Текст книги "Досадийский эксперимент. Без ограничений. Рассказы"

Автор книги: Фрэнк Патрик Герберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Без ограничений

В то утро, когда проблема космического скафандра свалилась на голову агентства, Гвен Эверест завтракала в ресторане, автоматизированном заведении с изолированными местами, излюбленном месте одиноких девушек. Из отверстия на ее стол выскочил заказ, и на поверхности стола немедленно включилось проект-меню, рекламирующее новейший истолковывающий телелог к Интердреме.

– Ваш собственный переводчик личных снов! Тайный компаньон для любого невроза!

Гвен уставилась на дюймовой высоты слова, проносящиеся в танце над ее яичницей. Она сама же придумала этот текст. Под рекламным объявлением ее еда стала выглядеть ужасно неаппетитно. Гвен отодвинула тарелку.

На движущемся тротуаре в Манхэттен рядом с ее ухом летел юсикер, чувства его робофлаера были запрограммированы на ее восприимчивость. Он рекламировал годовой запас Герамила – «напитка для завтрака, помогающего жить дольше!»

В это утро Гвен придумала новый рекламный трюк: полис страхования жизни с премиальными выплатами в первый год – «абсолютно БЕСПЛАТНО, если вы примете предложение сейчас!»

С внезапной злостью она выключила робофлаер, прошептав кодовую фразу, которую выманила у одного инженера, обслуживающего эти штуки. Робофлаер рванулся вверх и, беспорядочно кувыркаясь, врезался в стену здания.

Маленькая прореха в ее контроле. Начало.

Вдоль частного коридора в исполнительные офисы Сигнлмастера, Хакстинга и Батлемонта Гвен поджидали экспонаты недавней кампании за Религию Месячного Клуба. Она пробиралась сквозь целую гамму адюкелов, макетов, лозунгов, скиннеров. Механизмы непрерывно вопили:

– Подпишитесь теперь и получите эти святыни «абсолютно БЕСПЛАТНО! Полный текст Черной Мессы плюс Сокращенный Мистицизм!»

Ей пришлось пройти сквозь адюкел, объявляющий: «Не будь спасен лишь наполовину! Верь во Все! Ты уверен, что африканское колдовство Банту не есть Истинный Путь?»

На повороте коридора стояло эротическое пугало со стимулирующими плоть приспособлениями. Оно вещало вкрадчивым голосом:

– Обрети мир через Тантризм!

От этих призывов по коже Гвен пробежали мурашки.

Она влетела в свой кабинет и рухнула в кресло. С нарастающим ужасом Гвен сообразила, что она сама либо написала, либо отвечала за написание каждого слова или выдала каждую рекламную идею вдоль того коридора.

Интерфон на ее столе издал трель «Доброе утро!» Она щелкнула выключателем затемнения, чтобы не дать прибору воспроизвести изображение.

Последнее, чего Гвен сейчас хотелось, это видеть одного из своих сотрудников.

– Кто это? – рявкнула она.

– Гвен? – Ошибиться в этом голосе было нельзя: Андрэ Батлемонт, нижнее имя на тотеме агентства.

– Что тебе надо? – спросила она.

– Наша Гвенни нынче утром отвратительно себя чувствует, не так ли?

– О Фрейд! – Гвен хлопнула по кнопке разъединения, наклонилась, опершись локтями на стол и спрятала лицо в ладонях. «Посмотри на это трезво, – подумала она. – Мне сорок восемь, я не замужем и являюсь движущей силой в индустрии, которая удушает вселенную. Я профессиональный душитель».

– Доброе утро, – чирикнул интерфон.

Гвен его проигнорировала.

– Душитель, – буркнула она.

Гвен узнала здесь основную проблему. Она была ей известна с детства. Ее вселенная была постоянным переигрыванием «Нового платья короля». Она видела наготу.

– Доброе утро, – чирикал интерфон.

Гвен отвела руку от лица и щелкнула переключателем.

– Ну что еще?

– Это ты меня отключила, Гвен?

– Что, если это так?

– Гвен, пожалуйста! У нас проблема.

– У нас всегда проблемы.

Голос Батлемонта понизился на одну октаву.

– Гвен. Это Большая проблема?

«Он каким-то сверхъестественным способом говорит прописными буквами», – подумала она и сказала:

– Убирайся.

