Текст книги "Горсть мужества"
Автор книги: Габи Хауптманн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
– Ему не удастся, шлагбаумы закрыты. Он смог бы проехать только как посетитель гостиницы, если бы у него была гостевая карточка.
– Хорошо.
Они подыскали место, где все должно произойти: короткий отрезок тропинки между двумя изгибами. Здесь Дирк нанесет ему удар, и если Гюнтер упадет, то еще один в солнечное сплетение, чтобы не мог двинуться. А затем скажет: «Это за Линду, свинья! Я мог бы сейчас отрезать тебе яйца, но, полагаю, Линда сама сделает это когда-нибудь. Я дождусь этого дня!» Затем Дирк плюнет ему в лицо и уйдет. В случае чего Ричи подстрахует его.
– А ты уверен, что ради нее стоит это делать? – спросил Ричи, прежде чем натянуть на голову чулок.
– Все нормально. Приготовься, темнеет! – Дирк бросил взгляд на часы. – Без десяти десять. Скоро все начнется.
Они услышали шум подъезжающей машины. Дирк побежал к началу дорожки и тут же вернулся.
– Его машина! Это он!
– Точно?
– Сколько серебристых «мерседесов» с номером GS1, по-твоему, в Рёмерсфельде?
– Ну, тогда – вперед!
Манфред не знал, зачем идет на эту встречу, но очень разочаровался бы в Понтере, если бы выяснил, что дело не имеет под собой серьезной финансовой подоплеки. А раз уж речь идет о том, что надо только поздороваться с незнакомцем и передать ему пару слов, то деньги, судя по всему, немалые! И он не был бы Манфредом Бушельмейером, если бы не попытался вмешаться в это дело. У него будет время, чтобы осторожно расспросить этого парня. Совместный ужин, несколько кружек пива, потом немного водочки – Манфред хорошо усвоил эту нехитрую науку развязывать языки. А уж эти ребята из мегаполисов не очень сильны в выпивке. Поставив лимузин Гюнтера на стоянку, он вышел. Отличный автомобиль! Расправившись с госпожой Раак и получив деньги, он тоже купит себе номера, которые ставят на машины, сильные мира сего. Возможно, встреча с Хойером тоже поспособствует этому! У Манфреда заметно улучшилось настроение.
Дирк слышал, как приближается его враг, но не видел, кто идет. Густые, ветви, за которыми он спрятался, закрывали обзор. Едва шаги приблизились к месту, где стоял Дирк, он выпрыгнул из засады, обрушил на затылок мужчины удар дубинки и тотчас отскочил, занимая позицию для второго удара, на случай если Гюнтер начнет обороняться. Дирк нанесет ему второй удар в живот. И, как только Гюнтер упадет, Дирк произнесет заготовленные слова. Гюнтер будет корчиться от боли и каждый раз, приближаясь к Линде, вспоминать эту минуту.
Гюнтер почему-то не обернулся, а опустился на колени и упал ничком. Дирк неподвижно стоял, готовый к тому, что Гюнтер внезапно нанесет ему удар по ногам, но ничего не произошло. Полная тишина, слышны только ночные шорохи.
В этот момент из своего укрытия появился Ричи.
– Что случилось? – прошептал он.
Дирк опустил свое оружие.
– Не понимаю!
– Он вообще не двигается! – Ричи осторожно приблизился к Гюнтеру. – О! – Он замер. – Это не Гюнтер! Мы завалили совсем другого человека!
– Ты спятил! – Дирк быстро подошел к лежащему человеку. – Черт, так темно и из-за веток ничего не видно! Ничего нельзя было разглядеть!
Ричи достал из кармана зажигалку.
– О Боже милостивый! Это же Манфред Бушельмейер!
Дирк опустился рядом с ним на колени.
– Разуй глаза! – Ричи захлопнул крышку зажигалки и ошарашено посмотрел на Дирка. – Он мертв!
– Не может быть! Нет, это неправда!
– Парень, как же ты бил?
– Ты же все видел… удар был совсем слабый! – Дирк задрожал. – Но почему он? Как Манфред оказался в машине Гюнтера?
– А если сейчас придет сам Гюнтер?
Они оглянулись.
– Ты уверен, что он мертв? – спросил Дирк, поднимаясь с колен.
– Посмотри сам.
– Нет! Это… невозможно! Я не верю в это!
