355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Галина Гордиенко » Полька и Аполлинария » Текст книги (страница 12)
Полька и Аполлинария
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 15:21

Текст книги "Полька и Аполлинария"


Автор книги: Галина Гордиенко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

–Понятно, почему ты с псом заявился, – проворчал Скуратов.

–Ага, Миха меня проводил. Я… не очень хорошо себя чувствовал.

–Умеешь ты находить приключения на свою тощую задницу, – угрюмо буркнул Скуратов. – Почему-то на меня не нападают. И не пристают на улице.

–Я ведь… рыжий, – Поля сморгнула невольные слезы. – Их не любят.

–Да с чего ты взяла?!

–Сколько себя помню, столько и дразнят, – пробормотала Поля, не заметив его оговорки.

И послушно поплелась в ванную, смывать кровь.

                                                ***

К Полиному изумлению, Игорь не выставил Миху на улицу. Неприязненно посмотрел на пса и сказал:

–Если уверен, что справишься, брось этому монстру мою старую куртку в прихожей вместо подстилки.

–Ты разрешаешь оставить Миху? – неверяще пролепетала Поля.

–Да, – прорычал Игорь, – чтоб сопровождал на прогулках. Раз уж хулиганье никак не может пройти мимо твоих рыжих лохм!

Натка рассмеялась. Прижалась к старшей сестре и пропела:

–Полька – как солнышко! Оно тоже рыжее.

Миха тяжело упал у Поли в ногах. Она ласково погладила его, пес заурчал как огромный кот. Поле вдруг показалось: он прекрасно понял, что с сегодняшнего дня в квартире на законных основаниях. Не гость уже, а хозяин. Защитник и охранник.

Поля машинально потрогала пострадавший затылок: ссадина уже не кровоточила, перекись водорода неплохо останавливала кровь. Голова ныла, правда, и кудряшки у раны слиплись, не прочесать. Наверное, выстричь потом придется.

Поля посмотрела на свое отражение в оконном стекле и в который раз с горечью подумала: «Ну почему именно я – рыжая? Мама – нет, Натка – нет, Павка – нет, и даже папа – нет, одна я – как марокканский апельсин. В бабушку, которую и не видела никогда в жизни…»

–Может, мне покраситься? – с надеждой спросила домочадцев Поля. – Чтоб не выделяться. На меня сразу станут меньше внимания обращать. Скажем, в черный цвет?

Наташа хихикнула. Миха недовольно заворчал.

–Проще наголо, – отрезал Игорь. – Хочешь, могу сам обрить.

–Нет-нет, – испугалась Поля. – Я не хочу быть лысо… лысым!

–Ну и не морочь голову, – проворчал Игорь. – Покрасится он, как же! Рыжие глаза, веснушки по всей мордахе и черные волосы – хорош выйдешь, нечего сказать.

–У меня глаза не рыжие!

–Рыжие.

–Нет!

–У нас, правда, будет своя собачка? – перебила сестру Натка, падая возле пса на колени и счастливо улыбаясь.

–Если этого монстра можно назвать собачкой, то да, – кивнул Игорь.

                                                         ГЛАВА 11

Поля проснулась с улыбкой. Она не помнила, что именно снилось, но чувствовала себя по-настоящему счастливой.

«Может, потому что утро такое солнечное? – лениво подумала Поля, всматриваясь в синее небо без единого облачка. – Или из-за Михи?»

Она улыбнулась псу, Миха каким-то таинственным образом угадал ее пробуждение. Стоял в дверях и мел хвостом.

–Ты теперь по-настоящему мой, ты знаешь? – шепотом спросила Поля.

Миха упал на пороге и длинно зевнул, темные круглые глаза смотрели не по-собачьи мудро.

–Думаешь, это я твоя? – хмыкнула Поля.

Миха рыкнул, будто согласился. И снова зевнул.

Поля посмотрела на часы: почти девять. Неохотно встала и убрала постель. Постояла над Наташей, младшая сестра крепко спала, прижимая к себе Манечку. Нежные румяные щечки, фиолетовые тени от густых длинных ресниц, яркий пухлый рот, младенческая слюна на подушке…

Дома Натка вздрагивала и открывала глаза от любого скрипа. И мгновенно, не успевая толком проснуться, пряталась под кровать.

Здесь она перестала бояться.

Малышка спала как нормальный ребенок из нормальной семьи!

Поля наклонилась и поцеловала сестру. Натка смешно почмокала губами, но и тут не проснулась. Лишь крепче обняла свою Манечку.

