Текст книги "Конец великой войны (По страницам военной фантастики)"

Автор книги: Фредерик Браун

Соавторы: Эдвард Оппенгейм,Жан Жобер,Уильям Лекье,Макс Неаль,Д. Мидос,Ж. Рони-старший,Михаил Фоменко,Гастон Ришар,Герман Макнили
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

[Без подписи]
ВО ВЛАСТИ ГЕРМАНСКИХ ШПИОНОВ
Сенсационный рассказ-факт

В комнате, выкрашенной в белую краску, не стояло никакой мебели, кроме тяжелого дубового стола, двух стульев и кровати. Окно было забрано толстой решеткой.

На постели лежал человек в полном одеянии, скорчившись в неудобной позе.

– Господи! – зевнул он.

Он схватился рукой за лоб и с отчаянным видом начал раскачиваться взад и вперед.

Он сполз с постели и, шатаясь, подошел к окну. Минуту или две он смотрел в него.

– Странно! – промолвил он. – Что за чертовщина?

Он направился к массивной двери, у которой не было ручки, и налег на нее плечом; потом медленно отошел на середину комнаты, озабоченно почесывая затылок.

Это был молодой англичанин, хорошо одетый, с наружностью воспитанного и богатого джентльмена и веселым, жизнерадостным лицом.

– Что такого мог я натворить вчера, что привело меня сюда? – сказал он. – Это тюрьма, по всей видимости. На этот раз мы попались, мой мальчик!.. – обратился он к самому себе. Считайте себя посрамленным, Джон Аддерлей!

В этот момент снаружи раздались шаги, дверь отворилась и в комнату вошел пожилой господин в очках, низкого роста, сгорбленный и с добрым, приветливым выражением лица.

– Господи помилуй! – вскричал он, останавливаясь в изумлении. – Вы здесь, Аддерлей?

– Профессор! – удивленно сказал тот.

– Это в высшей степени необычайно! – промолвил старый джентльмен.

– Я в полном недоумении. Где мы?

– Этого я не могу сказать вам даже и приблизительно.

– Вот это славно!

Они дружно обернулись к двери, откуда раздался стук засовов.

– Благодарю! – промолвил юноша. – Что касается меня, – спокойно продолжал он, – то я припоминаю только, что я ужинал в клубе и внезапно странным образом опьянел. Двое человек любезно подсадили меня в кэб и больше я ничего не помню, кроме того, что пять минут тому назад проснулся на этой кровати, чувствуя себя отвратительно. Но, очевидно, я вел себя неприлично, иначе я не был бы тут.

– Правда, – задумчиво согласился профессор. – Правда…

– Но вы-то как попались, профессор? Я не ожидал этого от вас. Я искренне сконфужен за вас.

– Если бы это было так, я заслуживал бы строгого осуждения, – возразил профессор. – Но вы сами знаете, что я очень воздержанный человек. И я твердо убежден, что и вы тоже не были пьяны вчера вечером. Могу я спросить вас: вы одни ужинали?

– Да. Но потом – теперь я припоминаю это – я разговорился с двумя иностранцами, приличными малыми, и мы распили вместе бутылку вина.

– Они же и помогли вам сесть в кэб?

– Теперь, когда вы сказали это, мне кажется, что это были они.

– И сели с вами?

– Я… я не уверен. Я заснул мертвым сном.

– Ну так позвольте мне сказать вам, что эти люди опоили вас, чтобы сделать своим пленником.

– Еще что! – недоверчиво рассмеялся Аддерлей. – Ведь мы, как будто, в двадцатом веке!

– И все же я вполне уверен, что я прав.

– Но отчего, скажите на милость?

Профессор серьезно посмотрел на него.

– Вы должны были бы знать… – молвил он.

Аддерлей вскочил на ноги и уставился на него изумленными глазами.

– Истребитель! – воскликнул он.

