года служившим как скамейка.

– В субботу, когда я шла, как мы договаривались на концерт…

В общем, вкратце я ей поведала все свои приключения, исключая Егора с осколком в руках и сегодняшний поцелуй. Честно сказать, сама даже не знаю почему. Ася внимательно меня слушает. И когда я смолкаю, она смотрит на меня так, словно из моей головы вырос тюльпан.

– Ты согласилась с ним на свидание? Ты в своем уме?

–  Ася, я его знаю с  самого детства, он просто чуть-чуть вырос.

– Нет, я понимаю, что он весь такой тату на тату, плохой мальчик, и это безусловно привлекает, – соглашается Ася, – но от таких парней нужно держаться  подальше. Любоваться издалека, хотя откровенно говоря, любоваться громко сказано, его лицо явно не для обложки… И вообще ходили  слухи, что прошлой осенью он кого-то пришиб.

– В каком смысле «пришиб»? – не понимаю я.

– Ну, кокнул.

– Ася, – я улыбаюсь, – это глупости он не мог никого кокнуть.

– Откуда ты знаешь?

Я вспоминаю, с какой легкостью Егор вырвал бутылку пива и угрожал осколком парням, на его лице не было и капли сомнения. Казалось мгновенье и он изрежет всем лицо к черту. И это было страшно. Но, Господи, о чем я думаю, это же Егор.

–  Женя этот парень не для тебя.

Я удивленно поднимаю брови.

– Я…Это действительно мне говоришь ты? Ты всегда меня толкаешь в любые отношения, а это…это нечто большее для меня. Я сама ещё не разобралась, но я знаю, что мне это нужно.

–  Ты его любишь,  – выдыхает моя подруга.

– Так, –  останавливаю я ее, – не торопись, детка.  Я никого не люблю.

– А когда ты рядом с ним, твой живот никто не щекочет?

– К чему ты клонишь? Кто щекочет?

– Бабочки, например.

– Ася! – я пихаю подругу, она тихонько смеется и слегка пожимает плечами.

– Ладно, –  выдыхает она, – просто будь с ним осторожна, раз иначе никак.

– Ты меня простила? – спрашиваю я и кладу голову ей на плечо.

– Возможно, – сдержанно говорит моя подруга.

–  Это значит «да»?

– Это значит, что ты просто заноза в заднице и предатель.

– Закручено, – замечаю я, Ася вытягивает свои ноги и смотрит на носки красных туфель, – как вы сходили с Васей?

–  У меня вчера было свидание, – Асино лицо озаряет улыбка, –  мое первое свидание с Владом. Он принес двадцать одну белую розу. Белые! Представляешь? Я люблю белые розы, ты ведь знаешь. И мы с ним говорили, говорили, говорили…

– Ого, круто, – искренне рада я за подругу.

– Ему понравилось, что я пришла его послушать, когда он играл, он смотрел только на меня. На меня! Представляешь? Это так романтично, я влюбилась в него во второй раз!

Я поднимаю голову с плеча подруги и смотрю на нее.

– Что? – не понимает она.

– Ася, я тебя прошу, только не в омут с головой, разберись с первым разом.

– Ты вообще встречаешься с убийцей, – обижается Ася.

 – Я не…Что? Ася, перестань. Во-первых, мы не встречаемся. Во-вторых, он не убийца.

– Ну не знаю, не знаю, – протягивает Ася и хитро щуриться, – но говорят, что плохие мальчики хороши в сексе, – она игриво поднимает и опускает брови.

Мою подругу никогда не победить. Я невольно краснею, но все же слегка наклоняюсь к ней.

– И те, кто бренчат на гитаре, говорят, что хорошо бренчат не только по ней.

– Пошляк, – смеется Ася и легко толкает мое плечо. И я действительно понимаю, что прощена.

– Эту войну начала не я, – отзываюсь  я, убеждаясь, что лучшая подруга на всем свете досталась именно мне.

Ночь с понедельника на вторник почти без сна, все мысли о нем. Это так странно думать столько о человеке. Кажется, уже не о чем думать, а мысль продолжается, аж бесит. Во вторник его нет в школе. И ни одного звонка или смс.

Ночь со вторника на среду мондраж.  Я одновременно хочу, чтоб завтра скорее наступило, и одновременно хочу, чтоб у меня был в запасе ещё один день.  Зачем я и сама не знаю. Интересно он тоже не спит, как я? Ага, куда там.  Спит, как младенец. Это же только я больная на всю голову. Повторять самой себе успокоиться, как-то бесполезно.  Но я это делаю. Уже и музыку послушала. Ничего. Смотрю сериал через телефон.  « Сверхъестественное», спасибо, что ты есть. Благо под него к двум ночи я погружаюсь в сон.

Егор.

