Текст книги "Саботаж на Олимпиаде"

Автор книги: Франклин Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

В ГЛАЗАХ ДВОИТСЯ

Джо коснулся руки Фрэнка.

– Пойдем, – решительно сказал он. – Кори должен нам кое-что объяснить.

– Погоди, – ответил Фрэнк, скрестив ладони, как делают тренеры, прося у судьи тайм-аут. – У нас же ничего нет, кроме подозрений… Мы ничего не сможем доказать, пока не поймаем Кори и Адама на какой-нибудь ошибке.

– Как, интересно, ты собираешься их поймать?! – воскликнул Джо, сердито тряся кулаком. – Десятиборье закончилось, никаких ошибок они уже не сделают.

Фрэнк повернулся, подошел к лифту и нажал на кнопку вызова.

– Может быть, они сделали ошибки, которых мы не заметили, – сказал он. – Я должен позвонить…

Они спустились в вестибюль, и Фрэнк направился к телефонным кабинам. Он взял трубку, узнал в службе информации нужный номер и набрал его, надеясь на чудо.

– Винни Перлмана, пожалуйста, – сказал Фрэнк дежурной телефонистке.

Почти сразу в трубке послышался голос Винни.

– Винни? Это Фрэнк Харди. Помнишь меня? Ты показывал нам с братом кое-какие записи.

– А… Да-да. Ты – тот, который без фонаря под глазом?

– Верно, – рассмеялся Фрэнк. – Винни, нам позарез надо посмотреть еще кое-что.

– Прости, Фрэнк, но я уже говорил твоему брату, что из этого ничего не выйдет. Должно быть, вы тут наступили кому-то на мозоль… Мне дан строгий, даже строжайший приказ: не давать вам никаких записей.

– Да?.. Что ж, ладно, – ответил Фрэнк. – Просто мы тут с Джо нашли разгадку всех неприятностей, случившихся на Олимпиаде. Но чтобы доказать это, нам надо посмотреть кое-какие кадры.

Наступило долгое молчание.

– Ну ладно, Фрэнк… Ты меня припер к стенке, – сказал Винни. – Но объясни мне, в чем там дело!

– Сейчас не могу, – ответил Фрэнк, оглядываясь: не подслушивает ли его кто-нибудь. – Тут небезопасно…

– Ты меня заинтриговал, мистер Сыщик, – с иронией произнес Винни. – Хорошо, тогда ровно в полночь.

– Вас понял! Спасибо, Винни, – поблагодарил Фрэнк, вешая трубку. Он взглянул на часы: они показывали восемь. – Через четыре часа узнаем, кто мы такие: герои или круглые идиоты…

Оставшиеся четыре часа братья Харди постарались заполнить приятными делами, тем более что на минувшей неделе они пропустили много интересного. Вместе с Четом и Шоном они пошли на финальный матч по баскетболу и, сидя в первом ряду, наблюдали, как идет битва за золото. Потом заглянули в кафе "Зайди, поешь", где после выступлений околачивались участники игр. Фрэнк подумал, не встретят ли они там Адама Коннера; но тот не появился.

Примерно в половине двенадцатого все четверо вышли на улицу и двинулись к телецентру. По дороге Шон встретил соотечественников-ирландцев, и они пригласили его на вечеринку в свое общежитие. Чет увязался за ними. Харди остались вдвоем.

В вестибюле телецентра дежурная протянула им два пропуска.

– Винни сказал, чтобы вы двигали прямо к нему, сообщила она.

Монтажную братья нашли быстро. Винни уже ждал их.

– Угощайтесь, ребята, – показал он на тарелки с остатками пиццы. – Знаете, кое-кто повесил бы меня сушиться на веревку за то, что я впустил вас сюда. Но, сказать по правде, я из тех, кто любит нарушать правила.

– Еще раз спасибо, Винни, – отозвался Фрэнк. – Мы это очень ценим. А посмотреть мы хотели бы записи десятиборья. Плюс все, что у вас есть об Адаме Коннере.

– И о Кори Коннере тоже, – добавил Джо. Винни улыбнулся, но на лице у него было смущение.

– На что вы намекаете, ребята?

– Я бы предпочел об этом не говорить, пока мы не получим хоть какие-то доказательства, – ответил Фрэнк. – Мы просто проверяем одну версию.

– Ясно… Сыщики просто проверяют, сыщики просто разнюхивают… – засмеялся Винни. – Ладно, подожду, чем дело кончится. А пока я ищу пленки, пожуйте холодной пиццы.