– Ты оставила выключенной свою Интердрему! – обвиняюще произнес Батлемонт. – Ты не должна так делать. К тебе может подкрасться невроз!

– Ты мне ради этого звонишь? – спросила Гвен.

– Разумеется, нет.

– Тогда убирайся.

Тут Батлемонт сделал такое, что, как было известно каждому, от Синглмастера до самых низов, опасно было пытаться проделывать с Гвен Эверест. Он нажал «подавление», чтобы отправить свое изображение танцевать над ее интерфоном.

После мгновенной вспышки гнева Гвен правильно истолковала этот поступок как проявление отчаяния. Она обнаружила, что заинтригована. Гвен пристально посмотрела на круглое лицо, блеклые глаза (определенно, они слишком малы, эти глаза), курносый нос и широкий разрез рта над почти отсутствующим подбородком. Плюс линия волос в полном отступлении.

– Андрэ, ты сволочь, – сказала Гвен.

Он проигнорировал оскорбление. По-прежнему настойчивым тоном Андрэ вещал:

– Я созвал полное собрание штата агентства. Ты должна присутствовать.

– Зачем?

– Тут двое военных, Гвен. – Он проглотил комок. – Положение отчаянное. Или мы решим их проблему, или они нас погубят. Они призовут на службу каждого мужчину из агентства!

– Даже тебя?

– Да!

Она шевельнула правой рукой в сторону экстренного разъединения интерфона.

– До свидания, Андрэ.

– Гвен! Боже мой! Ты не можешь бросить меня в такое время!

– Почему бы и нет?

Он проговорил, задыхаясь от поспешности:

– Мы повысим тебе оплату. Премия. Кабинет побольше. Дадим много новых помощников.

– Ты не можешь сейчас позволить себе меня, – отрезала она.

– Я умоляю тебя, Гвен! Неужели нужно меня так унижать?

Она закрыла глаза, подумав: «Насекомые! Проклятые мелкие насекомые со своими мелкими эмоциями! Почему я не могу послать их во всеобщий ад?» Гвен открыла глаза и сказала:

– И что за паника у военных?

Батлемонт промокнул свой лоб пастельно-голубым носовым платком.

– Это Космическая Служба. Женское отделение. ВОМС. Вербовка упала почти до нуля.

Гвен неожиданно заинтересовалась.

– Что случилось?

– Что-то с космическим скафандром. Я не знаю. Я так расстроен.

– Почему это они наезжают на нас подобным образом? Я имею в виду ультиматум.

– По слухам, это они проверяют новую теорию, что творческие люди лучше работают в условиях чрезвычайного стресса.

– Снова Психологическая Служба. Эти ослы!

– Но что мы можем поделать?

– Свистать всех наверх! – предложила Гвен. – Ты идешь на совещание?

– А ты там будешь?

– Через несколько минут.

– Не задерживайся слишком долго, Гвен. – Он снова промокнул лоб голубым платком. – Гвен, я так напуган.

– И для этого есть причины. – Она покосилась на него. – Могу себе представить: на тебе ничего, кроме свинцовой набедренной повязки, и ты забрасываешь топливо в радиоактивную печь. Фрейд, что за картинка!

– Это не шутка, Гвен!

– Знаю.

– Ты собираешься помочь?

– На свой собственный специфический манер, Андрэ. – Она произвела экстренное разъединение.

Андрэ Батлемонт отвернулся от интерфона и пересек свой кабинет, направившись к подлинному мусульманскому молитвенному коврику. Он уселся на него лицом к окну во всю стену, смотревшему на восток через центр Манхэттена. Это был тысяча четыреста семьдесят девятый этаж здания Звезд Космоса, и как только поднимались облака, оттуда открывался замечательный вид. Но в это утро город оставался скрытым под низким потолком облаков.

Впрочем, здесь наверху было солнечно – если не считать настроения Батлемонта. По его нервной системе с воем раскатывал страх.

На молитвенном коврике он занимался тем, что отрабатывал дыхание йогов для успокоения своих нервов. Военные могут подождать. Им придется подождать. Сидеть лицом по направлению к Мекке Андрэ начал два месяца назад. Занятиям йогой был месяц от роду. Всегда был какой-то пережиток.

Батлемонт приобщился к Религии Месячного Клуба почти год назад. Он соблазнился кампанией глубокой мотивации, проведенной его же собственным агентством плюс знак одобрение Совета Братства.

