Текст книги "Бездна"

Автор книги: Фрэнсис Пол Вилсон (Уилсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– После тунгусской катастрофы? – вставил Залески. – Видно, до чертиков сдрейфил.

Джек уже на всю жизнь наслушался про Никола Теслу и про Тунгуску, но никак не мог уйти в данный момент... пока вышка парит в воздухе, а в полу зияет дыра. Помнил дыру в недавнем кошмаре, хотел посмотреть, прежде чем ехать домой, закроется ли эта.

– Не знаю, и, собственно, знать не хочу, Тесла ли виноват в тунгусской катастрофе, – отрезала Мелани. – Скажу только, что Никола Тесла совсем не из тех, кого напугает простой взрыв любой мощности. Я все время догадывалась, что была другая причина для нервного срыва. Теперь точно знаю.

– Иное? – подсказал Кенуэй.

– Да, – кивнула она. – Я целый год разыскивала канистры, нашла три. Одна подтвердила мои подозрения. Остальные отдала Рональду Клейтону и...

– Клейтону? – встрепенулся Джек, услышав знакомый звонок. – Вы знали Рональда Клейтона?

– Мы оба интересовались Теслой. Рон больше увлекался его электронными теориями.

– Ничего удивительного, – пробормотал Джек, вспомнив излучатель на вершине холма за пределами штата. Видно, тот самый подонок вовсе не был таким великим изобретателем, каким хотел представиться.

– Способна ли вышка Теслы передавать энергию, не имеет значения, – продолжала Мелани. – Главное, что я узнала, вернее, проверила: здесь, – указала она на дыру, – открываются врата в Иное. По-моему, именно это свело с ума Теслу. Он с ним соприкоснулся, увидел, что стоит с другой стороны, и мгновенно захлопнул дверь.

– Там плохо? – спросил Лью.

– Не для меня, – сказала она, – не для Фрейна. Но для остальных... – И медленно покачала головой.

– Эй! – воскликнул Залески. – Неужели так плохо?

– Там правда... а правда порой бывает невыносимой.

Где-то глубоко в подсознании Джека другой Джек крикнул:

С правдой ты ничего не поделаешь!

Залески шагнул к краю дыры, заглянул.

– Долго ты там пробыла?

– Какой сегодня день? – уточнила она.

Джек посмотрел на часы:

– Почти четыре утра, воскресенье.

– Тебя неделю не было, Мэл! – воскликнул Лью.

– Там время идет иначе. Кажется, и двух дней не прошло.

– Ну, если ты смогла вынести, черт побери, – заключил Залески, – и я смогу. Майлс, что скажешь? – обратился он к Кенуэю. – Хочешь прямо и лично познакомиться с Теорией Великого Объединения Мелани?

– Не знаю, – протянул Кенуэй, подобрался к краю, бросил взгляд вниз. – Темень жуткая.

– Как следует погляди, внизу свет. Разве ты без оружия?

Кенуэй вытаращил на него глаза.

Залески фыркнул.

– Слушайте, кого я спрашиваю? Носит ли крест папа римский? Давай, Майлс. Ты вооружен и опасен. Не будь котенком.

Кенуэй опалил его взглядом, затянул ремень. Указал на веревочную лестницу:

– После тебя.

Залески показал Кенуэю поднятый большой палец, присел на корточки у лестницы, схватился за обе веревки, опустил ноги, полез вниз.

– По-твоему, хорошая мысль? – спросил Джек.

– Потрясающая! С нами пойдешь? Может, найдется пропавшее время.

– Возьми его себе. Поздновато нырять в другой мир. У меня тут дела. Пожалуй, домой поеду.

– Нет, – быстро вставила Мелани. – Я хочу сказать, не уезжайте пока. Мне с вами надо сначала поговорить.

– Ладно, – сказал Залески, – дело твое. На нет и суда нет.

Двинулся, скрылся из вида под полом. Через несколько секунд снизу послышался голос:

– Давай, Майлс, не будь дерьмом цыплячьим. Лезь.

Кенуэй вытащил из-под свитера пистолет 45-го калибра, снял с предохранителя, снова сунул на место. Вздохнул, огляделся и – с гораздо меньшим энтузиазмом – полез.

Джек шагнул к краю, глядя, как скрывается в глубине стриженная ежиком макушка Кенуэя. Глубоко, черт возьми.

