Текст книги "Мой снежный князь"

Автор книги: Франциска Вудворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– А вот и девочки! – улыбнулась Улана, увидев наши розовощекие лица. – Как попарились?

– Просто слов нет! Спасибо за настой из трав.

– Мы сейчас с отцом тоже пойдем, я вам в печи еду оставила, если проголодаетесь.

– Януш не вернулся? – спросила Лада.

– Пришел, поел и убежал уже.

Лада пошла в комнату за расческой, а я села на лавку у стены. Улана опустилась рядом со мной.

– Девочка, я понимаю, что тебя беспокоит, – начала она. – Мы поговорили с Радомиром, и, как я уже говорила, ты можешь оставаться у нас сколько угодно.

– И как мне дальше жить?!

– Как все живут. Глядишь, и замуж выйдешь. Парни у вас, видно, несмелые, раз ты до сих пор в девках ходишь.

– Да кому я нужна здесь?! – выкрикнула в сердцах.

– Да не скажи. – Она встала и похлопала меня по руке. – Отдыхай сегодня. Вот через несколько дней праздник Рожаны будет, познакомишься с людьми нашими. Может, и парня присмотришь.

Лада вышла из комнаты с плащом Драгомира в руках и удивленно спросила:

– Кристина, откуда он тут взялся?

– Драгомир забегал, справлялся о ней, когда она спала, – ответила за меня Улана.

– А я где была в это время?

– Ходила к Янушу с обедом.

Лада любовно провела рукой по меху внутри плаща. Вдруг ее глаза вспыхнули.

– Я отнесу ему его и скажу, что с Кристиной все в порядке.

– Лада! – воскликнула Улана, но та уже выбежала из дома.

ГЛАВА 7

Дни потянулись своей чередой. Было заметно, что все готовятся к празднику. Сначала к Радо миру приходили люди, советуясь, что и как лучше сделать, а потом он и вовсе стал пропадать дотемна.

Мы шли от родника с Ладой, когда ее начали звать с собой подруги, с любопытством косясь на меня.

– Я сама донесу, иди, – сказала я.

Девушка колебалась, но я настаивала, и она убежала.

Занеся воду в дом, я решила побродить по округе. Ноги сами привели меня к кузнице, которую я видела издали еще в первый мой день. И тут я замерла, не в силах пошевелиться. Мужчина, одетый в одни лишь кожаные штаны, раздувал меха и что-то ковал. Лица его не было видно, но со спины он был великолепен.

Мне никогда не нравились качки, увлекающиеся бодибилдингом, я предпочитала мужчин с умеренно развитой мускулатурой. Но, наблюдая за этим мужчиной, я забыла все свои предпочтения. Сила и грация его движений завораживали. Я не могла оторвать глаз от мышц, перекатывающихся под блестящей от пота кожей. Как зачарованная, я приблизилась, мечтая увидеть его лицо.

Словно почувствовав мой взгляд, мужчина обернулся.

– Драгомир… – потрясенно прошептала я.

Он неспешно положил молот и вышел из кузницы.

– Ты… но как же?.. – начала заикаться я.

Потом закрыла рот и попыталась заново:

– Ты кузнец?!

– Как видишь, – просто ответил он, насмешливо изогнул бровь и спросил: – Девушка, ты принесла мне попить?

– Да я… – растерявшись, пролепетала я. А потом вспомнила, как он провел меня с кофе, поняла, что он насмехается, вспыхнула и выпалила: – Да я тебе больше никогда не предложу выпить, даже будь ты на смертном одре!

– Не страшно, даже одного раза достаточно, чтобы проявить свои чувства.

Я задохнулась от возмущения, а потом до меня дошло, что он и себя имеет в виду, и когда осознание этого отразилось на моем лице и глаза широко распахнулись в немом изумлении, Драгомир стал серьезным.

– Ты мне нравишься, девушка, – с жаром произнес он. – А я тебе?

Он стоял передо мной, освещенный огнем из кузницы, широко расставив ноги, гордый и прекрасный, как молодой Гефест. Я проследила за каплей пота, которая прокладывала дорожку по его мускулистой груди, спустилась по рельефному животу и уперлась в пояс брюк. Я медленно подняла свой взгляд и посмотрела Драгомиру в глаза.

Меня опалило жаром. Резко развернувшись, я бросилась прочь, а в моих ушах все еще звенел вопрос: «А я тебе?»