Он удалился в соседнюю комнату и несколько минут возился там. Потом на экранах перед Фрэнком и Джо пошли кадры видеозаписи.

Это был долгий просмотр – все соревнования по десятиборью за два дня плюс интервью и комментарии, сделанные Кори Коннером. Промелькнули и кадры беседы Кори с его братом перед началом игр.

Фрэнк не отрываясь смотрел на экраны, боясь даже моргнуть, чтобы не пропустить чего-нибудь, что подтверждало бы факт подмены Адама его братом Кори.

И вдруг на середине интервью, которое Кори брал у одного из десятиборцев, Фрэнк завопил:

– Стоп!

Джо остановил ленту и взглянул на Фрэнка.

– В чем дело? – спросил он.

– Кори держит микрофон правой рукой, – объяснил Фрэнк.

Джо сразу схватил мысль брата.

– А во всех других кадрах, которые мы видели, он держал его в левой.

– Может, просто рука устала, – сказал Винни. – Это бывает.

Винни был, в общем, прав. Фрэнк чувствовал, что нужны другие, более неопровержимые доказательства; но что-то, по крайней мере, уже появилось…

– Какие соревнования в это время проходили? – спросил Фрэнк.

– Кажется, десятиборье, – ответил Винни, нервно постукивая ногой по полу. – Именно этот вид Кори держал под особым контролем.

– Прыжки в высоту, – сказал Джо. – Я разобрал объявление диктора. Давайте прокрутим еще раз.

Винни, не вставая, передвинулся со своим креслом к компьютеру.

– Прыжки в высоту. Сейчас будет сделано, – сказал он.

Его руки мелькали над пультом, двигая тумблеры, нажимая на кнопки и клавиши. На экране появились кадры, где Адам готовится к прыжку; Фрэнк снова попросил остановить пленку.

– Видите? Адам начал разбег с левой ноги, а во всех других видах он правша… Это касается и рук, и ног, – с довольной улыбкой констатировал Джо. – Знаете, что я думаю? Что Адам правша, а Кори левша. И что все эти разговоры о том, что Адам одинаково владеет обеими руками, – чистой воды надувательство.

– Значит, они зеркальные близнецы, – сказал Винни.

– А что это такое? – спросил Фрэнк.

– Близнецы, которые выглядят одинаково, но таковыми не являются. Если у одного родинка слева, то у другого она справа. Вот такое дело. Они зеркальное отражение друг друга. Обычно один из них – левша, другой – правша.

– Здорово! – воскликнул Фрэнк. – Тогда это все объясняет.

– Что объясняет? – не понял Винни.

– Давай посмотрим второй день десятиборья! А потом мы тебе все расскажем.

Винни склонился над пультом, легко касаясь клавиш и кнопок, и на экранах появились кадры второго дня десятиборья. Верхний ряд экранов показывал комментатора Кори. Нижний – спортсмена Адама.

Сопоставляя кадры, Фрэнк и Джо убедились, что доказательства налицо. Адам отдавал предпочтение правой руке и правой ноге, и это четко было видно во всех соревнованиях, кроме двух: по прыжкам в высоту и с шестом. Тут он стартовал с левой ноги. Кори же был левшой, когда брал интервью, кроме случаев, когда проходили состязания по прыжкам в высоту и с шестом. Вывод напрашивался сам собой…

– Мы думаем, Кори и Адам подменяли друг друга. И Кори помог брату выиграть десятиборье, – сказал наконец Фрэнк, повернувшись к Винни.

Тот присвистнул.

– Но даже если это так… при чем тут угрозы? – спросил он.

– Мы считаем, это был отвлекающий маневр, – объяснил Джо. – Чтобы всеобщее внимание было сосредоточено на марафоне… Тогда зрители будут смотреть десятиборье вполглаза и не заметят подмены.

Винни наморщил лоб, размышляя.

– Сдается мне, братцы, что если вы разоблачите эти махинации, то войдете в историю Олимпийских игр.

– Не знаю, сумеем ли мы поймать их с поличным, – засомневался Фрэнк. – Видеозаписи, правда, дают достаточно материала, чтобы обратиться к руководству игр и обжаловать результаты…

К четырем утра Винни сделал копии всех записей и отдал их Фрэнку. Братья покинули телецентр. Джо был в приподнятом настроении, как всегда, когда им удавалось распутать какое-нибудь сложное дело.

