Текст книги "Как не потерять работу"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

ГЛАВА 3

Город Добрин был центром местного воеводства, раза в три крупнее Больших и Малых Звездунов, вместе взятых. Настоящая крепостная стена опоясывала кольцом старую часть города, въездных ворот было двое, посады раскинулись на пару верст вверх и вниз по течению реки Прановы, на берегу которой и стоял Добрин. Наведя справки, удалось узнать, что храмов в нем было четыре: набольший, где стояло изваяние Свентовита, храм Смерти – естественно, рядом с кладбищем, в посадах, храм В о ды, богини рек, и храм Прове-справедливого. Город немногим уступал столице, и в северной четверти королевства был самым большим. Вот только городской «штатный» некромант в нем был всего один – тот самый Йож Белла, который меня и пригласил.

Его дом стоял в черте города, у самой крепостной стены, окруженный средних размеров садом. Выложенная камнями дорожка вела к массивному крыльцу, над которым высились еще два этажа и чердак, где, судя по высоте крыши, можно было устроить если не еще одну-две комнаты, то лабораторию уж точно. Справа и слева от крыльца высились две декоративные башенки.

Оставив коня у калитки, я осторожно сделал несколько шагов, озираясь по сторонам. Никто из некромантов не любит незаконного вторжения в свое жилище – достаточно вспомнить восемь ловушек мэтра Куббика.

Дверь распахнулась, когда я того не ждал, и на пороге возник хозяин дома – высокого роста, крепкого сложения, темноволосый мужчина лет сорока, чуть ли не до глаз заросший бородой, несмотря на погоду одетый во что-то похожее на подбитое мехом пальто и чем-то напоминающий медведя. Некоторое время мы молча пялились друг на друга.

– Вы кто? – прозвучал наконец недовольный голос.

– Э-э… Згаш Груви, к вашим услугам… Коллега?

– Откуда?

– Из Больших Звездунов.

– Зачем?

Опа! Как это понимать?

– Вот, – сунул руку за пазуху, достал слегка помявшийся пергамент. – Вы писали… просили помочь… подменить и…

– Ну наконец-то! – Громкий голос заставил мою кобылку нервно дернуться на привязи. – Это же здорово, мэтр Груви! Вы так быстро приехали! Признаться, не ожидал вас так скоро. Думал, не меньше месяца будете раскачиваться: дороги, знаете ли, распутица, личные проблемы… Вы один? – С высоты крыльца мне пристально посмотрели через плечо.

– А… э-э… да.

– В смысле без жены и детей? Шутка! Проходите и прошу извинить за холодный прием!

Я переступил порог.

– Йож. Йож Белла, к вашим услугам, мэтр! – Хозяин дома энергично принялся трясти протянутую длань. – Вы не представляете, как вы вовремя явились!..

Перемена в хозяине свершилась разительная. Минуту назад это был мрачный тип, недовольный всем миром, а сейчас передо мной рассыпался в извинениях и любезностях открытой души человек.

– Ваше имя, коллега?

– Згаш. Згаш Груви. Вы писали моему напарнику мэтру Куббику, но…

– Вы совершенно вовремя явились, мэтр Груви, – громогласно вещал хозяин дома, проталкивая гостя в большой холл. – Абсолютно вовремя!

– У вас проблемы? – Я честно попытался вспомнить, проезжал ли мимо кладбища. Часто по его размерам и по количеству свежих могил можно судить о том, насколько хорошо живут местные жители и как много работы у здешнего некроманта. Нет, увы, но кладбище осталось в другой стороне от дороги.

– Я просто устал. – Хозяин дома уселся на высокий стул с резной спинкой и жестом предложил сделать то же самое. – Десятый год без отпуска и выходных! Повезло вам и вашему напарнику – вас есть кому подменить! А тут… все один да один…

– А что, в городе больше нет некромантов?

Простой вроде бы вопрос заставил собеседника напрячься. Еще несколько секунд назад это был обычный человек – и вот уже он словно окаменел. Даже черты лица как-то странно исказились. Хм… На оборотня вроде не похож. С чего это так физиономию перекосило?

– У моих коллег и без того много дел, – наконец пришел ответ.

– Коллег?

