Текст книги "Большая книга ужасов (сборник)"

Автор книги: Галина Гордиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 15
Невидимые весы

Пока друзья ломали головы над загадкой, заплаканная Дина пошла на кухню готовить кофе. Крепкий, как любили Лена и Сергей. Остальным принесла молока – разбавлять.

Пили кофе не торопясь, старались оттянуть момент, когда придется принимать какое-то решение. Трудное решение! Уж слишком невероятна ситуация.

Лена угрюмо размышляла о происшедшем. Она конечно же не верила до конца в эту сумасшедшую историю, но все же…

Она твердо понимала одно – лучше б они вообще в нее не ввязывались! Чтобы сейчас не мучиться сомнениями. И не чувствовать себя идиотами, по уши погрязшими в суевериях.

А все Гришка!

Его вина.

И Парамонова зло покосилась на друга.

Лену с раннего детства раздражало все непонятное. Она не терпела неясностей! И всегда старалась окрашивать свой мир в черно-белые тона. Никогда не сомневалась, что хорошо и что плохо. Подвешенное состояние Парамонову просто бесило. Она росла человеком действия.

Сегодня Лена была буквально вне себя – из-за этого рыжего гада ситуация сложилась совершенно дурацкая. Невозможная, если сказать честно. Оскорбительная! И выхода из нее взбешенная собственной беспомощностью Лена не видела.

Начать действовать значило – сознаться, что веришь во всю эту галиматью. По понятиям Парамоновой – изменить себе.

Проигнорировать? И спокойно ждать у моря погоды, как предложил Рыжий? Неплохо бы, но…

А вдруг все это правда?!

«Вот с чего мы взяли, – раздраженно думала Лена, – что чужой злодей лучше своего? От Пахана мы хотя бы знали, чего ждать…»

Сергей Ильин в это время уныло размышлял, как бы им безболезненно выкрутиться из странной истории. Причем выкрутиться так, чтоб обязательно сохранилась возможность отступления. Чтоб оставался хоть допуск, что вся эта история – сказка.

Иначе как жить?!

Сергей прекрасно понимал: знакомый мир мгновенно станет чужим и неуютным. Страшненьким станет, чего уж себе-то врать?

Начинается ведь всегда с малого. Поверишь в одно, оно тут же потянет за собой другое. А жить в мире, где возможно колдовство…

Нет, по настоящему верить в легенду никак нельзя! Надо как-то так это обставить…

Светлана Лукьяненко озабоченно посматривала на хорошо знакомые с первого класса лица и тоже молчала. Ей было сильно не по себе, и она не знала, что думать.

К сожалению, Светлана отлично помнила последний поход к больному Пахану. Помнила странное ощущение, что охватило ее при виде Игоря.

Не то чтобы Светлана безоговорочно поверила: произошел обмен и перед ней уже Панас, но…

«Что-то такое в голове промелькнуло, – неохотно призналась себе девочка. – Особенно когда Сушков обозвал Динку ведьмой».

Правда, тогда Светлана себя успокоила. Заставила вспомнить все многочисленные истории про травмы головы. Она слышала – в таких случаях люди кардинально меняли поведение и забывали собственное прошлое. Похожие ситуации частенько встречались в книгах. И в фильмах.

Светлана в тот день себя убедила – перед ней Пахан, страдающий амнезией. И трусливо успокоилась на этом. Старалась не вспоминать все несуразности его поведения. Ведь так проще.

Но если все, рассказанное горничной, правда, если Пахан изменился настолько…

Пахан ли это?!

* * *

Светлана закрыла глаза и попыталась мысленно представить себя на месте Пахана. Ведь если эта древняя сказка правдива… страшно подумать, во что они нечаянно втравили Игоря!