И Поля вдруг поняла, почему открыла глаза с таким легким сердцем. Просто она вчера вечером впервые почувствовала себя дома.

Добродушное ворчание Игоря, легкомысленный Наткин лепет, ее звонкий смех, сияющие синие глаза, лохматый серьезный Миха рядом…

Поле здесь хорошо!

                                                        ***

Поля стояла у знакомой калитки, неприязненно рассматривая яркий двор. Почему-то не хотелось заходить. Хотелось развернуться и уйти. И черт с ней, с работой! Что, она не найдет другую?

Поля мысленно подсчитала отложенные деньги и обреченно вздохнула: маловато. Едва-едва на теплую зимнюю одежду и обувь хватит, спасибо, Карелин одел Наташу…

Поля достала ключи и порадовалась, что теперь не нужно звонить, оповещая весь дом о своем появлении. Поля приходила к Софье Павловне, и ей совсем не хотелось видеть Кирсановых-младших. Тем более, говорить с ними.

Они слишком разные!

«Хватит с меня вчерашнего, – хмуро сказала себе Поля, поднимаясь на крыльцо. – Ленка эдак по-барски бросила меня в своей комнате и исчезла. А я двадцать минут не решалась уйти. Сидела, ждала ее и ненавидела себя. И Кирсанов… он странно на меня смотрит. Иногда кажется: я ему нравлюсь, но… этого не может быть! Кто он, и кто я? Просто я совсем другая, вот ему и интересно. Богатый городской парень открыл для себя новый вид: девчонка нищая, деревенская, к тому же рыжая…»

Пустынный холл порадовал Полю, ей и Марию Ивановну видеть не хотелось. Насколько уютно она чувствовала себя дома, настолько же неуютно – здесь.

Поля задержалась у двери в «свою» каморку. Прислушалась и удивленно пожала плечами: как тихо. Ни пылесос не шумит наверху, ни музыки не слышно, ни шагов или разговоров.

«Неужели Софья Павловна одна сегодня? – Поля переодевалась и машинально прислушивалась. – Правда, ОНИ знают: я к двум должна подойти, но все равно – Софья Павловна в последнее время ужасно себя чувствует, почти всегда в постели, и похудела вдвое…»

Волосы не желали укладываться. Наверное, Поля слишком осторожно – голова после вчерашнего еще ныла – закрепляла гребни и шпильки, рыжие кудряшки упрямо рассыпались.

После третьей попытки Поля махнула рукой: сойдет и так. Абсолютная тишина большого дома буквально сводила с ума, вдруг захотелось убедиться: она здесь не одна, Софья Павловна ждет в своей комнате.

Поля посмотрела на себя в зеркало и криво улыбнулась: бледная как свежестиранная простыня. Веснушки черными кажутся и глаза как плошки, на пол-лица. Не синие – повезло Натке – а глупо и бессмысленно рыжие. Светлые-светлые от непонятного страха, со зрачками на пол радужки. И волосы выбиваются во все стороны, как костер на голове. Гребней сегодня среди кудряшек и не видно.

«А вдруг… Софья Павловна умерла?! – Полино сердце болезненно сжалось. – Никто еще и не знает, а я войду и…»

–Какие глупости! – сердито одернула она себя и отметила, что глаза тут же потемнели, теперь не такие уж и рыжие, почти карие, жаль, возле зрачков золота многовато.

Поглядывая на часы, Поля аккуратно развесила в шкафу свои вещи. Зачем-то разгладила на футболке все складки, а кроссовки поставила у самого порога, выровняв носы. И неохотно вышла из комнаты, просто не могла придумать, как еще потянуть время.

Дверь к Софье Павловне оказалась закрыта, и Поля вздохнула с облегчением: если старуха откроет, значит, с ней ничего страшного не случилось. Если же не отзовется, Поля просто уйдет.

Нет, вызовет на всякий случай «Скорую помощь», потом уйдет!

Поля нажала на кнопку и привычно пробормотала:

–Здравствуйте, это я, Аполлинария Морозова.

Вздрогнув, она обернулась, внезапно почудился быстрый возбужденный шепоток за спиной. Однако коридор был пуст. Правда, Поле показалось, что чуть дрогнула дверь в комнату Лены.

«С ума я сошла, что ли? С чего я себя накручиваю? Что тут такого, если Кирсанова дома?»

Поля вытерла о подол платья повлажневшие от непонятного волнения ладони и слабо улыбнулась, когда динамик выплюнул в лицо:

–Заходи, Аполлинария.