– Да, при храме Смерти живет мой коллега Дубин Твист и его помощник. Но, когда я обращался к ним, мне отказали в жесткой форме…

Вот оно что! Никому не охота взваливать на себя чужие проблемы! Видимо, мэтр Дубин – узкий специалист, поднаторевший лишь в вызывании духов, и не хочет тратить время на прочее, а его помощник явно тот еще «умник». Может, и не помощник вовсе, а просто студент-практикант. Кто ему доверит целый город?

– Но вам я могу довериться? – Коллега словно прочел мои мысли.

– Да, вполне. Хотя я работаю не так давно, всего десять месяцев, я уже успел… э-э… обзавестись опытом.

Такой ответ мэтра Йожа вполне удовлетворил.

Мы сидели в просторной полутемной комнате, такой большой, что ее легко в случае чего перегородить на две, а то и три. Массивный камин – целую свинью можно зажарить! – несколько стульев с высокими резными спинками, в глубине, в полутьме, большой обеденный стол, сейчас заваленный какими-то бумагами, пара шкафов и высокий стеллаж с книгами. На стенах – несколько небольших гобеленов и, что было особенно удивительно, картины – мода на рисунки пришла сравнительно недавно. Четыре высоких окна – по два с каждой стороны от входной двери – из-за массивных рам не пропускали достаточно света, так что почти половина комнаты оказалась погружена в сумрак. Я насчитал несколько дверей: две в дальней стене, еще две справа и слева, близко от входа. Три из четырех были приоткрыты, из одной доносились соблазнительные запахи кухни, слышались негромкие голоса двух женщин, постукивали ножи, что-то булькало и шкварчало. Госпожа Гражина, наша домоправительница и кухарка в одном лице, приучила меня к обильным трапезам – раскормила, если быть правдивым, – и я принюхался с удовольствием.

От дальнейших расспросов отвлекли шаги – из боковой двери неспешно выплыла женщина, ненамного старше меня, в закрытом темном платье.

– У нас гость, Йож? – поинтересовалась она слабым голосом.

Я вскочил. И менее внимательный человек заметил бы, что она беременна.

– Да. – Коллега лишь чуть-чуть приподнялся на стуле, и женщина подошла к нему, встав рядом. – Молодой человек из Больших Звездунов откликнулся на письмо и приехал, чтобы подменить меня на некоторое время.

– Очень приятно, – усталым голосом сказала женщина.

– Это, – он погладил ее по животу, – одна из главных причин, по которой мне хочется уехать хотя бы ненадолго. Не хочу, чтобы ребенок Марты появился на свет здесь, в этом городе. Мы уедем на несколько седмиц. Вы согласны?

Я в ответ пожал плечами. По мне так место рождения никак не влияет на судьбу человека. И чем плох этот город?

– Вы женаты? – спросила женщина.

– А-а… ну… – Говорить правду почему-то не хотелось. – Почти.

– У вас есть невеста? Вы помолвлены?

– Да. Моя возлюбленная…

– Наверное, будет скучать в разлуке. – В голосе женщины звучала вежливая усталость. Ей было трудно стоять, но муж не предложил жене сесть, а мне не слишком хотелось влезать в их отношения.

– Она… найдет, чем скрасить часы вынужденного одиночества!

Подумалось о Смерти. Нет, в случае чего благоверная отыщет меня и на краю света, но все-таки хотелось, чтобы она была рядом. Чтобы можно было вот так дотронуться рукой до ее талии…

Повисшую в разговоре паузу неожиданно заполнил… мешок. Да-да, тот самый, с личными вещами. Вернее, один из них, поскольку все пожитки пришлось распихать в два, для равновесия, – там была одежда, запасные сапоги, кое-какие книги, всякие мелочи. Зайдя в дом, я сложил их возле камина, чтобы потом отнести в предназначенную для меня комнату. И вот один из них внезапно ожил и… зашевелился!

– Ой! – Госпожа Марта внезапно побледнела, наваливаясь на спинку стула своего мужа. – Мамочки!

Мэтр Йож вскочил, хватаясь за висевший на боку кинжал. Вскинул другую руку в отвращающем жесте:

– Что это?

Я тоже схватился за нож. Странно, но лезвие оставалось тусклым и безжизненным – верный признак того, что нежитью тут не пахнет.

