Текст книги "Фактор вознесения"

Автор книги: Фрэнк Патрик Герберт

Соавторы: Билл Рэнсом
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Воздержание от действия не дает свободы от него. Равно как одним самоотречением внутренней свободы не завоюешь.

Квитс Твисп, старец, из «Бесед заваатан с Аваатой».

Твисп всегда считал, что «палаты» – отличное название для их подземного дома, где каждый член совета имел отдельный кабинет, несколько офисных помещений, а кроме того, персональную спальню. Общими были лишь залы для совещаний, но и их было несколько. Конечно, на взгляд морян, все это было сооружено топорно и впопыхах, а Флэттери вообще назвал бы город примитивным. Но строители сейчас были заняты в первую очередь разгребанием завалов, образовавшихся во время прошлогоднего землетрясения, названного в народе Великим разломом 82 года.

Комнаты Твиспа находились рядом с эскалатором. Он распахнул люк и жестом пригласил Моуза войти.

– А теперь посиди здесь. – Старик указал на низкий диван, сделанный из органики, как креслопес.

Моуз огляделся: если не считать черных блестящих стен из оплавленной до стекловидного состояния горной породы, в остальном это было типичное жилище островитянина. Вся комнатка – не больше четырех шагов в длину. Стены увешаны полками с сотнями рукописных книг. Текст был написан, точнее, выцарапан, на подобии бумаги, сделанном из слоевищ келпа. Твисп начал собирать свою библиотеку, еще когда был рыбаком и работать с видео – и голоаппаратурой попросту не имел возможности. На каждом острове была своя крошечная типография с ручным прессом, где записывали хронику и делали оттиски художественных произведений, которые хотелось оставить потомкам.

Твисп задраил люк и с улыбкой обернулся к своему ученику:

– Бери любые книги, что понравятся. Что в них проку, когда они просто стоят на полке.

Моуз опустил голову.

– Я… я никогда вам не говорил… – промямлил он. Грязные поломанные ногти впились в ладони. – Я не умею читать.

– Знаю, – кивнул Твисп. – Ты так хорошо научился скрывать это, что даже я не сразу все понял.

– И вы мне ничего не сказали?

– Я ждал, когда ты сам об этом заговоришь. Желающие поучить всегда найдутся. Вот только если человек сам не захочет учиться, толку от таких уроков не будет. Научиться читать очень легко. Вот писать – это уже посложнее.

– Учение никогда не давалось мне легко.

– Ничего. – Твисп ободряюще похлопал юношу по плечу. – Говорить же ты научился. Научиться читать не труднее. Мы с тобой ежедневно будем заниматься за кофе, и сам увидишь, что еще до конца месяца станешь читать. Но предлагаю начать с кофе. Его попьем прямо сейчас, а к занятиям приступим завтра. Не возражаешь?

Моуз просиял и с готовностью кивнул. Наверху, в монастыре, с тех пор как директор стал распоряжаться продовольствием, ему нечасто приходилось пить кофе. Но молодой монах не роптал, так как добровольно принял обет бедности – привыкать не приходилось, ведь он вырос в нищете. Здесь, у заваатан, нищета не была угрюмой и безрадостной – наоборот, ему очень нравилось в монастыре. Твисп занялся приготовлением кофе, не вставая из-за стола, – его длинные руки доставали до любой полки шкафчика с продуктами.

Кроме полок с книгами, дивана, столика и буфета в комнате еще как-то поместилась каменная ванна с нагревательным баком. Моуз откинулся на спинку старинного дивана, и тот сам принял наиболее удобное для сидящего положение. Да, с его матрасом в каменной нише просто не сравнить! На одной из полок стояло несколько голокубиков. Большинство из них хранило голографическое изображение рыжеволосого парня, стоящего в обнимку со смуглой хрупкой девушкой.

