Текст книги "Братство Белого Ключа"

Автор книги: Франтишек Лангер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА I
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО С БРАТСТВОМ БЕЛОГО КЛЮЧА

рослав Кубат хотел стать писателем. Это не так уж трудно, если только у человека есть уголок, где он может остаться совсем один и там творить. На одной картине Ярка видел, как это делается: длинноволосый юноша сидит в задумчивости за столом и смотрит на чистый лист бумаги. Это поэт. Над ним склонилась белая прозрачная фигура, она целует его в лоб. Это муза. Окно распахнуто, и сквозь него видны высокие фронтоны домов, врезавшиеся в небо. Сразу можно догадаться, что поэт живет в полном одиночестве чуть ли не под самой крышей. Под картиной надпись: «Уединение поэта». Впрочем, муза Ярке ни к чему. Ярка терпеть не может нежностей. Ведь это так неприятно, когда тетушки осыпают тебя градом поцелуев, забывая, что ты уже не маленький. Но ясно одно: сочинять стихи и вообще сочинять можно только в полном уединении.

Но дома Ярка никак не мог остаться один. Правда, Кубаты были людьми состоятельными, занимали квартиру из четырех комнат, но отдельную комнату имела только Елена. Ей уже исполнилось восемнадцать лет. А Ярка спал в отцовском кабинете на диване, если же приходили гости – даже в родительской спальне, как когда-то, в самом раннем детстве. Конечно, можно творить и в кабинете, когда отца нет дома. Но разве это настоящее одиночество? Рядом, в столовой, – мама, в кухне – Анча, и каждую минуту в комнату может зайти любопытная Елена. К тому же все время лезут на глаза учебники и тетради с домашними заданиями – поневоле вспомнишь про учителей. Какое уж тут одиночество!..

Дядя Ян, брат папы, был неженат, и у него не было детей. Но он прекрасно понимал, что нужно мальчишкам. Вот отцы почему-то никогда этого не понимают, хотя они-то как раз и женаты, у них-то и есть дети. Дядя Ян всегда с серьезным видом кивал головой, когда Ярка объяснял, почему он до сих пор не сделал уроки. А в конце апреля, в день рождения Ярки (двенадцатый по счету), дядя Ян принес ему подарок – большой белый ключ.

– Этот ключ я заказал для тебя на нашей фабрике. Он очень легкий, из алюминия, и ты сможешь носить его прямо в кармане. Дарю его тебе вместе со всем, что он открывает. За фабрикой у меня есть старый сад, он уже ни на что не годен. Я только и жду, когда к нему подойдет черта города, а потом продам его под строительные участки. Но пока это настоящий сад. Вот я и подумал: если тебе нужен уголок, где можно побыть совсем одному, то лучшего места на целом свете и не сыщешь. С трех сторон – высокая садовая ограда, а с четвертой – фабричная стена, она еще выше, без единого окошка, совсем глухая стена. На случай дождя есть маленькая беседка. А если что-нибудь понадобится, приходи ко мне прямо на фабрику. Вот тебе ключ. Делай там все, что душе угодно. Пока не начали строить – сад твой.

Так среди прочих подарков – футбольного мяча от папы, полосатой фланелевой курточки от мамы и книжки от сестры – засиял белый алюминиевый ключ. В честь Яркиного дня рождения дома приготовили чудесное угощение. Какое? Большие золотистые воздушные пончики. Кубаты, как я вам уже сказал, могли себе это позволить. Пан Кубат занимал важный пост в банке. У Кубатов было четыре комнаты, они держали прислугу, а Елена училась играть на фортепьяно.

Но мы остановились на пончиках. На этот раз Ярка съел их меньше обычного, но зато спрятал по два в каждый карман курточки. А в карман штанов – ключ. И бегом в свой сад. Ярка жил в новой части Виноград, на Силезской улице. До маленькой фабрики дяди Яна на краю города было добрых четверть часа ходьбы. Это если идти с отцом. Сам Ярка добегал туда за десять минут.

Как же добраться до сада за дядиной фабрикой?