На отсутствие воображения Светлана никогда не жаловалась, читая книги, легко ставила себя на место героя. И даже одно время разыгрывала дома перед папой целые представления, используя отрывки из различных пьес или книг, и, по словам папы, у нее очень неплохо получалось…

Через несколько минут Светлана сморгнула слезы, в ней все еще ворочалась чужая боль, и ответно кровоточила ее собственная душа. За эти краткие мгновения почудилось: она только что была – не Паханом, нет! – Игорем Сушковым. Игорем, запертым в тряпичной кукле. Игорем, вдруг лишившимся свободы и близких. Игорем, прекрасно осознавшим – Панас постарался! – что с ним произошло. И почему он здесь. Все видящим, все слышащим, все понимающим, но… беспомощным.

Как Игорь проклинал сейчас себя и свой эгоизм! Как ненавидел собственное хамство и вечное желание быть хоть в чем-то выше других! Как сожалел о бессмысленной и ненужной – даже ему! – жестокости, ведь потом почти всегда ругал себя за нее… А все дурацкие «понты», его стремление настоять на своем любыми способами!

Если бы можно было вернуться в свое тело…

Никогда раньше Игорь не думал – плох он или хорош. Никогда не считался с мнением о себе. Никогда даже в голову ему не приходило, что есть в мире «весы», на которых чаша с его дурными поступками перевесит чашу с добрыми. И весы эти – всего лишь тряпочная кукла, но одна ли она такая – кто знает…

В новом «теле» уже несколько дней подряд – целую вечность! – страдающий Игорь перебирал свою жизнь, просматривая каждую ее секунду, что вдруг отложилась в памяти. И клялся, что если судьба даст ему возможность «вернуться», он начнет жить по-другому, просто постарается стать человеком, настоящим человеком…

Светлана вытерла носовым платком мокрые глаза и с горькой усмешкой подумала: о таком и не сказать – засмеют. И не поверят уж точно – подумаешь, она просто представила себя на месте Игоря! Скажут – тоже еще актриса нашлась…

А вот Динина бабушка поверила бы, Светлана почему-то не сомневалась. И самой Светлане казалось – Игорь именно так себя и чувствует сейчас, если, конечно, старинная сказка действительно вдруг обернулась былью.

«Выдумала я все это или не выдумала, – сказала себе девочка, – но я сделаю все, чтобы помочь ему. В конце концов, я тоже виновата, именно мы с Диной подарили Игорю эту страшную куклу…»

* * *

Пока Светлана ругала себя за слишком богатую фантазию, Гришка искал выход. Мальчик ничуть не сомневался – они имеют дело с несчастным случаем. И перед ними Пахан.

Да, Игорешка Сушков!

Они знают его как облупленного!

Только Сушков – забывший практически все. Надо надеяться – временно. Осталось убедить в этом друзей.

Гришку искренне поражала их слепота. Непонятное желание с головой нырнуть в рассказанную Динкиной бабушкой сказочку.

Лапшин объяснял это тем, что друзьям так интереснее. Пусть они в этом никогда не сознаются. Лишь бы не заигрались!

Вот этого Гришка действительно опасался. Он где-то слышал: психика в подростковом возрасте страшно неустойчива.

Нет, нужно кончать с этой мерзкой историйкой!

Как можно скорее.

Только Дина старалась ни о чем не думать. Просто из трусости. Она робко надеялась на ребят. На Гришку с Сергеем и Лену. И даже на Светлану Лукьяненко. Старалась верить: они что-нибудь обязательно предложат.

Как всегда!

Наконец Гришка, преувеличенно отдуваясь, отставил свою чашку в сторону и пробурчал:

– Можно я скажу?

– Он еще спрашивает! – с облегчением воскликнула Лена. – Давай, выкладывай! Ты же заварил эту кашу!

– Только предупреждаю, – насмешливо сузил глаза Лапшин, – не перебивать! Как с Динкой было. Я говорю – вы молчите. Вы говорите – я молчу.

– Заметано, – легко согласился Сергей, и все дружно кивнули.

