Текст книги "Большая книга ужасов (сборник)"

Автор книги: Галина Гордиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 12
Древнее зло?

Уроки прошли как во сне. К счастью, никого, кроме Гришки, к доске не вызвали. Ну, а Лапшину на очередной трояк по математике было наплевать. Он собирался стать художником и вполне искренне полагал, что математика ему не понадобится.

После школы друзья сразу поехали к Сушковым. Даже обедать не стали, отложили на потом. Уж очень хотелось побыстрее покончить с делами. И выбросить наконец из головы эту непонятную историю.

Ведь как ни странно, страшная древняя сказочка вдруг переплелась с действительностью. По их вине: зачем они в очередной раз пошли у Гришки на поводу?! Подумаешь, выиграл пари…

Гришка едва отсидел все шесть уроков. Он изнывал от нетерпения! Нужно было доказать друзьям свою правоту. Срочно. Он-то был уверен на все сто процентов!

Гришка и мысли не допускал, что сказка может обернуться кошмаром. Искренне считал – глупо связывать обычный несчастный случай с легендой. Так и свихнуться недолго! Особенно девчонкам.

Жаль, визит затянулся.

Для начала девочкам пришлось уговаривать маму Сушкова, чтоб она разрешила подняться в комнату сына. Убитая горем женщина будто не слышала их. Смотрела покрасневшими глазами на нежданных гостей и молчала.

Лена продолжала настырно напирать на нее. Налегала – на всякий случай! – на полезность их визита для лечения Игоря. Уверяла, что лично прочла в каком-то медицинском журнале – при амнезии посещения старых друзей идут только на пользу, они могут послужить своего рода толчком, и память вернется.

Измученная, невыспавшаяся мама Игоря долго сомневалась, потом все-таки позвонила врачу. И лишь после переговоров с ним позволила ребятам пройти наверх.

По счастью, сама она с ними подниматься не стала. У мамы Игоря в который раз за эти два кошмарных дня схватило сердце, и молоденькая горничная побежала к аптечке за валидолом.

У дверей больного взволнованные друзья опять застряли. Теперь по собственной вине. Им внезапно стало страшно.

Даже Лена, которой обычно море по колено, вдруг заколебалась. А трусоватая Дина, незаметно для себя, оказалась за спиной Сергея. Они молча топтались в небольшом коридорчике.

– Что же мы? – шепнула Светлана.

И невольно посмотрела на Гришку. Он все-таки единственный, кто откровенно подсмеивался над их фантазиями. А значит, не боялся.

Лапшин ехидно ухмыльнулся.

– А вдруг там не Пахан?! – Он сделал большие глаза. – Вдруг вместо него этот… – как его? – Панас! Средневековое чудище?!

Гришка хищно клацнул зубами и нехорошо облизнулся. Дина задрожала. Светлана невольно отпрянула. Лена зло прошипела:

– Почему – чудище?! Может, он исправился?

– Кто? – ошеломленно спросил Сергей.

– Панас, – выдохнула Лена.

– Как же – исправился! Да горбатого лишь могила исправит, – хмыкнул Гришка. – Ты вспомни, что о нем говорила Динкина бабуля – у парнишки явная патология. Садист он законченный, вот кто, ваш Панас! И учти, его в жизни никто не лечил! – Подумав, Гришка пожал плечами. – Нет, конечно, за эти годы он мог присмиреть и даже убедить себя стать лучше – думаю, свобода того стоила! – но… вряд ли Панаса надолго хватит – подлая натура все равно возьмет свое!

Испуганная Дина жалобно всхлипнула. Лена возмутилась:

– Кончай трепаться, гад рыжий! – Она больно ткнула Гришку кулаком в спину. – И жми первым!

– Почему я? – искренне удивился Лапшин.

– Потому что по твоей милости мы здесь топчемся, – почти в полный голос заявила Парамонова и изо всех сил толкнула Гришку вперед.

От души толкнула.

Пришлось Лапшину собой распечатать дверной проем. Хорошо, что массивная деревянная дверь открывалась внутрь.

Увидев, что влетевший в комнату Гришка все еще жив и на него никто не набрасывается, друзья переглянулись и тоже вошли.

Даже трусоватая Динка рискнула. Хоть и продолжала по-прежнему прятаться за чужие спины.

