Текст книги "Бухта надежды. Испытание прочности (СИ)"

Автор книги: Галина Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ладно, бывайте, мужики. Удачи! – махнул напоследок Лёха и начал отползать назад, уверенно и активно работая локтями и коленками, абсолютно не переживая, что вымажутся брюки.

– Та спасибо… – покосился на то место, где только что был бывший МЧС-ник, Степа. – Ну что? Какой план? Что будем делать?

– Какой-какой? Забористый… – отшутился Серега, но тут же его лицо сделалось чрезвычайно серьезным как для двадцатилетнего парня. Обычно такие лица у тех, кто успел в столь раннем возрасте увидеть войну, но Степа мог с уверенностью заявить, что все то, что происходило сейчас вокруг намного хуже любой войны. – Короче… Делаем так…

– Погоди. – Степан жестом остановил начавшего было говорить Сергея, и кивнул в сторону переправы. – Смотри!

Приятель проследил за взглядом напарника. Возле мостика, соединяющего два берега, разделенные нешироким каналом, началось какое-то оживление. Оживленный разговор возле весело похрустывающего костерка прекратился. Один из троих постовых, приехавших на древней «Ниве» непонятного цвета, стоявшей невдалеке от переправы и закрывающей людей от порывов ветра, махнув что-то неопределенное рукой и поправив охотничий карабин, висевший на левом плече поверх выцветшего старого бушлата с афганской расцветкой, начал отходить немного в сторону.

– Чего эт он? – спросил Степа. – Куда?

– Поссать отошел. – Шумно засопел Серега. – Значит так… Как только этот ссыкун приступит к делу, приступаем и мы. Ты снимаешь вот того в кепке, а я его приятеля. А потом уже очередь и до ссыкуна дойдет. Тем более, что во время атаки его руки будут заняты далеко не ружьем. Все, давай…

Серега притянул к себе свой честно спионеренный при дезертирстве «калаш», лежавший на земле рядышком с ним, и аккуратно, стараясь не издавать лишнего шума, коим мог являться через чур громкий лязг предохранителя, передвинул тот до упора – на отметку одиночного огня. Нечего патроны попусту растрынькивать – чай их не бесконечное количество.

Про особенность расположения положений предохранителя ему рассказывал еще сержант в армии. Мол, если бы положение стрельбы очередями находилось внизу – в крайнем нижнем положении, то в горячке боя, ведомый паникой и адреналином, солдат мог бы расстрелять весь магазин за несколько секунд, выпустив все «в молоко», ибо при панике вряд ли бы такая стрельба была бы эффективной. А так, даже если боец и запаникует, то после нескольких одиночных выстрелов или придет в себя и будет вести прицельный огонь, а при необходимости и короткими очередями, или просто будет пулять для фона…

Степан последовал примеру приятеля и тоже приготовился вести стрельбу, тут же взяв на мушку свою цель, мысленно удивляясь, как же быстро он перестал воспринимать людей, в которых целился, людьми как таковыми. Это были безликие фигурки, пусть внешне и похожи на людей, но воспринимались они как нечто бездушное, неживое, а оттого и не чувствующее боли. Обезличивание противника намного упрощало выбор стрелять или не стрелять. Подобное отношение к происходящему намного упрощало решение дилеммы – нажимать на спусковой крючок или нет. Ведь перед тобой не человек, перед тобой мишень, враг… А так намного проще выполнить задуманное и не страдать после угрызениями совести, не видеть лиц убитых в ночных кошмарах и не просыпаться посреди ночи от собственного крика мокрым от пота.

И это было страшно. Степан чувствовал, что меняется. И далеко не в лучшую сторону.

Если бы еще полгода назад… да что там полгода! Если бы еще месяц назад кто-нибудь сказал ему, Степану Рогову, предпринимателю из приморского города, пусть и военного, что ему предстоит передвигаться по-пластунски и стрелять из автомата по живым людям, то дальнейшую реакцию тогдашнего Степана сложно было бы просчитать. Но как минимум Степа бы назвал подобные слова полной ерундой и плодом больного воображения автора. А уж поди ты! И ползает, и стреляет… И кровожадность какая-то первобытная в крови бурлит, призывая уничтожать себе подобных.

Ведь можно было бы плюнуть и попытаться найти другой путь, но все же убийство троих человек на данный момент показалось самым оптимальным решением. Вот вам и налет цивилизации на современном человеке… Она что та пыль. Сдунь ее – и ничего не останется, кроме инстинктов и холодного расчета, перед которым все уравнивается.