Сначала – быстрым шагом, по старым улицам, мощенным аккуратными плитками, после – бегом, по новым, которые только еще покрыли щебнем. Потом – рысью, вдоль будущей улицы, ее можно угадать лишь по отдельным домам с голыми, без штукатурки, стенами; между домами – проемы. Будто во рту, где еще не все зубы выросли. Или не все выпали. Потом кончаются и эти дома, и тогда – во весь дух, мимо гаражей, садов, будок, площадок для игр. Чуть дальше приходится уже прыгать через груды щебня и мусора. И наконец – бывшие сады и огороды, сплошь изрезанные тропинками. Владельцы махнули рукой на эту землю, все равно ее скоро продавать под строительные участки. (Взрослые из всего умеют извлекать только пользу!) И вот на этих запущенных пустырях сохранилось несколько небольших фабрик, в том числе и фабрика дяди Яна.

Ярка обогнул ее и очутился у садовой ограды. Вот и калитка. Вот и замочная скважина. Поворот ключа – и наконец он в саду. Еще поворот ключа – калитка снова заперта. Ключ опять в кармане. И вот он один!

В этом огромном мире и для него нашелся уединенный уголок. Высокая каменная ограда загораживала все на свете, даже крыши домов. Только небо над головой, и только самолет в небе. Казалось, сад был отрезан от всего мира. В первые минуты Ярка даже не услышал далеких гудков автомобилей и трамвайных звонков, доносившихся из города. Мир вдруг отодвинулся куда-то далеко-далеко. Словно Ярка очутился на дне глубокой пропасти или внезапно попал на какую-то незнакомую планету. Да, вот это настоящее одиночество! Здесь неплохо будет поразмышлять о том о сем и посочинять книжки.

Но сначала сад надо осмотреть. Впрочем, что в нем особенного? Поломанные и замерзшие деревья, на которых только появились первые почки, кустарник, разросшийся и совсем одичавший, – видно, что за садом давно никто не следит. В одном углу точно свисали с неба высоченные, еще совсем голые деревья. Но все это Ярка увидит еще тысячу и тысячу раз. А сегодня он прежде всего подыщет удобное местечко, где можно посидеть, помечтать, пописать стихи – на то и подарок! Ага, вот еще совсем крепкая будка, дядя назвал ее беседкой. Неплохое местечко, если дождь будет капать прямо на бумагу. А вот каменная скамейка под деревьями. Отлично! Это на случай жары. И еще полуразрушенный холодный погреб. Сюда можно спрятать бутылку с водой, и вода не нагреется. Так, значит, здесь Ярка проведет всю весну и лето, а может, и осень. Один. Совсем один…

И тут Ярка вздрогнул от испуга. А что, если он потерял ключ? Разве перелезешь через трехметровую фабричную стену, глухую, без единого окошка, да еще утыканную сверху осколками битого стекла? Кричать? Неизвестно, есть ли за стеной люди. Вот ужас-то – остаться здесь одному и голодать всю ночь! А ночи еще такие холодные! Конечно, вечером за ним кто-нибудь придет из дому. Если только они там догадаются, где он. К счастью, Ярка в тот же миг убедился, что ключ еще в кармане. Уф! Ну и перепугался! Даже в затылке защекотало, а потом чуть пониже, между лопатками. Не очень-то приятно умереть с голоду! Ярка быстро вытащил свои пончики и съел разом все четыре. Но по спине все еще бегали мурашки, будто уже наступила ночь, а он спит прямо в росе, без одеяла.

Ярка медленно подошел к калитке, снова открыл ее, запер за собой и отправился не спеша в город. На улице ему сразу стало легче, теплее. Нечего сказать, хорош подарок! В общем, это совсем не то, чего он ожидал.

Уже у самого дома он наткнулся наконец на живую душу. Вернее, живая душа наткнулась на Ярку и свистнула ему прямо в ухо. Тощий, вихрастый и уже сейчас сплошь веснушчатый паренек с футбольным мячом в руках загородил ему дорогу. Франтик Иру! Раньше они вместе ходили в начальную школу, а потом Франтик поступил в городское училище, а Ярка – в гимназию. Но Франтик – превосходный правый крайний, а Ярка – не менее превосходный правый полусредний. Поэтому они остались неразлучными друзьями.

– Мы настукали ребятам из первой городской одиннадцать-шесть, – похвастался Франтик. – А откуда ты тут взялся?

Ярка мучительно раздумывал: рассказать Франтику или не рассказывать? Но ведь это подарок. Он принадлежит только ему, Ярке. Это его уединенный уголок, его тайна. Нет, никому ни слова, даже Франтику!