– Не знаю. В вашем доме…

– Это вашмешок, коллега! Что вы в него напихали?

Мешок тем временем подпрыгнул и завалился набок. Его внутренности ходили ходуном, изнутри раздавались сдавленные звуки, напоминавшие… напоминавшие… что-то было в них очень знакомое. Но откуда?

– Вы что? – хором ахнули супруги, когда я схватил мешок и весьма непочтительно встряхнул, вываливая содержимое на пол.

Несколько книг, пара холщовых мешочков с травами-приправами, перевязанные веревочкой могильные свечи, кошель с амулетами, носки, кальсоны и… здоровенный черный кот, который, видимо, цеплялся когтями изнутри, почему и рухнул на эту куча-малу последним. Тут же вскочил, энергично встряхнувшись и, вздыбив шерсть на загривке, обвел всех мрачным взглядом.

– Ты?

– Что. Это. Такое? – чуть ли не по слогам произнес мэтр Йож.

– Так. Ничего. Кот. Просто кот, – представил я животное, и пришельца затрясло. – Зовут Зверем. Он… э-э…

– Вы уверены, коллега, что вот это– просто кот? – Мэтр заслонил жену собой и держал кинжал наготове. – Как оносюда попало?

– Э-э… нелегально. Я не хотел, честное слово… Ты, – последняя реплика относилась к коту, – зачем в мешок залез? Ты там спал?

Черный котяра смерил меня взглядом и скривился так, что и без перевода было понятно.

– Ага, сбежал, значит? Сильно она тебя достала?

– Ум-м-м-ф…

– Понятно. – Я покосился на госпожу Марту и решил не рассказывать этим двоим о том, что мой кошак удрал от подруги, пребывающей в таком же «интересном положении». Еще обидятся! – Это мой кот.

– И давно он у вас, мэтр?

– Ну примерно год. А что?

– Ничего. – Мэтр Йож не спешил убирать кинжал. – И за все время вы не заметили за ним ничего сверхъестественного?

Кота опять затрясло, и пришлось срочно хватать животное на руки. Его мускулистое тело извивалось, желая вырваться на свободу, но когти, хвала всем богам, Зверь пока в ход не пускал.

– Жрет он сверхъестественно много, – пришлось сообщить. – И вот такие иногда номера откалывает. А так обычный кот… Крыс ловит.

И не только крыс. Некстати вспомнилось, как прошлой осенью котяра атаковал Гебриана Чернореченского, который загнал меня в угол и чуть было не пришиб.

– Нет, это обычный кот, прошу не сомневаться!

– Да мы особо и не… Вы отвечаете за него?

Мы с котом посмотрели друг на друга. Что мэтр Йож имел в виду?

– Отвечаю, – наконец сказал я.

– Тогда – под вашу ответственность, коллега… Распорядись, чтобы обед подавали как можно скорее, Марта, – тоном, не допускающим возражений, приказал жене мэтр Йож, и та послушно уплыла в сторону кухни. – Если вы хотите, чтобы ваш… э-э… спутник тут остался, вам придется как-то его контролировать.

Шерсть на загривке Зверя встала дыбом, но я держал его крепко.

– Мы держим прислугу, – объяснил хозяин дома, немного помолчав. – Когда я жил один, госпожа Труда легко справлялась со всем. Марта первое время ей во всем помогала, но госпожа Труда стареет, а Марте положение не позволяет много работать, так что недавно я нанял еще одну женщину. Она готовит, стирает, ходит с Мартой на рынок. Я получаю от города двенадцать злотых, два плачу слугам… Есть еще сын госпожи Труды – он ухаживает за лошадьми, убирает двор, колет дрова. Он нелюдим, так что вы его почти и не увидите… Но вы можете не беспокоиться – когда мы с Мартой уедем, ту женщину я рассчитаю. Останутся только госпожа Труда и ее сын. Им уже заплачено за месяц вперед, ну и вам я оставлю кое-что на расходы. Десяти злотых вам хватит?

Я присвистнул – моя зарплата была в три раза меньше.