Степан быстренько потер некстати зачесавшийся глаз и продолжил наблюдение, стараясь не выпускать из виду так же и третьего охранника, чьи действия послужат сигналом к атаке. Тот вышел из освещенного костром круга, отошел метров на десять в темноту от своих приятелей и приступил к задуманному.

Серега, пыхтевший и сопевший правее от Степана, негромко проговорил:

– Давай!

Два выстрела слились практически воедино. Два тела тряпичными куклами упали на пол, одно из которых соскользнуло в канал, издав соответствующий еле слышный «плюх». Серега чуть было не подскочил на ноги, чтобы увидеть, кто из двоих свалился в канал: обладатель столь желанного Форта или же одностволки. Но, благо, вовремя остановился, потому как оставшийся в живых, третий охранник, вопреки прогнозам Сереги, сделанным исключительно исходя из непрезентабельного внешнего вида противника, не поспешил подтягивать и застегивать спущенные штаны, как сделали бы девяносто пять процентов оказавшихся в такой же ситуации человек. Первым делом мужик завалился на бок, удивив своим поступком Серегу.

– Хм… Неожиданно. – Только и выдал напарник Степана, переключив автомат в режим стрельбы очередями, и нажал на спусковой крючок, извергая веер пустых гильз, падающих в жухлую траву. Звук частых выстрелов, слившийся в один, привычно оглушил Степана, но он одернул себя, что сейчас не время отвлекаться. Еще ничего не закончилось – остался еще один противник. Тем более, что этот противник и не думал просто так сдаваться. Опытный мужик оказался – сразу видно. Че ж он тогда так себя запустил-то? Пузо вон обхватить сложно. Хотя частенько под видом таких вот неповоротливых пузанов скрываются толковые бойцы, с опытом и знаниями. А внешний вид… он и обманчивым бывает.

Звуки выстрелов автоматов перебивались одиночными выстрелами карабина. Стрелок действовал вполне профессионально – сразу после выстрела менял позицию, не задерживаясь в одном месте более десяти секунд. Видать, оружие привык держать в руках и знал, как им пользоваться. Не комбайнер какой-нибудь… Хотя, честно говоря, последних тоже нужно холить и лелеять, ведь еще нужно будет урожаи снимать. А офисный планктон, который мог рвануть из умерших городов, вряд ли представляет, с какой стороны подойти к комбайну. Если тот не кухонный, конечно…

– Ну ничего… Скоро у него должны закончиться патроны. – Пообещал не понятно кому Серега. Азарт боя все больше и больше начал овладевать им, отчего кровь, бурлящая от переизбытка адреналина, шумела в ушах.

– Ага. Если раньше к нему не придет подмога… – пробурчал Степан, готовясь немного изменить свою позицию, чтобы зайти чуть со стороны от отстреливающегося мужика.

– Не каркай!

Сергей услышал характерный щелчок и быстро сменил опустевший магазин. Степа, предварительно пригнувшись, хотел было сделать несколько шагов в сторону, но снова бахнул одиночный выстрел, и Степан невольно вскрикнул, разжав руки и инстинктивно хватаясь за раненную ногу. Автомат, ремень которого был переброшен через плечо, больно ударил Степана прикладом по бедру, отчего тот чуть не взвыл от вспыхнувшей в голове болевой волны.

Нога моментально налилась огнем. Будто средневековые инквизиторы тавро ставили на голой коже или раскаленный до красна прут воткнули и с садизмом медленно проворачивали.

– Что? Зацепило?! – крикнул Серега, выдавая очередь по тому месту, откуда, как он предполагал, велась стрельба.

– Да… – просипел Степан, предусмотрительно опускаясь на землю, чтобы следующая пуля не пробила уже буйну голову.

Крови было много – штанина моментально пропиталась и теперь противно липла к ноге. Степан в растерянности смотрел на свои собственные руки, испачканные в алой жидкости, зажимающие рану, словно это было не с ним… А тут еще и луна спряталась, погрузив мир в полную тьму, отчего стало еще страшнее.

– Ногу перевяжи! – снова крикнул Серега, чем и вывел Степана из какого-то ступора, в который тот погрузился, созерцая свои окровавленные руки.

Противник больше не стрелял.

– Степ, что-то тот мудак молчит… – не отрывая взгляда от той точки, где предположительно залег противник, повернул голову к Степану Сергей.