Я залетела в дом с такой скоростью, как будто за мной гналась тысяча чертей.

Улана с Янушем с удивлением уставились на меня. Лады еще не было.

– Ты где была? – спросила женщина.

– Гуляла по округе. Случайно забрела к кузнице.

Януш хихикнул.

– У нас все девушки частенько «случайно» забредают на кузницу кто с водой, кто с квасом. А ты, случайно, попить с собой не прихватила? – и он мне подмигнул.

– Януш! – укоризненно воскликнула Улана.

– Но я не знала, что он кузнец, – пробормотала я растерянно.

– Это их семейное дело, – сказала Улана. – У Драгомира золотые руки. Даже в городе его работы очень ценят и часто приезжают к нему сюда сделать заказ. После смерти отца он уже несколько лет работает в кузнице один, есть, правда, мальчонка в подмастерьях. К тому же Драгомир самый лучший охотник у нас в поселении, никогда не возвращается с пустыми руками.

Женщина пошурудила в печке кочергой и продолжила:

– Его дом на отшибе, недалеко от кузницы. Драгомир вообще очень одинокий человек: мать умерла, когда он был еще маленьким, а его отец так ее любил, что больше не женился. Так что нет у него ни братьев, ни сестер.

Улана горестно вздохнула и села на лавку.

– Как они жили вдвоем с отцом, никого близко к себе не подпуская, так Драгомир и сейчас живет, – задумчиво сказала она.

– А наши девушки уж как только ни пытались, даже сестрица моя, – влез Януш, но замолчал под строгим взглядом матери.

– Хватит болтать, иди лучше отцу помоги. Где же Лада? Завтра праздник, надо тесто на пироги готовить.

– Я вам помогу, – предложила я.

– Хорошо, – благодарно улыбнулась Улана, и мы стали с ней замешивать тесто.

Позже прибежала Лада, и мы принялись за уборку в комнатах.

После домашних дел девушка засобиралась к подругам на посиделки.

– Пошли вместе, – уговаривала она меня. – Я тебя со всеми познакомлю.

– Нет настроения, завтра познакомишь. Давай лучше я тебе новую прическу сделаю.

Лада радостно согласилась.

В этот раз при плетении французской косы я оставляла пряди, которые потом тоже заплела. Получилось, что поверх широкой косы тянулась еще одна узкая.

Лада повертелась и радостно убежала на посиделки. Я же, лежа в постели и пытаясь заснуть, не могла избавиться от картины, отпечатавшейся у меня в мозгу, – гордо стоящий Драгомир, освещенный пламенем. «А я тебе?» – все еще слышала я вопрос.

Рано утром меня разбудила Лада.

– Распусти волосы и не снимай рубашку, – сказала она мне.

– А что мы делать будем?

– С утра все девушки и женщины идут к рябине, завязывают на ветке ленту и срывают ее кисть. Потом эту кисть вешают в доме на оконную раму. Она оберегает жилище от всего плохого, храня в нем покой, счастье и благополучие.

– А мужчины чем занимаются? – спросила я, уже встав и расчесывая волосы.

– Они сегодня в честь праздника зарежут несколько баранов, затем окропят их кровью пастбища и огороды. Это жертва богине Рожане за зеленую траву на лугах и богатый урожай.

– Где ваши поля? – заинтересовалась я.

– У нас их нет. Поля вокруг города, и их возделывают люди из прилегающего к нему поселения Земледельцев, там же и мельницы построены. А мы, продавая пушнину из леса и мясо, покупаем у них крупы и муку.

– А как же огороды?

– Мы сажаем картофель и другие овощи. Нам хватает, – ответила Лада.

– Девчонки, хватит болтать! – крикнула нам Улана, и мы выскочили из комнаты.

Мы подошли к рябине, растущей недалеко от дома. Улана с Ладой запели песню, кивнув мне, чтобы я подпевала, прося Рожану охранить дом от зла. Потом мы повязали ленточки на ветках и сорвали кисти рябины. Вернувшись в дом, застали там Радомира с Яношем. Женщины поклонились им, и я тоже. С песней подвесили пышные кисти красных ягод с пожелтевшими листочками на маленькие гвоздики, симметрично с двух сторон вбитые в оконную раму. А одну веточку Лада отложила на край стола.

– А эту куда? – спросила я девушку.