– У меня скоро совещание, – сказал Твисп с легким вздохом, и его мощные плечи поникли. Встряхнувшись, он засыпал ароматный порошок в кофеварку. – Я могу пригласить тебя с собой… По старинному обычаю мы начнем с обеда… Но лучше я накормлю тебя чем-нибудь здесь. Чувствуй себя как дома. Этот люк ведет к выходу наверх, а вот тот, – он кивком указал соседнюю стенку, – в палаты совета. Если пойдешь со мной, заранее подготовься к тому, что увидишь много необычного.

– В моей жизни каждый день случается что-то необычное.

Твисп расхохотался.

– Ну что ж, тогда думаю, тебе здесь понравится. Ты помнишь клятву, которую дал, принимая послушничество у заваатан?

– Да, старец, конечно, помню.

– Тогда повтори ее, пожалуйста.

Моуз откашлялся и сел прямо.

– Отрекаюсь отныне и вовек от любых видов и форм грабежа и покражи еды во всех ее видах, равно как от разрушения домов и мародерства. Я обещаю хозяевам домов не вторгаться в их жилища, когда никого нет дома, и не беспокоить самих хозяев просьбами при встрече, в чем даю клятву. Да не принесу я беды и разрушения, да не стану я угрозой ничьей жизни, ничьему здоровью! Я исповедую лишь добрые мысли, добрые слова и добрые дела.

– Отлично! – похвалил Твисп и подал юноше чашку горячего кофе. – Я позвал тебя сюда, потому что совет хочет выслушать твое мнение. Сегодня нам нужно принять очень важное и тяжелое решение. До сих пор нам еще не приходилось брать на себя такой ответственности. И это решение может потребовать от заваатан (в том числе от нас с тобой) нарушения нашей клятвы. Особенно той ее части, где речь идет о человеческой жизни и здоровье. Я хочу, чтобы ты присутствовал на заседании совета, и именно от тебя может зависеть, решим мы, что клятву стоит нарушить, или же нет.

Твисп, прихлебывая кофе, подошел к молодому монаху и заметил, что чашка в руке юноши дрожит.

– Ты сможешь высказать свое мнение по этому поводу, Моуз?

– Да, старец. Я это сделаю, – ответил Моуз. Его голос прозвучал твердо, а руки спокойно легли на колени. – Дать клятву… Это уже на всю жизнь. И я обещаю быть верным этой клятве, пока жив. И я сдержу свое обещание! – Моуз завершил речь коротким кивком и застыл, не поднимая глаз.

«До чего же он запуган, – с жалостью подумал Твисп. – В этом мире наконец-то начинают устанавливаться сносные условия для жизни, а люди боятся друг друга. Даже своих близких».

Внезапно раздавшийся стук в люк, ведущий в палату совета, заставил обоих вздрогнуть. Твисп открыл дверь и впустил рыжеволосую молодую женщину, одетую в широкую зеленую рясу клана келпа. На карманчике слева на груди было вышито ее имя: «Снейдж». Ее голубые глаза влажно блестели, а веки были совсем красными.

«Она только что плакала!»

– До заседания совета осталось пять минут, сэр, – шмыгнув носом, сообщила Снейдж и протянула Твиспу ноутбук. – Вот последние сводки, сэр. – И добавила дрожащим голосом: – Боюсь, проект «Богиня» закрылся. Мы уже несколько часов не имеем от них ни малейшего известия.

Ее губы дрогнули, и по щекам покатились крупные слезы. Твисп мысленно оценил состояние секретарши как депрессию.

– Но ведь Лапуш каждый час должен был выходить на связь с помощью своей камеры…

– Возможно, все дело в нарушении связи, – всхлипнула Снейдж. – Келпы не вмешиваются, но, похоже этот сектор глушат с берега. То связь просто идеальная, то сплошные помехи. Может, дело в повышенной солнечной активности… Только это не похоже на солнечную активность! Помехи идут только по определенным каналам.

Снейдж вытянула из рукава носовой платок и высморкалась.