Раздался зуммер, Поля быстро шагнула через порог. Плотно закрыла дверь и почувствовала себя в безопасности.

Софья Павловна сегодня встретила ее в кресле. Сидела в нем, развернув острые плечи, при полном параде. Строгая и торжественная.

Поля давно не видела ее накрашенной. Яркая помада на бледном лице смотрелась неестественно, так же вызывающе выглядели серьги с крупными рубинами, кулон этого же ансамбля и тяжелые перстни на желтоватых тощих пальцах. Лак на ногтях влажно и неприятно поблескивал, такой же красный, как камни или губная помада.

Темные глаза лихорадочно горели, пронзительные, неистовые, выжидающие. Поля непроизвольно поежилась.

–Вы кого-то ждете? – пролепетала она.

–Тебя, – Софья Павловна величественно кивнула на стул в ногах. – Садись уж, жертвенная овечка.

–К-кто?

Софья Павловна не ответила. Скрипуче рассмеялась и сказала:

–Если не ошибаюсь – а я никогда не ошибаюсь! – ты, детка, эти несколько часов запомнишь на всю оставшуюся жизнь. И если кровь не водица…

–То… что?

–Не сломаешься!

–Вы о чем, Софья Павловна, я что-то не пойму…

–Знаешь, что такое «дежа вю»?

–Когда кажется: это уже случалось.

–Ну, примерно. Так вот, ЭТО уже случалось. Немного по-другому, естественно, но к чему мелочиться...

Поля пожала плечами. Софья Павловна и раньше говорила загадками, сегодня же Поля вообще не понимала ее.

–Вы такая нарядная, – улыбнулась она, пытаясь сменить тему.

–Я в партере, – Софья Павловна бережно коснулась кулона. – Жду поднятия занавеса.

–Вы… хорошо себя чувствуете?

–Изумительно. Я сегодня даже позавтракала с аппетитом!

Поля растерянно моргнула, она по-прежнему не понимала старуху. Софья Павловна бросила быстрый взгляд на дверь и спросила:

–Аполлинария, ты влюблена?

Поля покраснела. В панике подумала про свои веснушки и покраснела еще сильнее. Зачем-то прикрыла руками пылающие уши и прошептала:

–Я… нет. Да и в … кого?

–Думаю, в Игоря Скуратова, – невозмутимо подсказала Софья Павловна, с интересом всматриваясь в Полино несчастное лицо.

–В кого?!

–В Скуратова, иначе спектакль теряет смысл, – любезно и совершенно непонятно пояснила Софья Павловна.

–Но… нет!!!

–Да, детка, да, – Софья Павловна погрозила пальцем. – Аполлинарии Морозова всегда находила смелость признать правду. А ведь ты… она?

У Поли закружилась голова. Внезапно показалось: она спит. В ее странных путаных снах Софья Павловна говорила загадками еще чаще, чем в жизни. И смотрела на Полю так, будто видела в ней кого-то другого.

Или нет? Софья Павловна никогда не ошибалась, с первого дня называя Полю исключительно полным именем, не забывая и фамилии…

–Я – Аполлинария Морозова, – зачем-то подтвердила Поля, массируя ноющие виски. – Но я не люблю… Игоря Скуратова.

–Не любишь?

–Я… никогда об этом не думала.

–Не думать и не любить – не одно и то же, – проворчала старуха.

Поля промолчала. Софья Павловна сунула ей в руки блокнот. Нашарила на столике ручку и сухо приказала:

–Напиши свой адрес, вдруг ты срочно понадобишься. Я о городском, твоя Сосновка меня абсолютно не интересует.

Только шоком можно объяснить Полино поведение: она машинально нацарапала адрес Игоря и вернула блокнот старухе.

–Ты «Владимировна», я правильно запомнила?

–Д-да.

Софья Павловна небрежно швырнула свою записную книжку на подоконник и непонятно пробормотала:

–Грехи замаливаются, но я этого не умею. Мне привычнее заполнить чек. Или сунуть деньги. Или послать к черту. Впрочем, нет…

Загудел зуммер, Поля едва не подпрыгнула на своем стуле от неожиданности. Софья Павловна нетерпеливо посмотрела на дверь. Поля тоже обернулась, она лишь сейчас поняла: к Софье Павловне гости.

Динамик шелестел. Поля настороженно смотрела на него, ей вдруг почудился голос Саши Карелина. Будто он воскликнул: «Чушь собачья!»