– Послушайте, – сказал профессор, садясь и указывая на другой стул. – Вчера вечером, в четверг, я прочел свою лекцию в Институте молекулярных исследований и возвратился домой в обычный час, около четверти одиннадцатого. Как вы знаете, перед моим домом есть большой и темный сад. При входе в него на меня неожиданно с ожесточением накинулись двое людей, оглушили ударом по голове, а потом захлороформировали меня, но неумело. Благодаря этому, мне удалось отчасти сохранить сознание и запомнить, что было дальше. Меня поспешно перевезли на моторе куда-то за Кройдон и там усадили внутрь аэроплана новейшей конструкции. Мне связали руки и ноги, но забыли завязать глаза. Сквозь стеклянный пол я, несмотря на темноту, мог приблизительно уловить направление, по которому мы двигались. Англия скоро осталась позади и мы долго летели над морем; потом быстро понеслись над спящей, хорошо обработанной страной. Между тем, рассветало все больше и больше и наконец мы спустились здесь, около этой, по-видимому, уединенной тюрьмы на опушке густого, темного леса. Мне дали поесть и привели сюда, к вам. С вами, очевидно, случилось такое же удивительное приключение?

Аддерлей перегнулся через стол и слушал с напряженным вниманием.

– Не в обиду вам будь сказало, профессор, – заметил он, – вы не дурачите меня, говоря, что мы за несколько сот миль от Англии?

– Это истинная правда, друг мой.

– Что же это значит, по-вашему?

– Только одно: мы в руках врагов Англии, в руках немцев.

Аддерлей откинулся на спинку стула и сунул руку в карман за портсигаром.

– В таком случае, мы можем ожидать интересных событий, – молвил он и, встав, начал бесцельно бродить по комнате.

– А как насчет Бальдвина? – спросил он, останавливаясь у окна.

– Я уже думал о нем, – ответил профессор. – Я бы не удивился, если бы они и ему оказали свои услуги.

– Вы совершенно правы, – сказал в этот момент Аддерлей. – Вон как раз Бальдвин идет через двор и с ним стража с ружьями и обнаженными штыками.

– Боже мой! – сказал профессор, вставая, чтобы посмотреть. – Это действительно очень странно.

– Теперь они поймали нас троих, – засмеялся Аддерлей. – Что же они намерены делать с нами?

– Об этом я тоже думаю, – молвил профессор. – Для меня непостижимо, каким образом они узнали, что мы трое были сообщниками. Их система шпионства, должно быть, замечательна по своему устройству и распространению.

– Без сомнения, да. Смотрите! Вот и Бальдвин.

Снова раздался лязг отодвигаемых засовов. Дверь распахнулась и вошел маленький, проворный человек с крупными губами, одетый в рабочую куртку и запятнанные жиром брюки и штиблеты. С первого взгляда было ясно, что он представлял собой продукт нового порядка вещей: существо, чье сердце и голова были сосредоточены на механике и машинах.

– Хэлло, вы двое! – сказал он. – Они сцапали и вас точно так же?

– Мы налицо! – весело ответил Аддерлей.

– Они доставили меня сюда на моем собственном 220-сильном «Коршуне». Вообразите их бесстыдство! Но они извлекли из него всего сто сорок, тогда как он дает добрых две сотни, если им управлять, как следует.

– Они охотятся за нашим истребителем, старина. Никакого сомнения тут быть не может.

– Шш! – предостерегающе произнес профессор. – Дверь открыта.

Бальдвин быстро направился к окну и внимательно осмотрел железные перекладины решетки. Он обернулся на звук приближающихся шагов. Вошли четыре солдата и, взяв ружья к ноге, стали по двое с каждой стороны двери. Вслед за ними появился высокий, широкоплечий человек в штатском, с белокурыми усами, закругленными кверху, и щетинистыми волосами. Он учтиво поклонился и с холодной, слащавой улыбкой обратился к трем англичанам:

– Джентльмены, я должен глубоко извиниться перед вами за беспокойство, которому вы подверглись. Если вы будете добры уделить мне ваше внимание, я объясню вам причины моего поступка. До меня дошло, джентльмены, что вы трое являетесь участниками изобретения нового ужасного аппарата-истребителя, который автоматически будет находить все аэропланы, находящиеся поблизости от него, и в то же время направлять на них орудие, так что одним нажатием кнопки они могут быть уничтожены. Я не могу открыть вам источник моих сведений, но не думаю, чтобы вы стали отрицать этот факт. Это изобретение вы предложили британскому правительству. Я хочу сам купить это изобретение. Поэтому я предлагаю вам вашу собственную цену за изобретение.

– Как бы то ни было, мы не понимаем, о чем вы говорите, – сказал ему Бальдвин.

– Простите, вы принуждаете меня к дальнейшим подробностям. Вы, профессор Мейзон, дали идею этого открытия. Мистер Бальдвин осуществил ее, а мистер Аддерлей, пользующийся влиянием в Военном департаменте, представил планы лицам компетентным. Разве это не так?