– Вот и прекрасненько, – потер руки Гришка. – Значит, так… – Он немного помолчал. Потом с ехидной ухмылкой оглядел товарищей и медленно начал: – Предлагаю взять за исходное два пункта! Первый: продолжаем считать свой мир прежним и всякое колдовство посылаем куда подальше! Его просто не существует, договорились? И пункт второй. Докажем себе, что это именно так, лады? Исключим даже возможность того, что наша кукла сыграла в этой истории хоть какую-то роль!

Он свирепо посмотрел на приоткрывшего было рот Сергея и рыкнул:

– Заткнись, Серый! Сейчас я говорю! Не забывай договор!

Сергей хмыкнул, но промолчал. Гришка невозмутимо продолжил:

– Я делю нашу историю на несколько рукавов. Ну, несколько возможных ситуаций, которые могут возникнуть. Первый рукавчик – самый удобный. Это если Пахан так и не успел вскрыть нашу коробку!

Он посмотрел на пораженные лица ребят и довольно ухмыльнулся.

– Ага! О такой вероятности вы даже не подумали! А почему, собственно? Она разрешает все! Если так, мы спокойненько умываем руки. Забираем нашу матрешку – если вы не хотите в свете последних событий все же провести опыт! – и…

Лена вскочила с дивана. Увидев ее злющие глаза, Гришка поднял руки.

– Шучу-шучу! Ну вот, сбила! О чем я? А-а… ага! Значит, забираем матрешку и спим спокойно. Пахан же пусть себе поправляется, не жалко.

Друзья переглянулись. Они в самом деле не подумали, что тряпочная игрушка могла просто не попасть Игорю в руки. И тогда…

Они ни при чем!

– Рукавчик второй! Гм-м… Учтите, я в него совершенно не верю! Просто хочу, чтоб анализ был полным. Итак, второй вариант: Пахан действительно вскрыл перед сном нашу коробку. Допустим – учтите, только допустим! – обмен произошел. Дальше, наши действия…

Друзья снова ошеломленно переглянулись. Дина с Леной побледнели. Светлана опустила глаза.

Гришка жизнерадостно произнес:

– Для начала решаем сразу – если сделали один допуск, сделаем и другой. Раз в этом рукавчике кукла работает, значит – что?

Ответом ему была полнейшая тишина.

Гришка бодро воскликнул:

– Дадим ей сработать вторично! Понятно? – Он окинул взглядом недоумевающие лица друзей и скривился. – Да-а, с мозгами у вас явные проблемки! И серьезные. Так что объясняю еще раз. Для умственно отсталых!

Светлана звонко чихнула. Лена гипнотизировала Лапшина негодующим взглядом. Дина машинально теребила кончик косы. Сергей мрачно ждал.

Гришка убежденно сказал:

– Не забывайте, тряпочного шута колдовской силы никто не лишал! Он как был капканом для злодеев, так и остался. Эдакая долгоиграющая ловушечка!

Лена озадаченно сдвинула брови, пытаясь уловить Гришкину мысль. Ничего не поняла и раздраженно уставилась на оратора: «Н-ну, Рыжий… Доберусь же как-нибудь до тебя!»

– Теперь думаем так: на момент первого обмена наш Пахан, может, и считался чуть хуже Панаса. Все-таки у этого ископаемого было время раскаяться, почти целая вечность. Панас мог искренне считать, что пожалей его кто, прости – и он действительно станет лучше.

Гришка сделал многозначительную паузу. Дина взволнованно привстала.

– Но вот теперь! Теперь! Попав к нам, несчастный Панас явно съехал с катушек!

Гришка криво улыбнулся.

– Может, по причинам внешним – все-таки новый и абсолютно чужой ему мир. А может, и по личным – все-таки натура берет свое, особенно если с психикой неладно.

Гришка замолчал и сделал несколько быстрых кругов по комнате. Друзья смотрели на него как на фокусника, будто Лапшин вот-вот вынет из несуществующей шляпы живого кролика.

А то и двух.

– Подобные выходки, о которых нам Динка только что рассказала, на мой взгляд, говорят об одном: парень – не без патологий. То есть – ку-ку! – Гришка поднял палец. – А значит… Что это значит, а?