– Вы очень расстроены. – Твисп наклонился к ней. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Да, сэр. Вы можете вернуть мне Рико. Я понимаю, что Криста Гэлли гораздо важнее… Намного важнее для нас, но я…

– Ваш монитор работает?

Она судорожно кивнула, утирая глаза рукавом.

– Тогда фиксируйте все сообщения, идущие из офиса Флэттери. И те, что поступают к нему, тоже. И еще, пожалуй, то, что идет с челнока. И немедленно передавайте все в зал совета. Мы вернем их… Рико и Озетта не так просто запугать.

Услышав последнюю фразу, Снейдж приободрилась, еще раз высморкалась и перестала плакать.

– Спасибо. – Она даже попыталась улыбнуться. – И, прошу, извините меня, пожалуйста… Я должна вернуться в офис. Еще раз спасибо.

Твисп вышел вслед за Снейдж, и вскоре они с Моузом уже находились в информационном центре – огромном зале, полном суетящихся людей. Моуз узнал несколько знакомых лиц – это были те беженцы, что приходили к заваатанам и навсегда исчезали в недрах первой палаты. Все они были одеты либо в такие же зеленые рясы, как рыжая Снейдж, либо в темно-коричнивые комбинезоны совсем недавно образованного клана землепашцев.

По мере того, как Твисп шел к своему месту, переступая через змеящиеся повсюду кабели, мимо информационных экранов и столов, заваленных кипами бумаг и переговорными устройствами, его походка становилась все более упругой, плечи распрямлялись и сам он, несмотря на свою седую бороду, молодел с каждым шагом. Этот центр был его любимым детищем, результатом напряженного двадцатипятилетнего труда. Именно здесь находились Операторы – коллективный мозг распространившихся по всей планете Теней.

«Флэттери считает, что мы базируемся на Виктории, – говорил Твисп членам совета, когда все только начиналось. – И я хочу, чтобы и весь остальной мир тоже так думал. Организация Теней не более чем иллюзия, но мы будем поддерживать ее всеми силами. В этой игре на кон поставлены вся планета и вопрос выживания человеческого рода. Мы должны набраться терпения».

Он надеялся, что и сегодня их терпения хватит, чтобы не наделать глупостей.

Прогнав со старинного креслопса парня из обслуги, Твисп предложил Моузу сесть. Небольшой закуток, где они находились, бы отделен от инфоцентра огромным листом плаза. Сквозь него Моуз увидел, как рыжая Снейдж дружески кивнула Твиспу и вновь попыталась улыбнуться.

Эта девушка напоминала Твиспу малютку Карин Алэ, которая стала одной из первых жертв Флэттери.

«Зато скольких она спасла… Чертовски хорошенькая была девчонка!»

Старик тряхнул головой, чтобы отделаться от грустных воспоминаний, и уселся за свою консоль. У каждого сидящего за круглым столом члена совета были личная консоль и монитор, в центре зала стоял головизор.

Твисп скинул драную рясу и остался в оранжевом комбинезоне клана дирижабликов. На груди у него был вышит символ Теней – две сошедшиеся в пожатии руки. Как и их глава, остальные трое членов совета явились на заседание в сопровождении свидетелей. Пятое кресло пустовало, и монитор над ним был погашен.

Все трое приглашенных, как и Моуз, сидели, боясь пошевелиться, и, широко открыв глаза, озирали все явившиеся им чудеса. Твисп откашлялся и произнес слова, которые члены совета жаждали услышать в течение двадцати лет:

– Братья и сестры, время пришло.

Внесли миску с супом, и после древнего обряда благословения еды суп разлили по тарелками. Все ели в благоговейном молчании. Это был классический островитянский рыбный бульон – почти прозрачный, и лишь на дне мисок плавали несколько оранжевых кружочков мури. Сверху бульон был посыпан мелко нарезанным зеленым луком, острый запах которого разносился по всему залу.