Звонок в дверь.  Ещё один раз. Я размыкаю глаза и смотрю на дисплей телефона: 7:17.  Что за хрень? Никто не звонит в звонок в семь семнадцать в мою квартиру. Но звонок настойчиво повторяется. Я встаю только за тем, чтобы надрать задницу тому, кто трезвонит.

Я спотыкаюсь о пустую бутылку в коридоре и щелкаю замок на двери.

– Твою ж мать, – изумленно говорю я, не веря своим глазам.

– И даже не обнимешь брата? – хмыкает Юра.

Юра  мой старший брат от другого отца, от маминого первого мужа. С которым она от силы прожила год. После развода его отец хорошо поднялся и уехал  за границу со своей матерью. Там он попал в аварию и умер. Юрина бабушка умоляла нашу маму прислать к ней Юру, так как только он мог служить для нее утешением. Но мама была настроена категорически и сказала, что пока он не окончит школу, никуда не поедет. Он окончил школу  и сразу после этого он уехал. Как раз перед тем, как наш мир разрушился, и как разрушалась мама. Его бабушка заявила, что в Россию он сможет вернуться только после ее смерти, иначе все наследство уйдет государству. Старуха явно не собиралась упускать внука. Я писал ему и звонил, когда папа ушел. Но он говорил, что не может приехать, и мне придется подождать.  И я тогда понял, что я один и уже сам не стал отвечать на его звонки и письма.

И сейчас этот гавнюк стоит на пороге квартиры в чертовом дорогом костюме, с измазанными в геле волосами. Он делает ко мне шаг, но я отхожу в сторону. Братские объятья в список моих дел на сегодня не входят.

– Судя по всему, бабка сдохла, – произношу я, наблюдая, как он в некотором шоке осматривает квартиру.

– Не говори так, – он слегка хмурится, – где мама? И что, черт дери, здесь происходит?

– Происходит то, что наша мама жестко бухает, а тебя жирная твоя задница, было не вытащить с твоего рая, тебе было не этого. Не до нас. И мы как-то здорово опустились на дно. Вот и все.

Юра хватает меня за майку и притягивает к себе, я от неожиданности поддаюсь, затем он резко меня отталкивает.

– Судя по всему, мама пьет не одна, – мрачно констатирует он. Он прав, я вчера немного перебрал, но я могу остановиться, просто вчера я этого не хотел. И оправдываться перед ним я точно не буду.

– Пошел ты, – говорю я, поправляя майку.

Юра молча проходит по коридору и открывает дверь маминой спальни. Некоторое время смотрит в одну точку, судя по всему на маму, выдыхает и закрывает дверь.

– Почему я ничего об этом не знал? По телефону, когда она отвечала, у нее было все в порядке, – проговаривает он, – почему ты мне ничего не сказал? Почему ты игнорировал меня?

– Пошел ты, ты не сделаешь меня виноватым, ты выбрал свое теплое место рядом со старухой, и думаю, что можешь вернуть свою тушу обратно.

Юра мгновенье думает, затем поднимает на меня свои голубые глаза, как у мамы. Он ее копия. Мы оба были на нее похожи, только я  – некрасивая копия, Юра –  образец.

– Я никуда не уеду пока не разгребу все это дерьмо, – негромко проговаривает он, – и если ты думаешь, что я уже не в состоянии надрать твою задницу, потому что ты отрастил бисуху, ты глубоко ошибаешься.

– Если ты думаешь, что я не смогу ответить, ты глубоко ошибаешься,  – произношу я и прохожу мимо него, цепляя его плечо своим.

– Судя по твоей роже ты  недоволен, – смотрит на меня Костя, – что же случилось? Брюнетка была не так хороша?

– Какая нахрен брюнетка?! – ору я на него. Костя удивленно поднимает брови и останавливается на крыльце школы.

– Парень, что с тобой?

– Юра приехал.

– Ого, – присвистывает Костя, и мы продолжаем движение, – и что его бабушка умерла?

– Я не интересовался, но он приехал и словно ангел с небес решил навести порядок, – мы заходим в кабинет, обращаю внимание, что Жени нет на месте. Нужно взять ее номер. Но боюсь, что если возьму, когда-нибудь нажрусь и начну ей звонить признаваться в любви. А этого мне совсем не надо. Это никому не надо, – у тебя есть мобильник Жени?

–  Что?

– Кировой.

– Ну, у тебя и переходы, – качает головой мой друг и начинает листать контакты в своем телефоне, затем останавливается и смотрит на меня, – то есть у тебя свидание с девчонкой твоей мечты, и  у тебя даже нет ее телефона?

Он начинает ржать.

– Придурок, ищи номер, – я ему легко даю в ребра. Ну как легко, ржать во всяком случае он перестает. В этот момент заходит Женя, наши взгляды встречаются, и я не отпускаю его до ее парты. Что-то в этой девчонки действует на меня как магнит, всегда действовало. Я ведь и в детстве не мог оторваться от нее.