– А ну давай наперегонки до конца дорожки, – предложил он Фрэнку. – Тогда мы сможем сказать, что бегали стометровку на Олимпийских играх!

– Давай! – отозвался Фрэнк и пустился бежать.

Джо взял мощный старт и быстро обогнал брата. До финиша – конца дорожки – оставалось немного…

– А-а-а!.. – услышал он вдруг позади себя громкий крик боли.

– Фрэнк!.. – позвал он, останавливаясь.

Фрэнк лежал на краю дорожки, возле кустов, скрючившись и прижав руки к животу… Джо подбежал к нему и опустился на колени.

– А вот это была твоя ошибка, – раздался у него за спиной чей-то голос.

Джо быстро обернулся и увидел высокого, более шести футов ростом, человека в темной одежде. Видимо, он появился из кустов. Лицо его закрывала черная матерчатая маска, какую носят лыжники.

– Чего это ты в лыжной маске? – спросил Джо, поднимаясь на ноги. – До зимних игр еще далековато…

Но прежде чем он успел произнести еще что-нибудь, кто-то схватил его сзади за локоть. Это была ловушка!..

Тот, что был за спиной, вывернул ему правую руку за спину и скомандовал:

– Не двигаться! А то все кости переломаю!

МОМЕНТ ИСТИНЫ

Руку Джо выкрутили еще сильнее, подтянув ее чуть ли не до самого плеча. Это убедило его, что вырываться не стоит. Перед ним, держась за живот и все еще корчась от боли, лежал Фрэнк. Один из нападавших перешагнул через него и подошел к Джо вплотную.

– Пора вам, детки, усвоить один урок, – сказал он. – И я вам его сейчас преподам. Тут Фрэнк подал голос:

– Джо, присмотрись-ка к тому, что позади тебя!.. Хотя, может, и не стоит… Этот, что перед тобой, выглядит точно так же.

– Заткнись! – бросил тип, стоявший за спиной – Джо.

– Нет, в самом деле, – настаивал Фрэнк, с трудом садясь. – Эти двое и одеты почти одинаково… Как ты думаешь… они случайно не близнецы?..

Джо охнул: сзади ему ударили по почкам.

– У-у-юй, – завопил он.

Ноги у него подкосились, а руку за спиной выкрутили так, что у него потемнело в глазах.

– Заткнешься ты наконец?.. Или еще врезать твоему братцу? – прорычал голос позади Джо. Фрэнк поднял руки: мол, ладно, сдаюсь…

– Вы, ребятки, шутить вроде не расположены, – сказал он.

Джо пристально посмотрел на стоявшего перед ним человека, измеряя его взглядом. Пожалуй, Фрэнк прав. Этот тип примерно одного роста с Кори Коннером. И одет в том же стиле. Фирменные джинсы безукоризненны, на ногах дорогие спортивные туфли.

– Что будем делать с этими придурками, которые не понимают: нельзя совать нос в чужие дела? – спросил первый.

– Может, окунем их в бензин и сунем в олимпийский огонь? – предложил второй.

– Эй, вы, там! Не двигаться! – вдруг раздался женский голос с другого конца лужайки. – Служба безопасности! Вы вторглись на олимпийскую территорию. Стоять на месте!

Голос звучал громко и повелительно. Джо с облегчением перевел дух.

Заслышав приближающиеся шаги, двое в масках пустились наутек. Джо сел на траву: боль в пояснице была ужасной. Рука почти совсем онемела.

– Ты в порядке? – спросил Фрэнк, бросаясь к брату.

Сотрудница службы безопасности подошла к ним, держа в одной руке фонарик, в другой – дубинку.

– Что тут произошло? – спросила она.

– Чепуха… Упали и оцарапались… Бывает, – горько пошутил Фрэнк. – Разрешите воспользоваться вашим радиотелефоном!.. Нам нужно связаться с Кэтлин Бартон, и как можно скорее!

Сотрудница долго рассматривала удостоверения братьев Харди… Наконец им удалось позвонить. И через несколько минут Фрэнк и Джо были в офисе Кэтлин Бартон. Она просмотрела видеопленку и выслушала Фрэнка, изложившего свои выводы.

– Все это не на сто процентов убедительно, – подвела она итог. – Но я склонна думать, что вы правы. Так что рискну… и дам вам возможность самим представить все это Олимпийскому комитету. Но предупреждаю, – добавила она, – я вызову туда и Коннеров. Они имеют право защищаться.

