Текст книги "Хедхантер без головы"

Автор книги: Галина Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Это я! – громко отрапортовала Марина, готовясь услышать бабушкин голос.

Однако в трубке была лишь шуршащая тишина.

– Алле! Ничего не слышно, – проинформировала она звонившего и тут же услышала частые гудки.

– Ну вот, сорвалось, – проворчала Марина, возвращаясь к зеркалу. – Не хотят со мной общаться.

Она критически осмотрела себя с ног до головы. Все было в порядке, кроме выражения лица. Скрыть ее тревогу ничто не могло – ни красивая прическа, ни новый медальон, ни яркая губная помада. Тяжело вздохнув, Марина стала надевать босоножки, и тут послышалась мелодичная трель дверного звонка.

«Кто это? – разволновалась Марина. – Соседи, почтальон? А может, пылесосы предлагают или еще что-то в рамках программ сетевого маркетинга?»

Проковыляв по коридору на одном каблуке, она посмотрела в «глазок». За дверью никого не было.

– Кто там? – сурово осведомилась Марина, однако ответа, ясное дело, не дождалась.

Пока она раздумывала, стоит ли крикнуть, что сейчас приедет полиция, открылась дверь квартиры напротив и показалась соседка с большой хозяйственной сумкой в руках. Александра Ивановна, или, для посвященных, баба Шура, недавно отметила семидесятилетний юбилей, однако ее энергии хватило бы на парочку молодых спортсменок. Первую половину дня бабуся бегала по магазинам и рынкам, закупая провизию, а потом готовила обеды и ужины для своих работающих детей. Вечером сын и дочь, а иногда и внуки, приезжали и увозили еду в пластиковых контейнерах к себе домой.

Приободрившись, Марина щелкнула замком и, приоткрыв дверь, радостно воскликнула:

– Здрасьте, баба Шура!

– Здравствуй, золотко, – откликнулась Александра Ивановна. – Чего хотела?

– Вы не видели, кто сейчас в мою дверь звонил?

– Не, никого не видала. Наверное, детишки балуются. Мне на прошлой неделе Вовка с третьего этажа звонил, как заводной. Позвонит – и убегает! Так я его, безобразника, все ж таки изловила. Час караулила, но поймала. И к родителям отвела – пусть накажут. Ты постой у двери немного, тоже поймаешь кого.

– Спасибо, – рассмеялась Марина. – У меня времени на это нет. Пусть звонят, если делать нечего.

Она попрощалась с соседкой, нацепила вторую босоножку, взяла сумочку и отправилась за позитивными эмоциями. Впрочем, справедливости ради следовало признать, что на душе у нее все равно кошки скребли. Марина изо всех сил старалась позабыть о своих тревогах и прогуливалась вдоль витрин, разглядывая разряженные манекены.

В этот момент позвонил Савелий.

– Чем занимаешься? – напряженно-бодрым голосом поинтересовался он.

– Сижу в очереди у гадалки. Хочу узнать, что было, что будет и чем сердце успокоится.

– Люблю, когда ты шутишь, – миролюбиво сказал Васин. – Так чем занята?

– Разъезжаю по магазинам.

– Это хорошо, – в голосе Савелия послышалось непонятное удовлетворение. – Долго еще будешь ездить?

– Хочешь присоединиться?

– Ты же знаешь – с удовольствием бы, но не могу.

– Тогда не мешай мне проветривать мозги. А когда будут новости – звони.

– Погоди, ты после магазинов домой едешь?

– Домой, наверное. Или заверну куда-нибудь отдохнуть.

– Ладно, я тебе ближе к вечеру позвоню, – явно обрадовался Васин.

Проведя в торговом центре больше двух часов, перемерив бессчетное количество платьев, обуви и украшений, Марина решила двинуться дальше по реке товарного изобилия. Настроение постепенно улучшалось, вернулось подзабытое уже состояние легкости и беззаботности. «Все-таки правы те, кто считает лучшим лекарством от депрессии поход по магазинам», – размышляла девушка, направляясь к паркингу.