Друзья настороженно замерли у двери, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть.

В комнате Игоря было довольно светло, тяжелые, коричневые с золотом бархатные портьеры красиво обрамляли широкие окна. Звуки шагов гасил пестрый восточный ковер. Еле слышно гудел кондиционер.

Пахан – если это он! – лежал на огромной деревянной кровати. Его глаза были закрыты, но у виска, как заметил Сергей, быстро пульсировала голубая жилка. И пальцы правой руки, лежащей поверх пухового одеяла, нервно подрагивали, то и дело непроизвольно сжимаясь в кулак.

На их приход Пахан никак не отреагировал. Даже темные ресницы не дрогнули.

– С-спит? – Дина крепко вцепилась в ветровку Сергея.

– Нет, – шепотом отозвался он. И кивком головы указал друзьям на предательски подрагивающие пальцы.

Когда они в очередной раз сжались в кулак, Дина испуганно ойкнула.

– Не поняла, – Лена смотрела растерянно.

Светлана вполголоса пояснила:

– Сергей имеет в виду – Пахан притворяется.

Гришка фыркнул и открыл было рот, собираясь по своему обыкновению съехидничать. Но не успел.

Глаза Пахана вдруг резко распахнулись. И столько в них было страха и какой-то звериной ненависти, что Дина в панике взвизгнула, а остальные ребята буквально отпрянули от его постели.

Первым пришел в себя Гришка.

– Ты что, Пахан, – сердито воскликнул он, – своих не узнаешь?! Чего так таращишься-то? Не в первый раз видишь, в конце-то концов!

Пахан вздрогнул, и его бешеный взгляд сосредоточился на Гришке.

Лапшин невольно поежился. Неожиданно показалось – страшная сказка ожила, и из глаз бывшего одноклассника смотрит древнее зло. Настолько древнее и немотивированное, что его и не понять.

Солнечный день за окном почему-то померк. По Гришкиной спине неприятно побежал холодок.

«Да что я, с ума сошел?! – заставил себя встряхнуться Лапшин. – Это же просто солнце за тучи спряталось!»

Гришка медленно проговорил, обращаясь к ребятам:

– Крепко же его шандарахнуло! Никак в себя не придет.

Глаза Пахана странно вспыхнули. Гришке вдруг почудилось – Игорь отреагировал так на его последние слова.

Злясь на себя, Лапшин отвел глаза в сторону, стараясь больше не встречаться взглядом с больным.

Отвратный взгляд!

Как у загнанного зверя.

В комнате повисла напряженная тишина, которую никто не смел нарушить. Странная, гнетущая тишина, губительно действующая на и без того натянутые нервы.

Но время шло, и Лена не выдержала. Решительно шагнула в сторону кровати и сладко пропела:

– Пахан, ты нас не узнаешь, что ли? Мы же с первого класса вместе, глазки-то разуй, а? Ты болен, ну, и мы пришли тебя навестить. Вспомнил нас, нет?

Лежащий в постели парень, внешне совершенно не отличавшийся от Пахана, прекрасно знакомого всем с семи лет, вдруг приподнялся на локтях.

Лена, облегченно вздохнув, заулыбалась. И поперхнулась от неожиданности. Больной вдруг оскалил в гадкой ухмылке зубы и хрипло выдохнул:

– Изыди, ведьма!

Гришка невольно фыркнул. Дина ахнула. Светлана сузившимися глазами рассматривала Сушкова, так изменившегося за одну ночь. Сергей помрачнел.

Лена обернулась к друзьям и возмущенно воскликнула:

– Ничего себе! Больной – не больной, а как был скотиной, так и остался!

– Может, уйдем? – уже откровенно всхлипнула Дина.

Услышав ее голос, Лена оживилась. Подтянула к себе упирающуюся подругу. Толкнула ее поближе к Пахану и ехидно поинтересовалась:

– Она тоже ведьма?

Глаза Пахана лихорадочно блестели. Несколько долгих секунд он пристально смотрел на бледную дрожащую девочку, потом нехорошо усмехнулся и медленно кивнул:

– Ведьма. – И рухнул в постель.

Семиклассники растерянно переглянулись. Лена, вцепившись в локоть Сергея, зло прошипела:

– Давай, теперь ты! Ну? А то ж ни черта не выясним! Так уйдем, что ли?!

