Текст книги "Мужа заказывали? (СИ)"

Автор книги: Габриэлла Риччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

16. КомплИменты и комплЕменты

Когда вся работа была сделана и оплачена, а муж на час, прибравшись за собой (о, какой чистоплюй! В хозяйстве о таком только мечтать и приходится) и сложив все инструменты в «укладку» принялся одеваться – случился небольшой казус…

Совсем небольшой.

– Ваша шавка нассала в мои кроссовки! – сообщил «муж» и брезгливо поморщился, держа кроссовок за шнурок и протягивая его в мою сторону.

Пришлось отступить на шаг, потому как оказаться в собачьей моче мне не прельщало, мягко говоря.

– Это мальчик, – я подняла запуганного Ваньку на ручки, с трудом сохраняя спокойствие и не позволяя губам растянуться в дурацкой улыбке.

Ай да Ванька! Умница мой! Нет, ну а что? Задел женщину? Готовься, что ее будут защищать! В моем случае защитник – пес! А что вы хотели? В комплекте с несносной сумасшедшей клиенткой идет ее мопс! Мы ж с ним как товары-комплементы. Как одеяло с подушкой, как корь с сыпýшкой, как чертов пес с одинокой девýшкой…

Фраза прозвучала в голове голосом Папанова, под аккомпанемент его же фирменного смеха. Пес с девýшкой… Тьфу ж ты, ёклмнпрст!

– И можно на «ты». Как-никак, Ванька тебя уже признал, – все-таки прыснула я.

Ну ладно, ладно. Слукавила малость. Ну нравится мне этот экземпляр – есть такое… И что поделать, если он за эти несколько часов нахождения в квартире одинокой молодой симпатичной девушки, все еще не удосужился представиться и спросить мое имя? Не опускать же руки, в самом деле! Хотя, по правде говоря, давненько со мной такого не случалось – обычно именно мужчина делал первый шаг. Я же инициатором была всего один-единственный раз, до сих пор. Тринадцать лет назад, еще будучи зеленой школьницей. Первый, и на тот момент казалось, что последний раз…

Не то чтобы я стеснялась. Просто считала, что знакомиться первой с мальчиком – удел девочек-подростков, когда еще не треснули стеклышки розовых очков, не обломались крылья, и юношеский максимализм прет из всех щелей, придавая безрассудству толику смелости. Вот это народ, да – ни страхов, ни сомнений, ни, собственно, опыта, из которого все сказанное и вытекает.

Но сейчас… Что-то пошло не так. Или мне сорвало тормоза после кутежа с Лидкой?..

– Ну, чего застыл? – улыбнулась я, нарушая затянувшуюся паузу и дружелюбно протянула руку. – Василиса. Можно просто: Василиса Сергеевна. – И добавила тут же: – Ты не переживай так, кроссовки я сейчас постираю.

Мужчина хмыкнул и сделав морду попроще, пожал мою руку свободной:

– Вадим. Вадим Анатольевич. – От искренней улыбки вокруг карих глаз проступили лучики-морщинки. Интересно, сколько же ему лет? Не меньше тридцати двух, навскидку. Но и не больше тридцати семи точно.

– Красивое имя, – сказала ему чистую правду, и очень удивилась когда мужчина рассмеялся, запрокинув голову. – Что? – не поняла я, улыбаясь шире, потому что приятный голос ласкал слух, а смех был чертовски заразителен.

– Представиться красивой девушке после того, как был ею отпинан – идеальный способ познакомиться, – хохотнул Вадим, все еще сжимая мою ладошку. Больше того: сжал сильнее, стоило мне попытаться забрать конечность обратно.

Я уже собиралась начать волноваться: улыбка сползла с моего лица, я заглянула в его глаза долгим, внимательным взглядом, силясь прочитать в них намерения мужчины… когда он всучил мне шнурки кроссовок, которые держал до сего момента.

Фуф! У меня аж отлегло! – не на извращенца напоролась. Но вместе с тем…

– Эй?! – возмутилась я и пихнула этого мужлана в плечо: – Чего ржешь?!

– Ржут кони, а я тихо-тихо посмеиваюсь. – Заявили мне с нахальной улыбкой, стягивая куртку, и не менее нахально удалились в направлении зала, бросив напоследок: – Шевелитесь, Василиса Сергеевна, иначе вам придется оплатить сорванные вызова из собственного кармана.

Я улыбнулась невольно.

Хм… Кто-то у нас наглый, да? Ла-адно, тогда сюрприз: я тоже!