Следующей остановкой должен был стать недавно открытый магазин в центре города, про который ей все уши прожужжала подруга Лена. А она была в этом деле настоящим экспертом. О каждой более-менее крупной торговой точке столицы Лена могла выдать развернутый – хвалебный или уничижительный, но всегда объективный и исчерпывающий комментарий.

Загрузив в багажник пакеты с обновками, Марина села за руль, выехала на дорожку и едва не врезалась в маленький автомобиль непонятной марки, который сдавал задом, презрев всякие правила. Автомобиль был противного болотного цвета, побитый и довольно грязный. Марина яростно засигналила, и болотная каракатица, место для которой на помойке было зарезервировано еще лет пятнадцать назад, успела притормозить. Резко объехав машину, едва не ставшую причиной аварии, Марина через опущенное боковое стекло прокричала универсальное: «Идиот!» И тут же увидела, что за рулем находится дама. «Значит, идиотка», – заключила она, выезжая на улицу.

Торговый комплекс, рекомендованный подругой, оказался огромным. Марина обследовала только первый этаж, а ноги уже гудели. Она взглянула на новенькие часики, красовавшиеся на руке, и охнула – половина восьмого! Неужели так поздно? Вот почему так есть хочется. Пора возвращаться домой. Сюда можно вернуться и завтра, и послезавтра. Главное, чтобы энтузиазм не пропал. Стоит только вспомнить о том, как она получила свои «выходные», и настроение сразу же стремительно падало.

С пакетами в руках Марина отправилась к машине и засунула покупки в багажник. Затем села за руль, завела мотор и медленно тронулась с места, направляясь к выезду со стоянки. Бросила взгляд в зеркальце заднего вида и тут же вздернула брови, удивленно хмыкнув. Из длинной шеренги «Лексусов», «Мерседесов кабриолетов», «Мини Куперов», «Ауди» и прочих красивых железных коней вылезла маленькая неказистая машинка лягушачьего цвета и пристроилась сзади. «Та же или похожая? – удивилась Марина. – Впрочем, какая разница? Может быть, у дамочки сегодня тоже шопинг. Надо только подальше отъехать, а то эта «шумахерша», не приведи господи, еще въедет в меня».

Быстро оторвавшись от дурацкого автомобиля, Марина помчалась навстречу заслуженному ужину. «Гулять так гулять, – решила она. – Устрою себе пир на весь мир, поеду к «Прошкину»!»

Ресторан «ПрошкинЪ» был расположен очень удобно – буквально в пятнадцати минутах езды от ее дома, в тихом переулке, где к вечеру почти прекращается движение транспорта. Кухня там прекрасная, а народу в будние дни немного, так что здесь можно было хорошо отдохнуть.

Сев за столик у окна, Марина сделала заказ. В ожидании горячего она тянула через соломинку апельсиновый сок, наблюдая, как город нежно окутывают сумерки. Вскоре принесли ужин, и некоторое время девушка наслаждалась едой, ни о чем не думая и ни на что не обращая внимания. В заключение она заказала чашку эспрессо, хотя на ночь пить его, конечно, и не стоило бы. Однако любовь к кофе была одним из самых сильных чувств в ее жизни.

Сделав первый глоток, Марина вновь мечтательно уставилась в окно – и непроизвольно вздрогнула. У противоположного тротуара был припаркован лягушачьего цвета автомобильчик. Разглядеть, есть ли кто-нибудь внутри, было невозможно, и от этого еще больше становилось не по себе.

«Вот тебе и день сплошных развлечений! – подумала Марина. – Та дамочка меня преследует или налицо просто дурацкое совпадение? Возможно, это вообще другая машина. Москва – город гигантский, всякие могут происходить чудеса. И странных драндулетов тут навалом. Эх, зря я сразу на номер не посмотрела. Сейчас не терзалась бы сомнениями».

Однако внутренний голос подсказывал ей, что это та самая моторизованная болотная поганка, в которую она днем чуть не врезалась на стоянке торгового центра и которая потом какое-то время висела у нее на хвосте. Другой вопрос, имеет ли ее появление отношение к Марине. Может быть, хозяйка живет в одном из здешних домов. На душе стало как-то тревожно.