– Хорошо, – пожал плечами Ильин. Немного подумал и шагнул вперед. – Послушай, Пахан. Мы действительно пришли навестить тебя. Ты же болен, так? Твоя мама сказала: ты упал с лестницы, ударился головой, и у тебя амнезия…

Сергей уловил раздраженное недоумение, молнией промелькнувшее в диковатых глазах хозяина комнаты, и торопливо пояснил:

– Ты якобы ничего не помнишь. Это правда?

Больной возражать не стал. Сергей осторожно продолжил:

– Ну вот. Мы и пришли помочь. Понимаешь, здесь любая мелочь может сыграть свою роль. Вдруг ты увидишь нас и что-то вспомнишь? Всякое бывает…

Гришка вмешался:

– Ты смотри внимательнее! Кто-нибудь из нас пятерых тебе знаком?

Услышав новый голос, Пахан нервно вздрогнул. Потом гулко, тяжело вздохнул. Послушно всмотрелся в небольшую группу у двери и отрицательно покачал головой.

На мгновение бешеная злоба в его глазах уступила место пронзительной, разрывающей душу тоске. Растерянный, ищущий взгляд Пахана торопливо перебегал с лица на лицо, и наконец он устало, явно сдаваясь, прикрыл веки.

Друзья потрясенно переглянулись. Наблюдая, как знакомое лицо постепенно застывает в странной маске туповатого оцепенения, Сергей встревоженно воскликнул:

– Ты что, Пахан?

– Амнезия, – испуганно пискнула Дина.

Бледная Светлана сокрушенно покачала головой, а Гришка с Леной едва ли не впервые в жизни не нашлись, что сказать.

– Изыди… – глухо прошелестело от кровати.

Больной решительно повернулся к ним спиной и окончательно замер, словно умер. А в сумрачной комнате все еще витала нечеловеческая тоска.

Глава 13
Кому сочувствовать?

Лена мрачно ковыряла пластмассовой ложечкой свою порцию мороженого, оно почему-то казалось безвкусным. Девочка подняла голову и хмуро бросила:

– Ну что?

Светлана пожала плечами. Дина болезненно поморщилась. Сергей нахмурился. А Гришка жизнерадостно воскликнул:

– Да все в порядке, можешь меня глазами не есть! Подумаешь, амнезия! Мать Пахана что сказала? Это не навсегда! Ну, как правило. Просто нужно время, и парень очухается. Время, понятно, нет?

Ребята угрюмо молчали. Лена раздраженно косилась на друга. Гришка настойчиво убеждал друзей:

– У Пахана уже все светила перебывали, так что его амнезия – вряд ли ошибка. Нам нужно элементарно подождать. Скоро все войдет в свою колею, вот увидите…

Сергей проворчал:

– Хорошо, если так.

Ребята вяло ели мороженое. Каждый думал о своем. И каждый старался скрыть от товарищей сомнения, казался себе сумасшедшим и стыдился собственных мыслей.

Древняя страшилка, еще вчера выглядевшая пустячной выдумкой, грозила вот-вот обернуться жутковатой действительностью. Последствия этого было трудно предугадать. У друзей каждый раз дыхание перехватывало, когда они пытались хоть как-то просчитать их.

Один Гришка по-прежнему считал все случившееся досадной случайностью, поэтому поглядывал на друзей с легкой насмешкой.

Он искренне не понимал их и удивлялся странному желанию объяснить несчастный случай глупейшими мистическими причинами.

Замшелой сказкой!

Светлана осторожно произнесла:

– А вам ничего не показалось странным?

– Что именно? – Лена резко отодвинула свою порцию.

Решительно, сегодня даже ее любимое мороженое не лезло в рот! Аппетита ни на грамм! Все казалось слишком сладким, отвратительно приторным, а малиновые шарики пахли почему-то дешевым земляничным мылом. Лена таким как-то на сборах пользовалась. Перед прошлогодним чемпионатом России. И с тех пор страстно ненавидела.

Парамонова сердито уставилась на подругу. Светлана нерешительно пояснила:

– Ну… я имею в виду – в самом Пахане? Тебе не показалось, что он… изменился?

– Глупости, – раздраженно отрезала Лена. – Скотина скотиной. Как и был. Только что нас не помнит.