– Драгомиру отнесет, – ответил за нее брат. – У него же нет женщины в доме.

Лада залилась румянцем.

А Януш не умолкал:

– Вообще-то в этот день дом Драгомира самый защищенный в поселении. Его окна все в рябине – каждая девушка считает нужным принести ему ее.

Мы сели за стол и стали завтракать молочной кашей, сдобренной сливочным маслом. Потом мужчины ушли.

Улана удалилась в хозяйскую спальню заплетать косу.

– Нам тоже можно уже? – спросила я.

– Девушки сегодня ходят с распущенными волосами, но можно украсить их лентами, – ответила Лада и посмотрела на меня просящим взглядом.

Я улыбнулась:

– У тебя есть алые ленты?

– Сейчас! – она убежала в свою комнату.

У меня возникла идея. Я убрала ее волосы с лица, заплетя их в небольшие косички до макушки и вплетая в них ленты. Получилось, что спереди они плотно прилегали в косичках к голове, сзади же спускались водопадом, а красные ленты, как всполохи огня, мелькали в ее черных глянцевых волосах. Лада с этой прической была просто неотразима.

– Мама, ты только посмотри! – воскликнула девушка, кружась перед пришедшей Уланой.

– Красавица ты моя! Спасибо, Кристина.

Я мило улыбнулась, сама довольная результатом своей работы.

– Я отнесу Драгомиру рябину, – заявила Лада, схватив ветку со стола.

– Постой!

– Мама, я быстро! – и вылетела из дома.

– Вот егоза!

Мы же с Уланой приступили к выпечке пирогов.

– А какую начинку будем делать? – спросила я.

– Капуста, мясо.

Через некоторое время прибежала Лада, запыхавшаяся и искрящаяся радостью.

– Кристина, девчонки в восторге от моей прически! – она взвизнула, тряхнув волосами.

– Где же ты с ними встретилась? – спросила ее мать.

– У дома Драгомира.

Мы с Уланой переглянулись, представив эту картину, и прыснули от смеха.

– Даже он сказал, что сегодня я неотразима! – И Лада закружилась от счастья.

– Драгомир был дома? – удивилась женщина и пояснила мне: – В этот день он обычно пораньше уходит, избегая девичьего нашествия.

– Да! Представляешь, он вышел и всех нас поблагодарил! – И она опять закружилась по комнате.

– Хватит танцевать, целый вечер впереди! Присоединяйся к работе, – улыбаясь, сказала Улана.

Тут Лада замялась.

– Кристина… – она смутилась и не знала, как сказать, – понимаешь…

– Да говори уже, не бойся, – подбодрила я девушку.

– Сегодня на празднике моей подруге Белене Святослав будет делать предложение, и она попросила меня еще вчера, чтобы ты сделала ей прическу. И я… сказала, что сделаешь. Ты же не против? – и посмотрела на меня жалобными глазами.

– Конечно, сделаю, – успокоила ее я.

– Спасибо, спасибо, спасибо!

И мы продолжили работу.

– Лада, а помнишь того мужчину, которого мы встретили в первый мой день, когда к роднику шли? – спросила я.

Девушка непонимающе посмотрела на меня.

– Ну, тот, у кого дочери в лесу пропали, – напомнила я.

– И что? – Лада все еще не понимала, к чему я веду.

– А у него в доме женщины остались?

Улана ахнула:

– А ведь и правда! У него же только сыновья теперь! Жена умерла этой весной.

– Надо и ему рябину принести, – сказала я.

– Пошли со мной, – предложила Лада.

– Позови лучше подруг. Я ему не очень понравилась.

Девушка вымыла руки после муки и, взяв ленту для рябины, вышла.

Улана помолчала и тихо проговорила:

– Как же так, что нам никому это даже в голову не пришло?..

На обед собралась вся семья, включая Владлена и Злату. Она очень меня растрогала, когда принесла мне в подарок изумительно вышитое платье.

– К празднику, – скромно сказала она.

От переполнявших меня чувств я крепко обняла ее. Мне даже нечего было подарить ей взамен.

Перед началом обеда все вознесли благодарность Рожане, а Улана и Радомир переломили пополам праздничный каравай. На первое был борщ, потом каша, вареные яйца, запеченные куры, запивали все сидром.

После обеда мужчины переоделись в праздничные наряды и ушли.

– А где будет гулянье? – спросила я.

