Текст книги "Меткий стрелок"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава шестнадцатая

Елене Дмитриевне Озеровой было двадцать пять лет. Она выросла в бедной семье. Бедной даже по советским меркам. Папа Лены был простым слесарем. Этакая здоровенная, вечно небритая орясина с красными глазами и скрипучим голосом, которым он пользовался исключительно для того, чтобы покрывать отборным трехэтажным матом соседей да покрикивать на мать.

«Есть чего-нибудь дома пожрать?» «Куда это ты, мать твою, так вырядилась?» «Ты у меня, паскуда маленькая, узнаешь, как двойки домой приносить». Папин голос настолько прочно въелся в память маленькой Лены, что даже сейчас, спустя десять лет после его смерти, она втягивала голову в плечи каждый раз, когда слышала беседу двух работяг – будь то строители, ремонтники или грузчики, – обильно перемежаемую матом.

Мать Лены была тихой, молчаливой женщиной с рано поседевшими висками. Она терпеливо сносила все попреки, а порой и побои мужа и за восемнадцать лет семейной жизни ни разу не попыталась ему прекословить.

Закончив школу, Лена Озерова покинула свой родной Омск и отправилась в далекую Москву поступать в университет. Первая попытка оказалась неудачной. Вернувшись в Омск, Лена устроилась работать нянечкой в детский сад. Свою первую заметку юная журналистка посвятила родному детсаду. Она написала о такой язве современного общества, как воровство в столовых, и попыталась по мере сил эту язву вскрыть.

Статью опубликовали в местной газете, а затем перепечатали и в областной. Лена Озерова тут же стала местной знаменитостью, что не помешало директору детского сада уволить ее с работы «в связи с профнепригодностью».

«Не переживай, доченька, – говорила рыдающей Лене мать. – Ты еще выбьешься в люди. Я верю в тебя».

Следующим летом Елена поступила-таки на журфак МГУ, сдав все экзамены на «отлично».

Два года назад она закончила университет. Еще на третьем курсе научный руководитель Лены – Сергей Петрович Дзикевич, предложил ей пройти стажировку на радиостанции «Свободная волна». Там у него были знакомые. Лена, само собой, согласилась, решив, что судьба посылает ей неплохой шанс выбиться в люди.

Увидев в коридоре редакции изящную, большеглазую девушку и узнав о цели ее визита, Зелек Шустов сам решил провести с Леной собеседование.

Они сидели в большом, уютном кабинете Шустова и пили коньяк. Шустов был настойчив, и Лена не посмела отказать, хотя с детства не переносила спиртного.

– Если вам, Леночка, удастся у нас закрепиться, перед вами откроются необозримые перспективы, – напевал на ухо захмелевшей Лене седовласый Зелек Шустов. – Нам нужны хорошие журналисты, а тем более с дипломом МГУ. Начнете с коротеньких репортажей, со временем станете радиоведущей... Как знать, может быть, у вас появятся какие-нибудь свежие идеи. А уж я-то, поверьте моему слову, сделаю все, чтобы помочь вам их реализовать.

Силясь справиться с головокружением, Лена лишь улыбалась и кивала головой. Она даже не заметила, как рука Шустова оказалась у нее под юбкой, а заметив, не издала ни звука, только закрыла глаза и стиснула зубы.

Шустов сдержал свое обещание. После окончания университета Лена пошла работать на радио, и уже спустя три недели ее зачислили в штат «Свободной волны» на должность репортера. Шустов снял ей просторную двухкомнатную квартиру, в которую наведывался раз или два в неделю с бутылкой хорошего коньяка и экзотическими морскими закусками. Он любил закусывать коньяк креветками или мидиями, обильно политыми лимонным соком. Лене ничего не оставалось, как перестроить свои собственные вкусы в угоду начальнику и благодетелю.

Год назад она стала радиоведущей. Программа называлась «Русский олимп». В студии Лены перебывали почти все российские знаменитости: актеры, музыканты, спортсмены, политики... Богатые и знаменитые мужчины, едва звучал сигнал к окончанию передачи, назначали Лене свидания. И пару раз она ответила на эти приглашения согласием. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, среди которых особо выделялась маленькая загородная вилла, которую в благодарность за доставленное удовольствие Лене подарил один популярный певец. Поначалу Лена долго отказывалась от столь дорогого подарка, но чернокудрый красавец был настойчив, и в конце концов Лена сказала «да».