– Ну смотря на сколько…

– Месяца на два, вряд ли больше. Марте рожать через две седмицы, так что пока родит, пока оправится сама и пока окрепнет для дороги младенец… Этого, конечно, мало, но аренда за дом уже уплачена, и вам ведь ничто не мешает брать за свой труд дополнительную плату?

Он подмигнул, и я храбро кивнул в ответ.

После обеда, происходившего в той же комнате, госпожа Марта прилегла отдохнуть, а мэтр Йож показал мне дом. Первый этаж занимала большая комната, просторная кухня и кладовая. Две лестницы вели наверх. На втором были жилые комнаты – числом шесть. На третьем – еще три комнаты, просторная библиотека и лаборатория. Слуги спали на четвертом этаже, практически на чердаке. Кроме лошадей и конюшни, в хозяйстве моего коллеги имелись куры, гуси, кролики и коза. За всей этой живностью тоже надзирал сын госпожи Труды.

Видимо, хозяева давно уже подготовились к отъезду – пока я кое-как раскладывал свои вещи по углам в выделенной мне комнате, к крыльцу подали повозку, на которую сложили несколько плетеных сундуков и пару узлов. Затем туда же взгромоздились хозяева – и мне осталось лишь помахать им рукой на прощанье. Вот так, не успев и глазом моргнуть… И в курс дела не ввели – что тут да как…

Проводив взглядом повозку, оглянулся на кровать. Ширины она была такой, что тут вполне могли бы улечься двое, если не трое, и еще останется место для парочки вольготно раскинувших лапы котов. Один из них в наличии имелся – сидел на краешке, обвив лапы хвостом и пристально глядя на хозяина. Некстати вспомнилось, что про него говорил мэтр Йож.

Я подошел и присел рядом, заглядывая в изумрудно-зеленые глаза:

– Ты кто, Зверь?

Кошак раздраженно дернул хвостом и, естественно, ничего не ответил.

– Ты… шишига? Каркоруш? Бес? [8]8
  Перечислены разновидности мелкой нечисти, селящейся вблизи человеческого жилья.


[Закрыть]

Снова нет ответа. Только зеленые глаза смотрят как-то слишком разумно. Да, я гнал от себя мысль о том, что передо мной не обычный кот. Но все-таки…

Порывшись в мешке, достал коробочку с серым мотыльком-душой. Она – душа ведуна – спала, зачарованная заклятием долгого сна.

– Знаешь, что это такое? – сунул под нос коту насекомое.

– М-ф, – утвердительно ответил кот.

– Охраняй. Понял?

– Ум-рм. – Снова согласие.

– Ты понимаешь, что я хочу тебе поручить?

– Мм-м-мр… – Он почти что кивнул головой.

– И ты понимаешь мои слова…

На сей раз кот ничего не произнес, но посмотрел так, что сразу стало понятно – я сморозил очередную глупость. Ну конечно! Если он не кот, а некая сущность, так или иначе, по собственной воле или чьему-то умыслу заключенная в тело животного, то он просто не может меня не понимать.

– Но почему ты последовал за мной? Не верю, что это Варежка тебя так достала… Хотя, если ты обладаешь разумом, а она – нет… Но все равно, это не повод! Или мы с тобой как-то связаны, или… ты знаешь то, чего не знаю я!

Черный кот осторожно и вместе с тем снисходительно потрепал лапой меня по колену – мол, не бери в голову, все образуется! – соскочил с кровати и важной походкой удалился исследовать дом и окрестности.

Спалось в ту ночь плохо. Сначала я долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок на слишком широкой и мягкой с непривычки постели. Откуда-то с чердака доносились странные звуки: то ли ветер свистел, то ли ветки деревьев скребли по подоконникам. Призраков и нежити заметно не было, но все равно неприятное ощущение мешало расслабиться.

Вскоре после полуночи вернулся Зверь – я узнал его по горящим глазам. Сперва кот чем-то – или кем-то – смачно чавкал на полу, а отобедав, запрыгнул на постель и принялся с урчанием умываться. Под его мурлыканье наконец удалось уснуть…

…чтобы тут же приснился кошмар.

Я опять был в Колледже. Последняя лекция, но вместо ожидаемого преподавателя заходит мэтр Йож. Одет он почему-то в домашний халат и шлепанцы на босу ногу.