– На поляне, рядом с поселением, – ответила Улана. – Мужчины первые туда идут, готовят праздничные костры, начинают зажаривать баранов. Там же накрывают столы, женщины приносят с собой праздничные пироги.

– А еще будет много сидра и медовухи, – засмеялась Лада.

– Никогда не пила медовуху, – сказала я.

– У тебя будет возможность попробовать, – улыбнулась Улана.

– Померяй же платье, – нетерпеливо воскликнула Лада.

Я встала из-за стола и направилась переодеваться.

Платье оказалось мне впору и точно по фигуре. Белого цвета, с вышивкой, в которой преобладал синий цвет, длиной по щиколотку, с широкими рукавами, собранными в вышитые манжеты. По узкому воротнику и на груди шел затейливый узор. Юбка расширялась колоколом, и низ украшала широкая кайма вышивки.

Я вышла и покрутилась перед всеми.

– Лада, неси пояс и сапоги к платью, – сказала Улана, увидев нелепо выглядывающие из-под подола кроссовки. – И синий плащ захвати.

Лада принесла пояс, состоящий из металлических квадратных звеньев с узором, соединенных кольцами, и застегнула мне его на бедрах. Я надела мягкие замшевые сапоги и подбитый светлым мехом плащ, который скреплялся на груди квадратной металлической пряжкой с таким же узором, как на поясе.

– Вот теперь другое дело, – удовлетворенно улыбнулась Улана.

– Спасибо вам большое! – расчувствовалась я.

– А что это темное на груди под платьем? – спросила Улана.

– Ой, это лифчик, – спохватилась я, он был черного цвета и просвечивал сквозь тонкую белую ткань. – Сейчас сниму!

– Какая у тебя прическа интересная, – сказала Злата Ладе.

– Это мне Кристина заплела, – ответила та. – Давай и тебе сделаем?

Злата засмущалась, а Лада побежала за лентами.

Я смотрела на Злату и думала, что мне такое сотворить, чтоб подчеркнуть нежные черты ее лица, и тут мне пришла идея. В итоге получился «венок» с вплетенной в косу лентой, словно тиара обрамляющий голову.

Лада захлопала в ладоши и метнулась за зеркальцем.

– Ты даже немного выше ростом стала! – заметила Улана невестке. – Тебе очень идет.

Прибежала Лада, и Злата стала недоверчиво рассматривать себя, ее щеки окрасились румянцем.

– Спасибо! – сказала она мне.

– Это тебе спасибо! Лада видела, как я плела, и теперь сможет в любой момент повторить.

– А почему не ты? Разве тебя с нами не будет? – удивилась Лада.

Я растерялась.

– Ты права. Теперь я у вас надолго. Если не навсегда… – И мое радостное настроение померкло.

Улана, увидев это, решила отвлечь меня:

– Кристина, ты девчонкам сделала прически – теперь мой черед.

– А какую бы вы хотели?

– Как в прошлый раз, – ответила, немного смутившись, женщина.

Я поняла, что Улана имеет в виду, – это когда Радомир не мог глаз от нее оторвать. Вспомнив про это и немного повеселев, я принялась за работу.

Тут пришла Велена – подруга Лады, которая выходит замуж, а потом за Беленой еще две девушки, а следом за ними подруга Уланы… Народу в доме собралось много, стоял шум, гам и смех. Положительной стороной в этом было то, что я со всеми перезнакомилась и со мной уже, не сторонясь, по-простому общались.

Так незаметно пролетело время, и пора было идти на праздник.

– Кристина, ты же одна осталась без прически! – воскликнула Улана.

Они с Ладой уже переоделись в нарядные платья и накинули плащи.

– Не просите меня больше плести, – отмахнулась я, засмеявшись, и направилась в комнату Лады.

Порывшись в рюкзаке, достала косметичку, нанесла прозрачный блеск на пересохшие губы и пробежалась расческой по волосам. Я сама не знала, хочу ли идти, но остаться теперь не представлялось возможным.

Взяв пироги, мы все вместе вышли из дома.

По дороге к нашей компании примыкали еще женщины. Так, гурьбой и с песнями мы приблизились к поляне, на которой горели костры.