Сзади к нему подошел Лью:

– Я пойду. Там, внизу, виден свет.

– Очень уж далеко. – Джек различал слабое мерцание.

– Вы действительно не хотите пойти? Точно уверены? – Мелани почти с надеждой смотрела на него.

Он призадумался. Секунду назад собирался уйти, она его остановила. Теперь хочет, чтобы отправился другой дорогой.

– Абсолютно уверен. Фактически, никогда в жизни не был ни в чем так уверен. Вы хотели поговорить со мной?

Прежде чем она успела ответить, вклинился Лью:

– Объясни мне сначала... Когда я спросил, плохо ли там, ты ответила: «Не для меня, не для Фрейна». Что это значит?

Мелани вздохнула, отвела глаза. Джек заметил в них горечь и сожаление.

– Льюис... я нисколько не преувеличиваю, говоря, что там мой «дом». Когда врата открылись и я вошла в Иное, поняла, что вернулась домой. Впервые в жизни почувствовала себя в родном доме. И Фрейн тоже почувствует.

– А я нет? – с болью спросил он.

Из дыры послышался голос Залески:

– Эй! Бредятина какая-то... Все вроде плавает в воздухе.

Мелани подошла к краю и крикнула вниз:

– Значит, вы почти на месте! В переходной точке меняется гравитация. Дальше вверх будете лезть.

Постояла в ожидании, и через несколько секунд снова раздался голос, полный волнения, изумления, на грани истерического хохота:

– И правда, мать твою! В жизни такого дерьма не видывал, черт побери!

– Бог с ними, – нетерпеливо продолжал Лью. – Как же насчет меня? Почему я себя не почувствую в родном доме?

Мелани снова повернулась к мужу, заговорила спокойно и деловито, словно объясняла ребенку нечто очевидное:

– Потому что ты там будешь чужим, Лью. В тебе нет ничего от Иного.

– Нет, есть, – возразил он, указывая на свою ногу. – Я не нормальный. Я тоже другой. Может быть, не настолько другой, как ты, но...

– Мы по сути иные, – сказала она. – Мы с Фрейном иные вплоть до генов. Ты настоящий человек, Льюис. А мы нет. Мы гибриды.

Ошеломленный Лью, с трудом ворочая челюстью, выдавил:

– Гибриды?

– Да, Льюис, гибриды.

Она подошла к инвалидному креслу Кэнфилда, положила коготь ему на плечо.

– Ни один из нас по-настоящему не принадлежит к этому миру.

Джек заметил, что Лью глаз не сводит с руки Мелани, коснувшейся Кэнфилда. Жалко его всей душой, но ничем не поможешь. Он требовал ответа – она его дала.

Впрочем, могла в обойтись с ним помягче.

– Как же это случилось? Когда?

– В конце зимы 1968 сюда, в Монро, как-то просочилось Иное. Мы с Фрейном тогда были крошечными, только образовавшимися комочками клеток в материнском чреве и поддались его влиянию... Когда оно устраивало свой береговой плацдарм, наши ДНК навсегда изменились.

– Какой плацдарм? – спросил Джек.

Речь, безусловно, идет о «вторжении Иного», упомянутом Кэнфилдом. Но в чем суть?

– Никто ничего не заметил. Хотя в тот миг решилась судьба этого мира. – Глаза Мелани ярко вспыхнули. – Был зачат ребенок. Особый – Тот Самый. Теперь он уже вырос, скоро заявит о своем пришествии.

– Похоже на Антихриста Олив, – заметил Джек.

Она усмехнулась:

– Антихрист Олив рядом с Тем Самым – вполне подходящий приятель для ваших детишек. Когда Тот явится в истинном облике, все переменится. Перевернутся даже известные законы физики и природы. После катаклизма... воцарится Иное.

Так-так, подумал Джек. Пора сматываться.

– Интересно. – Он шагнул к дивану за курткой. – Ну, мне надо ехать.

– Нет, пожалуйста... – Мелани бросила Кэнфилда, схватила его за руку, к счастью, нормальными пальцами, а не когтем. – Не уходите, мне надо с вами поговорить.

– Эй, эта штука разогревается, – заметил Лью, поднося ладонь к вышке Теслы, но не касаясь ее.

Джек на своем месте тоже чувствовал слабое тепло.

– Льюис, – сказала Мелани, – я хочу поговорить с ним наедине.