Друзья безмолвствовали.

– Тьфу на вас, ну и тупые же! Это значит – на сегодняшний момент наш Паханчик намного безобиднее того монстра, что развлекается сейчас в домишке Сушковых, так? То есть Панас снова стал худшим!

Дина с готовностью кивнула. Ленка хмыкнула. Сергей пожал плечами. Светлана размышляла о чем-то своем, задумчиво сдвинув брови.

Гришка возбужденно продолжил:

– Теперь представим: мы суем под носик этого Панаски нашего милого шута и… Что произойдет, по вашему? Да элементарно! Шутишка, как ему и положено по роли, захватит худшего. То есть на сей момент – Панаса! Тем и закончатся все наши проблемы. Пахан приходит в себя, мы успокаиваемся… – Гришка хлопнул по спине открывшего рот Сергея. – Кстати, не забывайте, даже в этом случае остается допуск, что наша игрушка здесь ни при чем!

– К-как это? – непонимающе пролепетала Дина.

Гришка с ухмылкой пояснил:

– Да запросто. Вдруг – просто совпадение? А на самом деле подошло время Пахану очухаться от своей амнезии? – Лапшин удовлетворенно потер руки. – Так что продолжим жить в уверенности, что никакого колдовства и близко не существует!

Друзья зачарованно смотрели на него.

– Теперь последний, третий рукавчик. До поры до времени он полностью совпадает со вторым. С одним небольшим «но»…

Лена выразительно застонала. Светлана машинально массировала ноющие виски. Сергей ожидающе молчал. Дина с робкой надеждой смотрела на одноклассника.

Гришка бодро воскликнул:

– Если наша кукла здесь не замешана и Пахан просто навернулся с лестницы, то сами понимаете – мы демонстрируем ему нашего милого клоуна и… абсолютно ничего не происходит! Ну просто – абсолютно! Пахан по-прежнему живет на пару со своей амнезией и увлеченно крушит мебель и технику в родительском домишке.

– П-почему? – непонимающе прошептала Дина.

– Сумасшедший не может быть плохим или хорошим, – со знанием дела пояснил Гришка. – А по легенде, обмен пойдет только с явным паршивцем. – Гришка привычно поскреб затылок. – Ну вот сбила с мысли!

Дина виновато улыбнулась. Гришка, помолчав, воскликнул:

– Ах да! Тогда мы опять-таки успокаиваемся. У нас появляется уверенность – мы в этой трагедии с Сушковым не сыграли никакой роли. Никакой! Бедняга действительно навернулся с лестницы, что поделаешь, бывает…

Друзья смотрели на Лапшина, как на… пророка. Даже Светлана отбросила тяжкие сомнения: одни неприятности от ее воображения! Правильно мама говорила: нужно быть проще, и жить станет легче.

Гришка обвел просветлевшие лица товарищей насмешливым взглядом и торжественно объявил:

– У меня все. Если у кого-то есть возражения или более ценные предложения, давайте, я жду!

И довольный собой Лапшин оседлал ближайший стул.

Друзья какое-то время помолчали, обдумывая Гришкины предложения. Наконец, Лена ворчливо произнесла:

– Ну что ж, пойдет. На первое время.

– Мне тоже кажется – неплохо, – поддержала Светлана. – Главное, мы в любом случае Игорю поможем. Ну, если он все-таки по нашей вине… сейчас в кукле.

Сергей проворчал:

– Осталось решить – когда, как и у кого мы будем выяснять насчет нашей коробки.

– П-послезавтра, в с-субботу, – решительно перебила Дина. – Я д-даже знаю – у кого. У Лизы! Я про домработницу Сушковых. – И Дина убежденно сказала: – Она поможет! Тем более з-завтра – суббота.

Глава 16
Что же делать?!

В субботу по расписанию только три урока, и все дружно проголосовали за прогул.