– Позвольте вас поздравить, господа студиозусы, – бодрым тоном произносит он, останавливаясь перед кафедрой. – Сегодня вам повезло – вы раньше срока сдаете экзамен по новому предмету…

Аудитория разражается удивленными и недоуменными воплями: «Как? Что? Почему? Нас же не предупредили…»

– Новые веяния требуют новых неординарных решений, – сообщает мэтр Йож, переждав волну возмущения. – Это – эксперимент. Если все пройдет удачно, все школы и Колледжи станут учиться завтра так, как вы учитесь сегодня. Итак, открываем тетради и пишем: «Контрольная работа по теме „Этика и психология семейных отношений“».

– Контрольная? Уже? – послышались голоса. – Но у нас не было ни одной лекции…

– А это вы и так должны знать. Кстати, кто не ответит хотя бы на один вопрос, будет отчислен из Колледжа. Итак, записываем первый вопрос экзамена…

– А разве билетов не будет? – подал голос кто-то из задних рядов.

– Нет. Я задаю вопросы, вы пишете ответы. На каждый вопрос дается три минуты. Кто не успел – пропускает вопрос, не отвечая на него.

Веселая перспектива! Особенно в свете обещания отчислить из Колледжа того, кто не ответит хотя бы на один.

– Итак. – Возглас заставил вздрогнуть. – Первый вопрос: «Критерии вмешательства в межличностные отношения семейной пары в зависимости от степени развития комплекса неполноценности: а) мужа, б) жены, в) третьего лица»… А специально для Згаша Груви дополнительный вопрос…

И тут я проснулся в холодном поту.

Несколько дней спустя я в одиночестве сидел за большим накрытым столом и уныло ковырялся ложкой в миске с овсянкой. Эх, где вы, разносолы госпожи Гражины? Почтенная госпожа Труда, сгорбленная старуха восьмидесяти лет, кажется, умела готовить только три блюда: овсянку, яичницу и овощной суп. Причем если она забывала вовремя снять этот последний с огня, вода вся выкипала, и тогда вместо супа подавалось слегка пригорелое овощное месиво. Из напитков предлагались либо домашняя сливянка, либо козье молоко, либо простая вода. М-да, разбаловался ты, мастер Згаш Груви! Забыл, как совсем недавно был голодным студентом и мог слопать старые кожаные сапоги, если за несколько дней до очередной стипендии заканчивались деньги и запасы еды. Правда, иногородних студиозусов подкармливали в столовой, но поварами там служили монахи и трудились они спустя рукава, явно действуя по принципу: «Интересно, а они вот этосожрут?»

Единственным плюсом местной кухни было то, что ко всем этим блюдам прилагались толстые, с палец, куски кровяной колбасы, а однажды я удостоился даже обрезков копченого окорока. Как мне, недовольно морщась и кривясь, объяснила госпожа Труда, если молодой господарь желает разносолов, то пусть сам их и покупает, благо до ближайшей продуктовой лавки не так далеко. Десять злотых в месяц – достаточно большая сумма для того, чтобы совсем перебраться столоваться в ближайший трактир, но привычка экономить уже так прочно сидела внутри, что я продолжал давиться овсянкой, яичницей и супом-пюре, решив держаться до последнего.

Первые три дня миновали, лишенные каких бы то ни было событий. В ожидании заказов я исследовал дом вдоль и поперек. Как мне объяснили, ходить я могу везде, кроме запертых комнат. Таковых оказалось всего три – спальня хозяина, спальня хозяйки и комнатка, которую они приготовили для будущего малыша. Что ж, вполне логично, тем более что в моем распоряжении оказалась обширная библиотека, лаборатория и что-то вроде музея. В этом доме, оказывается, жило уже три поколения некромантов – мэтр Йож Белла был четвертым, – и каждый оставил что-то о себе на память. Старинные гравюры, личные вещи, обрывки шкур разных тварей – кто-то из его родственников был членом гильдии ведьмаков, то ли двоюродный дед, то ли троюродный дядя по отцовской линии, – черепа и кости, использованные и потому бесполезные артефакты, камни необычной формы, засушенные листья и цветы редких растений, чьи-то дневниковые записи. Некоторые экспонаты еще можно было использовать на практике. Особенно впечатлила голова упыря, прибитая над камином. Выражение лица не поддавалось описанию. А вот снятая чулком шкура волкодлака произвела тягостное впечатление. У мэтра Куббика, помнится, был знакомый волкодлак. Явившись в Большие Звездуны летом в разгар описанных событий, он прожил в доме до первого снега, потом исчез и с тех пор не подавал вестей.