17. Сахарные дюны и сантименты

Пока в стиральной машинке в ванной громыхали одинокие кроссовки, я поставила чайник и, не имея ни малейшего желания чувствовать на себе сканирующий взгляд «мужа», – от которого вся уверенность вмиг куда-то подевалась – решила прилечь.

Протопав в спальню, закрыла за собой дверь и плюхнулась на кровать, принявшись изучать свое отражение в натяжном потолке. И вдруг мой взгляд зацепился за ту часть стены, что скрывала открытая дверь…

Я дернулась, как кипятком ошпаренная. Подскочила к стене, не веря собственным глазам.

«ЖабЖабыч – казёл!» – гласила первая надпись. Я дотронулась пальцем – алая помада. Лидкина – у меня таких отродясь не бывало…

Лидкиной, мать ее, помадой!..

А рядом… «Крестики-нолики». Тоже… ее помадой.

Я сглотнула гулко, сжимая в неконтролируемом приступе досады кулаки.

Как. Как я могла позволить вытворить такое?! И как я могла это пропустить?! Я ведь убиралась здесь, минут двадцать назад! Черт, черт, черт! Слона-то я и не заметил, вать машу!

Моя стена… Моя бедная стена в стиле «лофт», с которой я начала не так давно преображать спальню… А теперь что? Картина Репина «Приплыли»… Вот и накрылся мой ремонт медным тазом. В поры выкрашенного в белый кирпича, казалось, намертво въелась чертова помада…

Держите меня семеро! А лучше – накиньте на меня кто-нибудь смирительную рубашку, пока не устроила тут акт вандализма! И рот заткните, иначе с нашими законами рискую обанкротиться за пять минут, ибо запас цензурных слов как-то незаметно заметно оскудел. Пардон, за тавтологию!..

Губы предательски дрогнули. Ну, Лидка, ну, коза белобрысая! Подожди, вот бросит тебя очередной хахаль – вот тогда-то я обязательно возьму реванш! Потому как негоже оставлять верных подруг одних в беде, наедине со своим горюшком! И теперь, глядя на размалеванную белую стену, я понимала эту простую истину жизни, как никогда! О-о, я ее даже чувствовала, на собственной шкуре!

Со злости пнула от души шкаф. И, естественно, найденные во время уборки тапочки не спасли – слезы тут же брызнули из глаз. Я рухнула на пол и схватилась за ушибленный мизинчик на ноге… Почему-то с головой накрыло цунами отчаянья, от которого хотелось выть и лезть на стенку. Рвать на себе волосы… А еще до жути хотелось кого-то поколотить. Кого-то с птичьей фамилией, с кого весь этот дурдом и начался. Чтоб неповадно было! Чтоб знал, чем чревато заглядываться на левых трясогузок!..

– Кто-кто в теремочке живет? – раздался за дверью стук и голос «мужа». – Василиса Сергеевна, ты там в порядке?

– В порядке! – зло буркнула я, стирая остатки скупых слез. Нельзя, нельзя истерить. Тем более сейчас, когда дело сделано. Остается только разгребать последствия и выносить урок на будущее.

– Нормально? – возмутился Вадим деланно. – А гостя кто развлекать будет?

Вот кто бы сомневался, что промолчать и просто подождать на кухне он не сможет! Не в его стиле. О чем я прямо мужчине и сообщила. А последовавший ответ потряс меня до глубины души:

– Ну я ведь по твоей милости застрял здесь. Так что ты просто не имеешь морального права оставлять гостя одного!

В смысле – «по моей милости»? Можно подумать, это я, а не Ванька пометил его кроссовки!.. Но что поделаешь, прав засранец: некрасиво оставлять гостей одних. Пусть даже эти самые «гости» свалились тебе, как снег на голову…

Пришлось выходить. Тем более, чайник уже свистел дурным голосом на всю квартиру. Того гляди, скоро придется последние штаны продавать…

– Вадим, а ты с красками-щетками в каких отношениях состоишь? – поинтересовалась я уже в кухне, разливая чай по чашкам и выкладывая развесное «Птичье молоко» на блюдечко.

На ехидный ответ: «Романтических», с последующим вопросом, а зачем это мне, я пообещала мужчине сюрприз. Хотя, сильно сомневаюсь, что его роспись на стене впечатлит так же, как и меня.

– У тебя красивая фигура, – огорошил меня муж на час, пока сидели за столом и пили чай. – Спортом занимаешься?

Много же этот индюк увидеть успел! Черт бы его побрал.