«Подойду, – вдруг решила она. – Если владелица там – спрошу, чего ей от меня надо. И посмотрю, как она будет реагировать. Если в машине никого нет – просто запишу номер, а потом попрошу Васина выяснить, кому принадлежит это чудо техники. Вдруг просто воображение разыгралось? Но если меня все-таки преследуют, то довольно бездарно».

Успокоившись, Марина допила кофе, расплатилась, вышла на улицу, внимательно огляделась по сторонам. И медленно направилась к таинственной машинке, которая тихо урчала мотором. Значит, внутри кто-то был.

Подойдя ближе, она увидела женский силуэт и торчащую над рулем голову, замотанную в платок. Лицо сквозь лобовое стекло, покрытое грязными разводами, Марина толком не разглядела, к тому же оно было наполовину скрыто огромными черными очками.

– Девушка, подождите! Остановитесь! – раздался сзади громкий, требовательный окрик.

Вокруг не было ни души, и обращались явно к ней. Марина резко обернулась и увидела у дверей ресторана охранника в черном костюме, который уже раскрыл рот, видимо, желая еще раз повторить свой призыв. «Ах, как же ты не вовремя!» – с досадой подумала Марина. Желая предотвратить новые вопли и выяснить, в чем дело, она сделал быстрый шаг в его сторону. И тем самым, вероятно, спасла себе жизнь.

Болотная каракатица, взревев, рванула от бордюра и пулей, так, что завизжали шины, пролетела по тому месту, где только что стояла Марина. Слегка чиркнув по ее руке боковым зеркалом, машина скрылась в конце переулка.

– Вы видели? – схватившись за ушибленную руку, закричала Марина охраннику. – Видели?

– Псих какой-то, – ответил тот, глупо улыбаясь. – А вам осторожней надо быть. Неужели не заметили, что машина отъезжает?

– Отъезжает? Отлетает! Она ведь как ракета пронеслась, разве нет? – набросилась Марина на ни в чем не повинного парня. – Даже если бы я ее и увидела, что мне было делать?! На ходу цепляться за зеркальце и лететь следом, болтаясь, как флаг за кормой? Я ведь не каскадерша!

– Может, полицию вызвать? – испуганно спросил охранник, явно не ожидавший такой отповеди.

– И что мы скажем полиции? – продолжала кипятиться Марина. – Вы номер запомнили? Марку, модель? Внешность водителя?

Парень замялся.

– Кажется, очень старенький «Форд» или «Тойота». А может быть, «Фольксваген». Не успел рассмотреть.

– Вот и я не успела. И какова будет мотивировка вызова – нечто, похожее на крашеное корыто, чуть не переехало меня и умчалось в сторону центра?

Подавленный охранник стоял молча, разглядывая асфальт, на котором чернели полосы, оставленные шинами автомобиля-убийцы.

– Ладно, – сказала Марина, потихоньку остывая. – Что у вас там в ресторане случилось? Вы же меня звали.

– Вы сумочку забыли, – забормотал охранник. – Зайдите, возьмите у администратора.

Тут Марина спохватилась. Действительно, поглощенная мрачными мыслями, она ушла, оставив сумочку в кресле. С ума можно сойти! А ей-то казалось, что она вполне владеет собой и собрана как никогда… Покончив с формальностями и поблагодарив сотрудников ресторана, Марина поехала домой.

Неприятный инцидент окончательно испортил ей настроение. Ничто сейчас не радовало Марину. Самое обидное, что впереди ждал свободный вечер, и нужно было как-то убить время. Может быть, позвонить Савелию? Впрочем, он наверняка сейчас занят.

Пока она раздумывала, зазвонил телефон. Номер не определился, но она все-таки решила ответить. Пусть это окажется даже настырный Хибаров – настроение как раз подходящее, чтобы сказать ему пару ласковых слов.

– Марина?

Голос был молодой, приятный и, кажется, знакомый.

– Да? – осторожно ответила она.

– Это Юра беспокоит. Референт Лилы Павловны. Привет. Удобно разговаривать?

– Привет, – удивленно ответила Марина. – На работе еще что-то случилось?

– Нет, ничего, – поспешил успокоить ее Юра. – Все нормально, если не считать того, что нас целый день таскали на допросы. Если бы этот чудик выбросился немного позже, за пределами нашего офиса, не было бы проблем.

