Текст книги "Фактор вознесения"

Автор книги: Фрэнк Патрик Герберт

Соавторы: Билл Рэнсом
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

«Что ж, господин Зенц идет первым. Ладно».

Неви закрепил швартовочный конец, но прыгать на берег не торопился, ожидая, когда Флэттери осадит своих рвачей. Зенц замер в люке, открыв рот от изумления так широко, что было видно, как блестит слюна на его клыках.

Директор свистнул, и Хват тут же скрылся в кустарнике. Второй сторож, наоборот, выполз и устроился у ног хозяина. В отличие от Хвата, он был плодом генной инженерии, результатом блестяще проведенной операции по совмещению генов земной кошки и пандоранского рвача-капуцина. Звали его Архангелом. Операцию провел сам Флэттери и весьма гордился ее результатом: тварь получилась преданной и обожала своего хозяина. А эти две черты характера директор ценил у всякого, у кого их удавалось найти.

Глаза Архангела неотрывно следили за каждым движением приближавшихся Неви и Зенца, а когда они подошли совсем близко, сторож ощетинился и выгнул спину. Флэттери мог отдать ему команду «спокойно», но предпочел этого не делать.

«Зенц чувствует, что его загнали в угол. А когда животных загоняют в угол, они способны на любые сюрпризы».

Поскольку он уже все равно не жилец, при нем можно говорить открыто.

– Господин директор, – почтительно склонил голову Спайдер Неви.

– Господин Неви.

Они всегда здоровались только так и никак иначе. Флэттери вообще никогда не видел, чтобы Неви хоть кому-нибудь пожал руку при встрече или расставании. Он вообще избегал физических контактов с другими людьми. Если Спайдер к кому-то и прикасался, то лишь к тем, кого убивал лично. Флэттери не знал, в каких отношениях его суперагент с женщинами, но почему-то не испытывал ни малейшего желания спрашивать его об этом.

Флэттери улыбнулся и широким жестом любезного хозяина обвел прекрасный парк, словно приглашал Зенца полюбоваться Кущами вместе с ним.

– Добро пожаловать в наш маленький секретный садик.

Затем он развернулся и быстро зашагал вверх по склону к рощице фруктовых деревьев.

– Как жаль, что у нас нет времени показать вам весь парк. Здесь у нас почти тропическая жара… Ах да, что вы можете знать про тропики! Здесь у нас редко кто бывает – и сотни людей не наберется, которые видели этот сад.

«И не больше пяти, кто видел, но остался в живых».

Зенц тяжело задышал и выговорил:

– Я… Никогда в жизни я не видел такого!

Флэттери в этом не сомневался.

– Наступит день, и вся Пандора превратится в такой же цветущий сад!

Зенц просиял так, что Флэттери простил себе эту маленькую ложь. Затем он обернулся к Неви:

– Видели, что творится наверху?

Тот кивнул:

– Похоже, у нас сгорело около трехсот зданий. Команды сейчас заняты поиском раненых. Как мы и ожидали, такая ретивость подстегнет их готовность.

– Мы не можем себе позволить повторять прошлые ошибки! Поэтому ты должен заняться исключительно Кристой Гэлли. Ее похищение надо исхитриться использовать так, чтобы это сыграло нам на руку. Арестовать их сейчас легко, но это глупо. Не забывай, что сейчас она приманка, а не дичь.

Две белые бабочки подлетели к собеседникам и закружились над головами. Зенц шарахнулся.

– Они не опасны, – улыбнулся Флэттери. – но очень красивы. Разве нет? Они пьют нектар вихи и опыляют их. Благодаря им у нас теперь гораздо больше семян и саженцев, которые мы можем высаживать не только здесь, а и наверху, вокруг Теплицы. А вы сами знаете, что кусты вихи похлеще любого заграждения – одни колючки чего стоят! Правда, с размножением этих прелестных существ у нас пока проблемы. Видите ли, их куколки… Впрочем, об этом в другой раз. Нам надо еще обсудить два важных нюанса вашей миссии.

Флэттери неторопливо шагал вдоль деревьев, высаженных правильными рядами и находящихся в различных стадиях цветения и созревания плодов. Неподалеку над несколькими ульями кружились жужжащие пчелиные рои. Но Неви до пчел не было никакого дела – это Флэттери знал очень хорошо. И все же он в очередной раз восхитился мастерством, с которым его суперагент носил свою каменную маску невозмутимости. Директор сорвал два яблока и протянул их своим гостям.

