Текст книги "Черная вдова (СИ)"
Автор книги: Гала Григ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 7
Антон сдержал слово, данное бабушке, и стал частенько навещать ее. Только Ксении Петровне это было не по душе. Она с тревогой замечала все возрастающий интерес внука к Жанне. Успокаивало только одно обстоятельство – равнодушие Жанны. Она погрузилась в горестные воспоминания о своем Валике, и никто больше в этом мире не интересовал ее.
Это было умопомрачение и, казалось, оно никогда не закончится. Валентин приходил к ней по ночам. Являлся живым, страстным, любящим. Жанна со всей страстью молодости отдавалась ему. Ловила его жаркие поцелуи. Сгорала в его объятиях.
Пробуждение не возвращало ее к реальности. Она разговаривала с Ксенией, с Анитой, она вкладывала весь свой потенциал в рекламу парфюмерной продукции. Только эта Жанна не жила, существовала. Никто не мог бы признать ее невменяемой, грустной, больной. Она одела маску благополучия и принятия трагической ситуации. Но это была только половинка Жанны. Вторая и, быть может, самая что ни на есть натуральная, жила в ночных сновидениях. Там она была нежной и ласковой. Там она была счастливой, желанной, любимой и горячо любящей.
По утрам просыпаться не хотелось. Повседневные дела отвлекали от мыслей о Валентине. Жанна понимала, что сны не являются продолжением реальности. Признавала смерть Валентина, осознавала, что его не вернуть. Но благодарила судьбу за романтические сновидения, где вновь ощущала всю прелесть свиданий с мужем. Бережно хранила свою тайну от всех, поддерживая в них уверенность в то, что у нее все хорошо, что она уже смирилась с потерей мужа и ребенка. И старается жить дальше.
Ксения Петровна однако давно приглядывалась к Жанне и уже догадывалась, что ее спокойствие – маска, за которой она скрывает свои истинные чувства. Она сочла странным, что Жанна не начинала разговоров о муже, не плакала по ночам в подушку и просыпалась утром с улыбкой. Однажды она не выдержала молчания, которое стало привычным в их доме:
– Жанна, ты не хочешь съездить на кладбище?
Вопрос застал Жанну врасплох. Она, словно провинившаяся девчонка, смутилась. Ей тяжело было признаться, что в ее мыслях Валентин жив. Смерть дочки она приняла и, оплакав ее еще в больнице, скорбела, сокрушалась, жалела о случившемся. Поэтому и с Анитой старалась не видеться, чтоб не бередить рану, созерцая, как она поглаживает свой огромный живот в ожидании рождения сына. Так Жанна защищалась от непосильной тяжести двойного удара судьбы, который могла не пережить. Но как объяснить это сердобольной Ксене?
– Да, надо съездить.
– Когда думаешь?
– Давайте завтра.
На том и порешили. Ксения, от природы наделенная мудростью, хотела вернуть Жанну в реальную жизнь, подозревая, что неспроста она не оплакивает смерть мужа. Поэтому и решила встряхнуть ее чувства у могилы дорогих сердцу людей.
Жанна припала к маленькому гробику, вплотную прилегающему к большому надгробию. Долго сдерживаемые слезы прорвались наружу, омывая еще свежую могилку. Горе матери, стертое новой утратой, с утроенной силой накрыло бедную женщину. Белые розы, которые она бережно возложила к основанию маленького крестика, казалось, тоже оплакивали крошечного ангелочка. Ветерок шевелил их листьями, словно подавая знак о том, что здесь давно ждали этого внимания.
Ксения стояла рядом. Она тоже плакала. Тихо, молча.
Рыдания Жанны становились все безудержнее. Плечи судорожно вздрагивали. Она просила прощения у своей крошечной девочки за то, что не сберегла ее. Ксения Петровна хотела подойти к Жанне. Пора было уводить ее с кладбища. Она уже жалела, что привезла ее сюда. Слишком свежи были трагические события.
Странным показалось ей, что, оплакивая дочку, Жанна не скорбела о муже. Решила отойти, оставив женщину наедине – может, стесняется.