– Веришь или нет, но надо уносить ноги! И как можно быстрее! И анонимно позвонить из ближайшего телефона-автомата в Службу спасения. Только это нам и остается!
Рано утром в дверь дома Марион позвонили. Она была в ванной. Марион почти всю ночь не сомкнула глаз, напряженно ожидая, как пройдет встреча с Гюнтером и господином из Лихтенштейна. Марион взглянула на часы. Половина восьмого. Экспресс-доставка? Не находя объяснения столь раннему визиту, она босиком пошла к домофону.
– Да, слушаю вас!
– Полиция. Будьте любезны, откройте дверь!
Полиция? Они нашли спиленный радар! Этого следовало ожидать! Марион нажала на кнопку замка и направилась к двери, размышляя, что скажет в свое оправдание.
Перед дверью стояли два господина в гражданском. Это что, нападение на ее дом? Марион замерла перед дверью.
– Мы из криминальной полиции. Госпожа Шмидт, мы могли бы поговорить с вашим мужем?
– С моим мужем? Позвольте посмотреть ваши документы. – Оба достали служебные жетоны, и Марион открыла дверь. – Прошу, – сказала она и пошла впереди них в гостиную.
Уголовный розыск не будет заниматься спиленным хулиганами радаром, подумала Марион. Что им, делать больше нечего? Или у города так много денег? Посреди комнаты она остановилась и повернулась к полицейским:
– Мой муж? Зачем он вам?
– Он дома?
– Вы объясните мне, наконец, в чем дело?
– Вы знаете господина Манфреда Бушельмейера?
– Конечно, это знакомый и деловой партнер моего мужа. Директор строительного супермаркета. А что с ним?
– Он был найден сегодня ночью с тяжелейшей черепно-мозговой травмой. На него было совершено нападение.
– Нападение? – изумилась Марион. – Но почему? За что?
– Этого мы пока не знаем. Господин Бушельмейер все еще без сознания. Поэтому мы здесь.
– Но как мы со всем этим связаны? – «Мы» выскочило у нее автоматически, и Марион не сразу это заметила.
– Машина вашего мужа найдена на месте преступления. Мы хотели бы узнать, как она там оказалась.
– Где это место преступления? – осведомилась Марион.
– Рядом с гостиницей «Стернен». Точнее, на стоянке отеля. Не пригласите ли вашего мужа?
– Его здесь нет.
– Нет? – Полицейские обменялись многозначительными взглядами.
– Где же он?..
– Очевидно, у своей подруги. – Марион произнесла это так невозмутимо, что полицейские пришли в еще большее изумление.
– Почему же вы не сказали нам об этом сразу? – спросил один из них.
– Как зовут эту подругу и где она живет? – осведомился второй, доставая из кармана куртки блокнот.
– Ее зовут Линда Хаген. Где она живет, я не знаю, но работает в парфюмерном магазине в центре города.
Гюнтер уже более часа сидел в своем кабинете вместе с Клаусом Рааком, Юргеном Бергером и нотариусом Вальтером Кальтхофом. На столе появились три документа, которые надлежит подписать после переговоров. Один из них о продаже фирмы «Шмидт хохтиф» акционерному обществу в Лихтенштейне, второй – о продаже недвижимости Гюнтера Шмидта тому же АО, и помимо всего, нотариальная доверенность на право продажи акций все того же АО в Лихтенштейне. Едва Гюнтер подписал первые два документа, как раздался громкий стук в дверь, и она тотчас распахнулась. На пороге, сопровождаемая сотрудниками криминальной полиции, появилась секретарша с выпученными от страха глазами.
– Что, Манфред Бушельмейер разбил мою машину? – спросил вместо приветствия Гюнтер, не находя никакого другого основания для появления здесь полиции. Может, хоть обошлось без большого количества пострадавших?
– Манфред Бушельмейер в данный момент без сознания. Он получил черепно-мозговую травму и сейчас в больнице, – сообщил один из полицейских, осматриваясь.
– Черепно-мозговую? Как прикажете это понимать? Автомобильная катастрофа? Но это же чудовищно! – Гюнтер поднялся. – А моя машина?
– Это не было автомобильной аварией. На него совершили нападение. В связи с этим у нас есть к вам несколько вопросов, и мы просим вас проехать с нами в комиссариат полиции. – Второй полицейский крепко сжал руку Гюнтера, словно тот собирался бежать.
