Текст книги "Когда-то моя половинка... (СИ)"

Автор книги: Галина Шатен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

  – Вася попросила нас подняться на крышу, видимо день рождения она отмечает на крыше, вот, что я называю круто, правда?– Ася перед подъездом поправляет пышную юбку своего платья " колокольчика".

  – Правда, если не пойдет дождь, – отзываюсь я.

  – Ты как всегда мыслишь пессимистически, – Ася открывает подъездную дверь и проходит первой, я следую за ней.

  Мы останавливаемся на пятом этаже перед тонкой лестницей, состоящей из двух шпал спаянных между собой еще одной шпалой, ведущей на крышу.

  – Ну, круто, – замечаю я, смотря на высокую шпильку Аси, затем на свои не такие высокие, но все же каблуки.

  – Не дрейфь, подруга, где наша не пропадала? – Ася мне весело подмигивает, затем снимает свою обувь и начинает карабкаться наверх. Я выдыхаю и следую ее примеру. Так на день рождения я еще не к кому не лезла. В принципе, я вообще никогда не лазила на крыши домов.

  На крыше человек десять не больше. Большинство вместе с виновницей торжества сидят полукругом перед костром. Шатен в центре бренчает на гитаре и что-то тихо поет, некоторые ему подпевают. Один парень с длинными волосами в светлом хвосте стоит поодаль и смотрит на панораму города. Интересно, а костер на крыше это вообще законно?

  – Он такой красавчик, – шепчет Ася, я слежу за ее взглядом и понимаю что ее внимание приковано к парню с гитарой. Присматриваюсь. И, правда, его лицо словно скульптурное изваяние. Слегка отпущенные темные волосы, грустные синие глаза с длиннющими ресницами. Худощавое сложение тела и судя по длинным ногам, высокий. В общем, его можно назвать сладким мальчиком.

   – Девчули! – замечает нас Василиса и встает со своего места, принимает подарки и поздравления, затем поочередно со всеми знакомит. Кроме Антона ( парня стоявшего поодаль), Влада ( парня с гитарой) и Лены ( девушки с вытравленными в черный волосами) я больше никого не запоминаю.

  – Ребят, давайте собираться вниз, там уже накрыто,– сообщает Вася, Ася кладет руки на бока и смотрит на нее.

  – И зачем спрашивается я поднималась сюда?

  – Ничего, тебе полезно раструсить свою жирную попку, – спокойно отзывается Вася. И некоторые парни тут же решают проверить жирность Асиной попки, посмотрев на нее.

  – И ты ещё продолжаешь меня ревновать к этой хамке? – обращается ко мне моя подруга.

  За столом уже на пятой минуте я мечтаю о пистолете, что бы подставить его дуло к виску. Мало того что, разговоры велись здесь только о карме, переселении душ и добрых делах, а я в религиях была не сильна, но на столе не было мясо. А у меня с мясом были особые отношения.

  Я усиленно делаю вид, что ем, и ковыряю вилкой в еде, чувствуя, как урчит мой желудок. Неожиданно я ловлю взгляд Антона на себе, и он мне грустно улыбается, указывая на свою тарелку. Я слегка пожимаю плечами. Он закатывает глазами и одними губами четко произносит: " Мясо". Я снова пожимаю плечами и слегка киваю. За прошедшую неделю я поняла, что мне нравится Василиса, но ещё девять таких Василис это слишком. Мне приходит мысль с планом побега. Смотрю на Асю, но она вовсю флиртует с гитаристом, который уже не может оторвать от нее глаз. Буддисты, христиане или кто там еще, мужчины есть мужчины. И от внимания красивой девушки никогда не откажутся.

  Я достаю сотовый, делаю вид, что читаю смс, хмурю брови, затем поднимаю глаза.

  – Вась, ты извини, – обращаюсь я к имениннице, – но мне мама написала, тут срочное дело...Мне нужно домой.

  – Все в порядке? – обеспокоенно спрашивает Ася, оторвавшись от объекта своего вожделения.

  – Да, да ты оставайся, ничего страшного, просто нужно домой, – я заглядываю в глаза Аси.

  – Ладно – говорит Василиса, – нужно, так нужно...хотя ты пропустишь свекольный торт...

  – Я с тобой, – подрывается с места Антон, все взгляды устремляются на него, – девушка одна, темный вечер, сочетание не очень, тем более и мне нужно домой, отец в рейс уходит, – объясняет он.