– А злоба?

– Злоба? – Лена ядовито улыбнулась. – А ты что, помнишь его добреньким? Если да, то извини. Мне настолько не повезло.

– Но он говорил так…

– Что «так»?

– Ну, необычно! Ведьмой тебя обозвал, и Дину тоже… Еще это словечко «изыди»…

– Будто ты этого слова не знала раньше! – рассердилась Лена.

– Знала, конечно…

– И потом – мало ли что он несет? – пожала плечами Лена. – Не забывай, он головой стукнулся, сейчас не в себе!

Светлана растерянно пробормотала:

– Значит, думаешь, все в порядке?

– Не знаю, – отрывисто бросила Лена. – Наверное. – Она немного помолчала, потом мрачно спросила: – А что я, по-твоему, должна думать? И что от этого изменится?

Мороженое в вазочках практически растаяло, однако друзья снова склонились над столом. Все что угодно, только бы не смотреть друг другу в глаза!

Ребята не знали, о чем говорить. И что думать. Поэтому ели. Хоть и без всякого удовольствия.

Однако тянуть время до бесконечности нельзя, и Дина нехотя отставила в сторону пустую розетку. Заглянула в высокий стакан и разочарованно вздохнула: свежевыжатый апельсиновый сок тоже выпит. Она бросила осторожный взгляд на друзей и примиряюще сказала:

– М-может, Г-гриша прав? Н-нужно подождать? Вдруг он завтра-п-послезавтра п-придет в себя?

Динин жалкий дрожащий голосок неожиданно вывел ребят из оцепенения.

– Слушай, а твоя бабка уже уехала? – обернулся к ней Сергей.

Вопрос оказался несколько неожиданным и заставил даже Лену поднять глаза. Дина растроенно кивнула.

– Ну да. Еще с утра.

Светлана побледнела. Ведь на какую-то секунду ей показалось: вот оно, решение проблемы! Эта старая женщина с молодым лицом и пронзительными глазами обязательно выручит их. Скажет, что делать. Теперь же…

Они остались одни! Ни к одному взрослому не подойти с легендой. Родители только посмеются. Или встревожатся и направят к врачу. С «навязчивой» идеей.

Лена сварливо заметила:

– Чего ради, интересно? Умереть можно и здесь. Не вижу разницы.

– Н-нет, – отчаянно замотала головой Дина, – т-ты не п-понимаешь. Она х-хотела в-вернуться домой, к могилам предков.

Ребята сочувственно помолчали. Лена угрюмо поинтересовалась у Сергея:

– А зачем тебе ее бабка?

Сергей пожал плечами.

– Сам не знаю. Думал порасспросить ее как следует. Может, что-нибудь и подсказала бы.

– Остынь! – раздраженно воскликнул Гришка. – Если это сказка, она бы просто над нами посмеялась.

– А если нет? – Светлана смотрела укоризненно.

– Если нет, – раздраженно отозвался Лапшин, – она бы только порадовалась за своего Панаса!

Друзья изумленно переглянулись. Гришка ехидно хмыкнул.

– Учтите, парень в плену – по ее легенде! – бог знает сколько столетий провел! И наш Пахан, опять-таки по ее легенде, ничем не лучше. Кому ей сочувствовать, а? – Он бросил проницательный взгляд на друзей и холодно сказал: – Давайте сразу договоримся…

– О чем бы это? – огрызнулась Лена.

– Об элементарном! – рявкнул Гришка.

Лена почему-то промолчала. Лапшин уже спокойнее произнес:

– Не метать икру! Это во-первых. И главное. А во-вторых, подождать несколько дней и посмотреть, как будут развиваться события. Может, еще сами над собой посмеемся! Через недельку. Кстати, я в этом уверен!

– Хорошо бы, – протяжно вздохнула Дина.

– А если и через несколько дней ничего не изменится? – холодно потребовала ясности Светлана.

– Вот тогда и будем головы ломать! – отрезал Гришка и решительно встал из-за стола.

Глава 14
Бедный чау-чау

Хотя первая неделя прошла без малейших изменений, Дина все еще на что-то надеялась. Она практически каждый вечер терпеливо звонила Сушковым домой и подолгу беседовала с матерью Пахана. Та уже ждала ее звонков.

Несчастную женщину искренне трогало, что девочку волнует судьба ее сына. Тем более Дину!