– Весьма прискорбно, что Манфред серьезно пострадал, но не понимаю, почему я должен ехать в полицейский комиссариат. – Гюнтер указал на трех собравшихся в кабинете мужчин. – Разве я не могу прийти к вам сегодня после обеда? Эти господа прибыли специально, чтобы встретиться со мной, и должны сегодня уехать.
– Господин Шмидт. Речь идет о нанесении тяжких телесных повреждений, а не о делах бизнеса. Мне очень жаль. К тому же в вашей машине обнаружены кое-какие предметы, также вызывающие у нас вопросы.
Все устремили взгляды на Гюнтера.
– А что, установка люка в крыше машины нынче запрещена? – с вызовом осведомился Гюнтер.
– Кассета с фотопленкой, которую мы нашли, относится совсем не к элементам тюнинга автомобиля, а используется в радарных установках для фиксирования автомобилей, превышающих скорость. И таблетки, лежавшие рядом, продаются только по специальному рецепту. По крайней мере, в Германии. Но это вы наверняка сможете объяснить нам. А также и то, где вы провели прошедшую ночь. – Полицейский дружелюбно улыбнулся Гюнтеру. – Так что, господин Шмидт, мы настоятельно просим вас поехать с нами!
– Означает ли это, что я арестован? – спросил побледневший Гюнтер.
– Это мы увидим.
Едва вся процессия направилась к двери, как она снова распахнулась. На этот раз в дверях появилась Марион.
– Марион! – озадаченно воскликнул Гюнтер. – А ты-то что здесь делаешь?
– Я должна попрощаться с мужем, когда его будут увозить в полицейской машине. Это входит в число обязанностей примерной супруги. А что делаете здесь вы? – Клаус сразу же сгреб в стопку все бумаги, лежащие на столе. Юрген Бергер и Вальтер Кальтхоф поднялись при виде Марион. – Позвольте представить сопровождающих меня Анну Кель и Регину Раак.
Дамы вошли в кабинет, удостоившись поклона присутствующих господ. Лишь Клаус был не в состоянии двинуться с места. Он уставился на Регину так, словно видел ее впервые.
– Рады видеть тебя, Клаус. – Марион дружелюбно кивнула ему. – Мы пришли немного позже, чем планировалось, из-за того, что не знали точного времени начала вашей встречи.
– Разве вам не сообщили об этом? – спросил нотариус.
– К сожалению, нет, но вы можете ввести нас сейчас в курс дела. – Марион села на место мужа, Регина – на стул, стоящий напротив Клауса, а Анна расположилась рядом с ней.
Вальтер Кальтхоф кратко рассказал о ходе переговоров и даже выказал готовность разъяснить дамам все досконально. Анна Кель читала тем временем тексты договоров, а Клаус полностью погрузился в себя. В этой ситуации его утешает и делает неподсудным только то, что дамы пришли слишком поздно. Гюнтер подписал договоры, и теперь он, Клаус, владелец несметного богатства. Но Регина? Какова ее роль в этой акции? Он избегал встречаться с ней взглядом и не знал, как вести себя с ней, когда все закончится. В каком свете она видит его действия? В положительном? В отрицательном? И как она видит в этой истории саму себя?
Сейчас Клаус предпочел бы раствориться в воздухе вместе с договорами.
Юрген Бергер что-то уронил, и это вернуло Клауса к реальности. Клаус прислушался.
Вальтер Кальтхоф откинул со лба прядь волос и растерянно обратился к Бергеру:
– А что у нас с доверенностью на право продажи?
– Это мы отложим до тех пор, пока не прояснится ситуация с господином Шмидтом, – поспешно ответил Клаус.
– О, в этом нет никакой необходимости. – Марион улыбнулась ему. – Это можем сделать мы.
– Для меня было бы гораздо лучше закончить дело поскорее. – Бергер посмотрел на часы.
– Но постойте… – Клаус пытался спасти то, что спасти уже невозможно.
Никто не обращал на него внимания. Марион взяла бумагу.
– Там должно стоять мое имя!
– Нет! – злобно выкрикнул Клаус. – Об этом не может быть и речи!
– Именно об этом речь и идет, – прервала его Анна Кель. – Она же единственный совладелец АО в Лихтенштейне. Акции переходят к вам, а тем самым, – она подняла оба договора, – и вся совокупная собственность Шмидтов. И, конечно же, вы можете продать все Марион. Вы можете также поручить сделать это Юргену Бергеру. Он гарант сделки, а потому уполномочен и продавать и покупать.