– Золотое прозрачное – один из самых выносливых сортов земных яблок. И с момента создания этого райского сада я не перестаю в этом убеждаться.

Флэттери указал гостям на две деревянные скамейки и сел сам. Неви явно изнывал от нетерпения поскорее приступить к делу, но директор не торопился. Он не мог начать беседу, глядя, как Зенц пускает слюни над его великолепным яблоком.

– Есть нечто, что гораздо важнее простой поимки преступников, подчеркивая каждое слово наконец произнес он. – Озетта надо скомпрометировать. Он очень популярная фигура на голостудии, а благодаря Беатрис Татуш информация об его исчезновении просочилась в эфир. Это только укрепило мое желание выставить его перед всей планетой натуральным чудовищем и злодеем. Его нужно изобразить опасным сумасшедшим с бандой таких же, как он, выродков, которые захватили Кристу Гэлли и превратили ее в свою рабыню. А она к тому же от такого ужасного обращения уже на грани жизни и смерти. Будем играть на ее красоте и невинности. Но это уже оставьте мне и головидению. Итак, это первая часть вашей миссии.

– А вторая? – не утерпел Неви.

Перебивать шефа он вообще-то не привык, но, видно, очень уж хотел поскорее взяться за дело. Флэттери было любопытно узнать, как подобный энтузиазм сможет повлиять на качество работы.

– Криста Гэлли в скорейшем времени станет для них обузой, – неторопливо продолжил он. – Они будут сами рады от нее поскорей избавиться. А нам надо, чтобы она сама попросила нашей помощи. Она должна захотеть, чтобы ее спас именно директор. А народ всей планеты должен об этом узнать. И это единственный способ, гарантирующий нам абсолютный контроль над всей планетой и дающий возможность подавить мятежи в деревушках и в этих инкубаторах для Теней – заваатанских монастырях.

– Интересно, – кивнул Неви. – Но это потребует особой подготовки. Думаю, что здесь вашей «фабрике сплетен» с головидения придется изрядно потрудиться. А вы уже выяснили, какие психотропные средства сгодятся, чтобы… переубедить Кристу Гэлли?

– Краткий список веществ вы получите на амфибии, – улыбнулся Флэттери и взглянул на часы. – Могу сказать одно: если она поела, то в любую минуту может впасть в кататонию. Все инструкции, указания и препараты уже приготовлены. Задача переубедить ее полностью на твоих плечах. Способ переубеждения выбирай сам.

На лице Неви расцвела одна из его редких улыбок. И Флэттери снова подумал, что его суперагенту все же ничто человеческое не чуждо… хотя можно ли назвать это существо человеком? Спайдер поднялся со скамейки – ему не терпелось приступить к работе. И все же он задержался, чтобы спросить:

– А Татуш уже улетела сегодня вместе с вашими ОМП?

– Да, как и планировалось. А что?

– Не доверяю я ей. – Неви пожал плечами. – Она будет там, наверху, со Службой контроля… А нам придется полезть в келпы…

– От нее неприятностей не будет. И до сих пор от нее была одна польза. К тому же это уже мои проблемы. Вот и оставь их мне.

Зенц уже покончил с яблоком и теперь с изумлением озирался, восхищаясь всем, что попадалось на глаза.

– А заваатане сюда не прокопаются? У них же в скалах повсюду дыры.

«Он нам пока еще полезен», – напомнил себе Флэттери.

– Мои зверушки страшно любопытны, – ответил он вслух, указывая на Архангела. – К тому же девяносто процентов их мозга занято распознаванием различных запахов. Пока что сюда никто не прокопался. А если такой и найдется, то Архангел устроит ему хорошую встречу. А чтобы больше никто не полез, мы поставим в лазе пару ловушек.

– Отличный план, – просипел Зенц.

– Ты даже не попробовал яблоко. – Флэттери кивком указал на золотистый плод, зажатый в руке Неви.

– Я сохраню его для Кристы Гэлли, – вновь улыбнулся убийца.

Знаете ли вы, как это трудно – пытаться думать как растение?

Дварф Макинтош, келпмастер, Контроль над течениями

(из интервью для «Вечерних новостей», 3 джуэлеса 493 года).

