Текст книги "Мужчины «пять звезд» – включены"
Автор книги: Габи Хауптманн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Да, здесь у меня на дисплее!
– Позвоните мне сразу же?
– Обещаю!
– Хорошо, я вам тоже!
Катрин отключилась. Она здесь развлекается, наблюдая за похождениями какого-то идиота, а Ронни тем временем пропал. Что же делать?
В строках телетекста ничего не сообщалось о сходах лавин в Арльберге. Пробки, пробки, пробки. Кругом одни пробки. Мелькали сообщения об авариях на дорогах, но, естественно, подробности нигде не раскрывались. Не будет же она обзванивать каждый пост дорожной полиции между Линдау и Штутгартом и каждый участок жандармерии между Штубеном и Брегенцем? А если он поехал в объезд Боденского озера через Швейцарию? Или по дороге Штутгарт – Ульм – Линдау? Есть сотни способов добраться сюда, но Ронни у нее только один!
Катрин была близка к тому, чтобы заплакать. Может, позвонить его матери? Нет, это совсем глупо. Девушка почувствовала, что сходит с ума. Она подумала: с кем можно поговорить, кто мог бы утешить ее? Ей вспомнилась Эли. Она в первый день была так мила с ней, но в последнее время Роксана всегда была одна. Наверное, Эли уехала, как жаль.
Никому из мужчин она не доверит свои тревоги. Жана это вряд ли заинтересует. Матиаса тем более. Бруно был для нее совсем чужим человеком, Руди слишком тщеславен, Микки несимпатичен, Элко вообще противен, у Фреди, как у хозяина отеля, были совсем другие заботы. Может быть, Оливер? Да, Оливер. И от него она определенно могла услышать историю сенсационной измены Элко.
Через несколько минут Катрин снова была внизу. У стойки администратора никого не было, видимо, все осознали, что изменить ситуацию не в их силах и остается только ждать. Сквозь стеклянную входную дверь Катрин посмотрела на улицу. Снег шел не переставая.
Служащие отеля были заняты расчисткой, чтобы освободить подъезд к главному входу. В данный момент это была их единственная работа. Новых гостей не ожидалось. Наверное, хотя бы одну такую непогоду в жизни нужно пережить. Особенно это прекрасно в Рождество. Впрочем, когда Катрин вспоминала себя маленькой, ей казалось, что такие снегопады в ее детстве были совсем не редкостью. И огромные сугробы на улице она каждую зиму видела в детстве. Хотя они, должно быть, казались большими лишь от того, что она была совсем маленькая.
Катрин вышла на улицу и, отойдя несколько шагов от подъезда, огляделась. На крышах домов и на крыше отеля снег лежал огромными шапками. А вдруг от такой массы снега крыша рухнет? Катрин задумалась и скрестила при этом руки на груди: было холодно, а она выскочила в одном тонком свитере. Все-таки, решила она, обрушение крыши – дело маловероятное. Но ни в чем нельзя быть уверенной до конца.
Она как раз хотела вернуться в дом и поискать Оливера, как услышала свое имя. Откуда могли кричать? Катрин окинула взглядом фасад здания; все окна в номерах были закрыты.
– Да здесь, внизу, наклонись!
На уровне ее ног находилось зарешеченное окно, и оттуда Матиас кивал ей.
– Мы в камере хранения для лыж, спускайся!
– Что вы там делаете, в камере хранения? Ведь ни один подъемник не работает!
– Не болтай, спускайся!
Это было сказано таким тоном, от которого она обычно становилась упрямой. Но обычно Катрин не застревала в занесенном снегом горном пятизвездочном отеле, где делать совершенно нечего, кроме как болтать несколько часов в хорошей компании. Она надеялась, что время там, внизу, пройдет не без пользы, поэтому подошла к лифту и спустилась в камеру хранения лыж. В помещении было сумрачно, словно призраки, сдвинутые в углу, стояли скамейки и еще какая-то мебель. Когда Катрин в ожидании застыла у входа, рядом заиграли какую-то австрийскую песенку, да так громко, что стеллажи с лыжами задрожали. Катрин осторожно двинулась вперед, наткнулась на что-то и решила подождать, пока глаза не привыкнут к темноте. В этот момент чья-то рука ухватила ее запястье и потащила дальше, в глубь комнаты. Она даже представить не могла, кто это и куда ее ведут.
