Текст книги "Проклятие династии"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

ГЛАВА 27

Гвельдис успела измаяться от скуки, злости и тоски. Придворные дамы слушали молодого барда, сплетничали, пили вино и ели фрукты в таком количестве, что взятый в поход королевский повар закатил истерику и скандал, когда застукал двух фрейлин, набирающих яблоки и виноград в подолы. «Это для фаршировки дичи приготовлено! – орал он, топая ногами, но благоразумно держась подальше от королевы-матери. – Сами потом будете носы воротить – мол, мясо приготовлено не по рецепту!» Впрочем, его вопли возымели обратный эффект – пока он разорялся и грозил всему свету, что уволится и перейдет работать в таверну «У Брехта» – мол, орки ценят хорошую кухню, не то что неблагодарное человечество! – мальчишки-пажи, которым тоже хотелось есть, совершили грабительский набег на его запасы, лишив повара не только последних яблок, но и дара речи.

Наконец послышались топот копыт, фырканье уставших коней, ворчание и лай собак, людские голоса. Дамы повскакали с мест и заторопились навстречу принцу Клеймону и сопровождавшим его охотникам. Все были усталые, грязные, но довольные. На волокушах ловчие тащили туши двух оленей, косулю и нескольких зайцев. К луке седла принца был привязан за хвост крупный лесной кот. Передние лапы зверя касались земли.

– Вот! – похвалился принц Клеймон, останавливая коня перед матерью. – Я сам его добыл! Этот зверь выскочил на меня из кустов. Я был вооружен одним ножом, но смог его одолеть! Хочу поднести этот подарок моей невесте. В ее стране, наверное, такие твари не водятся.

– А ее высочество… – начала было королева-мать, но старший сын был слишком поглощен своей победой и еще не отошел от охоты. Он спешился и громким голосом приказал подать себе вина.

Вокруг уже суетились слуги, принимая коней у охотников. Пажи тащили бутыли и бочонки с вином, на поляне разжигали большой костер, и повар, наскоро утерев слезы поминок по пропавшим яблокам, готовился потрошить туши оленей и косуль. Рядом возились два его помощника.

Слуга вынес из шатра плетеный стул, и Клеймон устроился на нем, вытянув ноги. Его радовала и бодрила вся эта суета. Хотелось есть, и он предвкушал тот момент, когда ему на ноже протянут кусок свежей, еще сочащейся горячей оленины.

– А где остальные? – поинтересовался принц, не отводя глаз от свежеразделанных туш. – Я хочу показать всем свою добычу!

Он пнул ногой тело лесного кота.

– Отец ускакал вскоре после тебя. – Королева-мать пристроилась рядом. – А Кейтор…

– Где-то носится, как обычно, – махнул рукой старший принц. – Главное, чтобы его не приняли за оленя! Кстати, где моя невеста?

– Она… э-э… мм… – королева поискала глазами, словно ответ был начертан где-то на стволах деревьев, – отдыхает. Ее пойти разбудить?

– Не стоит. – Принц повел глазами поверх кубка, и взгляд его внезапно встретился с другим взглядом – безмолвным, ищущим, тревожным. – Пойду пройдусь!

– Кстати, ваше высочество, – встряла в разговор одна из фрейлин, – а вы привезли гоблинов?

– Нет. – Наследник престола думал уже совсем о другом. – Они ушли.

Гвельдис стояла чуть в стороне, не принимая участия в веселой охотничьей суете. Рядом с нею несколько дам, ездивших вместе с мужчинами, взахлеб рассказывали своим менее отважным подругам, как это здорово – участвовать в охоте. Арбалет достаточно легок для того, чтобы его могла натянуть женщина (это вам не боевой лук, с которым не каждый мужчина может справиться!), охотницы пробовали стрелять по оленям из арбалетов и остались в полном восторге, загоревшись желанием позднее еще раз повторить этот подвиг.