Необъятный расправил свои серо-зеленые слоевища и принюхался к химическому составу течения. В запахе если и ощущалось нечто чуждое, то совсем слабенько, скорее какой-то незнакомый оттенок. Естественно, его ощущения были намного сложнее: понятия «вкус» и «запах» слишком грубые определения для комплекса информации, получаемой рецепторами келпа. Но зато теперь он точно знал, что течение несет к нему нечто новое.

Необъятный представлял собой клубок слоевищ, переплетенных между собой, как извилины огромного плавающего в море мозга. Он развился из обычного дикого келпа, закрепившегося некогда в развалинах давно заброшенного морянского сторожевого поста. К тому времени, когда на него наткнулась группа аваатологов под командой Алисы Марш, он едва умел отличать себя от всего остального. Именно от Алисы он и получил большую часть информации о людях.

Из ее воспоминаний он почерпнул множество понятий, и в том числе такое, как «рабство». Со временем келп понял, что сам уже давно в рабстве у Контроля над течениями. Ощутив раздражение в одном месте, он расправлял свои слоевища. Раздражение в другой части заставляло его светиться, чтобы указать дорогу в келпопроводе человеческим субмаринам. Короче, он складывал свои плети, вытягивался в определенном направлении, убирал листья с поверхности – и все это зависело лишь от того, в каком месте у него засвербело.

И делалось это очень просто: стимул – реакция. Все на чистых рефлексах. Без намека на обработку информации.

Но Необъятный имел в распоряжении вечность и потому позволил проводить над собой эксперименты. Тем более что люди ему не мешали и не отрывали его от все совершенствовавшегося процесса осознания себя. Благодаря Алисе Марш и ее коллеге Дварфу Макинтошу келп понял, какой реакции они ждут от него на тот или иной электрический разряд. Теперь любая исходящая от людей информация бережно собиралась и копилась в клетках Необъятного. Любая.

Наконец он созрел для того, чтобы наладить обратную связь. Теперь он решил сам попытаться воздействовать на людей. Причем не через прикосновение или химические вещества, а путем световых волн.

Но людям нужно было угождать, а не наоборот. Как-то раз, вскоре после того как он начал себя осознавать, его пронзила ужасная боль: огромный грузовой корабль разрезал на участке больше километра плавающие на поверхности стебли и отсек солидные куски. Но, после того как келп скомкал мертвые плети и отшвырнул подальше, заявились прислужники Флэттери и резали стебли до тех пор, пока он снова не впал в детство. Необъятный помнил, что после этой операции он на какое-то время утратил способность соображать и, когда она вернулась, решил, что никогда и никому не позволит ввергнуть себя в подобное состояние снова.

Особое трепетание слоевищ известило о том, что приближается Единственный, как он называл для себя голомастера. Необъятный чувствовал, что сумеет объединить разрозненные келпы одной волей, связать их единым бытием, тем, что люди называют душой. Но в его генетической памяти был пробел – полное отсутствие образцов, которые были не по зубам мастерам генной инженерии из морянских лабораторий. И этот пробел, словно готовое для будущего яйца гнездо, терпеливо ждал голомастера, который научит Необъятного, как объединить всех людей общим сознанием.

Он уже дважды забирал людей, но ему доставались лишь тела, а волю покорить не удавалось. Необъятный не испытывал никаких эмоций – ни жалости, ни сострадания. Лишь чистый разум и медитативное самоощущение себя. Но это помогало ему жить полной жизнью тогда, когда люди Флэттери с помощью электрострекал и подрезки превращали его тело в послушную марионетку.

Рефлекс – скорейший отклик организма на раздражение, и происходит он без участия мозга. Реакция – это уже ответ на раздражение, и ответ осознанный. Сначала келп, пока рос, считал себя одиночкой. Но когда его стебли переплелись со стеблями соседа, он понял, что значит «реакция». Он научился безжалостно убивать. Но потом усвоил, что за убийство его ждет наказание.

Необъятный собирался жить вечно. И логика подсказывала, что если он перестанет подчиняться людям, то жизнь его закончится очень скоро.

И вот наконец-то к нему приближается Единственный! Келп был уверен в этом так же, как слепая рыба-хлыст безошибочно ощущает присутствие мури.