Шустов смотрел на Ленины «проказы» сквозь пальцы. Озерова была не единственной его пассией и прекрасно об этом знала. Между Леной и Шустовым установилось негласное соглашение – я не лезу в твои дела, ты не вмешиваешься в мои. Такой подход к жизни устраивал обоих.

Глава семнадцатая

Филя Агеев доедал второй круассан и с вожделением поглядывал на фруктовое желе, когда высокий блондин с ухоженной бородкой поднялся из-за столика и направился к туалету.

Филя отложил круассан, вытер салфеткой рот и быстро направился туда же, куда и блондин.

Туалет блистал белоснежным кафелем. Филя постоял в ожидании своего клиента у зеркала, помыл руки, плеснул на лицо пригоршню холодной воды. В урне возле раковины он увидел кусок желтой банановой шкурки. Поразмыслив секунду, Филя вынул шкурку из урны и бросил ее на пол поближе к себе. Вновь помыл руки.

Наконец из кабинки послышался звук спускаемой воды и вслед за тем – тяжелые шаги.

Как только грузный великан подошел к раковине, Филя закрутил кран, откинул со лба волосы и, неуклюже повернувшись, наступил на банановую шкурку. Взмахнув руками и громко вскрикнув, Филя всей массой повалился на блондина.

– Твою мать! – выругался тот. – Смотрите, куда идете!

– Извините, ради бога, – жалобно проблеял Филя. – Споткнулся. Понабросали тут банановой кожуры, будь она неладна! Простите еще раз.

Филя сделал попытку отряхнуть блондину лацкан пиджака, но тот с брезгливой гримасой отклонился.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал блондин. – Всякое бывает. Извините, что накричал.

– Ничего. Я заслужил.

Как только обмен любезностями был закончен, Филя вышел из туалета, подошел к барной стойке и попросил счет. Расплатившись, он с тоской взглянул на свой столик, на котором стояла вазочка с так и не тронутым фруктовым желе, и, вздохнув, направился к выходу.

Покинув ресторан, Филя быстро забрался в машину, вставил в ухо наушник и щелкнул тумблером передатчика.

– ...Такой бледный? – услышал Филя окончание чьей-то фразы. – Случилось что?

– Да какой-то кретин налетел на меня в туалете.

– В каком смысле – налетел?

– Поскользнулся на банановой кожуре.

– Ох, Олежка, – вздохнул собеседник блондина, – не нравятся мне такие совпадения.

– Брось, старик. Я же жив.

Послышался смех.

– Шутки шутками, – произнес сердитый женский голос, – но мне и в самом деле страшно. Вы собираетесь что-нибудь предпринимать?

– Золотце мое, – ласково сказал Шустов (голос не принадлежал ни блондину, ни Елене), – не беспокойся ни о чем. Это была просто чья-то глупая шутка. Но на всякий случай мы все проверим. Даю тебе честное слово.

– Да уж, – насмешливо отозвалась Елена. – Давать обещания ты всегда был горазд.

– А разве я их не выполнял? Расслабься, зая. Тебе ничто не грозит.

– Скажи мне правду, Зелек, вы с Олегом имеете какое-то отношение к тому, что случилось с Доли?

Повисла пауза. Вслед за тем раздался короткий смешок, и голос блондина произнес:

– Это уже похоже на бред.

– Золотце мое, – медленно сказал Шустов, – ты прекрасно знаешь, что мы с Доли были не только коллегами, но и близкими друзьями. Разве я похож на тупого ублюдка, который на глазах у десятков людей убивает собственного друга, чтобы вытащить у него из кармана кошелек?

– Откуда мне знать, что между вами было? Уж меня-то вы посвящали в свои тайны в последнюю очередь.

– Глупости, – отрезал Шустов. – Еще раз даю тебе слово: ни я, ни Олег не имеем никакого отношения к смерти Доли. И давай закончим на этом.

Раздался шорох, вслед за тем голос блондина взволнованно произнес:

– Стоп.

– Что такое? – спросил Шустов.

Голос в наушнике у Фили зазвучал громче.

– Что это за зажигалка?

– Ты о чем?

– А о том, друг мой Зелек, что в кармане моего пиджака лежала зажигалка, которую я туда не клал.