– Дегустация вина, принцесса, – услышала девушка.
Рука, сжимавшая ее руку, исчезла, а вместо нее между пальцами оказался бокал.
«Интересно, бокал оттуда же, откуда наливал мне Эвальд? – Катрин начала что-то подозревать. – И теперь я в застенках инквизиции?».
Она почувствовала мужскую руку на своем бедре.
– Ну?
Голос был настолько близок, что рот говорившего должен был находиться где-то у ее уха. Катрин быстро повернула голову, но увидела лишь тени.
– Кто хочет вступить в наше братство, должен испить нашей крови!
Катрин содрогнулась.
Остальные заржали, затем загорелось несколько ламп. Свет был приглушенный, но позволял увидеть, кто ее разыграл. Матиас был здесь, не обошлось без Жана, но тут же находились Микки, Лили, Оливер и кто-то еще, с кем она пока не познакомилась.
– Вообще сегодня должны были приехать русские, – произнес один из незнакомцев. – Но я, так или иначе, ни одной еще не видел!
– Дурень, – сказал другой, – они что, должны сами себя похоронить?
Все прыснули, и Катрин стало ясно, что весельчаки сидят здесь не первый час. Рядом возвышалась батарея пустых винных бутылок. Катрин узнала сорт вина: именно то, что она вчера проиграла Жану. Или оплатила, кому как нравится. Пустых бутылок было десять штук. Десять бутылок по 140 евро, сосчитала она, целое состояние. Она была для этого мира либо слишком трезвая, либо слишком бедная.
Жан наполнил бокал Катрин до краев и весело чокнулся с ней. Он был уже хорош, искрился энергией и каждого, кто попадался ему на пути, рассматривал как потенциального партнера для танца. Оливер устроился на краю одной из длинных скамеек и вел беседу с девушкой. Катрин видела лишь ее спину и длинные светлые волосы, но даже не имела представления, кто это. Лили восседала, как обычно не двигаясь, рядом с Микки, который весело трепался о чем-то с Матиасом. Матиас то и дело хихикал. Наверное, Микки рассказывал, что приключилось сегодня с Элко, – они жили по соседству. Катрин могла себе представить этот рассказ.
Сама Катрин была не в настроении участвовать в этом мероприятии. С другой стороны, проводить сумрачные послеобеденные часы у себя в номере в тревожных раздумьях тоже не хотелось. Может, немного поболтать с Лили? Только о чем?
Жан и второй, пока незнакомый Катрин тип громко пели песню, точнее, пытались перекричать друг друга. Чтобы понять, о чем римейк, необходим был переводчик.
Катрин сделала глоток. Может, она просто еще не вникла, чтобы воспринимать все происходящее должным образом?
– Ну, принцесса, что случилось?
Жан схватил ее и закружил в танце.
Катрин едва успела отставить бокал, как попала в руки следующего партнера. Было просто удивительно, сколько места освободилось в камере хранения, когда отодвинули скамейки. Правда, Катрин едва не ударилась о полку, на которой стояли лыжные ботинки, зато партнер был мастером рок-н-ролла. Танец доставил ей большое удовольствие, тем более что Ронни никогда не ходил с ней танцевать, считал это глупостью. При свете он вообще не мог делать этого. Катрин танцевала до тех пор, пока не обессилела. Затем последовала медленная мелодия. Катрин хотела отказаться, но партнер покачал головой.
– Это мои чаевые, музыку заказал я! – Он рассмеялся. – Кстати, меня зовут Герхард.
У него были голубые глаза и мужественное, волевое лицо. Очень симпатичный. Вполне достоин носить такое имя. Катрин представилась ему, и они начали танцевать, довольно плотно прижавшись друг к другу, пока со всех сторон не последовали комментарии.
– Ну, ну, – раздался голос Жана, – нам не очень нравится смотреть на это!
– Только не надо такой злобной зависти!
– Конечно! Прокрасться сюда и увести девушку – ты знаешь, как это карается! – Жан схватил лыжную палку и бросил Герхарду вторую. – Сразись со мной, если хочешь называться мужчиной!