– Естественно! – с важным видом отозвалась я, упорно игнорируя комплемент. Ну не станет Василиса Беда пищать от восторга, едва заслышав комплемент от мужчины, иначе я буду не я! Осталось только усмирить пустившееся в галоп сердце, пока не дошло до пылающего алым цветом лица… – Кулачные бои, – съехидничала.

– И… как давно? – улыбнулся моему выпаду Вадим и взглянул на меня мельком. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы я снова почувствовала себя неловко.

– Хм… Ну, уже несколько часов будет. С момента, как врезала бывшему. За ложь, измену и меркантильность, – будничным тоном поделилась я.

Муж на час в ответ на подобное откровение поперхнулся чаем, и счел своим долгом промолчать.

Когда убирала со стола, Вадиму позвонили. Насколько могла судить по обрывкам фраз, доносящихся из прихожей – у него оставался еще один не обслуженный клиент.

– И куда ты в мокрых кроссах собрался? – не удержалась я от вопроса, когда прошла в ванную, чтобы вытащить кроссовки из стиралки.

Мои догадки подтвердились: «муж» сказал, что торопится к последнему на сегодня клиенту.

– Ну, нет! Я не позволю, – решительно произнесла я. – Одиннадцать вечера, мороз на улице… – а потом до меня дошло: – Или тебя… жена дома ждет?

Я даже не успела приглядеться незаметно, бросив короткий взгляд на руку мужчины: Вадим рассмеялся, отчего я вздрогнула и поежилась всем телом.

– Не ждут меня дома – некому, – улыбаясь, проговорил он. – Эх, ладно, – он хлопнул себя по коленям и встал с лавочки, – звякну сейчас другу, пусть забирает оставшийся вызов… Должен успеть.

– А ты? – вылетел самый глупый, наверное, вопрос.

– На такси и домой, – он мягко улыбнулся. – А пока показывай, что там у тебя еще произошло.

Через полчаса в квартире остались только мы с Ванькой (который, к слову, позорно скулил и тявкал, пытаясь перегородить Вадиму выход). Мопс без настроения лежал в своей корзине, которую я перенесла к себе, а сама я ворочалась в постели, тиская подушку и размышляя обо всем сразу…

Да не, он просто не такой, – мысль которой я утешала себя, пытаясь заснуть. Надо же… А ведь и вправду здравый смысл отключился на миг, когда допустила вариант с ночевкой… Хотя, может, нам суждено еще встретиться?.. А, ну точно! – хлопнула себя мысленно по лбу. Он ведь когда осмотрел стену – пообещал приехать завтра с красками, валиками, щетками, ну или что там нужно для покраски облицованных кирпичом стен… А я уже успела оплакать мысленно ускользнувший шанс.

М-да, Беда. Кажется, ты попала.

18. Желтые тюльпаны… или Не виноватая я, он сам ушел!

С утра пораньше позвонила Лидка, – напомнила требовательным тоном, что сегодня у нас «по плану» шопинг, салон красоты и клуб, впрочем, была нагло мною отбрита, – однако звонок ее не застал меня в кровати.

На воскресенье я не имела привычку ставить будильников. Просыпалась сама, ближе к девяти, если не было планов на день. Не сказать, что прям уж высыпалась, но и не залеживалась, а тут… Вскочила, ни свет, ни заря… Хотя Вадим и обещал приехать не раньше двух часов дня – до того он якобы своими делами занят будет.

Опять! Опять я думаю о нем… Мало, что ли, всей ночи было?!

Нет, хватит! – я допила утренний кофе и решительно поднялась с дивана, на котором сидела, сиротливо прижав колени к груди.

Как там говорится? Кто ищет – тот всегда найдет? Так вот, официально заявляю: правда, до последнего слова! На себе проверено: пока искала способ отвлечься от мыслей о Вадиме, столько дел набралось! И стирка, и повторная уборка везде, кроме спальни, в которой ожидался небольшой ремонт, и глажка… В общем, чего я только не переделала. И к двум часам дня уже чувствовала себя выжатым лимоном, которого хлебом не корми, дай только присесть на минуточку.

Вадим оказался до ужаса пунктуален – едва ли не ровно в два часа дня явился! И пока мы пили чай на кухне, царила непринужденная обстановка: «муж» шутил и подтрунивал, отпуская безобидные шуточки в мой адрес, а я улыбалась в ответ, не в силах избавиться от мысли, что вот он покрасит эту чертову стену и уйдет… Навсегда. Потому что предпринимать попытки к сближению я не буду – хватит с меня и первого шага. Не хочу навязываться…

Зато когда он приступил к делу – мне предстал совсем другой Вадим: подобранный, серьезный, боящийся накосячить. Весь в работе. Меньше слов, больше дела, как говорится… Что ж. Мешать я не стала. Спросила только, во что мне обойдется покраска стены. Он хитро улыбнулся и назвал свою цену: тарелка фантастического борща (мог себе позволить, ибо сегодня явился не по работе а по доброй воле). Прям так и сказал, чем вызвал у меня ответную, наверняка идиотскую улыбку от уха до уха.