Юрген Бергер кивнул:
– Никаких вопросов!
– Ну, так как? – Марион взглянула на Клауса.
Тот упрямо покачал головой:
– Нет, я не буду делать этого! Я не продам!
Регина бросила на него многозначительный взгляд, и Клаус замолк.
– Ну да, продам, – наконец еле слышно сказал он.
Марион, высоко подняв брови, придвинула документ ближе к себе.
– За сколько же? – Она просмотрела текст. – Ах, за один швейцарский франк? Столько у меня еще есть!
Воцарилась тишина. Бергер, повернувшись к Марион, чуть заметно поклонился ей.
– Ну, хорошо, если все это так, позвольте поздравить вас с заключением сделки. И с такой превосходной ценой! – Он протянул Марион руку. – Тем самым вы становитесь единственным акционером нашего АО. Позвольте пригласить вас на следующее заседание нашего наблюдательного совета.
Линда с утра отправилась в автосервис, поэтому полиция не застала ее дома. Лишь приехав в магазин, она узнала, что ею интересовались люди из криминальной полиции. На вопрос Ренаты, чего хотели от нее полицейские, Линда искренне ответила:
– Не имею ни малейшего понятия. Но, пожалуй, схожу к ним. Это ведь совсем недалеко. – С этими словами Линда удалилась.
Проходя мимо дома Дирка, она увидела припаркованный кабриолет Ричи. Что-то здесь не так, подумала Линда и направилась к ближайшей телефонной будке.
Дирк тут же снял трубку.
– Скажи своему другу, что за парковку на том месте полиция по головке не погладит!
– Полиция? Они уже добрались до тебя? – Голос Дирка дрогнул.
Линда замерла. Она уже хотела повесить ее, но передумала.
– Почему? Что такое сегодня происходит?
Неожиданно в трубке раздался голос Ричи:
– Полиция была у тебя? Что ты им сказала?
– Ричи! Что-то случилось? Что означают ваши вопросы?
– Откуда ты звонишь?
– Снизу, с улицы. Я хотела предупредить тебя, что твоя машина стоит в зоне запрещенной парковки!
– На ней еще нет квитанции со штрафом?
– Пока нет. Тебе повезло!
– Черт!
Линда замолкла в недоумении.
– Тебе лучше подняться, – услышала она голос Ричи.
– Мне?
– Да, почему бы и нет?
– Я иду в отделение криминальной полиции, и вообще-то у меня работа.
– Линда, пожалуйста, поднимись! Это очень важно! – попросил Ричи.
Через несколько минут Линда сидела на неубранной кровати Дирка, не веря своим ушам. То, что рассказали ей Ричи и Дирк, больше, чем авантюра.
– Зачем вы рассказали мне все это? – спросила она. – Что, если все это я сообщу полиции?
– Мне наплевать на это. Хуже, чем сейчас, уже не будет, – заявил Дирк. Лицо у него небрито, глаза воспалены после бессонной ночи.
Линда, присмотревшись к нему, вздохнула.
– Я сбита с толку. Ничего подобного не могла себе представить! Вы уверены, что он мертв?
Дирк закрыл лицо руками.
– Мы оба это видели! Я не смогу жить с этим! Мне ужасно плохо! И я смертельно боюсь!
Ричи и Линда устремили на него беспомощные взгляды.
– Что вы намерены делать дальше? – спросила Линда, помолчав.
– Нам нужно обеспечить друг другу алиби. – Ричи подвинул стул ближе к кровати.
– Друг другу! – Линда покачала головой. – Неплохо звучит. Прямо репортаж с места убийства!
– Сейчас не до шуток, – сердито нахмурился Ричи.
– Невинный человек теперь умрет только потому, что ты изменила мне! – пробормотал Дирк.
Линда легонько постучала пальцем по лбу.
– Ты совсем спятил! Еще скажи, что это я его убила! Телепатический удар или что там еще! – Она повысила голос: – Я могу уйти?
– Ори еще громче, чтобы все соседи слышали, о чем мы здесь говорим! – возмутился Ричи.