– Слушай, – проговорил Ярка, – время есть?

– Время? Сколько угодно! Меня дома не ищут – прихожу когда хочу. Ведь нас семеро.

– Тогда поклянись…

– Клянусь честью… – начал Франтик.

– Нет, погоди. Поклянешься потом.

И мальчишки отправились назад. Шли той же дорогой. Мимо заборов, мимо будок, мимо пустырей.

Ярка за всю дорогу не проронил ни слова, как и полагается человеку, у которого есть тайна. Но и Франтик знал, как вести себя в таких случаях. Он тоже молчал и только изредка подбрасывал вверх футбольный мяч. Наконец они подошли к калитке.

– Ну, теперь клянись, что ты никому не скажешь, куда я тебя привел, и сохранишь тайну до самой могилы.

– Клянусь, буду нем, как могила, – ответил Франтик.

– Честное слово?

– Честное слово.

– И никому меня не выдашь?

– И никому тебя не выдам.

Ярка открыл калитку и пропустил своего друга в сад. И тут же пожалел: надо было завязать Франтику глаза, так интереснее. Впрочем, Франтик и так был очень удивлен.

– Как на необитаемом острове! – пришел в восторг Франтик. – Знаешь, здесь можно играть в Робинзона.

Ярка был приятно поражен. Оказывается, дядя Ян знает толк в подарках! Играть в Робинзона? Вот здорово! Подарок совсем не плох!

– Приходи сюда завтра в три, – решил он тут же.

– Нет, завтра в три не могу: у нас решающая встреча с первым училищем. Давай лучше послезавтра в три.

И тут же пожалели, что нельзя сразу начать игру. Впрочем, сначала не мешает перечитать «Робинзона Крузо». И оба отправились домой.

– Жаль, что нас так мало, – вздохнул Франтишек, – у Робинзона ведь были еще дикари.

Да, жаль, что не будет дикарей – ведь из двух ребят можно выкроить только Робинзона и Пятницу, а дикарей уже не получится…

Стой, кто это там впереди? Эге, да это Штедрый! А рядом, конечно, маленький круглый Брожек, по прозвищу «Колобок» (самое лучшее прозвище для человека, который в двенадцать лет весит шестьдесят килограммов). Самые закадычные друзья во всем втором классе [1]1
  Второй класс гимназии соответствует пятому классу нашей школы.


[Закрыть]. Заботливые родители обрили Штедрого наголо. Он лучший ученик класса, всегда аккуратный и исполнительный. Но списывать дает и подсказывает тоже.

По их собственному выражению, они шли «просто так».

Ярка взглянул на Франтика. Франтик взглянул на Ярку. Оба взглянули на двух приятелей и одновременно подумали: вот и дикари для Робинзона.

Сумеют ли Штедрый с Брожеком держать язык за зубами, если им доверят тайну? Разумеется, сумеют. Что еще может ответить каждый порядочный мальчишка?

И вот снова все повторилось: мощеные улицы, потом пустыри и молчание всю дорогу. Клятва. Калитка. «Вот это да!» И наконец: «Встречаемся в три».

Возвращаясь домой, ребята строили разные планы. Штедрый предложил играть в «крепость». Он тут же рассказал о всех возможных методах наступления и обороны. Потом решили – вот здорово! – в саду можно играть и в разбойников. И в индейцев. И в путешественников. И во что угодно. Ярка Кубат оказался героем дня. Его проводили до самого дома. Теперь Ярка оценил по достоинству подарок дяди Яна.

Возле самого дома ребята наткнулись на Пепика Копейско, сына привратницы. Пепик уже учился в третьем классе училища, ему было целых четырнадцать лет. Он был почти на голову выше своего лучшего друга Ярки. Ярка почувствовал угрызения совести: как мог он забыть о таком товарище?

И снова все вместе они вернулись, на этот раз уже с Копейско, к заброшенному саду. Опять все молчали: во-первых, клятва, а во-вторых, так полагается.

И снова Ярка принимал присягу. Кто-кто, а уж Копейско-то знал толк в клятвах. Он сказал, что клянется хранить тайну не только до могилы, но и до страшного суда и не выдать ее даже под самой страшной пыткой. В доказательство он поднял два пальца.

И о таком надежном друге Ярка чуть не забыл!