В конце концов, разобраться с больным Паханом казалось гораздо важнее, чем мучиться на математике или английском. Тем более когда головы заняты совсем другим.

С Лизой, после жарких споров, друзья решили встретиться вне дома. Чтобы спокойно поговорить, не опасаясь чужих ушей. Лучше в сквере, чем в том же кафе, например. И уж, само собой, не в особняке у Сушковых!

Повезло еще, что дом Игоря не на окраине, а в самом центре – рядом с парком, рекой и Воскресенским собором – самое красивое место в городе. Только Сергею далековато добираться придется, а все остальные близко жили, и школа всего в двух кварталах.

С самого утра Дина села за телефон.

Ей повезло: трубку опять сняла Лиза. Дина боялась неожиданного вмешательства матери Игоря, но все обошлось: она минут десять назад уехала. Вроде бы по магазинам.

Дина довольно быстро договорилась о встрече с горничной, Лиза совсем не противилась.

Как показалось любопытному Гришке, слушающему разговор по параллельному телефону, – несчастная девушка просто-напросто была рада выбраться хоть на время из сушковского дома!

* * *

К искреннему удивлению друзей, горничная Сушковых оказалась совсем молоденькой и премиленькой девушкой. На первый взгляд – чуть постарше их самих.

Правда, увидев вместо одной Дины всю компанию, она несколько растерялась, но все же, поколебавшись, подошла к ребятам. Коротко кивнула Зиминой и стала с интересом рассматривать подростков. А они – с ничуть не меньшим интересом! – ее.

Лена согнала со скамьи мальчишек и пригласила Лизу садиться.

Все-таки разговор предстоял серьезный! К тому же Парамоновой хотелось, чтобы девушка немного расслабилась. И говорила откровенно.

Теплый весенний день только-только начинался, и в небольшом сквере кроме них никого не было. Лишь пожилой дворник где-то в стороне поднимал пыль, старательно орудуя метлой. Да проходили мимо редкие прохожие.

Настроение у ребят было приподнятым, почему-то казалось: в такой чудесный день не может произойти ничего плохого. Небо было удивительно высоким и ярким, сквер словно подернуло нежной зеленой дымкой, в ветвях радостно шумели птицы, среди молоденькой травы то там то тут золотились первые одуванчики, воздух казался легким и сладким…

Лиза покосилась на Сережину спортивную сумку с учебниками и смущенно улыбнулась мальчику.

– Прогуливаете?

– Угадала, – выступил вперед Гришка. Продолжая с любопытством рассматривать девушку, спросил: – Слушай, а сколько тебе лет?

– Тебе, – фыркнула Лиза, – что-то не нравится?

Гришка пожал плечами.

– Да нет, почему? Просто я думал – ты старше. Все-таки уже работаешь.

Лиза горько улыбнулась.

– Работаешь! Да разве это работа?! Подай, принеси да убери.

– Зачем же тогда…

– Затем! – раздраженно перебила его Лиза. – Мне ежемесячно до пятнадцати тысяч рублей за это платят, понимаешь? Плюс кормят и частично одевают. – Она криво усмехнулась. – Во всяком случае, так называемая униформа шьется за их счет!

Лизин голос звучал безрадостно, и Лена осторожно поинтересовалась:

– А что, в другом месте работу нельзя найти?

– Без образования? – угрюмо хмыкнула девушка. – Конечно, нет. – Она кивнула в сторону дворника. – Разве только метлой махать! – Лиза тяжело вздохнула. – А без работы мне никак. У меня мать больная да брат младший на руках. Их кормить-одевать нужно.

– Так сколько все-таки тебе лет? – с сочувствием присматриваясь к девушке, продолжал упорствовать Гришка.

– Ну ты и настырный, – искренне удивилась та. – Ладно. Скажу. Невелика тайна. Восемнадцать. Так что я совершеннолетняя. Имею полное право гробить себя на работе. На этой или любой другой.

– Так я и думал, – рассеянно пробормотал Лапшин, – что ты не намного нас старше.