Жанна, заметив, что Ксении рядом нет, действительно прикоснулась к могиле мужа. Она гладила холодный земляной покров, с трудом представляя себе, что под этой огромной тяжестью Валику, ее любимому Валику, земля может быть пухом. Прикосновение к леденящему холоду осенней земли с особой остротой пронзило сознание Жанны. Валика больше нет! Как нет их маленькой кровиночки! А сны – это только желание из ночи в ночь оживлять его. Нарушать его покой. Она ясно осознала всю сущность ее ночных фантазий. Это было эгоистическое желание не отпускать его в мир иной. Поняла всю противоестественность своего эгоизма.
– Я отпускаю тебя, – прошептала она, – покойся с миром, мой дорогой. Я люблю тебя по-прежнему. Но любовь моя не потревожит больше твой покой. Путь Господь простит тебе все грехи. Я буду молиться за тебя и за нашу малышку. Прости, что не уберегла вас.
Это было настоящее возрождение к жизни. Болезненное, но благодатное. Память о дочери и муже навсегда останется с ней. И сколько бы ни прошло лет, боль потери тоже останется с ней навсегда.
Ксения, издали молча наблюдавшая эту сцену, успокоилась – так должно быть. Когда-нибудь это должно случиться. Принять и испросить прощения – вот что важно для выздоровления. Живые должны жить…
Спасибо Леночке за подписку на автора. Как и обещала, сразу добавляю новую главу. И не одну. Жду комментариев и лайков. Спасибо.
Глава 8
Анита позвонила Жанне поздно ночью:
– Жаник, у меня, кажется, началось! Что делать? Ты можешь приехать?
– Звони немедленно в скорую! Сумка собрана?
– Нет, я не думала, что это может случиться так неожиданно. У меня на полу лужа, – Анита плакала.
– Кровь? – в ужасе спросила Жанна.
– Нет, из меня плюхнулось чуть-ли не ведро чего-то похожего на воду.
– Я сама вызову бригаду. Ты ложись и жди.
Жанна опередила приезд Скорой помощи. Она ласково журила подругу, всегда такую деятельную, когда дело касалось других. А для себя даже не собрала сумку, которая должна быть готова у каждой беременной женщины. Но Анита оставалась сама собой – беззаботной, бесшабашной, неосторожной, но везучей.
Через пять дней Ксения Петровна и Жанна встречали ее из роддома с конвертом, перевязанным голубой лентой.
Жанна настояла, чтобы Анита переехала жить в ее просторную квартиру, хотя это решение далось ей не без труда. Оставлять ее одну с малышом было боязно. Да и Ксения считала это наиболее разумным вариантом.
Хлопот хватило всем. Как оказалось, Анита со своей беспечностью не заготовила приданного для малыша. Все заботы об этом легли на плечи Жанны. И, надо отдать ей должное, она отлично справлялась: кроватка, коляска, бутылочки, чепчики, смеси – все было на высшем уровне. Жанна так увлеклась, что даже не заметила, что стала основным добытчиком в новой ее семье. Ей это доставляло удовольствие. Только иногда, глядя на счастливую, хоть и совершенно беззаботную подругу, ей становилось жалко себя.
Зависть? Это было не для нее. Она всей душой любила свою Ани, полюбила и ее малыша. Только не согласилась с предложением Аниты назвать ее сына именем покойного мужа. После долгих споров между тремя женщинами ребенка назвали Данилкой. Окруженный тройственной заботой, Данила быстро прибавлял в весе, чем очень радовал женское царство.
Увлеченные сюсюканьем вокруг малыша, они совсем забыли о существовании Антона. Да и с ним творилось что-то невероятное. Если раньше Ксения Петровна была озабочена его вниманием к Жанне, то теперь было очевидно, что он все больше очаровывался хохотушкой Анитой, что не особенно нравилось бабушке. Однако, благоразумно решив, что из всех зол надо выбирать меньшее, Ксения смирилась и пустила все на самотек.
