Текст книги "Сумма теологии. Том IV"

Автор книги: Фома Аквинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Раздел 4. Необходима ли для счастья правота воли?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что для счастья нет никакой нужды в правоте воли. В самом деле, как было показано выше (3, 4), сущностно счастье заключается в деятельности ума. Но совершенство деятельности ума никак не зависит от правоты воли, об обладателях которой принято говорить как о чистых сердцем. Так, у Августина читаем: «Я не одобряю того, что прежде сказал в молитве: «Таково пожелание Божие: только чистый сердцем познает истину». Ибо справедливо возразить, что и многие из тех, кои вовсе не чисты, знают немало истин»[93]93
  Retract. I.


[Закрыть]. Следовательно, для счастья нет никакой нужды в правоте воли.

Возражение 2. Далее, предшествующее не зависит от последующего. Но деятельность ума предшествует деятельности воли. Поэтому счастье, которое является совершенной деятельностью ума, не зависит от правоты воли.

Возражение 3. Далее, то, что определяет к чему-то как к цели, по достижении цели становится ненужным, как, например, корабль после прибытия в порт. Но правота воли, будучи добродетелью, определяет к счастью как к своей цели. Следовательно, по достижении счастья правота воли более не нужна.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Блаженны чистые сердцем – ибо они Бога узрят!» (Мф. 5:8); и еще: «Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр. 12:14).

Отвечаю: правота воли необходима для счастья как до, так и после его достижения. До, потому что правота воли состоит в должном определении к конечной цели. Но цель так относится к тому, что определено к цели, как форма – к материи. В самом деле, как материя может обрести форму только в случае должного к ней расположения, точно так же и цель может быть достигнута только тем, кто должным образом определен к ней. Таким образом, никто не может обрести счастье без правоты воли. После, потому что, как было показано выше (3, 8), окончательное счастье состоит в созерцании божественной сущности, которая является истинной сущностью блага. Но то, что любимо волей созерцающего сущность Бога, – чем бы оно ни было – необходимым образом подчинено Богу подобно тому, как любимое волей того, кто не созерцает сущность Бога, – чем бы оно ни было – необходимым образом подпадает под общее определение того блага, которое ему известно. Но именно это и делает волю правой. Следовательно, очевидно, что без правоты воли счастье невозможно.

Ответ на возражение 1. Из сказанного Августином о познании истины следует [только то], что оно не является сущностью счастья.

Ответ на возражение 2. Каждому акту воли предшествует некоторый акт ума, но при этом определенные акты воли предшествуют определенным актам ума. В самом деле, воля склонна к конечному акту ума, а именно к счастью, и потому правильное склонение воли необходимо предшествует счастью подобно тому, как правильное направление полета стрелы предшествует ее попаданию в цель.

Ответ на возражение 3. Далеко не все из того, что определяет к цели, прекращается с ее достижением, но только то, что подразумевает несовершенство, например, движение. Поэтому по достижении цели в орудиях движения нужды больше нет, а вот правильная определенность к цели [по-прежнему] необходима.

Раздел 5. Необходимо ли тело для человеческого счастья?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что тело необходимо для счастья.

В самом деле, совершенство добродетели и благодати предполагает совершенство природы. Но счастье – это совершенство добродетели и благодати. Однако душа без тела не обладает совершенством природы, поскольку последнее является неотъемлемой частью человеческой природы, а любая часть, будучи отделена от целого, несовершенна. Следовательно, душа не может быть счастливой без тела.

Возражение 2. Далее, как было показано выше (3, 2, 5), счастье является совершенной деятельностью. Но совершенная деятельность последует совершенному бытию, поскольку деятельность возможна только у актуально сущего. Итак, коль скоро душа, будучи отделена от тела, не обладает совершенным бытием, поскольку таковым не может обладать часть, которая отделена от целого, то похоже, что душа не может быть счастливой без тела.

Возражение 3. Далее, счастье – это совершенство человека. Но душа без тела не является человеком. Следовательно, невозможно, чтобы душа была счастлива без тела.