На четвертый день стало скучно. Если весь месяц пройдет так, через пару седмиц я повешусь от скуки! Уж на что Большие Звездуны невелик городишко, но чтобы в течение трех дней в нем самом и его окрестностях не произошло вообще ничего, требующего вмешательства некромантов? Такое случалось крайне редко. Мы сопровождали похоронные процессии, вызывали духов умерших, в отсутствие ведьмаков нейтрализовали нечисть, просто давали консультации… Пра Бжемыш тоже не давал скучать, то зазывая мэтра Куббика к себе, то являясь «для собеседования». Заканчивались эти встречи одинаково – совместными попойками, когда мне приходилось либо волочить невменяемое начальство домой, либо транспортировать тушу орущего похабные песни святого отца к нему.

Стоп, а это мысль! Нет, не сходить в какой-нибудь храм с предложением местному пра пропустить по кружечке, а самому пройтись-проехаться по городу и поискать себе работу и приключений! И начать, пожалуй, стоит с кладбища. Во-первых, это рабочее место некроманта, а во-вторых, при местном храме Смерти живут мои коллеги. Неплохо бы представиться, а то в случае чего неудобно получится.

Спускались сумерки, поданная на ужин овсянка – судя по ее состоянию, это было то, что осталось от завтрака, – успела опротиветь. Пропихнув за щеку несколько ложек для очистки совести, я встал и, запив все это кружкой наливки, решительно направился на конюшню.

Глядящий исподлобья сын госпожи Труды, мужик лет пятидесяти, заросший бородой, как и хозяин, но, в отличие от него, производивший впечатление слабоумного, молча кивнул головой и быстро оседлал кобылку. Распорядившись калитку не запирать, но отправляться отдохнуть – что я, сам свою лошадь не расседлаю? – поскакал прочь.

Весна выдалась хоть и дружная, но довольно прохладная, особенно по сравнению с прошлым годом. Снег растаял, лишь в тени оставались перемешанные с накопившимся за зиму мусором сугробы. Повсюду были лужи, по улицам текли ручьи, под копытами кобылки хлюпала грязь. Сегодня опять похолодало, дул резкий пронизывающий ветер. Ночью вполне мог пойти и снег.

Пока добрался до цели поездки, спустились синие сумерки. Как везде, большая часть кладбища заросла деревьями, которые испокон веков высаживают на могилах. В столице, например, кладбищ было три, из них одно такое старое, что там давно уже никого не хоронили. Эдакий городской парк, где из травы по обочинам тропинок тут и там выглядывают старые надгробные камни с полустертыми письменами. У нас там на первом курсе была практика по вызову духов – среди могил жило несколько привидений, которые от скуки активно сотрудничали с Колледжем.

Кладбище Добрина было еще нестарым – судя по особой ауре места, здесь начали хоронить народ не более двухсот лет назад. В сумерках проступали силуэты деревьев и кустов шиповника.

Сам храм являл зрелище величественное – массивное здание, на крыльце которого замерли две статуи, символизирующие скорбь. Справа и слева виднелись низкие домишки монахов-смертников. Интересно, а где живут мои коллеги? Вряд ли в кельях. Наверняка у местного некроманта и его помощника есть дом поблизости. Вот сейчас войду, отыщу дежурного «смертника» и выясню адреса.

Я уже поставил ногу на ступеньку крыльца, когда донесшийся со стороны кладбища звук привлек внимание.

Кто-то еще не спит? С одной стороны, нормально, а с другой – подозрительно: уж больно странный был звук. Да еще в такое время… Это подозрительно!

Короткий «городской» меч сам прыгнул в руку. Другая рука зашарила на поясе – в кошеле своего часа дожидалось несколько боевых амулетов, выписанных по почте полгода назад. В крайнем случае подниму одного-двух покойников и натравлю на возмутителя спокойствия. Пусть это и не мой город, но…

Неслышно, словно тень – аж сам себе завидовал! – я обогнул выстроившиеся в рядок домики монахов и углубился в заросли, которых тут было предостаточно. Та-ак, с какой стороны доносился этот звук?