Пустое кресло принадлежало Дварфу Макинтошу – единственному оставшемуся в живых члену экипажа Корабля. Если, конечно, не считать Раджу Флэттери, директора. Макинтош порвал с прежним товарищем по гибернации. Он предпочел более близкое по духу учение заваатан, напоминавшее ему чем-то философию дзен. Он обрил себе голову, по его собственным словам, «в память о погибшей душе Флэттери и чтобы никогда не забывать, кто я есть».

В прошлые времена Макинтош и Флэттери публично спорили почти по любому поводу. Дошло до того, что побежал слушок, будто директор перевел Контроль над течениями на орбиту только для того, чтобы убрать подальше Макинтоша. Недавно Маку удалось усовершенствовать систему связи, используя в качестве основного центра приема-передачи келп. И теперь все каналы инфоцентра были подключены к келпу. Кроме того, Макинтош разработал систему кодов, благодаря которой любой из членов совета мог моментально связаться с ним на орбите.

«Надеюсь, этот канал связи нас не подведет, – подумал Твисп. – Что бы там ни было – солнечная активность или специально созданные помехи на общественных каналах, келпу это не страшно. Надо распорядиться, чтобы Снейдж поискала связь с Рико на этой линии. Вполне возможно, что, даже если запись до нас не дошла, келп ее поймал и сохранил».

После трапезы Твисп предложил членам совета принести присягу, и каждый по очереди произнес несколько фраз. Эти тихие слова могли стать причиной гибели множества людей на всей планете. Все были торжественны и серьезны. Судя по выражению лиц, люди понимали важность момента. Они были согласны, что время пришло. И, что еще более важно, знали, для чего пришло время.

Семидесятипятилетняя островитянка Венус Брасс, чьи дети и муж были на ее глазах сожжены солдатами директора и которая сама чудом избежала смерти, сумела создать целую империю из продовольственных ферм. Но Флэттери забрал все ее земли и отдал своей «Мерман Меркантил». Эта фирма занималась посреднической деятельностью между крупными рыболовецкими судами, а также одиночками вроде Твиспа и рынком. Захапав «Мерман Меркантил», Флэттери уже не задумывался о том, сколько он заработал при каждой частной сделке, – директор всегда был в выигрыше.

Калебу Нортон-Вангу, законному владельцу «Мерман Меркантил», было всего двадцать три – он являлся самым молодым членом совета. Он был сыном Скади Ванг – главы «Мерман Меркантил» и друга Твиспа Бретта Нортона. Однажды лодка с родителями Калеба по непонятным причинам взорвалась прямо у него на глазах. Но тогда еще никто и подумать не мог, что к этому приложил руку их замечательный директор.

В тот вечер Калеб уцелел чудом – он долго просил у родителей разрешения поиграть с другими ребятами на берегу. Ему было тогда всего десять лет. Остальные годы своей жизни он строил планы мести Флэттери и пытался вернуть «Мерман Меркантил».

Твисп, спавший в своей лодке, проснулся от взрыва и криков мальчика. Позже он взял ребенка с собой, и они вместе отправились в горы. От отца Калебу передалось умение видеть в темноте, а от мамы – способность общаться с келпом с помощью прикосновения. Однако, обнаружив, что келп хранит память его родителей, Калеб стал по возможности редко пользоваться келпосвязью.

«Он еще очень молодой, неопытный, – думал Твисп. – Он слишком торопится, а потому делает одну ошибку за другой. И не желает их признавать!»

Последнее время он редко виделся с Калебом, поскольку тот курировал Викторию – второй плацдарм Флэттери. Твисп всегда боялся, что парень сорвется и начнет вендетту против директора и его людей. Он надеялся только на то, что воспитал мальчика как следует и тот не расправится с Флэттери так же, как он расправился с его родителями.

Слово взяла представительница не входящих в метрополию островов Мона Плоскокрыл – краснолицая женщина средних лет.