ГЛАВА 8

На поляне собралось множество мужчин. Звучала музыка – играли на бубнах и еще на чем-то типа гуслей. Когда мы подошли, раздался гул приветственных голосов. Разбившись на хороводы вокруг костров, женщины протягивали пироги к огню, пели песни, благодарящие Рожану. Потом с этими пирогами направились к столам, которые уже были заставлены разнообразными яствами, поклонились мужчинам. Началось гулянье. Во всей этой кутерьме я старалась держаться поближе к Ладе.

Мы водили хороводы, катались на подвесных качелях, смотрели, как парни, сидя на высоко за крепленном над землей бревне, пытались сбить соперников мешками с опилками. Ели пироги, запивая их медовухой, которая мне очень понравилась, от баранины я отказалась. Улана, смеясь, сказала мне, что мужчины оценили прически, которые я сделала, и многие парни взглянули сегодня на девушек по-новому. Особенно Владлен. Она указала мне на сына: глаза его горели гордостью и восхищением, глядя на жену. Меня опять утащили в хоровод. Ладу я давно потеряла.

Небольшой костер на краю поляны начал понемногу прогорать, и близ него стала собираться молодежь. Я подошла поближе, высматривая Ладу. Парни приглашали девушек и прыгали через огонь, держась за руки.

Напротив себя, с другой стороны костра, я увидела Драгомира. Статный, широкоплечий, в праздничной рубахе, отделанной вышивкой и тесьмой, пояс с круглой железной пряжкой, на плечах плащ, который соединялся на груди металлической застежкой. Он был окружен девушками, которые что-то рассказывали ему, смеялись, многим из них я делала сегодня прически. Мы с Драгомиром встретились взглядами. Что-то сказав девушкам и улыбаясь, он двинулся ко мне. Сразу захотелось убежать, но меня поразило лицо Драгомира, я его таким еще ни разу не видела – веселое, расслабленное, даже, можно сказать, бесшабашное.

Он подошел ко мне и с улыбкой дотронулся до моих волос.

– Ну вот, почти всем прически сделала, а себе не успела, – сказал он со странной интонацией.

Я не знала, как себя с ним вести. Когда он был в ярости, орал на меня – мне было все нипочем, но улыбающийся и беззаботный Драгомир меня пугал.

– Пошли тоже прыгнем, – предложил он и повел меня за руку к костру.

Я испугалась:

– Нет, не хочу!

Но он, беспечно улыбаясь, продолжал идти. Я стала упираться, и это начало привлекать к нам внимание.

– Нет! – Я начала вырываться всерьез.

Он лишь рассмеялся и подхватил меня на руки. Не успела и рта раскрыть, как мы оказались у костра и он прыгнул. Я отчаянно взвизгнула и, вцепившись в Драгомира, уткнулась лицом в его грудь. От парней, стоявших вокруг, раздались возгласы одобрения. Держа меня на руках, он отошел от огня и поставил меня на землю.

– Вот видишь, ничего страшного, – успокаивал он, улыбаясь и выглядя при этом как напроказивший мальчишка. – Пошли танцевать.

Я согласно кивнула, и мы присоединились к общему веселью.

Через некоторое время от выпитой медовухи и танцев голова моя начала кружиться. Я хотела отойти, но Драгомир удержал меня за руку.

– Я хочу немного отдохнуть, – объяснила, пытаясь вытащить из его хватки свою ладонь.

– Пошли, – сказал он, увлекая меня подальше от поляны, и я подчинилась.

Меня все больше удивляло сегодняшнее настроение Драгомира. Он всегда был сдержан, спокоен и собран, как сжатая пружина, ну не считая тех моментов, когда я выводила его из себя. Сегодня же будто что-то распустилось в его душе, ушло напряжение. Он был бесшабашно весел. Меня смущала нежность его прикосновений и взглядов.

Шум и тепло от костров остались позади. Мы остановились в тени между деревьями, скрывшими нас от чужих глаз. Как-то внезапно я оказалась в его объятиях, и он наклонил свое лицо ко мне.

– Я пил твой напиток, позволь мне испить вкус твоих губ…

Его дыхание щекотало кожу, а губы приблизились к моим. Я вдохнула волнующий и особенный запах его тела, и голова закружилась еще сильнее.

– Не смей, – прошептала я в последней по пытке предотвратить то, что сейчас последует, но его губы накрыли мои.