Стоило чуть напрячься, как по нервам буквально ударило разрядом «сырой» энергии. Обычно ее предварительно облекают в какую-нибудь форму, произнося то или иное заклинание, но здесь…

Прибавив шагу, перешел на бег, углубившись в старую часть кладбища. Сюда, наверное, и монахи-«смертники» редко заглядывают. Большинство здешних надгробий давно ушло в землю, но некоторые были относительно свежими. И это была как раз такая могила. Над ней сосредоточенно хлопотал какой-то тип, выстраивая пентаграмму для вызова духа.

На миг показалось, что время пошло вспять. Вспомнилось прошлое лето и «молитвенные развлечения» на кладбище, которые устраивались «жрецом Дейяниса Светоносного» Гебрианом Чернореченским для скучающих представителей местной «золотой молодежи». Ему ведь надо было как-то войти в доверие к виконту Ладиану, вот он и устраивал для них игрища. Тем более опытным глазом было заметно, что труженик лопаты и кинжала уже допустил как минимум две ошибки, но не собирался останавливаться на достигнутом.

Продолжая готовить обряд воскрешения духа, он увлеченно бормотал себе под нос:

– Вот так… сейчас-сейчас… Я это сумею! У меня получится… Погоди-погоди, уж я-то тебя… – И так ушел с головой в работу, что появление нового лица осталось незамеченным.

Чем оное лицо не замедлило воспользоваться, шагнув из-за дерева.

– Стой! Сдавайся! Руки вверх!

Результат превзошел ожидания. Незнакомец испустил такой вопль, что должен был перебудить всех монахов-«смертников» и население двух-трех ближайших улиц. Он подпрыгнул на месте, нелепо взмахнув руками, отчего ритуальный кинжал вырвался из пальцев и взвился в воздух. Вскрикнув еще раз, владелец кинулся ловить падающее имущество, попутно зацепил что-то ногой, во что-то вляпался, загасив две из пяти свечей, и совершил еще несколько прыжков и кульбитов прежде, чем твердо встал на ноги, наставив на меня кинжал.

– Предъявите документы!

– А? Что? Я ничего не делал! – на повышенных тонах откликнулся он.

Не люблю людей, которые чуть что сразу начинают орать. Но в этом голосе явственно слышалась паника, чем ужасно хотелось воспользоваться.

– «Ничего не делал», говоришь? А это что? – подкинул я носком сапога опрокинувшуюся сумку, из которой лезло ее содержимое: несколько пергаментов, какие-то мешочки, пара собачьих черепов, свечи…

– Имею право! – вскрикнул незнакомец. – Это моя могила! Что хочу, то и делаю! Иди ищи себе другую!

Я хохотнул:

– А если мне вот эта нравится?

– Уйди! – Левой рукой он сотворил охранный знак и сопроводил его таким мощным зарядом магии, что, будь я покойником, от меня осталась бы лишь горстка пепла. А так – как будто пыльным мешком в грудь ударили.

– Так ты… живой? – Он уже откровенно взвизгнул.

– Да. И ты что-то на мертвого не сильно смахиваешь! Говори, чего возле чужой могилы забыл?

– Моя это могила…

– Место себе, значит, застолбил? Какие сознательные жертвы пошли! Просто новое слово в новейшей теории жертвоприношений!

– Слушай… те, – голос некроманта – не распознать в нем коллегу я не мог, особенно после общения с Гебрианом Чернореченским! – снова задрожал, – идите отсюда! Я ничего не делал! Я имею право тут находиться! Это – моя могила… То есть могила моего дедушки…

– Да? – Я сделал шаг вперед, наклоняясь к покосившемуся и густо поросшему мхом и лишайниками старому надгробию. Луна зашла за облако, половина источников света была благополучно погашена, и прочесть несколько слов удалось с трудом. – Что-то не верится!

– У меня документы есть! Что я, не могу по родному дедуле соскучиться? В гости пришел…

– Ночью? На могилку?