– Вот лови, – прерывает мои мысли Костя и на мой телефон приходит смс с номером Жени. Я его сохраняю, а затем смотрю на своего друга.

– Откуда у тебя номер Жени? – спрашиваю я.

– Чувак, – Костя хитро улыбается, –  если бы я сам когда-нибудь смог объяснить, откуда в моем телефоне появляются номера девушек…

За это он снова получает в ребро.

– Подбери слюни, эта девчонка моя, – очень тихо говорю я.

– На время, – Костя потирает ушибленное место. Мои мышцы напрягаются, он чертовски прав, но от этого, намылить ему шею, желание не проходит. Я вытягиваю ноги под партой и поворачиваю голову на ее спину. Она меня застала врасплох со своими сладкими  губами. Я знал, что ее поцелуй будет особенным, но то, что я почувствовал, было фантастически. Мне в ту же секунду хотелось целовать ее вечность. Клянусь, мать ее, вечность. Я не мог уснуть в ту ночь, поэтому на следующую пришлось напиться. Я не готов к таким поворотам. Не спать по ночам из-за девчонки это явно не мое.

Во время уроков я так и не подхожу к Жени, я понял, что она не хочет публичности. Не хочет. Ну, ок. Пока так. В курилке, во время большой перемены я игнорирую вопрос Андрея, « Ну, чо там с Женей?». Меньше всего я мечтаю о том, чтобы удовлетворить любопытство этого придурка.

Юра целый день мне названивал. И когда он, наконец, понял, что трубку я не возьму, от него пришло смс.

89…:  « Я забрал маму. Ей нужна помощь. Как и тебе»

Благодетель твою мать. Надеюсь, когда я приду, его не будет в квартире. Но где-то глубоко внутри меня, маленький человек выдыхает с облегчением.

После школы мы с Костей отправляемся в спортзал, где я выбиваю всю дурь из груши. Мне хочется, чтобы с затраченной энергией вышло все, что меня так напрягает. Немного легче, но в голове до сих пор в планах поквитаться с одним типом.

Я перестаю колотить грушу и оглядываю зал. Куда делся Костя? Нахожу его в компании двух девушек с подтянутыми животами и охренительными ножками. И, конечно, они заглядывают ему в рот и смеются. Хмыкаю себе под нос.

– Ты Егор,  верно?

Я оборачиваюсь и сталкиваюсь с невысоким лысым и круглым мужиком. На нем дорогой костюм и даже галстук. У него губы пельмени, которыми он пытается улыбнуться. И мне кажется, ещё чуть-чуть и его рожа треснет. У него круглые и маленькие поросячьи глазки и я его вижу впервые. Но амбал, стоящий за ним, совершенно не внушает доверия.

– Даже если и так, то что? – интересуюсь я.

–  Я Степан Лавинов, – представляется он, – но более известен как Шалтай-Болтай. Слышал о таком?

– Возможно, – говорю я, не спеша подхожу к скамейке, где лежит мой рюкзак,  беру бутылку с водой. Конечно. Все знают Шалтая. Потому, что этот парень держит весь криминальный мир этого города под контролем. Но какого хера он знает мое имя? Это не очень хороший знак.

–  Интересно, – проговаривает Шалтай, осматривая меня с ног до головы, словно я живой товар, – мне нужны люди, вроде тебя, оплатой не обижу.

Он протягивает мне свою визитную карточку, я ее молча беру. Затем он вместе со своим амбалом покидают меня. И что это за хрень? Кто готов поделиться соображениями?

– Кто этот мужик? – спрашивает Костя, подходя ко мне.

– Шалтай– Болтай – проговариваю я.

– Чего? – Костя выхватывает  визитку из моих рук, затем, нахмурив брови, возвращает обратно, – лучше держаться от него подальше.

– Знаю.

Когда я захожу домой, то невольно останавливаюсь на пороге. Квартира блестит. Пожалуй, такой чистой я ее не помню. Интересно. Я прохожу в свою комнату и выдыхаю с облегчением, здесь все в таком же беспорядке как и прежде. Открываю дверь в мамину комнату. Она чиста и пуста. Мамы действительно нет. Ну, раз она с Юрой волноваться не о чем.  За час я успеваю принять душ и посмотреть какую-то хрень по телеку. Когда на часах без десяти минут шесть, одеваю джинсы, белую футболку и ветровку.  Отправляю смс: « Жду тебя через пять минут у подъезда».