– Олежка, прости меня, но ты становишься похожим на параноика. Какого черта кому-то класть тебе в карман зажигалку?

– Вот и я об этом.

Снова шорохи. Вслед за тем раздраженный, сердитый голос Шустова:

– Хватит накручивать. Если тебе не нравится эта зажигалка, подари ее официанту, и дело с концом... Вон он как раз сюда идет.

– Саша, принеси-ка нам, пожалуйста, счет... Да, и вот еще что... На-ка вот, держи... Это тебе... За хорошую работу...

– Что вы, дядя Зелек, не стоит...

– Бери, бери, Сашок. И не беспокойся – чаевых этот подарок не исключает.

– Большое спасибо.

Раздался звук шагов и звон посуды. Вслед за тем молодой злой голос тихо произнес:

– Вот ведь скупая сволочь! Засунь себе этот подарок в жопу, мой дорогой дядя Зелек.

В ухе у Фили так громыхнуло, что он подпрыгнул на сиденье автомобиля. Быстро вынул из уха наушник и забросил его в бардачок.

– Надо же, какой гордый, – посетовал Филя, потирая ухо. – Между прочим, зажигалочка, которую ты только что растоптал, стоит больше, чем ты вместе с потрохами... – Филя поморщился. – Да и с твоим чертовым подносом.

Филя достал телефон и позвонил Денису:

– Алло, Денисыч?.. Как это – зачем спрашиваю? А вдруг ты потерял телефон и он сейчас звонит в кармане у какого-нибудь бомжа... Да... Вот так прямо возьму и выболтаю ему все наши тайны... Ладно... В общем, диспозиция изменилась. Теперь их трое. Третий – высокий, толстый блондин с маленькой бородкой и интеллигентным лицом. Зовут Олег. Фамилию выяснить не удалось... Что? «Жучок»?.. Нет, «жучок» тю-тю... Ну как сказать... Кое-что выяснить, конечно, удалось, хотя... Да ладно тебе, скупердяй. Вычтешь из моей зарплаты... Сам такой... Короче, наши ребятки чего-то боятся. Белобрысого так просто бьет мандраж. У Шустова тоже очко поигрывает, только он себе в этом не признается... Нет. Девушка, судя по всему, здесь ни при чем... Хорошо. Блондин так блондин... Продолжаю наблюдение. Привет Максу.

Возвращаться в ресторан не имело смысла, и Филя решил ждать. «Долго это продолжаться не может, – рассудил Филя. – Они уже все обсудили. Осталось только скушать парочку красных раков и выпить несколько бокалов пива». Однако ждать оперативнику пришлось не меньше получаса.

Наконец троица вышла из ресторана и направилась на стоянку.

– Приятного вечера, Зелек, – улыбнулся блондин, останавливаясь возле вишневой «вольво» и пожимая Шустову руку.

От Фили не скрылось, что улыбка эта была чересчур напряженной. Похоже, Шустов это тоже заметил.

– Всего доброго, дорогой мой Олежек Сац, – сказал он с легкой усмешкой. И, как говорит уголовный элемент, не морщи попу и не ссы в пробирку. Все будет хорошо.

Стоявшая рядом Елена поморщилась.

«Сладкая троица», как мысленно обозвал их Филипп, стояла в каких-нибудь десяти шагах от «девятки» Агеева. Если б не тонированные стекла, дело могло окончиться швахом. «Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу», – пошутил над собой Филипп.

Церемонно чмокнув блондина в щечку, Озерова села в свою «мазду». Шустов забрался в кремовую «ауди». Поехали они в одном направлении: впереди Елена, за ней – ее седовласый друг.

Высокий блондин задумчиво посмотрел им вслед, немного постоял, достал из кармана сигарету и закурил, прошел ко входу в ресторан, остановился, посмотрел на небо и вздохнул.

Наконец подозрительному блондину по имени Олег надоело считать ворон. Он повернулся в сторону стоянки и махнул рукой. Вишневая «вольво» с тонированными стеклами, припаркованная рядом с «девяткой» Фили, медленно выехала со стоянки и остановилась перед блондином. Он открыл заднюю дверцу и неуклюже забрался внутрь.

«Вольво» отчалила. Агеев последовал за ней. По пути он вынул из кармана телефон и позвонил Денису.