Но Гвельдис было не до того. Едва принц Клеймон показался на поляне, она забыла обо всем на свете, и единственное, что грызло ее, – сожаление о том, что она не скакала бок о бок с наследником престола через леса, загоняя оленей, не целилась из арбалета и не видела, как лесная кошка прыгнула на его высочество из кустов. Женщина удивлялась самой себе. Откуда у нее это жгучее желание быть рядом с другим человеком? Почему она не может отвести глаз от наследника престола? Не потому ведь, что он – наследник! И не потому, что он – внук человека, который убил ее родителей, ее маленького брата и едва не погубил ее саму! Она ведь замужем, у нее есть дочь. Но почему она думает не о герцоге делль Ирни, а о принце Клеймоне из династии? Она же не любит его! Или…

Когда их взгляды встретились и принц встал, не глядя сунув куда-то опустевший кубок, Гвельдис чуть не закричала от радости. Принц Клеймон шел прямо на нее, не замечая, как с каждым его шагом поджимаются губы королевы-матери. Мимо ходили кавалеры и дамы, бегали пажи и слуги. Костер уже разгорелся, повар готовил мясо, а он шагал прямо к ней.

– Моя сиятельная делла! – А голос! Какой у него голос… – Вам не причинили никакого вреда? Простите мне мою оплошность – я давал слово защищать вас, а сам ускакал, как…

– Нам надо поговорить, – прошептала Гвельдис, когда он наклонился к ее руке с поцелуем.

– Я слушаю. – Принц замер в полупоклоне.

– Это очень важно!

– Идите за мою палатку. Встаньте так, чтобы вас никто не увидел, и ждите!

Если бы могла, Гвельдис полетела бы туда сломя голову. Но она помнила о конспирации и двинулась в обход поляны, делая вид, что очень заинтересована окружающей ее суетой. Принц Клеймон двинулся в другую сторону, а вернее – к матери, заранее покаянно клоня голову в ожидании нотаций.

У каждого члена королевской семьи был свой шатер. Наследник престола распорядился, чтобы его шатер поставили поближе к кустам, росшим возле самого обрыва. Гвельдис забралась в самые заросли, на чем свет стоит кляня свое ярко-синее платье с изумрудно-зелеными и нежно-голубыми вставками, которое на фоне осенней, пестреющей первыми золотыми и оранжевыми пятнами зелени, выделялось, как ворона на снегу. Но только она остановилась и перевела дух, полог шатра, до которого было рукой подать, колыхнулся, и приглушенный голос принца Клеймона произнес:

– Это вы?

– Ваше высочество!

Полог приподнялся:

– Лезьте сюда! Живо!

Гвельдис без колебаний нагнулась, протянула руку, хватаясь за кисть принца, – и оказалась в темно-зеленом полумраке шатра, в его горячих объятиях. Клеймон схватил ее, облапил и жадно прильнул к губам. Гвельдис позволила ему эту ласку, но нашла в себе силы отстраниться первой:

– Ваше высочество! Вам не стоит… Я должна сообщить вам кое-что важное.

– Что может быть важнее того, что вы в моих объятиях?

– Ваш отец.

– А что с ним?

– Пока ничего. Но вы помните наш уговор? Наш план?

Она пытливо заглянула принцу в лицо – помнит ли? По-прежнему ли тверд в намерении идти до конца?

– Помню. А что?

– Сегодня, вскоре после его возвращения, случится то, что мы планировали. Будьте готовы!

На миг Гвельдис задержала дыхание и похолодела – так странно изменилось лицо принца. Клеймон даже крепче сжал ее в объятиях, словно хотел раздавить. Она бы не удивилась, если бы он кликнул стражу, но все обошлось. Минуту или две спустя чело принца разгладилось, он вздохнул:

– Вы все-таки это сделали! Но как вы решились?

Гвельдис только покачала головой – пусть это останется ее маленькой тайной.

На несколько долгих секунд они застыли в объятии.

А потом снаружи послышались возбужденные голоса, топот копыт, звуки рожка, бряцание упряжи и громкий довольный голос короля Клеймона:

– Два вепря! Тур! И даже уникорн! Редкая удача! Ради него мы упустили настоящего лесного тролля, но да ничего!