  – Да, пожалуй, так будет лучше, – соглашается Василиса, и идет провожать нас до дверей, где мы прощаемся. Мы, молча с парнем, спускаемся по лестнице

  Но когда выходим из подъезда переглядываемся и начинаем хохотать как ненормальные

  – Боже, – отсмеявшись, говорит Антон, – свекольный торт был последней каплей...

  – Ты ведь не волновался об одинокой девушки вечером, так? – спрашиваю я.

  – Неа, – Антон смотрит на меня слегка прищурив свои серые глаза, – но и тебя не вызывали домой так?

  – Поймал, – говорю я, улыбнувшись.

  – Ну, похоже, мы теперь связаны одной тайной, – улыбается мой новый знакомый.

  – Похоже на то, – отзываюсь я, – а ты разве не любишь торт из свеклы?

  – Скажем так, я новичок и пока ещё люблю мясо и творю много нехороших дел, настолько, что моя карма черна.

  -Это все объясняет, – я понимаю, что мне не хочется идти домой, да и парень вроде симпатичный и поэтому перенимаю с ноги на ногу.

  – Слушай, что ты ответишь, если я тебе предложу поздний мясной ужин, где-нибудь недалеко? – неожиданно предлагает Антон.

  – Ещё чуть-чуть и я бы сама тебе это предложила, – весело отзываюсь я.

  – Черт, – Антон предлагает мне руку, – хорошо я успел этого не допустить.

  Мы выбираем уютное бистро недалеко от моего дома и располагаемся там, заказав два огромных бургера и картофель фри.

  – Откуда ты знаешь Васю? – спрашивает меня Антон.

  – Она пыталась отнять у меня подругу, теперь я вынуждена за ней следить.

  – Это серьезно, – качает головой парень, – в таком случае вот мое признание: мой друг по уши влюблен в Васю, и я слежу за ним, чтоб, он не утонул в ее глазах.

  – Ладно, мы учимся в одном классе, – признаюсь я – а теперь ты мне просто обязан рассказать, кто он, этот друг.

  – Так ли уж обязан?

  – Ты издеваешься? – я кидаю картошку в парня и, конечно, промахиваюсь.

  – Боже, ты кидаешься едой, такой кармой ты не заработаешь себе хорошей следующей жизни, – Антон слегка качает головой и резко бросает в меня три картошки.

  – Эй! Это подло говорить о карме и кидаться едой!

  – А кто кидается-то? – невозмутимо пожимает плечам Антон и в меня снова летит картошка, правда, как и предыдущая не попадает. Подозреваю, в отличие от меня он так кидает специально. Но выходит забавно.

  – Ну, все, – смеюсь я, – перестань!

  – Ладно, – парень улыбается и откидывается на спинку, – чем же ты занимаешься в свободное от слежки время?

  – Учусь, ещё люблю смотреть сериалы.

  – Сериалы? – Антон поддается вперед.

  – Я знаю это очень странно, но сейчас я подсела на " Сверхъестественное".

  – Это очень – очень странно, – слегка округляет глаза парень, затем принимает более расслабленную позу, – и кто тебе больше нравится душка Сэм или герой любовник Дин?

  – Эй, ты тоже сморишь!

  – Я? – Антон тихонько смеется, – окей, признаюсь, меня подсадила сестра, и она тащится от Дина, ведь он такой душка, – последние слова он произнес с надрывом в голосе явно пародируя сестру, чем снова смешит меня.

  Мы с ним проводим ещё два часа в кафе за пустой болтовней. Где я узнаю, что Антон, Семен (парень с красным ирокезом и, как оказалось влюбленный в Васю) и Влад играют в группе, где Лена, девочка, которая постоянно молчала их солистка. Антон играет на барабанах. Ещё он учится на втором курсе филологического факультета, очень любит собак и стихи. От последнего я потеряла дар речи. Я впервые была знакома с парнем, который признался в своей любви к поэзии. И я не замечаю времени, что мы сидим, мне настолько легко с ним. Я и не знала, что так бывает с незнакомыми людьми, тем более парнями. Ну, детство не в счет. Ведь там все намного проще.

  – Как ты относишься к слэму? – спрашивает неожиданно он меня, когда уже провожает к дому.

  – А что это? – не понимаю я.

  – Ладно, – Артем улыбается, – я тебя приглашаю в среду на слэм, и ты посмотришь что это. Идет?