Возражение 4. Далее, согласно Философу, «деятельному проявлению счастья не должно чиниться препятствий»[94]94
  Ethic. VII, 14.


[Закрыть]. Но деятельность отделенной души встречает препятствия, поскольку, как сказал Августин, душе «присуще некоторое естественное желание управлять телом, каковое желание до известной степени мешает ей с полным напряжением восходить к высшему небу»[95]95
  Gen. ad Lit. XII, 35.


[Закрыть], то есть к созерцанию божественной сущности. Следовательно, душа не может быть счастлива без тела.

Возражение 5. Далее, счастье – это полнота благ и успокоение желаний. Но этого нельзя сказать об отделенной душе, поскольку она, как сказал [в вышеприведенном отрывке] Августин, желает быть соединенной с телом. Следовательно, отделенная от тела душа не может быть счастлива.

Возражение 6. Кроме того, счастливый человек равен ангелу Но, как [в том же месте] говорит Августин, отделенная душа не равна ангелу. Следовательно, она не счастлива.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Блаженны мертвые, умирающие в Господе!» (Откр. 14:13).

Отвечаю: счастье бывает двояким: одно – несовершенное, и это то счастье, которое доступно нам еще в этой жизни; другое – совершенное, и оно состоит в созерцании Бога. Далее, очевидно, что тело необходимо для счастья в этой жизни. В самом деле, счастье настоящей жизни состоит в деятельности как созерцательного, так и практического ума. И при этом деятельность ума в настоящей жизни не может осуществляться без представлений, о чем уже было сказано выше (I, 84, 6, 7). Следовательно, то счастье, которое возможно в этой жизни, в определенном смысле зависит от тела.

А вот что касается совершенного счастья, которое заключается в видении Бога, то некоторые утверждали, что оно недоступно отделенной от тела душе, и говорили, что души святых, будучи отделены от своих тел, не достигнут такого счастья вплоть до Судного Дня, когда им будут возвращены их тела. Ошибочность этого суждения являет нам как авторитет [Писания], так и разум. Авторитет [Писания], поскольку апостол, сказав: «Водворяясь в теле, мы устранены от Господа», далее указывает на причину этой устраненности следующими словами: «Ибо мы ходим верою, а не видением» (2 Кор:5, 6, 7). Из этого со всей очевидностью явствует, что пока мы ходим верою, а не видением, т. е. лишены созерцания божественной сущности, мы устранены от Господа. Но души святых, отделенные от своих тел, находятся близ Бога, о чем читаем далее в том же тексте: «…мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа» (2 Кор:5, 8). Из этих слов очевидно, что отделенные от своих тел души святых «ходят видением», созерцая сущность Бога, в чем [собственно] и состоит истинное счастье.

То же самое говорит нам и разум. В самом деле, в смысле своей деятельности ум нуждается в теле исключительно в связи с потребностью в представлениях, через посредство которых он, как было показано в первой части (84, 7), прозревает интеллигибельную истину. Но очевидно, что божественная сущность не может быть видима через посредство представлений, о чем также было сказано в первой части (12, 3). Таким образом, совершенное счастье человека, состоящее в созерцании божественной сущности, никак не зависит от тела. Выходит, что душа может быть счастлива и без тела.

Впрочем, не следует забывать, что к совершенству вещи можно относиться двояко. Во-первых, как к тому, что составляет сущность совершенства, и в этом смысле человеку для совершенства необходима душа. Во-вторых, как к тому, что необходимо для его благополучия, и в этом смысле к совершенству человека относится сила и красота его тела. Таким образом, хотя тело не относится к первому типу совершенства человеческого счастья, тем не менее оно относится ко второму. Следовательно, коль скоро деятельность зависит от природы вещи, а по природе душа является наиболее совершенной, то, значит, и ее деятельность наиболее совершенна, и именно она составляет счастье. Поэтому Августин, задавшись вопросом, «возможно ли высшее блаженство для умершего без тела», отвечает, что «он не может видеть непреложную Субстанцию так, как видят Ее святые ангелы – по иной ли более сокровенной причине, или потому, что ему присуще некоторое естественное желание управлять телом»[96]96
  Ibid.