– Если это так, – возразил Бальдвин, – и если, как вы говорите, планы в их руках, что толку обращаться к нам за их покупкой? Ступайте к британскому правительству, вот где место переговорам.

– Простите еще раз. Вы слишком предусмотрительны, чтобы изложить все, что вы знаете, на бумаге. Без вашей помощи и объяснений планы неприложимы на практике.

– Но откуда вы то знаете это?

– Вы должны извинить меня, если я умолчу об этом.

– Я всегда говорил, – вставил Аддерлей, – что шпионы найдутся даже в самых уединенных уголках страны.

Профессор сделал ему знак предоставить беседу Бальдвину.

– Кто вы такой, сэр? – резко спросил тот.

– Вы можете называть меня полковником Икс.

– Ладно. Кто бы вы ни были, вас постыдно обманули. И я бы посоветовал вам немедленно вернуть мне моего «Коршуна», чтобы мы могли вернуться в Англию, не затрудняя вас более своим присутствием. Я человек занятой, смею уверить вас. И у меня найдется дело кроме того, чтобы выслушивать всю эту нелепую чушь.

– Вы заставляете меня быть еще более обстоятельным, – ответил полковник Икс, нисколько не смутившись. – По причинам, для вас неважным, передача изобретения должна состояться без всякого промедления. Так что, если вы будете продолжать быть неблагоразумными, если вы откажетесь войти в переговоры по продаже, я принужден буду прибегнуть к крайней мере, которая доставит мне величайшее огорчение. Я прикажу вывести вас во двор этой тюрьмы и расстрелять. Приготовления уже сделаны.

Полковник издал короткое приказание. Солдаты бросились вперед; двое из них схватили Аддерлея за руки, а двое других приставили штыки к его горлу. На лицах их была написана безжалостная решимость.

– Не защищайтесь, Аддерлей, – спокойно посоветовал Бальдвин.

– Я протестую! – крикнул профессор, вскакивая с волнением. – Освободите этого джентльмена. Вы, сэр…

– Джентльмены, – продолжал полковник, – я серьезно предупреждаю вас, что, если вы не согласитесь на мое предложение, то вашего молодого друга выведут во двор и казнят – благодаря вашему упорству.

– И вашему невыразимому бесчеловечию! – кинул ему профессор.

Полковник Икс неожиданно вынул револьвер и прицелился в Бальдвина, который приближался к нему проворной тигриной походкой.

– Станьте у окна, – вежливо приказал он. – Отсюда вы сможете видеть то, что происходит на дворе. Здесь вам представится последняя возможность спасти вашего друга. Я буду держать в руках платок. Если вы махнете своим, я буду знать, что вы переменили намерение. Если упадет мой, мистер Аддерлей окончит свою жизнь.

Бальдвин, стиснув зубы, двинулся к окну. Профессор упал на стул, закрывая лицо руками.

– Вон он там, – сказал Бальдвин. – Они поставили его к стене и завязали ему глаза. Там шесть человек с ружьями… Адцерлей стоит твердо и прямо. Полковник отдает приказания и сейчас взглянет сюда.

Профессор вскочил в паническом ужасе и, шатаясь, подбежал к окну.

– Мы смотрим на отважный подвиг, профессор, – сказал Бальдвин. – Смотрим на смерть, если хотите. Вы думаете, я лишу его этого? За ним наступит и наша очередь…

Профессор закрыл глаза руками. Раздался залп. Из груди Бальдвина вырвалось продолжительное, свистящее «А-х!»

Он прислонился к решетке, глядя сквозь нее со свирепой энергией. Профессор зарыдал, как ребенок.

– Мы видели, как надо умирать, – сказал Бальдвин, и в эту минуту дверь снова открылась и вошли полковник и солдаты, державшие ружья на прицел.

– Вы видели, джентльмены? – спросил полковник.

– Теперь, вероятно, моя очередь, – просто сказал профессор.

– Вас не принуждают, сэр. Как фанатично упрямы вы все, англичане! Я куплю это изобретение за вашу собственную цену – за миллион фунтов стерлингов, если хотите – и только вы двое разделите эту сумму. Подумайте, прежде чем решать опрометчиво. Потом не будет возврата, как вы знаете.

– После того, там, на дворе? – сказал ему Бальдвин с жестким смехом. – Вы не знаете нас, приятель. Продолжайте вашу бойню.

– Уведите этого человека! – распорядился полковник, указывая на профессора.

Полковник остался в комнате. Затворив дверь, он быстрой крадущейся походкой приблизился к Бальдвину.

– Теперь послушайте, – прошептал он. – Те двое ничего не значили. Это вы главное лицо. Никто не узнает о нашем договоре. Вы легко можете убедить британское правительство, что опыты с вашим открытием не оправдали ожиданий. Подумайте, что такое миллион фунтов стерлингов для вас – лучшего аэронавта Европы! Мы обставим всеми удобствами вашу работу тут. – Бальдвин обернулся к нему с насмешливой улыбкой. – Подумайте! – продолжал полковник. – От вас зависит спасти жизнь профессора: мне стоит только подать знак из окна.

Он подошел к окну, следя за Бальдвином горящими глазами. Выражение лица Бальдвина изменилось. Он пытливо оглянулся назад.

– Подите сюда, – махнул ему полковник.

Бальдвин подошел и остановился рядом с ним, следя за направлением его протянутой руки.

– Если я уроню мой платок, – сказал полковник, – ваш друг перестанет жить. Какой ваш ответ?

Совершено незаметно рука Бальдвина скользнула в карман сюртука его собеседника.

– А? Что вы сказали? – спросил он.

– Какой ваш ответ?

– Вот какой! – крикнул Бальдвин, внезапно отступая с револьвером полковника, крепко зажатым в правой руке. – Стойте смирно! – пригрозил он. – Если вы опустите руку…

Под влиянием удивления и неожиданного испуга полковник выпустил из рук платок.

– Проклятие! – воскликнул Бальдвин.

Снаружи раздался обрывистый залп. Полковник прыгнул назад и, как кот, съежился в углу. Бальдвин быстро прицелился и выстрелил.

– Один для вас, – сказал он.

Он выстрелил еще раз и полковник упал вперед, хватая воздух руками.

Бальдвин быстро повернулся. Дверь распахнулась и в комнату вбежали солдаты со сверкающими штыками и свирепым выражением на лицах. Он выстрелил дважды – направо и налево – со смертоносной точностью. Двое упали. Остальные ответили недружными выстрелами.

Бальдвин упал, прижимая рукой сердце и дико смеясь сквозь зубы. Он с усилиями приподнялся на локте и насмешливым жестом указал на себя пальцем.

– Все вперед! – с торжеством крикнул он.

Они побежали на него с опущенными штыками.

Электромагнитные глубинные бомбы // The Electrical Experimenter. 1918, январь.

Эдвард Филлипс Оппенгейм
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ МОГ ПРЕКРАТИТЬ ВОЙНУ

Один из самых посещаемых в Лондоне баров был переполнен публикой. Но среди банальных типов деловых людей, журналистов, американцев обращал на себя внимание маленький, невзрачный человечек в очках. Пальцы руки, в которой он держал стакан вермута, были выпачканы не то какой-то жидкостью, не то табаком. Он напряженно прислушивался к разговору двух офицеров и, наконец, нерешительно обратился к ним с вопросом:

– Скажите, что сегодня нового в газетах? Я еще не успел прочесть.

Офицер взглянул на человека и ответил:

– Вчера немцам с помощью ядовитых газов удалось оттеснить нас от Ипра.

Тут произошло нечто странное. Невзрачный человек расхохотался так громко и пронзительно, что все невольно оглянулись на него. Потом так же неожиданно выпил остатки вина в стакане и пошел к выходу.

– Вовремя убрался, – рассерженно крикнул ему вслед офицер. – Посадить бы его на несколько дней в окопы…

Молодой человек, стоявший до сих пор в стороне, обратился к лакею:

– Кто это?

– Не знаю, сударь, но думаю, что он не совсем к уме. Все, что известно, это, – что он приехал вчера из Америки.

Молодой человек пожал плечами и перешел из бара в находившийся рядом с ним ресторан. За маленьким столом в углу он увидел человечка, так нелепо державшегося в баре. Тогда Амброз Левендель обратился к лакею:

– Я займу этот стол.

Он указал на стол рядом со странным человечком. Заказав то, что ему было нужно, он откинулся на спинку стула и оглядел зал.

Сразу же внимание его было приковано к прелестной молодой женщине, сидевшей за соседним столиком. Ее темная, изящная головка склонилась над газетой, и Левендель свободно мог разглядывать ее. Бледное лицо, глаза, окруженные синевой, узкие черные брови, точно на японских гравюрах, и яркий, красиво очерченный рот. Теперь молодая женщина слегка подняла голову, и Левендель заметил, что она тоже заинтересована его невзрачным соседом.

Минуту спустя Амброз прибегнул к обычному способу и обратился с расспросами к лакею:

– Это мисс де Фрейн, сударь, – шепнул ему тот. – Она писательница.

За время завтрака Амброз Левендель пришел к двум умозаключениям. Первое было, что его прелестная соседка тоже заинтересована странным человечком, второе – что с ней не так-то легко познакомиться.

При встрече с его взглядом она не опускала глаз, и в них он прочел даже интерес к себе, но держалась она с большим достоинством и это сбивало Левен-деля. По отношению же к своему соседу он пришел к определенному решению. Кончив завтрак, он встал и подошел к нему.

– Извините, – сказал он, – я не знаком с вами, но хотел бы задать вам вопрос.

Говоря это, Левендель все время чувствовал на себе взгляд прелестной соседки. Ему было видно, как она поставила чашку с кофе на блюдечко и слегка наклонилась вперед.

– Задать мне вопрос? – воскликнул человечек. – Да пожалуйста! Только не обещаю вам отвечать на него.

– Я был в баре и слышал ваш разговор с офицером. Не скажете ли вы мне, что значит ваш смех?

– Присядьте, молодой человек, – помолчав, сказал незнакомец. – Вы американец?

– Да. Меня зовут Амброз Левендель и до августа месяца я был атташе при местном посольстве.

– Мое имя Хёрн и, так как я никого в Лондоне не знаю и вы можете мне пригодиться, то стану вам отвечать. Мой смех не был злым, скорее он был эгоистичен. Теперь слушайте меня внимательно и не сочтите мои слова за бред сумасшедшего. Я могу прекратить войну…

Левендель улыбнулся: «Этот человек сумасшедший!»

– Право? – воскликнул он. – Так вы были бы благодетелем всего мира.

– Я говорю истину и вы можете мне помочь.

Левендель перевел свой взгляд на соседку. Они переглянулись теперь, как люди, понимающие друг друга. Амброз заговорил громче, так, чтобы ей яснее был слышен разговор.

– Чем же я могу быть полезен?

– Не знаете ли вы кого-нибудь в генеральном штабе?

– Кое-кого знаю.

– А в приемной комиссии?

– Там у меня есть друг. – Левендель начинал интересоваться.

– Он сейчас на службе?

– Да.

– Так едемте к нему, – человечек уже успел рассчитаться с лакеем.

Левендель нерешительно встал и взглянул на соседку. Она о чем-то говорила с лакеем, смотря в их сторону. Но задерживаться долго он не мог, так как Хёрн быстро засеменил к двери.

Автомобиль домчал их через несколько минут. Длинным коридором дошли они до двери, охраняемой бойскаутом. Левендель попросил своего спутника подождать его у входа.

Реджи Мериль, друг Амброза, приветливо кивнул ему головой из-за целой горы всяких бумаг.

– Слушай, голубчик, – начал Левендель, – быть может, я глупо делаю, что беспокою тебя. Я привез одного американца, очень странного человека, которому нужно поговорить с кем-нибудь из приемной комиссии. Конечно, все это может оказаться большой чепухой, но, по-моему, никогда ничем не надо пренебрегать. Кто знает?

– Устали мы все здесь очень, ну, да уж ради тебя сделаю это. Пойдем к генералу Бемориджу.

Левендель познакомил друга с Хёрном, и они втроем отправились в другой конец коридора. На стук им открыл дверь адъютант и сейчас же пропустил посетителей. Высокий и худой генерал был занят какими-то бумагами. Мериль представил ему посетителей.

– В чем же дело? – обратился генерал к Хёрну.

– Я пришел сказать вам, что могу прекратить войну, – ответил тот. – Не смейтесь и не сердитесь. Поедемте сейчас за город, и вы сами убедитесь. А вот эта бумага даст вам обо мне некоторое представление.

Генерал прочел: «Школа химических изысканий в Чикаго. Мистер Хёрн – почетный член общества. Мы рекомендуем его изобретения вниманию английского генерального штаба». Генерал вздохнул.

– Что ж! Завтра утром я проеду на батареи в Хаттоне. Будьте в четверть девятого у ворот в парк.

– Благодарю вас и до скорого свидания, генерал.