– Мож, ты его тоже достал? – невнятно проговорил Степа, зажав зубами один конец жгута, которым как раз в это время перетягивал ногу, на ходу вспоминая информацию по оказанию первой медицинской помощи. Сам жгут был «подпольного» производства – просто разрезанная на длинные ленты-лоскуты древняя камера от не менее древней покрышки. На таких камерах Степа еще в юности сестер на море вместо надувной лодки катал: перетягиваешь такую камеру канатом, придавая ей овальную форму, и все готово.

– Может, и достал… А может и не достал. Может, он вообще перезаряжает свое оружие?

– Так что делать-то будем? Ждать, пока перезарядит?

– Угу. Так мы тут можем и до утра просидеть, как дурни. Щас гляну. Ты сам-то как? Рану перевязал?

– Заканчиваю. – Пропыхтел Степан, с усилием оторвав конец бинта, и, располовинив его, завязал крепкий узел, увенчав его «бантиком». – Тут столько кровищи… Наверное, артерию перебило. Хорошо хоть жгут был

– Твою налево! Этого еще не хватало! Постой… – спохватился Якименко, припоминая, чему его учили. – Кровь хлестала?

– Да нет, вроде…

– Хорошо, если нет. Если не хлестала, значит, не перебило. Да и языком ты чешешь спокойно, соответственно, будешь жить. Вряд ли бы ты так трепался при перебитой артерии.

– Да ну тебя! Иди проверь, что он там….

Серега перекатился в сторону, затем немного прополз на пузе по-пластунски, а после и вовсе неспешно поднялся, ощетинившись оружием, готовый в любой момент нажать на спуск. Он медленно направился в сторону противника, аккуратно ступая по земле, чтобы не дай Бог не подвернуть ногу и вслушиваясь в каждый шорох. Тут еще и луна вовремя выглянула из-за облака, снова разлив свой призрачный свет по плоской как стол степи. Напряжение было таково, что Сергей был готов при необходимости отпрыгнуть в сторону, отчего мышцы ног ныли от перенапряжения. Шаг за шагом парень приближался к тому месту, откуда велся встречный огонь, ожидая любого исхода, но стрелять было уже некому. Противник, изрешеченный пулями (минимум три следа увидел Сергей на теле распластавшегося на земле мужчины при свете луны), был уже мертв. Серега, пересиливая себя, быстро прохлопал карманы убитого, извлек все патроны, что нашел в их дебрях, забрал карабин и вернулся к быстро ослабевшему Степану.

– Ну ты и красавец…. – «Восхитился» внешним видом приятеля он, аккуратно положив карабин на землю. – Сильно зацепило?

– Да я откуда знаю?…– простонал Степан. – Кровит, мать его так, изрядно. Надо жгут, наверное, покрепче перетянуть

Сергей присел рядом и проверил правильность наложения жгута, недовольно покачал головой и, развязав узел, начал перетягивать его крепче, бормоча себе под нос:

– Вот же ж везет тебе как утопленнику! Как тебя угораздило?! Нафига на ноги поднялся? Мог бы и ползком передвинуться…Рэмба, блин недоделанный! Терминатор недодавленный!

– Ну, кто ж знал… – засопел Степан то ли от обиды на самого себя, то ли от обидных слов Сереги. – Между прочим, ты и сам-то тоже…

– Что «тоже»?

– Тоже так же выскочил. И если бы не завалил того стрелка, то валялись бы мы тут вместе на пару.

– Так, ладно, харэ трындеть… – резко прервал приятеля Серега и постарался побыстрее закончить работу, еще раз глянул на окровавленную штанину приятеля и повернулся в сторону переправы. – Будь здесь, никуда не уходи…

– Шутишь, да? – перебил того Степан.

– Черт! – Вспылил Серега. – Нет, конечно! По привычке сказал. Короче, я щас тех двух гавриков обшмонаю, а ты пока по сторонам поглядывай. Да оружие свое подними, вояка…

– Угу. – Согласился Степан и попытался поудобнее усесться, чтобы как можно меньше шевелить раненной ногой. Особым успехом это не увенчалось, все равно было ужасно больно, но хоть что-то… – Скоро Ванька с Лёхой подъехать должны.