[Закрыть].

Ответ на возражение 1. Счастье есть совершенство души со стороны ума, благодаря которому душа превосходит телесные органы, а не со стороны того, благодаря чему душа является естественной формой тела. Вследствие этого душа сохраняет то естественное совершенство, благодаря которому возможно счастье, хотя и не сохраняет то естественное совершенство, благодаря которому она является формой тела.

Ответ на возражение 2. Душа относится к бытию иначе, чем другие части. В самом деле, бытие целого отличается от бытия любой индивидуальной части, поскольку с уничтожением целого любая [его] часть или прекращает существовать, как это происходит с частями животного после его гибели, или же, если она остается, то обладает уже другим актуальным бытием, как это бывает с отрезком, отделенным от целой прямой. Но человеческая душа сохраняет бытие составленного [из материи и формы] и после разрушения тела, и так это потому, что бытие формы подобно бытию ее материи, т. е. оно суть бытие составленного. Но, как было сказано в первой части (75, 2), душа обладает самобытием. Из этого следует, что после своего отделения от тела она может обладать совершенным бытием и, таким образом, она может обладать совершенной деятельностью, хотя при этом и не обладает совершенной видовой природой.

Ответ на возражение 3. Счастье является достоянием человека со стороны его ума, и поскольку сохраняется ум, постольку возможно и счастье. Это подобно тому, как если бы эфиопа считали белым на основании цвета его зубов: [в таком случае] и после их удаления [он продолжал бы считаться белым], поскольку извлеченные зубы сохраняли бы свою белизну.

Ответ на возражение 4. Препятствие вещи бывает двояким. Во-первых, ее противоположностью; так, например, холод препятствует действию жары, и такое препятствие деятельности несовместимо со счастьем. Во-вторых, некоторым ее изъяном, в том смысле, что встречающее препятствие не обладает всем необходимым для совершенствования любым из возможных способов; это препятствие деятельности не является несовместимым со счастьем, а лишь препятствует достижению совершенства сразу всеми возможными способами. Таким препятствием является отделение от тела, и оно, говорят, до известной степени мешает душе с полным напряжением восходить к созерцанию божественной сущности. Ведь душа хочет наслаждаться Богом так, чтобы удовольствие, насколько возможно, могло испытывать и тело. И потому, когда душа наслаждается Богом без участия в этом тела и ее желание успокаивается на том, что достигнуто именно так, у нее все еще остается желание разделить это наслаждение с телом.

Ответ на возражение 5. Желание отделенной души полностью успокоено в том, что касается желаемой вещи, поскольку она обладает тем, что полностью удовлетворяет ее желание. Но оно не полностью успокоено в том, что касается самого желающего, поскольку он не обладает этим благом всеми из возможных способов, какими бы он желал им обладать. Таким образом, по восстановлении тела счастье будет возрастать не в смысле интенсивности, а в смысле в се охвати ости.

Ответ на возражение 6. Вышеприведенное утверждение о том, что отделенная душа «не может видеть непреложную Субстанцию так, как видят Ее святые ангелы», не должно понимать в том смысле, что речь идет о количественном неравенстве, поскольку даже теперь некоторые души блаженных, будучи вознесены к высшим ангельским порядкам, видят Бога яснее, чем иные из низших ангелов. В данном случае имеется в виду неравенство отношения, поскольку даже самые низшие ангелы обладают всеми видами совершенного счастья, какими они желают обладать, в то время как отделенные души святых – не всеми.

Раздел 6. Необходимо ли для счастья совершенство тела?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что совершенство тела вовсе не необходимо для совершенного человеческого счастья. В самом деле, совершенство тела является телесным благом. Но уже было показано (2, 5), что счастье не состоит в телесных благах. Следовательно, ни одно из совершенных состояний тела не необходимо для человеческого счастья.