Это привело к тому, что Антон, очарованный милой и веселой Анитой и ее сынулей, набрался смелости и в присутствии всех домочадцев сделал ей предложение. Женщины ахнули, но признали в нем в перспективе заботливого отца и любящего мужа. Все складывалось как нельзя лучше. У Ксении Петровны отлегло от сердца. Анита была счастлива, что кроме мужа у нее появилась заботливая бабушка. А Жанна радовалась за подругу и ее сыночка. Правда, она не удержалась и прочитала Аните целую лекцию о супружеском долге. Это было лишнее. Анита боготворила Антона. Здесь была и любовь, и благодарность, и простое женское счастье.
Антон настоял, чтобы его семья переехала к нему в полном составе, включая бабушку. Тем более что маленького Данилу она полюбила всей душой. Жанна не вписывалась в этот тандем. Ей пришлось смириться. Но к этому времени она уже пережила острую фазу потери и без прежнего страха стала жить одна в своей просторной квартире, рассчитанной на проживание полной и счастливой семьи.
Жизнь Жанны с переездом счастливого семейства Андрейцовых превратилась в тягостное времяпровождение. Днем она активно забывалась в творческом поиске рекламных блоков. Но вечера были мучительны. Их нечем было заполнить. Сначала она часто после работы заезжала к Аните, растворившейся в счастливом браке. Но потом заметила недовольные взгляды своей доброй бабушки Ксени. Не понимая, чем вызвано ее недовольство, Жанна решила, что не стоит злоупотреблять приветливостью подруги.
* * *
Природа, как известно, не терпит пустоты, поэтому не было ничего странного в том, что Жанне стал оказывать недвусмысленные знаки внимания генеральный директор парфюмерной компании, где работала Жанна. Он заметил ее на корпоративной вечеринке, на которую были приглашены незаметные, но незаменимые сотрудники отдела рекламы.
Жанна без особого желания согласилась принять участие в торжестве по поводу завершения разработки новых духов под романтическим названием Магия любви. Но ее уговорила Марина, дизайнер их отдела. Девушки не раз вместе коротали одинокие вечера за чашечкой экспрессо в соседнем кафе, куда забегали после работы.
Жанна с некоторым волнением собиралась на вечеринку. Это был ее первый выход за пределы рабочих будней и домашнего затворничества. Прошло более года со дня трагических событий, но она все еще носила траур по мужу. Черная одежда словно приросла к ней. Она уже не представляла себя ни в чем кроме глухих черных платьев без каких-либо украшений. Но сегодня рука непроизвольно потянулась к шкатулке с женскими штучками. Перебирая колечки, сережки, цепочки, Жанна обнаружила в уголке шкатулки мамин крестик.
Одевать его она не собиралась, но взяла с единственной целью – почувствовать тепло матери, которым была обделена с первой минуты своего появления на свет. Долго рассматривала удивительную вещицу, прикосновение к которой наполняло ее какой-то необычной энергетикой. Жанне очень захотелось одеть потертый крестик поверх наглухо закрытого черного платья, но поняла, что он будет нелепо смотреться в сочетании с любой одеждой и уж тем более с вечерним платьем.
Настроение ее неожиданно изменилось. Она внимательно рассматривала себя в зеркале. Ужаснулась от того, что увидела в нем.
– Пора хоть что-нибудь изменить в своей образе, – подумала и удивилась новизне и необычности мысли. И тем не менее сняла затрапезное платье, укутывающее ее тело от щиколоток и чуть ли не подбородка. Порылась в шкафу и наконец нашла то, что искала.
Жанна сняла с вешалки прекрасное черное платье, которое она ни разу не надевала из-за выреза, откровенно открывающего ее грудь. Оглядела себя со всех сторон и осталась очень довольна своим отражением. Правда, для завершения образа решила не отказывать себе в удовольствии примерить бусы и серьги из белоснежного жемчуга. Снимать их уже не хотелось.
Удивляясь своему желанию выглядеть ослепительно, Жанна первый раз после смерти мужа нанесла макияж. Преобразившись по непонятной причине внутренне, она наносила все новые и новые штрихи в своей внешности. И через полчаса зеркало радовало ее новизной облика. Как давно она не испытывала удовольствия от созерцания своего отражения. Это было еще в прошлой жизни, жизни до ухода Валентина.