«Окончательно здесь свихнусь, – испуганно подумала Поля. – Софья Павловна голову мне заморочила…»

–Бабушка, к тебе можно? – перебил ее панические мысли звонкий голос Кирсановой.

–Если нет, ба, мы не обидимся, – хохотнул Леша.

–А я бы хотела все выяснить до конца, – зло прошипела Мария Ивановна. – Прямо сейчас!

–Ничего себе, – изумленно выдохнула Поля. – Сколько их там…

Софья Павловна не ответила. Размашисто и небрежно перекрестилась. Нажала на кнопку, открывающую дверь и с нервным смешком сказала:

–Вот и все. Финита ля комедия, – она посмотрела на побледневшую Полю и нехорошо улыбнулась. – Данный спектакль, Аполлинария, называется – «Кровь не водица». Для меня – акт последний, жизнеутверждающий. Для тебя…

–Что… для меня? – Поля потерянно смотрела на старуху, ей было не по себе.

–Для тебя-то? Ну, если кровь действительно не водица… акт первый! Или пролог. Выбирай, что больше нравится.

            Тяжелая дверь грохнула о косяк. В комнату вихрем влетела Лена, раскрасневшаяся, возбужденная. Она заметила Полю, и голубые глаза победно блеснули:

–Вот она!

Мария Ивановна шла следом, суровая и неприступная, как Немезида. Брови сдвинуты, губы поджаты, взгляд негодующий и брезгливый.

Кирсанов и Карелин держались сзади. Они в комнату не вошли, остались у порога. Поля удивленно отметила: оба смотрели на нее странно. Виновато, что ли?

Лена встала посреди комнаты и возмущенно воскликнула:

–Сидит, как ни в чем не бывало!

–Совести нет, чего ж не сидеть, – поддакнула Мария Ивановна, рассматривая Полю как вошь на новом гребешке.

–Вы… не слишком-то, – неуверенно одернул сестру Кирсанов. – Может, она не при чем…

–А кто при чем?! – Лена гневно обернулась. – Я? Ты? Сашка? Бабушка? Или Юлий Цезарь?!

–Я… не понимаю, что случилось, – прошелестела Поля.

–Не понимает она, слышали? – зло крикнула Лена. – Лицемерка!

–Свалить все на безвинную девочку, это ж кем надо быть? – Мария Ивановна неприязненно смотрела на Полю. – А я-то, дура старая, с ней горем делилась…

Поля вскочила, стул упал. Она обернулась к Софье Павловне и непроизвольно отпрянула: темные глаза старухи горели мрачным торжеством, губы подергивались. Софья Павловна машинально вертела в руках слетевший с пальца перстень и жадно, с непонятным ожиданием смотрела на Полю.

Девушке вновь показалось: Софья Павловна видит сейчас не ее. Может… может, бабушку?!

Мысль мелькнула и исчезла. Поля затравленно посмотрела на Кирсанову и пробормотала:

–Я, в самом деле, не понимаю, что происходит. Может, для начала объяснишь?

–Ах ты ж гнида рыжая! – всплеснула руками Мария Ивановна. – Умыкнула вчера новые серьги с брильянтами, да и рожу кирпичом – не знаю, мол, ничегошеньки!

Поля схватилась за голову – она гудела как колокол в пасхальную неделю – и неверяще выдохнула:

–Чего я… умыкнула?

–Серьги с брильянтами! – звонко крикнула Лена. – Мамин подарок. Воровка!

–Я не воровка!

–Да, а кто ж тогда?! Я тебе вчера их показывала, помнишь, когда ты от бабушки уходила?

Поля потерянно кивнула.

–Потом я к Лешке побежала, а ты в моей комнате одна оставалась!

«Не ходи к ней сегодня, – вспомнила внезапно Поля слова Софьи Павловны. – Не надо…»

Она обернулась, но Софья Павловна ничем не ответила на Полин умоляющий взгляд. В ее глазах стыло холодное любопытство, она по-прежнему вертела в руках перстень, и лак на ногтях поблескивал все так же влажно.

«Как кровь, – мелькнуло в голове. – И губы кроваво-красные, и рубины…»

–В доме после тебя чужих не было, – Лена ядовито улыбнулась. – Даже Мария Ивановна ушла раньше.

–Как чувствовала что, отпросилась, – торжественно подтвердила пожилая женщина.

–И пропажу я обнаружила перед ужином, – выразительно добавила Лена, не обращая на домработницу внимания. – Хотела, чтоб мама на меня в разных сережках посмотрела, а в шкатулке-то… Ты взяла, больше некому!