  – Боже, – я на мгновенье задумываюсь, – только пообещай, что там не приносят в жертву младенцев.

  – Нет, только маленьких, беззащитных щенят, – дразнит меня Антон.

  – Фу, как мерзко, я с тобой никуда не пойду, – я подбегаю к подъезду и удерживаю за кем-то зашедшим вовнутрь дверь, чтоб она не захлопнулась.

  – Слушай, а я твой номер не взял, – вспоминает Антон, остановившись на расстояние.

  – Если очень будет нужно, найдешь. Пока, маньяк! – я с глупой улыбкой скрываюсь в подъезде. Как раз когда поднимаюсь, слышу, что лифт приезжает на первый этаж.

  – Придержите, пожалуйста, двери! – прошу я, и кто-то любезно придерживает, – Спасибо... – я осекаюсь, когда вижу, с кем из соседей мне предстоит ехать в лифте

  – Всегда пожалуйста, – ухмыляется Егор. И тут я чувствую, что вся легкость исчезает, появляется напряженность, и мое сердце выстукивает с такой силой, что мне кажется его слышно по всему дому. Надеюсь, что это не так. И вообще, так глупо. И почему я так реагирую на человека, отвернувшегося от меня? Обидевшего и не желающего общаться. Почему сейчас, как никогда? Так, нет, все, Женя, соберись, нужно просто не обращать на него внимание. Ну, это трудновато, учитывая замкнутое пространство. И вообще, с каких пор крутые парни ездят на лифте?

   Он стоит в расслабленной позе, руки в карманах спортивных штанов, одно плечо опирается о стену лифта. Я отворачиваюсь и нажимаю кнопку своего этажа. Я чувствую его взгляд на себе и молю, чтоб лифт ехал быстрее. И чуть ли не считаю про себя этажи. Нет, что уж там, я считаю: вот второй...третий...вот... Неожиданно лифт пошатывает, и он тормозит, выключается свет. И мы некоторое время просто стоим молча.

  – Может, ты нажмешь кнопку вызова лифтера? – спрашивает Смоленко, сам не шелохнувшись.

  – Может, здесь не так видно, где эта кнопка? – огрызаюсь я и клянусь, слышу смешок. Он подходит ко мне, я тут же чувствую, как мурашки пробегают по моему телу, по мере его приближения. Он включает мобильник, протягивает свою руку через мое плечо и светит на панель кнопок. Слишком близко от меня.

  – Так лучше? – интересуется.

  – Намного, – в тон ему отвечаю я и нажимаю кнопку вызова лифтера. И неожиданно включается свет, но лифт стоит. Егор убирает телефон и отходит к боковой стенке. Воздух. Я дышу. Я снова нажимаю вызов лифтера. Потом снова, снова и снова. И панель заговаривает.

  – Пшшш...здравствуйте...пшшш...чем могу помочь?

  – Здравствуйте...– начинаю я, – мы застряли в лифте...

  – Пшшш...на..зови..те а..д...– голос пропадает и связь смолкает.

  – Твою мать! – Егор отворачивается и резко бьет по стенке лифта, не сильно, но я вздрагиваю. Я снова нажимаю кнопку вызова лифтера. Но это не помогает. И поскольку я не знаю, куда себя деть, то проделываю это бесконечное количество раз. Столько, что надоедает даже мне.

  – Ты хочешь не оставит и следа от этой кнопки? – спрашивает Егор уже совершенно спокойно за моей спиной. Я поворачиваюсь, он сидит на присядках, облокотившись спиной о стену лифта, и наблюдает за мной. А вечер так хорошо начинался.

  – И что ты предлагаешь? – выдыхаю я.

  – Я уж думал, ты не спросишь, – ухмыляется Смоленко, медленно оглядывая меня с ног до головы. Я невольно вся сжимаюсь под его взглядом и в защитном рефлексе скрещиваю руки на груди. Хотя от дрожи это не помогает. И сотый раз, почему он на меня так действует?!

  – Ты придурок, – закатываю глаза я, стараясь выглядит при этом, как можно беспечнее.

  – Точно, – Егор встает на ноги, – помни об этом.

  Он поднимает руки и открывает люк, резким ударом.

  – Нет, – говорю я, поняв его задумку.