«Обязательно были бы!» – едва не крикнула Марина, но вовремя прикусила язык.

– Но я не по службе, – продолжал Юра. – Просто звонок вежливости. Как ты себя чувствуешь? Не скучаешь?

– Спасибо за чуткость, все нормально. Не скучаю, занимаюсь всякими домашними делами. Жду вердикта госпожи Адриановой. Чувствую себя довольно странно – два дня всего отработала, и уже в отпуске.

Юра задал еще пару столь же незначительных вопросов, после чего странно замялся.

– Ладно, – решительно сказала Марина, понимая, что пора заканчивать разговор. – Спасибо, что не забываешь. Звони, когда будет ясность со мной. В смысле, когда Лила Павловна меня примет.

– Обязательно, не волнуйся. Но я, в общем, хотел с тобой еще один вопрос обсудить.

– Что еще за вопрос?

– Личный.

– Это в каком же смысле?

– Я тут подумал, может быть, нам с тобой сходить куда-нибудь? Если ты не против, конечно.

– Ты меня на свидание приглашаешь? – конкретизировала Марина, все больше удивляясь такому развитию событий.

– Типа того, – обрадовался Юра. – У меня есть на завтра билеты в театр. Очень интересная антреприза, премьера, и актеры классные. Думал, думал, с кем бы сходить.

– Сходил бы с этой, беленькой секретаршей, Дина, кажется, зовут. Мне показалось, вы очень дружны. Или она занята Валеркой-охранником?

Юра смущенно хмыкнул.

– Ну и память у тебя! Хоть ты всего два дня проработала, но уже ориентируешься.

– Это профессиональное. То ли еще будет, – пообещала Марина.

– Ну что, пойдешь? Развеешься. Знаешь, там играют эти два мужика прикольных, из сериала «Детский сад».

– Хорошо, я подумаю, – пообещала Марина, совершенно не уверенная, что даст согласие. Все это было довольно неожиданно. Кроме того, она не могла понять, настолько ли ей нравится этот молодой человек, чтобы идти с ним в театр. И потом, она старше. И потом, Васин.

– Долго будешь думать?

– Не знаю. Завтра позвони днем, ладно?

– Слушай, а давай ты сейчас немного подумаешь, где-нибудь с полчасика, и потом дашь мне знак.

– Какой знак? Что значит – дашь?

– Подойдешь к окну и махнешь правой рукой, если согласна. Если нет – покачаешь головой.

– Ты хочешь сказать, ты где-то рядом?

– Ага, стою внизу. Только думай недолго, а то стемнеет, и мы друг друга не увидим.

По-прежнему прижимая телефон к уху, Марина подошла к окну. Прямо под ее окнами, опершись о заднее крыло красивого серебристого седана, стоял Юра. Марина усмехнулась.

– Откуда ты узнал, где я живу?

– Зашел в кадры и спросил адрес. Сказал, Адрианова просила срочно отправить к тебе курьера с письмом.

– То есть использовал в личных целях служебное положение?

– Каюсь, так и было.

– Я не буду махать руками и вертеть головой, – строго сказала Марина. – Поезжай домой, а завтра созвонимся.

– Как скучно мы живем! В нас пропал дух авантюризма. Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам. Мы перестали делать большие хорошие глупости, – голосом своего тезки, актера Яковлева, продекламировал Юра. – Ирония судьбы!

Марина засмеялась.

– Или – с легким паром. Здорово получилось.

Действительно, ирония судьбы. Проблемы на работе, Бойко и Васин, которые прямо сейчас, наверное, заняты расследованием странных самоубийств. И здесь же, как противовес всему тяжелому и мрачному, – референт Юра… И он вполне может привнести в ее жизнь что-то новое.

– Значит, ты собираешься лезть на двенадцатый этаж? Учти, лестницы здесь нет.

– Ничего, я привычный, стажировался в Японии. Тамошние университетские преподаватели все сплошь потомственные ниндзя. Они научили меня по отвесным стенкам взбираться.

«Ладно, – подумала Марина, – сходим разок, а там посмотрим. Конечно, перед Савелием неудобно, он так ради меня старается. Но, с другой стороны, я не давала ему клятву ни с кем не встречаться. Тем более, по такому невинному поводу, как поход в театр. Между прочим, у самого-то Васина рыльце в пушку. Так что мы будем квиты».