Слова Кирсановой падали на Полину голову как тяжелые камни. Леша с Сашей молчали. Мария Ивановна смотрела ненавидяще, наверное, не могла простить «проклятой воровке» свою несчастную племянницу.

–Я не брала! – Поля упрямо вскинула подбородок.

–Да-а-а? А кто взял?! – топнула Лена.

–Я не брала, – Поля заставила себя развернуть плечи.

–Может, ты сама их в комнате где-нибудь уронила? – неуверенно спросил сестру Кирсанов.

–Мы ж искали! – возмутилась Лена.

–Ну… они такие крохотные, – вяло поддержал друга Карелин. – Могли завалиться куда-нибудь…

–Ах, завалиться?!

Поля стояла как натянутая струна, щеки ее пылали, сердце билось у самого горла, в ушах звенело. Она почти не слышала Лениных криков. Лишь удивилась, когда Кирсанова с Марией Ивановной и Лешей исчезли из комнаты.

Правда, Карелин с места не сдвинулся. И Софья Павловна сидела все в той же позе, не спуская горящего взгляда со своей юной компаньонки.

Поля посмотрела на стул, но сесть не решилась, хоть ноги едва держали, предательски подламываясь в коленях. Она сцепила пальцы в замок за спиной, чтобы никто не заметил, как дрожат руки, и звонко спросила Карелина:

–Куда они все?

–Э-э… обыскивать твою комнату, – неохотно буркнул Саша. – Где ты переодеваешься.

–Это смешно, – гневно фыркнула Поля. – Если б я утащила сережки, зачем мне их прятать в доме?

–Ну… – Саша пожал плечами, – ты могла вчера не рискнуть их вынести.

–Ага, как же! Струсила вынести вчера, пока никто не знал о краже, и оставила все на сегодня, когда дом гудит, как улей!

Саша промолчал. Софья Павловна дышала хрипло, со свистом. Поля сглотнула слезы и выпрямилась, услышав шаги на лестнице.

–Там ничего нет, – Лена первой ворвалась в комнату.

–Я не брала, – безнадежно повторила Поля.

–А карманы?! – прошипела Мария Ивановна. Бег на второй этаж дался ей не так легко, как Кирсановой, она держалась за сердце. – Ты, Леночка, правильно сказала – платье на ней все то же! И вряд ли она рассчитывала на обыск! В кармане и неделю серьги можно прятать!

–Кончали б уже, – с досадой бросил Леша. – Этих безделушек у Ленки полная шкатулка, было б из-за чего поднимать такой крик...

–А Лидочку мою за что уволили?! – Мария Ивановна тяжело привалилась к стене. – Бедная невинная девочка целыми днями слезы льет!

–Выворачивай карманы, – холодно приказала Лена. – Хватит пустой болтовни!

Поля пожала плечами и полезла в карман, по счастью, единственный. Вытащила носовой платок и демонстративно встряхнула его. Бросила на пол и… замерла в остолбенении: пальцы в кармане наткнулись на два крошечных колючих комочка!

Поля подняла голову и поймала взгляд Кирсановой, торжествующий и ненавидящий. Мария Ивановна таращила глаза так, что они вот-вот могли вывалиться из орбит. Саша с Лешей смотрели настороженно, с деланым равнодушием. Пока Поля не вытащила из кармана две изящные сережки и не бросила их на стол, в розетку с разноцветными таблетками.

–Ничего себе, – потрясенно выдохнул Леша.

–Черт возьми! – Карелин в сердцах пнул косяк.

–Я и не сомневалась, – зазвенели в голосе Марии Ивановны счастливые слезы. – Моя Лидочка не могла украсть!

–Воровка!!! – взвизгнула Лена.

–Занавес, – прошептала Софья Павловна.

Из нее будто воздух выпустили. Софья Павловна упала на спинку кресла и закрыла глаза. Мария Ивановна ахнула и бросилась к хозяйке. Лена испуганно крикнула брату:

–Вызывай «Скорую»!

На Полю больше не обращали внимания, будто забыли. Она стояла посреди комнаты, несчастная и одинокая, не решаясь уйти и не в силах остаться тут ни одной лишней минуты.

«Воровка!» – на разные голоса перекатывалось в голове. «Воровка!» – звенело в ушах. «Воровка!» – выстукивало сердце.

–Я не брала, – в пустоту прошептала Поля. – Я не брала!