В этом месяце это был Реинспирированный Нео-Культ Святого Фрейда.

На облачный пейзаж под ним наложился пробный адюкел. Он начал разыгрывать самый последний созданный Гвен Эверест питч ИБМавзолея. Гигантские радужные буквы танцевали на фоне кудрявой облачной завесы.

– Сделайте ваш совет бессмертным! Позвольте нам сохранить ваш голос и мысли в схемах вечной электронной памяти! Когда вы уйдете, ваши близкие смогут слушать ваш голос. Вы ответите на их вопросы точно так же, как ответили бы при жизни!

Батлемонт покачал головой. Агентство, напуганное своей зависимостью от живой Гвен Эверест, тайно записало ее однажды на совещании персонала. Совершенно незаконно. Профсоюзы, если бы узнали об этом, смешали бы все руководство с грязью. Но ИБМавзолей провалился с первым же вопросом, положенным на призрак-голос Гвен.

– У некоторых людей слишком сложная мысленная структура. Практически невозможно сделать точную психозапись, – объяснил инженер.

Батлемонт не обманывал себя. Исключительная гениальность троих владельцев агентства заключалась в распознании гениальности Гвен Эверест. Она и была агентством.

Иметь такого служащего было равносильно езде верхом на тигре. Синглмастер, Хакстинг и Батлемонт сидели верхом на этом тигре уже двадцать два года. Батлемонт закрыл глаза и представил себе Гвен: высокая женщина, худая, но с определенной грацией. На длинном лице царили голубые глаза, обрамленные волнами темно-рыжих волос. Ее остроумие могло бы располосовать вас на ленточки. Она обладала бесценной способностью – гениально вытягивать рекламный смысл из полнейшей неразберихи.

Батлемонт вздохнул.

Он был влюблен в Гвен Эверест. Все эти двадцать два года. По этой причине Андрэ так и не женился. Его Интердрема объясняла, что все это из-за его желания быть подавляемым сильной женщиной.

Но это лишь объясняло. Это не помогало.

На мгновение Андрэ с тоской подумал о Синглмастере и Хакстинге, которые проводили свой ежегодный трехмесячный отпуск в гериатрическом центре на Оаху. Батлемонт задумался, осмелится ли он попросить Гвен провести свой отпуск вместе с ним. Лишь один раз.

Нет.

Он сообразил, какую жалкую фигуру представляет на молитвенном коврике. Толстый маленький человек в довольно непривлекательном костюме.

Портные делали для него то, что называлось «улучшением ваших хороших сторон».

Гвен его, конечно, отвергнет.

Этого Андрэ страшился более всего. До тех пор, пока остается возможность…

Воспоминание об ожидающих. Вторгшаяся депутация Космической Службы. Батлемонт задрожал, нарушив схему дыхания йогов. Упражнение возымело свой обычный эффект – головокружение. Он встал.

– От судьбы не убежишь, – пробормотал Андрэ.

Это был пережиток от Кармического месяца.

По утверждению Гвен, конференц-зал в агентстве был скопирован с императорской комнаты флорентийского борделя. Это было гигантское помещение. Углы все были в шелковистых завитушках тяжелой позолоты. Эффект был перенесен на глубокую резьбу на стенных панелях. На потолке сочетались купидоны Челлини с пейзажами Дали.

Антикварная вещь.

В это окружение в стиле барокко был водворен изготовленный из цельного куска древесины стол – шесть футов в ширину и сорок два фута в длину. Это был увеличенный кусочек Уоллстритании Двадцатого Века, окруженный забором из тяжелых деревянных стульев. Каждое место украшали пресс-папье в виде мешка бобов и пепельница в виде золотого колеса.

Воздух в комнате пропитался синевой от дыма мудсигар. Сидевший вокруг стола персонал боролся с угнетающим впечатлением от двух генералов Космической Службы, мужчины и женщины, сидевших с флангов пустующего стула Батлемонта. В воздухе повисло удивительное отсутствие всяческих переговоров и шелеста бумаг.

Весь персонал уже ознакомился с ультиматумом посредством конторских слухов.

Батлемонт проскользнул в свою боковую дверь, прошел к своему стулу в конце стола и упал на него прежде, чем отказали ноги. Он пристально посмотрел сначала на одного военного, потом на другого.