Катрин, а следом за ней и другие отошли в сторону, потому что эти двое начали разыгрывать на скамейках и столиках сцену из фильма про Зорро. Два бокала полетели на пол, полупустая бутылка упала, и из нее потекло вино, но мужчины не обратили на это внимания, они с дикой страстью фехтовали на палках. Лили укрылась в самом дальнем углу, а незнакомая блондинка вместе с Оливером отскочили за один из стеллажей. Микки и Матиас подзадоривали сражавшихся. В диком азарте Герхард вскарабкался по одному из стеллажей с лыжными ботинками и повис под потолком, уцепившись рукой за ввинченный туда специальный уголок, поддерживавший стеллажи. Но уголок не выдержал его веса, Герхард с палкой в одной руке и уголком в другой рухнул на каменный пол. И остался лежать на спине, жадно хватая ртом воздух.
Жан с победным ревом подскочил к нему и приставил палку к груди.
– Все решилось! – прокричал он. – Она моя!
– Я, похоже, так или иначе, не смогу продолжать, – произнес сдавленным голосом Герхард и схватился рукой за грудную клетку.
– Самое большее – три сломанных ребра и сотрясение мозга, – выразительно бросил Оливер из своего укрытия. – Может отразиться на потенции, но никак не на плодовитости, так что не беспокойся!
Катрин встала на колени рядом с Герхардом. Загар словно сошел с его лица, оно было бледное, и дышал он с большим трудом.
– Можешь встать? – спросила она.
– Как всегда! В итоге побежденный оказывается победителем. Этот женский инстинкт заботиться обо всех когда-нибудь меня просто убьет!
Жан стоял, широко расставив ноги, рядом с Катрин и сверху вниз взирал на Герхарда.
– Заткнись и лучше помоги!
Жан уставился на нее, высоко подняв брови:
– Принцесса, принцесса!
Опустившись на колени, он смотрел на Герхарда, как на павшую в бою лошадь.
– Гм, – произнес он. – Не позвать ли нам живодера?
Герхард попытался стукнуть его кулаком в плечо, но уронил руку и застонал.
– Вот до чего доводят ваши детские игры! – Катрин бросила на Жана укоризненный взгляд. – Нам нужен врач!
– Оливер – врач!
– Он зубной врач! – заорала Катрин. – Здесь что, речь идет о паре выбитых зубов?!
– О-о-о! – Жан демонстративно отшатнулся от нее. – Дикая кошка!
Катрин вновь повернулась к Герхарду:
– Тебе еще хватает воздуха?
Он кивнул, но остался лежать.
Медленно подошли остальные. Оливер встал на колени с другой стороны.
– Так, дружище, давай показывай своему зубному врачу, где у тебя болит?
Герхард повел глазами.
Оливер начал медленно ощупывать его.
– Голова?
Он надавил пальцами на разные участки головы. Герхард отрицательно покачал головой.
Оливер ощупал все тело – от ключицы до бедра, затем поднялся с колен.
– Сможешь подняться сам?
Герхард попытался, но с тихим стоном снова опустился на пол.
– Типичные симптомы; ты сломал ребра, мой дорогой. Пять, шесть, семь или восемь – за отсутствием глубоких знаний в этой области медицины сказать не могу. Но одно как минимум!
– Очень благодарен, – прошептал Герхард.
– Может, это даже множественный перелом, из-за чего произошел разрыв плевры, тогда грудная область наполнится кровью и легкое, таким образом, тоже. Тебе очень трудно дышать?
Герхард плотно закрыл глаза.
– Если серьезно, старик, проблема в одном: не оказалось ли одно из легких поранено сломанным ребром. Вот это действительно принесет очень мало удовольствия. Итак, к Вильгельму Конраду!
– Это врач? Ты его знаешь? – спросила Катрин.
Оливер рассмеялся:
– К Вильгельму Конраду Рентгену. Так звали добродетеля, изобретение которого нам теперь потребуется. Ему срочно необходимо сделать снимок, твоему Адонису!
В то время как Герхарда везли в выделенном для него джипе в Цюрс, в местную больницу, Катрин добралась, наконец, до своего номера и без сил рухнула на кровать. Нужно было хоть час провести в покое и одиночестве. Это явно не ее день. Ронни пропал без вести, партнер по танцам пострадал – определенно ее карма сбилась сегодня. В этот момент ей вспомнилась Изабелла. Ее изотерическая линия жизни, похоже, сегодня тоже слегка искривилась. Скорее всего, Изабелла не представляла, что ее прозрение в отношении собственного супруга будет столь быстрым и наглядным.