Копейско, истый сын привратницы, осмотрел сад более профессионально. Постучав пальцем по стене, он заявил, что стена крепкая. Потрогав деревья, сказал, что им, может быть, лет сто. Потом он нашел на земле неплохую лесенку. Послезавтра в три он прихватит с собой молоток, гвозди и приведет ее в порядок. Такая лесенка всегда пригодится.

Теперь уже никто не сомневался в достоинствах дядиного подарка. Это был великий день. Его не смогли испортить даже отцовские нотации, которые Ярка, опоздав к ужину, вынужден был выслушать. Остался бы он с куском черствого хлеба, если б не день рождения. Впрочем, это его нисколько не беспокоило. Как не беспокоил большой белый ключ, который Ярка спрятал под подушку как самое дорогое сокровище. Спрятал от грабителей. Ночью ключ неизвестно каким образом очутился у него под боком. Не беда! Ярка превосходно проспал на нем до самого утра.

Итак, через день ровно в три Ярку Кубата ожидали Франтик Иру, Копейско и Штедрый с Брожеком, по прозванию Колобок. Очутившись в саду, ребята вдруг притихли.

– Как крышкой прихлопнули, – поежился Штедрый.

Все звуки большого города доносились сюда приглушенно. Где-то очень далеко ходили трамваи и машины, скрежетали на новостройках подъемники, доставляя кирпич на леса, кричали возницы у своих повозок, играли дети. Далеко-далеко, в Вршовицкой долине, свистел паровоз.

– Во что же мы будем играть?

– Если бы нас было двое, мы бы сыграли в Робинзона.

– А если бы нас было больше – в крепость или разбойников.

– Придумал! – обрадовался Ярка. – Давайте устроим тайный союз.

Прекрасно! Замечательно! Превосходно! Принять единогласно.

Сначала – название. Всякий союз должен как-то называться. Хорошо бы что-нибудь потаинственней.

Посыпались предложения: «Черная маска», «Кровавая рука», «Красная печать», «Пять дьяволов».

Нет, не подойдет! И вдруг кого-то осенило: «Братство Белого Ключа»!

Это название сразу всем пришлось по душе. Конечно, «Братство Белого Ключа»! Ведь ключ открывал сад, был он чудесного белого цвета и мог оставаться таким и впредь. Конечно, если Ярка будет каждый день начищать его до блеска о штаны. Итак – Братство! Теперь – сигнал. Если хочешь попасть в сад – свистни. То же самое, если тебе надо подозвать к окну кого-нибудь из «братьев». Конечно, сигнал надо придумать такой, чтобы его знали все. Ну, скажем, мелодия фанфар из оперы «Либуше» на мотив песенки «Вода-водичка», или пожарный сигнал «Дом горит, никто не видит», или песенка «Пепик, Пепик, что делает Кача?»

Остановились на «Воде-водичке», повторенной три раза. Теперь пароль. Нельзя же открывать калитку каждому! Совещание по этому вопросу длилось час. Договорились так: услышав сигнал с улицы, подойти к калитке и спросить:

«Кто идет?»

Стоящий за калиткой должен три раза в нее стукнуть и ответить:

«Верный сын Белого Ключа».

Тогда из сада спросят:

«Что ты нам несешь?»

С улицы ответят:

«Семь раз семь добрых новостей для Братства».

И тогда за калиткой скажут:

«Входи, брат!» – и откроют.

Здорово, правда? Каждый повторял пароль до тех пор, пока не вызубрил его назубок. Ведь это ужасно – остаться за калиткой и не попасть в сад, где играют твои приятели. Вообще это был во всех отношениях удачный день. Ребята даже немного повалялись на лужайке, где едва пробилась первая трава. Пятеро мальчишек рядышком, все вместе. Нет, не просто пятеро мальчишек, а «Братство Белого Ключа»! Возвращаясь домой, они шли в один ряд, в ногу, дружно что-то насвистывая. Все получалось как нельзя лучше, потому что их было ровным счетом столько, сколько нужно. Пять.

Заглянув после ужина к Кубатам, дядя Ян спросил:

– Ну как, Ярка, неплохо иметь свой собственный уголок? А?

Ярка с восторгом кивнул головой. Впрочем, все равно взрослым этого не понять.