Возражение 2. Далее, счастье человека, как было показано выше (3, 8), состоит в видении божественной сущности. Но, как уже было сказано (5), тело здесь абсолютно не при чем. Следовательно, ни одно из телесных состояний не является необходимым для счастья.

Возражение 3. Далее, ум мыслит тем совершенней, чем более он абстрагируется от всего телесного. Но счастье заключается в наиболее совершенной деятельности ума. Значит, душе необходимо абстрагироваться от тела всеми возможными способами. Следовательно, ни одно из телесных состояний никоим образом не необходимо для счастья.

Этому противоречит то обстоятельство, что счастье – это награда добродетели, в связи с чем [в Писании] сказано: «Блаженны вы, когда исполняете» (Ин. 13:17). Но награда, обещанная святым, заключается не только в том, что они узрят и насладятся Богом, но также и в том, что их тела будут расположены должным образом, о чем читаем: «И увидите это – и возрадуется сердце ваше, и кости ваши расцветут, как молодая зелень» (Ис:66, 14). Следовательно, для счастья необходимо должное расположение тела.

Отвечаю: если мы говорим о том счастье, которое человек может обрести уже в этой жизни, то ясно, что для него необходимо соответствующее расположение тела. В самом деле, такое счастье, как говорит Философ, есть «деятельность в полноте добродетели»[97]97
  Ethic. I, 13.


[Закрыть]. Но очевидно, что телесное недомогание может служить препятствием человеку для осуществления им той или иной деятельности.

Когда же речь идет о совершенном счастье, то некоторые утверждают, что для счастья нет никакой нужды ни в каком расположении тела, и единственное, что необходимо душе, так это быть полностью отделенной от тела. В связи с этим Августин приводит мнение Порфирия, говорившего, что «для блаженства души необходимо, чтобы она была освобождена от всякого тела»[98]98
  De Civ Dei XXII, 26.


[Закрыть]. Но это нелепо, поскольку душе естественно быть соединенной с телом, а [полное] совершенство души невозможно без ее природного совершенства.

Поэтому надлежит говорить, что совершенное расположение тела необходимо для полного счастья, причем и как предварительное, и как окончательное его условие. Как предварительное постольку, поскольку, как сказал Августин, «если тело таково, что управлять им трудно и тяжело, как наше настоящее тело, которое повреждается и обременяет душу, то ум будет отвращаться от созерцания высшего неба», из чего он делает вывод, что когда это тело изменится из природного в духовное, то человек станет равным с ангелом и «для него будет славою то, что раньше было бременем»[99]99
  Gen. ad Ut. XII, 35.


[Закрыть]. А как окончательное постольку, поскольку от блаженства души тело обретет некоторую избыточность, благодаря которой и оно станет совершенным. Именно это имеет в виду Августин, когда говорит, что «Бог сотворил душу человека со столь сильной природой, что через обилие в ней блаженства она способна сообщить телу обилие жизненности с действенностью нетления»[100]100
  Ер. ad Dioscor.


[Закрыть].

Ответ на возражение 1. Счастье не состоит в телесных благах как в своем объекте, но телесное благо может добавить к счастью некоторое удовольствие и совершенство.

Ответ на возражение 2. Хотя тело и не участвует в той деятельности ума, посредством которой созерцается сущность Бога, однако оно может служить препятствием этой деятельности. Следовательно, совершенство необходимо телу для того, чтобы оно не препятствовало уму в его воспарении.

Ответ на возражение 3. Совершенная деятельность ума требует абстрагирования ума от этого тленного тела, которое обременяет душу, а не от духовного тела, которое будет полностью подчинено духу. Но об этом мы поговорим подробней в следующей части настоящего труда (II-II, 82).

Раздел 7. Необходимы ли для счастья какие-либо внешние блага?