– Пожалуйста, – согласился Фрэнк. – Все, что нам надо, это хорошенько отоспаться, и мы будем готовы.

– Окей, – сказала Кэтлин. – Жду вас в девять утра…

Когда они возвращались в гостиницу, Джо спросил брата:

– Тебя ничего не тревожит? Доказательства у нас все-таки косвенные…

– Тревожит – не то слово, – ответил Фрэнк. – Если мы где-то ошиблись, нам грозят большие неприятности…

– Будем надеяться, что не ошиблись, – заключил Джо.

– Или что кто-то из близнецов расколется, – добавил Фрэнк.

На следующее утро Джо и Фрэнк поднялись на третий этаж здания, где находилась приемная Олимпийского комитета. Перед дверью, преграждая дорогу, стояли три насупленных стража.

– С этими все в порядке, – кинула им Кэтлин. – Пропустите их.

В дополнение к обычной охране в холле вдоль стен стояли еще пятеро мужчин в штатском. Джо не надо было смотреть в их удостоверения, чтобы догадаться: это сотрудники ФБР.

Вскоре появился еще один сотрудник Бюро – Мак-Крэкен. Он о чем-то поговорил с Кэтлин, потом поманил братьев Харди к себе. Они снова пожали руку ветерану ФБР; он тепло улыбнулся им.

– Фрэнк, Джо, за этой дверью находится Международный олимпийский комитет, – многозначительно посмотрела на братьев Кэтлин Бар-тон. – Вы готовы?

Фрэнк кивнул.

– Хорошо, – сказал Мак-Крэкен. – Вы войдете до того, как прибудут Коннеры.

Фрэнк сделал глубокий вдох и вступил в просторную, отделанную деревянными панелями комнату. Джо шел за ним. За большим овальным столом сидели пятнадцать мужчин и женщин. Лица их были серьезны. Мак-Крэкен и Кэтлин Бартон тоже сели за стол. Агенты ФБР заняли места у стен. Все молчали.

Кэтрин показала взглядом Фрэнку и Джо на два кресла у противоположной стены, рядом с которыми стояли видеомагнитофон и телевизор. Видимо, все было готово, чтобы братья Харди могли показать свои пленки.

Джо и Фрэнк уселись и стали ждать, когда придут и займут свои места Адам и Кори Коннер.

Наконец близнецы появились. Они были абсолютно похожи; похоже было даже уверенное, чуть-чуть высокомерное выражение на их лицах. Правда, одеты они были по-разному. Кори – в синий пиджак, в котором его обычно видели на телеэкране, Адам – в олимпийскую форму США.

– Неплохо придумано, – шепнул Джо Фрэнку. – Как это он еще свою золотую медаль не нацепил?

Кэтлин и Мак-Крэкен молча обменялись взглядами. Она поднялась и встала у конца стола.

– Доброе утро, господа. Прежде чем мы начнем, всем здесь важно уяснить, что мы собрались для выяснения некоторых обстоятельств, а не для суда, – сказала она. – Я хотела бы представить вам мистера Антонио Морреале, президента Международного олимпийского комитета.

Один из сидевших у стола встал. Это был худощавый мужчина лет пятидесяти в щегольском, свободно сидящем костюме. Прежде чем заговорить, Морреале быстрым движением пригладил тоненькую ниточку усов.

– Спасибо всем, что пришли. Дело касается очень серьезного вопроса. – Он произносил слова с явным итальянским акцентом. – Чтобы установить истину, нам предстоит выслушать все возможные соображения. Пожалуйста, начинайте.

– Суть дела вот в чем, – начал Фрэнк, поднявшись с кресла и подходя к видеомагнитофону. – Мы считаем, что ответственность за письма с угрозами Олимпийскому комитету и бегунам-марафонцам лежит на Адаме и Кори Коннерах. Правда, бегуны, как и все другие спортсмены, не подвергались настоящей опасности, потому что записки были лишь частью заговора, который должен был прикрыть тот факт, что Кори выступал вместо Адама в двух видах десятиборья.

Фрэнк включил видеомагнитофон и, объясняя каждый эпизод, продемонстрировал записи выступлений Кори и Адама. Он указал на те виды, где Адам стартовал с левой ноги вместо обычной для него правой. Затем прокрутил кадры телерепортажей, где Кори держал микрофон в правой руке. Джо не смотрел на экран. Он неотрывно глядел на близнецов, надеясь заметить хоть какие-то признаки смущения, страха или сознания вины; но их лица были воплощением невинности. Джо перевел взгляд на Морреале. Убедило ли его все, что он видел и слышал? Кто мог это сказать?..