– Наедине? – переспросил Лью. – Почему мне нельзя слышать, о чем ты говоришь с Джеком?

– Потом объясню. Жди меня в машине на улице.

Он пристально посмотрел на нее:

– Ты как-то переменилась...

– Да... действительно. Узнала, в конце концов, кто я такая, поняла почему, стала этим гордиться. Пожалуйста, Льюис, обожди в машине. Я через несколько минут приду, и мы вместе поедем домой.

Лью широко открыл глаза:

– Правда? Домой? А я думал... – Он взглянул на дыру.

– Врата скоро закроются. Прежде чем это случится, я должна кое-что сделать, потом вернусь.

Джек ни секунды не верил, но Лью, видно, покорно скушал пакет целиком, кивнул и пошел вверх по лестнице.

– Хорошо, Мэл. Обожду на улице.

– Знай, Льюис, я никогда не причиню тебе боли.

– Знаю, Мэл, знаю. – Он ускорил шаг.

Кэнфилд подкатился к лестнице, глянул вверх, развернулся лицом к Мелани, тихо спросил:

– Зачем зря обещать?

– Не хочу причинять ему боль.

– Разве это возможно? – Он опять развернулся, полез в карман на спинке кресла, принялся рыться, звякая чем-то.

– Я имею в виду физическую боль. Он был добр ко мне, Фрейн. Видел во мне человека, а не калеку. Я перед ним в долгу.

Джек чувствовал себя неловко, как бы подслушивая интимную беседу.

– Мое присутствие обязательно? – спросил он. – Честно сказать, не думаю.

Взглянул на конструкцию Теслы, хорошо видя, что купол начинает светиться. Надо сматываться. Становится не только жарко – сцена вообще начинает надоедать. Особенно Мелани со своим гибридным дружком... Есть в них что-то тошнотворное.

Мелани посмотрела на него с улыбкой... не вызывающей большого доверия.

– Все прояснится через минуту-другую.

– Джек, – окликнул его Кэнфилд от лестницы, по-прежнему копаясь в кармане на спинке кресла, – пожалуйста, помоги мне секундочку.

Купол конструкции Теслы горел уже спелым вишневым цветом. Джек с удовольствием удалился от источника жара, подошел к креслу сзади, заметил, что из кармана на спинке тянется длинная прочная цепь, обвивается вокруг столба и уходит обратно в карман.

– Где-то застряло... Дерни тут, вытащи до конца.

Он сунул руку в карман рядом с рукой Кэнфилда, нащупал звенья...

...в тот же миг что-то холодное, металлическое щелкнуло на запястье, а в следующую секунду Кэнфилд вынырнул из кресла и заскользил – заелозил – по полу.

Джек выдернул руку, вытаращил глаза на хромированный браслет наручника на своем правом запястье. Второй был защелкнут на цепи, обмотанной вокруг столба.

В ловушке на него внезапно нахлынула щекочущая вены паника, в желудке поднялась тошнота при виде торчавших из обшлагов бескостных ног Кэнфилда, больше похожих на щупальца, чем на настоящие ноги.

– Молодец, Фрейн, – похвалила Мелани верного друга, по-собачьи усевшегося с нею рядом. Джек почти ждал, что она погладит его по головке. Но она вместо этого обратилась к нему с откровенно сияющим видом: – Было бы гораздо проще, если в вы согласились спуститься в дыру.

Он проигнорировал замечание, успокоил себя. До Гудини, конечно, ему далеко, но вполне можно справиться. Тысяча способов...

Дернул цепь – звенья из восьмидюймовой стали сварены намертво. Обхватил столб руками – куда там.

– Не тратьте зря время, – посоветовала Мелани. – Столб из стальной трубы, залитой внутри бетоном, вделан в бетонный пол, сверху привинчен болтами к шестидюймовой балке. Устоит на месте.

Столб правда никуда не денется. А наручники? Высшего качества, надежная модель на шарнирах. С набором инструментов открылись бы за тридцать секунд. Набор остался в номере отеля.

Ладно, чтоб вырваться на свободу, придется пострелять.

Он потянулся за «земмерлингом» и вдруг вспомнил, что переложил пистолет в карман куртки... недосягаемой на диване у противоположной стены.

Во рту пересохло, дом как бы навалился на него всей тяжестью.

Капкан.

Джек взглянул на ловцов.

Кэнфилд отвел глаза.