– Отец приехал! – Принц Клеймон и Гвельдис отпрянули друг от друга, герцогиня проворно поднырнула под полог, выбираясь наружу. Выждав пару минут, принц-наследник откинул полог шатра и, взъерошив волосы, вышел навстречу отцу.

Кроме упомянутых животных, свита короля привезла трех волков в летних невзрачных шубах, а также несколько косуль и другую мелкую дичь. Сам король прохаживался по поляне и выглядел очень довольным. Настолько довольным, что, когда Гвельдис осмелилась присоединиться к придворным, одарил ее любезной улыбкой:

– Сиятельная делла, это ужасно, что вы не поехали с нами! Схватка с уникорном – незабываемое зрелище. Знаете, кто нанес решительный удар? Лорд-посланник Ларивар Янтарный! – Он важным жестом указал на знатного эльфа, который принял замечание с легкой улыбкой.

Огромный пятнисто-серый уникорн, крупный зверь с витым рогом посредине широкого лба, лежал отдельно. На его морде застыло свирепое выражение, зубы были зло оскалены. Не верилось, что это мирное травоядное, родственник всем известных единорогов – столько в нем было силы и мощи. В последнее время уникорны встречались все реже и реже, королевским указом было запрещено убивать их кому-либо, кроме членов династии.

– Позови сюда свою невесту, – распорядился король Клеймон, обращаясь к сыну. – Пусть посмотрит на это чудо природы – у них в Криштале таких зверей не водится.

– А ее высочества… – начала было королева-мать, краснея и бледнея одновременно, но тут со стороны поляны послышались голоса:

– Идут! Идут!

Столпившиеся возле туш убитых зверей придворные отпрянули в разные стороны. Держа руки за спиной, через поляну неспешно шли принц Кейтор и принцесса Лиана в мужском костюме. Девушка волновалась и то и дело бросала взгляды на своего спутника, который шествовал с таким хитрым видом, что королева-мать занервничала еще сильнее.

– Здравствуйте, папа, – улыбнулся Кейтор, подходя. – Как поохотились?

– Замечательно, – не стал скрывать тот. – А почему ее высочество в таком виде? Что за нелепый наряд?

Скромно державшийся в отдалении Веймар фыркнул:

– Когда-то его величество сами утверждали эту форму!

– Да мы… – Кейтор переглянулся с принцессой и неожиданно ей подмигнул, – мы на болоте были.

– Что? – чуть ли не хором воскликнули родители.

Придворные, которым выпала судьба стоять за спиной у принца и принцессы, заволновались.

– Что вы там делали? – спросил король.

– Мы там того… немножко поохотились!

– Кейтор, я тебе запрещаю, – с истеричной ноткой в голосе воскликнула королева. – Ты меня слышишь, Кейтор? Запрещаю!

– И на кого вы охотились, позвольте узнать?

– Кейтор! – почти завизжала королева, отступая. – Прекрати! Клеймон, запрети ему! Немедленно!

Но было поздно. Принц Кейтор и принцесса Лиана вынули из-за спины два мешка, в которых что-то шевелилось и попискивало. Придворные разом выдохнули и замерли, нервно стреляя глазами по сторонам.

– Что это?

– Кейтор, не смей!

– Болотные рогатики! – объявил тот и развязал свой мешок. – Давай!

Три лохматых хвостатых зверька с торчащими на макушке рожками с визгом ринулись на свободу, но их вопли перекрыл крик королевы-матери. Она каким-то чудом ухитрилась запрыгнуть на тушу мертвого уникорна и визжала так, как обычно женщины визжат при виде крысы. Фрейлины, подобрав подолы, помчались в разные стороны. Принцесса Лиана повторила поступок Кейтора, выпустила еще двух рогатиков из мешка. Третий мешок развязал Веймар и тут же затесался в толпе.

На поляне творилось невесть что. Перепуганные визгом и обилием ярких красок, рогатики верещали на разные голоса и метались между палаток. Бегали фрейлины, кричали и размахивали руками пажи. Кто-то из кавалеров схватил складной стул и отбивался от наскакивающих на него зверьков.