Прокрутив последнюю запись, Фрэнк выключил магнитофон и сказал:

– Единственным логическим объяснением всему этому может быть только то, что Кори Коннер заменял Адама Коннера в соревнованиях по прыжкам в высоту и с шестом. Если у вас есть вопросы, я готов на них ответить.

В полной тишине Фрэнк сел на место. Кэтлин взглянула на Мак-Крэкена, но тот тоже молчал. Она повернулась к Адаму и Кори.

– Комитет хотел бы выслушать ваше мнение, – сказала она.

– Наше мнение? – Кори откинулся на спинку стула и засмеялся. – Вот уж не думал, что нас можно обвинить в чем-то подобном. В особенности со слов двух мальчишек.

– Их удостоверения, доказывающие способность вести расследование, столь же весомы, как и диплом, подтверждающий ваши спортивные достижения, – сказала Кэтлин. – Так что говорите по существу.

– Вам что, нужны доказательства?.. – начал Адам.

– Это же просто оскорбительно! – перебил его Кори. – Почему я держал микрофон в правой руке? Попробуйте держать его целый час одной рукой. Ее сведет судорога. Рука будет дрожать, а это не очень хорошо выглядит на экране… – Кори закатил глаза, как бы показывая, насколько абсурдны все эти обвинения.

Джо и Фрэнк заметили, что его слова произвели на членов комитета положительное впечатление.

– Или еще одна "убийственная улика", – с иронией продолжал Кори. – Харди заявляет, будто я вел себя как-то не так, слишком нервничал во время одного репортажа. А что тут странного?.. Мой брат в этот момент устанавливал новый олимпийский рекорд… Я действительно нервничал. Мне хотелось остановить репортаж и закричать: "Давай, Адам, давай!" Как и всем на стадионе…

Джо не смог сдержаться.

– А как насчет хлорной извести в олимпийском бассейне? – спросил он. – Есть свидетель, который видел человека в таких же плавках, как у вас.

– Вы что, смеетесь надо мной? – воскликнул Адам. – Разве мой брат виноват, что у него такие же плавки? Никто же не говорил, что видел в бассейне кого-то из нас!.. А что до того, с какой ноги я стартую в том или ином виде – что ж, я действительно делаю это по-разному. Стиль у меня еще не установился. Это может подтвердить мой тренер.

"Не так все идет, как надо, – подумал Джо. – Комитет не поверит доказательствам Фрэнка. Близнецы не собираются сознаваться…" Мак-Крэкен явно перестал слушать и что-то писал в маленькой записной книжке.

– Знаете, что меня больше всего… ранит? – снова заговорил Кори. Голос его звучал неровно, как будто он с трудом сдерживал слезы. – Я бы все отдал, чтобы участвовать в Олимпийских играх! Это была моя мечта с детства. Но я не могу выступать из-за своего колена. Мне осталось только болеть за брата и желать ему победы. Так что, если вы решили, будто я стремился отвлечь внимание публики от соревнований с его участием, вы глубоко ошибаетесь!.. Как раз наоборот: мне хотелось, чтобы все на стадионе смотрели только на него и гордились им. Гордились тем, что он делает для родины, для Америки!

Адам протянул руку и коснулся плеча брата.

– Спасибо, Кори!.. – сказал он.

Снова наступила тишина; потом члены Олимпийского комитета, поворачиваясь друг к другу, стали негромко переговариваться.

– Блестящая речь! – вполголоса сказал Фрэнк брату. – Я сейчас, наверно, расплачусь. Мистер Морреале снова встал.

– Комитет считает, что приведенные доказательства неубедительны, случайны и недостаточны. Хочу принести вам, Адам и Кори, наши искренние извинения за этот досадный инцидент.

Джо чувствовал: если он сейчас посмотрит на Кэтлин, то встретит ее сердитый взгляд. Так оно и случилось…

– Но разве вы не замечаете разницы? – с умоляющим видом обратился Фрэнк к членам комитета.

Он хотел еще раз включить видеомагнитофон, но Кори резко остановил его.