Разубеждать я не стала – прихватив из шкафа вещички, ушла переодеваться для похода в супермаркет (потому что ну не могу я, как Лидка – во фланелевых пижамах, стоптанных тапках и с беспорядочной дулькой на голове из дома высовываться). Да и надо же чем-то питаться, в конце концов! А то на работе почти всегда сухомятка, а дома на полноценные обеды попросту нет времени… Хотя кому я вру?! Мне банально захотелось выпендриться перед Вадимом. Показать, какая я хорошая хозяйка… Не намеренно, нет. Во всяком случае, не совсем так. По большей части неосознанно, на каком-то интуитивно-инстинктивном уровне, когда женщина хочет понравиться мужчине…

Черт. Вот точно: влипла! Ну да что уже – поздно пить «Боржоми»…

Когда все было готово, съедено и даже нахвалено, я предложила чаю или кофе, но муж на час отказался. Засобирался и… ушел. Просто взял и ушел, оставив на душе сосущее чувство неполноценности, пустоты…

Что ж. Мелодрамы нам в помощь. «Виноваты звезды», например – самое то, чтоб нарыдаться вволю. Их я и села смотреть (а вернее, пересматривать), вооружившись псом, пледом и кофе с бутерами… Сегодня я побуду слабой. А уже завтра упакую тестикулы в стальной мешочек, отожму сопли и снова буду сильной взрослой девочкой. Самостоятельной и не теряющей оптимизма. Которой никто из мужчин (кроме Ваньки, разумеется) не нужен…

Я глянула на мопса и скупые слезы проступили на глазах.

– Только ты меня и любишь… А я тебя потомства лишила… Да, Вань, жизнь порой чертовски несправедлива, – со вздохом погладила очаровательную мордашку и почесала за ушком.

Не знаю, сколько прошло времени после ухода «мужа». Я сидела, укутавшись в плед и смотрела фильм, не понимая сути, не слыша слов героев. Уничтожала бутер за бутером, не чувствуя вкуса… Потому что мыслями находилась далеко от реальности. Пока из прострации меня вывела трель дверного звонка.

Не помня себя от нахлынувшей разом радости, – а ну как Вадюша вернулся? – вскочила с дивана, напугав при этом Ваньку, перевернув тарелку с бутербродами и, спотыкаясь на каждом шагу, сломя голову побежала в прихожую.

Дверь открывала вообще не глядя. И каково же было мое разочарование, когда за ней обнаружился молодой, лет двадцати с виду паренек в кепке с нашивкой какой-то фирмы. Через плечо у него перекинут широкий ремешок увесистой почтальонской сумки, а у ног – корзина с пышным букетом желтых тюльпанов.

Сердце, до сего момента колотившееся, как ненормальное, пропустило удар и сжалось. Замерло.

… Курьер?..

– Василиса Беда в этой квартире проживает? – занятый какой-то писаниной, не здороваясь и не глядя на меня, спросил парень.

– Д-да, – я нахмурилась, автоматически перебирая список людей, которые могли мне в кои-то веки что-то прислать. Тем более – курьером.

– Вам посылка. Получите – распишитесь, – курьер протянул мне планшетку с ручкой и заботливо ткнул пальцем в нужную графу.

На мой уточняющий вопрос, что именно мне прислали, парень пододвинул ко мне корзину с цветами. И только потом я, дрогнувшей в нерешительности рукой, поставила размашистую подпись и вернула ему бумаги.

Я внесла корзину в квартиру, и едва успела оглянуться с неудобным букетом, дабы закрыть дверь, как мальчишки уже и след простыл. Шустые нынче курьеры, однако… Даже не успела задать запоздало (от удивления) пришедший на ум вопрос: от кого? Нет, конечно, пальма первенства в списке немногочисленных подозреваемых принадлежала Антошику, – потому что не верилось, что эта меркантильная сволочь так просто возьмет и отцепится от меня. Кстати, надо бы назначить ему встречу на нейтральной территории и обговорить вопрос с добровольной выпиской, – но в то же время, где-то в глубине души теплилась слабая надежда: до зуда хотелось, чтобы отправителем знака внимания оказался Вадим… На желтый цвет мне было плевать.