– Мы с вами хорошо спрятались. – Ее низкий островитянский голос разнесся по всему помещению. Нахмурив густые брови, она продолжала: – Каждый из наших фермеров имеет запас продовольствия на шесть месяцев. Член совета с побережья сообщил, что у них положение не хуже.

Венус Брасс кивнула, подтверждая ее слова.

– Но, откровенно говоря, – продолжала Мона, – наши люди вовсе не горят желанием принять участие в восстании. Они не голодают и потому хотят, чтобы их оставили в покое. Они без вопросов примут любого беженца. Мы, естественно, приготовились к обороне… Но я вынуждена предупредить вас, что наши люди не способны убивать себе подобных.

Венус Брасс вновь кивнула. Ее хриплый голос после нежного щебетания Моны напоминал воронье карканье:

– У нас то же самое. Наши люди стараются обрести свободу в море, а сушу уже окрестили бедой. Мой народ сильный и смелый, но он уже познал грех. Как и народ Калеба, они жили рядом с людьми Флэттери, торговали с ними и даже заключали браки. Они не хотят никого убивать. Да у них родня в охранке! Как же это?! Но вы все видели, как Флэттери двинул свои отряды против…

Ба-бах!!!

Все вздрогнули. Оказалось, что это Калеб треснул кулаком по столу.

Твисп ощутил, что тоже машинально сжал кулаки, но заставил себя расслабиться и положил руки на колени.

– Вот об этом-то и мечтает Флэттери! – воскликнул Калеб. Никогда прежде Твисп не слыхал, чтобы его питомец говорил с такой горечью. – Мы способны только болтать о том, что ничего не можем сделать, чтобы прекратить массовые убийства. Неужели из всех присутствующих я единственный свидетель преступления Флэттери против людей?!

– Если мы будем говорить о том, что не в наших силах, то рано или поздно выясним, на что реально способны…

– И, как обычно, все закончится пустой болтовней! – воскликнул Калеб. – Мы все учили историю и знаем, что люди голодают только тогда, когда другие люди отбирают у них еду. Наша задача – всего-навсего прекратить этот грабеж. И не в следующем году, ни даже в течение следующего часа, а немедленно!

Венус вскочила с места и, подбоченившись, закричала:

– Твои люди готовы начать прямо сейчас?!

Калеб хмуро улыбнулся.

«Этот мальчик умен не по годам… – пронеслось в голове у Твиспа. – Он уже знает, как и когда использовать подобную улыбку».

– Флэттери тоже не дурак, – между тем продолжал Калеб. – Но у меня есть план действий, вполне отвечающий нашим целям. Мои люди уже согласились ему следовать. И, судя по сообщениям моих информаторов, большая часть из вас со мною согласна.

– То есть… О чем это ты? – просипела Мона и села в кресло. – Если мы проявим хоть какую-нибудь активность, Флэттери тут же нас засечет и пришлет отряд усмирения.

Этот аргумент приводился так часто, что навяз на зубах, однако Калеб мужественно выслушал его. Он лишь попытался посмотреть в глаза Твиспу. Глава Операторов очень хорошо помнил этот нетерпеливый, властный взгляд. Отец Калеба, Бретт Нортон, точно так же смотрел на человека, которого ему пришлось убить, чтобы спасти жизнь Твиспу и жене.

Мона тем временем продолжала защищать своих людей:

– Они согласны и в дальнейшем принимать беженцев, но уговорить их оставить буквально из ничего построенные дома не получится. Они не пойдут на открытый конфликт, но будут по-прежнему вести тайную работу на благо Пандоры.

– Понял, – усмехнулся Калеб. – Они выбрали путь бегунов-нагульников. Все знают, что, если в стае появляется хоть одна голодная особь, голод начинают ощущать все. Мы связаны между собой, и у нас есть план, как накормить всю стаю.

Твисп с трудом удержался от улыбки.

«Похоже, парень пронюхал о моем повышенном интересе к бегунам».