– Вообще-то Ричи прав. – Линда взглянула на Дирка. – Что мы имеем? Орудие убийства вы спрятали. Ботинки выбросили, придумали убедительное алиби…
– Я надеялся, что сегодня ночью на стекло машины мне прилепят штрафную квитанцию. Это означало бы, что я провел ночь здесь. Но, похоже, бестолковая дама из дорожной полиции потеряла к моей машине всякий интерес.
Раздался звонок, и все трое переглянулись.
– Не пугайтесь, – сказал Дирк и поднялся. – Наверное, почта. Так быстро они не могли выйти на наш след.
Он открыл дверь. Перед ним стояли двое полицейских в форме. Дирка охватил панический страх.
__ Что-то случилось? – спросил он. – С моим отцом? С моей мамой?
– Случилось, но не с вашими родителями. Позвольте войти?
Дирк отступил и закрыл лицо руками, когда полицейские вошли в комнату.
– Позвольте узнать, кто вы? – обратился один из них к Линде, а потом к Ричи.
– Ричард Раак.
Полицейские обменялись взглядами.
– Господин Раак, не могли бы вы оставить нас наедине с господином Веттерштейном? Вас нет в списке подозреваемых.
– В каком списке? Позвольте узнать, о чем идет речь? – с вызовом осведомился Дирк. – Это звучит почти как обвинение.
– Только беседа, господин Веттерштейн. А вы кто? – Полицейский взглянул на Линду.
– Линда Хаген!
– Судьбоносная встреча! Пожалуйста, останьтесь, – кивнул один из полицейских.
Ричи поднялся.
– А мне не положено знать, что произошло?
– Вас не должно это смущать, господин Раак. Речь идет об ограниченном круге лиц. Вы в их число не входите!
– Что ж, тогда… – Бросив на Дирка растерянный взгляд, Ричи попрощался.
– Господин Веттерштейн, имя Манфред Бушельмейер говорит вам о чем-нибудь?
Дирк кивнул.
– Манфред Бушельмейер подвергся вчера нападению рядом с гост ницей «Стернен» и был тяжело ранен.
– Ранен? – удивился Дирк.
– Да, вследствие удара по затылку тяжелым предметом.
Дирк не слышал дальнейших слов полицейскою, охваченный радостью от того, что он не убил.
– И поэтому вы здесь? – спросила Линда.
– Да, поэтому очень хорошо, что и вы оказались здесь, фрау Хаген. Гюнтер Шмидт утверждает, что нападение произошло по ошибке. Манфред Бушельмейер поехал вместо Шмидта на встречу, назначенную в отеле «Стернен» в десять вечера. В пользу этой версии говорит то, что некий господин Хойер, назначивший Шмидту встречу в отеле, там никому не известен. Скорее всего, такого человека вообще не существует, но это сейчас устанавливается. Господин Шмидт подозревает, что акт был направлен против него, но в темноте нападавший не увидел того, кто прибыл на встречу, то есть господина Бушельмейера. Главный подозреваемый, по мнению Шмидта, вы, господин Веттерштейн. Шмидт мотивирует это тем, что он увел у вас девушку. Прошу вас, если вы внимательно слушали меня, привести свои доводы: опровергнуть или подтвердить сказанное.
– Так или иначе, мне придется это сделать. Все сказанное лишено смысла. Я не стал бы бить человека только потому, что он увел мою подругу.
– Где вы были вчера ночью?
– Здесь. – Дирк скрестил руки на груди.
– Есть свидетели, которые подтвердят это?
– Да… – неуверенно отозвался Дирк.
– Я! – воскликнула Линда.
– Вы? – удивился полицейский. – Это очень странно, поскольку господин Шмидт назвал вас в качестве своей главной свидетельницы. Поэтому мы и разыскивали вас. Если бы вы подтвердили, что были с ним, все подозрения с господина Шмидта были бы сняты.
– А почему господин Шмидт попал в число подозреваемых? – спросил Дирк.
– Его машина стояла на месте преступления, кроме того, был зафиксирован звонок Шмидта на сотовый телефон Бушельмейера по поводу того, что они должны встретиться на месте преступления в двадцать два часа. – Полицейский бросил на Линду недоверчивый взгляд. – Но что вы…
– Что же он сказал вам? – Линда откинула назад волосы.
– Он утверждает, что вы провели всю ночь вместе.
– Последнюю нет! Я была здесь! Мы снова сошлись с Дирком!
– Н– да, тогда картина меняется, – заметил полицейский.