Сушкова-старшая отлично знала: это единственная одноклассница, которая действительно нравилась Игорю. Настолько, что он и от матери этого не скрывал.

Выслушав в очередной раз безрадостный отчет о больном, Дина тяжело вздыхала и разочарованно бросала трубку. Она даже друзьям о своих звонках не рассказывала. Смысла не видела. И так понятно – изменись что, Дина сразу бы сообщила.

В четверг она позвонила чуть раньше обычного и нарвалась на горничную. Мама Игоря находилась в ванной и не смогла подойти к телефону.

Решив, что большой разницы нет, Дина пристала с расспросами к смущенной ее настойчивостью девушке. Потрясенно выслушала. Дрожащей рукой нажала на «отбой» и в панике принялась звонить друзьям.

Объяснять им что-либо по телефону Зимина отказалась наотрез. Зато решительно потребовала, чтобы сию же секунду все ехали к ней, причем несмотря на позднее время – все-таки девять часов вечера.

Дина впервые в жизни не испугалась Лениных криков. Парамонова только что вернулась с тренировки и еще не успела принять душ и переодеться.

А когда настырная Ленка стала особенно напирать, Дина холодно отрезала:

– Обойдешься б-без душа! Н-надо было мыться там же! Во Дворце с-спорта. К-как все н-нормальные люди. А не т-тащить свою г-грязь домой!

Пораженная до глубины души подобным беспрецедентным поведением ближайшей подруги, Лена примчалась первой. Но ничего из бледной, мрачной Дины не вытянула.

Зимина молчала как партизан, и все Ленины старания пропали зря. Пришлось ждать остальных.

Парамонова за эти полчаса едва не скончалась от любопытства!

Наконец собрались все. Дина пошепталась с встревоженной мамой. Потом привела друзей в свою комнату. Плотно прикрыла дверь и сухо бросила:

– С-садитесь. И молчите.

Она отошла к окну и некоторое время всматривалась во вспыхивающие яркими огнями вечерние улицы. Город, к Дининой смутной тревоге, никак не отреагировал на случившееся, продолжая жить по-прежнему. Шуршал шинами машин по асфальту, разноголосо бубнил телевизионными передачами из всех окон, сиял рекламными щитами…

Город не чувствовал, что произошла катастрофа.

Что в одном из домов проснулось древнее зло.

И это пугало.

Дина, глядя в окно, сказала:

– Я б-буду рассказывать. К-как умею. А вы не сбивайте. Слушайте. И д-думайте.

Она помолчала.

– С-сегодня я, как всегда, звонила Сушковым. Только говорила не с матерью…

– А с кем? – перебил Гришка и тут же получил от Лены подзатыльник.

Рука у Парамоновой тяжелая, и бедная Гришкина голова загудела словно колокол. Лапшин ошеломленно потер затылок и покорно пробормотал:

– Молчу-молчу…

– Я г-говорила с горничной, – будто и не слыша, продолжила Дина. – Мать была в ванной. Отец – где-то в городе. Пахан у себя. И она могла говорить откровенно. А поговорить ей хотелось. Очень. Потому что она напугана!

На этот раз Дина молчала долго. Несколько минут. Встревоженные ребята едва сдерживались, чтобы не засыпать подругу вопросами. Только наглядно продемонстрированный суровой Леной крепкий смуглый кулак заставлял их терпеливо ждать продолжения.

Дина протяжно вздохнула.

– Наш Пахан… если это Пахан! Он, н-наверное, с ума с-сошел. Г-горничная – ее Лизой зовут – г-говорит, что он за эту неделю п-переколотил д-дома тьму всякой техники. Телики там, м-монитор у компьютера… свой м-музыкальный центр! П-пылесос у нее отобрал и в окно в-выбросил. Со второго этажа! В-все его раздражает.

У Светланы нервно дернулось веко. Лена в упор смотрела на внешне беззаботного Гришку.

Сергей рассматривал собственный акварельный рисунок на стене, подаренный Дине год назад. И машинально отметил, что немного перестарался: капли росы на виноградных листьях больше напоминали драгоценные камни.

Дина с усилием улыбнулась друзьям:

– Еще г-говорит: он злее стал. М-много злее. Кухарку их с-старую по голове половником стукнул. Ее м-маленького внука, Саньку, с лестницы скинул. П-просто так. За то, что тот не в-вовремя на его пути оказался.