Ее появление в банкетном зале произвело ошеломляющий эффект. Ей вслед восторженно смотрели мужчины и с нескрываемой долей зависти – женщины. Марина буквально застыла, восторженно разглядывая Жанну:
– Ты сегодня какая-то особенная, чарующая. Как тебе это удалось?! Была в салоне красоты или у Бориса Васильева?
– Маринка, я просто выползла из своей скорлупы и не более того. Посмотри, ведь на мне по-прежнему черное платье, за которое ты постоянно ругаешь меня. Просто минимум косметики и бусы с серьгами. Это единственное, что я добавила к своему обычному наряду.
– Да нет, Жанна. Ты совсем другая. В тебе появилось что-то совершенно новое, неотразимое. Ты только не оглядывайся, но все мужчины буквально пожирают тебя алчными взглядами, а их спутницы готовы разорвать тебя на мельчайшие кусочки – от зависти.
Дифирамбы Марины прервал голос Олега Викторовича, молодого и блистательного красавца – гендиректора парфюмерной компании.
– Леди и джентльмены, мы собрались сегодня отпраздновать создание очередного шедевра в линейке наших духов. Надеюсь, что временные трудности с продажами останутся далеко позади. И наша продукция займет достойную нишу среди процветающих парфюмерных компаний. Особая роль на настоящем этапе отводится отделу рекламы, возглавляемому Дмитрием Кравцовым. – Гендиректор отыскивал среди собравшихся Кравцова, но буквально застыл, увидев в группе рекламщиков Жанну.
Скомкав заготовленную речь, Олег Викторович поспешил, что называется, в массы, пытаясь в этом шумном море найти ту единственную, которая буквально сразила его наповал.
Жанне было немного неуютно от всеобщего интереса к ее скромной персоне. Она не была новичком в компании, но сегодня приходилось буквально отбиваться от назойливости мужчин, желающих завязать с ней беседу.
– Марина, я, пожалуй, сбегу. Это становится невыносимым, – пожаловалась она приятельнице. В это время почувствовала, как кто-то взял ее под локоток. Перед ней стоял Олег Викторович, слывший отъявленным сердцеедом. Кроме поразительной внешности, он интересовал женщин своим несметным наследством, доставшимся от погибшего в авиакатастрофе отца.
– Простите, что нарушаю вашу милую беседу. Не могли бы вы уделить мне капельку своего внимания. У нас что появились новые сотрудники? Я никогда не видел вас в нашем офисе.
– Скорее, просто не замечали, – парировала Жанна, удивляясь своей смелости и легкости, с которой она ответила своему боссу. Маринка в ужасе застыла, представляя, как он мог взбелениться. Ведь о нем ходили слухи, что он терпеть не может своенравных девушек. Такие быстро вынуждены были увольняться с работы по собственному желанию и без выходного пособия.
Но сегодня, очарованно глядя на Жанну, он был скорее похож на безумно влюбленного молодого человека, нежели на губителя женских сердец.
Глава 9
Олег Егоров:
– Что со мной происходит? Мне кажется, я не в силах отвести от нее взгляд.
Она колдунья или как?
Неужели такая женщина работает в моей компании, а я до сих пор с ней не знаком?!
Ух ты, а она дерзкая. И, как ни странно, меня это не раздражает. Наоборот – заводит.
Кажется, она не особенно горит желанием общаться со мной.
Необычно. Все особи женского пола тают от одного моего слова. А это – скала! Гранитная скала!
Ничего, и не с такими справлялись.
Однако, я тушуюсь под ее холодным и спокойным взглядом. Ее приятельница уже кушает меня обволакивающим взглядом. А этой хоть бы что. Но я не из тех, кто сдается без боя.
Хотя. Что-то утрачиваю квалификацию.
Принимаю решение ретироваться. Ненадолго. Просто слишком людно. Не хочется показать себя влюбленным идиотом. Не к лицу главе фирмы.