– Хватит с нас этой ерунды!.. – Оба Коннера вскочили на ноги, зло глядя на братьев Харди. – Не знаю, чего вы добиваетесь, – сказал Кори, тыча пальцем в Джо, – но если хоть одно слово просочится за эти стены, мы подадим на вас в суд. Иск будет на такую сумму, что вы домой вернетесь без шнурков…

– Спасибо, – отозвался Джо. – Не знаю, как я буду жить без шнурков…

Кори и Адам обошли братьев с двух сторон и направились к выходу. Но тут Фрэнк внезапно выключил магнитофон и кинулся к двери, преграждая им путь.

– Минутку! Стойте! – крикнул он. – Я знаю, что вы виноваты. И могу это доказать!

ВИДЕОДОКАЗАТЕЛЬСТВА

Фрэнк поднял руку, обращаясь ко всем членам Олимпийского комитета.

– Мне нужно всего несколько минут. – Фрэнк умоляюще посмотрел на Мак-Крэкена и президента МОК мистера Морреале.

Потом его взгляд скользнул на Кэтлин Бартон. В ее глазах он прочел вопрос: "Ты что, действительно можешь прижать их к стенке?" Фрэнк, сдержав улыбку, кивнул.

Мистер Морреале поднялся и снова заговорил на своем неуклюжем английском.

– Прошу вас, пожалуйста, присядьте еще на несколько минут! – сказал он.

– Благодарю вас, – с облегчением вздохнул Фрэнк, делая Джо знак, прежде чем вновь обратиться к публике.

– Адам и Кори – близнецы особого рода, так называемые зеркальные близнецы, – начал он, подойдя сзади к двум братьям, усевшимся в кожаные кресла. – Они выглядят одинаково, но Адам – правша, а Кори – левша. – Фрэнк наклонился через высокую спинку кресла. – Так ведь, Кори?

Тот засмеялся.

– Это расследование или игра в отгадки? – спросил он.

– Нет, это твои похороны, – пробормотал Джо себе под нос.

Фрэнк взглядом призвал брата к спокойствию.

– Я хочу показать одну запись еще раз, – сказал он. – Джо, пусти-ка ее без звука и держи, пока я не скажу "стоп".

Джо нажал на кнопку, и все в комнате вновь увидели Кори, ведущего репортаж.

– Кори, вы сказали, что не переодевались во второй половине второго дня десятиборья? – спросил Фрэнк.

– Да, – ответил Кори, наблюдая за собой на экране.

– Значит, перед барьерами вы ни рубашку, ни галстук не меняли? – сказал Фрэнк.

Кори занервничал, но ответил решительным "нет".

Фрэнк стоял у него за спиной.

– Вы абсолютно уверены?

Кори встал и обернулся, так что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Фрэнка.

– Сколько раз вам говорить!.. Я ничего другого не надевал! И мы с Адамом не менялись местами, ясно?

– Две минуты прошли, – сообщил Мак-Крэкен.

– Останови пленку, Джо, – спокойно сказал Фрэнк, отворачиваясь от Кори. Он подошел к экрану и заговорил, указывая пальцем:

– Это – Кори во время своего репортажа во второй половине второго дня десятиборья. Микрофон в левой руке, волосы аккуратно причесаны. Как вы знаете, левша делает все не так, как другие. Он все делает "левосторонне" – или неправильно, с точки зрения правши.

– Мы это уже слышали, – резко произнес Мак-Крэкен.

Фрэнк поспешно повернулся к экрану.

– Если вы внимательно посмотрите, как в этих кадрах у Кори завязан галстук, то увидите, что узел скошен и конец его пропущен слева направо, то есть так, как это делает обычно левша. А теперь, Джо, прокрути пленку вперед, до кадров интервью, которое Кори берет в тот же день позднее.

Было слышно, как люди в просторной комнате начали переговариваться, пока Джо прокручивал пленку. Они ждали чего-то сенсационного, и Фрэнк знал, что они не обманутся в своих ожиданиях.

– Стоп, – сказал Фрэнк. – Здесь вы видите Кори через сорок минут, а именно тогда, когда проходят соревнования по прыжкам с шестом. Он держит микрофон в правой руке, а волосы несколько взлохмачены. Мы видели это и раньше, но тогда я не обращал внимания на узел его галстука… а вот здесь, сейчас, обратил.

Джо вгляделся в экран.

– Конец пропущен справа налево! – в изумлении воскликнул он.