Ладно, но почему до сих пор нет никаких вестей от Ронни? Катрин набирала его номер уже в который раз, но доступна по-прежнему была лишь голосовая почта. А в почтовом ящике Катрин не было ни единого сообщения, ни одно сообщение не пришло на ее номер. С ума сойти! И Оливер, отправившийся вместе с Герхардом в больницу, не давал о себе знать. Как же ненавистно это ожидание!
Девушка поднялась и подошла к окну. Она была в принципе довольно непоседливым человеком. Надо все-таки чем-то заняться, двигаться, пойти куда-нибудь. Хотя бы просто протоптать тропинку в глубоком снегу, отправиться в спорткомплекс, чтобы поплавать в бассейне. Наверняка что-то такое здесь должно быть. Во всяком случае, это нужно немедленно выяснить. Телефон она возьмет с собой, чтобы быть все время на связи.
Она побежала вниз по лестнице. Спорткомплекс находился в отдельном корпусе, Катрин уже успела отметить это для себя, когда смотрела рекламный проспект, но еще не была там. Наверняка полно народу.
Проходя мимо стойки администратора, она все-таки решила осведомиться о последних новостях.
– Милый Тони, есть что-нибудь новое?
– Надо взглянуть, столько событий произошло за последнее время, я мог не заметить!
Катрин ждала, пока он сходит в свой кабинет, и надеялась. Когда администратор появился с факсом в руках, сердце у Катрин замерло.
– О! – выговорила она. – Спасибо.
Но факс был не от Ронни, а от фотографа, который должен был снимать ее для спонсоров на горных склонах Арльберга. Господин фотограф подтверждал, что прибудет, как только позволит погода, на следующий же день. Если перевал останется закрытым, придется договориться снова.
На этот случай он любезно сообщал номер своего мобильного.
– От фотографа, – разочарованно вздохнула Катрин. – Ничего по-настоящему важного.
Тони с сожалением покачал головой:
– Мне жаль. Но я немедленно сообщу, если появится хоть какая-то новая информация для вас.
Фраза оборвалась на такой ноте, словно он хотел что-то добавить.
Катрин подождала, но Тони лишь кивнул и скрылся у себя в кабинете. Она направилась в спорткомплекс. Помещение находилось за большой стеклянной дверью. Катрин вошла внутрь. Необходимо было назвать для регистрации номер своей комнаты, затем ей предложили различные услуги. Плавание в бассейне, сауна, солярий, массаж, маникюр, зал для фитнеса, русская баня.
– А есть здесь во что переодеться? – спросила Катрин и указала на свою одежду.
– Приходите прямо в халате, а полотенца и простыни получите у нас.
Это было Катрин по душе.
– Сейчас буду, – улыбнулась она и побежала назад в номер.
Провести время здесь было замечательной альтернативой простому сидению у телефона. На этот раз она решила подняться на лифте. Нажала кнопку и стала ждать. Подошел лифт, двери открылись.
В кабине стоял Жан, лицо его расплылось в улыбке, едва он увидел ее.
– Ах, ты уже здесь, – сказал он. – Другие пытаются так или иначе найти тебя, но не знают твоего номера!
Катрин посмотрела на свой телефон.
– Другие хотят меня найти? Но зачем?
– Ну, Герхарду стало лучше, ребра, шестое и седьмое, он все-таки сломал, но там простой перелом. Он приглашает нас в «Отто».
– «Oтто»?
– Ресторан напротив, мы ходим туда довольно часто. Ты разве не знаешь? Тогда самое время отметиться! – Он отступил слегка в сторону. – Пойдем, я провожу тебя.
Катрин замерла.
– Куда?
– Ну, на твой этаж.
– Ах, какое внимание! Большое спасибо.
Она нажала на кнопку четвертого этажа, и лифт пришел в движение.
– Собственно, я собиралась пойти немного поплавать.
– И массаж… гм…
Он мягко провел своим указательным пальцем по ее руке от плеча до локтя.