Никакой реакции.

Справа от него сидела бригадный генерал Соннет Финнистер из ВОМС. Батлемонт был устрашен, увидев в первый раз ее походку. Походочка сержанта-строевика. Никаких глупостей. На ней была разработанная ею самой форма: прямая юбка в складку, скрывающая костлявые бедра, свободная блуза, чтобы закамуфлировать отсутствие верхних выпуклостей, и длинная пелерина, вносящая окончательную неразбериху в общий результат. На макушке ее головы пристроилась фуражка с утиным козырьком и плоским передом, сконструированная с единственной целью – спрятать лоб Соннет Финнистер, слишком высокий и слишком широкий.

Она изредка поправляла головной убор.

Поспешное частное расследование Батлемонта выявило, что эта специфическая шляпка на прочих членах ВОМС выглядела просто отвратительно. Что касается женщин, то они прозвали ее Соннет Боннет[2]2
  Чепчик Соннет (англ.).


[Закрыть]. Была еще одна дополнительная информация, что подчиненные называли саму генеральшу Синистер Финнистер[3]3
  Зловещая Финнистер (англ.).


[Закрыть] – частично по причине развевающейся накидки.

Слева от Батлемонта сидел генерал Натан Оулинг из Космических Инженеров, более известный как Хоулинг Оулинг[4]4
  Вопящий Оулинг (англ.).


[Закрыть], по причине характерных особенностей, проявляющихся в гневе. Он выглядел отлитым в нынешней форме офицерской касты – худой белокурый атлет. Голубые глаза напомнили Батлемонту глаза Гвен, разве что у мужчины они выглядели еще холоднее.

Если только это было возможно.

За Оулингом сидел Лео Прим, художественный директор агентства. Это был тонкий молодой человек, до того тонкий, что балансировал на грани истощения. Его длинные волосы, которые он носил довольно длинными, были от природы волнистыми. У него был узкий римский нос, выразительные карие глаза, глубокая ямка на подбородке и благородный рот с большими губами. Губы сжимали мудсигару.

Если бы Батлемонт мог выбирать себе внешность, то хотел бы быть похожим на Лео Прима. Романтичным. Батлемонт перехватил взгляд Прима и отважился дружески ему улыбнуться.

Никакой реакции.

Генерал Соннет Финнистер постучала тонким пальцем по столешнице. Для Батлемонта это прозвучало, словно отдаленный барабан марширующей смерти.

– Не лучше ли нам начать? – требовательно спросила Финнистер.

– Мы уже все здесь – наконец? – вопросил Оулинг.

Батлемонт попытался проглотить комок в горле.

– Ну… э… нет… э…

Оулинг раскрыл лежащий у него на коленях портфель, взглянул на рапорт разведки и обвел взглядом стол.

– Не хватает мисс Эверест, – объявил он.

– Разве мы не можем начать без нее? – поинтересовалась Финнистер.

– Мы подождем, – сказал Оулинг. Он наслаждался. «Проклятые паразиты нуждаются время от времени в хлысте! – думал он. – Мы им укажем их место».

Финнистер свирепо посмотрела на Оулинга: этот ястребиный взгляд заставлял дрожать полковников мужчин. Взгляд этот скатился с Оулинга безо всякого эффекта.

«Что за идиотская идея пришла в голову командованию – дать мне в напарники такой привыкший верховодить мужской тип, как Оулинг!» – подумала она.

– Защищено ли это место от любителей совать свой нос не в свое дело? – спросил Оулинг.

Батлемонт обвел своим собственным низковольтной свирепости взглядом сидящий вокруг стола в дымной пелене от мудсигар персонал. Никто не посмел поднять глаз.

– Да здесь любой только этим и занимается! – отрезал он.

– Что? – начал подниматься Оулинг.

– Любители совать нос в чужие дела! – рявкнул Батлемонт. – Весь мой штат!

– Ааа. – Оулинг опустился обратно на свой стул. – Я имел в виду другую разновидность любопытства.

– А, это. – Батлемонт пожал плечами, подавив настоятельное желание бросить взгляд наверх, на замаскированные в конференц-зале линзы рекордеров. – Мы не можем позволить, чтобы наши идеи перехватывались другими агентствами, вы же знаете. Здесь абсолютно безопасно.