  – Да, – отзывается Смоленко и, подпрыгивая, цепляется руками за края. А я не могу оторвать взгляд от его задравшейся майки, обнажившей его живот, и натянутые мышцы, но кое-что ещё привлекает мое внимание. Это скорпион вытатуированный на пояснице справа, он изображен в боевой стойке с поднятым хвостом. Он великолепен и его точно там не было. Блин, мне стыдно признать, но мне хочется протянуть и провести по нему рукой. Вскоре все тело парня скрывается в проеме, затем показывается его голова и он спускает руки – теперь ты.

  – Ну, уж нет, я лучше здесь подожду.

  – Мы почти на твоем этаже, я открою двери лифта, я уже сто раз так делал, вперед, – Егор шевелит пальцами.

  – А если лифт вызовут на девятый этаж?

  – Тогда мы умрем в один день, – усмехается Смоленко, наши взгляды встречаются, и я чувствую приятное тепло внизу живота,– я не вернусь и не пойду за помощью. Выход один. Или если хочешь, встречай здесь рассвет.

  – Да пошел ты, – говорю я и протягиваю руки, мы сцепляем наши ладони, чувствую привычный небольшой разряд внутри себя и даже не удивляюсь. И черт, он меня затягивает на крышу лифта, словно я вешу полкило. На крыше он сразу отступает от меня. На пыльной и грязной крыше

  – Здесь наверняка полно пауков, – оглядываюсь я, но слабый свет из-под ног не дает увидеть всей картины. И поэтому мой мозг рисует огромных черных тарантулов.

  -Ага, – ухмыляется Егор, – не жмись ко мне, – бросает он через плечо тут же. А вот и царь вернулся.

  – Вот ещё! – я делаю небольшой шаг в сторону, – открывай скорее!

  Егор возится две минуты и вскоре действительно растворяет створки, пропускает меня вперед. Прямо-таки джентльмен, ну или что-то вроде того. Я только собираюсь перелезть, но тут же чувствую, как его руки сжимают мою талию и он меня подтягивает наверх. Когда я встаю на ноги, он уже выбирается сам. Я отряхиваюсь, делаю вид, что от пыли, на самом деле мысли о пауках засели в моем мозгу. И о тату. О тату и пауках. Слава Богу, что никто не умеет читать мысли, иногда я думаю странные вещи.

  Егор

  – Егорушка, будешь идти домой, купи хлеб, – просит моя мама, когда я выхожу утром в понедельник на кухню. Когда она не пьет, а таких дней становится все меньше, она становится сладко приторной. Я, молча открывая холодильник, достаю молоко и тянусь за хлопьями. Сажусь и слежу за суетой мамы. Она моет плиту, а до этого, судя по всему, перемыла всю посуду. Прям праздник какой-то. Она изменила отцу, разрушила нашу жизнь и будь моя воля, возможно, я бы ушел вслед за отцом. Я иногда спрашиваю себя, что я здесь делаю, почему я ещё рядом с ней? Почему мне есть дело с кем она и что делает, и видит Бог, я не знаю что ответить.

  – Как дела в школе? – спрашивает она.

  – Все хорошо, – отвечаю я. Встаю и оставляю тарелку в раковине.

  – Ты хороший парень, – неожиданно говорит она мне вслед, когда я практически выхожу из кухни, – и у тебя будет все хорошо.

  Как оригинально. Но какая разница, что она говорит, если вечером она вновь будет под градусом и, возможно, не вспомнит даже моего имени.

  Когда я захожу в класс, чувствую Женены глаза на себе. Но стоит мне бросить короткий взгляд в ее сторону, она делает вид, что слушает свою странную рыжую подругу. Но вся проблема в том, я знаю Женю. Ее поведение выдает с головой, и самое фиговое, то, что мне не безразлично.

  – Привет, – Костя обменивается со мной рукопожатием, – ты в субботу ушел рано.

  – Готовился к школе, – лениво откидываюсь на спинку стула и смотрю на ровную спину в первом ряду на третьей парте.

  – Говорят, пацаны поспорили.

  – На тему? – перевожу взгляд на друга и понимаю, что он говорит про Кирову.

  – Кто первый закадрит Женю.

  – Что за херня?

  – Ну, она ведь больше никого не интересует, – Костя смотрит на меня, – а она ничего так, и долго такая девушка одна не будет.

  Твою мать.

  – Будет, – уверяю я и пихаю его, – кто?