– Ладно, на сегодня больших и хороших глупостей довольно, так что расслабься.

– Ты пойдешь в театр?

– Пойду, в виде исключения. Просто потому, что я нахожусь в вынужденном отпуске.

– Здорово! – в голосе Юры звучала искренняя радость. – Я за тобой в шесть часов заеду, будь готова.

– Не надо заезжать, я сама приеду, – заупрямилась Марина. – Скажи, куда ехать, что за театр.

– Нет, так нечестно. Ты лишишь меня удовольствия проводить тебя.

«Надо же, какой активный, – отметила про себя Марина. – А с виду не скажешь».

– Ладно, договорились, приезжай. А теперь – до свидания, у меня еще дела.

– Помашешь мне?

– Никогда.

Юра еще немного постоял, осматривая фасад дома. Видимо, искал Марину. Затем отвесил шутовской поклон, сделал прощальный жест рукой, не зная, какому окну его адресовать, и лишь потом, наконец, уехал.

Марина с улыбкой наблюдала за этой пантомимой. Проводив глазами удаляющийся серебристый седан, она уже хотела отойти от окна, когда ее взгляд наткнулся на нечто знакомое и весьма неприятное. Вглядевшись, Марина тихо охнула, а по спине тут же побежали противные мурашки.

На противоположной стороне улицы, наискосок от подъезда приткнулась грязно-зеленая пузатенькая машинка, очень похожая на ту, которая сегодня весь день ее преследовала. Возле машины, точно в такой же позе, в какой недавно стоял Юра, опершись о заднее крыло, стояла небольшого роста крепенькая дама. Она была в черных джинсах и черной куртке, темный платок скрывал волосы. Завершали этот траурный наряд гигантские черные очки, скрывавшие лицо.

Двух мнений быть не могло – внизу находились та самая противная лягушачья машинка и та самая женщина.

* * *

Первую половину дня можно было считать удачной. Для начала Савелий договорился с Геной Щипачевым о возможности беспрепятственно участвовать в расследовании смерти Анатолия Парменского.

Васин сообщил об этом по телефону Юрию Ивановичу, который тут же отправился в банк, чтобы почувствовать, как он выражался, атмосферу места, составить для себя полную картину второго по счету самоубийства.

Затем, что не менее важно, Васин переговорил с Мариной и удостоверился, что некоторое время может быть спокоен за нее. Она собиралась в поход по магазинам, а это значило, что по крайней мере до вечера девушка будет находиться в оживленных, людных местах. То есть в относительной безопасности. Риск, конечно, все равно существовал, но выбора не оставалось.

А потом вдруг начались проблемы. Битых сорок минут Савелий пытался дозвониться жене, точнее вдове Новокшанова, и все безрезультатно. Бойко дал ему домашний и мобильный телефоны, но ни по одному из номеров Земфира Леопольдовна не ответила. Это здорово осложняло дело. Разговор с этой Земфирой должен был состояться именно сегодня.

– Почему вы сами не хотите с ней поговорить? – полюбопытствовал Васин, когда Бойко давал ему поручение заняться Новокшановым, его родственниками и связями. – Вы же ее знаете, она вам расскажет то, чего не скажет постороннему человеку.

– Савелий, ты не прав. Как раз новому человеку она расскажет гораздо больше. Я для нее – хороший знакомый, приятель мужа, поэтому разговор будет в основном крутиться вокруг и без того известных мне вещей. И мне придется не допрашивать ее, а в основном утешать. Не получится сейчас нужного разговора, я это точно знаю. Только через какое-то время. А времени у нас нет. Надо получить информацию сегодня.

– Помню, цейтнот, – усмехнулся Васин. – Раз так, я поговорю с ней, не беспокойтесь.

– Мне кажется, – задумчиво молвил Бойко, – Горин здесь недоработал. Он сказал, что с Земфирой почти не общался. Одна беседа, и та для проформы. Но ведь Аркадий тогда не знал того, что сейчас знаем мы. Уверен, здесь можно покопаться.