Ей показалось или он, в самом деле, соблазняет ее?
– Нет, если совсем точно, то еще немного кикбоксинга.
Жан ухмыльнулся.
– Ты умеешь наносить меткие удары, чтобы сразу сломать ребра. – Он убрал палец с ее руки и указал на свою грудь. – Пожалуйста, если это будет входным билетом в рай.
Лифт мягко остановился.
– Секунду, – весело сказала Катрин. – Держи лифт.
Она вышла из кабины, Жан остался внутри. Что ж, если нельзя кататься на лыжах, тогда вперед – развлекаться! С этой мыслью она набросила куртку и вернулась к Жану.
– Ну, принцесса, изобрела новый способ обороны? – спросил он, закрывая двери и нажимая на кнопку первого этажа. – А что ты будешь делать, если я сейчас ненадолго остановлю лифт?
Он приблизил палец к красной кнопке на панели.
– Ты мог бы достичь этого намного проще, – сообщила Катрин, скроив сострадательную мину. – Просто последовал бы за мной в мой номер!
– Да? – Он бросил на нее разочарованный, полный недоверия взгляд. – Все так просто?
– Об этом я должна была спросить тебя. – Катрин нахмурилась. – Ты не такой легкий мальчик?
– Что?
Он рассмеялся. Лифт остановился, Катрин открыла двери.
– Как минимум сто килограммов, – произнес он, выходя из кабины.
– Ну, вперед!
На пороге отеля оба остановились.
– Как могущественна природа!
Катрин глубоко вздохнула.
Перед ними расстилался сплошной белый ковер, уходивший к подножиям гор и поднимавшийся до самых их вершин. А снег все продолжал лететь огромными белыми хлопьями.
– Будет настоящий праздник, когда снова откроют все трассы! – Жан потер руки. – Мы немедленно отправимся на самую высокую вершину.
– Да, это будет просто сказка!
Несмотря на то, что совсем недавно дорожку чистили, они сразу провалились по щиколотку в снег. Просто невероятно, какую массу снега хранили в себе небеса.
– Сразу вспоминается множество детских сказок, – произнесла Катрин, когда они двинулись вперед и пушистые хлопья облепили их лица, не успевая таять. – Фрау Холле… – вслух рассуждала Катрин, смахивая с лица снег. – Вот теперь видно, как она трудится там, наверху!
– В таком темпе, как фрау Холле, сегодня не работает ни один человек. Фрау Холле устарела!
– Зато она делает свою работу с удовольствием.
– Скажешь тоже!
– А ты разве нет?
Катрин подняла глаза, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Удовольствие? – С его губ слетела короткая усмешка. – Нет, вот уж нет. Моя работа – это лишь средство, позволяющее вести мне такую жизнь, – он сделал короткое движение рукой в направлении «Резиденции», – не более. Как проводник в горах я был бы не в пример счастливее!
Катрин поразилась тому, что он позволил себе так раскрыться перед ней. Ничего подобного именно от Жана она не ожидала.
– Значит, ты должен стать проводником, – посоветовала она. – Человек должен всегда следовать велению сердца, иначе он не может быть счастлив.
Он легонько щелкнул ее по носу:
– Так, фройляйн Мудрость, а как насчет тебя? Что тебе по сердцу?
Катрин задумалась.
– Я пока в поисках, – немного погодя произнесла она. – В данный момент, кажется, переживаю некое превращение. Окукливаюсь!
Он легонько подтолкнул ее:
– Так-так. Ну, тогда…
Какое-то время они шагали молча.
– Но у тебя такая великолепная специальность, – рассуждала она. – У прокурора всегда столько впечатлений, столько переживаний, он хорошо зарабатывает, знаком со множеством интересных людей – посмотреть только на тех мужчин, что сидели за нашим столиком в «Хоспицальме»!
Он в упор посмотрел на нее, наморщив лоб.
– Не стоит заблуждаться. Многое не так весело, как кажется на первый взгляд. А о чем-то лучше сразу забыть.
Его тон изменился, фраза прозвучала словно угроза. Катрин изумленно посмотрела на Жана. Это могло означать, что тогда в ресторане происходило что-то серьезное.
– Как-то ты не по-доброму это сказал, – заметила Катрин.