Но ее не слышали.

Никто.

И Поля ушла.

                                                        ***

Она уже несколько часов кружила по вечерним улицам, не зная, что делать. Рассеянно смотрела на дома, машины, цветники, магазины, летние кафе и впервые радовалась большому городу. Поля чувствовала себя невидимкой, в Сосновке такое невозможно.

Люди потоком шли мимо, обтекая Полю, как полноводная река обтекает небольшой камень, равнодушная и невозмутимая. Горожане смеялись, переругивались, что-то обсуждали, спорили, а то шли молча, из ушей стекали на шею тонкие проводки, взгляды бездумные, невидящие – они слушали музыку.

Поля смотрела на них глазами больной собаки, абсолютно чужая здесь, исчезни она сейчас, никто и не заметит. Разве только Натка вспомнит о старшей сестре ближе к вечеру, если Игорь задержится на работе.

«Может, я сама машинально сунула сережки в карман? – горькие мысли вернулись на проторенный круг. – Когда Лена перевернула шкатулку, горка такая блескучая получилась, вот я и не выдержала. Наверное. Но почему же я ничего не помню? У меня… как ее… клептомания?»

В клептоманию верилось плохо. Раньше Поля была равнодушна к безделушкам, в отличие от школьных подруг. Да и вчера она смотрела на них совершенно без эмоций, себя-то не обманешь. И потом – разве можно случайно извлечь из путаницы цепочек, браслетов и перстней две одинаковые сережки? Почему она не взяла, скажем, колечко? Было там одно тонюсенькое, с янтарем, ей понравилось…

–Ну не брала я! – забывшись, в полный голос крикнула Поля.

Она поймала удивленный взгляд пожилой дамы в очках и покраснела. Вдруг подумалось, что зря убежала. Нужно было настоять, чтоб вызвали милицию, пусть они разбираются, ищут виновника.

Поля вспомнила глаза Кирсановой и невольно поежилась: откуда в ней столько злости? Сама вчера затащила Полю в свою комнату, сама совала в руки сережки, а сегодня…

Голова ужасно болела, и Поля не успела поймать за хвост какую-то очень важную мысль, только и поняла – важную. Что-то такое ей говорила Софья Павловна, но что, что?!

Поля посмотрела на часы и обреченно вздохнула: пора домой. Ее «рабочий» день закончился. Натка уже прислушивается к любым звукам в подъезде, да и Миху пора вывести погулять.

Поля пока побаивалась просто открыть дверь и выпустить собаку побегать: а вдруг что-нибудь случится, и Миха не вернется? Он еще не привык жить в доме, зато привык к свободе.

«Ах да, я ж обещала купить ему красивый ошейник, – печально усмехнулась Поля. – Не знаю, что понял Миха, но Натка точно его ждет…»

Она свернула к небольшому магазину с надписью «Зоо». Долго рассматривала многочисленные ошейники: узкие, широкие, кожаные, брезентовые, с шипами, бляшками, прошитые металлической нитью, тяжелые и легкие цепи…

Перед глазами стоял Миха: длинношерстный, бородатый, золотисто-рыжий, с широченными лапами и мощной шеей.

Поля подумала, что ни один поводок не удержит пса, если сам Миха этого не захочет. А раз так, то и ошейник с поводком нужно брать просто как знак принадлежности к дому, чтобы никто больше не принял Миху за бродягу.

Поля подержала в руках кожаный ошейник, черный, с красивыми металлическими заклепками – чтоб не потерялся среди рыжей шерсти – и робко сказала продавцу:

–Я этот возьму. Он длинный, как раз на Михину шею. И поводок к нему, пожалуйста. Не очень дорогой. Да, этот пойдет.

Отдала деньги и с горечью подумала: «Сейчас приду домой, а там Сашка Карелин. Наверное, уже понял, что я и Аполлинария – одно лицо. Расскажет все Игорю, и он выставит нас с Наташкой вон. И Миху заодно. Кому хочется иметь дело с воровкой?»

Поля сглазила.

Нет, Игорь с застывшим лицом не поджидал ее у порога, а Наташкина сумка не стояла в прихожей, снова набитая вещами и даже застегнутая на разболтанную молнию. Натка не сидела на бауле сиротой казанской, прижимая к груди Манечку, и не таращила на сестру огромные непонимающие глаза. И Миха не лежал рядом, вновь бездомный, беспаспортный и никому не нужный. А ведь эта страшная картина так и маячила перед Полей, стоило зажмуриться.