– Извини, – сказал он. – Лично я против тебя ничего не имею. Собственно, ты мне даже понравился. Но тут командует Мелани.

– Неужели? – прозвучал сверху голос. – С каких это пор?

Джек узнал его, хотя Кэнфилд первым воскликнул:

– Да это же профессор Рома! Я вас искал целый день!

Мелани неожиданно заволновалась.

– Это не профессор Рома, – проговорила она почти благоговейным тоном. – Это Он, Тот Самый!

– Тот Самый? – охнул Кэнфилд. – Он?

Джек взглянул вверх по лестнице на стоявшего в дверях Рому с примостившейся, как всегда, на плече обезьяной.

– Какой еще тот самый?

– Тот, кто скоро станет хозяином и господином этого мира, – провозгласила Мелани.

– Ох, Господи, помилуй, – пробормотал Джек.

– Вы не ответили на мой вопрос, Мелани, – напомнил Рома.

– Он нужен на той стороне, сэр, – объяснила она. – С ним хотят свести счеты.

Джеку это совсем не понравилось.

– В самом деле? – переспросил Рома тоном метрдотеля, которому только что сообщили о мнении клиентов, что в муссе маловато шоколада.

– Он...

Ее прервали донесшиеся из дыры испуганные крики, стрельба – пяток пистолетных выстрелов. Купол мини-вышки начинал дымиться.

– Что это там такое? – спросил Джек.

– По-моему, – сказал Рома, – Джеймс с Майлсом нашли искомые ответы... которые не пришлись им по вкусу.

Снова грянули выстрелы, веревки лихорадочно затряслись, крик сорвался в смертный вопль, лестница замерла неподвижно.

Опоры и корпус конструкции Теслы светились над дырой. Жар усиливался.

– И узнали прискорбную истину, что Иное непригодно для простых людей, – добавила Мелани, глядя в отверстие. – Кроме вас. – Она снова взглянула на Джека.

Он тщетно дергался в цепях, охваченный страхом, разбавленным злостью.

– Зачем я ему нужен, черт побери! Я до прошлой недели никогда даже о нем не слышал!

– Действительно, – добавил Рома, Тот Самый, – зачем?

– Сюда, в Нью-Йорк, были направлены твари Иного, известные под названием ракшасы и прочими именами, которые должны были встать на вашу сторону в Поворотный момент, а он их убил. Силы Иного долго трудились над их созданием, готовились к отправке, планируя множество всяких событий, и теперь желают, чтоб его доставили к ним на расправу.

– Почему мне об этом никто ничего не сказал? – разгневанно взревел Рома.

Мелани шагнула вперед, предусмотрительно держась подальше от Джека, склонилась у лестницы, глядя вверх.

– Не знаю, сэр. Подобные мне не вправе общаться с Тем Самым. Я сообщила Фрейну, он должен был...

– Я не мог вас найти! – забормотал Кэнфилд. – Весь день искал...

– Не имеет значения, – вздохнул Рома.

– Понимаете, сэр, – продолжала Мелани, – я лишь маленький винтик, хотя и причастна к Иному. Семья меня не примет, как пропавшую дочь. Я должна заплатить. Наладчик Джек – мой входной билет.

– Наш, ты хочешь сказать, – вставил Кэнфилд.

– Наш, – с улыбкой оглянулась она на него.

– Ну, довольно об этом, – нетерпеливо бросил Рома. – Я буду ждать на улице.

– Да, сэр. – Она чуть не кланялась. – Спасибо, что терпеливо выслушали.

Джек взглянул на опустевшую верхнюю площадку, потом снова на Мелани.

– Ваш билет? – переспросил он, тряхнув цепью с наручниками. – По-моему, с вашим билетом никуда не доедешь.

– Не волнуйтесь, Иное все устроит. Я только должна была вас поймать. Понимаете, мне на той стороне открылась своя нестерпимая правда – я не смогу там остаться, если не заслужу себе место. Поэтому связалась с Льюисом, велела вас нанять, не объясняя зачем. План был такой: привлечь вас к сборке вышки Теслы, заманить сюда, чтобы вы помогли открыть врата в Иное, так сказать, сами выстроили себе виселицу.

Джек в отчаянии заскрежетал зубами. Распроклятый дурак! Позволил поймать себя на крючок и вытащить из воды!

Она широко улыбнулась:

– Можно даже сказать, Наладчик Джек, что вы пали жертвой... заговора.