– То есть так, как делает обычно правша! – сказал Фрэнк. – Кори, вы только что заявили, что не переодевались. Так что единственное логичное объяснение тому, что ваш галстук завязан по-другому, – то, что это не вы. Это Адам.

Кори обмяк; Адам же резко подался вперед. Люди в комнате что-то вполголоса говорили друг другу. Фрэнк увидел, как на лице Мак-Крэкена появилась еле заметная улыбка. Кэтлин Бартон сияла.

– Невероятно, – сказал вдруг Кори, качая головой. – Мы три года над этим работали. Как мы могли про это забыть?..

– Ни в чем не сознавайся! – бросил Адам, сердито взглянув на брата.

– Почему? – спросил Кори. – Они нас поймали.

– Чем меньше они узнают, тем лучше для нас, – настаивал Адам.

– На это не рассчитывайте, – сказал агент Мак-Крэкен, поднимаясь с кресла. Он извлек откуда-то небольшой магнитофон и нажал на кнопку записи. – Говорите все начистоту. Это вам зачтется.

Адам тяжело осел в кресле.

– Вообще-то это я придумал, – сказал Кори. – Еще три года назад, когда повредил ногу… Я тогда полностью поправился, но скрыл это. Я знал, что Адаму никогда не удавались прыжки. А мы с ним менялись местами всю жизнь. Близнецы часто так делают. Вот я и подумал: "Попробуем-ка этот трюк в десятиборье!" Если мне потренироваться в двух трудных для Адама видах – прыжках в высоту и с шестом – мы будем недосягаемы! Я уговорил Адама и тренировался целых три года…

На лице Кори появилась странная улыбка, но он быстренько стер ее с лица.

– Мы менялись местами и на обычных соревнованиях, чтобы посмотреть, справимся ли. Даже тренеров обвели вокруг пальца. Они думали, Адам одинаково владеет обеими ногами.

Кэтлин Бартон встала и подошла к братьям Коннер: ей нужно было знать все детали.

– Но почему вы хотели сорвать игры? Коннеры посмотрели друг на друга; Адам откашлялся. Лицо его словно окаменело.

– Моя идея, – сказал он. – Я не был уверен, что мы справимся, хоть и проделывали это на других соревнованиях. Тут ведь Олимпийские игры! Весь мир смотрит. Я и подумал – надо что-то сделать, чтобы отвлечь от нас внимание… Кроме того, десятиборье слишком часто показывали по телевидению, я боялся, что нас разоблачат…

– Продолжайте, – сказал Мак-Крэкен. Адам взглянул на Кори и продолжал:

– Мне пришла в голову эта мысль, когда МОК разослал списки: какой спортсмен в какой комнате живет. Если пригрозить участникам какого-то одного вида, может, это еще сильнее отвлечет внимание от нас. Мы выбрали марафон, потому что он разыгрывался как раз в то время, когда Кори прыгал с шестом. Сначала мы послали записку с угрозами в комитет, потом – бегунам. Кори просто подсунул их ночью под двери…

– Но зачем было подливать нефть в олимпийский огонь, сыпать хлорку в бассейн, смазывать перекладину? – спросила Кэтлин. – Вам было все равно, что случится с вашими товарищами-спортсменами?

Кори завертелся в своем кресле, как на сковородке.

– Конечно, нет… но вы понимаете… Нам надо было, чтобы люди поверили в реальность этих угроз.

– Расскажите, как вы это сделали, – предложил Мак-Крэкен. – Начните с олимпийского огня.

– Это моя работа, – признался Адам. – Я бегал по лестницам стадиона, тренировался, как и многие другие. Набрал нефти в бутылку из-под содовой и вылил в факел. Потом добавил туда немного взрывчатки. Пришлось несколько раз подниматься…

– А бассейн? – ровным голосом спросил Мак-Крэкен.

– Это уже я. Взял удостоверение у Адама, – сказал Кори. Он нервно постукивал пальцами по крышке стола. – Просто высыпал в бассейн коробку хлорного концентрата…

– Мы считали, что эти фокусы никому не повредят.

– Уверен, что Кун Цзинь так не считает, – жестко сказал Фрэнк.

– Я смазал перекладину рано утром, после того как рабочие установили снаряды, – сказал Кори. – Проникнуть в зал было нетрудно с удостоверением прессы. Там не было ни души. Мне жаль, что с Кун Цзинем так получилось… Вы же понимаете, мы не убийцы!