Еще два рогатика атаковали повара, который сперва оборонялся от них разделочным ножом, но, когда один из зверьков, встав на задние лапы, выдернул его из рук человека, закричал не тише королевы и сиганул в костер, подняв сноп искр. Выскочив оттуда с диким воплем, он заметался по поляне, оставляя за собой шлейф дыма. Ржали лошади, визжали и брехали собаки, голосили фрейлины, ругались слуги, по воздуху летали птичьи перья, затрещала ткань одного из шатров, и тот рухнул, погребая под собой всех, пытавшихся спрятаться в нем.

– Ну? – Кейтор пихнул локтем смеющуюся принцессу Лиану. – Здорово? А если бы мы… ой!

Король Клеймон ловко поймал сыновнее ухо и подтянул к себе.

– Ты что удумал, паршивец? – прошипел он прямо в перекошенное лицо младшего сына. – Ты опять? Вот я тебя сейчас…

– Папа, не надо! – задергался Кейтор, заметив, что свободной рукой король в очередной раз начал распускать пояс на штанах. – Только не здесь!

– А где? На болоте?.. Нет уж, или тут, или на главной площади, чтобы все видели! Позорище мое! Ты посмотри, что натворил?

– Да ничего такого. – Кейтор извивался, как только мог, стараясь отодвинуть свои ягодицы подальше. – Ты же знаешь! Они сейчас сами уберутся! Побегают немного и…

В это время рухнул шатер королевы-матери. Из-под него послышались пронзительные крики фрейлин.

– Ты посмотри, что они наделали? – взвыл король. – И все из-за тебя! Ты… ты…

– Пожалуйста, не надо! – вдруг взмолилась принцесса Лиана, кидаясь к королю и хватая его за руку. – Не бейте его!

– А вам, ваше высочество, следует хорошенько подумать о своем поведении, если вы собираетесь стать женой моего сына! – рыкнул король в лицо принцессе.

Лиана отступила, бросила на Кейтора тревожный взгляд.

Хельга не принимала участия в суматохе и потасовке. Стесняясь своего наряда – ведь на ней было платье принцессы! – девушка замешкалась в кустах, раздумывая, где бы добыть нормальную одежду, если поменяться с принцессой нарядами не удастся. Здесь ее и обнаружил Даральд, бесцеремонно вытащив жену на свет.

– Где вас носило? – грозно спросил он. – Что это за тряпки? В каком вы виде? И… от вас пахнет дымом! Вы курили? Я же запретил!

– Да! То есть нет! – воскликнула Хельга, выворачивая руку и пытаясь разжать железные пальцы на своем запястье. – Это платье принцессы Лианы, а она курит!

– Что? Принцесса-невеста курит?

– Да! Я сама видела. Там, на болоте… Даральд, отпустите меня! Мне нужно переодеться!

– Да уж, в таком наряде вам на глаза порядочным людям показываться не стоит… – Даральд скептически оглядел платье жены и решительно толкнул ее обратно в кусты: – Сидите тут, я что-нибудь придумаю.

Хельга забилась в заросли, выглянула из-за веток. Рогатики все еще носились по поляне, прыгали, хватали и ломали все, что попадалось на пути. Бегали придворные, визжали фрейлины, голосила королева-мать. Гвардейцы тщетно пытались навести порядок – юркие рогатики скользили у них между растопыренными руками, солдаты бестолково носились по поляне, опрокидывая и разбрасывая все, что случайно уцелело до них.

Только к шатру эльфов маленькие твари не посмели приблизиться, обходили его стороной. И именно оттуда пришла помощь. Видящая волшебница выступила вперед, держа наперевес посох, и что-то забормотала на своем языке, поводя им из стороны в сторону. Нечто, похожее на тонкую золотистую нить, стало вытягиваться из навершия, устремилось вперед, по одному вылавливая рогатиков из толпы и нанизывая их на цепочку, как бусины. Когда последний зверек был пойман, Видящая произнесла еще несколько слов заклинания, и рогатики скопом побежали в сторону болота. Золотистая нить крепко держала их вместе, не мешая продираться сквозь заросли.