Я успеваю достать сигарету и щелкнуть зажигалкой, как подъездная дверь открывается и появляется Женя. И на миг я замираю, как и долбанный мир вокруг. Она одета в белые штаны, отлично обтягивающие ее задницу и ноги, синюю майку, с достаточно большим вырезом, чтоб видеть соблазнительную ложбинку, хотя если судить объективно у нее маленькая грудь. Но с ней я не объективен. И сверху белая хрень с длинным рукавом, по талию. Не знаю, как она называется у девчонок. В общем, вечер мне предстоит трудный.

Она складывает руки на груди и смотрит на меня.

– Я пойду с тобой при одном условии.

– Да ну, – говорю я с любопытством.

–  Да. Это будет дружеское свидание.

– Дружеское, – повторяю я, – то есть, мне можно смотреть, но не трогать.

– Именно, – она неуверенно  смотрит на меня.

–  Ты должно быть шутишь?

Она выдыхает  и смотрит на свои руки, которые теребит между собой. Она явно нервничает.

– Егор, ты сегодня даже не поздоровался со мной за целый день.

– Я не даю поводов для слухов. Ты ведь этого не хочешь?

– И вообще, – до нее видимо только сейчас доходит смысл всей фразы, – что значит шутишь. На что рассчитывал ты?

– Успокойся, Кирова, просто пошли, – говорю я и бросаю сигарету в сторону.

– А куда?

Я поворачиваю голову и хитро ей улыбаюсь.  Она отвечает мне улыбкой. Уже хорошо. Я протягиваю к ней ладонь, и она не раздумывает, берет меня за руку. Мне приятно чувствовать ее нежную кожу. То как она слегка дрожит от волнения. Я знаю, как дурить девочкам голову  всякой милой фигней.

– Мы идем в парк? – догадывается она.

– Ага, – бросаю я.

– Зачем?

– Будешь  помогать мне закапывать трупы.

– Ооочень смешно, – проговаривает с сарказмом она. Мы заходим в парк. Проходим по аллеи, и я ее останавливаю напротив большого и раскидистого дуба. Смотрю на нее. Ее глаза расширяются. Она вспомнила.

– Не может быть это же большой Бо-Бо, да? Ты помнишь нашу клятву? – ее глаза наполняются восторгом, и это отдает теплотой прямо мне в штуку слева. Она подходит к стволу и протягивает руку, касаясь коры. Никогда не думал, что буду завидовать дереву.

 Когда-то будучи мелкими мы поклялись на этом дереве в нашу вечную дружбу и я назвали дерево Большой Брат, а Женя сократила до большого Бо-Бо.  Там чуть выше вырезаны наши имена, помню, чуть шею не свернул, когда их выскребывал. Но мне нужно было впечатлить одну кареглазую девчонку, и это того стоило.

–  Он скучал по тебе, – проговариваю я, и она оборачивается, – и я скучал.

Она смотрит на меня некоторое время, колеблясь, но в следующее мгновенье подходит.

– Это правда? – спрашивает она.

Ее глаза смотрят с надеждой. Мне хочется ей крикнуть, я не достоин, беги от меня, неужели не видишь, во что я превратился?! Но черт, я лишь молча смотрю в ее глаза.

– Когда-то мы поклялись в вечной дружбе на стволе этого дуба, – проговариваю я и касаюсь ее щеки тыльной стороной ладони, – я собираюсь нарушить клятву.

Я перемещаю руку ей на затылок и притягиваю к себе. Она делает один шаг,  и я захватываю ее губы. На этот раз никакого сопротивления. Ее сладкие губы заставляют меня забыть обо всем, что было в моей голове. Я чувствую лишь их мягкость и податливость. Но я не спешу. Держу все под контролем, хотя чувствую, как быстро начинает биться мое сердце, только она его заставляет так стучать.  Чееерт, мне нужно больше. Я отрываюсь от нее, пока не полез к ней  с языком и пока в состоянии остановиться. Она смотрит на меня, протягивает руку ко мне и осторожно вытирает свой размазанный блеск на моих губах.

– Я была на слэме, – неожиданно говорит она.

– Черт, – я слегка хмурюсь, – что это? Надеюсь, там не приносят в жертву младенцев.

Она на мгновенье остается с открытым ртом, затем смеется.  Мне нравится ее смех, как мелодия для моих ушей. Я невольно улыбаюсь.

Евгения.

 Мы находим  в парке уютное кафе « Анабела» и располагаемся там.  Боже, мне так хорошо рядом с ним, хотя бы просто идти. И дерево, и поцелуй, все словно из сказки, одно воспоминание и я вся покрываюсь мурашками.

– Женя?

Я вижу его вопросительный взгляд, но, похоже, что я совершенно пропустила вопрос.

– А?

Ухмылка. Такая сексуальная.  Ну, вот о чем я думаю? Хотя, почему нет, если да?

– Что тебе заказать? – специально медленно спрашивает Егор, для убедительности показывает на меню и делает вид, что есть невидимой ложкой из невидимой тарелки.