– Шеф, блондина зовут Олег Сац. Возможно, это кличка. Продолжаю наблюдение. До скорого.

Минут через двадцать «вольво» свернула на тихую улочку и вскоре въехала в темный переулок. «Что-то тут не так», – подумал Филя и повернул за ней. Внезапно дорогу ему преградила легковая машина. Филя едва успел вдарить по тормозам, чтобы избежать столкновения. Тряхнув головой, чтобы прояснить мозги, он глянул в зеркало заднего вида и чертыхнулся. Обратного хода не было: прямо у въезда в переулок стоял микроавтобус. Хлопнули дверцы легковушки, и к машине Фили неспешной походкой направились трое мужчин. В руках у одного из них он увидел дубинку.

Глава восемнадцатая

– Олег Сац, – сказал Денис, – как мы и предполагали.

Алексей Петрович Кротов посмотрел на кончик тлеющей сигареты и кивнул.

– Глава финансового холдинга «Гималаи». Не знаю, хорошо это или плохо, но клиенты засуетились. Теперь они начнут действовать. Так как действовать нашим голубчикам придется в спешке, они где-нибудь да проколются.

– Думаете, они восприняли Филину угрозу всерьез?

Кротов откинулся на спинку стула и закинул нога на ногу.

– Видите ли, Денис Андреевич, я внимательно просмотрел досье Шустова и имею представление, что это за птица.

– Паникер? – полюбопытствовал Денис.

Кротов отрицательно покачал головой:

– Отнюдь. Шустов крепкий орешек. И к тому же хитер как лис.

Алексей Петрович задумчиво потер фильтром сигареты переносицу и медленно произнес:

– Беспокоюсь я за Филю, Денис Андреевич. Как бы он не напортачил.

– Филипп – опытный сыскарь, – заверил Кротова Грязнов. – Он не даст обвести себя вокруг пальца.

Кротов внимательно посмотрел на Дениса:

– Эх, мне бы вашу уверенность, Денис Андреевич. Зелек Шустов обвел вокруг пальца ЦРУ и наш Комитет госбезопасности. Он получал деньги и от тех, и от этих. Причем имел дело с самым публичным бизнесом – со средствами массовой информации. А согласитесь, это о многом говорит.

Денис в своей обычной манере побарабанил пальцами по столу, затем взъерошил ладонью рыжие лохмы и наконец сказал:

– Вы знаете, Алексей Петрович, есть в вашем лице что-то такое, что вселяет в сердца людей неуверенность.

С этими словами Денис достал из кармана телефон и набрал номер Филиппа Агеева. В трубке раздались длинные гудки. Один, другой, третий... На пятом трубку взяли, и глуховатый мужской голос тихо произнес:

– Да.

– Витек, это ты? – спросил Денис, стараясь говорить как можно раскованней.

– Да, – произнесли на том конце провода.

Денис нажал на «отбой». Мрачно посмотрел на Алексея Петровича.

– Что случилось? – спросил Кротов.

Рука с зажатой в пальцах сигаретой замерла у его рта.

– Филю взяли, – коротко ответил Денис.

Трое мужчин медленно подходили к машине. Агеев засунул руку под мышку, вынул из наплечной кобуры пистолет и тихонько приотворил дверцу.

Один из мужчин, тот, что был с дубинкой, обошел машину сзади. Другой остановился рядом с дверцей водителя и поднял пистолет.

Филя что было сил вдарил ногами по дверце. Мужчина, сбитый с ног, отлетел в сторону. В ту же секунду Филя выскочил из машины и кинулся на землю. Коснувшись плечом земли, он тут же развернулся и выставил перед собой пистолет.

Что-то сверкнуло перед глазами у Фили, и в следующее мгновение его сознание погрузилось в темноту. Сквозь вату в ушах он слышал какие-то голоса, звучавшие глухо и отдаленно, словно говорившие находились в сотнях метрах от него. Потом смолкли и они.

Очнулся Филипп от дьявольской боли в затылке. Он попробовал приложить к затылку руку, но не смог. Его руки были стянуты за спиной и связаны чем-то жестким. Филя попробовал пошевелить пальцами, но не почувствовал их. Лишь сильная ноющая боль в запястьях...

Оперативник с трудом разлепил веки – вокруг была тьма. Пол под ним подрагивал, в ушах стоял непрерывный гул. Наконец он сообразил, в чем дело. Его оглушили, связали и бросили в багажник.