– Хорошо, что мы, наконец, дошли! – Голос Жана снова стал прежним, тон почти интимным. – И хорошо, что мы прямо сейчас получим что-нибудь вкусненькое!
Он подмигнул ей, и Катрин поняла, что тема исчерпана.
Перед дверью ресторана они долго сбивали с обуви снег, что есть сил топая по ступенькам. Жан отряхнул снег с куртки Катрин и открыл перед ней дверь.
– Ну? – спросил он девушку, когда та прошла внутрь. – Ты счастлива?
– Нет!
Это вырвалось так быстро, что она сама удивилась.
– А в чем причина?
Катрин остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.
– Не знаю, тут целая дилемма. Я застряла на какой-то фазе острой мировой скорби.
– Это чисто женское, в этом я совершенно не разбираюсь.
– Балда! – Катрин легонько стукнула его кулаком и ухмыльнулась. – Это нечто общечеловеческое, и ты совершенно точно знаешь, что я имею в виду.
Он перехватил ее кулак и крепко сжал.
– Настоящие парни никогда не зацикливаются на таких вещах!
– Настоящие парни никогда не стонут, если ломают себе ребра!
– Точно! – Катрин рывком высвободила свой кулак из его ладони. – Наверное, мне следует еще разок ударить как следует!
– Если это освободит меня от проблем мировой скорби, пожалуйста!
– Ну уж вряд ли!
Катрин двинулась вперед.
Ресторан был заполнен, но Жан, очевидно, знал, где устроилась вся компания. Он уверенно двигался мимо людей к той части зала, что находилась на небольшом возвышении. За круглым столом сидели все, кто был в камере хранения. Лишь светловолосой девушки, бывшей там с Оливером, Катрин не заметила. Зато появился друг Герхарда, которого Катрин еще не знала.
Герхард сидел прямой, словно свеча, на лице сияла дружелюбная улыбка, а в руке только что принесенная кружка пива.
– Уже думали, стоило ли посылать этого типа на разведку. Тот еще гусь, – приветствовал он их.
– Мне стоило очень большого труда отвергнуть соблазнительное предложение Катрин, – нахально огрызнулся в ответ Жан. – В конце концов, приз победителю все еще ожидается!
– Рад, что ожидается. А то я уж опасался худшего…
Герхард поднял свою кружку.
Жан подвинул Катрин стул.
– А вы можете говорить о чем-нибудь другом?
Катрин поморщилась.
– Может, о том, что в этом дурацком отеле даже шампанского не хватает, чтобы наполнить им простую ванну?
Микки указал забинтованным пальцем себе за спину.
Белоснежная повязка на пальце выглядела очень элегантно, но Катрин отчего-то была в полной уверенности, что под ней не на что смотреть.
– А для чего нужна целая ванна шампанского? Это же такая глупость, – съязвила она.
Этот человек вместе с его забинтованным пальцем и жеманством сильно действовал ей на нервы.
– Мне так нужна была сегодня утром полная ванна, – пролепетала с саксонским акцентом Лили.
– Это декадентство! – упрекнула ее Катрин.
– Из-за того, что закрыт перевал, шампанское подают в ограниченных количествах. Кто-нибудь слышал что-либо подобное? – пробубнил Микки.
И обратился к Катрин, которая сидела прямо напротив него:
– А тебе я покажу, пожалуй, что такое декадентство!
Катрин не стала отвечать, только наблюдала за ним, Слегка прищурив глаза. Толстяк был ей просто противен.
Подошла девушка-официантка. Герхард оглядел присутствующих.
– Я предлагаю для всех морские языки. Они здесь и в самом деле великолепны! К ним хорошего белого вина, да? Согласны?
– С одной оговоркой!
Микки ткнул в меню, лежавшее перед ним.
– Ты не переносишь рыбу? – уточнил Герхард.
– Напротив! Но я попрошу принести мне все горячие блюда. И морские языки тоже!
– Все? – ошеломленно переспросила официантка. – Но в сегодняшнем меню их восемь!
– Я заплачу сам, – успокоил он ее. – Если я сказал все, я имел в виду все. Все восемь!
Сидевшие за столом уставились на него, и каждый чувствовал, что здесь какой-то подвох.
– Хорошо, хорошо, пожалуйста.