– Вы знаете об ответственности за дачу ложных показаний? – спросил его коллега.
– Это не ложные показания!
– Тогда прошу вас обоих явиться сегодня в комиссариат для составления протокола.
Марион, Регина и Анна стояли на стоянке перед входом в офис фирмы «Шмидт хохтиф» и едва сдерживались, чтобы не разразиться криками радости.
– Давайте подождем, пока Кальтхоф и Бергер уйдут. – Марион широко улыбнулась.
Дамы кивнули мужчинам, когда те садились в машину. Через мгновение в дверях появился Клаус и застыл, глядя на Регину.
– Кажется, нам есть, что сказать друг другу, – обратилась Регина к своим спутницам.
– Вы присоединитесь к нам после? – спросила Марион.
– У Моники?
– Думаю, да. А сегодня вечером я приглашаю вас в ресторан «У озера» праздновать победу!
– Это была чистая победа, госпожа Шмидт! – рассмеялась Регина.
– Ну, без вас…
Регина, кивнув, направилась к мужу.
– Увидимся позже, – обернувшись, сказала она.
– Хорошо. Теперь я могу немного расслабиться. – Анна Кель задумчиво склонила голову.
– Начнете новое дело? – Марион взяла Анну под руку. Анна пожала плечами. – Если так, то давайте сразу внесем ясность в этот вопрос, госпожа Кель…
– Вы о чем?
– Все счета по делу Регины буду оплачивать я.
– Договорились. – Анна внимательно наблюдала, как Регина, обняв мужа за талию, вела его к машине.
– Давайте порадуемся сегодня вместе. – Марион села в машину. – Увидимся у Моники Раак?
– Разумеется!
– Хорошо, тогда я быстро куплю кое-что для нашей вечеринки. – Марион захлопнула дверцу.
Теперь она осталась, наконец, наедине со своими мыслями и переживаниями. Но поверить во все случившееся до сих пор не могла. Гюнтер вылетел из игры. Возможно ли такое? Великий, могучий Гюнтер увезен в полицейский участок!
«Берегись сострадания! – предостерегала себя Марион. – Эти женские добродетели следует выкинуть из головы. – Она рассмеялась. – Я скажу ему, что он может забрать свою машину! Потому что великодушие – черта моего характера».
Линда проводила полицейских до двери. Вернувшись в комнату, она увидела, что Дирк стоит, прислонившись к дверному косяку.
– Скажи… – начал он.
Но Линда приложила палец к его губам.
– Все так, как есть. В конце концов, лучше пусть Гюнтер сидит за решеткой, чем ты! Несмотря на то, что ты такой противный парень.
Дирк заключил Линду в объятия, зарылся лицом в ее волосы и опустился вместе с ней на пол.
– Я был на грани помешательства от ревности и дико рад тому, что этот человек остался жив, а ты рядом со мной, хотя совсем не могу понять этого!
Линда прижалась к нему.
– Гюнтер найдет способ выпутаться из этой истории.
– Я покончил бы с собой, если бы не выместил гнев на том человеке. И это говорю я, пацифист! Не понимаю, что на меня нашло! Я должен был как-то самоутвердиться, чтобы стало легче.
– Не болтай чушь. По-моему, тебе уже лучше. У тебя теперь новая подруга, к чему же болтать про акцию возмездия? Это похоже на шизофрению.
– Как ты узнала? – изумился Дирк.
– Хоть сейчас не оспаривай истину. Совсем недавно в твоей квартире ночевала девушка, темноволосая, но не особенно симпатичная.
Отстранившись от Линды, Дирк посмотрел ей в глаза.
– Позволь спросить, откуда ты знаешь все это?
– Я сидела тогда на лестнице.
– Значит, это правда! – Он ударил себя по коленям.
– Что означает: правда?
– Я чувствовал духи! Клянусь, внезапно я почувствовал, что это твой запах, но списал все на свое ненормальное состояние!
– А чтобы справиться с этим ненормальным состоянием, ты решил проломить чужую голову?
Дирк скреб свои небритые щеки.
– Что же будет теперь с нами?
Линда повернувшись к Дирку, задела ногой переполненную корзину для бумаг. Корзина упала, и бумаги высыпались на пол. Линда быстро сгребла и запихнула их обратно. Но один клочок бумаги привлек ее внимание.
– «Она должна заплатить за все», – прочла она, качая головой, и разгладила второй скомканный лист.