ГЛАВА II
БРАТСТВО ПОПОЛНЯЕТ МУЗЕЙНУЮ КОЛЛЕКЦИЮ

ы, конечно, слышали, как ребята с Михле нашли тайный подземный ход. Говорят, тот самый подземный год с Изерки на Вышеград, по которому княгиня Либуше [2]2
  Княгиня Либуше, по преданию, основала Прагу.


[Закрыть]ходила купаться в сказочное Либушино озеро, спрятавшееся среди лесов над Михле. Почему-то Либуше предпочитала это озерцо, хотя могла спокойно нырять и плескаться прямо в Влатве под Вышеградом, которая в те стародавние времена, говорят, была кристально чистой.

А вообще-то, по правде говоря, михельские ребята нашли просто-напросто небольшой заброшенный канал, по которому когда-то отводили воду со старой плотины. Но, пока весть об этой находке облетела Панкрац, Нусле, Вршовице, Старые Винограды (до водокачки) и дошла до Новых Виноград (за водокачкой), небольшой отрезок канала разросся – какая слава для михельских ребят! – в длинный-предлинный тайный подземный ход Либуше, который вел на самый Вышеград.

– А мы и не посмотрели – может, у нас в саду тоже какой-нибудь подземный ход, – упрекнул своих друзей Франтик Иру.

– Откуда ему тут взяться? – возразил рассудительный Штедрый.

Но Франтик показал на полуразвалившийся погребок в нескольких шагах от фабричной стены. Там виднелась самая обыкновенная дыра. Наверное, погребок был когда-то с дверцами, но потом их сломали и унесли на дрова. Дыра вела в небольшое подземелье. А там виднелась груда осыпавшейся земли и кирпича.

– Надо бы заняться раскопками, – предложил Франтик.

– Копайся сам, если хочешь, – отрезал Штедрый и повернулся к благоразумному Копейско, который в те дни с помощью всего Братства мастерил небольшую модель самолета.

За садовой оградой оказался настоящий склад ненужного хлама. Здесь-то и нашел Франтик дырявый бачок для белья, заделал в нем кое-какие дырки, и вскоре можно было видеть, как он в полном одиночестве возится в погребке и выносит оттуда в бачке глину и битый кирпич. А Братство тем временем совершенствовало свою модель. Точнее, исправляло и ремонтировало, так как самолет редко можно было видеть целым. Но однажды, когда Братство, как обычно, что-то клеило и чинило, к ребятам неторопливым шагом усталого человека подошел Франтик.

– Ну как, летает? – спросил он ехидно.

– Ну как, нашел? – ответил в тон ему Копейско, которому модель уже давно опротивела.

– Разумеется. Пришел к вам за спичками. Без них туда не войдешь: тьма кромешная.

Франтик говорил таким равнодушным и безразличным тоном, что только настоящие друзья могли ему это простить. И даже бросить самолет и отправиться с Франтиком к погребку. Спички нашлись у Копейско. Вообще в карманах Копейско можно было найти решительно все. Франтик посветил в отверстие, которое он расчистил от глины и кирпича.

– Там что-то есть. Какое-то большущее подземелье. Даже не видно, где оно кончается.

– Погоди, я сейчас залезу, – вызвался Копейско.

– Кто его нашел? Ты или я? – недовольно засопел Франтик.

Он сам полез в узкое отверстие, захватив с собой спички. Но сразу вернулся обратно: спички в коробке были на исходе.

– Там зверски темно, – объявил Франтик.

– А что ты там увидел?

– Ничего.

«Ничего»! Да ведь это самая таинственная вещь на свете.

– Завтра надо обязательно запастись факелами и снова залезть в подземелье, – предложил Колобок.

– Мы живем в двадцатом веке. Я достану электрический фонарик, – пообещал Штедрый, – у отца есть.

А пока, чтобы не терять времени даром, было решено расширить отверстие. Теперь дело шло лучше: все Братство в полном составе принялось за дыру, пустили в ход не только бачок, но и руки. «Если я заварил кашу, то, конечно, она понравилась всем», – подумал Франтик.

Назавтра Братство залезло в погреб уже с полным комфортом. Правда, подземелье оказалось не таким уж большим, но все-таки… вполне приличное подземелье. На полу – груда глины, со стен и потолка капало. А холод стоял такой, что все сразу задрожали. Но ведь на то и тайна, чтоб мороз подирал по коже!