«Главное – не паниковать, – приказал себе Филя. – Безвыходных ситуаций не существует».

Филя закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. Это помогло ему успокоиться. Затем он еще раз попробовал пошевелить руками. Запястья были стянуты туго, развязать, пожалуй, не получится. Но кто не пытается, у того не получается, и Филя, морщась и постанывая от боли, начал действовать.

Прежде всего он поджал под себя ноги и попробовал перекинуть через них связанные сзади руки. С пятой попытки ему это удалось. Филя немного передохнул, восстанавливая дыхание и успокаиваясь. Он поблагодарил Бога за свой небольшой рост, а судьбу за то, что послала ему большую машину с вместительным багажником. «Демидыч здесь и рукой шевельнуть не смог бы», – подумал Филя, вспоминая габариты друга.

Отдохнув, он поднес руки к лицу и попытался ослабить узлы зубами. Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем ему это удалось. Отдыхая, принялся двигать пальцами – сжимать, разжимать... В конце концов чувствительность вернулась.

Филя снова взялся было за узлы, но тут машина остановилась.

Раздались шаги, голоса... Крышка багажника открылась, и Филя зажмурился от ударившего в глаза света, хотя он был электрическим и тусклым.

– Ого! – воскликнул один из недругов. – Да он перевернулся! Посмотри-ка, Чалый! И рожа в крови – небось пытался перекусить узлы зубами.

– Похоже, у нас в багажнике гуттаперчевый мальчик, – отозвался второй голос, более низкий и хриплый. – Доставай его. Посмотрим, какой он гибкий.

Крепкие руки подхватили Филю за плечи и выволокли из багажника. Не успел он привыкнуть к свету, как кто-то нахлобучил ему на голову вязаную шапку, и Филя вновь погрузился во тьму.

– Оттащи его подальше от машины, – приказал хриплый голос. – Не дай бог, заляпает кровью, шеф мне потом голову отвернет.

Те же крепкие руки схватили Филю за шиворот и поволокли по холодному цементному полу. Оттащили метров на десять. Судя по тому, что Филя успел заметить, они находились в большом гараже. А гараж где-нибудь на окраине города. Кричи не кричи – никто не услышит.

– Ну что, малыш, – услышал он над самым ухом, – жить хочешь?

Филя разлепил разбитые губы и тихо произнес:

– Да пошел ты...

Бандиты засмеялись.

– Надо же, – удивился хриплый. – Он еще и грубит. Поучи-ка его, Лом.

Удар ногой под дых едва не вышиб из оперативника дух. После второго удара он почувствовал, как хрустнуло ребро. Острая боль пронзила всю грудь.

– Лом, ты что, охренел! Мать твою, я ж просил только поучить, а не калечить!

– Да ладно тебе. Ребром больше, ребром меньше... Говорить-то он еще может, а это главное.

Бандит склонился над Филей. Горячее, зловонное дыхание обдало ему лицо.

– Ну что, брат, – ласково обратился к нему бандит, – будешь говорить? Или опять начнешь ругаться?

– Не о чем мне с тобой говорить, урод... – злобно прошипел Филя.

Бандит хохотнул.

– Слышь, Чалый, – обратился он к своему подельщику, – этот прыщ обозвал меня уродом.

– Наверное, шапку ты ему надвинул на глаза дырявую, – насмешливо отозвался Чалый. – Вот он и видит.

Бандит, названный Ломом, хмыкнул:

– Видит, говоришь? Ну что ж, придется выколоть ему глаз. Слышь, малыш, сейчас я выколю тебе глаз. Пока что один. Но если ты и дальше будешь продолжать грубить – я тебя вообще лишу зрения. Всосал?

Филя ответил ему четырехэтажным матом.

Слов больше не было. Удары посыпались со всех сторон.

Глава девятнадцатая

– Есть, – сказал Макс. – Я его запеленговал. Если судить по мобильнику, он сейчас на Северо-Западе. Примерно вот в этой точке.

Макс ткнул толстым пальцем в пульсирующую световую точку на экране монитора.

– Ты остаешься здесь, – распорядился Денис. – Будешь корректировать нас по телефону. Демидов, Голованов и я отправляемся на поиски Агеева. – Денис стиснул зубы. – Попытайся установить более точные координаты.