Он снова рванул цепь, Мелани с Кэнфилдом обменялись усмешками.

– Зачем убили Олив?

Усмешки погасли.

– Олив убита? – переспросил Кэнфилд. – Откуда ты знаешь?

– Ох, только не надо, – поморщился Джек. – Ваши двое в черном искромсали ее в отеле на куски, потом тело исчезло.

Мелани затрясла головой под пристальным взглядом Кэнфилда. Вид у нее был озабоченный.

– Я ничего об этом не знаю. Кто в это ни был, вряд ли из Иного. Хотя я многого не знаю...

Она не договорила – целиком пылавшая конструкция Теслы завибрировала и плавно пошла вниз.

– Времени мало! – крикнула Мелани. – Скорей! Во врата!

Кэнфилд нерешительно медлил, глядя в зияющую дыру.

– Ну, не знаю...

– Доверься мне, Фрейн, – поманила она его когтем, – сам увидишь... Как только шагнешь в Иное, все сразу станет ясно. Узнаешь... Поймешь его планы... Сольешься с ним. Почувствуешь себя... – она не сводила горящего взгляда с отверстия, – чудесно!

– А оно меня... примет?

Мелани уже спускала в отверстие ноги.

– Примет. Пока он в наших руках. – Она указала глазами на Джека.

– Но он вовсе не в наших руках.

– Иное само разберется. Будь уверен, тебе не захочется при этом присутствовать. – Голос звучал все глуше из-под пола. – Скорее!

Даже коротышке Кэнфилду, ползущему на бескостных ногах, пришлось пригнуться, чтобы пролезть в отверстие под спускавшимся основанием конструкции Теслы. Он обвил ногами веревочную лестницу и скользнул через край. Прежде чем скрыться, посмотрел на Джека:

– Увидимся с другой стороны, – и исчез.

После его исчезновения конструкция опустилась, пылавшие опоры обожгли бетон в месте касания. Опоры и корпус почти сразу же накренились, сложились под тяжестью купола вроде конструктора, медленно провалились в дыру. Светящийся купол зацепился за край на секунду, выгнулся, сложился, исчез.

Спасен! – решил Джек, привалился к столбу, почти лишившись сил от облегчения.

Мелани с Кэнфилдом отправились в свой новый дом без входного билета. Он улыбнулся. Будем надеяться, их ждет ласковый, теплый прием. Без открывающей ее конструкции Теслы дыра останется закрытой, с залитой, как прежде, бетоном веревочной лестницей.

Теперь только избавиться от проклятых наручников...

4

– Видишь, Маврицио? Зря ты беспокоился. Врата открыты, как и планировалось. Пришло мое время.

– Признайся, – сказал с его плеча капуцин, пока они пересекали двор, – даже ты переживал минуты сомнений.

Совершенно верно. Хотя он никогда не признается.

– Когда мне стало известно, что обнаружила Мелани Элер в одном из раскопанных тайников Теслы, я догадался, что мой час близок. Увидев чертежи, прочтя записки, точно убедился.

Впрочем, чертежи оказались неполными. Изображенное на них устройство открывало врата лишь на пару минут. Мелани пришлось отправиться на ту сторону, чтобы прислать из Иного полный набор, открывающий их навсегда.

Не важно, что силы Иного послали конструкцию не ему, а другому. Первые врата открыты... откроются и другие, нежданно-негаданно, по всему земному шару. Процесс пошел, его уже не остановишь. Иное просочится, поглотит этот мир, переделает по своему образу и подобию.

И он будет орудием этого процесса.

– Тем не менее, – возразил Маврицио, – по-моему, если в действительно пришло время, не понадобилось бы никаких механизмов. Врата сами открылись бы.

Он сам всегда так думал, но конструкция предоставляла возможность, которой нельзя не воспользоваться. Устал годами, веками ждать, когда сойдутся верные знаки, когда что-то просто случится само по себе. Увидел некий знак в самом обнаружении чертежей, шанс продвинуть дело, и уцепился за него.

– Остается вопрос о Женщине.

– Забудь о ней! Судьбы можно ждать, Маврицио, или идти ей навстречу.

– Теперь, по крайней мере, ясно, почему я не убил чужака, – заметил капуцин. – Никак не мог понять, что и зачем меня остановило. На Врага даже думал. Оказалось, он нужен Иному. – Маврицио оскалил острые зубы. – Для него было в лучше, чтобы я с ним покончил.