– Ага. – «Внучок» весьма натурально всхлипнул. – Он, можно сказать, всю жизнь мечтал, чтоб я выучился, человеком стал… Ждал-ждал и не дождался… Бедный дедуля… Вот я и решил в гости заглянуть… пообщаться по-родственному…

– А это что? – Я указал на мешок. – Гостинцы? Пирожок и горшочек масла?

– А если и гостинцы, что с того? Для любимого дедушки ничего не жалко! Вы считаете, что…

В это время предательница-луна выглянула на небо снова, осветила мое лицо, и мы с незнакомцем сразу сообразили, что являемся ровесниками. Более того, его лицо оказалось мне знакомо! Нет, на одном курсе мы не учились, но в коридорах Колледжа, общежитии и столовой пересекаться доводилось. Как, бишь, его звали? Парень мигом успокоился и перестал трястись.

– Так, а ты чего тут забыл? – напрягся он. – Иди своей дорогой, это – моя территория!

Он был в своем праве, и я миролюбиво выставил ладошки:

– Все-все, ухожу-ухожу! И не надо кипятиться. Хочу только поздороваться с твоим дедушкой – как-никак основатель династии, надо думать? Приятно, что внук пошел по…

– Сам пошел! – опять занервничал парень, но я уже наклонился к надгробию и постучал по камню согнутым пальцем.

– Уважаемый… э-э… можно вас на минутку?

Пентаграмму мой знакомый незнакомец уже начертал, большую часть приготовлений совершил, оставалось лишь скороговоркой протарабанить нужное заклинание и принести жертву. Правда, в данном случае обошлось без нее – призрак и сам возник в воздухе, стоило произнести последнее слово.

– А ну кто это тут шастает?

– Ого-го! – присвистнул я, отступая на пару шагов и окидывая белесую фигуру взглядом сверху донизу. – А ничего у тебя дедушка…

– «Дедушка»? – взвизгнул призрак. – Глаза протри, щенок! С утра небось зенки залил да с тех пор и не просыхал! Откуда только такие берутся! Тьфу, глаза б мои на вас не глядели!

Уперев кулаки в бока, на нас грозно таращилась дородная тетка лет сорока. Судя по призрачным формам, могилу ей копали квадратную.

– Ну чего приперлись? Делать вам, что ли, больше нечего? – наплывала она на нас.

– Вот это дедуля… Слушай, – я пихнул локтем остолбеневшего «вызывальщика», – может, ты перепутал и это – твоя бабушка?

Призрак разразился отчаянным визгливым воплем.

– Нет, вы только посмотрите на них! Придурки великовозрастные! – заорала тетка пронзительным голосом профессиональной скандалистки. – «Бабушка»! Да как у тебя язык твой поганый узлом не завязался? Как глаза твои бесстыжие еще смотрят! Люди добрые! Да что же это творится? И здесь покоя нет!

– Это не я, это он, – сдал я с потрохами коллегу.

– А мне все едино! Бабушка! Уф… Да чтоб у тебя глаза повылезли, чтоб тебя парша замучила, чтоб отец-мать от тебя отреклись, чтоб вовек доли не видать!.. Охальник! Изверг! Маньяк! Караул! Убива-а-ают!

– Успокойтесь, – попытался влезть в монолог благодушно настроенный я. – Может быть, вы просто не дожили до его появления на свет? Ваша дочка или сынок уже после вашей кончины обзавелись семьей и…

– Да что ты такое говоришь? Не было у меня детей! И мужа тоже не было!

– А почему?

– Ишь ты, какой любопытный! – фыркнула тетка. – Потому что кругом одни козлы! Что на том свете, что на этом!

А вернее всего, просто такой храбрец, который рискнет взять в жены эти десять пудов, в природе не существовал.

– Ну шантрапа, – тетка уперла кулаки в бока, став еще толще, хотя, казалось, сие невозможно, – и долго мне тут торчать?

– Уже нет. – Я взмахнул рукой, порезав ладонь. – Властью, данной мне, приказываю: вернись из мира сего в пределы свои. Да смилуются над тобой боги!

– Давно бы так, – фыркнул призрак, не спеша растворяясь в воздухе, – а то как издеваться над беззащитной одинокой женщиной, так они все храбрецы, а как…