Гвен Эверест выбрала именно этот момент для своего появления. Когда она проходила через дверь в конце зала, все глаза обратились к ней и следили, как она шагает вдоль стены.

Батлемонт восхищался ее грацией. Такая женственная дама, несмотря на свою неприступность. Такое отличие от женщины-генерала.

Гвен отыскала у боковой стены свободный стул и втиснула его между Батлемонтом и Финнистер.

Начальник ВОМС свирепо посмотрела на пришелицу.

– Кто вы?

Байлемонт наклонился вперед.

– Это мисс Эверест, наш… э… – Он заколебался в замешательстве. У Гвен никогда не было в агентстве официального титула. Этого никогда не требовалось. Здесь каждый и так знал, что она босс. – Эээ… мисс Эверест наш… э… директор по координации, – закончил Батлемонт.

– Ну надо же! Какой замечательный титул! – воскликнула Гвен. – Он должен быть отпечатан на моей визитной карточке. – Она похлопала Батлемонта по руке и своим лучшим голосом тайного-агента-идущего-на-дело произнесла: – Оставим это, шеф. Кто эти люди? Что происходит?

Генерал Оулинг кивнул Гвен.

– Я Оулинг, генерал, Космические Инженеры. – Он указал на эмблему ракетного выхлопа на своем плече. – Мой компаньон, генерал Финнистер, ВОМС.

Гвен сразу узнала лицо знаменитой Финнистер. Она ослепительно ей улыбнулась.

– Генерал Вомс!

– Финнистер! – отрезала генеральша.

– Да, разумеется, – согласилась Гвен. – Генерал Финнистер Вомс. Знаете, я, должно быть, не слишком информирована.

Финнистер медленно и размеренно проговорила:

– Я… генерал… Соннет… Финнистер… из… из… Женщин… Космоса!

– Ой, как это глупо с моей стороны, – потупилась Гвен. – Разумеется, это вы и есть. – Она похлопала генерала по руке и улыбнулась Батлемонту.

Батлемонт, прекрасно понимавший фальшивость такого настроения у Гвен Эверест, пытался съежиться на своем стуле, чтобы исчезнуть с глаз.

В этот момент Гвен со страхом сообразила, что достигла психологической точки «безвозвратности». Где-то она допустила просчет. Гвен оглядела стол. Знакомые лица бросались ей в глаза с нереальной ясностью. Пристально глядящие глаза. Лучшей частью совещания было наблюдать Гвен в действии. «Я больше этого не выдержу, – подумала Гвен. – Я должна высказаться».

Она сосредоточилась на военных. Люди в комнате занимали лишь малую часть ее внимания. Но только не эти двое. Оулинг и Финнистер. Космические генералы. Символы.

«Пусть осколки летят во все стороны! Стреляй, когда будешь готов, Гридли. Стреляй, если надо, в эту старую седую голову… Подожди, пока не увидишь белки их глаз».

Гвен сосредоточенно кивнула.

Один неверный шаг, и агентству конец.

«А кого это волнует?»

Все это промелькнуло за какую-то долю секунды, но решение было принято.

СОПРОТИВЛЕНИЕ!

Гвен обратила свое внимание к Оулингу.

– Не будете ли вы так любезны закончить это блуждание вокруг да около и перейти к делу?

– Блуждать… – Оулинг запнулся. В рапорте разведки говорилось, что Гвен любит шокирующую тактику. Он отвесил ей короткий кивок, проделав такой же кивок в адрес Финнистер.

Женщина-генерал обратилась к Батлемонту.

– Как мы вам ранее объяснили, ваше агентство было избрано для выполнения жизненно важной задачи, мистер Батлефилд.

– Батлемонт, – поправила Гвен.

– Что? – Финнистер резко остановилась.

– Его имя БатлеМОНТ, а не БатлеФИЛД, – сказала Гвен.

– Хватит! – Щеки Финнистер побагровели.

Образовавшуюся паузу заполнил Оулинг.

– Нам поручено заплатить этому агентству вдвое против обычного гонорара за выполнение задачи, – заявил он. – Однако, если вы нас разочаруете, мы призовем здесь каждого мужчину в Космическую Службу!

– Что за дурацкая идея! – возмутилась Гвен. – Наши люди разрушат Космическую Службу. Изнутри. – Она снова улыбнулась Батлемонту. – Андрэ мог бы все это проделать сам. Ведь мог бы, душка? – Гвен потрепала Батлемонта по щеке.