Официантка не стала спорить, а направилась к стойке, чтобы выполнить заказ.
– Весы в твоей комнате врут? – не выдержал Жан. – Ты испытываешь дополнительные потребности?
– Речь не об обжорстве, речь идет об уроке, который я намерен преподать, – ответил Микки и бросил выразительный взгляд на Катрин.
Он четко дал понять, что нацелился именно на нее.
– Я вся трепещу, – ехидно отозвалась она и, не дав ему ни секунды на раздумье, тотчас повернулась к Герхарду: – Ну а ты, мой раненый герой, расскажи теперь, что же все-таки случилось.
Герхард довольно остроумно описал, что ему пришлось пережить, пока не выяснилось, что речь идет всего лишь о двух сломанных ребрах, а не о поврежденной плевре и раненом легком. Настроение слегка поднялось, маленькое представление, устроенное чуть раньше Микки, было забыто, но до тех пор, пока не принесли заказ.
Каждому подали по одной тарелке, лишь для Микки привезли целую тележку с яствами, каждое из которых было накрыто посеребренным колпаком для сохранения блюда горячим.
– Вот, господин, все ваши восемь горячих блюд, – сказала официантка и подняла по очереди каждую крышку.
Микки ничего не сказал, взял вилку, встал и подошел к тележке. Он попробовал из каждой тарелки и, наконец, заключил:
– Вот это я буду есть, остальное можете убрать!
И указав вилкой на тарелку с морскими языками, снова сел на свое место.
– У тебя ранение в голову? – поинтересовался Оливер.
– Всего лишь практический пример декадентства. Как было обещано. – Микки кивнул Катрин. – А еще большим декадентством будет, если за все это я попрошу заплатить Герхарда, потому что именно он пригласил нас сюда!
– Может, человек нуждается в подобных выходках, если имеет какие-то сексуальные проблемы? – ляпнула Катрин, и, пока она произносила эту фразу, ей стало ясно, что именно он был в комнате с Элко.
Да, она могла еще долго ждать грешницу, разрушившую тихое семейное счастье. Только грешницы не было. Соперницей Изабеллы был мужчина, а не женщина! Это Микки поставил своими криками на уши весь отель. И то, как он сейчас съежился и покраснел, подтвердило Катрин, что она не попала пальцем в небо.
Жан тихо хихикнул, Лили напряженно уставилась в свой стакан, Герхард морщился, всеми силами борясь с приступом хохота, который определенно причинил бы ему жуткую боль, а Оливер подмигнул Катрин. Только Матиас оставался серьезным и после небольшой паузы спросил:
– Откуда она знает?
После этого вопроса никто не мог больше сдерживаться. Все разразились диким хохотом.
Микки сидел, словно окаменев. Катрин видела, что толстяк обдумывает, как вести себя в данной ситуации. То, что он с большим удовольствием ринулся бы сейчас прочь, не было даже вопросом. Ясно было и то, что в этом случае в глазах собравшихся его репутация будет подорвана окончательно.
– Это было случайное свидание, – наконец сказал он и посмотрел на Катрин. – А сексуальные проблемы имеет, скорее всего, тот, кто вообще не знает, что такое секс!
Теперь все глаза устремились на нее.
– Но уж именно вам, господин, я не дам возможности увидеть меня занимающейся сексом, – нанесла Катрин ответный удар. – Я вступаю в связь с тем, кого хочу!
– Да, но уж если она захочет, то сделает это в следующие пять минут! – добавил Матиас, и все снова разразились хохотом.
Катрин раздумывала, стоит ли еще что-нибудь добавить, но нашла, что лучше в этой ситуации будет сменить тему. Остальные тоже пришли к такому мнению, потому что обратили взоры на свои тарелки и бокалы.
Когда через час они начали расходиться, погода не изменилась. Снег шел, уборочная техника продолжала работать, но это было похоже на борьбу Давида с Голиафом. Жан был первым, кто не выдержал. Оливер получил сзади огромный ком снега в спину. Вслед за этим разразилась не шуточная баталия. Лили и Микки быстро укрылись в отеле, Герхард, несмотря на сломанные ребра, тоже сделал попытку скатать снежок, а остальные забрасывали друг друга, отрываясь на всю катушку. Катрин вела бой с Матиасом, который хотел ее совсем завалить снегом. Она оборонялась руками и ногами, и в какой-то момент ей удалось подставить ему подножку и ухватить за рукав куртки. Матиас рухнул, не устояв на ногах, а Катрин набросилась на него сверху.