Макс кивнул.

Денис быстрыми шагами направился к двери. Володя Демидов последовал за ним.

Сева Голованов на секунду задержался. Он положил на плечо Максу свою широкую, крепкую ладонь и тихо произнес:

– Я на тебя надеюсь, брат.

– Сделаю все, что от меня зависит, – сказал бородатый Макс, стараясь, чтобы голос его звучал как можно спокойнее.

Голованов кивнул и отправился догонять ребят.

Макс пробежал пальцами по клавишам. Несмотря на внешнюю грубость и неотесанность, он был очень мягок и чуток. Мягок до сентиментальности.

«Не раскисай, – сказал себе Макс, часто-часто моргая, чтобы не дать набежавшим на глаза слезам вырваться наружу. – Ребята сделают все, чтобы его найти. На них можно положиться».

На них действительно можно было положиться. Трое крепких мужчин скользнули в белую «БМВ». Мягко завелся мотор. Демидыч высунул в окошко руку, прилепил к крыше мигалку, и машина, выскочив из дворика, понеслась по шоссе, выжимая предельно допустимую скорость.

– Ну что, малыш, ты готов к беседе?

Филя промолчал.

– Тогда, пожалуй, начнем. Для начала скажи-ка нам, друг любезный, кто ты такой и за кем следишь.

– Кто я такой – не твое собачье дело, – ответил Филя. – Сначала скажи, кто вы такие и какого черта меня сюда приволокли.

– Надо же, какой непонятливый, – усмехнулся бандит. – Мы тебе, малыш, не враги. Хотя и не друзья. Если ты будешь паинькой и ответишь на наши вопросы, мы тебя тут же отпустим на все четыре стороны. Если нет – пеняй на себя. Глаза я тебе выколю, как и обещал, но это будет не самое страшное, что тебя ожидает.

– Да что вам от меня надо-то? – рявкнул в сердцах Филя.

– Молодец, понял, – констатировал бандит. – Слушай сюда. Сегодня в баре «Красные раки» ты следил за одним нашим добрым другом. В туалете ты, гнида паршивая, засунул ему в карман «жучок». Я все сказал. Теперь говори ты.

– Господи, – простонал Филя, – да нечего мне вам говорить... Обознались вы... Я был в баре «Красные раки», но ни за кем не следил. Просто зашел перекусить.

– Ага, – согласился бандит. – А в туалет ты зашел просто отлить, так?

– Так.

– Нет, малыш. На твою беду, человек, за которым ты следил, – очень осторожен и аккуратен. У него есть дурацкая привычка – перед выходом из дома тщательно осматривать свою одежду... Он всегда знает, что лежит у него в карманах. Ты зашел за ним в туалет, поскользнулся на банановой кожуре, упал на него. И представь себе – сразу после этого неприятного инцидента в кармане у моего друга появилась черная зажигалка. В свою очередь мы с Чалым покопались в осколках этой зажигалки и нашли кое-что интересное. Что скажешь?

– Скажу, что очень уж изящно ты выражаешься, – усмехнулся Филя. – Для бандита.

Лом рассмеялся.

– А ты думал, у всех бандитов четыре класса образования и полный рот слюней? Нет, малыш. Я и в университете свое поучился... Хотя блатную феню я тоже знаю, если ты на это намекаешь... Ладно хватит лирических отступлений. Давай, говори, на кого работаешь, и покончим с этим. Не знаю, как у тебя, а у меня еще сегодня куча дел.

– А если я скажу... ты ведь меня... все равно пришьешь?

– Интересное кино! Это какого же ты о нас мнения! Нет, малыш, если ты во всем сознаешься, я развяжу тебе руки, обработаю все твои раны, вытру тебе слезы и отправлю к папе с мамой. Если ты пообещаешь больше не шалить.

– Знаешь что... – Филя говорил тихо и вкрадчиво, как будто пальцем манил.

– Что? – спросил Лом, наклоняясь ближе к Филе и обдавая его чарующей смесью лука, чеснока и колбасы.

– Иди почисти зубы, хорек вонючий. От тебя несет, как из помойного ведра.

Филя прижал затылок к цементному полу и рассмеялся.

– Ладно, – злобно произнес Лом. Послышался металлический звук, словно кто-то поднял с пола железную палку. – Считай, что сам напросился.