Батлемонт попытался еще глубже втиснуться в стул. Он пробормотал, избегая смотреть в глаза космическим воякам:

– Гвен… пожалуйста…

– Вы хотите сказать, разрушат Космическую Службу? – спросила Финнистер.

Гвен проигнорировала ее, обращаясь к Оулингу.

– Это еще один из мозговых штурмов Псих-Бюро. Я чую их дух в каждом слове.

Оулинг нахмурился. По сути дела, он, как всякий практик-строитель, подозрительно относился ко всему субъективному. Эта женщина – Эверест – точно подметила. Но военные должны плечом к плечу отражать натиск штатских. Оулинг сказал:

– Не уверен, что вы должным образом подготовлены, чтобы вникнуть в военную тактику. Займитесь-ка той проблемой, которую мы…

– Еще и военная тактика! – Гвен стукнула кулаком по столу. – Разрушить ваши силы, люди. Вот что! Сверьте ваши часы. В атаку!

– Гвен! – воскликнул Батлемонт.

– Разумеется, – сказала Гвен. Она посмотрела на Финнистер. – Не смогли бы вы обрисовать в общих чертах вашу проблему простыми словами, чтобы их смогли понять наши немилитаризованные мозги?

Пауза, свирепый взгляд. Финнистер выплевывала слова сквозь сжатые губы.

– Вербовка в ВОМС упала до тревожного уровня. Вы исправите это.

За спиной у Гвен Батлемонт энергично кивнул.

– Женщины высвобождают мужчин для задач, решение которых требует большой физической силы, – торжественно заявил Оулинг.

– Женщины могут делать множество вещей, которые не могут делать мужчины, – добавила Финнистер.

– Это абсолютно необходимо, – произнес Оулинг.

– Абсолютно, – согласилась Финнистер.

– Подозреваю, что призывать женщин вы не можете, – предположила Гвен.

– Пытались провести билль, – покачал головой Оулинг. – Но проклятую комиссию возглавляла антимилитаристски настроенная женщина.

– Себе на пользу, – хмыкнула Гвен.

– Вы не похожи на человека, пригодного для этой работы, – процедил Оулинг. – Наверное…

– Ой, остыньте, – махнула рукой Гвен.

– Мисс Эверест – лучшая в этом роде бизнеса, – вмешался Батлемонт.

– Почему же упала вербовка? Полагаю, вы провели обычные социологические исследования? – спросила Гвен.

– Это все космический скафандр, – пояснила Финнистер. – Женщинам он не нравится.

– Слишком механистичен, – уточнил Оулинг. – Слишком практичен.

– Нам нужен… э… романтический ореол, – сказала Финнистер. Она поправила свою фуражку.

Гвен неодобрительно посмотрела на этот головной убор, оглядела сверху донизу форму Финнистер.

– Я видела в новостях изображение обычного скафандра. А что носят внутри? Что-то вроде вашей формы?

Финнистер подавила вспышку гнева.

– Нет. Они носят специальную робу.

– Скафандр нельзя снять, пока они находятся в космосе, – пояснил Оулинг.

– Да? – Гвен задумалась. – А как насчет психических функций у такого рода вещи?

– Скафандр обо всем заботится, – заявил Оулинг.

– Как выяснилось, не СОВСЕМ обо всем, – промурлыкала Гвен. Она снова кивнула – запутывающая тактика.

Батлемонт выпрямился и оценил атмосферу в конференц-зале. Персонал весь наготове, спокоен и внимателен. На душе как-то полегчало. Гвен, похоже, владеет ситуацией. Старая добрая Гвен. Замечательная Гвен. Ни слова о том, что она замышляет. Как обычно. Но она разберется с этой штукой. Как всегда. Если не…

Он моргнул. Могло ли быть, что она флиртовала с ним? Батлемонт попытался представить себе образ мышления Гвен. Невозможно. Этого не смог бы сделать даже ИБМавзолей. Непредсказуемо. Все, в чем Батлемонт мог быть уверен, так это то, что Гвен обхохочется до колик, представив себе картину – все мужчины агентства призваны и трудятся, как рабы, где-то на космических грузовозах.

Батлемонта затрясло.