– Вынужден вас покинуть. Но я не прощаюсь.
Жанна:
Что ему от меня надо? Наслышана о его похождениях. Сердцеед.
Он вообще-то ничего. Мужчина в стиле драматИк.
Огромные, чуть раскосые глаза. Цвета? Сложно так сразу рассмотреть. Скорее шоколадного, нежели черного.
Ресницы – чудо как хороши. Любая девушка позавидует.
Рост, конечно, супер. Спортивный, смуглый. Интересно, это природный цвет кожи или все же солярий? Волосы густые, темные. И как это он не блестит выбритой наголо черепушкой. Похоже, он постоянный клиент мужских салонов, массажных кабинетов, фитнес-клубов.
Красив, ничего не скажешь. Только мне не интересен. И вообще мне здесь никто не интересен.
Что я здесь делаю?
Хочу домой. Там тихо, спокойно.
А этому еще не надоело пялиться на меня? Ушел, а сам издали все поглядывает.
Жанна посмотрела на Марину, которую буквально обуял восторг. Рядом с ней стоял сам Олег Викторович. Жаль, конечно, что поедал глазами не ее, а коллегу.
– Мариша, пойдем отсюда, а?
– Да ты что! Останемся. Ну еще чуточку.
Фуршет, разговоры ни о чем, танцы.
Егоров решительно направился к Жанне. Она поняла его намерение и, не желая танцевать с ним, направилась в сторону дамской комнаты, на ходу бросив Марине:
– Я скоро.
Егорову ничего не оставалось, как пригласить на медленный танец Марину, которая почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Хотя понимала, что направлялся он не к ней.
Жанна умышленно задержалась в дамской комнате и вышла, только когда зазвучали задорные звуки популярной песни. Не станет же гендиректор выплясывать, как мальчишка. Не к лицу.
Однако он, проводив на место Марину, задержался около нее. И, конечно, не удержавшись, расспросил о приятельнице. Сухо и скупо Марина поведала о печальной судьбе Жанны.
– Замороженная, – подумал Олег. – Придется разогревать. – Правда, оптимизма как-то не почувствовал. Он даже оробел при возвращении Жанны и, галантно откланявшись, отошел.
Вечеринка заканчивалась. Жанна увлекла Марину, и они одними из первых покинули развеселившихся коллег.
Уже дома Жанна почувствовала облегчение. Ей в тягость были шум и веселье. Однако внимание, оказанное со стороны босса, все же занимало мысли одинокой, рано овдовевшей женщины.
Это и понятно. Молодость. Вот только образ Валентина все еще жив. Иначе и быть не может. Ее первая любовь. Жанне кажется, – единственная и последняя.
Но пути Господни неисповедимы.
Егоров не на шутку увлекся удивительной женщиной, не в пример другим никак не реагирующей на его знаки внимания.
Ощущения были новые, будоражившие кровь и не только. Он привык к легким победам. Однако сейчас понимал, что это не тот случай.
Олег понял, что влюблен в неприступную гордячку.
Но обнаруживал в себе не просто желание обладать ею, а какое-то необъяснимое благоговение.
Глава 10
Егоров не придумал ничего более оригинального, чем предложить Жанне Гавриловне повышение в должности. Повод достаточно подходящий – необходимость активной рекламной акции новых духов Магия любви.
– Ирина, пригласите ко мне Шелестову из рекламы.
Жанна подходила к кабинету шефа в некотором волнении. О нем ходили слухи, что неугодных работников, вернее работниц, он быстро и без объяснений увольнял. Неужели и ее ждет такая участь. Жалко. Она жила своей любимой работой. Кроме работы у нее никого и ничего не было.
А за ее спиной уже шушукались: новая пассия шефа.
Олег Викторович вышел ей навстречу с улыбкой. Вежливо предложил присесть. Сегодня Жанна была другая. В ней не было того неуловимого шарма, который буквально ошарашил его во время корпоративного торжества.
Только это не умаляло эффекта, производимого на Егорова. Ему, как ни странно, сложно было начать разговор. Чувствовал себя неуверенно, словно юнец на первом свидании.