Остановились у большого дуба перед домом. Справа Рома увидел сидевшего в машине мужа Мелани Элер, поджидавшего в темноте жену. Какая жалость.

Скоро ты с ней встретишься, мысленно молвил он, только совсем не так, как себе представляешь.

Снова сосредоточил внимание на доме. Напряженные нервы звенели от радостного предвкушения. Наконец, после стольких лет, в этот миг, в этом месте, в маленьком городке, где он был зачат, приходит его час.

В конце концов, все претерпев, выдержав столько битв, страданий и боли, я этот мир заслужил. Он был мне обещан, он мне нужен, должен стать моим.

5

В лихорадочных поисках способа снять наручники Джек чувствовал дувший в спину сквозняк, постепенно превращавшийся в ветер.

Дыра не уменьшалась.

По позвоночнику вверх-вниз забегали крошечные паучки предчувствия. Он их постарался прогнать, утешаясь, что она хотя бы не расширяется. А что это за ветер? Не собираются ли врата на манер какого-нибудь гигантского пылесоса засосать его в Иное?

К отверстию покатилось инвалидное кресло Кэнфилда.

Свободной рукой он схватил его, остановил и подумал: возможно, Иному только того и надо.

Впрочем, человеку, прикованному к проклятому, практически несокрушимому стальному столбу, беспокоиться нечего. Никуда не денешься.

Только почему-то нет ощущения безопасности.

Конечно, он чувствовал бы себя в безопасности лишь по дороге в Манхэттен. Сперва надо сбросить наручник. Тоскливо посмотрел на куртку, лежавшую на диване у дальней стены... безнадежно. Не резиновый, не дотянешься.

Принялся искать другой способ под крепчавшим ветерком, дувшим с лестницы.

Кресло Кэнфилда...

Полез в задний карман, нащупал набор инструментов, открыл, присмотрелся. Схватил самую большую отвертку, пару тонких обивочных гвоздиков, сунул коробку обратно.

Деревянный стул заскользил от письменного стола, ухнул в дыру, зацепился за край, повис, потрескивая и ломаясь. Спинка не выдержала, обломки посыпались вниз.

Джек уставился на дыру. В самом деле растет или кажется? Веревочная лестница дергалась и раскачивалась в пустоте, продуваемой ветром. Была ли раньше видна на краю деревянная перекладина? Или висела ниже?

Охваченный ужасом, он зажал гвозди зубами, сунул в звено отвертку, крутнул обеими руками изо всех сил, налегая всем телом, пока чуть не лопнули жилы, ничего не добился.

К дыре со скрежетом пополз письменный стол, проехал около фута, остановился, сбросив инструменты и два оставшихся кристалла. Кристаллы упали на пол, разбились, янтарные осколки разлетелись, запрыгали по бетону, вместе с инструментами канули в дыру.

Ветер крепчал... со ступеней неслась настоящая, полноценная буря. Чтоб кресло не укатилось, Джек сунул носок мокасина в колесо между спицами.

Затолкав в карман джинсов отвертку, попробовал открыть замок ногтем. Неизвестно, получится ли. Серьезные фирменные наручники. Даже со своим набором инструментов нелегко было б справиться на таком ветру. А одним вшивым ногтем...

В отверстие полетели пластиковые бутылки с жидким моющим средством с полки над стиральной и сушильной машинами.

Наверху резко хлопнула дверь. Джек вздрогнул, выронил обивочный гвоздь. Вниз по ступеням понеслась дверная обшивка, между косяками взвыл ветер.

Он тоже чуть не взвыл под воздушным напором, чувствуя острую боль в барабанных перепонках. Потеряв оставшиеся гвозди, закричал, двигая челюстью, чтоб ослабить давление. Не помогло.

Перепонки вот-вот лопнут, высокие подвальные окна задребезжали, не выдержали, в воздухе стрелами полетели сверкающие осколки, устремляясь к жадно сосущей бездне в полу.

Будь окно за спиной, был бы уже свежим трупом. По крайней мере, воздух вырвался в разбитые окна, давление упало, боль в ушах ослабела.

Карточный столик и складные стулья оторвались от стены, поехали к дыре. Снова стронулся с места письменный стол, покатился по бетону на этот раз без остановок, перевалился за край, однако не провалился – крышка косо застряла в отверстии.