Светлана отчетливо ахнула. Дина шмыгнула носом.

– Х-хорошо, малыш не р-разбился насмерть. Но д-два ребра сломал. И ногу. – Помолчав, она мрачно продолжила: – А когда в-все вокруг Саньки с-столпились, Пахан тоже спустился в-вниз. П-посмотрел на мальчика и рассмеялся. И н-ногой его ткнул. П-прямо в лицо.

Все потрясенно молчали.

Дина воскликнула:

– П-пахан – сказала Лиза – н-никогда раньше так себя не вел! Т-только дразнил малыша. И все. Но н-ни разу и пальцем его не тронул.

Пунцовая от волнения Лена сжала кулаки так сильно, что ногти больно впились в кожу. Глаз с помрачневшего Гришки она по-прежнему не отводила.

Дина упрямо рассказывала:

– В-вчера же он с-собаку убил. М-маминого чау-чау. Из-за того, что тот на него з-зарычал. И к с-себе не подпустил. С-спокойно так взял и уб-бил. Перебил ему хребет к-кочергой для к-камина. И опять улыбался. М-мать п-плакала над с-собакой, а он улыб-бался.

Светлана нервно икнула. Лена зачем-то постучала ее по спине.

– Еще Л-лиза сказала: его в д-доме боятся. Все! И мать. П-пахан, считай, не р-разговаривает. Ни с кем. Д-даже с доктором. Так, м-мычит что-то иногда. И д-делает, что хочет. – Голос Дины дрогнул. – Только от отца с-старается держаться под-дальше. Наверное, чувствует – отец н-ничего ему не спустит.

Она побарабанила пальцем по стеклу, в полной тишине звук показался всем оглушительным. Светлана поежилась.

– Но отец… п-почти ни о чем и не знает, – с сожалением заметила Дина. – Ему не г-говорят. М-мать не велит. Она П-пахана жалеет. Считает – он просто б-болен. Пройдет время, Игорь придет в с-себя и станет прежним. – Дина резко обернулась к друзьям и почти закричала: – А если не с-станет?! Если это не П-пахан, а? Если это мы в-виноваты?!

Она упала в кресло и горько заплакала, закрыв лицо ладонями. Ребята ошеломленно переглянулись.

– Приехали, кажется, – угрюмо пробормотал Сергей.

– Ага, – согласилась Лена. – Приплыли!

Сергей неприязненно покосился на друга.

– Это все ты, черт рыжий! Все твои фантазии!

– Точно, – в унисон вторила Лена, – видишь, ждет, пока я ему шею сверну! Давно собиралась, да все руки не доходили…

– И зря!

– А я о чем?

И Лена с Сергеем возмущенно уставились на друга детства.

Светлана хоть и молчала, но смотрела тоже укоризненно. Дина по-прежнему тихо всхлипывала в своем кресле, не поднимая на друзей глаз.

Само собой, Гришка не выдержал. Вскочил с дивана и оскорбленно крикнул:

– При чем тут я? Ну при чем? Пахан шандарахнулся головой, а я отвечай?!

– Действительно, – растерянно пробормотала Светлана.

– Не защищай его! – разозлилась Лена.

Семиклассники тяжело дышали и почти с ненавистью поглядывали друг на друга.

Дина притихла и с ужасом думала – только драки ей не хватало для полного счастья. И объяснений с мамой!

– Если бы не твое идиотское предложение, – зло заявил Лапшину Сергей, – и не глупая игрушка, подаренная Пахану с твоей подачи, мы бы сейчас не сидели здесь и не тряслись как зайцы!

– Точно, – поддержала Лена. – Мы бы знали, что это именно Сушков с ума сходит. Раз уж упал!

– А теперь, – осуждающе посмотрела на Лапшина Светлана, – что мы должны думать? Мол, выпустили в наш мир монстра?

– Ребята, да вы что? – почти жалобно прошептал Гришка. – Вы всерьез?!

– Представь себе, – хмуро буркнула Лена.

– Нет, шутки шутим! – зло воскликнул Сергей.

Дина со слезами в голосе попросила:

– Н-не ссорьтесь… Л-лучше скажите, что б-будем делать?