– Да должны-то должны… – уходя, пробормотал Серега, но Степан все-таки умудрился уловить едва слышные слова. – А вот с тобой-то что делать теперь?…

Степан Рогов просидел так минут пять, прежде чем его слух уловил звук шуршащей травы. Степа начал оглядываться в поисках источника звука, пока за своей спиной на фоне темно-серого неба не увидел неуклюже поднимающийся силуэт.

– Вот черт… – ругнулся себе под нос Степа и попытался повернуться, чтобы выстрелить, но тело отказывалось слушаться. Поэтому пришлось откинуться на спину прямо на холодную землю и, вскинув автомат, выстрелить. Оружие гулко бахнуло, немного ударив в плечо отдачей, но цель свою, как ни странно, Степан поразил с первого выстрела.

– Ты чего там? – крикнул Сергей, повернувшись на звук выстрелов.

– Чего-чего… Ничего! Ты хотя бы контрольный сделал, прежде чем их шмонать. А вдруг бы обернулся, когда ты у него по карманам шаришься? Грызнул бы за руку и всё – поминай как звали.

– Ага… – очумело уставился на Степана Серега, памятуя об этой особенности нового времени, что чтобы мертвые окончательно умерли, им нужно было повредить головной мозг, иначе те по неизвестным причинам превращаются в кровожадных тварей, не прочь перекусить человечиной.

Серега отвлекся от обшаривания карманов мужика с помповиком, резво подскочил на ноги и, последовав примеру Степы, тоже дважды выстрелил, пустив одну пулю в голову тому, кто лежал у самых его ног, а вторую – скатившемуся в канал мужику с одностволкой. Умирать ни за зря совсем не хотелось, тем более от укуса такой вот твари.

Стараясь не смотреть в лицо убитому, Сергей продолжил обыск, сняв предварительно патронташ, полностью забитый патронами. Патроны так же были и в карманах у мужика, поэтому тут же перекочевали к Сереге, который уже закинул Форт за плечо, как бы застолбив его. Еще у мужика под курткой оказалась подмышечная кобура с черным пистолетом, чья рукоятка торчала наружу. Серега расстегнул застежку, вытащил пистолет, взвесил его в руке, отмечая пониженный вес, и внимательно его осмотрел. «Форт 17. Виготовлено в Украiнi» – прочитал он, напрягая зрение. В руке пистолет не очень удобно сидел – сменная задняя часть рукоятки была подогнана под руку убитого дядьки и не соответствовала хвату Сереги, но это было не смертельно.

«Мужик прямо-таки фанатиком Форта был. Ну, да и спасибо ему на том. Кобуру мы тоже изымем.»

После того, как Сергей закончил шмонать труп мужика в кожанке настал черед второго, упавшего в канал. Якименко скривился, увидев, что ружье вместе со своим владельцем оказалось в воде: теперь придется все разбирать, сушить, чистить, смазывать, время тратить… Только сначала его из канала достать надо. Придерживаясь за растущие вдоль спуска кусты, парень аккуратно спустился к кромке воды, упираясь ногами в выступы бетонных плит, похожих на огромные вафли, устилавшие боковины и днище канала. Хорошо хоть тело не полностью оказалось в воде и течением не унесло – удалось схватить за штанину и подтащить немного к себе, сняв с плеча ружьишко. Осматривать карманы толку не было – если там и были патроны, то порох промок и потерял свои свойства. Да и возиться уже не хотелось – как раз звук работающих двигателей послышался. Поэтому Серега, покрепче ухватившись за куст левой рукой, одним махом выпрыгнул на берег, чуть было не поскользнувшись на грязи и не свалившись в канал. Но Бог миловал – равновесие удалось удержать и не свалиться в холодную воду. Подхватив все трофеи и, не забыв про свой родной автомат, парень кинулся к Степану.

Когда невдалеке от переправы, в зоне слышимости, Степан уловил звук моторов приближающихся автомобилей, он поплотнее сжал «калаш» в руках, готовый в случае чего принять незваных гостей как положено, со всеми почестями. Но, к счастью, наихудшие опасения раненного не подтвердились – это приехали ожидаемые им Иван Марченко с Алексеем Покровским. Парни остановили машины, заглушили моторы и оба выскочили из кабин.

– Ого! – присвистнул Лёха, осматриваясь по сторонам и замечая сидящего на земле Степу с выпрямленной ногой. – Что здесь у вас?

– А у нас тут весело! – отозвался Сергей, застегивавший у себя на поясе патронташ. – Наш великий стратег пулю словил… Хорошо хоть навылет прошла…. Не то пришлось бы рану ковырять, доставать ее.