Не по зубам кусок? Может, еще есть надежда.

На стол налетел напористый ветер, толкнул туда-сюда, крышка скрипнула, отскочила, прыгнула вверх под углом, звучно разломилась надвое, все остальное исчезло из вида.

Господи Исусе – дыра явно шире. Чем больше глотает, тем больше растет. Перекладины с краю уже не видно. Между ним и прожорливой пастью остаются всего четыре перекладины.

Он снова полез за инструментами Кэнфилда, ветер в дверях наверху взвыл другим тоном, напор в спину усилился. Присмотревшись, увидел, как дверь медленно подается назад, за край цепляются побелевшие от напряжения пальцы. Наконец створка рывком повернулась на петлях и в ней появилась высокая неуклюжая фигура.

– Лью! – крикнул Джек. – Господи, как я рад тебя видеть!

– Джек? – Лью захромал по ступенькам, хватаясь за перила, за стену, чтобы устоять на дующем в спину ветру. – Что тут...

Остановился, охнул, видя опустошенный подвал, наконец спустился.

– Где Мелани?

– Исчезла. Послушай...

– Исчезла? – повторил он, щурясь на дыру. – Хочешь сказать, вернулась... туда?

– Да. Слушай, дай мне вон ту куртку, и я тебе все объясню.

– Она же обещала прийти к машине! – громко крикнул Лью, шагнув к дыре. – Мы должны были вместе ехать домой!

– Наверно, передумала. – Только бы заполучить куртку, вытащить из кармана «земмерлинг»... – Лью, видишь вон там мою куртку?

Но тот даже не посмотрел на него... идя дальше... не сводя глаз с проклятой дыры.

– Я должен ее найти!

Джек схватил его за руку:

– Нет! Не ходи! Погибнешь!

Пришлось выпустить кресло, выбирая между ним и Лью. Оно укатилось в дыру.

Лью, черт побери, практически ничего не видел, абсолютно ничего не слышал. Резко вырвал руку, вильнул в сторону.

– Мне надо к ней!

– Ладно, – крикнул Джек, – иди! Только сначала дай чертову куртку, чтоб я отсюда вылез!

Словно в стену горох.

Лью поскользнулся, чуть не потерял равновесие на ветру, трепавшем одежду. Чтобы не провалиться, присел, ухватился за лестницу, распластался на полу, подполз к краю, спустил в отверстие здоровую ногу, схватил болтавшуюся перекладину, начал спускаться.

Когда голова поравнялась с полом, он взглянул на Джека и крикнул:

– Нельзя терять ни секунды! Она мне нужна, Джек.

– Пожалуйста, дай куртку!.. – Безнадежно, но надо использовать шанс.

– Я должен найти ее и вернуть, пока врата не закрылись. Потом помогу тебе освободиться.

– Они не закроются, Лью...

Прежде чем Джек успел объяснить, что он зря тратит время и, возможно, рискует жизнью, Лью исчез.

В душе прозвучал отчаянный вопль, не слабей воя ветра. Не осталось никакой надежды... ветер крепчает, врата расширяются... между ним и краем лишь три перекладины.

Белый прямоугольный корпус сушилки дрогнул, двинулся к дыре. Электрический шнур натянулся, выдернулся из розетки, описал дугу в воздухе, шлепнулся на пол, с грохотом потащился вперед, провалился в отверстие.

Оглоушил бы хорошенечко по башке ненормального Лью.

Стиральная машина кинулась следом, словно Джульетта к Ромео, но подсоединенные к водопроводу трубы удержали ее.

А дыру ничего не удерживало. С дальнего края обрушился пол под парным столбом, повисшим на несущей балке, качаясь над пропастью.

Лопнула лампочка над головой, осколки стекла пулями улетели в отверстие.

Становится все труднее удерживаться на месте под дующим с лестницы ветром. Джек укрылся за столбом, прижался спиной – пока ничего, но когда край приблизится к основанию...

Покосился на диван, который стоял у стены без окна и еще не скатился. Будь под рукой палка, какая-нибудь железяка, можно было бы дотянуться до куртки. Надо было поймать кусок дверной обшивки, несколько минут назад скатившийся с лестницы.

Тут – о, ужас! – диван сдвинулся с места...

...всего на пару дюймов, но этого оказалось достаточно, чтобы один рукав куртки затрепетал на ветру, легкий бок перевернулся, свесился на пол, волоча за собой тот, что потяжелей, с пистолетом в кармане.