  – Пошел ты, – трет ушибленное плечо Костя, затем наклоняется ещё чуть больше, – Ракушкин, Повелецкий и Маров.

  – Откуда знаешь?

  – Андрюха Валере рассказывал, на тусе после боя, – объясняет мой друг и тоже откидывается на спинку стула, – а что такое, тебя это волнует?

  Я долго смотрю в его невинные серо-зеленые глаза. Возможно, он единственный слишком долго был рядом, чтобы знать меня как облупленного.

  – Мудак, бля, мне похер, – говорю я, и заходит учитель.

   Ракушкин Олег, мудило прыщавое, он Жени никогда не нравился, но сейчас он вытянулся, она может и поменять свое мнение, Маров идиот, она точно на него и не взглянет. А вот Денис Павелецкий ей когда-то нравился. Но он разве не встречается с белокурой девчонкой из ашников? По-моему в классе восьмом, я пытался разок подкатить к ней...как ее зовут? Ригина? Нет, нет...Рита, точно. Она мне тогда ещё отказала, парень у нее и бла бла. Недотрога, вроде как. Или я плохо старался.

  На большой перемене выхожу во двор, захожу за угол, в местную курилку. Подхожу к уже стоящему там Савушкину и еще парочке ребят из параллелей. При виде меня они смолкают. У Андрея глаза из-под челки горят, я прям, чувствую, что его распирает. Я молча протягиваю руку и один из парней протягивает мне сигарету.

  – Благодарсвую, – говорю я и щелкаю зажигалкой.

– В этот момент к курилке подходит Повелецкий с парочкой парней из своего класса.

– Хорошо в субботу на матах повалялся? – усмехается он, когда закуривает свою сигарету.

– А то, – отзываюсь я и выпускаю дым.

– Когда в следующий раз выйдешь?

– В конце недели, – отвечаю, делаю вторую затяжку.

– А ты не хочешь Егору предложить участвовать? – наконец не выдерживает Андрей.

– Ты про пари? – вновь ухмыляется  Денис, – слушай, а я и не подумал.

– В чем участвовать? – устало интересуюсь я, словно не в чем ни бывало.

– Да пацаны поспорили, – вмешивается парень из ашников.

– На что?

– Бабло за любовь девчонки, – объясняет Денис.

– За Женину, – любезно объясняет мне Андрей. Я смотрю на него, затем молча перевожу взгляд на Повелецкого.

– В общем, мы с пацанами решили поспорить, кто к концу четверти замутить с Кировой, да так, чтоб она голову потеряла. По пятере с рыла. Так что вскоре, кто-то будет богаче на пятнадцать кусков.

Какие идиоты. Какие идиоты, бля.

– И как же она потеряет голову? – спрашиваю я, сжимая кулаки в кармане джинс.

– Ну, это мы обговорим с фаворитом, – отмахивается Денис, – ну, что скажешь? Хочешь охмурить девчонку и утереть нам нос, взять двадцатку, считай халявные деньги, а?

– Почему именно на нее? – спрашиваю я.

– Ты смеешься? Ты видел, какая она стала? Тем более старый друг лучше новых двух, – Денис подмигивает мне, – ну, что ты думаешь? Или засал перед таким красавчиком? – он проводит рукой по волосам.

Я усмехаюсь и резко захватываю его голову рукой, заставляя наклониться раком, и сам склоняюсь к его уху.

– Ты мудило, и весь этот бред засунь себе в зад, – проговариваю я и отпускаю его. Он слегка хмурится, поправляет рубашку и смотрит на меня. Один из его дружков делает ко мне неуверенный шаг, я поворачиваю к нему голову, и он передумывает. Я разворачиваюсь и иду на урок. Эти придурки останутся ни с чем. Я ни одному из них не дам приблизиться и на метр к ней.

В среду мы с ребятами вечером решаем пойти потусоваться в клубе. И, конечно, не отказываем себе в этом желании.

– Какие люди в Голливуде, – улыбается мне Валера, который вальяжно сидит на диване. Напротив него сидят две девчонки, блондинка и брюнетка. Ровные спины, добрый слой косметики на лице. Чем хорош этот парень, так это умением организовать хороший досуг.

Девушки явно с большим интересом  разглядывают Костю. Чертов парень всегда был как магнит для них из-за своей слюнявой внешности.

– Девушки  знакомитесь это мои друзья по школе, Егор и Костя, это Лена и Соня, – знакомит нас Валера.