Зато прямо на ступеньках крыльца сидел Саша Карелин. Лениво жевал незажженную сигарету и с философским спокойствием ждал Полиного приближения.

«Я – Полька, – сказала себе Поля. – Я знать не знаю, что там случилось у Кирсановых. И самих Кирсановых не знаю! Буду держаться как партизан, а сестру, скажу, сто лет как не видел…»

Каждый последующий шаг давался Поле тяжелее предыдущего. Равнодушный взгляд Карелина буквально замораживал. Поля чувствовала: само ее лицо выдает хозяйку – несчастное, убитое несправедливостью происходящего, с потухшими, зареванными глазами.

–Садись, – Карелин, не глядя на нее, пошлепал по ступеньке. – Камень теплый, почти горячий, нагрелся за день на солнце, не простынешь.

–Я… меня Натка ждет.

–Подождет. Я надолго не задержу.

Поля села подальше от Карелина, оставляя между ними широкий проход. Зачем-то заглянула в пакет и горько улыбнулась Михиным обновкам.

–Что там у тебя? – Карелин кивнул на пакет.

–Ошейник с поводком. Для Михи, – неохотно буркнула Поля.

–Для той хитрой бородатой бестии вот с такенными зубищами? – удивился Саша. – Неужели Игореха все же пригрел эту блохастую скотину?

–Миха не блохастый! Мы его вчера мыли.

–Ну, конечно! Миха не блохастый, а ты – не рыжая.

–Точно.

Карелин помолчал, открыто, в упор, рассматривая Полино печальное лицо. Девушка привычно вздернула подбородок и отвернулась. Она ненавидела себя за то, что настолько легко краснела!

–Я что пришел-то… – Карелин метко забросил искалеченную сигарету в ближайшую урну. – Хотел сказать, чтоб зря не дергалась. Я не собираюсь докладывать Игорехе о краже.

–Я не…

Поля запнулась на полуслове, не зная, что сказать. То ли – «я не крала», то ли – «я не понимаю, о чем ты». Она согнулась пополам, пряча пылающее лицо в колени.

Саша посмотрел на узкую спину с выпирающими лопатками, на тонкую беззащитную шею, на огненно-рыжие кудряшки и сквозь зубы сказал:

–Я не верю, что ты их брала, эти проклятые сережки. Или… ты великая актриса, лиса-огневка, нет тебе равных.

–Н-но…

–Может, Мария Ивановна так хитро прикрыла свою Лидочку? И Ленку она же завела, чтоб та шум подняла на весь дом. – Саша пожал плечами. – А что, неплохая идея…

Поля неожиданно для себя всхлипнула, она никак не ожидала поддержки от Карелина. Она вообще от него не ждала ничего кроме злых насмешек.

–Только без истерик! – сердито воскликнул Саша.

–Л-ладно, – прошептала Поля. – Я сейчас… – И зарыдала самозабвенно, не в силах сдержать рвущиеся наружу слезы.

–Эй, ты чего?! – Саша вскочил и за руку повлек плачущую девушку подальше от крыльца. – Что соседи подумают?

Он вертел головой в поисках подходящего места, и не находил его. И домой вести расклеившуюся девчонку не решился: напугает малышку. Затащил Полю в детскую беседку и привлек к себе, давая выплакаться. Успокаивающе поглаживал Полю по худенькой спине и глупо, беспричинно улыбался.

Стараясь отвлечь девушку от горьких мыслей, Саша уткнулся носом в пушистые, почему-то пахнущие солнцем и медом волосы и со смешком сказал:

–Открой тайну, малыш, окажи милость…

–О чем ты? – прошептала Поля.

–Вас двое, трое или ты одна?

Поля хрюкнула от неожиданности. Подняла на него залитое слезами лицо и шмыгнула распухшим носом:

–Трое?!

–Ну да, – самым серьезным тоном подтвердил Карелин. – Я все рассчитал: Полька, Аполлинарий и Аполлинария. Тройняшки Морозовы из Сосновки. Все время подменяете друг друга, исключительно чтоб лишить меня последнего рассудка.

–Ну, если только для этого, – всхлипнула Поля, невольно улыбаясь.

Саша вынул из кармана брюк огромный носовой платок в голубую клетку. Протянул Поле и проворчал:

–Я-то спешил сюда, чтоб тебя успокоить, а ты… Мокрый теперь, как мышь, пропала любимая футболка!

–Из-извини.

–Ладно уж, сочтемся как-нибудь.