– Нет! – крикнул Джек.

Боже мой, надо достать. Последняя надежда. Он упал на колени, потянув за собой по полу цепь.

Лопнула другая лампочка, куртка свалилась с дивана, поползла к дыре. Джек плашмя распластался, прижался к бетону щекой, протянул свободную руку, чувствуя впившиеся в другое запястье грани стального наручника, изо всех и сверх всяких сил напряг мышцы и жилы.

– Ах, пропади все пропадом! – прохрипел он, видя, что пальцы не достают, как минимум, на полтора фута.

Лихорадочно перевернулся, вытянул до предела ноги, успев в самое время прижать рукав правым носком.

Есть!

Впрочем, при попытке подтянуть к себе куртку выяснилось, что рано радоваться – разгулявшийся в опустевшем подвале ветер рвал ее из-под ноги. Джек перекатился на живот, придавил рукав другим носком, зажал обеими ногами крошечный кусочек ткани, подогнул колени, подтащил.

– Готово! – почти всхлипнул он, схватив куртку.

Лопнули две последние лампочки, подвал погрузился во тьму. Что-то вдруг больно ударило в спину. Незаметно налетевший сзади диван толкнул его к совсем близкой дыре.

Куртка вырвалась и упорхнула.

Он с отчаянным воплем слепо метнулся за ней, почти не чувствуя боли от лопнувшей кожи на левом запястье в наручнике, уцепился за «молнию». Куртка уже переваливалась за край, билась и трепыхалась в руке пойманной рыбой, но он ее держал, хотя сам скользил к ненасытной пасти.

Голова и правое плечо оказались на самом краю. Далеко внизу горел фантастический розовато-оранжевый свет. Ближе чья-то фигура цеплялась за болтавшийся конец лестницы, вроде пытаясь вернуться обратно.

Лью...

Диван за спиной вздыбился, перевернулся под порывом ветра, навалился всей тяжестью, скользнул вперед, обрушился через край, ударив ручкой в висок.

У него потемнело в глазах, перехватило дух. Диван падал, крутясь в воздухе, чуть не задев Лью, поднимавшегося по лестнице.

Сейчас не время о нем беспокоиться.

Джек вытащил из дыры куртку, схватил рукав зубами, ухватился за первую перекладину лестницы, добрался до столба под ураганным ветром.

Задыхаясь, дрожа, с тошнотой в желудке, обхватив столб руками, выудил из кармана «земмерлинг». До чего приятно чувствовать на ладони крошечный пистолетик. Теперь есть шанс – будем надеяться, что сработает. Надо было бы в пятницу вечером зарядить полноценными пулями, но, расстреляв обойму, он перезарядил пистолет разрывными с пустыми головками. Отныне решено пользоваться исключительно настоящими, если удастся выкарабкаться, обязательно заряжать «земмерлинг» цельными пулями, как минимум, в двести тридцать гран.

При свете постоянно ярчавших вспышек из глубины он туго натянул цепь, зажал коленями, вытянул за столбом руку в наручнике. Звенья запачканы липкой кровью, сочившейся из запястья. Приставил дуло «земмерлинга» к звену на левой руке между наручниками, выстрелил едва слышно сквозь вой ветра, браслет дернулся, но не поддался. Проклятая, глупая, слабая пустоголовая пуля не перебила звено.

Спокойно! Осталось еще три заряда.

Однако не так много пола осталось перед столбом, готовым отправиться к брату, прихватив с собой Джека.

Сзади над головой полопались стекла – он инстинктивно отшатнулся от лестницы, откуда, пронзая воздух, полетела туча звенящих осколков.

Не выдержали кухонные окна.

Снова выстрелил, надеясь попасть в то же самое место – отдачу «земмерлинга» не угадаешь. Наручник опять устоял. Выпустил два последних заряда один за другим, молясь, чтоб рука оказалась свободной. Цепь по-прежнему обвивалась вокруг столба.

Джек в панике сунул в карман пистолет, принялся колотить по цепи всем, что под руку попадалось, и вскрикнул от облегчения, когда замок открылся. Цепь звякнула об пол, он вскочил на ноги.

Свободен!

Что-то мелькнуло на краю дыры. В него вцепилась окровавленная рука, державшаяся за веревку. Через секунду вылезла голова, залитая кровью.