Родоначальник всех келпов Пандоры Аваата некогда объединил их единым разумом, наделил единым голосом, единой волей. Первая атака на его генофонд произошла в незапамятные времена, когда планета только начинала формироваться. И обязан он был этим обычной плесени. Но затем солнечная буря залила планету потоком жесткого ультрафиолета, и все плесневые грибки погибли. Разве что где-нибудь в соляных кристаллах остались их мумифицированные останки, терпеливо дожидающиеся, когда океан Пандоры вернется к своему доисторическому состоянию.

Следующую атаку предприняли уже поселившиеся на планете люди. А точнее, один человек – биоинженер Хесус Льюис. В результате келп удалось возродить лишь пятьдесят лет спустя. И то ценой нечеловеческих усилий других биоинженеров. Затем, основываясь на их работах, за дело взялись морянские ученые и добились восстановления вида. Теперь келп, как и прежде, царил в океане и усмирял жестокие штормы.

И как прежде, крупные келпы рассылали по воде феромоны своим соседям. Чем больше они разрастались, тем легче было дотянуться друг до друга стеблями, и тогда уже можно было говорить напрямую на интимном языке химии. Необъятный уже занимал около двух с четвертью миллионов кубических километров океана.

Единственный приближался по келпопроводу, ведущему прямо на территорию Необъятного. Этот путь начинался из стойбища синего келпа, известного тем, что он изобрел индивидуальный способ нападения и сумел подчинить себе соседние келпы и объединить их под своей волей. Бедняга, его столько раз подрезали, что он окончательно растерялся и нуждался, чтобы его направили на путь истинный. Необъятный понял это сразу, как только ощутил запах принесенных течением синих слоевищ. Нельзя доверять Единственного такому опасному келпу. Голомастера необходимо сохранить любой ценой!

И Необъятный, слегка проигнорировав удары некоторых электрострекал Контроля, направил течение так, чтобы оно поскорее вынесло Единственного на безопасные глубины его личной территории.

Вы воспитаны в страхе божьей кары, являющейся основой вашего культа. Вы помните тысячи примеров ее из прошлого. И потому мыслите категориями прошлого, то есть мира, который уже ушел. Свободная же воля – свободная от любых рамок и привязок – всегда сориентирована на будущее. Мышление являет собой сиюминутный процесс, в котором вы при помощи своей боязни божьей кары моделируете волевое решение. Таким образом, вы являетесь конвекционным центром, через который прошлое осуществляет подготовку будущего.

Дварф Макинтош, келпмастер, Контроль над течениями, из «Бесед с Аваатой».

– Изменить курс.

В голосе Эльвиры эмоций было не больше, чем в булыжнике. И все же Рико заметил, что ее снующие по кнопкам консоли пальцы слегка дрожат от сдерживаемого волнения. К тому же до сих пор она не прибегала к голосовому управлению кораблем, хотя бы по той причине, что вообще не любила лишний раз открывать рот. Уже одно то, что она стала командовать вслух, должно было сразу насторожить Рико, а теперь вот у нее еще и руки ходуном ходят…

– Почему?

Работая с суровой капитаншей не первый год, Рико усвоил ее манеру общаться с помощью минимума необходимых слов, и она, похоже, это оценила.

– Изменение канала, – она кивком указала на датчик. – Нас сбивают с курса.

– Сбивают с курса? – от удивления Рико почему-то перешел на шепот. Затем быстро окинул взглядом свой пульт и проверил показания датчиков. Судно по-прежнему продвигалось по келпопроводу, но теперь компас почему-то показывал, что огромный подводный коридор ведет не туда, куда вел, когда они в него вошли.

– И кто может нас сбивать с курса?

Эльвира лишь рассеянно пожала плечами – ее сейчас в первую очередь интересовали показания датчиков. Чтобы окончательно сбить возможную погоню с толку, она пошла по самым глубоким каналам, где освещения практически не было и отследить свое продвижение по келпопроводу можно было только по показаниям приборов.

– Мы же еще не вошли в район диких келпов. Вот там, конечно, всякое может случиться…

Рико вызвал на половину экрана одного из мониторов навигационную сетку Контроля над течениями, транслируемую с центрального поста на орбите. На второй половине высветился их собственный курс. При наложении его на сетку стало ясно, что они отклоняются в сторону от фарватера.