Франтик утверждал, что в подземелье ничего нет. Но он ошибся. Кое-что там все-таки нашлось. Прежде всего в одном углу виднелось какое-то полузаваленное отверстие. Что-то похожее на вход. Но это же просто замечательно! Значит, у тайны есть продолжение.

На другой день Братство одолжило на фабрике лопату, кирку и тачку и принялось за работу. Сразу же стало ясно, что это не просто подземелье, а настоящий подземный ход. Значит, он куда-то ведет.

Потолок обрушился, вход был завален битым кирпичом к глиной. Расчистить его за один день оказалось просто невозможным. Но это даже к лучшему: столько времени впереди, столько возможностей поговорить о том, что окажется в конце подземного хода, о других потайных ходах и вообще о всевозможных тайнах на свете! Ни о чем ином ребята и знать не хотели, и это сразу стало заметно в школе. На них вдруг так и посыпались двойки. Ярка получил двойку по арифметике, а прилежный ученик Штедрый – по географии. Только Колобок счастливо отделался – его не вызвали. Но и на второй день Братство еще ни до чего не докопалось. Перед погребком, как перед настоящей шахтой, выросла гора земли, а двойки поменялись местами: Колобок схватил двойку по геометрии, Ярка – по истории, на этот раз счастливо отделался Штедрый.

– Спроси меня учитель о средневековом оружии, была бы верная пятерка, – огорченно вздохнул Ярка. – Всю ночь мне снилось, будто мы нашли склад оружия. Представляете: на стенах висят мечи, булавы, секиры, копья, щиты и знамена. А в центре – черные стальные доспехи для боевого коня. На них сидит рыцарь, но на самом деле это вовсе не рыцарь, а только серебряные латы и шлем со страусовыми перьями.

А Франтику всю ночь снились клады. Вот они наткнулись на комнату, заваленную какими-то мешками. Едва ребята к ним прикоснулись, как истлевшая мешковина рассыпалась, и на пол хлынуло серебро, золото, драгоценные камни – красные, голубые и зеленые. Жемчуга, топазы и бриллианты сверкают и переливаются всеми цветами радуги…

– А мне, – сказал вдруг Копейско, – мне приснилось, что мы нашли скелет, прислоненный к стене.

– Уф! – вздохнул с облегчением Колобок. Ему ничего не приснилось; он вообще никогда не видел снов. – Хотя в нашем подземелье всякое может случиться.

На третий день в полдень, когда Братство по-прежнему трудилось в своем погребе, сверху вдруг обрушилось столько глины, что удивительно, как ребят вообще не засыпало. У самого потолка показалась дыра, а за ней – продолжение хода. Ребята мигом залезли в дыру. Вернее, проползли. И очутились в какой-то комнате. Электрические фонарики Штедрого и Ярки (у пана Кубата тоже нашелся фонарик) осветили новое чудо. Это было еще одно подземелье, но побольше первого и на сей раз сводчатое. А ведь своды – ужасно таинственная вещь: и как они только держатся? Вдоль стены валялись грубо отесанные балки, совсем черные. В одной из стен – ниша, а в ней – стол, скамья и сломанный стул. На другой стене – черная доска, и на ней – какая-то загадочная надпись, нацарапанная известкой. А сверху нарисован топор.

Ни оружия, ни золота, ни даже скелета!

Но что это?

В нише висела грубо сколоченная полка, а на ней стояло несколько весьма странных предметов. Чтобы рассмотреть их получше, ребятам пришлось взобраться на стол и посветить фонариком. Стол оказался еще крепким, на нем было вырезано сердце, какие-то буквы и непонятные знаки. Кое-где стол был закапан воском.

– Ничего не трогайте, – предупредил Ярка Франтика и Копейско, когда они влезли на стол, – здесь все сплошная древность; тронешь рукой – рассыплется в прах!

– Дайте-ка карандаш, я перепишу все, что мы нашли, – сказал Штедрый.

Так была составлена опись этой удивительной находки.

ОПИСЬ

вещей, найденных на полке во втором подземелье

1. Сосуд из синего стекла, закрытый медной крышкой с дыркой. К крышке приделана стеклянная трубка с отбитым краем. Сбоку в крышку вставлено небольшое колечко. В дырку просунут какой-то лоскут, он очень сильно и скверно пахнет, как и вообще весь сосуд. А трубка внутри почернела.