Мягкие. Какие же они были мягкие. Непроизвольно я разомкнула губы, и он углубил поцелуй. Он нежно исследовал меня, соблазняя. Наши языки сплелись в танце, и я уже не знала, где кончается он и начинаюсь я. Целуя, он притянул меня к себе и крепко обнял. Меня опалил огонь его тела, и все мысли вылетели из головы.

Разомкнув наши губы, мы тяжело дышали. Я уперлась руками в грудь Драгомира, отодвигая, и он дал мне чуть больше пространства.

– Ты дикая кошка, – сказал он с непередаваемой интонацией. – Но я приручу тебя.

– И как же? – спросила я задиристо.

Он бережно дотронулся пальцами до моей щеки.

– Нежностью. Только нежностью. – Его большой палец скользнул к моей нижней губе, обводя ее по контуру.

От его слов и прикосновений меня затрясло. Почувствовав это, Драгомир притянул меня к себе и запахнул вокруг нас свой плащ, меня окутало теплом. Его губы нашли мои, и он опалил меня поцелуем, уже не исследуя, а страстно, заявляя на меня права. Я потерялась в нем. С одной стороны, я дрожала, а с другой – плавилась в жаре его тела.

Вдруг где-то рядом с нами хрустнула ветка. Потом послышался смех парочки, которая шла в нашу сторону. Я вырвалась из объятий Драгомира, испуганная силой своей реакции на него, и поспешила назад, к поляне. Он мог меня удержать, но отпустил и наблюдал, как я удаляюсь.

Чем ближе я подходила к теплу костров и людям, тем сильнее меня била дрожь и я чувствовала свое одиночество. Это было иррационально, но мне хотелось вернуться в объятия Драгомира.

Меня нашла Лада.

– Я знаю, что вы прыгали через костер, – сказала она обвиняюще.

Я тяжело вздохнула, вот только выяснения отношений сейчас мне и не хватало.

– Лада, я этого не хотела. Что это значит по вашим обычаям?

– Парень с девушкой прыгают через костер, объявляя этим, что они хотят быть парой.

«Черт бы побрал Драгомира, – подумала я. – Как он мог меня в это втянуть?!»

– Но так как ты вырывалась, – продолжила она, – Драгомир заявил этим на тебя права.

– А это что значит?

– Ни один парень теперь не сможет к тебе подойти, не сразившись сначала с ним.

– И зачем я только сюда пришла?! – воскликнула я и бросилась в поселок.

Забежав в дом, скинула плащ и упала на кровать. Я не понимала – как так получилось с Драгомиром? Вот только этого мне не хватало! Внутренняя дрожь не проходила. Мне не хотелось возвращаться на поляну, но и оставаться в комнате была просто не в силах – тишина дома давила на меня. Выбежав на крыльцо, я наткнулась на Драгомира.

– Что ты со мной сделал? – с обвиняющим тоном накинулась на него. – Я не могу успокоиться!

– Пошли со мной, – сказал он, увлекая меня в сторону сада.

Там он притянул меня к себя и снова укрыл нас своим плащом. Мои руки нырнули ему за спину и обняли, греясь в его тепле, я терялась в нежности его взгляда. «Что же он со мной делает?» Мы начали целоваться, страстно, безудержно, растворяясь друг в друге. Мои ладони гладили его спину и плечи. Я чувствовала себя очень хрупкой в его сильных объятиях. Дрожь сменилась жаром возбуждения.

– Драгомир… – простонала я.

Он прислонил меня спиной к дереву. Его руки были повсюду, он накрыл мою грудь, лаская пальцами сжавшийся сосок. Я задохнулась и выгнулась, а он поймал губами мой вздох. Скользнул под платье, коленом развел мне ноги и, поднимаясь все выше, изучал мои изгибы. Кожу опаляли его горячие ладони. Когда Драгомир дотронулся до кружева трусиков, то с интересом начал исследовать их, проводя пальцами по кромке белья.

– Я с ума сходил, представляя это на тебе, – выдохнул он мне в губы, обхватил и сжал мои ягодицы, притягивая меня к себе, а потом провел рукой вниз по трусикам.

– Драгомир! – воскликнула я уже требовательно.

– Влажная. Какая же ты влажная, – прошептал он.

Его пальцы, сдвинув белье, скользнули в мое лоно. Я извивалась в сильных руках, двигаясь в такт с ладонью Драгомира. А потом взорвалась, рассыпавшись на тысячи осколков.