– «План дей…», – продолжала Линда. – «Райнер Хоиер прибудет в двадцать два часа…» – Линда взглянула на Дирка – Ты все это просто так бросил в корзину для мусора? Подозреваю, что и орудие убийства лежит в шкафу – Дирк поднялся, сел на кровать и закрыл лицо руками. Линда покачала головой. – Если будешь и дальше жить так бестолково, даже я не смогу ничем помочь тебе. Выбрось из дома все вещественные доказательства, пока полиция не явилась сюда с обыском. И ботинки выбрось тоже – и свои, и Ричи скажи! – Она поднялась и расправила юбку. – Дирк, тебе надо сейчас собраться, взять себя в руки, если не хочешь окончательно свихнуться и попасть в тюрьму. И я угожу туда вместе с тобой за дачу ложных показаний. Собери весь хлам и приходи ко мне в магазин, если сумеешь все унести разом. А что касается нас с тобой, то вопрос в том, что каждый из нас хочет. Я, к примеру, хочу жить. И так, словно бы я была не я, а госпожа Шмидт. А ты должен желать предоставить мне такую возможность. Значит, хорошо бы тебе спуститься на землю и встать на свои ноги, мои дорогой. Из ничего не выйдет ничего! – Линда рассмеялась, глядя на его надутое лицо, и подняла руки. – Так что подумай на досуге, хочешь ли ты этого. – Она попятилась к двери, не отрывая твердого взгляда от Дирка. – Сегодня вечером, в восемь часов, я позвоню тебе коротко три раза в дверь. Если к тому времени ты решишь, чего хочешь, открой мне. Если действительно хочешь. Если нет, то нет…
Послав ему воздушный поцелуй, Линда вышла и быстро сбежала по ступенькам. На улице она бросила взгляд на часы. Прошло гораздо больше времени, чем она предполагала, уходя с работы. Линда надеялась, что Рената не очень рассердится.
Перебегая через улицу, Линда услышала визг тормозов. Испугавшись, она обернулась. Темно-синий кабриолет «БМВ». Женщина за рулем. Линда хотела жестом извиниться за свою оплошность, но в этот момент узнала женщину. Это Марион. Помешкав, Линда открыла дверцу.
– Можно мне поговорить с вами, госпожа Шмидт?
Марион, слегка шокированная, кивнула:
– Пожалуйста. – Она указала на сиденье и улыбнулась. – Гюнтер арестован. Вы уже знаете об этом? Как же вы теперь будете без него?
– Вы меня об этом спрашиваете?! – изумилась Линда.
Марион отъехала к тротуару, заглушила мотор и дружелюбно посмотрела на Линду.
– Вас, а кого же еще? Вы же теперь с ним…
– Но, право, госпожа Шмидт, мне так стыдно за все… и за эту историю в Кирхвсйлере. Я так смутилась. Рада, что встретила вас здесь, иначе позвонила бы вам. Я хочу вернуть вам мужа.
– Что?! – Марион уставилась на Линду как на безумную.
– Правда. Я позволила втянуть себя в совершенно несвойственную мне игру. Меня соблазнила красивая жизнь – подарки, дорогие путешествия, дорогие рестораны, шампанское. А вы оказались брошенной! Мне, правда, безумно жаль!
– Но он мне совершенно не нужен!
– Не нужен?.. Почему?
– Нет, Линда, спасибо. Вы открыли мне глаза, и если бы не было вас, нашлась бы другая. Гюнтер никогда не любил меня, а просто использовал. Теперь он попользовался вами, это судьба!
– Вы это видите именно так!
– Да, поверьте мне. На протяжении многих лет я не смела ничего возразить, ничего потребовать, ни на что указать. Я долгие годы находилась как бы в тюрьме и ничего не могла разрушить. Теперь все в прошлом!
– Тюрьма?
Марион сухо и коротко засмеялась.
– Почему бы и нет? Не беспокойтесь, он выберется и снова встанет на ноги.
Моника разговаривала с врачом городской больницы, когда появилась Анна Кель.
– Можно войти? – спросила она.
Моника кивнула и перевела телефон в режим громкой связи.
– …у него отек головного мозга. Это означает, что могут возникнуть большие проблемы. Он на некоторое время пришел в сознание, сказал несколько слов, которые не следует принимать всерьез, и мы погрузили его в состояние искусственной комы…
– Искусственная кома? – переспросила Моника и жестом пригласила Анну сесть.