2. Еще один стеклянный сосуд, полукруглой формы, но с загнутыми внутрь краями. Наверху сосуд заканчивается небольшим стеклянным шаром, а внизу – двумя стеклянными ножками. Третья ножка отбита.

3. Небольшой продолговатый кусок сурового полотна, с вырезами посередине и шнурками по краям. В него вшиты какие-то тонкие кости.

4. Что-то вроде панциря из еще более толстого полотна; в него вшито много тонких металлических полосок. Он был свернут, а когда развернули, то оказалось, что на концах у него шнурки, по бокам – металлические крючки и петли, а посередине – два ряда отверстий, через которые крест-накрест продернута тесемка.

5. Продолговатый предмет из железа, похожий с одной стороны на раздвоенный подсвечник, а с другой – на клещи. У этих клещей одна клешня – круглый железный прут, а другая – желобок, в который попадает прут, когда клещи закрываются.

6. Два пустых цилиндра, которые можно раздвинуть и которые сами снова сдвигаются. На каждом четыре дырочки. Все из серого вещества, похожего на тонкую кость, но это не кость.

7. Несколько проволок, изогнутых в виде буквы «П», и несколько острых тонких булавок с железными и стеклянными головками.

8. Круглая коробка из тонкого дерева с засохшим веществом черного цвета.

9. Уже не на полке, а на стене возле входа в нишу – доска. На ней нарисован топор, какой бывает у палачей, и можно разобрать слова, написанные известкой. После некоторых слов следуют какие-то черточки:

Косман IIIIIII

Губата III

Ферда IIII

неразборчиво IIIIIIIIIIIIIIII

…ирщик – убийца.

10. Уже не на полке и не на стене, а в углу – длинная деревянная доска с узкой ручкой и деревянный кляп, заостренный с двух концов.

Опись составил К. Штедрый, собственноручно.

Так выглядел подробный список всех вещей, найденный Братством в результате стольких дней усердной работы. Список Штедрый дополнил рисунками найденных предметов. Эти рисунки он то и дело подправлял. И вот, изучив описок и рисунки, Братство в конце концов разгадало, для чего служили подземелье и найденные в нем предметы старины.

Находка Братства вполне могла поспорить с находкой михельских ребят. Ведь в саду под землей был обнаружен – как вы думаете, что? – настоящий средневековый застенок.

К тяжелым балкам, решили ребята, привязывали узников, а за столом в нише восседали судьи. Стол еще и сейчас был закапан воском от свечей.

Странные предметы за номером 1 и 2 предназначались для горящего масла, номером 3 завязывали узникам рот, этой же цели служил и деревянный кляп за номером 10. Номером 4 была известная ребятам из книжек «железная кукла», которой стягивали узников во время пыток. Номером 5, раскаленным докрасна, прижигали кожу узникам при допросе. Номер 6 был похож на кандалы, наручники или что-нибудь в этом роде. Номер 7 загоняли подсудимым под ногти и выкалывали глаза; номером 10 был уже упомянутый деревянный кляп, им же били несчастных узников по голове; номером 3, вероятно, была смола – она так отвратительно пахла. Для чего служил номер 9, тоже ясно: на номере 9, то есть на доске, палач черточками отмечал, сколько пыток выдержал каждый из подсудимых, а про одного из них палач записал себе для памяти: «убийца».

– Я бы сказал даже, что это чей-то тайный застенок. Или разбойничий притон. Все здесь говорит о жестоких нравах прошлого. Вон тот крюк в потолке, наверное, может немало рассказать о страшных пытках.

Все сразу посмотрели наверх, куда показывал Ярка. И правда, в середине потолка был ввернут крюк. Раньше они его не заметили.

Ну конечно, их находка была ничем не хуже находки михельских ребят. Те нашли подземный ход Либуше, а Братство откопало настоящий средневековый застенок.

В продолжение нескольких дней ребята любовались орудиями пыток, а потом решили, что нечего им скромничать и скрывать свою находку от человечества. Разве они хуже михельских? Значит, рассказать обо всем в школе? Но тогда все узнают тайну их сада. Нет, это не годится. Отдать находку в школьную коллекцию? Против этого возразил главный открыватель подземелья Франтик Иру – он не учился в гимназии. Оставалось только одно: пожертвовать найденные древности городскому музею. С этим согласилось все Братство.