Мы тяжело дышали. Он прислонился своим лбом к моему и смотрел, как я прихожу в себя. Его пальцы выскользнули из меня, он поднес их к губам и облизал, глядя мне в глаза.

– Как дикий мед, – произнес он. – Я так и думал.

От эротичности этой картины я снова задрожала, и во мне опять стала подниматься волна желания.

– Хочу еще, – прошептала я.

– Любимая, ты убиваешь меня, – выдохнул он с напряжением в голосе и улыбнулся. – Мой самоконтроль небезграничен. Не уверен, что смогу еще раз прикоснуться к тебе и сдержать себя.

Видя мой непонимающий взгляд, пояснил:

– Я не возьму тебя, пока ты не станешь моей. Выходи за меня!

Я совсем растерялась.

– Через неделю будут свадьбы. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Я молчала, не зная, что сказать. «Свадьба», «жена» – эти слова не укладывались в моей голове.

– Хочу заботиться о тебе, лелеять, – с нежностью продолжал он. – Ты единственная, кто способен вывести меня из себя, то доводя до бешенства, то заставляя смеяться.

Драгомир взял мою руку и, поцеловав, начал с нежностью гладить мои пальцы.

– Эта маленькая ручка похитила мое сердце с первой нашей встречи.

Я немного отстранилась, мысли мои разбегались. Какая свадьба?! О чем он?! Я не могу сказать ему «Да»! Или могу?..

– Твое тело отвечает мне, но ты сама – бежишь. Открой мне свое сердце, прими меня! – с жаром произнес он.

Он притянул меня к себе, его губы скользили по моему лицу, исследуя черты. Как же бережно он ко мне прикасался… Я закрыла глаза и впитывала ласку, но слов не было.

– Нам пора идти. Скоро все начнут возвращаться с праздника, – произнес Драгомир, со вздохом отстраняясь, и мы пошли к дому.

Возле крыльца он остановился.

– Я буду ждать твоего ответа.

А потом снова притянул меня к себе и страстно поцеловал, выжигая во мне свой след.

– Не заставляй меня долго мучиться в ожидании, – с нежностью прошептал он мне в губы и, развернувшись, покинул двор.

На автомате я вошла в дом. Никого еще не было. Быстро переоделась и ополоснулась над лоханью теплой водой. Лежа в постели, закутавшись в одеяло, я не могла осознать того, что произошло и как дальше быть. Пришла необычно притихшая Лада и начала раздеваться. Что-то обсуждать и говорить у меня не было сил, и я закрыла глаза, притворившись спящей, а потом и правда уснула.

Следующий день был днем памяти предков. Утром, взяв пироги и кувшин с медовухой, мы пошли на семейное кладбище, которое находилось за поселением. Возложили пироги на могилки и налили в маленькие деревянные пиалы медовуху.

Потом вернулись домой к поминальному обеду.

Я видела, что Януша так и распирало что-то мне сказать, но под строгим взглядом отца он молчал. Выйдя из-за стола, Радомир позвал его с собой, и юноша, громко вздыхая, пошел с ним.

– Какие-то вы сегодня притихшие, – порази лась Улана, глядя на нас с Ладой, и лукаво спро сила: – Это на вас прыжки через костер так подействовали?

А вот это интересно. Ну, со мной все понятно, а вот Лада-то с кем?! Я удивленно посмотрела на нее, но девушка молчала.

– Она с Милославом прыгнула. Он просто расцвел от счастья, когда она согласилась, – пояснила мне Улана и спросила у дочери: – А потом куда ты пропала?

– Домой пошла, – коротко ответила та.

– Почему же Милослав тебя не проводил? – удивилась она. – Я видела, как он искал тебя на празднике, даже ко мне подходил.

– Мама! – воскликнула Лада и выбежала из дома.

– Да что это с ней? – оторопела женщина.

– Наверное, из-за меня, – тихо сказала я.

Улана посмотрела на меня мудрым взглядом:

– Драгомир сделал свой выбор, тут нет твоей вины. Мы с тобой понимаем, что у Лады с ним не было никаких шансов. Главное, не разбей ему сердце.

– Схожу за Ладой, – сказала я и выскочила на крыльцо с горящими щеками.

И тут же увидела Драгомира, разговаривающего во дворе с хозяином дома. Я замерла, не зная, как поступить, то ли убежать, пока меня не заметили, то ли подойти как ни в чем не бывало. Пока раздумывала, Драгомир посмотрел на меня и кивнул, чтобы я подошла. Неспешно приблизилась к мужчинам.