Девушки нам мило улыбаются. Костя в ответ улыбается блондинке так, что я понимаю, если что черненькая моя. Но мне честно сказать, кажется, они на одно лицо. И это не то, что я хочу.

– Сейчас ещё Андрей подтянется со своими друзьями, – подмигивает нам Валера.

– Чем вы занимаетесь? – спрашивает Соня – брюнетка, облокачиваясь о стол и выдавая вперед огромную грудь. Это зрелище явно радует глаз.

– В данный момент созерцанием красоты, – отзывается Костя, девушки начинают хихикать.  Я откидываюсь на спинку и обвожу клуб глазами. Я по сути охотник и готовая дичь мне не интересна.

– Я отойду, – говорю я и направляюсь к бару, мне действительно необходимо выпить.

–Привет, друг, – мне кивает бармен. Это невысокая темноволосая, коротко стриженная девчонка, на ее лице больше дырок, чем где-либо можно представить, а ее левое плечо полностью украшает цветочное тату красно-черного цвета в вперемешку с черепами.

– Сделай мне чего покрепче, – прошу я.

Она лишь приподнимаю проколотую в трех местах  бровь, и открывает пиво привычным движением руки,  поддает мне.

– Начнешь с этого, – она ещё раз смотрит на меня, – какие-то проблемы?

– Возможно, – отзываюсь я, делая глоток из бутылки, – хочешь помочь?

– А я могу? – она слегка наклоняется ко мне, я делаю еще один глоток и внимательно разглядываю ее сильно подведенные глаза.

– Как насчет горячего секса? – интересуюсь я.

– Пошел ты, чертов ублюдок, – бросает она беззлобно, –  может, будь ты посимпатичнее,  я бы ещё подумала.

– Стерва, – выдыхаю я, но она уже отходит к другому клиенту.

– Запал на барменшу? – улыбается парень справа, – я слышал, что она лисби…

– М, – неопределенно отзываюсь я. Кусок идиота, я хорошо знал Леру, ее муж отличный тату мастер, и думаю, он бы долго хохотал, услышь, он такое. Оглядываю барную стойку. А вот и мой приз – блондиночка в конце стола. Все как я хочу сейчас: ноги длинные, аппетитные формы и короткая юбка. Я оставляю бутылку на стойке и подхожу к девушке.

– Пойдем? – спрашиваю я ее.

– Куда? – она удивленно хлопает ресницами.

– Потанцевать, конечно, – я растягиваю губы в улыбке. Когда-то давно кареглазая девочка сказала мне, что она у меня красивая. « …и у тебя лицо становится хитрющее, хитрющее»…И какого хера мне было вспоминать Женю сейчас?

– Ну, пойдем, – неуверенно отзывается блондинка  и слегка ведет плечиком.

На танцполе я сначала осторожно трусь рядом.

– Ты красивая, – наклоняюсь к ней и едва касаюсь ее уха, слышу ее выдох, сдерживаю усмешку. Осторожно  касаюсь ее талии, затем также осторожно притягиваю ее к себе, а девочка не против. Забавно. Уже смелее кладу руки на ее бедра, чувствую, как она замедляет ритм, чтоб я прочувствовал. И, да, я чувствую. И уже на следующую песню, мои руки свободно бродят по ней. Но этого мало, она меня разгорячила своими судорожными  вдохами.

– Пойдем, – говорю я, и она идет за мной. Сегодня явно мой день, завожу ее к туалетам, припечатываю к стенке и касаюсь разгоряченных губ, думая о том, что это будет легкий и быстрый секс.  Как раз то, что нужно, чтоб избавиться от этого дебильного напряжения.

Евгения

– …Не нужно боли это сложно

Не нужно криков это боль

Не нужно шума хотя можно

Ведь мы живем , а это роль…

Зал взрывается аплодисментами. Я как сидела с широко открытыми глазами и таким же ртом, так и осталась сидеть.  Что за ерундень-то? Поэтический слэм это чтение стихов на публике, открытие души, так мне объяснил  Антон. Я, честно сказать, очень далека от этого стихов  и тем более открытие души.  И как я поняла, это мы взяли себе с Запада. И честно, сказать, по моим ощущениям не очень. Хотя, как я могу судить, то чего не знаю. Я смотрю на Антона, но он, не отрываясь следить за сценой. Я тоже перевожу взгляд туда. Выходит худая девушка в воздушном розовом платье. Ее темные прямые волосы рассыпаны на плечах. Она медленно подходит к микрофону, в зале наступает полная тишина.