Франтик принес из дома бельевую корзину, ребята набили ее соломой, заботливо уложили туда драгоценные экспонаты и с величайшей осторожностью отнесли на Вацлавскую площадь в музей, там они попросили разрешения повидать пана директора музея и передать ему свой дар.

Швейцар провел ребят к пану директору, Копейско поставил корзину на пол, Франтик изложил историю тайного хода, Ярка вынул из корзины вещи, а Штедрый прочитал опись и высказал свои предположения о назначении каждого из предметов. Директор музея с удивлением глядел то на странные вещи, которые заполнили весь его стол, то на ребят, стоявших перед ним с торжественным и важным видом. Потом директор вышел в соседнюю комнату, чтобы выкурить сигару. Это продолжалось довольно долго. К тому же сигара оказалась, видно, очень крепкой: директор так сильно закашлялся, что, вернувшись в кабинет, долго не мог остановиться и даже прослезился, хотя постарался скрыть это улыбкой. Он сердечно поблагодарил ребят и на прощание произнес перед ними целую речь. Весьма любезно с их стороны, сказал пан директор, принести в музей свою находку, результат их недельной работы в темноте и в глине. А когда они вырастут и станут учеными, путешественниками или изобретателями, пусть и тогда они не забывают пополнять коллекцию музея.

Франтик Иру от имени всего Братства дал обещание не забывать о музее.

– Единственная наша просьба, – добавил Франтик, – сделайте надписи над этими орудиями пыток, когда они будут выставлены: «Дар Братства Белого Ключа». Братство Белого Ключа – это мы.

Директор музея записал себе на память эту просьбу, а потом спросил:

– Не скажете ли вы фамилию и адрес хозяина того дома, где вы нашли подземелье? Надо выяснить, не будет ли он против вашего подарка.

Ярка назвал фамилию и адрес своего дядюшки и телефон, добавив, что у дядюшки доброе сердце.

После этого Братство удалилось, захватив с собой корзину, где теперь осталась только солома.

А директор музея снял телефонную трубку и, улыбаясь, набрал номер телефона Яркиного дядюшки.

– Простите, пожалуйста, нет ли у вас какого-нибудь подвала под фабрикой? Ага, раньше на этом месте были склады и подвалов здесь хватает! Так вот в чем дело. Ваш племянник и его друзья откопали один из ваших подвалов и обнаружили там, как они выразились, «средневековые орудия пыток». Они принесли их в наш музей. Конечно, к орудиям пыток их находка не имеет никакого отношения. Да вот послушайте сами, они оставили мне список найденных вещей. Номер один – дешевая керосиновая лампа. С такими лампами раньше спускались в подвал. Номер два – стеклянная мухоловка. Номер три – наусники. Помните, когда-то усы завивали и подтягивали на ночь к ушам, чтоб стояли торчком. Номер четыре – дамский корсет. Номер пять – щипцы для завивки. Номер шесть – круглые целлулоидные манжеты и манишка. Номер семь – шпильки и булавки для дамских шляп. Номер восемь – деревянная коробка с засохшей ваксой. Номер девять? Что же это такое? Послушайте, уважаемый, не было ли там раньше какого-нибудь пивного погребка? Вы говорите, там была пивная? Я так и думал. Значит, номер девять – это доска, на которой хозяин погребка отмечал долги своих посетителей. А какой-то шутник приписал внизу: «Трактирщик – убийца». Теперь номер десять. Как вы убедились сами, до сих пор речь шла о вещах, которые были в ходу лет тридцать назад. Нынешняя молодежь о них и понятия не имеет. Особенно это касается предметов дамского туалета. Таким вещам наши пражские мальчишки дают не тридцать, а все четыреста лет. Вы говорите, что там оставался лишь ненужный хлам? Вот именно. Хочу только добавить, что нисколько не удивляюсь, если нынешние ребята в Праге и в глаза не видели керосиновой лампы, стеклянной мухоловки, повязки для усов и целлулоидных манжет. Но не знать номера десять? Вы представляете себе номер десять? Да это самый обыкновенный «чижик», которым мы с вами столько раз играли в детстве!.. Да, вы правы, я уже давно не видел, чтобы ребята играли в «чижика»! Впрочем, во времена футбола, туризма, бокса и авиации… Да, да, вы правы, уважаемый… Ну, разрешите вас поблагодарить. До свидания.