Поля хлопотливо размазывала по лицу слезы. Саша облокотился о поручень и с любопытством спросил:

–В институт ты все-таки поступила?

–Д-да-а, – выдохнула Поля. – Но работу, кажется, потеряла.

–Пустяки, – отмахнулся Саша. – Хочешь, поспрашиваю друзей? Домашняя возня, присмотр за детьми по вечерам или выходным – такого добра сколько хочешь!

–П-правда?

–Господи, да я сам за уборку своей конюшни – раз в неделю, не чаще! – готов платить тысячи полторы в месяц! Знаешь, как я ненавижу это дело?!

–Догадываюсь, – робко улыбнулась Поля. – Мой брат тоже убирает лишь по необходимости.

Поля помрачнела, вспомнив пьяного отчима, размахивающего тяжелым армейским ремнем – хороша необходимость.

–Брат?  Ты ж сказала – у тебя нет брата!

–Нет брата-близнеца, – уточнила Поля. – А Павка младше меня на несколько лет. Знаешь, он не рыжий. – И Поля с детской обидой произнесла: – Я одна в семье такая. В бабушку. Не повезло, правда?

Саша хмыкнул. Сказать, что ему-то как раз очень нравятся Полины огненные кудри, Карелин не решился. Забавная девчонка вряд ли бы ему поверила.

Они медленно шли к крыльцу. Поля осторожно покосилась на Сашу, ее голос дрогнул:

–А если… Кирсанов все расскажет Игорю?

–Лешка тоже не очень-то верит, что ты виновата, – отмахнулся Карелин. – И потом – с чего бы ему ябедничать? Он знать не знает, что вы с Игорехой знакомы.

–Мне все равно страшно, – Поля нервно зевнула и покраснела. – Вдруг ОН поверит…

–Скуратов не дурак, – с неожиданной холодностью отрезал Саша. И вдруг понял: ему совсем не нравится, что Поля живет с Игорем в одной квартире. Пусть Скуратов и считает ее пока мальчишкой.

Вот именно – ПОКА.

Саша бросил на Полю внимательный взгляд и с надеждой подумал: она не понравится Игорю. Видел он, какие девицы обычно вешаются Скуратову на шею – грудастые модельки с кукольными личиками и таким же интеллектом. Эта пигалица рядом с ними – птенец. Игорь на нее и внимания не обратит.

                                                ГЛАВА 12

Лена никак не могла забыть противную рыжую девчонку, испортившую долгожданный вечер. Может, из-за бабушки. Смешно, но Лена уже раз десять пожалела, что пришлось отказать от дома этой голодранке!

Теперь обязанности Рыжей упали на ее голову. Бабушка как с ума сошла, заставляла Лену трижды в день приходить к себе. И мучила самыми дурацкими разговорами.

Она даже заставляла Лену читать танка! Ужасную древность, Лена глазам не поверила, увидев – они написаны почти тысячу лет назад.

Бабушкин любимый Сайгё особенно ненавистен, никогда Лене не понять корявых японских стихов: ни рифмы в них, ни смысла. Пять рваных строчек, и это стихи?!

Ну что это такое, скажем:

Непрочен наш мир.

И я из той же породы

Вишневых цветов.

Все на ветру облетают.

Скрыться…  Бежать… Но куда?

Или Исикава Такубоку, имя и не выговоришь, язык легче сломать. Он поближе к нам, все-таки девятнадцатый век – не двенадцатый. Лену не так раздражали его стихи, они казались проще.

Там, где упала слеза,

Влажное

Зерно из песчинок.

Какой тяжелой ты стала,

Слеза!

И ладно бы бабушка просто слушала. Но она еще и приставала с вопросами! Лена на большую часть ответить не могла, как ни ломала голову. В результате чувствовала себя тупой и несчастной. А бабушка сердилась.

Главное, деваться некуда. Бабушка тяжело больна, хоть и бодрится. Но Лена же не слепая!

«Скорая» приезжала почти через день – раз. Жаль, бабушка сама врачу деньги платила. Импозантный Василий Ильич держался как партизан, ни словечка не выдавишь. Одно твердил: «Все вопросы к Софье Павловне!»

Ну, правильно. Кто платит, тот и заказывает музыку.

Нотариус несколько дней подряд приходил – два. Древний, как сама бабушка. Лысый, нос крючком, глазки выцвели от старости. Зато взгляд змеиный, не подступись к такому, укусит. Или хуже – бабушке наябедничает, он из ее «старинных» друзей.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю