Текст книги "Огненный цикл. Сборник научно-фантических рассказов"

Автор книги: Фредерик Браун

Соавторы: Теодор Гамильтон Старджон,Джанни Родари,Хол Клемент,Крис Невил (Невилл),Гюнтер Кунерт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

6. Исследование

Миновал период, когда частые дожди сменялись солнечным светом, ненадолго вернулся и вновь скрылся Тиир. К этому времени у обоих путников сложилось мнение, что Учителя захватившего их племени доброжелательны, но весьма упрямы. Их слова не расходились с делом. К несчастью, они сказали, чтобы Нильс Крюгер и Дар Лан Ан всегда находились под рукой для бесед, и жители деревни, слепо им повиновавшиеся, в точности выполняли это указание.

Их трудно было назвать пленниками в полном смысле слова. Они могли бродить где хотели, по деревне и в ее ближайших окрестностях; им запрещалось только заходить в хижину, куда жители ходили разговаривать с Учителями. Более того, когда эти невидимые существа узнали о часах Крюгера (а это случилось во время второй беседы), они весьма любезно согласились, что Дару и Крюгеру незачем оставаться все время поблизости при условии, если они будут возвращаться через определенные интервалы, которые тут же на месте и были определены по взаимному соглашению. Здесь, как понял Крюгер, действовал тонкий психологический расчет. В той же беседе Дару дали понять, что книги вскоре будут ему возвращены, хотя когда именно – оставалось неясным. «В настоящее время мы изучаем их с большим интересом». Любопытно, отметил Крюгер, что при этом от Дара не потребовали уроков азбуки. Но – и это было самым важным – теперь Дар был прикован к деревне своим обещанием надежнее, чем стальными цепями. Он даже решительно отказался обсуждать проекты, которые предусматривали бы уход из деревни без драгоценных книг.

Скорее с точки зрения заимствования опыта, а не почему-либо еще, Крюгер однажды спросил, распространяется ли на пленников закон деревни, запрещающий посещение города. Он ожидал резкой отповеди и был приятно удивлен, когда им разрешили ходить в город при условии, что они оттуда ничего не возьмут и не сломают. Он умолчал о ноже, в свое время присвоенном Даром, и с легким сердцем дал требуемое обещание.

Дара удивило подобное решение Учителей; ему казалось несколько странным, что пленникам разрешают то, в чем отказывают пленителям. Однако никто из жителей не проявил к ним неприязни, и в конце концов они пришли к заключению, что для этого народа слово Учителей является абсолютным и непререкаемым.

Несколько раз они пользовались полученным разрешением, но не нашли в городе ничего, что бы заинтересовало их, как при первом осмотре. Крюгер предпринял тщательные поиски силовой установки, питающей городскую электросеть, но так и не нашел. Это его огорчило; ему очень хотелось узнать, какими источниками энергии пользовались строители города.

Учителя никогда не проверяли, точно ли они выполняют поставленное им условие, но однажды, во время очередной беседы, пленникам пришлось пережить несколько неприятных минут.

– Дар, – произнес Учитель, – из какого материала сделаны пряжки твоих ремней?

Пилота этот вопрос, по-видимому, ничуть не обеспокоил, но Крюгер насторожился и торопливо сказал:

– Они были на нем еще до того, как мы сюда пришли; они не из города.

– Это мы понимаем, – сказал Учитель. – Но мы хотели узнать не об этом. Так как же, Дар?

– Они из железа, – честно ответил тот.

– Так мы и думали. А не можешь ли ты объяснить, откуда могли появиться подобные предметы у личности, которой запрещено иметь дело с огнем и чей народ живет по тому же закону?

– Я могу сказать, но не могу объяснить, – поправил его педантичный Дар. – Множество вещей из такого же материала мы обнаружили неподалеку от города и в самом городе, когда мы только начали жить. Мы взяли, что нам хотелось, никто не запрещал нам этого. Я и не подозревал, что железо имеет какое-нибудь отношению к огню. – Он смущенно взглянул на пряжки.

На этом разговор закончился, вернее, он был прерван самым неожиданным образом. Один из гейзеров неподалеку от того места, где сидели пленники, избрал именно этот момент, чтобы освободиться от излишков своей энергии, и принялся выбрасывать огромные массы кипящей воды. Дар и Крюгер не стали тратить времени на прощальные приветствия; они кинулись прочь со всей быстротой, какую допускали затянувшие все вокруг облака пара.

Дважды Крюгер падал, споткнувшись о неровности грунта; оба раза он вскакивал на ноги, когда вода уже настигала его. Целую вечность, как им показалось, а на самом деле – менее минуты, они не думали ни о чем, кроме спасения.

Очутившись в безопасности, вне пределов извержения, они остановились. Им обоим пришла в голову одна и та же мысль, но на сей раз уже не о собственной безопасности. И еще долго после того, как рассеялись облака пара, они оставались на месте и выжидали в надежде хоть разок увидеть Учителей, которые, по логике вещей, должны были удирать во все лопатки, как и они. Однако, несмотря на все старания, они не заметили никакого движения и, когда воздух очистился совершенно, увидели, что каменный купол по-прежнему стоит на месте и поблизости от него никого и ничего нет. Тогда они вернулись назад и обошли водоем, возле которого он находился, стремясь осмотреть купол со всех сторон, ибо сейчас было самое время обнаружить вход, но ничего не нашли.

Когда после этого происшествия они снова явились к куполу, то были несколько удивлены: беседа возобновилась, словно ничего и не произошло. Крюгеру очень хотелось спросить, как Учителям удалось спастись, но он так и не смог заставить себя заговорить на эту тему.

К этому времени он уже немало рассказал о своем народе; Дар – тоже. Крюгер успешно осваивал язык, гораздо успешнее, чем во время своих прежних бесед с Даром.

Что же касается Дара, то, хотя его познания в астрономии были весьма ограниченны, он все же понял, что Крюгер не принадлежит к числу жителей вулканических районов. А Нильс так и не разобрался, кто такие Дар и жители деревни – аборигены этой планеты или пришельцы. Учителя всегда ловко уклонялись от прямых ответов на этот вопрос, ничто, казалось бы, не опровергало первоначального предположения юноши о том, что они такие же пришельцы, как и он сам.

Их времяпрепровождение не ограничивалось только исследованиями и беседами. Несколько раз ровное течение жизни нарушалось. Как-то Крюгер провалился в замаскированную яму, видимо, ловушку для диких зверей; и только то обстоятельство, что она, судя по всему, предназначалась для очень крупной добычи, спасло его от заостренного кола. В другой раз, выходя из здания, расположенного на окраине города довольно высоко на склоне одного из вулканов, Крюгер и Дар едва не стали жертвами лавины вулканического пепла, подмытого, вероятно, недавними дождями. В последний момент они успели юркнуть обратно в здание, а потом целую вечность – как показалось Крюгеру – блуждали по этому строению в поисках запасного выхода, ибо двери, выходившие на склон, были полностью завалены.

Несколько раз Дар возобновлял свои просьбы о возврате книг; его время истекало – и во многих отношениях. Но Учителя продолжали изучать конфискованные тома и потому никак не могли дать вразумительный ответ, когда смогут вернуть книги.

Не однажды, когда они оставались одни, Крюгер предлагал не возвращаться в деревню, а двинуться к Ледяной Крепости и затем вернуться с достаточным подкреплением, чтобы вынудить Учителей вернуть собственность Дара. Но пилот решительно отказывался. И только под давлением обстоятельств он был вынужден отступить от своего решения.

Они обследовали большую часть города, обращенную к деревне, но почти ничего не знали о дальних его районах. И когда они уже отчаялись найти что-нибудь новенькое, когда даже Крюгеру надоело блуждать среди пустынных зданий, Дар неожиданно заметил, что одна из улиц на дальней окраине тянется вокруг второго вулкана, куда они еще ни разу не доходили. С берега эта улица была не заметна; Дар увидел ее, находясь на склоне первой сопки, неподалеку от того места, где их едва не засыпало. Они решили, не откладывая, обследовать эту улицу.

Потребовалось немало времени, чтобы спуститься с одного вулкана, пересечь равнинную часть города и взобраться на склон другого, к той точке, откуда, как подсказывала память Дара, начиналась заинтересовавшая их улица. Когда они наконец добрались до нее, стало ясно: на очередную беседу с Учителями они наверняка опоздают. Они всегда были очень пунктуальны, ибо сознавали, что от этого в известной степени зависит их свобода, но на сей раз решили рискнуть.

Вначале улица отлого поднималась по склону, обращенному к океану. Снизу невозможно было определить, поднимается ли она к вершине зигзагообразно или вьется вокруг сопки спиралью. Вскоре они убедились в справедливости второго предположения.

Они устремились к вершине в надежде получить более полное представление о рельефе местности. Дар никак не мог понять, какой смысл строить дороги, ведущие к горным вершинам, но решил воздержаться и до поры до времени не высказывать своего мнения.

– Все равно, – заявил он, – если ты действительно хочешь добраться туда, совершенно незачем идти по дороге. Нам не впервые карабкаться по склонам.

– Да, но кто знает, с чем мы можем столкнуться на этом склоне. Вспомни, что произошло на той стороне города. Нам не поздоровится, если начнется новый оползень, а спрятаться будет негде.

– По-моему, бояться нечего. Грунт на этой сопке гораздо прочнее, чем там, и я не заметил здесь никаких признаков недавних обвалов.

– Ну, на той сопке я их тоже не замечал… И потом здесь, наверное, никто еще не пытался лазить. Может, она только и ждет, когда мы ее потревожим.

Они могли бы и не спорить попусту: им так или иначе не удалось бы добраться до вершины. Когда исчезли из виду последние здания города, дорога выровнялась и оба путника двинулись по мощеному пути. Видимость отсюда была превосходная. Обернувшись, они увидели, что рисунок затопленных улиц отчетливо проглядывает сквозь прозрачную воду залива; можно было даже различить границы города, который некогда целиком находился на суше. Впереди на много миль тянулась почти прямая линия побережья.

В глубине материка, насколько хватало глаз, простирались джунгли. Даже с этой высоты невозможно было увидеть лавовое поле, где они встретились впервые. Пока им еще оставалось непонятным, для чего построена эта дорога; казалось, она не ведет никуда. С возрастающим любопытством они поспешили дальше.

Скрылся за склоном сопки залив; они прошли еще с полмили и вдруг оказались на краю кратера. Это было совершенной неожиданностью: только что по обе стороны от дороги под одним и тем же углом поднимался и уходил вниз склон сопки, и вдруг склон внизу исчез, а дорога побежала над жутким обрывом глубиной в добрую сотню ярдов. Ее ограждали тяжелые металлические перила. Путники приблизились к ним и заглянули вниз.

Кратер (если это был кратер) располагался не на вершине сопки, а на ее склоне; дорога проходила по верхнему его краю, и до вершины оставалось несколько сотен ярдов. Это не был кратер в обычном понимании этого слова; внутренние стены его были совершенно отвесные, и Крюгеру вначале показалось, что они очень тонкие. Внимательно приглядевшись, он заметил, что внутренняя стена провала сложена вовсе не из той породы, что склон вулкана, и только тогда до него дошло, что это – искусственное сооружение.

Стены, выполненные из бетона или из какого-то похожего на бетон материала, были обработаны инструментами. Дно в отличие от небольших кратеров не сходилось на конус, но в то же время и не было совершенно плоским. На дне поблескивало озерцо, и почти все пространство вокруг него было покрыто растительностью. Вдоль подножия бетонной стены тянулась неширокая площадка, лишенная растительности. Можно было разглядеть, что в стене на площадку открываются какие-то входы: то ли в пещеры, то ли в туннели. Оба исследователя, осененные единой мыслью, принялись искать спуск.

Однако на внутренних стенах не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало лестницу, поэтому единственно логичным им представлялось идти дальше по дороге: должна же она быть как-то связана с «ямой». И действительно, дорога вскоре пошла под уклон. На самом крутом участке спуска длиной ярдов двести на гладкой до этого мостовой появилось подобие ступенек, очень узких и низеньких; возможно, это вообще была гофрировка, чтобы предотвращать скольжение.

Вскоре они достигли места, где вплотную у дороги, нависая над нею и над ямой, росли деревья. Они-то и помешали путникам разглядеть сверху, куда ведет дорога; как оказалось, из-за них не удалось также разглядеть множество построек, расположенных через равные промежутки внизу, на склоне. По стилю строения не отличались от зданий, которые они уже видели в городе, если не считать того, что все они были одноэтажными. Дар и Крюгер посовещались, стоит ли, не откладывая, обследовать здания или целесообразнее прежде выяснить, куда ведет дорога, а уж затем вернуться к зданиям (если будет время). Решили остановиться на втором варианте.

Впрочем, выяснить, куда ведет дорога, оказалось несложно. Еще ярдов двести внизу по склону, и она вывела на мощеную площадку, которую Крюгер сходу мысленно окрестил «автомобильной стоянкой». После более детального осмотра он убедился, что ничего интересного здесь нет, и исследователи вернулись к зданиям. Стоило им войти в первое же здание, как Крюгер сразу же забыл о том, что они опоздали на обязательное свидание с Учителями.

Так вот где она, городская силовая установка, подумал он. Все электрические генераторы мало чем отличаются друг от друга, независимо от того, кто их строил и что приводит их в движение. Машины в первом здании были электрическими генераторами, в этом не приходилось сомневаться. Они были колоссальны, хотя Крюгер и не мог с уверенностью определить, достаточно ли они велики, чтобы питать целый город. Их огромные якоря были установлены на вертикальных осях, а источник механической энергии располагался, видимо, под грунтом. Сообразив это, Крюгер торопливо принялся искать, и вскоре его поиски увенчались успехом: он нашел наклонный ход, который, как он и ожидал, вел куда-то вниз.

Но ход этот был слишком узкий и низкий. Крюгеру пришлось бы ползти на четвереньках, а уклон был крутой. Даже если бы ему и удалось благополучно спуститься, обратный путь оказался бы очень трудным, а то и вовсе невозможным, ибо скат был покрыт гладким металлом, не дающим почти никакого трения. Дар находился в еще худшем положении; размеры хода мешали ему меньше, зато впервые его когти оказались менее пригодными для передвижения, чем башмаки Крюгера. В конце концов Крюгер решил, что осторожность – основа доблести, и отложил осмотр подземного этажа напоследок.

Время шло, осмотр прочих зданий оказался захватывающе интересным. В них размещалось самое разнообразное техническое оборудование; к разочарованию Крюгера, вся эта техника была слишком громоздкой, чтобы что-нибудь можно было взять с собой, но сомнений больше не оставалось: строители города принадлежали к необычайно высокоразвитой цивилизации. Генераторы и моторы, краны и механические станки рассказали все самое важное, что нужно было знать об этом народе, за одним, впрочем, исключением: что вынудило его уйти, покинуть свой город и свои машины? Будь это война, здесь все было бы разрушено; после эпидемии должны были остаться хоть какие-то скелеты, если только жители не были существами, подобными моллюскам. Крюгер вырос на Земле в первое десятилетие межзвездных перелетов, он готов был предположить все что угодно, но и ему не по душе была мысль о разумных моллюсках.

А кроме того, все здесь противоречило одно другому: наполовину затонувший город, покинутый, верно, столетия назад, – и в то же время лишь тонкий слой пыли на машинах, мостовые без единой травинки, прямые, без трещин стены с полностью сохранившейся облицовкой, прочная каменная кладка, за которой, видимо, тщательно следили до самого недавнего времени… Да и машины выглядели так, словно стоит их только вычистить и подвести к ним энергию, как они тут же заработают!

Возможно, когда-нибудь эти здания послужат настоящей школой, в которой любой компетентный археолог сможет узнать об их создателях практически все что угодно; кстати, один из домов почти наверняка был настоящей школой. В нем находился великолепный рельефный макет двух вулканов, города между ними, залива – хоть уровень воды не был обозначен совершенно – и гигантской ямы, возле которой стояло само это здание. Вдобавок имелись и модели многих машин, установленных в других зданиях. Наши исследователи провели бы в этом здании, вероятно, многие часы, если бы не одно обстоятельство.

Здесь тоже оказался ход, ведущий вниз с первого и единственного этажа; на сей раз он был достаточно велик и позволял Дару пройти, не сгибаясь. Уклон здесь тоже был не такой крутой, как в предыдущем случае, и пол оказался шероховатым, так что когти аборигена без труда могли отыскать в нем опору. Наконец, ход этот вел к яме. Сообразив все это, исследователи, не тратя времени попусту, двинулись вперед по отлогому спуску.

Специального освещения не было, но и рассеянного света вполне хватало. Некоторое время туннель тянулся без ответвлений; затем стали попадаться боковые проходы. Судя по эху, они вели в пустые помещения, но там было слишком темно и разглядеть что-нибудь не представлялось возможным. Неожиданно далеко впереди забрезжил слабый свет.

Впрочем, они не успели по-настоящему осознать это явление. В тот самый момент, когда Дар уловил свечение, позади раздался свистящий рев и их настигла внезапная волна жара. Они ринулись вперед – и тотчас рев смолк и жар исчез. Слабый ток воздуха, который они все время ощущали своими спинами, вынес на них облако пара и повлек его дальше по туннелю.

– Что за чертовщина?! – вырвалось у Крюгера.

– Опять гейзер? – Дар скорее спрашивал, чем отвечал.

– Очень уж кратковременный…

И Крюгер осторожно двинулся назад, к источнику рева и жара, готовый в случае необходимости тут же повернуться и бежать по направлению к яме.

Так и случилось. Все повторилось снова. После нескольких попыток им стало ясно, что бьющие поперек туннеля струи раскаленного пара включаются всякий раз в тот момент, когда кто-нибудь давит своим весом на участок пола ярдах в десяти от сопел, извергающих пар.

– Весьма интересно, – заключил Крюгер. – Скажи спасибо, что они установили эту штуку в целях предупреждения. Им ничего бы не стоило поставить реле прямо под этими распроклятыми трубами.

– Мне кажется, они стремились к тому, чтобы никто не мог выйти отсюда наружу, – добавил Дар. – Им было безразлично, попадет ли кто-нибудь или что-нибудь снаружи сюда. Мне чрезвычайно интересно, что может оказаться на выходе из туннеля. Твой нож при тебе, Нильс?

– Разумеется. И я готов следовать за тобою, о Робин Гуд!

Зарядив арбалет и выставил его перед собой, маленький абьёрменец зашагал под уклон, навстречу свету. Крюгер двинулся следом. И хотя оба они понимали, что весь этот шум помешал им проникнуть в кратер незамеченными, никто из них не высказывал этого соображения вслух.

7. Техника

Им не стоило беспокоиться. Они были даже разочарованы, когда после часа поисков на дне кратера им пришлось сделать вывод, что на этом ограниченном участке нет ни одного живого существа крупнее белки. Справедливости ради следует отметить, что при этом они ощутили облегчение, но, с другой стороны, назначение ловушки в туннеле представлялось теперь еще более непонятным. Они обсудили этот вопрос, пока отдыхали у водоема и ели дичину, которую добыл Дар.

– То, что мы не нашли здесь ничего живого, по-моему, вполне естественно, – заметил Крюгер. – Ведь город-то покинут. Но можно было ожидать, что здесь найдется хотя бы какой-нибудь скелет.

Дар поковырял когтем глинистую почву.

– Не уверен. Долго не держатся даже те кости, с которых начисто объедено все мясо, а уж кости, на которых осталось много мяса, исчезают совсем быстро. И все же можно рассчитывать, что в этих берлогах в стене, которые мы видели сверху, сохранились какие-нибудь следы обитания.

Эти «берлоги» они уже обследовали – в пустых бетонных пещерах не оказалось ни обитателей, ни другого выхода из кратера.

Крюгер был склонен посидеть и порассуждать о том, какое назначение мог иметь кратер в те дни, когда город был обитаем, но Дар подходил к вопросу с сугубо практической стороны.

– Сейчас нам неважно, кого они здесь держали: плохих соплеменников или плохих животных, – произнес он. – Беда в том, что здесь застряли мы. С голоду мы не погибнем: есть и пища и вода. Но мне осталось жить не так уж много лет, и я не желаю провести их в этом месте, да и книги мои далеко. Не лучше ли подумать, как нам отсюда выбраться?

– Пожалуй, – признался Крюгер. – Но все же, если бы мы знали, кого здесь держали, мы бы лучше представляли себе, с чего начать… Если бы знать, что это клетка для льва, нам бы по крайней мере было известно, что ее запоры предназначены для львов. А так…

– А так нам известно все про эти запоры, как ты их называешь. Стоит нам подняться по этому туннелю, как становится жарко. Я не очень ясно представляю себе, что случится, если я попаду под этот кипяток, но я склонен полагать, что Учителя не зря предостерегали меня от подобной опасности. И, как я заметил, даже тебе, хотя ты и не боишься огня, не очень-то хочется подставлять себя под эти трубы с паром.

– Ты прав. Я не боюсь огня, которым могу управлять, но тут совсем другое дело. Впрочем, погоди-ка… ты только что сказал… Когда мы шагаем по этому туннелю, мы наступаем на пусковую панель пола… Но ведь она расположена не прямо перед соплами? И она не подходит к ним слишком близко, иначе мы с тобой были бы сейчас в волдырях с головы до ног. Может, стоит попытаться перебежать через участок пола, который включает клапаны?

Дар усомнился.

– Что-то уж слишком просто, – сказал он. – Получается, будто здесь держали кого-то, кто просто боялся шума? Ведь если ты прав, больше бояться ему было нечего.

– А быть может, так оно и было, – возразил Крюгер. – Во всяком случае, рискнем.

На сей раз, когда они ступили на роковую панель пола, рев пара их не испугал. Крюгер, пока мог, двигался вперед, навстречу вихрям горячего газа, но затем вынужден был остановиться. Струи пара извергались из сопел на одной стороне коридора и, как правило, исчезали в более широких отдушинах на противоположной стороне. Клочья дымящегося тумана обволакивали Дара и Крюгера, но воздуха для дыхания хватало, и они стояли окутанные горячими облаками, и минуту за минутой выжидали на краю этого фонтана смерти.

В конце концов Крюгер был вынужден признать, что Дар оказался прав. Они стояли гораздо ближе к месту извержения, чем в тот момент, когда пар забил впервые, но теперь струи пара фонтанами устремлялись ввысь. Видимо, устройство было сложнее, чем полагал Крюгер.

Не исключено было и другое объяснение, но Крюгер не хотел на нем останавливаться. Он не знал, пришло ли оно в голову Дару, и не стал его об этом спрашивать, когда они вернулись на берег водоема.

– Как ты думаешь, годится эта ловушка для небольших животных, которых мы ели? – после долгого молчания спросил Дар.

– Понятия не имею, – сказал Крюгер. – И не вижу, чем это нам поможет, если это и так.

– Я тоже сначала так думал, но потом ты сказал одну вещь, и я стал вычислять, какой нужен вес, чтобы включить этот клапан. Мы уже убедились, что наш общий вес включает клапан; я думаю, твой вес отдельно тоже включает, но мы не знаем, включается ли клапан только от моего веса, и если да, то какой минимальный вес заставляет устройство срабатывать?

– Если его включает и твой вес, что нам толку знать все остальное?

– Но ведь нет никакой необходимости наваливаться всем весом на одно место. Можно уложить на пол ветки и бревна, так что мы…

Крюгер вскочил; заканчивать эту фразу не было нужды. На сей раз Дар двинулся вверх по туннелю первым, Крюгер следовал за ним на расстоянии нескольких шагов.

Рев пара оповестил их, что реле сработало. Крюгер замер на месте, и Дар, пятясь, вернулся к нему. Рев прекратился. Не оставалось сомнений: клапан включил именно Дар. Определить точное положение спусковой панели в темноте прохода было трудно. Дар долго переступал вперед и назад, пока наконец не нащупал край чувствительного участка с точностью до дюйма. После этого он обратился к своему спутнику:

– Нильс, если ты сходишь обратно на открытое место и отыщешь несколько обломков камня различного веса, мы сможем узнать чувствительность этого реле. Я останусь здесь и отмечу место.

– Ладно. – Крюгер понимал, что на уме у малыша, и повиновался без лишних слов.

Через пять минут он вернулся, держа в руках обломки лавы весом килограммов на двадцать – приблизительно столько же, сколько весил Дар. Они принялись накладывать камень за камнем на чувствительный участок пола и через несколько минут рева и тишины, сменявших друг друга, установили, что механизм действительно приводится в движение тяжестью и что требуется около пяти килограммов, чтобы открыть клапаны. Далее они выяснили, что эти пять килограммов действуют по всей ширине коридора на участке длиной по крайней мере футов в тридцать. Оказалось также, что простое разбрасывание камней по поверхности участка ни к чему не приводит, но, как только общий вес достигал пяти килограммов, пар начинал бить.

– Можно еще попробовать перебросить мост, – заметил Дар.

– Слишком много возни, – отозвался Крюгер с некоторой безнадежностью. – Ведь у нас всего два ножа, когда мы с этим управимся?

– Если ты сможешь придумать что-нибудь другое, я буду рад. А если нет, давай работать.

Как это нередко случалось, возразить Дару было трудно, и исследователи вернулись под открытое небо искать подходящий материал.

К сожалению, доводы Крюгера тоже были весьма резонны. У них было всего два ножа, и оба не слишком тяжелые. Как и на любой другой планете, деревья на Абьёрмене самые различные, но среди них нет ни одного с древесиной достаточно мягкой, чтобы его можно было повалить при помощи кинжальчика за полчаса и даже за полдня. Путешественники надеялись найти дерево достаточно толстое, чтобы оно не прогибалось под их тяжестью, и в то же время достаточно тонкое, чтобы его можно было срезать и перетащить. Роща на дне кратера была не очень велика, и они могли бы удовлетвориться меньшим, чем им хотелось: ни один из них не запомнил подходящего ствола во время осмотра местности накануне – тогда они думали совсем о другом.

Крюгер был по-прежнему настроен скептически. И не то, чтобы он был так уж ленив, но мысль атаковать с ножиком даже не слишком толстый ствол ему не улыбалась. Вероятно, именно подобные ситуации служили толчком к большей части открытий и изобретений за последние полмиллиона лет. Неудивительно, что во время поисков голова юноши была занята совсем другим. И неудивительно также, что некоторые факты, давно уже разложенные по полочкам в кладовой его памяти, вдруг слились воедино. Видимо, так рождаются идеи.

– Послушай, Дар, – сказал он неожиданно. – Раз город покинут и силовые установки, несомненно, выключены, откуда же берется пар? Я могу себе представить, что сохранилось и все еще действует простое устройство из рычага и клапана, но как насчет энергии?