Прошло еще полчаса, прежде чем все успокоилось. Сорвавшую голос королеву-мать сняли с туши мертвого уникорна. Повара вытащили из ручья в овраге, там он пытался потушить прожженные штаны. Поставили шатры, выпутав из них спрятавшихся фрейлин и кавалеров. Среди них оказался кузен принцессы, судя по его возмущенно-испуганному виду, он был жутко недоволен тем, что оказался в компании женщин. Принц Клеймон, запихнувший Гвельдис в свой шатер и мужественно оборонявший его от попыток рогатиков проникнуть внутрь, вывел женщину на свет и получил поцелуй за свой подвиг.

Даральд тем временем принес для Хельги камзол, рубашку и штаны кого-то из пажей, девушка смогла переодеться и появилась среди придворных. Веймар, протиснувшись поближе, заговорщически ей подмигнул:

– Ты как?

Вместо ответа девушка кивнула на Даральда, тот стоял позади нее с видом телохранителя, чуть было не упустившего свою подопечную, и был полон решимости не дать ей сбежать второй раз.

– Сударь, – процедил он, сверху вниз глядя на молодого дознавателя, – я был бы вам очень признателен, если бы вы ограничили общение с моей женой служебными делами.

– Но это совсем не то, что вы подумали! – попробовал возразить Веймар, однако его перебили.

– Это у вас – ничего личного, работа такая, – холодно промолвил Даральд. – Но я – не вы! И со мной не стоит так обращаться! А теперь простите, я должен идти исполнять свой долг.

Среди придворных имелись пострадавшие: кто-то упал и ушибся, кого-то поцарапали рогатики, да и ожоги повара, и сорванный голос королевы требовали внимания и заботы.

– Я с ним разведусь, – пообещала Хельга, посмотрев вслед мужу. – Вот кончится Осенняя ярмарка, – напишу заявление. Ты мне поможешь?

– Решила ты, подруга, правильно, – пожал плечами Веймар, – но я в таких делах не силен. Я все больше по уголовному праву. Хотя на моральную поддержку можешь рассчитывать!

Даральд тем временем занял королевскую палатку, единственную, кроме эльфийской, не пострадавшую от налета рогатиков, и туда потянулись жаждущие помощи. Принц Кейтор вертелся тут же.

– Дядюшка, – ныл он, глядя, как Даральд обрабатывает ссадины и вправляет вывихи, – вы там поосторожнее. Оставьте мне немного примочки! Ну дядюшка!

– Зачем тебе?

– Смазать. – Принц смущенно потупился. – Папа опять хочет меня выпороть… Эх, если бы я стал королем, сразу бы отменил телесные наказания!

– Да уж, – фыркнул подошедший принц Клеймон, – какое счастье, что ты не станешь королем! Воображаю, каким было бы твое правление!

– Не хуже твоего! – отбрехнулся Кейтор. – Королевское воспитание и я получил, так что справлюсь!

– Это что, намек?

Даральд медленно выпрямился, упер руки в бока, и, хотя он был одного роста со старшим принцем, всем вдруг показалось, что он возвышается над братьями, как скала.

– Так, молодые люди, – ледяным тоном промолвил Дар. Повар, ягодицами которого он как раз занимался, покраснел от шеи до пострадавшей части тела включительно. – Или вы немедленно прекратите ругаться, или я применяю свои методы воздействия.

Он выразительно хрустнул пальцами, и впервые в жизни оба принца оказались на редкость единодушными.

– Телесные наказания применительно к принцам крови запрещены! – хором воскликнули они и выскочили из палатки, столкнувшись на выходе.

– Позовите следующего! – как ни в чем не бывало крикнул им вслед Даральд, склонившись над поваром. – Все, милейший, можете идти исполнять свои обязанности.

– Я вам вырезку запеку, – пообещал повар, натягивая штаны. – Ничего не болит! Вы волшебник! Как вы это делаете?

– Секреты восточной медицины плюс немного целительной магии для усиления эффекта, – без улыбки ответил Даральд. – Ну и еще стажировка в храме Леснички.