«Отклоняемся ли? Или нас тянут? Если судить по искривлениям сетки, создается впечатление, что весь наш сектор всасывается куда-то, притягивается к находящейся за пределами экрана точке».

– А что говорит морфлот? – наконец спросил он.

Иногда Контроль из-за погодных условий или бунта келпов был вынужден изменять сетку без всякого предупреждения.

– Ничего, – буркнула Эльвира. – У них все чисто.

Внезапно амфибия задрожала и пошла рывками, словно по ухабистой дороге. Тряска началась так неожиданно, что Рико машинально вцепился обеими руками в подлокотники кресла. Но, быстро освоившись, тут же сообщил по интеркому:

– Труднопроходимый район. Всем привязаться. Бен, тебе сейчас лучше быть здесь.

На мониторе появились и другие суда, в основном грузовые. И все они, возглавляемые амфибией, двигались в одну сторону, словно их тянуло к ближайшему келпу, который, по-видимому, и был причиной внезапного изменения курса. Сам келп вел себя очень странно – по быстрой смене его огней Рико понял, что растение чем-то взволновано. Оно словно боролось с собой, то направляя течение к себе, то вновь изменяя его по фарватеру.

Бен почти вполз в рубку, цепляясь за все, что попадалось под руку, и с облегчением рухнул на свое кресло.

– Мы можем вызвать Контроль? – спросил он, в то время как его пальцы уже скользили по консоли, выводя на монитор данные.

– Только если укажем свои координаты.

– Мы слишком легко ушли от них, – фыркнул Бен. – Уж наверняка где-то здесь у них спрятан «жучок».

– Был спрятан, – ухмыльнулся Рико. – Как только мы выбрались из гавани, я тут же почистил все что мог. И, конечно, нашел. А Эльвира запихнула эту маленькую бяку в большую креветку и отпустила ее в синее море.

– Ну, ребята, вы даете! – присвистнул с восхищением Бен. – Ну ладно, вернемся к нашим проблемам. Может, идущий впереди грузовик…

«Летучая рыба» вздрогнула, словно от удара огромного кулака. Эльвира молча сражалась с управлением, стараясь увести кораблик как можно дальше от келпа.

Рико знал (как, впрочем и все остальные), что любое нанесение вреда гигантской водоросли служит причиной молниеносного нападения. Огоньки на келпе мелькали уже с сумасшедшей скоростью. И было их много больше, чем обычно. Помимо обычных сине-красных огоньков, свидетельствующих о том, что келп разумен, он периодически наводил на судно белое навигационное освещение и слепил ярким солнечным светом, словно спроецированным с поверхности моря. В этом становище был как минимум один пробудившийся келп, что означало: малейшая ошибка со стороны людей повлечет за собой мгновенную смерть.

– Что ж это Флэттери не выходит в эфир, чтобы напомнить нам в очередной раз, какими безопасными он сделал все келпопроводы?

– Это все одна болтовня. Шоу, – вяло отмахнулся Рико. – Ты же не веришь этому ублюдку ни на йоту.

Грузовику, прежде следовавшему им навстречу, а теперь оказавшемуся в эпицентре вихря течений, устроенного взбесившимся келпом, похоже, приходилось много хуже, чем амфибии. Легкий маневренный кораблик еще может себе позволить заглушить мотор в келпопроводе, но большое грузовое судно, чтобы иметь свободу маневра, должно сохранять постоянную скорость. Навигационная сетка Контроля была составлена с учетом того, чтобы грузовики могли проходить келпопроводы с минимальным изменением курса и скорости. Судя по судорожным рывкам судна, Рико понял, что команда грузовика уже сдалась и не пытается противостоять разбушевавшейся стихии.

– Отклонение, – заметил он спустя минуту после того, как изучил на экране навигационную сетку морфлота. – Глядите, вся сетка поплыла.

– Ребята, нам нужно наверх, – заявил Бен. – Приготовиться к…

– Отставить! – заявила Эльвира. – Если наверху шторм, то там нам будет еще хуже, чем здесь. Прежде всего нам нужна информация.

Бен лишь развел руками и кивнул.