Семиклассники расслабились. Проводили взглядами молодую маму с коляской, из которой упорно пытался выбраться смешной толстощекий малыш в красной вязаной шапочке; старую женщину, опирающуюся на палку и мечтательно посматривающую по сторонам, – и неохотно вернулись к своим проблемам.

– Слушай, Лиза, – почти на правах старого знакомого начал Гришка, – у нас к тебе несколько вопросов. Немного, на первый взгляд, необычных. Но нам очень – понимаешь, очень! – нужно получить на них ответы.

Друзья не мешали Гришке объясняться. И понятно – у Лапшина почему-то это всегда получалось лучше, чем у других. Особенно если разговор велся с женщинами.

Как ни странно, рыжеватый, веснушчатый Гришка Лапшин обычно нравился им. Несмотря на свою нагловатость, бесцеремонность и бесконечные шутки.

Вот и теперь ребята благодушно внимали приятелю. И девочки – кроме Лены, разумеется! – неохотно признавались себе, что на месте Лизы тоже наверняка бы купились на этот проникновенный мягкий голос и добродушные серо-голубые глаза под рыжеватыми кустиками бровей.

Гришка слегка щурил их. Вечно посмеивался и привычно взлохмачивал густые жесткие рыжие волосы. Сейчас под весенним солнцем они костром пылали на голове. И многочисленные веснушки казались очень яркими.

Лиза исключением из правил не оказалась, поэтому приветливо сказала:

– Ну, спрашивай. Я же не отказываюсь отвечать.

– Ты только ничему не удивляйся, – предупредил Гришка. Немного подумал и широко улыбнулся девушке. – Ты день рождения Пахана помнишь?

– Какого Пахана? – изумленно посмотрела на него Лиза.

– Тьфу, черт! Не Пахана, конечно, а Игоря! Хозяйского сынка.

Девушка усмехнулась.

– Еще бы не помнить! Ведь это после него он начал куролесить. Ваш… э-э… Пахан.

Друзья непроизвольно переглянулись. Гришка вкрадчиво спросил:

– А гору подарков ты видела?

Лиза задумалась.

– На столе-то? Видела, кажется. Точно, видела. Даже на следующий день помогала все эти коробки убирать.

– Как коробки? – не выдержав, воскликнула взволнованная Светлана. – Он их что, даже не распаковал?!

– Нет, – вздохнула Лиза. – Не успел. На следующее утро мы их убрали в шкаф. Ну, с его матерью.

– Все?

– Что все?

– Ну-у… все коробки были не распакованы?

Лиза снова надолго задумалась, потом нерешительно сказала:

– Да нет. Не все. Помнится, какую-то вскрытую пустую коробку я просто выбросила.

– А какую? – нервно перебил ее Гришка. – Ты не смогла бы описать?

Лиза удивленно посмотрела на мальчика и пожала плечами.

– Даже не знаю. Коробка как коробка, на мой взгляд. Ничего особенного.

– Лиза, это очень важно, – умоляюще прошептала дрожащая от волнения Дина. – П-просто – очень!

Лиза неуверенно протянула:

– Небольшая, кажется. Белая. Рядом упаковочная бумага валялась. Разодранная. Блестящая. В красный горошек. Больше ничего не помню, клянусь!

– Н-наша, – пролепетала бледная до голубизны Дина.

Гришка озабоченно буркнул:

– А открытки рядышком не заметила?

– Не помню.

Ребята угрюмо молчали. Лиза сочувственно поинтересовалась:

– Случилось что? Вы что-то по ошибке запаковали в эту коробку?

– Да, – глухо пробормотал Гришка, – братишка младший постарался…

Лиза смотрела с любопытством. Гришка неохотно пояснил:

– Клоуна своего любимого он туда спать уложил. И крышкой прикрыл. Мы же не посмотрели и завернули коробку в бумагу. А он теперь плачет. – Гришка с досадой махнул рукой. – Елки, истерика за истерикой! Особенно как спать ложится. Привык, понимаешь ли, с этой дурацкой игрушкой… э-э… лизаться!