– Пара вокруг много, – отозвался Дар. – Верно, им не пришлось копать слишком глубоко, чтобы добраться до огня, который питает эти вулканы или дает горячую воду жителям деревни.

Лицо Крюгера вытянулось, когда он понял, что до этого он мог бы додуматься и сам.

– Все равно, – сказал он, – по-моему, запас пара там ограничен. Давай наложим на спусковую панель камней и попробуем подождать, пока эта штука не истощится.

– Пару вышло уже довольно много, – сказал Дар с сомнением, – но что-то не видно признаков истощения. А впрочем, можно попытаться. Пусть груз лежит там, это нам не помешает. Пошли.

– Вдвоем идти незачем. Я скоро вернусь.

Крюгер возвратился в туннель и принялся катить один из обломков, которые они оставили на полу, по направлению к ловушке до тех пор, пока рев не оповестил его, что дело сделано; менее чем через две минуты он вновь присоединился к Дару.

По иронии судьбы, единственное дерево, которое подходило для их целей, оказалось от туннеля дальше всего. Но жаловаться было бесполезно, и они, вооружась своими маленькими ножами, приступили к работе. Древесина была помягче, чем у сосны, но все равно понадобилось немало времени, чтобы перепилить десятидюймовый ствол такими «инструментами». Прежде чем дерево рухнуло, они несколько раз отдыхали и сделали перерыв, чтобы поохотиться и поесть.

Крона дерева напоминала многослойный зонтик, причем между слоями было расстояние до четырех-пяти футов. По замыслу друзей, на стволе следовало оставить несколько сучьев из самого нижнего слоя и из слоя, ближайшего к вершине, – они должны были служить «ножками», которые будут удерживать ствол на весу над грунтом. Поначалу Крюгеру казалось, что работа займет целую вечность, но решимость и приобретенные навыки дали свои плоды, и через каких-нибудь двое-трое земных суток мост был готов. Оставалось только перетащить его к туннелю. Все это время рев пара не затихал ни на секунду; чтобы убедиться в том, что устройство действует исправно, не было даже нужды подниматься в туннель. Если звук и ослабевал, то это происходило так постепенно, что они за работой этого не замечали. И вдруг рев прекратился.

Это случилось как раз в тот момент, когда они начали тащить бревно к туннелю. Секунду эхо шипящего рева еще металось между стенами кратера, а затем наступила тишина. Крюгер и Дар поглядели друг на друга, а потом, ни слова не говоря, помчались к входу.

Дар добежал первым, хотя ноги у него были короче; подлесок на пути почти не мешал ему, тогда как Крюгеру с трудом приходилось продираться. По полу туннеля струилась горячая вода, видимо от пара, который на протяжении последних часов конденсировался на стенах и потолке. Дышать удавалось только благодаря сквозняку в кратере, видимость была слабая – в облаках тумана можно было видеть всего на расстоянии нескольких шагов. С трудом продвигались они вперед, по мере того как ветер разгонял пелену тумана, и наконец дошли до груды камней, оставленных неподалеку от спусковой панели. Дар намеревался двигаться дальше, но Крюгер удержал его.

– Постой минутку, давай-ка посмотрим, на месте ли камень, который я положил на панель. Может, его смыло потоком, он ведь был не очень тяжелый.

Как казалось Дару, чтобы сдвинуть с места шестикилограммовый булыжник, потребовалось бы что-нибудь посильнее этих струек, но он все же послушался Нильса. Через несколько секунд они убедились, что камень по-прежнему лежит на месте; очевидно, реле все еще находилось под давлением и извержение прекратилось по какой-то другой причине. Несколько неуверенно Крюгер двинулся вперед и остановился рядом с камнем. Ничего не произошло. Какое-то время Нильс и Дар задумчиво глядели друг на друга, думая об одном и том же.