– Возможности, – говорит она с придыханием, хватает микрофон, не открывает глаз, – Я думала, у меня есть все, но всего нет у меня, потому что этот мир огромен, а я совсем нет. Я совсем нет. Я нечто. Маленькое, беззащитное. Я нечто. Нечто иногда агрессивное. Но есть сила, она здесь, она в сердце, она моя любовь. Она дает мне дыхание, она заражает жизнь, она заставляет меня порхать…Я нечто. Но я живу, дышу и существую. Я нечто. Я люблю. Я – человек.

  На мгновенье зал вновь оглушает аплодисментами. Я перехватываю взгляд  Антона на себе.

– Я больше не могу, – одними губами ему говорю.

Он сочувственно мне улыбается и кивает на выход. Я долго не думаю, встаю.

– Извини, это искусство не для всех, – говорит Антон, когда мы выходим на улицу.

– Нет, ну мне почти понравилось, – отзываюсь я и ловлю его взгляд, –  Что? Я сказала почти.

– Ладно, – смеется Антон, – это действительно не для всех.

–  По крайней мере, все щенята остались живы, – говорю я.

– Куда пойдем? – спрашивает он, – может в какое-нибудь уютное кафе?

– Если там не читают стихи, я согласна.

– Мне кажется, я еще долго буду расплачиваться за эту вылазку.

–  Не буду с этим спорить, – отзываюсь я.

Мы выбираем тихую и уютную кофейню. Я вижу второй раз Антона и понимаю, что я совсем не жалею, что согласилась на эту встречу.

– И так,  как ты относишься к музыке? – спрашивает он, когда нам приносят заказ.

– Смотря к какой, – отзываюсь я, слышу вибрацию смотрю на экран, незнакомый номер.

89…: « Привет, Женька, как ты? Это Денис П. сохрани мой номер, я намерен часто тебе писать;)»

Денис П? Что за бред? Павелецкий что ли? Что ему нужно?

– Не могу понять тебя обрадовала или расстроила смс, – наблюдая за мной спрашивает Антон.

– Я сама не знаю, – откладываю телефон, – в последнее время с моими бывшими одноклассниками что-то происходит.

– В каком смысле?

– Я не знаю, мне кажется говорить с тобой об этом на первом свидание странно, по меньшей мере.

– Ты ещё не знаешь, но я очень странный тип, – сообщает мне Антон, наклонив голову и доверительно заглядывая мне в глаза.

– Ладно, – улыбаюсь я, – дело в том, что я отсутствовала в городе два года, вернулась в свою старую школу, не прошло ещё и месяца, а старые одноклассники стали…как бы это сказать, заигрывать со мной что ли.

– О, – Антон сделал глоток горячего шоколада, – это меня должно напрягать, потому что я собираюсь стать главным флиртуном.

– Ну, очень смешно.

– И?

– И, и что?

– Тебе кто-нибудь из твоих бывших одноклассников нравится, или у меня есть маленькая надежда?

В моей голове непременно возник образ того, кто несомненно мне нравился. Когда-то давно.

– Надежда есть, ее не может не есть, – отзываюсь я, улыбнувшись,  – я слишком много видела, например, их прыщи в переходном возрасте. У них нет шансов.

– Черт, я благодарю Бога, что никогда не учился с тобой в одной школе.

– Да, тебе действительно повезло, – отзываюсь я, –  стоп. А что, у тебя были прыщи?

– Этого не узнает никто, – Антон откидывается на спинку и внимательно разглядывает мое лицо, – на самом деле, я не удивлен.

– Чем это? – я верчу трубочку в руке, бросаю взгляд за окно и снова обращаю все свое внимание на парня.

– Ты очень красивая, – его рука легко касается моего лица, я невольно отдергиваюсь назад. Это происходит непроизвольно, и теперь мне чертовски неловко.

– Ну, прям не такая уж…

– И ты жутко милая.

Ну вот. Ну, зачем, теперь я реально смущенно и не знаю, что сказать или сделать. Поэтому застенчиво улыбаюсь. Антон какое-то мгновенье смотрит на меня, затем выдыхает.

–  Ну, – говорит он, – так насколько разную музыку ты слушаешь?