Все члены совета имели равные права. Но если решение было принято сообща, все должны были ему подчиниться. Твисп понял, что пора вмешаться в обсуждение.

– У каждого из нас есть свой план, – сказал он. – Но теперь пора их все свести в один общий. Участники проекта «Богиня» уже четыре часа не выходят на связь. Думаю, это заставит нас поторопиться с принятием решения.

Присутствующие тревожно зашептались. Четверо свидетелей, и так перепуганные насмерть, после этого заявления побледнели еще больше.

Твисп поднял руку, призывая всех к тишине:

– Но у нас на сковородке есть еще одна рыба. Успокойтесь и выслушайте меня.

На его мониторе появилось сообщение о том, что Дварф Макинтош отправил ему послание. Твисп кивнул Снейдж, чтобы та его приняла и расшифровала, и продолжил:

– Флэттери правит людьми при помощи страха и голода. Но его главная цель – улететь с планеты на безднолете. Думаю, все здесь не против того, чтобы избавиться от него как можно скорее.

Члены совета согласно кивнули, лишь Мона нашла нужным вставить:

– Да, но он хочет забрать с собой около трех тысяч самых здоровых и обученных людей, а свою проклятую охранку оставить здесь…

– Но они сами хотят лететь, – перебил ее Твисп. – И если они сами захотели осваивать вселенную – это их дело. Главное для нас то, что мы наконец от него избавимся. Но мы должны ослабить его власть до того, как он улетит. Он должен сбежать от нас, а не улететь по своей воле, – только тогда мы можем быть уверены в том, что он не вернется. Мы можем нанять преступников, не нарушая при этом собственных принципов. Но если мы его не свалим, то наше будущее и будущее наших детей повиснет на ниточке.

Снейдж прочитала сообщение Макинтоша.

– Твисп, проект «Богиня» захвачен.

– Захвачен? Ну, это звучит получше, чем «потерян». Где они сейчас? И кто их захватил?

– Келп. Доктор Макинтош полагает, что келп унюхал Кристу Гэлли и решил захватить ее. Это он устраивал все эти помехи. Но келпосвязь действует по-прежнему хорошо.

– Хватает ли ему информации, чтобы разобраться в сложившейся ситуации? – спросил Твисп, массируя лоб, чтобы избавиться от внезапного приступа мигрени. Сегодня он как никогда чувствовал свой уже немалый возраст.

Снейдж принесла ему передатчик, и Твисп подключил его к своей консоли. Тут же послышался спокойный голос Мака:

– Келп из восьмого сектора захватил нашу амфибию и уволок ее в глубь становища. Для этого ему пришлось перекрыть несколько келпопроводов, в результате чего несколько торговых судов и грузовиков получили повреждения и бог знает сколько пропало без вести. Пока что точное число потерпевших аварию судов неизвестно. Контроль над течениями попробовал воздействовать на него всеми возможными методами. Никакого результата…

Члены совета обменялись недоуменными взглядами. Твисп и сам был озадачен.

«Келп сопротивляется. Но именно это нам и было нужно».

– У нас есть свои люди в том районе? – спросил Калеб. – Кто-нибудь из клана келпа, кто знает, что можно предпринять?

Мона пробежалась пальцами по консоли и кивнула:

– Да. Там неподалеку оракул и наблюдательный пост, где полно народа.

– Но если там сейчас невозможны любые подводные перемещения, то это означает, что наши люди тоже в опасности, – заявила Венус. – Я могу отправить туда субмарину, но если в этот район невозможно попасть, то…

– Сейчас для нас самое главное – это полностью разрушить планы Флэттери, – перебил ее Твисп. – Куда бы ни направились его люди и что бы они ни предприняли, у них на пути должны вставать наши и полностью их блокировать. Причем так, чтобы директор ни о чем не узнал. Любой его шаг должен приводить к новым потерям и новым вопросам. Мы должны сломать его морально. Не свидетельствует ли его попытка вмешаться в дела Контроля о том, что он принимает нас всерьез?