– Ну, и что теперь? – смеялась она, пока он делал безуспешные попытки подняться.
– Можешь продолжать, – сказал поверженный.
И она добавила ему еще снега за шиворот, потом еще, пока он не освободился, вывернувшись из-под нее сильным движением своего тренированного тела.
– Брр, – Матиас передернул плечами от холода, вставая.
С головы до ног он был в снегу, просто снежный человек какой-то. Катрин продолжала сидеть в сугробе и смеялась до тех пор, пока из глаз не потекли слезы. Остальные тоже решили сделать Матиаса козлом отпущения, снежки продолжали лететь в него со всех сторон.
– Теперь в сауну! А потом еще раз голышом в снег!
Жан выдал идею, и все поддержали его радостным «вау», только Катрин промолчала. Она тоже была бы не прочь прогреться в сауне, но в этой компании оказалась единственной женщиной. Настроения показываться всем этим мужчинам голышом у нее определенно не было.
– Договорились, через десять минут внизу!
Жан смахнул снег с волос, которые теперь торчали в разные стороны, словно растрепанный стог сена. Катрин рассмешил его вид, но в этот момент она вспомнила, что от снега, скорее всего, потекла ее тушь и вид у нее самой вряд ли лучше.
Тони лишь покачал головой, увидев ее, и протянул ключ. Поначалу Катрин приняла это качание головой как оценку своего внешнего вида и вдруг вспомнила про Ронни. Он не дал о себе знать за это время, это было ясно. У Катрин засосало под ложечкой. Не столько оттого, что ее друг до сих пор не объявился, сколько оттого, что за последние несколько часов она ни разу не вспомнила о нем. Как она могла забыть? Непостижимо. Ведь до недавнего времени они были единым целым, на свете не существовало ничего, что происходило бы с ней без его участия. А теперь только вид администратора напомнил ей о друге. Но это же несправедливо по отношению к человеку, который сейчас застрял где-то в снегах и не может подать о себе весточку! Она не могла считать себя такой же, как Микки или Руди.
Катрин казалось, что она хоть чуточку лучше их.
– Значит, до скорого!
Оливер вышел из лифта и закрыл за собой двери.
Катрин нажала на кнопку своего этажа. Она жила выше всех и была рада остаться в кабине одна. Мало-помалу становилось ясно, что круг людей рядом с ней становился все теснее. Маленькие авансы, те или иные двусмысленности, скрытое или явное сближение, но как-то сразу со всеми, не с одним. Лишь Бруно, с которым она до сих пор и не познакомилась-то толком, пригласил ее на свою виллу в Лугано.
Ради уютного ужина рядом с камином или для чего-то еще?
Но может быть, она просто выдумывает, и все они – милые парни, и ничего более.
В номере Катрин скинула с себя мокрую одежду, немного просушила волосы полотенцем и набрала номер Ронни. Ни чего не изменилось. Доступна была лишь голосовая почта.
– Я схожу с ума, волнуюсь, – сказала она в трубку. – Пожалуйста, дай о себе знать, как только сможешь. Я боюсь, как бы с тобой чего не случилось! Это не могла быть лавина, но на дороге много аварий, я слышала. Пожалуйста, сообщи мне, что происходит! Ты мне по-прежнему очень нужен!
С телефоном в руке Катрин подошла к окну и открыла его. На улице стемнело, и ей показалось, что снежные хлопья, падающие с неба, становятся меньше и легче. Она ловила их на ладонь и смотрела, как снег превращается в капельки воды. Катрин любила снег, каждая снежинка казалась ей произведением искусства. Каждая филигранно выточена, не похожа ни на одну другую, сложнейший образец, одна-единственная на миллионы и миллиарды. Она все подставляла и подставляла ладони, но снежинки таяли так быстро, что Катрин не успевала как следует разглядеть их. В конце концов, ей пришло в голову, что своими руками она сокращает время существования этих маленьких кусочков льда. Они должны иметь шанс соединиться со своими братьями и сестрами.