– Твою ж налево! Как умудрился-то? – воскликнул Иван Марченко, недовольно качая головой.

Он даже чем-то был похож на отца. Хоть сам Степан Федора Кузьмича и нечасто видел… Тот ведь был все время рядом с Бебешко – начальником Николаевского отделения милиции, взявшего на себя роль руководителя поселка после всей начавшейся катавасии. Так вот, Ивана сложно было назвать точной копией отца – все-таки Марченко-старший был худощавым, поджарым мужчиной с темно-русыми волосами, а вот отпрыск его был не в пример папаше упитаннее, да и повыше ростом. Но что-то неуловимо отцовское в нем было…

Степан даже не сразу и понял, что же это, а потом как-то разглядел – походка была такой же и если присмотреться, то и черты лица в чем-то выдавали кровные связи.

– Как-как… Каком к верху! – огрызнулся Степан, исподлобья глянув на Ивана снизу вверх.

– Ну, тогда бы пуля бы прошила то самое, что было сверху. – Ехидно заметил Иван, скривив уголок рта в подобие какой-то улыбки.

– Так, ладно, мужики. – Прервал приятеля МЧС-ник, который всерьез призадумался о всяческого рода знамениях и удаче. Потому как такое начало важного дела, на которое парни подписались, началось, мягко выражаясь, неважно – не успели еще в Крым толком въехать, а уже один раненный. – Давайте убираться отсюда. Немного отъедем, и я посмотрю рану. Ее промыть нужно как следует и перевязать. Потом лясы поточите.

– Давайте тогда этого капитана Флинта в машину погрузим, – предложил Серега, успевший уже сбегать в машину и закинуть туда одностволку с карабином. С Фортом он предпочел не расставаться – только с плеча снял да рядом положил, а то экспроприируют его, переведут в общественное пользование, и имени не спросят. – Помогите мне!

Парни, подхватив Степана под руки, помогли тому подняться на здоровую ногу, и он, опираясь на попутчиков, попрыгал в сторону машины. Ощущения при этом были не ахти какие. С одной стороны при каждом резком движении правое бедро обжигало огнем, а с другой голова начинала кружиться, словно после бутылки водки, выпитой в одно горло. Но показывать свою слабость перед другими мужиками ой как не хотелось. Может, кому-то это и покажется бахвальством ненужным, но для Степы это было очень важным.

Ребята посадили Степана на переднее сиденье, предварительно отодвинув то до упора назад, дабы было как можно больше места для раненной ноги. Закинув свой автомат на заднее сиденье, за руль заскочил Серега и завел двигатель, вспомнив о том, что не мешало бы еще и машину осмотреть на предмет всякого рода полезностей.

В тишине ночи этот звук был похож на рев мамонта в брачный период, но Серегу это волновало мало. У убитого с карабином при обыске Сергей нашел рацию – дешевенькую, но мощности ее хватало на передачу и прием сообщений от основного поста. Поэтому стоило опасаться того, что после неудачных попыток связаться с этой группой, основной пост может послать сюда разведку.

«Ниву» пришлось бросить там же, где она и стояла. Даже аккумулятор не стали снимать. Лёха предложил было шины продырявить, дабы возможная погоня не могла воспользоваться автомобилем, но Серега, чему-то ехидно ухмыляясь, сказал ничего не трогать. Разве что запасную канистру с бензином, что при осмотре нашлась в багажнике, сперли с чистой совестью, вопреки восьмой заповеди – нечего добру пропадать в столь непростое для человечества время. Помимо халявного бензина, среди добычи так же значились карабин «Соболь», оснащенный оптическим прицелом, и еще одна старенькая охотничья одностволка ИЖ-43, столь широко распространенная среди сельских любителей охоты на мамонтов. Последних за неимением заменяли ушастые обитатели степей да всякие пернатые. К радости Сереги к добытому оружию в багажнике «Нивы» нашлись и коробочки с патронами двенадцатого калибра, один вскрытый цинк патронов семь-шестьдесят два и один целый, нетронутый, ну и малокалиберных патронов к «Соболю» тоже удалось найти. Так что арсенал немного расширился, и это не могло не радовать.

А на все вопросы касательно брошенной старенькой «Нивы», Серега только отшучивался, не говоря ничего однозначного, да, знай себе, гнал по степной дороге, всматриваясь в ночь.