– А почему у нее такое имя заковыристое? – не удержался Васин. – Не говоря уже про отчество.

– Это любопытная история. Ее отца, тестя Вити Новокшанова, звали Леопольд Леопольдович. У них в роду уже много десятилетий первенцев, старших братьев, всегда называли Леопольдами, так как происхождение их род вел от немецко-польской знати.

– Чего только не бывает, – хмыкнул Васин. – Всяк по-своему с ума сходит.

– Не скажи, Савелий, родовые традиции – великая сила. В общем, была нормальная интеллигентная семья, чьи предки несколько столетий назад осели в России. Они всегда гордились своим аристократическим происхождением, своими древними корнями.

– Голубая кровь, – понимающе кивнул Савелий.

– Так вот, этому Леопольду Леопольдовичу то ли бабушка, то ли другая родственница, как-то по секрету рассказала, что предки его матери – настоящие кочевые цыгане. И с тех пор у него какой-то сдвиг на этой почве произошел. Он стал изучать цыганский фольклор, выучился играть на гитаре и петь романсы и даже перекрасил свои рыжеватые волосы в черный цвет. Будучи прекрасным стоматологом, он несколько раз пытался бросить профессию и устроиться в театр «Ромэн».

– Лечить зубы?

– Если бы! Он хотел попасть в труппу, а когда его не взяли, стал проситься администратором, билетером, гардеробщиком, короче – кем угодно.

– Его не показывали психиатру?

– Зачем? Во всем остальном, как рассказывал мне Виктор, это был абсолютно нормальный, интеллигентный, прекрасно образованный человек. Так вот, его тоска по всему цыганскому вылилась в то, что свою единственную дочь он назвал Земфирой. Помнишь, у Пушкина: «Моя Земфира неверна! Моя Земфира охладела!»

Савелий, сделав умное лицо и стараясь не встречаться взглядом с Юрием Ивановичем, закивал головой. Что, мол, за вопрос, естественно, помню.

Бойко с сомнением посмотрел на своего воспитанника и продолжил:

– Вот таким образом и появилась на свет Земфира Леопольдовна. Вообще знание о тайнах имен – любопытная штука. Надо признать, что имя свое она вполне оправдывает.

– В каком смысле?

– Земфира в переводе с цыганского – непокорная. Между нами, она мужу немало крови попортила. Витя – человек спокойный, тихий, покладистый. Но Зема, особенно по молодости лет, могла вывести из себя даже телеграфный столб. Вела себя, как норовистая, необъезженная лошадка. А ревнива – ужас!

– Как вы ее назвали? Зема? – ухмыльнулся Савелий.

– Да, это ее домашнее имя. Хотя родители в детстве называли ее Зарой, а подруги – Фирой. Виктор иногда ее мог и Фиркой назвать.

– А мне ее как величать?

– Тебе – Земфира Леопольдовна. И когда будешь с ней общаться, помни – характер взрывной. Она и так неуравновешенная, да еще и горе такое. Они ведь с Витей очень друг друга любили.

– Учту, – буркнул на прощание Савелий.

И вот теперь, проклиная все на свете, Савелий помчался в Жулебино, домой к Земфире Леопольдовне. Адресом его также снабдил предусмотрительный Юрий Иванович.

Дорога заняла больше полутора часов и основательно его измотала. Васин вдоволь настоялся в пробке на Волгоградском проспекте, чуть не подрался с каким-то наглым типом в серой «Мазде» и, уже въезжая во двор нужного дома, едва не переехал пятнистую тощую кошку, не вовремя выскочившую на мостовую. Мерзавка осталась жива, хотя с перепугу заорала так, что на секунду заглушила рвущийся из динамиков взвинченный до предела, неподражаемый голос Нодди Холдера, исполняющего бессмертный шлягер «Ooh La La…».

Послав матерное проклятие улепетывающему в сторону мусорных контейнеров животному, Васин резко затормозил у третьего подъезда, где находилась квартира Новокшановых. Двадцатиминутное топтание возле домофона результатов не дало, на бесконечно повторяемые вызовы никто не откликнулся.

«Что за невезуха! – мысленно застонал Савелий. – Мне ее что, на лавочке дожидаться? Куда она вообще могла деться, почему мобильный с собой не берет? Или просто не слышит?»