Сергей изумленно покачал головой. Его всегда поражала моментальная реакция друга, его поразительное умение вживаться в выбранный образ.

Ильин готов был поклясться: Гришка сейчас искренне верил в существование своего мифического братца. Как и доверчивая Лиза.

Что неудивительно. Он, Сергей, и сам почти верил вопреки всякой логике. Этот Гришка…

– Ясно, – огорченно вздохнула Лиза.

Какое-то время помрачневшие ребята сидели молча. Говорить никому не хотелось.

Друзья были расстроены. От самого простенького Гришкиного «рукавчика» приходилось отказываться, жизнь буквально на глазах осложнялась.

Лиза же морщила лоб, что-то усиленно припоминая.

– Слушай, – она легко коснулась руки огорченного Гришки, – мне не хотелось бы тебя расстраивать, но…

– Что – но? – встрепенулся мальчик, почуяв неладное.

– Да так, – уклончиво отозвалась Лиза. Сбросила со скамьи пожелтевший автобусный билет и небрежно сказала: – А как он выглядел, твой клоун?

Друзья насторожились. Гришка, думая о чем-то своем, машинально пробормотал:

– Ну-у… как? Обычно выглядел. Как и положено клоуну. То есть шуту.

– А все-таки?

– Как-как! Элементарно. Колпак там с бубенчиками, нос длинный…Что еще? Щеки красные…

– Костюмчик из алого бархата, так? – вскочила вдруг со скамьи взволнованная Лиза.

Гришка оживился и с надеждой посмотрел на нее.

– Точно! Значит, он там? И ты сможешь его вернуть?

Лиза печально покачала головой и снова села. Ребята встревоженно переглянулись. Они чувствовали что-то недоброе в поведении девушки.

– Что случилось? – первой прервала молчание Лена. – Давай уж говори!

Лиза оглядела ребят и повернулась к Дине.

– Помнишь, я тебе рассказывала, ну, по телефону, как он нашу кухарку по голове половником стукнул? Да так, что у бедняги потом кровь шла? Еле-еле остановили.

Бледная, дрожащая девочка кивнула.

– А знаешь, за что? Из-за этой самой вашей игрушки! Игорь на следующий же день, как ему вставать разрешили, ее в мусорный бак сунул. Да еще в какие-то тряпки замотал. Наглухо. А наша Михайловна решила, что по ошибке, и выудила сверток. Понимаешь, куртка, в которую он куклу закрутил, была совсем новой, вот и…

Лиза некоторое время молчала. Потом вздохнула.

– Ох и разозлился же он – страшное дело! Чуть пена изо рта не пошла. Треснул старуху изо всех сил и куклу отобрал. – Она пожала плечами. – Причем толстенным банным полотенцем ее обмотал, словно голыми руками дотронуться боялся! Осторожненько так взял и унес…

Ребята настороженно переглянулись.

– Я в его комнате пыль вытирала, так видела: какое-то время кукла эта ваша у него в комнате на журнальном столике валялась, а дня два назад вечером он что-то снова разозлился, – сказала Лиза. – Сунул клоуна в мусорное ведро, прямо в полотенце дорогущем, и велел тотчас из дома вынести. Не столько говорил, сколько злился и ведро нам чуть ли не в лица совал, да на дверь кивал – мол, вон идите. Не ушел из кухни, пока мы с Иркой – ну, она тоже в доме помогает – не выволокли ведро на помойку.

Помрачневший Гришка невнятно выругался. Динка тоненько вскрикнула. Светлана угрюмо поинтересовалась:

– Два дня назад, вечером, говорите?

– В четверг, кажется. Или в среду, точно не помню…

– Значит, нашей игрушки больше в доме нет?

Лиза с сочувствием отозвалась:

– Нет. Контейнер-то на днях выставили за ворота, чтобы пейзаж во дворе не портил. Там при пятиэтажных домах, рядом, баки мусорные стоят…