Примерно через час все успокоились, собрались возле костра, и повар приступил к разделке оленьих туш. Слуги вытащили бочки с вином, для короля принесли из палатки отдельный кувшин. Многие придворные имели слегка помятый вид, платья некоторых фрейлин оказались запачканы и порваны, кое-кто из кавалеров держал руки на перевязи или щеголял свежим синяком, да и королева-мать все еще вздрагивала и всхлипывала. Но в целом настроение у всех было приподнятое. Эльфам из свиты посланника Ларивара удалось-таки добыть гоблина, так что после ужина намечалось состязание стрелков.

Гвельдис не спускала глаз с короля, стараясь при этом, чтобы тот не заметил ее пристального внимания, и, когда венценосец поднес кубок к губам и сделал первый глоток, на несколько секунд перестала дышать. Она не знала, насколько силен переданный ей яд, и вылила в кувшин половину флакона. Мэтр Хальмар обещал, что на вкус яд не будет чувствоваться, но она не очень-то в это верила. Ох, если бы король угостил своим вином еще кого-нибудь из своей семейки!

– Мм. – Его величество посмотрел на пустой бокал и протянул его виночерпию, требуя добавки. – И вы тоже постарались отменно, мастер! – кивнул он повару. – Аромат от мяса исходит просто божественный! Придется признать, что Кейтору все-таки не удалось испортить охоту.

Сидевший в сторонке младший принц надулся при этих словах.

– Кейтор, – захрипела королева-мать, хватаясь одной рукой за сердце, а другой рукой – за горло. – Кейтор, что ты задумал?

– Ничего, – буркнул тот.

– Кейтор, я тебе не верю! Кейтор, смотри мне в глаза! Что ты задумал?

– Да ничего такого, честное слово! – Принц прижал руки к груди, но не выдержал и перемигнулся с принцессой Лианой, которая сидела на противоположной стороне импровизированного стола рядом со своим женихом.

– Кейтор, ты врешь! – хрипло взвизгнула королева. – Я тебя знаю! Кейтор, признайся! Ты… Ты посмотри, до чего довел отца!

Королева патетически простерла руку в сторону короля, и все волей-неволей обратились в ту же сторону. И остолбенели.

Уже сделавший несколько глотков из нового бокала, король Клеймон вдруг замер и выпучил глаза, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Лицо его напряглось. Он судорожно сжал губы, словно борясь с тошнотой, потрогал горло.

– Дорогой, что с тобою? – заботливо спросила королева.

– Н-ничего, – с усилием прохрипел король Клеймон. – Просто что-то… что-то глотать трудно и…

Он вдруг натужно застонал, уронил кубок и схватился двумя руками за горло и грудь, словно пытался раздвинуть ребра и помочь легким расправиться. Лицо его побагровело от натуги. Король приподнялся и рухнул на траву.

– Аа-а-а! – завопила в полный голос королева. – Помогите! Что это? Сделайте что-нибудь!

Придворные повскакали с мест. Принц Клеймон хотел кинуться к отцу, но кто-то дернул его за рукав. Он быстро оглянулся – это была Гвельдис. Женщина еле заметно покачала головой. Ее движение осталось незамеченным – все были слишком удивлены и взволнованны, чтобы что-то замечать. Фрейлины и придворные дамы опять начали голосить, а кавалеры почему-то схватились за оружие.

Толкнув плачущую королеву, к королю бросился Даральд, упал на колени и рывком перевернул его лицом вверх. Король Клеймон извивался, багровел от натуги и боролся за каждый глоток воздуха. Наконец ему удалось разжать челюсти, и изо рта его потекла густая жидкость, имеющая мало общего с только что выпитым вином.

Рядом на колени опустилась Видящая эльфов. Ей хватило одного взгляда:

– Это яд.

– Хельга! – гаркнул Даральд. – Мой саквояж! Быстро!

– Поздно… – Волшебница коснулась его руки.

– Убили! – закричала королева.

– Отравитель!

Принц Клеймон даже вздрогнул – цеплявшаяся за него Гвельдис крикнула это почти ему в ухо.