На улице Хёрн скатал Левенделю:

– Вы оказали мне услугу и поэтому имеете право поехать завтра со мной.

– Отлично, – улыбаясь, согласился молодой человек. – Я заеду за вами на автомобиле.

В назначенный час оба были у ворот обширного парка. Хёрн окинул быстрым взглядом окрестности.

– Жаль, что я вчера не упомянул, что, кроме вас, никто бы не должен был видеть того, что я вам покажу, – озабоченно сказал он.

– Да кому же и быть здесь в такой час?..

Подъехал генерал с Мерилем.

– Это хорошо, что вы аккуратны, – сказал он Хёрну. – Ну, показывайте свое изобретение.

Хёрн собрал всю компанию шагах в двадцати от купы деревьев у дороги и сказал:

– Я покажу вам сейчас в маленьком масштабе разрушение, которое вы сможете усилить как угодно. Смотрите.

Торжественно вынул он из кармана маленький детский пращ и коробочку. Из коробочки он достал шарик.

Генерал насупился. Левендель чувствовал себя пришибленным. Как он будет извиняться перед генералом за этого сумасшедшего!..

Хёрн выстрелил. Произошло странное явление. Взрыв, посыпались ветви деревьев и поднялся вверх серый дым. На глазах стали серыми и мертвыми зелень травы и деревьев кругом. Все стояли в недоумении.

– Теперь вы можете подойти ближе, только не дышите глубоко, – сказал Хёрн. – Видите, какое разрушение произвел мой шарик. Представьте себе бомбу с тысячью таких шариков!

Компания обошла опустошенное место. Вдруг Левендель вскрикнул. По ту сторону купы деревьев лежала женщина. Молодой человек наклонился к ней и узнал свою прелестную соседку по ресторану. Хёрн вытащил из кармана какую-то лепешечку и сунул ей довольно бесцеремонно в рот.

– Это противоядие, – объяснил он.

– Скажите-ка, сударыня, – обратился он к ней, когда она очнулась, – зачем вы попали сюда?

Она широко открыла большие, наивные глаза.

– Я каталась на автомобиле и вышла пройтись.

Все молчали.

– Быть может, вы скажете нам ваше имя и адрес? – сказал Мериль.

– Пожалуйста, – она удивленно приподняла брови. – Меня зовут Сюзанна де Фрейн и живу я в отеле «Милан». Но ведь я не сделала ничего дурного?

– Ничего решительно, – успокоил ее Левендель, – это мы виноваты перед вами.

Генерал любезно взял девушку под руку и провел ее к своему автомобилю.

– Сударыня, капитан Мериль довезет вас до вашего автомобиля, а вы окажете большую услугу вашей родине, если забудете обо всем виденном.

– Уверяю вас, что никогда больше не захочу вспоминать это неприятное приключение, – улыбнулась очаровательная незнакомка.

Генерал задумчиво смотрел вслед автомобилю.

– Все-таки надо будет навести кое-какие справки относительно этой девицы, – сказал он. – А теперь, – обратился он к Хёрну, – мое время принадлежит вам.

Вечером этого дня Левендель опять увидел в ресторане мисс де Фрейн. Она вся ушла в чтение газеты, и Левендель заметил, что она немножко бледней обыкновенного.

Молодой человек должен был обедать вместе с Хёрном, но тот заставлял себя ждать. Тогда Левендель решил пройти к нему в номер. Быть может, странный человек забыл час обеда.

Лифт поднял его на четвертый этаж, и он постучался у восемьдесят девятого номера. Никто не отзывался.

– Мистер Хёрн! – крикнул Амброз в замочную скважину.

Ответа не было. Амброз нажал ручку двери и она подалась. В комнате было темно и тихо. Левенделю стало не по себе. Он отыскал выключатель у двери и осветил комнату. Хёрн сидел прямо перед ним на кресле. Голова его откинулась и у шеи болтался шелковый шнур.

Лицо его было бледно и страшно…

Левендель стоял, как прикованный к месту, потом быстро выбежал из комнаты, запер ее на ключ и вынул его.

– Позовите управляющего! – крикнул он прибежавшему лакею.

– Что-нибудь случилось, сударь?

– Там убили человека, – шепнул Левендель, кивнув головой на дверь.

Иллюстрация Э. Ф. Байхи к статье Ф. Шумана «Гигантский разрушитель будущего» // Popular Science Monthly. 1916, декабрь.