– Я пригласил вас, чтобы предложить повышение в должности. Вы заслуживаете места начальника рекламного отдела.
– А как же Кравцов? Он хорошо справляется с возложенными на него обязанностями.
– И это вместо благодарности! – вскипел Егоров. Но, обуздав возмущение, вслух добавил: – Подыщем что-нибудь и ему.
– Мне бы не хотелось становиться причиной неприятностей для нынешнего руководителя отдела. Простите. Я пойду.
– Да как она смеет так нагло отвергать мое предложение! – мысленно взорвался босс, но что-то удерживало его от гнева. Поэтому он разочарованно произнес: – Как знаете. Только за отказ я прошу компенсацию. – Глупо, – пронеслось в мыслях. Но слова уже были сказаны.
Жанна с удивлением посмотрела на него:
– Что вы имеете ввиду.
– Я приглашаю вас отужинать со мной. И возражений не приму, – он мысленно обозвал себя идиотом из-за очередной глупости, но с волнением, совсем не характерным для него, ожидал ее ответа.
Последние слова шефа вызвали у Жанны улыбку, и она не сдержалась:
– А что если я не соглашусь? – вопрос поставил Егорова в тупик, он почувствовал, как щеки его пылают, но смиренно, удивляясь себе, проговорил:
– Этим вы очень огорчите меня. Ведь я сегодня именинник, – соврал на ходу, словно мальчишка. – Но если честно, то мне будет очень приятно провести с вами вечер. Соглашайтесь. – В его голосе послышалась мольба. Он злился на себя, но ничего не мог с собой поделать.
А Жанне стало жалко этого прославленного губителя женских сердец. Она немного помедлила и согласилась:
– Только не сегодня.
– Когда вам будет удобно, – обрадовался он, восторженно глядя вслед выходящей из кабинета удивительной женщины, сумевшей покорить его сердце, не прилагая к тому никаких усилий.
– У-фф! – воскликнул Егоров, оставшись один. – Неужели это я? Неужели это со мной. Но она неотразима. Какая стать! Какая сдержанность и … очарование.
Олег впервые ощущал такой восторг. И это новое для него чувство творило с ним чудеса. Он готов был петь, кричать на весь мир о своих ощущениях. Готов был положить к ногам Жанны весь мир в то время, когда она ничего от него не требовала – просто согласилась поужинать с ним.
А ведь сколько женщин добивались его благосклонности, хотя бы капельки его любви, его внимания. Но кроме этого в каждой из них он улавливал нечто от меркантильности.
Может быть, этого и не было. Может быть, некоторые из них искренне любили его. Но перед ним был печальный опыт его отца. Успешного предпринимателя. Магната парфюмерной промышленности, не раз обжигающегося на любительницах поживиться.
Егоров Виктор Афанасьевич – известная личность, будоражащая чувства и умы многих красавиц. Но он умудрялся влюбиться в стервозных искательниц легкой жизни, чьи меркантильные интересы были направлены на желание завладеть его несметным капиталом.
Сыну парфюмерного магната, лишившемуся матери в семилетнем возрасте, пришлось на себе почувствовать фальшивую любовь не одной мачехи. Он поневоле был свидетелем ссор и скандалов, с которыми эти алчные охотницы за золотым тельцом уходили от отца, убедившись, что он непреклонен в своем решении все оставить сыну.
Последний раз отец привел новую мачеху, когда Егору было восемнадцать. Маргарита была красавицей. Жгучая брюнетка с откровенно выдающимися формами, волновавшими бесчисленное множество мужчин. Что именно заставило отца в пятидесятилетнем возрасте не только влюбиться в прожженную бестию, но и привести ее в дом, осталось загадкой для него самого.
Марго была молода, всего на девять лет старше его сына. И тем не менее для отца это не стало поводом для беспокойства.