Генерал Финнистер как раз говорила:

– Проблема не только в том, чтобы заставить женщин завербоваться в наземную службу. Они нам нужны на кораблях, на астероидных станциях, на…

– Давайте говорить напрямик, – сказала Гвен. – Моя прапрабабушка была на какой-то вооруженной службе. Я читала ее дневник. Она называла это «вакиз» или что-то в этом роде.

– ВАКС, – пояснила Финнистер.

– Да, – сказала Гвен. – Это было во время войны с Испанией.

– С Японией, – уточнил Оулинг.

– Так вот, к чему я веду. С чего бы весь этот внезапный интерес к женщинам? В один прекрасный день сбежала от какого-то полковника, хотевшего… Ну, вы понимаете. Так не является ли все это каким-то трюком, чтобы обеспечить женщинами ваших космических полковников?

Финнистер одарила ее своим самым злобным взглядом.

Вокруг стола раздались смешки.

Оулинг попробовал зайти с другой стороны.

– Моя дорогая леди, у нас самые благородные мотивы. Способности женщин нам нужны для того, чтобы человечество смело могло маршировать к звездам.

Гвен восхищенно уставилась на него.

– Плечом к плечу! – воскликнула она.

– Это я и имел в виду.

– Вы поэт! – промурлыкала Гвен. – О… я была так к вам несправедлива. Я было подумала – грязные мои мысли, – что женщины нужны вам для низменных целей. А вам нужны только ТОВАРИЩИ. Кто-то, кто разделит с вами новое славное предприятие.

Батлемонт снова распознал опасные сигналы. Он попытался съежиться, чтобы превратиться в мишень поменьше. Большинство сотрудников за столом тоже чувствовали опасность, но были слишком поглощены и увлечены происходящим.

– Точно! – грохнула Финнистер.

Голос Гвен взорвался гневным рычанием:

– А всех маленьких ублюдков после этих звезд мы называем in Virgo, а?

Оулингу и Финнистер понадобилось некоторое время, чтобы понять, что из них сделали дураков. Финнистер начала подниматься.

– Сядьте! – рявкнула Гвен. Она великолепно проводила время. Бунт нес с собой ощущение эйфории.

Оулинг открыл было рот, но закрыл его, не издав вопля.

Финнистер опустилась обратно на стул.

– А теперь займемся делом? – резко спросила Гвен. – Посмотрим на этот достославный кусок жести, которому от нас требуется придать очарование.

Финнистер нашла, на чем может сосредоточить свое внимание.

– Космический скафандр сделан главным образом из пластика, а не из жести.

– Пластик-шмастик, – буркнула Гвен. – Я хочу видеть вашу Железную Герти.

Генерал Оулинг сделал два глубоких вдоха, чтобы успокоиться. Он открыл портфель и достал из него папку с эскизами. Оулинг толкнул ее к Гвен – нерешительным движением, словно боялся, что она вместе с папкой может ухватить и его руку. Теперь он понимал, что невероятный рапорт разведки был точен: эта изумительная женщина была настоящим главой агентства.

– Вот – Железная Герти, – сказал Оулинг и вымученно усмехнулся.

Гвен пролистала папку. Все остальные внимательно за ней наблюдали.

Батлемонт пристально смотрел на нее. Он сообразил кое-что, что еще не дошло до остальных сотрудников: Гвен Эверест не была обычной Гвен Эверест. Было тонкое отличие. Развязность. Что-то было ОЧЕНЬ не так.

Не отрываясь от эскизов, Гвен обратилась к Финнистер:

– Та форма, что на вас, генерал Финнистер. Вы ее сами разрабатывали?

– Да-аа! – Это был взрыв шипения.

Гвен подняла глаза на шляпу и произнесла рассудительным тоном:

– Наверное, это самая отвратительная вещь, какую я когда-либо видела.

– Хватит всех этих…

– Вы модельер? – вежливо спросила Гвен.

Финнистер затрясла головой, словно избавляясь от паутины.

– Так вы НЕ модельер? – нажимала Гвен.

Финнистер сказала, словно откусывая каждое слово:

– У меня есть НЕКОТОРЫЙ опыт в выборе…

– Значит, ответ – нет, – сказала Гвен. – Так я и думала. – Она снова обратилась к папке и перевернула страницу.

Финнистер свирепо уставилась на нее, разинув от ярости рот.

Гвен взглянула на Оулинга.

– Почему вы ткнули пальцем в это агентство?