– Возможно, – сказала Снейдж. – Но я сомневаюсь.

– Попросите доктора Макинтоша остановить систему Контроля, – сказал Твисп. – Само собой, тут же последуют репрессии. Но мы с вами знаем о келпах гораздо больше, чем люди Флэттери, да и большая часть становищ на нашей стороне. Как это ни опасно, течения нужно остановить в масштабе всей планеты.

Сам старый рыбак, проведший большую часть жизни в открытом море, глава Операторов лучше других знал, на какую судьбу он обрекает тысячи людей, которые сейчас находятся в море – как на его поверхности, так и под водой. Тысячи ничего не подозревающих моряков будут застигнуты внезапным штилем, и многие из них – во владениях недружественных келпов. Но жребий брошен. И ответственность за это полностью лежит на Флэттери.

– Победим мы или погибнем, теперь зависит от полного объединения для совместных действий всех жителей Пандоры, – объявил Твисп. – Мы должны взять его измором. Бороться голодом против голода, страхом против страха…

Калеб поднял руку, прерывая его, и, извинившись почтительным кивком, сказал тихо, но твердо:

– Нам не нужно бороться голодом против голода. – Его голос в эту минуту был похож на голос отца. – Мы люди. Мы будем бороться с голодом едой.

На несколько мгновений над столом совета повисла тишина, затем свидетельница Моны вскочила:

– Я – за! Мы все – за!

– Ну тогда, может, ты нам и объяснишь, Калеб, как нам одним махом скинуть Флэттери и накормить всех голодных! – проскрипела Венус.

– Это так просто, что вы охнете от изумления, – усмехнулся молодой человек. – Сейчас на ваших мониторах появится краткий план. Вы сами понимаете, что в первую очередь нам нужно объединиться, как предлагает Твисп. Кроме того, нам немедленно нужно выпустить в эфир Озетта и Кристу Гэлли. Мы можем рассчитывать на «Бой с Тенью?»

– Да, ты прав, – не отводя глаз от своего монитора, кивнула Мона. – Сейчас ключ ко всему – время. Люди не присоединятся к нам, если не будут знать, зачем и как. Но Бену Озетту они поверят, а Кристу Гэлли вообще боготворят. И план действий они должны узнать именно сейчас.

– Мои люди сейчас агитируют в бедных кварталах, – спокойно сообщил Калеб. – Их около пяти тысяч. На бедняков лучше всего действует живое слово.

– От Макинтоша больше не поступало сообщений? – спросил Твисп.

Снейдж, прикусив нижнюю губу, кивнула:

– Есть. Он сообщает, что Беатрис Татуш на орбите и она заболела… попив воды.

Изумленно подняв брови, она еще раз прочла сообщение, словно не верила своим глазам.

Твисп почувствовал, что сердце вот-вот выскочит у него из груди.

– Это наш личный код с Маком на случай прослушивания, – объяснил он. – Очевидно, Флэттери прислал вместе с Беатрис отряд секьюрити. Похоже, он подозревает Мака. Черт, как это некстати! – Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, старик продолжил: – Очень плохо, что она не на нашей стороне. Макинтошу так нужна сейчас поддержка верных людей.

– Ну что ж, давайте прикинем, какую помощь мы можем оказать ему отсюда, – предложил Калеб. – Нужно мобилизовать наши суда с побережья и выручить «Летучую рыбу».

И молодой человек встал, намереваясь немедленно отправиться на Викторию.

«Он нужен нам здесь».

– Калеб, – остановил его Твисп. – Нам с тобой предстоит другое путешествие. Оно займет часа три. На побережье живут сообразительные ребята, они и без тебя сумеют справиться. Я прошу тебя, ради старых добрых времен, сплаваем вместе на станцию у оракула. Может, кому-нибудь удастся связаться с келпом и выяснить, чего он добивается.