Рука Даральда дрогнула, коснулась шеи короля.

– Еще не поздно, – произнес маг и привстал, подхватив тело Клеймона Второго под мышки. – Помоги мне.

За старшего принца все еще держалась Гвельдис, мешая тому сдвинуться с места, и к Дару неожиданно бросился Кейтор, отстраняя Видящую. Даральд коротко кивнул и поднял тело. Вдвоем они быстро отнесли короля Клеймона в палатку, где Даральд, уложив отравленного на пол, стал быстро срывать с него верхнюю одежду.

– А чего вы делаете, дядюшка? – вытянул любопытную шею Кейтор.

– Выйди, – сквозь зубы процедил Дар, доставая кинжал. – Ты мне мешаешь.

– Я буду сидеть тихо-тихо, – Кейтор устроился в уголке, обхватив колени руками. – Как мышь под метлой! Обещаю!

Спорить было некогда. Сосредоточившись, Даральд полоснул себя ножом по запястью.

«Властью, данной мне богами. Силой, данной мне демонами. Кровью, текущей в жилах. Тот, кто стоит на краю Черты– обернись!»

Тонкая линия Чертыпроступила, разделяя мир и проходя поперек него. Тонкая и в то же время глубокая. В нее можно было смотреть как в бездну и видеть, как на той стороне, неимоверно глубоко и в то же время пугающе близко, колышутся какие-то тени. Один шаг – и к ним присоединится еще одна.

«Обернись!»

« Оставь его!»

«Он мой!»

« Он стоит на Черте. Он – наш!»

«Я готов заплатить».

« Иди…»

…Грудная клетка лежащего навзничь короля вдруг вздрогнула и приподнялась. Кейтор вздрогнул.

– Ой! А что это?

Даральд наклонился вперед, посмотрел в бледное лицо.

– Ваше величество. – Он осторожно потрогал шею отравленного, проверяя пульс. – Вы слышите меня?

Король открыл глаза.

– Что это было? – прошептал он.

– Вы стояли на Черте. И сделали шаг назад.

– Я помню. – Король скосил глаза на сидящего над ним Даральда. – Ваш голос, граф. Вы просили меня обернуться. О какой плате шла речь?

Даральд присвистнул – обычно вернувшиеся с того света ничего не помнили о том, что было, пока находились у Черты.Впрочем, король ее не переступил, по сути дела, он оставался в этом мире.

– Обычная плата стражам у Черты, – вздохнул он. – Чтобы вернуть душу из того мира в этот, нужно, чтобы кто-то пожертвовал собой. Обычная некромантия. Иногда для этого используют человеческие жертвы – чаще всего девушек, поскольку в этом случае Стражи получают не одну душу, а несколько – вместе с душой девушки за Черту уходят души ее нерожденных детей.

– Это мерзко! – скривился король.

– И непрофессионально, – согласно кивнул Даральд. – Настоящий некромант платит собой. Один обряд – один год жизни.

– Отец, с вами все в порядке? – Кейтор подполз ближе.

– Его величеству еще нужно немного полежать, но опасности никакой, – сказал Даральд. – Сходите обрадуйте королеву.

Принц придал своему лицу похоронное выражение и выскользнул из шатра. Послышался выдох: «Ну как?»

– Как-как, – прозвучал печальный голос младшего принца. – Наш король – Клеймон… – Кейтор выдержал театральную паузу. – Второй!

– Гад! – с придыханием воскликнул принц Клеймон. Потом послышались звуки удара и падающего тела.

– Ваше высочество! – крикнул Даральд. – Что там? Опять синяк?

– Неш, – шепеляво отозвались снаружи. – Кажешша, мне жуб выбили! Клей, ты шкотина! Уш и пошушить нельжа!

– Это ерунда. Зуб мы вставим! Будьте добры, пригласите сюда королеву.

– Погодите, – приподнялся на локте король, поймав Даральда за рукав. – Я сам… Моего секретаря! Перо! Бумагу! Чернила! – И добавил, глядя в лицо Даральда: – Вы отдали за меня свою жизнь. Я имею право отплатить!