– Вы к кому, молодой человек? – строго спросила его выходящая из подъезда женщина со спортивной сумкой на плече.

– Я – к Земфире Леопольдовне Новокшановой, – слегка запнувшись, выговорил Васин. – Из квартиры…

Тут он глянул в бумажку, которую держал в руке, и уверенно отрапортовал:

– Из квартиры девяносто четыре.

– А вы сами откуда? – продолжала допытываться суровая дама.

– Из прокуратуры, – улыбнулся во все тридцать два зуба Васин. Как ни странно, этого оказалось достаточно.

– Ой, правда? – обрадовалась владелица спортивной сумки. – Тогда заходите.

Воспользовавшись приглашением, Савелий зашел в подъезд, поднялся на пятый этаж и, найдя нужную дверь, позвонил. Никакого ответа. Тогда Васин на всякий случай подергал ручку – вдруг дверь окажется открытой, а за ней, на полу, в коридоре – труп. В его практике такие случаи бывали. Тем более к телефону женщина не подходила уже больше двух часов, что само по себе было подозрительным. Однако дверь не поддалась.

«Ладно, – решил Савелий, – попробую опросить соседей, может быть, кто-то знает, куда запропастилась наша Зема». Однако соседи не помогли. Впрочем, один дедок видел ее утром, когда она шла в сторону магазина. Дальше следы Земфиры Леопольдовны терялись. Караулить у дверей было бессмысленно – неизвестно, когда Новокшанова может появиться. А если она вообще уехала за город картошку копать?

Васин сбегал к машине, взял ручку и листок бумаги и нацарапал записку с просьбой как можно быстрее перезвонить ему или Бойко. Жирной чертой подчеркнул номера мобильных и слова «обязательно» и «срочно», после чего сунул записку в узенький просвет между железной дверью и косяком.

Раздосадованный, он уже из машины набрал номер Емельяненко из компании «Венко». Передав привет от Юрия Ивановича, Савелий предупредил, что примерно через час подъедет к ним в офис для важного разговора. В процессе общения Савелию показалось, что его собеседник несколько напряжен, но он не придал этому значения. «Видимо, не нравится, что мы копаемся в их грязном белье, а отказать Бойко не может, – размышлял Васин по дороге. – Ничего, он прокурорский, хоть и бывший, и я – прокурорский. Найдем общий язык. Глядишь, еще что-нибудь полезное для нашего расследования обнаружится». Однако ничего не обнаружилось. Более того, в деле неожиданно появились настораживающие факты, дать оценку которым он пока не решался.

Спустя три с половиной часа расстроенный Васин сидел в баре и прихлебывал кофе из маленькой чашечки, которая тонула в его огромной ладони. Напротив расположился Вадим Емельяненко со стаканом сока, угрюмый и явно раздосадованный.

В общем-то, начиналось все неплохо. Глава службы режима и безопасности «Венко» оказался нормальным мужиком: не строил из себя босса, не пытался давать указания и вообще не мешал работать. Савелий успел переговорить с кучей офисного народа, а Вадим мягко, но весьма умело помогал ему в этом, прикрывая тылы и обеспечивая необходимую степень откровенности сотрудников холдинга.

Памятуя о том, что Бойко уже основательно здесь поработал, и выполняя его прямые указания, Савелий сосредоточил свои усилия на выяснении следующих конкретных вопросов – каким образом Новокшанов оказался в «Венко», был ли он связан с кем-то из служащих компании, почему его направили на стрессовое интервью.

Он перетряхнул весь аппарат центрального офиса, однако люди только разводили руками – до печального происшествия о Викторе Новокшанове никто не слышал. Многие и сейчас не знали его фамилии, а употребляли выражения типа «дядечка, который бросился под автобус». Некоторые жалели Марину и выражали недоумение относительно ее увольнения. Кое-кто, наоборот, утверждал, что такое жесткое испытание при приеме на работу, как стрессовое интервью, вполне могло негативно сказаться на психике неподготовленного человека. Все это было любопытно, однако ни на шаг не продвинуло их частное расследование.