Не зная, куда девать этот внезапный презент, я отнесла корзину в спальню. И уже там, вдыхая слабый аромат тепличных цветов, обнаружила между стеблей неподписанный конверт. В нем лежали… деньги – очевидно те, что заплатила за работу мужа на час… И записка.

«А борщ и вправду был фантастический. Пожалуй, вернусь как-нибудь за добавкой». И довольный смайлик.

И мне бы порадоваться, но… Борщ? Это все, что ему понравилось? Ни за что. Вот теперь-то я точно ни за что с ним первая не встречусь!.. А иначе я – не Василиса Беда.

19. От сумы и от тюрьмы… или Судьбоносная случайность

Пару недель спустя…

«Понедельник – день тяжелый», – гласит народная мудрость. У меня же он, впрочем, как и последние две недели, – в течение которых я все старалась выкинуть из головы этого «проститута под прикрытием» – оказались скорее неопределенными и полными каких-то туманных мечтаний и ожиданий. Особенно учитывая его смутное обещание… И надо ли говорить, что этот факт дико раздражал, а следовательно, я начинала думать больше, и забыть мужа на час получалось откровенно неважно?

Собравшись не спеша (мне сегодня торопиться некуда, расписание позволяет) и оставив Ваньке еды, покатила на работу. Обычный, ничем не примечательный день проходил в штатном режиме, разве что, часы тянулись бесконечно долго. Вот и сейчас, сидя на второй за сегодня паре и занятая работой, я все равно умудрялась скучать…

– Железнова, – позвала я старосту группы бухгалтеров, отрываясь на миг от ноутбука, на котором готовила материал для семинар-презентации. В ответ раздалось протяжное ленивое мычание. И это староста, блин, пример группы! – Что там с Павленко? Уже две недели его не видно.

– На больничном, – вяло отозвалась студентка.

– Знаю я эти ваши «больничные»… Все как один – купленная в переходе липа.

Староста лишь пожала плечами и отвернулась, закатив глаза. Но ответа я и не ждала.

– Кстати, кто там у вас новый куратор? – спросила следом, рассчитывая заглянуть и поговорить насчет посещаемости.

Последнюю неделю слушок по универу ходил, что, вроде как ожидается новый кадр – прежняя кураторша группы ушла в декрет. А сегодня его – Лидка по телефону донесла – даже представляли с утра. На кафедре теоретической и прикладной экономики. Но мне по расписанию ко второй паре, так что смысла в том, чтобы переться в универ пораньше, только ради знакомства с новым коллегой, я не видела. Вот и пропустила все «самое интересное».

– Вадим Анатольевич. Такой молоденький и симпатичный… – мечтательно протянула Железнова. Я хмыкнула, с улыбкой качая головой и стараясь внушить заколотившемуся вдруг сердцу, что Вадимов Анатольевичей в городе – пруд пруди, и не факт, что это тот самый Вадим, а девушка тем временем скривилась: – Но на деле та-акой за-ануда!

Студенты тут же загалдели хором, поддерживая одногруппницу. А на мой вопрос о том, за что они так невзлюбили нового куратора, мне ответили, в довольно экспрессивной форме, мол: «Не успел появиться, а уже достал своим контролем и командованием, Черныш Интегралович!» Якобы, как в армии порядки устанавливает, и уже начал жестко контролировать посещаемость и успеваемость…

Интегралович? Математик, значит… Хех! Первый день на новой работе, а уже погонялом обзавелся… Видимо, и впрямь требовательный в учебе. А вот почему именно «Черныш» – я даже не взялась угадывать, а уточнять у студентов попросту не стала. Не хватало мне еще гуляющих по универу сплетен, будто у меня с этим Интегралом что-то есть. Нет уж, сама как-нибудь, сама.

Часики в углу монитора говорили, что до конца пары осталось пятнадцать минут. Я задала студиозам «домашку» и, доделав презентацию, убрала ноутбук в сумку. И пока студенты дописывали конспект, я засмотрелась в окно – слабый ветерок колыхал ветви деревьев и кустарников на которых уже проклюнулись молодые почки; редкие птички скакали по еще сырой земле, выискивая, чем бы поживиться. А солнце все чаще выглядывало из-за облаков… Лепота.

Ну что ж. Кем бы ты ни был, Черныш Интегралович, но познакомиться нам не помешает. Как-никак, работать в одном универе. И, пожалуй, откладывать не имеет смысла. Загляну на перемене…

Пф! Черныш Интегралович… Это ж надо… – я покачала головой, играя пультом от проектора и скрывая затаившуюся в уголках губ улыбку.