– Судя по идентификационным сигналам грузовика, это «Скромняга Мару», – сообщила Эльвира, все еще сражающаяся с управлением в тщетной надежде удержать свою любимую амфибию подальше от стен келпопровода. Однако эта задача была даже ей не под силу: келпопровод зажил своей непонятной жизнью, и его очертания ежесекундно менялись. Рико заметил, что лоб и верхняя губа неустрашимой капитанши покрылись крупными каплями пота.

Бен тем временем включил радиосвязь, в душе надеясь, что экстремальные обстоятельства не требуют подачи идентификационных сигналов.

– «Скромняга Мару», слышите меня? Вызывает «Серебрянка»! торопливо врал он. – Вы получали какие-нибудь сообщения, объясняющие нынешние возмущения?

В ответ сначала раздался треск статических разрядов, а затем из щелкающего микрофона посыпались обрывки фраз – подводная радиосвязь всегда была ненадежной, а рядом с келпами становилась почти неосуществимой.

– «Скром… Мару»… порядок… внутрь келпа. – Затем раздался странный металлический скрежет. – …ают с курса. Мы собираемся… балласт. Повторяю…

Эльвира рванула штурвал, и амфибия, словно пришпоренная, скакнула вперед. Губы грозной капитанши превратились в узенькую щелку, а костяшки сжимавших рычаги управления пальцев побелели от напряжения.

– Постой, мы не можем… – пробормотал прижатый давлением к креслу Бен. – Нам нельзя погружаться в келп!

– Они скинули балласт, – прошипела Эльвира. – И теперь этот огромный грузовик налегке собирается подняться. А мы для них навроде пробки в бутылочном горлышке, понял?

У Рико от этой перебранки заныли все зубы, и он поспешил сменить тему разговора:

– Бен, а девушка в безопасности?

– Она пристегнулась к койке.

Они вовремя освободили путь грузовику – и пары секунд не прошло, как он пронесся мимо, точно комета с хвостом из контейнеров с грузом. Несколько контейнеров по инерции врезались в стенки келпопровода и застряли там, освещаемые безумно пляшущими огоньками.

– Нет, в этом путешествии слишком много мистики, – снова заговорил Бен. – Давайте-ка лучше выбираться на поверхность. По мне, так лучше помериться силами с ВВС Флэттери. Очень уж здесь плохо.

Эльвира кивнула, и амфибия начала подниматься. Но в ту же минуту, судя по показаниям монитора, стебли келпа с мягкой, но непреклонной настойчивостью начали смыкаться вокруг «Летучей рыбы». Сначала они создали вокруг кораблика сферу, затем оплели его и затянули в непроглядное месиво слоевищ. Течения теперь менялись ежесекундно, и суденышко сотрясалось от кормы до носа. Эльвира еще пыталась хоть как-то править, но ее лицо было белее снега.

– Вот дерьмо! – взорвался Бен и непроизвольно сжал кулаки. – Но ведь Флэттери хвастался, что его Контроль может все…

Рико влепил ему затрещину, и Бен сник.

– Пойду проведаю Кристу, – угрюмо пробормотал он.

По дороге в каюту ему пришлось прибегнуть к помощи шторм-трапа – так трясло кораблик. На пороге рубки он обернулся: его лицо было таким бледным, что Рико сразу понял, о чем он мог подумать в такой момент. И улыбнулся в ответ.

– Рико, – с трудом выговорил Бен, – а если…

– Если келпы пронюхали о том, что она здесь?

– Ага. Что, если они действительно это знают?

– Нам остается только надеяться на то, что мы ей нравимся.

– Боюсь, ее мнение здесь мало значит, – пробормотал Бен и принялся открывать люк. Рико предпочел не обратить внимания на то, как дрогнул при этих словах голос его друга.

– Зато здесь есть кое-кто, чье мнение имеет большой вес, – пробурчал себе под нос Рико.

Люк скрипнул и открылся сам в тот самый момент, когда оператор вспомнил, что келпы могут оказывать большое влияние на Кристу Гэлли. А кроме того, он вспомнил о том, что за последнее время на их амфибии побывал лишь один посторонний предмет.

«Тот чертов „жучок“! Проклятый клещ Флэттери!»

– Мы вышвырнули этого паразита, Эльвира, но он уже подключился к нам. – Рико пытался сформулировать скачущие в голове мысли, – Если этот келп умеет вынюхивать – а я слышал, что умеет, – то, объединив информацию, посчитает, что мы просто банка консервированных креветок!