– Позвольте пригласить на прогулку вашу гостью? – официально обратился он к Радомиру.

– Позволяю. Береги ее, – в том же тоне ответил мужчина, улыбаясь в бороду, но я заметила тень беспокойства в его глазах.

– Мне надо теплую накидку взять, – сказала я, собираясь вернуться в дом. Сегодня я была в своих джинсах и свитере.

Драгомир снял с плеч свой плащ и укутал меня.

– Ты же замерзнешь!

– С тобой не замерзну, – сказал он с намеком и игриво добавил: – Ты уже стала беспокоиться обо мне?

Я снова вспыхнула и покосилась на Радомира. Но тот, отвернувшись, смотрел куда-то вдаль, потом кашлянул и направился к крыльцу.

– Вот еще! – фыркнула я, и мы пошли.

После нескольких минут молчания Драгомир посмотрел на меня и чему-то улыбнулся.

– Что? – спросила я.

– Как странно… Девушки постоянно пытаются увлечь меня разговорами, но мне с ними скучно, а с тобой мы молчим, а мне хорошо.

Я пожала плечами и поинтересовалась:

– А куда мы идем?

– Хочу показать тебе одно место.

Мы направились в сторону кузницы, потом миновали ее и поднялись на пригорок, где под березой возвышались два холмика, окруженные камнями. На них лежали пироги и стояли пиалы с медовухой. Я все поняла.

– Тут покоятся мои родители, – тихо проговорил Драгомир. – Это было любимое место моей матери, поэтому отец ее здесь похоронил. После смерти жены никто так и не смог занять ее место в его сердце.

Драгомир помолчал. Потом посмотрел на меня, и я поняла, что сейчас в этих янтарных глазах вижу его обнаженную душу.

– Ты в моем сердце, девушка. Я тебя никогда не предам и не оставлю. Буду беречь и заботиться о тебе до последнего вздоха.

На этом дорогом ему месте это были не просто слова, а клятва, которая потрясла меня, я совсем растерялась и не знала, что ответить.

– Пошли, у меня есть для тебя подарок, – глухо сказал Драгомир.

Мы спустились к кузнице. Он метнулся внутрь, через несколько секунд вернулся и протянул мне блестящий металлический браслет с витиеватым узором, обрамляющим изображение, похожее на песочные часы.

– Эта фигура, – он указал на «часы», – символизирует великого Леда и Рожану, он отдал ей половину мира, а я отдаю тебе половину моего сердца.

У меня захватило дыхание. Я выставила вперед руку, и он надел на нее браслет. После таких слов просто сказать «спасибо» было мало. Я притянула голову Драгомира к себе и поцеловала его, передавая переполнявшие меня чувства.

На обратном пути ко мне подбежала белокурая девочка лет семи.

– Ты вчера всем девочкам делала прически. – Она засмущалась, замолчала, а потом, набравшись храбрости, спросила: – А сегодня делаешь?

Я присела перед ней.

– А сегодня я делаю прически только красивым маленьким девочкам. У тебя ленточки есть?

– Есть! – она протянула мне зажатую в кулачке, свернутую в рулончик голубую ленту, а другой рукой достала из кармана сарафана деревянный гребень.

Я улыбнулась предусмотрительной малышке. Пришлось работать прямо на улице. За то время, что я делала ей прическу, набежала детвора разного возраста. Пока я заплетала других девчушек, Драгомир терпеливо ждал, посмеиваясь над маленькими модницами.

– У тебя талант, – уже серьезно заявил он, когда меня наконец-то отпустили.

– Ага, но только этот, – ухмыльнулась я, а потом выпалила: – Ну какая из меня жена?! Я ведь ничего не умею и не приспособлена к жизни в вашем мире!

Он остановился и, глядя мне в глаза, тихо сказал:

– Неужели ты думаешь, что для меня это важно?.. Мы с отцом привыкли справляться с домашними делами сами. Только после его смерти я договорился со вдовой, которая осталась с пятью детьми: она приходит и делает все домашние дела, а я обеспечиваю ее мясом и деньгами. Если ты согласишься, то мы не будем ничего менять. Для меня главное, чтобы ты была рядом. Проснуться утром и увидеть твои глаза цвета грозового неба…