– Да, отек должен спасть, но для этого необходим полный покой. Полный!
– Но для жизни это не представляет особой угрозы?
– Судя по его теперешнему состоянию, нет.
Анна сделала ей знак рукой, и Моника поняла се.
– А что сказал Манфред?
Из трубки послушался приглушенный смех.
– Он хочет дать тебе денег, Мони. Рассчитаться! Совершенно невообразимый бред. Сейчас, подожди, дословно это звучало так: «И отдайте госпоже Раак 90 тысяч марок, которые я ей должен». Бред! Или ты закрутила с ним какую-то интрижку? Он должен тебе 90 тысяч марок?
Моника сдерживала смех.
– Может, речь идет о другой госпоже Раак?
– Думаешь?
– Ну, может, он завел себе какую-нибудь красотку и хочет осыпать ее деньгами? Это могло бы стать новой сенсацией, коли речь идет о Манфреде Бушельмейере…
– Если у него так много денег, то почему бы и нет… Но, Мони, я должен спешить. До скорого!
– Мони? – удивленно спросила Анна.
– Мой брат… – Моника пожала плечами.
Анна рассмеялась во весь голос.
– И снова речь идет все о той же прекрасной семейке!
В дверь опять постучали. В комнату вошли Регина и Марион. Марион с трудом удерживала в одной руке большой серебристый поднос, Регина тащила сумку—холодильник.
– Что это? – спросила Моника.
– Празднование победы! Точнее, репетиция праздника, который состоится вечером в ресторане «У озера». Разве Анна еще ничего не рассказала?
– Мы еще не дошли до этой темы, – извинилась Анна и рассказала об истории с братом Моники, пока женщины сервировали стол, откупоривали бутылки и расставляли тарелки.
– Правильно, – кивнула Марион, наполняя бокалы. – Он заведует отделением хирургии. Я знаю его. Хороший человек. Почему-то только до сих пор не женат.
– Все никак не может решиться. – Моника покачала головой. – И к тому же постоянно совершенствуется в профессиональном плане: все время в дороге или на работе. И еще: наученный моим горьким опытом, он вообще не может понять, зачем люди женятся!
– Ага! – воскликнула Марион.
– Может, он голубой? – невинным голосом осведомилась Регина, и все рассмеялись.
– А может, он был бы хорошим мужем для Линды? – предположила Марион.
– Бедный Гюнтер! – Регина театральным жестом вытерла глаза. – До такой степени потерять благоразумие!
– А Клаус? – с любопытством спросила Моника.
– Трясется от страха, опасаясь, что я с ним разведусь.
– И?.. – как залп из ружей вырвалось у всех троих.
– Намерения таковы: диалог – да, развод – пока нет! – Поймав на себе взгляд Анны, Регина добавила: – И это, в конце концов, стоит кучу денег, так ведь?
– Не сменить ли нам тему? – предложила Марион. – Только не раньше, чем мы поднимем бокалы за наш триумф! – Бокалы громко зазвенели. Все замерли в ожидании. Марион скрестила руки на груди. – Мы можем сделать для себя какие-то выводы?
– Решайте же, что хотите сказать, – поторопила ее Моника.
– Думаю, мы должны объединиться в союз деловых женщин Рёмерсфельда. – Марион чеканила каждое слово. – Мы построим вместе предприятие, необходимое нашему городу.
– Так, у меня уже есть кое-что, – кивнула Моника. – Я буду строить в новой промышленной зоне «Запад» кузовной завод. Вы не знали об этом?
– Нет, не до того было, но это удивительно своевременно. Если позволите, я войду в ваш проект со своими деньгами, может, и другие присоединятся, и мы заварим такую кашу! Ваши ноу-хау и мой капитал!
– Звучит потрясающе! – Регина была в восторге.
– Да, даже на первый взгляд это великолепная идея. – Моника кивнула и подняла бокал.
Остальные последовали ее примеру.
– Момент! – Марион посмотрела на Регину. – Я теперь без вас не могу. Если бы каждый наш шаг не делался с опережением, мы никогда не одолели бы Гюнтера. Вы превзошли в тайных операциях самых искусных разведчиков. Я направлю на ваш личный счет 500 тысяч марок. И если вы согласитесь сотрудничать с нами, мы предложим вам зарплату первоклассного специалиста!