Похоже, у Оулинга были проблемы с тем, чтобы сосредоточить свое внимание на вопросе Гвен. Немного погодя, он сказал:

– Вы были… было указано, что это агентство – одно из самых удачливых в… если не самое удачливое…

– Вы квалифицированный специалист?

– Да, если вы хотите рассматривать это таким образом.

– Я хочу рассматривать это таким образом. – Гвен посмотрела на Финнистер. – Поэтому мы предоставим разработку моделей специалистам, ясно? Ваши люди будут держать свои липкие пальцы подальше. Понятно? – Гвен бросила тяжелый взгляд на Оулинга и снова на Финнистер.

– Не знаю, как ты! – обратилась Финнистер к Оулингу. – Но у меня есть все…

– Если вам дорога ваша военная карьера, вы просто сядете и будете слушать, – сказала Гвен. Она снова недовольно посмотрела на Оулинга. – Вы понимаете?

Оулинг покачал головой из стороны в сторону. Он все еще был изумлен. Внезапно генерал сообразил, что его покачивание головой может быть истолковано как отрицательное. Оулинг закивал головой вверх и вниз, но неожиданно решил, что это не соответствует офицерской чести. Генерал остановился и прочистил горло.

«Что за изумительная женщина!» – подумал он.

Гвен толкнула папку с эскизами по поверхности стола к Лео Приму, художественному директору.

– Скажите мне, генерал Оулинг, – сказала она, – почему скафандр такой громоздкий?

Лео Прим, открывший папку, начал хихикать.

– Изумительно, верно? – спросила Гвен.

Кто-то сидящий дальше за столом поинтересовался:

– Что?

Гвен внимательно рассматривала Оулинга.

– Какой-то осел-инженер в Космической Службе спроектировал пробную модель бронированного костюма похожим на гигантскую женщину – груди и все прочее. – Она взглянула на Финнистер. – Разумеется, это все происходило под вашим чутким руководством?

Финнистер кивнула, лишившись дара речи от потрясения.

– Я могла бы избавить вас от хлопот, – сказала Гвен. – Это одна из причин, почему вам нужно повнимательнее прислушаться ко мне, как к специалисту. Ни одна женщина в здравом уме никогда не полезет в эту штуковину. Она будет казаться себе большой – и голой. – Гвен покачала головой. – Фрейд! Что за сочетание!

Оулинг облизал губы.

– Э, скафандр должен обеспечивать достаточную защиту от радиации и должен оставаться подвижным при экстремальных давлениях и температурах. Его нельзя сделать меньше, так как в этом случае для человеческого существа внутри просто не останется места.

– Хорошо, – задумчиво протянула Гвен. – Есть у меня кое-какие задумки.

Она закрыла глаза и подумала: «Эти военные ничтожества – парочка сидящих уток. Даже стыдно в них стрелять». – Гвен открыла глаза и посмотрела на Батлемонта. Тот был в прострации. Похоже – молился. «Может еще получиться погубить бедного Андрэ и его милых людей. Что за изумительная коллекция профессиональных душителей! Ну, тут уж ничем не поможешь. Когда Гвен Эверест уходит, то она уходит в блеске славы! Поднять все флаги! Полный вперед! Торпеды – товсь!»

– Итак? – спросил Оулинг.

«Огонь по первому!» – подумала Гвен. Вслух же сказала:

– По-видимому, у вас есть специалисты. Эксперты, которые могли бы проконсультировать нас по некоторым техническим вопросам.

– В полном вашем распоряжении, только скажите.

Батлемонт открыл глаза и уставился на шею Гвен.

Панику его пронзил лучик надежды. Возможно ли, что Гвен действительно одержит победу?

– Еще мне нужна информация о том, какие психологические типы становятся лучшими ВОМС, – сказала Гвен. – Если, разумеется, есть такая вещь, как лучшая ВОМС.

Батлемонт закрыл глаза и содрогнулся.

– Я не уверена, что со мной когда-либо за всю мою карьеру обращались столь высокомерно! – выпалила Финнистер. – И я не полностью уверена, что…

– Пожалуйста, минуточку, – оборвал ее Оулинг. Он изучал Гвен, которая дарила ему очаровательную улыбку. В рапорте разведки говорилось, что эта женщина «вероятно, гениальна», и с ней следует обращаться деликатно.