С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что внешние блага также [как и совершенство тела] необходимы для счастья. Ведь все то, что обещано святым в качестве награды, относится к счастью. Но святым обещаны и внешние блага, например, им обещаны еда и питье, богатства и царство, о чем читаем [в Писании]: «Да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем» (Лк. 22:30); и еще: «Собирайте себе сокровища на небе» (Мф. 6:20); и еще: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство» (Мф. 25:34). Следовательно, для счастья необходимы внешние блага.

Возражение 2. Далее, согласно Боэцию, счастье есть «совершенное состояние, которое является соединением всех благ»[101]101
  De Consol. Ill, 10.


[Закрыть]. Но некоторые из человеческих благ – пускай их значение, как сказал Августин, и ничтожно[102]102
  DeLib.Arb.il, 19.


[Закрыть], – являются внешними [благами]. Следовательно, и они нужны для счастья.

Возражение 3. Далее, наш Господь говорит: «Велика ваша награда на небесах» (Мф. 5:12). Но нахождение на небесах подразумевает пребывание в месте. Следовательно, для счастья необходимо, как минимум, внешнее место.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Кто мне – на небе, и с Тобою не хочу на земле» (Пс. 72:25), что означает: «Ничего не желаю, помимо Тебя», ибо «мне благо – приближаться к Богу» (Пс. 72:28). Поэтому для счастья нет никакой нужды в чем-либо внешнем.

Отвечаю: для несовершенного счастья, которое возможно в этой жизни, внешние блага необходимы, но не как относящиеся к сущности счастья, а как инструментально обслуживающие счастье, которое, как сказано в книге «Этика», состоит в деятельности в полноте добродетели[103]103
  Ethic. I, 13.


[Закрыть]. Действительно, в этой жизни человеку необходимо тело для осуществления деятельности как созерцательных, так и действенных добродетелей, причем, что касается последних, то для осуществления связанной с ними деятельности он нуждается также и во многих других вещах. С другой стороны, в таких именно благах никак не нуждается совершенное счастье, которое состоит в созерцании Бога. В самом деле, такие внешние блага необходимы или для поддержания [жизнедеятельности] животного тела, или для осуществления некоторой деятельности, которая специфически присуща [именно] человеческой жизни и которую мы осуществляем через посредство животного тела, в то время как совершенное счастье, состоящее в созерцании Бога, будет осуществляться душой или отделенной от тела, или соединенной с телом, но уже не с животным, а с духовным. Следовательно, во всех этих внешних благах, коль скоро они полностью определены к животной жизни, вышеупомянутое [совершенное] счастье не нуждается. И так как в этой жизни счастье, связанное с созерцанием, ведет к большему уподоблению Богу, нежели счастье, связанное с действиями, то оно [т. е. счастье созерцания], тем самым, гораздо ближе к совершенному счастью и потому, как сказано в «Этике», гораздо меньше нуждается в этих [внешних] благах[104]104
  Ethic. X, 8.


[Закрыть].

Ответ на возражение 1. Все телесные обещания, о которых упоминает Священное Писание, должно разуметь метафорически, поскольку в Писании духовные вещи часто представлены под видом телесных, чтобы, как говорит Григорий, «от вещей известных мы восходили к хотению неизвестных»[105]105
  Horn. 11 in Ev.


[Закрыть]. Поэтому еда и питье указывают на наслаждение счастьем, богатство – на ту достаточность, которой является для человека Бог, царство – на восхождение человека к единению с Богом.

Ответ на возражение 2. Блага, которые нужны для животной жизни, несовместимы с той духовной жизнью, в которой состоит совершенное счастье. Тем не менее в том счастье будет наличествовать соединение всех благ, поскольку мы будем наслаждаться всеми теми благами, которые присутствуют в здешних вещах, в Высшем Источнике благости.

Ответ на возражение 3. Согласно Августину, под небесами, предложенными в качестве награды святым, подразумеваются не телесные небеса, а некоторая совокупность духовных благ[106]106
  De Serm. Dom. in Monte I, 5.


[Закрыть]. Что же касается предназначенного для блаженных телесного места, а именно эмпирея, то оно требуется не для счастья, а в связи с его своего рода уместностью и благолепием.