Когда притомившийся Савелий спросил, успеют ли они до конца рабочего дня поговорить со всеми, кто мог быть в курсе интересующих его вопросов, Вадим, скупо усмехнувшись, ответил:

– Мы идем по нашей корпоративной иерархической лестнице снизу вверх. И сейчас находимся уже выше ее середины.

– Значит, скоро достигнем вершины?

– Вот вершину не обещаю. Мне уже и так шею намылили, когда Юрий Иванович тут работал. Еле уломал президента, сказал, что это необходимо для укрепления взаимодействия с прокуратурой. У нас ведь, знаешь, разные бывают ситуации, тоже приходится обращаться. Ну, с этим он все-таки согласился, хотя некоторые акционеры все равно недовольны. Так что лучше небожителей лишний раз не раздражать.

– Ясно, – тяжело вздохнул Савелий. – Пока будем искать ниже, а там посмотрим. Кстати, о небожителях. Может быть, нам уже стоит поговорить с руководством кадрового департамента? Должен ведь хоть кто-нибудь знать, откуда взялся Новокшанов. Не с неба же он к вам свалился. Вероятно, сотрудники среднего звена просто не в курсе. Мы уже почти всех в этом кадровом департаменте прошерстили – никто ничего!

– Да, конечно, можно и к руководству сходить, но, понимаешь… – неожиданно замялся Емельяненко. – Руководителя департамента сегодня нет на работе. Мы сейчас зайдем еще к одному человечку, а потом уже – к Лидиной.

– Почему не прямо сейчас? И кто такая Лидина?

– Заместитель главы кадрового департамента, весьма толковая дама. Она, кстати, курирует работу психологов, да и вообще большую часть персональщиков, включая тех, кто занимается хедхантингом. Марина трудилась под ее руководством.

– Так чего мы сразу к ней не пошли, а кругами ходили?

– Во-первых, ты хотел опросить как можно больше народа, вдруг кто-то что-то знает, так?

– Да, конечно.

– Вот я и обеспечивал тебе массовость. А во-вторых, и это самое главное – Лидина сидит на еженедельном совещании руководителей структурных подразделений холдинга. За Хибарова отдувается.

– Кто такой Хибаров?

– Глава департамента, начальник Лидиной. Я говорил, его сегодня нет, вот ее и вызвали.

– Скоро закончится совещание?

Емельяненко вскользь глянул на свои элегантные часы, стоимостью не меньше васинской зарплаты года за три.

– Вообще у нас это длинная история, но они и так уже дольше обычного сидят. Думаю, скоро должны закончить. Я сейчас позвоню в приемную, попрошу, чтобы меня предупредили, когда Лидина освободится.

Действительно, минут через двадцать раздался звонок, и Вадим, что-то благодарственное буркнув в трубку, повернулся к Савелию:

– Она пошла к себе в кабинет, ждет нас.

Крепенькая, пышущая здоровьем, улыбчивая Лидина сразу же понравилась Васину. «Не исключено, – вдруг подумал он, – что эта приятная во всех отношениях дама может сообщить что-то по-настоящему важное и интересное». И не ошибся.

– Ну что, господа, чем бедная женщина может вам помочь? – бодро спросила Лидина.

– Света, тут вот из прокуратуры представитель интересуется, что ты знаешь о Новокшанове, из-за которого возник весь сыр-бор с увольнением Марины Колывановой. Он попал под автобус, когда вышел из нашего офиса. И никто не может вспомнить, откуда он вообще у нас появился и почему попал на стрессовое собеседование. Подумай, а?

– Чего тут думать, я все прекрасно помню, – глядя искрящимися серыми глазами на Васина, сообщила Лидина. – Появился очень просто – его Шершуков захотел взять на работу.

– Кто такой? – быстро спросил Васин у Емельяненко.

– Вице-президент по маркетингу, – вместо него ответила Лидина. – Он уже давно носился с идеей создать у нас специализированный центр, который будет заниматься разработкой собственных оригинальных продуктов для фондового рынка. А тут, вроде бы, и человек нашелся подходящий на должность начальника. Вот этот самый Новокшанов. Шершуков, помню, сказал, что он очень крупный специалист в сфере оригинальных компьютерных технологий.