Маргарита быстро освоилась и почувствовала себя полноправной хозяйкой огромного особняка. Великовозрастный мачо позволял ей все, стараясь не обращать внимания на ее измены, которые она даже не старалась скрывать. Неизвестно, чем бы закончилась эта запоздалая страсть, если бы не трагические события, оборвавшие жизнь старшего Егорова.
Марго была в шоке. Причиной ее великой скорби была не внезапная гибель папика, а злость, бушевавшая от осознания, что ей ничего не обломится от шикарного пирога Егоровых. Магнат собирался узаконить их отношения, но не успел осуществить заветную мечту алчной хищницы.
Только Марго не собиралась сдавать позиции. Весь арсенал своего очарования она направила на наследника. Это был лакомый кусочек. Богатый красавчик давно волновал сердце, а в сложившейся ситуации и алчный мозг неотразимой красавицы.
Окружив заботой и вниманием несостоявшегося пасынка, она ловко расставляла свои сети, не лишенные страстного обожания наследного принца.
Олег был в полной растерянности от свалившейся так неожиданно ответственности, горя и страха перед действительностью.
Горе, помноженное на охватившую Олега растерянность и стремление утопить в спиртном страх привели его в объятия хищницы. Он растворился в ее страстных объятиях. Искусством совращения Марго владела в совершенстве. Это было ее ремесло.
Не различая ни дня, ни ночи, Олег плыл по течению грязной реки. Бесконечные пьяные оргии превратили его в безвольного телка, который уже был готов вступить в брак с хитрой и коварной Маргошей, которая по-своему даже была влюблена в милого Олежку. Правда, это не мешало ей одновременно развлекаться со своими старыми приятелями.
Если бы не усилия Артура, единственного верного друга Олега, состояние покойного отца растворилось бы бесследно. Да и сам он мог оказаться на дне жизни, так и не осмыслив всей мерзости этой развратной связи.
– Ты что творишь, идиот?! – гневно вопрошал Артур, взывая к затуманенному алкоголем и наркотиками разуму школьного товарища. – Неужели не понимаешь: Марго спаивает тебя с единственной целью – прибрать все к рукам. Потом тебя ждет одно – пинок под причинное место и гуд бай.
– Тебе не понять. У нас любовь, – еле шевеля непослушными губами возражал не проспавшийся от очередного кутежа наследник.
– Какая любовь! Да у вас тут чуть ли не групповой секс. Ты что не видишь, что дом полон ее поклонников. Они живут здесь, пользуясь твоей невменяемостью.
– Да пошел ты, – лениво отмахивался Олег.
– Ты бы хоть память отца не марал связью с его любовницей! Очнись. Пора взять себя в руки.
– Отстань. Мне сейчас хорошо. Я живу, как хочу. Маргоша, конечно, та еще стерва, но какая…
Артуру стоило немалых трудов, чтобы вытащить друга из этого омута и не допустить, чтобы в полубредовом состоянии Олег не совершил глупость, к которой склоняла его Марго.
Только глупость сделала она сама, отказав Олегу в доступе к своему манкому телу. Так она хотела ускорить события, но получилось с точностью наоборот.
Артуру наконец удалось раскрыть глаза Олега на нечистоплотность страстной подруги. Он буквально приволок упирающегося друга в соседнюю спальню, где его любимая Маргоша со всей пылкостью своей натуры предавалась любовным утехам с огромным волосатым мужиком.
– Вон из моего дома! – зарычал Олег, пытаясь вырваться из рук Артура. Марго, чуть прикрыв наготу простыней, бросилась в объятия своего любимого мальчика.
– Олежек, милый, прости! Я не понимаю, как это произошло…
– Пошла вон, шлюха! Убирайтесь все!
Потом было долгое возвращение к себе. Раскаяние. И отвращение. Отвращение ко всем женщинам, в которых он видел теперь только грязную похоть и необузданную страсть к деньгам.
Жанна была другая. Недоступная, очаровательная и, что самое главное, – в ней не было преклонения перед его состоянием, перед его могуществом и перед его славой опасного сердцееда, в которого он превратился после разрыва с Марго.
Гордая, независимая, настоящая. Она сразу покорила сердце Егорова. И не было теперь ему покоя.