Мы с ним не замечаем, как пробежало время, когда я смотрю на часы уже без пятнадцати девять. А комендантский час никто не отменял.

Антон, как нормальный парень провожает меня до подъезда.

– Я хочу…

Его перебивает  мелодия на моем телефоне.

– Да, пап, – выдыхаю я.

– Где ты?

– Стою у подъезда с грязно ругающимися байкерами, – отвечаю я и закатываю глаза. Антон с любопытством смотрит на меня.

– Я не думаю, что это хорошая шутка, – проговаривает папа.

– Папа их пятнадцать, – продолжаю я.

– Я уже понял, –  отец отключается.

– Строгий родитель? – усмехается Антон.

– Майор, – отвечаю я, – он старается не вносить в нашу жизнь военщину, но это у него плохо получается. Так что, пока не поздно, беги, Форест, беги.

Антон делает шаг ко мне, наклоняется, легко целует в щечку и заглядывает в глаза.

– Я все же рискну, – проговаривает он тихо, – увидимся, принцесса.

И оставляет меня в некотором замешательстве.

– И так, – говорит папа, встречая меня в коридоре.

– И так, – передразниваю я его, складываю руки на груди, копируя его позу.

– Кто этот парень? Почему мы ещё не знакомы?

–  Возможно, потому что я его и сама толком ещё не знаю.

– Разве это нормальная отмазка?

– Разве я не говорила, что тебе не подходят такие словечки?

– Хочешь сказать, я старый? – папа наигранно хмурит брови.

Я оглядываю своего папу. Старым его точно язык бы не повернулся назвать. Ему сорок шесть. При этом его ровная спина, широкие плечи и какая-то шаловливость в глазах выдавали в нем все ещё мальчишку.  Несмотря на небольшую седину в волосах, он все ещё привлекал внимание женщин.  Но моя мама всегда была спокойна, она знала, что он ее любит. Да, это было видно невооруженным взглядом.  Я сама всегда мечтала о такой любви, и о таком надежном и сильном человеке рядом, как мой папа.

– Я хочу сказать, что пора бы меня впустить в дом, – отвечаю я и когда прохожу мимо, папа меня захватывает в свои медвежьи объятья, – ну, паааап…

– Что такое? Я уже не могу обнять мою маленькую девочку?

– Вов, оставь ее в покое, – приходит мне на помощь мама, выходя из зала. Папа отстраняется и подмигивает мне. Затем резко оборачивается и бежит к маме. Та  успевает среагировать и, вскрикнув, кидается в свою комнату, естественно папа ее там нагоняет  и слышится их смех.

– Как дети, – проговариваю я себе, невольно улыбаясь.

Я  просыпаюсь от вибрации телефона. Смс.

Повелецкий: « Женька, ты спишь?»

Что? Который час? Смотрю на часы, они показывают два часа ночи. Ну, вообще класс! Что за придурок этот Денис?

Слышу приглушенный шум. Это ещё что такое? Встаю на кровати. Может, слышится? Но нет. Я осторожно встаю с кровати и выхожу в коридор. Это какой-то шум за дверью.  Я уже готова идти звать папу, но что-то меня заставляет сначала посмотреть в глазок. Как странно, это какая-то женщина. Она валяется прямо под нашей дверью. Может ей плохо?  Наверно, все же придется разбудить родителей.

– Егооор…

Я четко слышу протяжный  стон и вновь останавливаюсь. А затем слышится тихая песня, вернее невнятные слова и полное не попадание в такт. Осторожно приоткрываю дверь и замираю. Не может этого быть. Это тетя Лида. Мама Егора. Но, Боже мой, что с ней произошло?

Когда я впервые увидела тетю Лиду, мне казалось, что я увидела богиню. Она была молодая пышногрудая, пусть крашеная, но блондинка. Ее светлые локоны обрамляли лицо, ее глаза искрились, а на лице была вечная улыбка. Егор был очень похож на нее чертами лица. Возможно, потому она мне так и нравилась.

Но сейчас не осталось и следа от той красавицы. Передо мной женщина со спутанными волосами, оттекшим лицом и бессмысленным взглядом. Она очень похудела, до уродства.

– Теть Лида, вам помочь?

Она только после моего обращения перестает петь и поднимает на меня глаза.  Мне почему-то не хочется, чтобы ее кто-нибудь  увидел в таком состоянии. Нужно скорее отвести ее домой.