– О, конечно! Вы только подсовываете отравленные торты и сливаете бензин, чтобы люди застряли на железнодорожных переездах, – подал голос Джо.

– Говорите о фактах, пожалуйста, – сказал Мак-Крэкен. – Что это еще за отравленный торт? Кори заерзал в кресле.

– У нас тут, на играх, работает двоюродный брат, – сказал Адам. – Он ветеринар. Мы взяли у него какой-то порошок, которым он усыпляет животных…

Мак-Крэкен покачал головой и записал что-то в книжечку.

– А что касается бензина, – продолжал Адам, повернувшись к Джо, – мы только хотели, чтобы вы не доехали до спортгородка. Мы следовали за вами от реки до ресторана. Наверное, немного бензина в баке все же осталось. Мы-то надеялись, что вы не сдвинетесь с места…

– У меня есть еще вопрос, – сказал Фрэнк. – Откуда вы знали, где нас нужно искать сегодня ночью?

– Дежурная в телецентре – моя приятельница, – ответил Кори. – Я просил ее сообщить, если вы опять там появитесь и начнете разнюхивать.

Фрэнк молча обвел глазами комнату. Руководство Олимпиады было потрясено. Все выглядели смущенными и рассерженными. Президент Морреале печально качал головой. Мак-Крэкену явно не терпелось увести Коннеров, а лицо Кэтлин Бартон выражало облегчение: дело было распутано.

Но больше всего Фрэнка удивили Коннеры: Кори и Адам будто впервые осознали, что они натворили. И теперь признания так и лились из них.

Мак-Крэкен сделал знак, и к Коннерам подошли три его сотрудника. Они надели братьям наручники и вывели их из комнаты. Никто из присутствующих не промолвил ни слова. Затем Мак-Крэкен пожал руку Кэтлин Бартон и направился к двери.

– Отлично сработано, – сказал он, проходя мимо Фрэнка и Джо, но не глядя на них.

– Комплимент по самым что ни на есть фэбээровским стандартам, – пробормотал Джо, когда дверь за Мак-Крэкеном затворилась.

– Большое спасибо вам, ребята, – сказал мистер Морреале, подходя к Харди и пожимая им руки. – Это грустный день для Олимпийских игр. Но было бы гораздо печальнее, если бы мы не узнали правду. – Он повернулся к членам комитета. – А теперь нам нужно принять решение: как сообщить миру о случившемся.

Фрэнк понял, что им пора удалиться. Он поймал взгляд Джо и двинулся к двери. Кэтлин Бар-тон тоже вышла. Они остановились в холле, перед залом заседаний.

– Неплохие побеги от старого дерева, – сказала Кэтлин. – Фентон Харди может гордиться вами. И все это вы обмозговали сами?

– Ясное дело, – ответил Джо, глядя на Фрэнка.

– Честно говоря, мы не раз садились в лужу, – смущенно ответил тот. – Сначала подозревали не тех: Чарлза Моргана, Сигрид Рэндерс-Персон, Бешеного Пса… Кэтлин улыбнулась.

– Да, – вставил Джо. – Мы даже думали, что нас и с трибуны кто-то столкнул специально. Сейчас-то ясно, что это толпа напирала…

– Кстати, о толпе, – сказала Кэтлин. – Там снаружи наверняка толпа репортеров – из газет, с телевидения, радио, откуда только можно. Они ожидают подробностей. Ходят за мной со вчерашнего дня. Я хочу, чтобы мы вышли вместе. Покрасуемся, как герои, и вы, ребята, получите то, что заслужили.

– Насчет этого я не возражаю, – просиял Джо.

– По правде сказать, я у вас в долгу, – заявила Кэтлин. – И если, мальчики, я могу для вас что-то сделать, вы только скажите!

– Видите ли… э-э… – начал Джо. – Мы слышали, что после церемонии закрытия состоится прием для спортсменов. Было б здорово, если б мы могли там побывать.

– Считайте, что вы уже приглашены, – отозвалась Кэтлин. – К вечеру я пришлю вам в гостиницу три пригласительных билета.

– Откуда вы знаете, что нужно три? – спросил Фрэнк.

– Я не случайно глава службы безопасности, – сказала Кэтлин и, улыбнувшись им, заговорила с кем-то по рации.

В этот момент открылась дверь лифта, и оттуда вышли Чет с Шоном. Увидев Фрэнка и Джо, они бросились к ним. По дороге Чет то и дело щелкал своей камерой.